Замахивается ли Верховный суд США на права и свободы американцев, как утверждают критики? На чем зиждется громадное влияние Верховного суда в Соединенных Штатах? Повернул ли суд вспять "зеленую революцию" в США? Способно ли консервативное большинство суда изменить Америку?
С правоведом Ильей Соминым, профессором университета имени Джорджа Мэйсона и правозащитником Юрием Ярым-Агаевым мы обсуждаем сенсационные решения Верховного суда США, разделившие американцев.
"Верховный суд представляет реальную угрозу американской демократии", "Незаконный Верховный суд", "Верховный суд может разжечь новую гражданскую войну", "Мужественное историческое решение суда об абортах", "Верховный суд спасает политическую систему". Эти эмоциональные заголовки комментариев – реакция на несколько последних решений Верховного суда США. Самое громкое из них – постановление о неконституционности права американок на аборты. Менее громкое – решение об ограничении полномочий федерального агентства по охране окружающей среды – не спровоцировало, в отличие от первого, многолюдных демонстраций протеста и в поддержку решения, но вызвало сверхвнимание экспертов и политиков, поскольку оно урезало право правительства регулировать предпринимательскую деятельность. По делу "Западная Вирджиния против агентства по охране окружающей среды" суд пришел к выводу, что под предлогом необходимости сокращения выбросов парниковых газов федеральное агентство не может заставить угольные электростанции перейти на возобновляемые источники энергии.
Те, кто видит в решениях суда угрозу демократии, критикуют суд за готовность лишить американцев личных прав, которые были признаны в течение многих десятилетий. Те, кто приветствует решения суда, считают, что судьи попросту пересмотрели неверное решение пятидесятилетней давности и начали освобождать Америку от непомерного давления государственных структур, так называемого "административного государства".
Суд наглядно подчеркнул свой уникальный вес в системе власти в США
Этими решениями суд наглядно подчеркнул свой уникальный вес в системе власти в США. Некоторые политологи даже предсказывают, что решение о неконституционности абортов может помочь демократам удержать большинство в Конгрессе во время выборов, которые пройдут в ноябре.
– Профессор Сомин, на чем основывается это уникальное положение Верховного суда США, центра власти сравнимого по значимости с Конгрессом и президентом?
– Во-первых, Верховный суд, как и суды более низких инстанций, имеет право выносить решения о конституционности тех или иных законов, – говорит Илья Сомин. – В истории с абортами 50 лет назад Верховный суд принял решение, что большинство существовавших в то время ограничений и регуляций абортов нарушают конституцию. Несколько недель назад судьи решили отменить это решение 50-летней давности, потому что большинство Верховного суда считает прежнее решение грубой ошибкой. Интересно, что тем самым, кстати, они увеличили полномочия демократических органов правления, предоставив федеральным законодателям и легислатурам штатов возможность самим решать вопрос о доступности абортов в стране и штатах. Во-вторых, Верховный суд и другие суды также рассматривают споры, связанные с интерпретацией законов. Это не только американская практика. Практически в любой стране, где есть независимые суды, они разрешают споры о значении законов и их применении.
– И в отличие от решения о конституционности абортов, решения, которое Верховный суд принял, поскольку отсутствовали федеральные законы, регулирующие право женщин прерывать беременность, решением об ограничении полномочий федерального агентства по охране окружающей среды судьи говорят, что федеральное правительство нарушает существующий закон, которым определяются полномочия этого агентства.
Нельзя сказать, что такие решения Верховного суда как-то подрывают демократию
– Большинство просто утверждает, что закон, которым было учреждено это агентство, не может интерпретироваться так, что у исполнительных органов власти есть почти неограниченная власть регулировать выбросы парниковых газов. Есть юридическая Доктрина значительных вопросов. Согласно этой доктрине, суды не должны позволять исполнительной власти самостоятельно принимать решения по вопросам огромного социально-экономического значения, если такое право не было обговорено в тексте закона. В данном случае в законе нет ясности по этому поводу, поэтому суд заблокировал потенциальные шаги администрации Байдена по закрытию угольных электростанций. Тем не менее, и у Федерального агентства по окружающей среде, и у других агентств исполнительной власти, остаются огромные полномочия в том, что касается охраны окружающей среды. При этом Конгресс может в любое время принять закон, где заявит, что, нет, Верховный суд ошибся, на самом деле мы даем такие права исполнительной власти.
– То есть вы считаете, что в действительности консервативное большинство Верховного суда не сворачивает демократические завоевания последних десятилетий, как провозглашают критики, а пытается следовать букве закона, как они ее интерпретируют?
– Они это пытаются делать, конечно, но не всегда этого добиваются. В случаях и с абортами, и с решениями по окружающей среде есть сильные аргументы и в пользу их решений, и против этих решений. Но нельзя сказать, что такие решения Верховного суда как-то подрывает демократию.
– Юрий Ярым-Агаев, последние решения Верховного суда, где впервые за несколько десятилетий подавляющее большинство – шесть из девяти судей – принадлежит юристам консервативных взглядов, стали объектом жесточайшей критики слева. Как вы объясняете эти страсти и эмоции?
Верховный суд не запрещал никаких абортов
– В Америке есть шесть источников власти. Есть Верховный суд, есть Конгресс, есть президент, но еще есть Конституция, есть штаты и есть люди, – говорит Юрий Ярым-Агаев. – Кстати, в России есть только один. В большой степени вся политическая жизнь Америки, ее динамика заключается в перетягивании каната между этими источниками власти и в перераспределении полномочий разных источников. Эти два решения Верховного суда крайне важны и показательны, потому что их главный смысл именно в определении полномочий различных источников власти. Что касается абортов, Верховный суд не запрещал никаких абортов, он, наоборот, ограничил себя в этом смысле. То есть главное в решении суда заключалось в том, что Верховный суд сказал, что в американской Конституции по поводу абортов ничего не сказано. Более того, в американской Конституции даже нет положения о праве на жизнь, к которому апеллируют сторонники запретов абортов, нет четко сформулированного положения о праве на неприкосновенность частной жизни, к которой апеллируют сторонники свободы абортов. Более того, в этом решении внимательно изучалось прецедентное право по этому вопросу. Верховный суд пришел к выводу, что и в прецедентном праве отношение к этому вопросу неоднозначно. Поэтому Верховный суд сказал следующее: что у нас, как у Верховного суда, никаких оснований для того, чтобы принимать какие-либо решения по поводу абортов, нет. Этот вопрос должен решаться законодательным путем в первую очередь штатами, но в принципе федеральное законодательство, Конгресс тоже могут принять какие-то законы по этому поводу. И то же самое касается охраны окружающей среды. Верховный суд не принимал никаких решений по поводу эмиссии углекислого газа, что с ней надо делать и надо ли переходить к зеленым источникам энергии. Верховный суд лишь сказал, что бюрократические никем не избранные административные органы вышли за пределы своих полномочий и начали издавать указы, которые они не имеют просто права издавать.
– Юрий, вы коснулись как раз ключевого вопроса, вокруг которого идет битва: представляет ли государство, правительство позитивную силу, которая имеет право даже диктовать нам условия жизни, или правительство, как когда-то провозгласил президент Рейган, не является инструментом решения проблем, оно является проблемой. Согласны?
Это сдвиг от исполнительной бюрократии в сторону Конгресса
– Да. Но государством является Конгресс не в меньшей мере, чем административная бюрократия. В данном случае Верховный суд решил, что все важные вопросы, касающиеся политики или экономики, должны приниматься в законодательном порядке, соответственно, американским Конгрессом, а не оставляться на усмотрение никем не избранных исполнительных административных структур. Это, безусловно, сдвиг власти в определенной степени от исполнительной бюрократии, правительства в сторону Конгресса.
– Илья Сомин, что вы думаете о критике в адрес консервативного большинства Верховного суда, дескать, оно противостоит правительству, пытающемуся решать насущнейшие проблемы, например, изменения климата? Оно пытается заставить электростанции перейти на возобновляемые источники энергии, а суд решил, оно не может принудить электростанции отказаться от угля, например. Теперь эксперты говорят, что под вопросом может, например, быть право этого агентства устанавливать для автопроизводителей нормы выброса выхлопных газов.
Консерваторы перестали быть силой, пытающейся ограничить власть государства
– Во-первых, решение насчет абортов не только не ограничивает полномочия государства, а наоборот, расширяет их. Это один из многих примеров того, что за последние несколько лет консерваторы перестали быть силой, пытающейся ограничить власть государства. Насчет решения по окружающей среде – трудно сказать, станет ли оно прецедентным. Понятно, впрочем, что у исполнительной власти все еще есть значительные полномочия, в том числе и в сфере охраны окружающей среды, только нужна более четкая делегация этих полномочий от Конгресса.
– Юрий Ярым-Агаев, хотя наш собеседник и говорит о том, что Верховный суд расширяет полномочия государства, в реальности по попыткам усилить охрану окружающей среды будет нанесен удар в результате этого решения, хотя бы потому, что угольные электростанции будут действовать в обозримом будущем. Не так ли?
– Да, наверное, это ограничивает какие-то действия в сторону "зеленой революции". Но эти действия в основном продвигались и пропихивались ограниченной группой левых активистов. Они не имели особенной поддержки в стране. Никто не мешает любые эти действия проводить в законодательном порядке через Конгресс, серьезно их обсуждать и анализировать, а не оставлять их на усмотрение небольшой государственной бюрократии – это совершенно не признак демократического общества. Левые сторонники активного или так называемого административного государства настаивают, что такие решения должны приниматься экспертами, проводиться правительственной бюрократией, и монопольное право на такую экспертизу есть только у них. Да, в этом смысле, конечно, Верховный суд некий произвол исполнительной бюрократии ограничивает, что, я считаю, очень хорошо.
– Ну а критики Верховного суда считают, что это плохо, потому что Конгресс – институт неповоротливый и без влияния государственной бюрократии невозможно решить многие вопросы. Илья Сомин, нередко говорят, что Верховный суд вынужден брать на себя столь значительную роль в жизни страны потому, что Конгресс неспособен в условиях политического противостояния принимать важные законы и он, образно говоря, невольно отдает суду инициативу. Взять хотя бы неспособность Конгресса принять закон о той же самой "зеленой экономике", о которой так много говорил президент Байден, будучи кандидатом в президенты. Справедливое замечание?
– В основном нет. Во-первых, Соединенные Штаты – отнюдь не единственная страна, где сильный Верховный суд. В таких странах, как Канада, Германия, Израиль, и многих других тоже, они принимают очень значительные решения, которые ограничивают полномочия других органов правительства. Во-вторых, да, конечно, законодательная власть не разрешает некоторых проблем, но нельзя сказать, что законодательная власть просто сидит тихо, ничего не делает или неспособна делать. Наоборот, каждый год они принимают регуляции, которые имеют значительное влияние на почти все сферы жизни. Все-таки у Конгресса и у исполнительной власти есть гораздо больше полномочий, чем у Верховного суда или любого другого суда.
– Но никто не говорит, что Верховный суд заменил Конгресс, говорят, что суд берет на себя последнее слово или, по словам критиков и с той, и с другой стороны, навязывает свое мнение по вопросам, которые бы должен был решать Конгресс, но он этого не делает. Взять хотя бы и аборты, и однополые браки, судьбу которых определяет Верховный суд. Кстати, в одном из последних решений суд, по сути предоставил ньюйоркцам право на ношение оружия, что было запрещено законами штата. Похоже, Конгресс неспособен принимать такие решения.
– Я бы не сказал, что он не способен, за исключением, может быть, решений об однополых браках. Конгресс регулярно принимает законы по многим вопросам, включая вопрос регулирования продажи оружия. Неделю назад приняли решение по этому вопросу. Конечно, как в любой федеральной системе, есть такие вопросы, которые относятся не к полномочиям федерального правительства, а к полномочиям правительств штатов. Один из них – это вопрос о регулировании браков, поэтому федеральная власть этим не занималась.
– Юрий Ярым-Агаев, наш собеседник говорит, что американская законодательная и судебная системы работают достаточно эффективно: и та, и другая занимаются своим делом. Тем не менее, обвинения в адрес суда в том, что он принимает если не политические, то идеологически выдержанные решения, звучат регулярно и из консервативного, и из либерального лагерей.
Консерваторы как раз сторонники очень ограниченной роли Верховного суда
– Что крайне важно, позиции и консерваторов, и либералов в этом смысле очень сильно расходятся. Консерваторы как раз сторонники очень ограниченной роли Верховного суда, который должен придерживаться существующей Конституции, законов и полностью исключить себя из какой-то законодательной деятельности. Либералы – сторонники более активной роли Верховного суда. На мой взгляд, если с чьей-то стороны есть тенденция придавать Верховному суду или другим судебным органам какие-то законодательные функции, то это идет со стороны либералов. Поэтому как раз все последние решения Верховного суда, где большинство принадлежит консерваторам, уменьшают роль Верховного суда. Своими решениями судьи отменяют, образно говоря, законы, которые, они считали, были приняты неправомочно их предшественниками в Верховном суде, они передают эти вопросы для решения законодательным органам.
– И все же в свое время даже республиканские противники Дональда Трампа призывали колеблющихся республиканцев выйти на выборы и проголосовать за Трампа потому, что он обещал выдвинуть в Верховный суд консервативных судей, которые смогут остановить, если можно так выразиться, резкое полевение страны. То есть у республиканцев были большие надежды на возможности политического влияния суда. Кстати, сейчас демократы говорят, что назначение судей в Верховный суд должно стать для них важным лозунгом предвыборной борьбы.
– Во-первых, я не считаю, что суд может особенно изменить направление движения страны. Во-вторых, единственное, что в данный момент важно с судом, что он является единственным консервативным органом во всей существующей системе. Потому что и президент, и обе палаты Конгресса являются демократическими.
– Илья Сомин, вы как считаете, обоснованы эти очевидные надежды республиканцев на то, что новое консервативное большинство развернет страну в более консервативном направлении?
– Я бы сказал, что частично обоснованны. В этом я частично не согласен с Юрием. Во-первых, это неверно, что консерваторы в целом хотят более ограниченную роль Верховного суда, чем либералы, они просто с либералами не согласны насчет того, какие права Верховный суд должен защищать, какие нет. Мы не обсудили сегодня целый ряд других решений Верховного суда, в которых он ограничивает полномочия и федерального правительства, и властей штатов по отношению к таким вопросам, как право частной собственности и религиозные свободы. Во-вторых, говоря о развороте страны, Верховный суд может повлиять и уже в некоторой степени повлиял на некоторые сферы. Мы уже коснулись вопроса об огнестрельном оружии, то же самое можно сказать о религиозных свободах, праве частной собственности. Во всех этих сферах консервативный Верховный суд может в значительной степени повлиять. Его влияние будет значительно меньше, чем влияние президента, влияние Конгресса, но, тем не менее, это влияние не незначительное.
– Сейчас немало комментаторов задаются вопросом, какие права, утвержденные судом в последние десятилетия, могут пасть в эпоху нового консервативного Верховного суда. Судьи написали, что отмена прежнего решения о конституционности абортов не означает их готовность пересмотреть другие решения суда, но комментаторы пишут, что под угрозой могут оказаться однополые браки или так называемая позитивная дискриминация, то есть различные льготы для представителей расовых меньшинств.
Маловероятно, что Верховный суд отменит конституционное право на однополые браки
– Маловероятно, что Верховный суд отменит конституционное право на однополые браки. С другой стороны, весьма вероятно, что в течение ближайшего года Верховный суд или запретит политику по так называемой позитивной дискриминации или во всяком случае значительно ограничит ее по сравнению с тем, что было возможно при прежних председателях Верховного суда.
– Юрий Ярым-Агаев, как говорят, Дональд Трамп посетовал на решение назначенных им судей Верховного совета признать право на аборты неконституционным, сказав, что оно будет плохим для республиканцев. Действительно, по опросам, твердое большинство американцев поддерживает это право женщин. Как вы думаете, может решение консервативного Верховного суда навредить республиканцам на выборах в Конгресс в ноябре? До недавнего времени социологи и политологи прогнозировали их победу.
– Что касается политического эффекта решения Верховного суда, особенно в отношении абортов, я думаю, что эффект не столь однозначный. Во-первых, до ноябрьских выборов еще далеко, 4-5 месяцев – это большой срок. Все страсти, которые возникли непосредственно сразу после принятия решения, в большой степени угаснут. Во-вторых, совершенно не столь однозначно, что это решение может сильно сдвинуть голосование в сторону демократов. Граница между сторонниками и противниками абортов не столько явно проходит по партийной линии. Например, среди тех же демократов много католиков. В Демократической партии много людей южноамериканского происхождения, которые тоже в основном католики. А сдвиг в сторону республиканцев среди этой группы происходит. Так что я сомневаюсь, что этот эффект будет столь значительным.
– Юрий, подытоживая наш разговор, наверное, твердо можно сказать, что столь сильные эмоции по поводу последних решений Верховного суда, причем и справа и слева, – свидетельство исключительно важной роли, которую он играет в системе власти в США?
– Я хочу вернуться к тому, с чего я начал, что в Америке есть, по крайней мере, шесть источников власти, среди них все время идет перетягивание каната, вопрос определения полномочий той или другой системы. То есть американская политическая система очень динамична и имеет много противовесов. Она совершает ошибки, но способна их довольно быстро исправлять. А вот российская система совершенно мертвая. Потому что единовластие, как правило, приводит к вырождению и к маразму – это то, что мы сейчас видим в войне в Украине.
