На прошлой неделе в Российской Газете вышло интервью директора Государственного Эрмитажа Михаила Пиотровского. Он пожаловался на "отмену" русской культуры, сравнил современный Запад с СССР, а в ответ на вопрос о войне заявил, что "все мы милитаристы и имперцы", "есть ситуации, когда совершенно ясно, что человек должен быть со своей страной" и что война — это "самоутверждение нации".
"Тем временем, в России, в Петербурге пал последний бастион приличий, разума и респектабельности. Фашизм постучался в Эрмитаж … и ему открыли. Как в очередной раз выяснилось, развешивание картинок не прививает омерзения к массовым убийствам и геноциду".
Для очень многих российских либералов оправдание войны из уст одного из самых известных культурных деятелей страны стало сильнейшим шоком.
Актриса Юлия Ауг
Я правда не понимаю, как так можно.
Это я про Пиотровского. Не понимаю.
Печально читать интервью Пиотровского "Российской газете". Мы не знакомы лично, я относилась к нему с уважением. И я всегда готова понять и унять собственное разочарование. Но как верно заметила Света Сорокина, можно было не давать интервью. Не такой ценой сохранять позицию. Не сохраняя себя.
Если бы я была добрым человеком, я бы сказала: "Все-таки Пиотровский дольше других держался, не лез в первые ученики...". Если бы я была наивным человеком, я бы сказала: "Понимаете - за ним Рубенс и Рафаэль. Нет Пиотровского - нет Рубенса с Рафаэлем. Только Михалборисыч их и держит на плаву, если не он - то кто?" Если бы я была милосердным человеком, я бы сказала: "Но все-таки он не вывесил на Эрмитаже известную букву, как Машков на своем театре, и не поехал наводить культурный порядок в Мариуполь, как Миронов...". Но я не добра, не наивна и не милосердна, поэтому скажу просто: "Herr Пиотровский, идите на хер, вы больше никто - вы ноль без палки, хоть и директор Эрмитажа. Вы так долго строили из себя интеллигента, что, видимо, безмерно устали и сорвались наконец. А мы так долго пытались вам верить, что теперь тоже наконец устали. Никогда вы не были интеллигентом - так, функционер, чиновник от культуры. Были. А стали - фашистом, банальным пособником войны и убийства невинных людей. Вы намного хуже Машкова - тот и не строил из себя рафинированного потомственного интеллигента, с него и спрос невелик. А теперь Мединского вам в пару - и раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Это теперь ваша компания, отныне вам с ними".
Прочитал потрясающее (в плохом смысле) интервью директора Эрмитажа Михаила Пиотровского «Российской газете». Пара цитат:
«Сейчас наша страна перешла в другое время. Первый период Скифской войны закончился. Мы отступали, отступали, теперь не отступаем. Сделан поворот. И уже ясно, что окончательный. Все было начато в 2014-м в Крыму. Крым создал ситуацию, когда по-другому уже было нельзя, надо было разворачиваться. Наша страна совершает великие глобальные преобразования. И мы, соответственно, в них и с нею. Наша позиция - спокойная, нормальная работа».
«Все мы милитаристы и имперцы (смеется).
Первое и самое важное: страна моя, я должен быть с ней. Я иногда повторяю джингоистскую формулу: это моя страна, какой бы она ни была. Есть ситуации, когда совершенно ясно, что человек должен быть со своей страной. И на Западе понимают, что это все реальные вещи - то, что мы со своей страной. Когда решается сильно серьезный вопрос, тут нет вариантов».
«С отношением к военным действиям тоже все не так просто. С одной стороны, война это кровь и убийство, а с другой - самоутверждение людей, самоутверждение нации. Каждый человек хочет самоутвердиться. И в своей позиции по отношению к войне несомненно самоутверждается. Ну и мы все воспитаны все-таки в имперской традиции, а империя объединяет множество народов, объединяет людей, находя какие-то общие и важные для всех вещи».
А еще Пиотровский дважды в интервью говорит о том, что выставки русского искусства за рубежом — это «наша спецоперация» и сравнивает ее с военным наступлением:
«А наши последние выставки за рубежом - это просто мощное культурное наступление. Если хотите, своего рода "спецоперация". Которая многим не нравится. Но мы наступаем. И никому нельзя дать помешать нашему наступлению. <…> Блогерам не понять, что это культурное наступление. Что выставка Щукина и Морозова в Париже это российский флаг над Булонским лесом…».
И в том же интервью этот человек удивляется: ах, почему наши выставки вдруг запрещают? Так ты же сам сравнил их только что с войной — с ракетами и танками. Сам приравнял к имперской экспансии. Если для тебя выставка русских картин в Европе это «наступление», то не удивительно, что кому-то в Европе захотелось «обороняться».
Интересно, что Пиотровский ссыт сказать от первого лица единственного числа: «Я имперец и милитарист». «Мы», говорит, такие все. Но это понятно – есть вещи, которыми легче заниматься в кодле.
Вина и беда Михаила Пиотровского - не в том, что он послушно наговорил гнусных подлостей и людоедских пошлостей сейчас, когда от него потребовали этих пошлостей и подлостей. Причём, потребовали молча, без слов и угроз, каким-то одним жестом и взглядом. И он послушно поднялся и, бормоча про себя что-то жалкое про «за мной же коллектив, тысячи людей, я не могу их оставить в трудном положении», а так же «за мной же великое дело, миссия, исторический долг, я не могу допустить очередного бесчинства пьяных матросов в Зимнем дворце».
Не в этом.
А в том, что давно уже не ушёл оттуда.
Сильно заранее должен был уйти. И главное, мог уйти сильно заранее.
И умер бы честным, достойным человеком. А так нет.
Это не какой-то там пропагандон Геббельс в интервью нацистской "Фёлькише беобахтер", это целый директор Эрмитажа Пиотровский в интервью «Российской газете»:
«Наши последние выставки за рубежом — это просто мощное культурное наступление. Если хотите, своего рода спецоперация».
«Мы понимаем историческую миссию своей страны. Наша страна меняет мировую историю и ты к этому причастен, — оно ключевое сейчас».
«По-другому уже было нельзя. Наша страна совершает великие глобальные преобразования».
«С отношением к военным действиям тоже всё не так просто. С одной стороны, война — это кровь и убийство, а с другой — самоутверждение людей, самоутверждение нации. Все мы - милитаристы и имперцы».
Такие люди, как директор Эрмитажа Пиотровский, они и есть самые страшные... Он же не деревянный ватник, не жертва Соловьева и Скабеевой... Прекрасно знает, что Буча - не выдумка, и Мариуполь разрушили и убили там тысячи людей не бандеровцы... И все равно гонит эту пошлую пургу про особый путь и имперскость...
Просто циничная гнида.... Привык всю жизнь слизывать с хозяйской ладони...
Почему интересно интервью Пиотровского. Потому что фигур мирового масштаба в России раз-два и обчелся. Эрмитаж - в обойме музеев суперкалибра, которых в мире всего несколько (Лувр, Метрополитен, Берлинские музеи и еще штуки три-четыре). Русский музей, Пушкинский, Третьяковка абсолютно несопоставимы с Эрмитажем по весу и значению и за границей известны только специалистам. Директор Эрмитажа по своему внутрироссийскому влиянию долгое время значил никак не меньше, а по международной мерке явно больше любого российского министра культуры. Персонально Михаил Пиотровский большую часть долгой карьеры старался соответствовать своей мировой роли и преуспевал в этом. Эрмитаж существовал и осознавал себя как культурная империя, а его директор, получивший трон по наследству - как император. Сонмы эрмитажных сотрудников так на него и смотрели. И он не был имитатором. Аристократ, эстетский шарф вокруг шеи, Св. Коран на рабочем столе, покровительство молодым дарованиям, юмор гран-сеньора, универсальное снисходительное дружелюбие, светскость мирового стандарта. Это вам не нувориш Абрамович, местночтимый сочинитель Прилепин или друг правителя чекист Сечин. Фенька Пиотровского десятки лет была в том, что он не сводился к своей казенной должности. И вот сейчас он специально и многословно объявляет: сводится, сводится, свожусь, свожусь! Остаюсь с моим народом, в смысле - с Путиным! Все мои западные мероприятия, все выездные эрмитажные выставки, были, представьте, спецоперациями. Как вторжение в Украину. А выставление там французских картин, награбленных когда-то из собраний Щукина и Морозова - это все равно что воздвижение флага империи над Европой. И вообще война это чудесный способ народного и персонального самоутверждения. В первоисточнике, безусловно известном Пиотровскому, это кажется звучало так: «Война - это естественное состояние людей». Империя Пиотровского прекращает автономное существование и становится частью империи Путина на правах ДНР. Зачем столько унижений для 77-летнего человека с грандиозным прошлым? Чтобы передать испохабленную должность Пиотровскому-младшему? Чтобы спастись от следкомовского шантажа? Даже и гадать не хочу. Еще одна бывшая славная биография под сапог.
Самое трагичное, что своим шарфиком Пиотровский придушил себя сам. Буквально заставил себя. Вот это я и называл бы мандельштамовским словом ПОРУГАННЫЕ (люди).
Но удивляются не все
Мысли по поводу:
те кто удивился , удивился разному
- кто-то перепутал вольнодумство и либерализм. Пиотровский всегда был частью команды Путина. Просто как вольнодумец иногда позволял себе нестроевой шаг. Выставить Братьев Чэпмен или приютить Манифесту. Вступить в уважительную дискуссию с Гельманом. Это был ещё способ показать путинскому окружению, что у него особые отношения с ху%лом.
- кто-то удивился необязательному многословию. Все таки музей мирового значения, ничто не требует так прям рвать на себе рубаху. Греф же не даёт интервью на эту тему и Сечин не даёт. Это, как минимум, не осторожно. И тут две гипотезы: либо защищается от невидимых нам расследований коррупции в госзаказе- вокруг музея, либо наоборот, рвётся на новые высоты. Второе вряд ли, так как сейчас некуда рваться - место рядом с Путиным уже не синекура а голгофа.
[...]
Ps ну А для внешнего мира который в наших тонкостях разбираться не будет и не обязан, Пиотровский доказательство того что это не «путинская война» не только путинская война, и ещё один аргумент тем кто говорит «хороших русских не бывает»
Пиотровский — хрестоматийный экземпляр логики «с одной стороны — с другой стороны».
— С одной стороны война — кровь и убийство, с другой — самоутверждение людей, самоутверждение нации.
Причём после тире можно ставить что угодно:
с другой — я дурак
с другой — в огороде дядька
с другой — у меня зарплата большая
И так далее. Можно даже ввести единицу цинизма и подлости «один Пиотровский с обеих сторон».
О Пиотровском. Нашел интервью Михаила Пиотровского от 2018 года. Он тогда говорил примерно тоже самое, что и в 2022 году: "Пиотровский считает, что в случае Крыма идет большая шахматная игра, в которой все, и Пиотровский тоже, должны быть на стороне своих руководителей. Если случится война, Пиотровский будет на стороне родины, а не истины как потомственный русский дворянин. Интересы страны надо почти всегда ставить выше собственных интересов, полагает ученый".
"На стороне родины, а не истины" - считает учёный. Мамадорогая! Знал Александр Сергеич: тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман.
Аббас Галлямов считает, что Пиотровский и сам играет важную роль в российской военной машине.
Используя в качестве ultima ratio ссылку на «имперскую традицию», Пиотровский в очередной рад продемонстрировал, что нынешняя война с Украиной в исполнении России носит империалистический характер.
Директор Эрмитажа и иже с ним почему-то считают, что русские любят имперское, между тем как очевидно, что для создания такового ощущения этих русских сначала лишили возможности возражать, а уж затем навесили им на ярмо имперские ленточки - дескать, вам так веселее будет.
Пиотровский - один из тех, кто внимательно следит, чтобы ленточки не пожухли. Ярмо должно быть красивым.
Большинство комментаторов заметило только слова Пиотровского о войне, но в интервью были и другие интересные моменты.
Пиотровский (Эрмитаж) дал большое, очень похабное интервью "Российской газете" - с главной мыслью: мы боялись, что выставки, которые после начала войны, у нас в Европе арестуют, но спасибо Луи Виттону, французским и итальянским бизнесменам, они сдержали свои обещания о гарантиях, и мы все вывезли обратно и спасли (хотя особенно боялись за Фаберже), но теперь - должен вам сообщить - больше ничего никуда не повезем за границу. Я, мол, объявляю мораторий на заграничные выставки.
(*ну, естественно. "мораторий". В мокрых трусах. Но - обошлось как-то!).
Ну ладно, Пиотровский говорит, что война - самоутверждение нации. Бывает, что человек фашист и уже не считает нужным это скрывать. Ну ладно , называет он выставки спецоперациями - не наигрался в детстве в шпионов и разведчиков. А может и правда - спецоперации. Но вот когда он вывоз французских картин на выставку во Францию или итальянских в Италию называет нашим культурным экспортом, то сразу видно, что мозги поехали серьезно и далеко.
В нынешнем интервью "Российской газете" меня зацепил один абзац: "И я постоянно говорю о нашем праве быть Европой, потому что на юге России у нас есть античное наследие - Херсонес, Керчь, Тамань. А у кого есть античное наследие - тот Европа. В Норвегии, например, никакого античного наследия нет, не было там ни греческих колоний, ни римских легионов".
Это просто потрясающе! Норвегия - не Европа! А Россия - Европа, потому что за три тысячи лет до этого с Атридом спорил там Пилад. О чем русские впервые услышали лишь в начале 18 века, а в 21 веке 99% россиян не опознают цитату и не скажут, кто такой Атрид.
Античного наследия дофига в Египте, Сирии, Тунисе и Ираке. Это тоже Европа?
А ведь Пиотровский - один из символов современной российской культуры, один из выдающихся ее представителей, интеллектуал и умница, подлинный знаток истории, выдающийся хранитель музея. Он не Шнур, не Проханов и не Никас Сафонов,
Вот и выходит, что эта русская культура сломалась.
Может, я пропустил, но по-моему никто, по крайней мере из популярных блогеров, не обратил внимания на этот пассаж:
"Я постоянно говорю о нашем праве быть Европой, потому что на юге России у нас есть античное наследие - Херсонес, Керчь, Тамань. А у кого есть античное наследие - тот Европа. В Норвегии, например, никакого античного наследия нет, не было там ни греческих колоний, ни римских легионов"
Два из трёх называемых Пиотровским населённых пунктов украдены у Украины. То есть, по этой прекрасной логике, после того, как Россия отжала у Украины кусок территории, её право называться Европой утроилось.
Там самое удивительное вот это: "Я сейчас читаю замечательную книгу Алексея Варламова про Розанова, а в ней про 1914 год и его ура-патриотические настроения. Этот патриотизм начала войны 1914 года всем известен, но не очень объяснен. Мы к нему как-то пренебрежительно относимся, а на самом деле это была очень важная вещь". То есть Розанов не в курсе был, что впереди 1917 и потом через два года он умрёт от голода, а мы знаем и все равно сознательно косплеим.
Заметили интервью Пиотровского и за границей.
The Art Newspaper цитирует его слова о том, что иностранные выставки Эрмитажа являются спецоперацией.
Директор Международного института стратегических исследований Джон Чипман:
Это что-то новенькое. Пиотровский что, хочет сказать, что вторжение в Украину оправдано, потому что оно лежит в русле уважаемых традиций империализма? Лидерам "Глобального Юга" на заметку.
Россияне пытаются объяснить себе, почему директор Эрмитажа поддерживает агрессию России против соседней страны. Объяснения разные: одни говорят о соблазне, другие о давлении, третьи — о коррупции.
Мой психотерапевт об интервью Пиотровского:
«Слабая душа жаждет присоединения к силе»
Страх и деньги с одной стороны, с другой: слабая душа жаждет присоединения к силе: « С вами я тоже великий завоеватель!». И хорошо усвоенная из совка модель безопасности: «если будет по другому сошлюсь на то, что «все так жили», «надо было о деле думать, а говорить и думать вещи разные», « да, жаль пострадавших, но такое время было», «И все равно резкие слова и движения ни к чему не приводят, такие как мы культуру сохраняли за счёт лояльности кому угодно. А эти протестующие люди чаще нездоровые, вы заметили?»
Выработанная форма приживалов при советской власти и глубоко внедрённая мысль что жалеть надо их (фильм Лошака) «непонимающих». Понимающим, мол, легче, конечно. Это хвосты от народничества: народ надо просвещать, а что они нас жандармам сдали, так нам за них, неправильно думающих, так больно!
Ведь текст этого «милого человека» полон агрессии, да и фас просматривается. Никогда любовь к искусству и животным не мешала уничтожать людей, это иллюзия. Как-то забылось «возлюби ближнего своего как самого себя!». Это и про «пожалей душу свою, и тогда все остальное увидится по-другому».
Эта древняя и очень простая мысль, не позволяющая убивать детей ради пустой для смертного человека абстракции: Власть, Территория, Превосходство ….ни один старик не утащит это с собой в гроб, оно рассыпется в пыль как только ветер подует.
Наше время интересно тем, что Бог взял в руки маркёр, все стало отчетливо видимым. Наверное, зарвавшемуся троечнику - человечеству пора начать учить уроки человеческой жизни или… воочию убедиться в своей смертности.
Важно выбрать правильную оптику, чтобы рассмотреть слова Пиотровского в том контексте, в котором безнадежно и, похоже, до конца своих дней застрял Михаил Борисович.
Это не интервью. Это присяга на верность Кремлю в свободной форме, которую должен принести каждый публичный человек, получающий зарплату от государства. Есть тезисы, которые непременно надо озвучить, и скорее всего их присылают из Администрации президента. При этом авторские вариации на разные сопутствующие темы не запрещены.
Беда в том, что никакие авторские вариации и нюансы невозможно воспринимать всерьез после того, как озвучены основные тезисы.
Присяга публикуется в уполномоченном печатном органе. Сейчас это "Российская газета". Если полистать ее подборку за последние пару месяцев, там уже многие высказались. Пиотровский далеко не первый.
Путь к полюблению Большого брата, как мы знаем, лежит через пытки, но иногда достаточно просто фантазии.
Если бы на мне висело столько хищений, сколько нависло на Пиотровском с Эрмитажем (см. данные Счетной палаты), я бы пошел в доверенные лица к кому угодно и воспел любую войну с Остазией.
Не ищите убеждений там, где работает инстинкт самосохранения.
Потомственный Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский дал большое интервью «Российской газете». Он сказал, что в его адрес «идут потоки ультиматумов: как ты смеешь не высказываться против спецоперации на Украине?! Немедленно выступай с протестом!»
Но он на эти ультиматумы не поддаётся, потому что ему важно быть вместе со своей страной, когда она «совершает великие глобальные преобразования». «Мы же понимаем историческую миссию своей страны. И вот это ощущение, что наша страна меняет мировую историю, и ты к этому причастен, — оно ключевое сейчас».
«Все мы — милитаристы и имперцы», — сказал Пиотровский и развил свою мысль: «С одной стороны, война это кровь и убийство, а с другой — самоутверждение людей, самоутверждение нации. Каждый человек хочет самоутвердиться. И в своей позиции по отношению к войне несомненно самоутверждается».
«Мы все воспитаны всё-таки в имперской традиции, а империя объединяет множество народов, объединяет людей, находя какие-то общие и важные для всех вещи. Это очень соблазнительно, но это один из, скажем так, хороших соблазнов. Хотя и ему не надо поддаваться до конца, надо уметь его в себе регулировать», — заключил директор Эрмитажа.
«Наши последние выставки за рубежом - это просто мощное культурное наступление. Если хотите, своего рода "спецоперация". Которая многим не нравится. Но мы наступаем. И никому нельзя дать помешать нашему наступлению».
«Настоящих журналистов осталось немного. Так, пара газет. Все теперь типа блогеров. А блогерам не понять, что это культурное наступление. Что выставка Щукина и Морозова в Париже это российский флаг над Булонским лесом».
***
А, с другой стороны, что ему еще говорить при обнаруженных в его (???) Эрмитаже хищениях.
У многих "системных" людей есть представление, что сдавая одни позиции, он могут защитить другие.
Вот есть у каждого из них какая-то внутренняя иерархия ценностей. Разная. У кого-то наверху этой иерархии "рынок", у кого-то "Европа", у кого-то "свобода передвижения". А еще свои "профильные" ценности, по области работы - "образование", "производство", "торговля", "банки" и так далее.
И тут приходит кризис. Сначала небольшой (но никто еще не понимает, что он небольшой, сразу представляется экзистенциальным). Система перепрыгивает на следующую ступень авторитаризма, теряя по пути очередные признаки цивилизации. И в этот момент каждый такой системный человек выбирает стратегию - сохранить то, что в своей системе приоритетов считает самым важным, - и сохранить себя в системе. Для этого он публично поддерживает все то, что делает система, - но громко оговаривает, "а вот это, моё, оно такое важное, что его трогать не надо".
Это иногда даже срабатывает, - поддержка системных людей важна, и то, что было наверху этих иерархий, в защиту которых высказались важные люди (одновременно поддержав остальную хтонь), может пережить кризис, но в целом система проваливается на очередной этаж.
Важно при этом, что защищает каждый такой важный системный человек что-то свое, - а поддерживают они все самое в этот момент плохое, и поддержка слышна как хор, а защита - как отдельные голоса. Пропаганде только этого и надо.
Больше того, поддержав хтонь один раз, системный человек поддерживает ее снова и снова, - он ведь этим (как ему представляется) защищает что-то свое, важное: культуру, науку, здравоохранение... Если посмотреть на эту логику глазами "архитектора" этой системы, то все хорошее в стране - в заложниках, и каждый кризис - возможность это хорошее сломать, и такая угроза приводит не к фронде системных людей, а к их сотрудничеству.
А хтонь все разрастается. И вот уже системные люди вынуждены поддерживать не закон об отмене выборов губернаторов, а войну против соседней страны. Чтобы, как ни странно, защитить европейский выбор России.
Вот куда заводит логика - "поддержу то, что мне не важно, для защиты важного". В ней не выживает ничего.
Академику М. Б. Пиотровскому
Визжи истошнее: «Крым - наш!»,
А то прикроют Эрмитаж.
Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский пишет фашистский манифест. На премьеру к Константину Богомолову приходит Дмитрий Песков, чтобы посмеяться над шутками про уехавших журналистов. А я думаю о том, что вот это время — самое важное в нашей жизни. Каждый решает, кто он такой. Решает в последний раз. Судить о нас будут по 2022 году. По крайней мере, такая вероятность существует. Это первое соображение. А второе такое: те, кто сегодня подыгрывают режиму, завтра потеряют всё.
