Бездомных животных в Грузии немало. По данным директора Агентства мониторинга животных Георгия Кобиашвили, только в Тбилиси в 2015 году их насчитывалось 43 тысячи. Последнее исследование проводилось именно тогда, летом 2023 года должно пройти новое.
Государство помогает животным по мере сил. Так, большинство бродячих собак в больших городах носят на ухе цветную клипсу: это означает, что животное стерилизовано и привито от бешенства. В Батуми по всему городу стоят собачьи будки, некоторые выложены изнутри теплыми одеялами и пледами. Парламент Грузии совместно с Агентством мониторинга животных при мэрии Тбилиси с ноября 2022 года работает над законопроектом, который будет регулировать вопросы ухода за бездомными животными и их размножения.
Местные жители, конечно, подкармливают бездомных собак и кошек, но далеко не всякий человек в Грузии может себе позволить купить специальный корм, поэтому дают хлеб и остатки домашней еды. Начиная с февраля 2022 года на помощь местным пришли экспаты: россияне, украинцы и белорусы, массово приехавшие в Грузию спасаться – кто от войны, кто от репрессий. Среди них немало волонтеров, некоторые и на родине помогали животным, и продолжают это делать на новом месте. Корреспондент Радио Свобода поговорил с такими людьми.
Эдуарду 39 лет, он родом из Казани. Фрилансер, работает с видео. Уехал из России в конце 2018 года, путешествовал по Европе, жил в Турции, три месяца назад приехал в Грузию.
На помощь местным пришли экспаты: россияне, украинцы и белорусы, массово приехавшие в Грузию спасаться
– Я волонтер-кошатник, – говорит Эдуард. – У меня есть блог в YouTube на английском языке. Практически все мои заработки идут на кошек. В России я этим не занимался. Но когда случились февральские события, с того самого момента я как я пацифист по натуре начал испытывать непреодолимое желание кому-то помогать. В тот момент я находился в Турции, вот и решил помогать бездомным кошкам, которых там великое множество. Внешне вроде бы все благополучно: их там кормят, но ведь кошки непрерывно размножаются, огромное количество котят, а у котят, живущих на улице, просто катастрофическая смертность. Здесь, в Грузии, еще хуже. Очень их жалко.
Переехав в Батуми, я стал изучать ситуацию. Ситуация с бездомными животными в городе сложная, кошек особенно много. Местная программа стерилизации существует, но охватить всех не получается. А если выехать за территорию города, даже совсем недалеко, то там просто стаи голодных животных, кожа да кости.
Я нашел чат волонтеров, стал там общаться, потом – ловить уличных животных и пристраивать. Сейчас у меня на кураторстве два кота: Конор, которого я ловил четыре дня (его погрызли собаки, и он буквально гнил, умирал), и Живчик – у него были камни в мочевом пузыре, он сидел и орал от боли, а люди, к сожалению, проходили мимо. Две девочки его нашли, написали мне, я приехал, забрал его, сейчас он лежит в ветеринарной клинике. Живчик уже лучше себя чувствует, очень веселый и жизнерадостный. Из спасенных есть еще кошка Грейс, ее тоже очень сильно погрызли собаки, но мы ее чудом поймали: она крайне агрессивная.
Есть ведь два типа бездомных кошек: первый – это ручные кошки, которые любят людей, и второй – дикие кошки, они могут подойти к человеку, чтобы покушать, их даже можно иногда погладить, но если пытаться их поймать, они агрессивно сопротивляются. Это дикое животное, очень сильное, опасное, оно может тебя покалечить, просто погрызть до костей. Мы эти два типа называем – "аджарский замурлык" и "батумский кусь". И вот Грейс как раз дикая. Она очень симпатичная, чистенькая, серенькая, но при этом страшно агрессивная. Она провела две недели в клинике, ей делали операцию, зашивали огромные раны. А потом мы ее выпустили, не стали пристраивать. Волонтеры ее подкармливают.
Кошка – очень сильное, опасное животное, оно может тебя покалечить
Девять кошек простерилизовано по государственной программе, мы их ловили, доставляли в клиники: отлов, стерилизация и выпуск обратно на место обитания, обязательно в то же самое место, чтобы они снова могли жить своей кошачьей жизнью. В США по подобной программе еще делают прививки, но мы здесь не можем себе этого позволить делать, потому что при этом кошку надо содержать на карантине, а это дорого, долго, да и прививки недешевы. Мы просто стерилизуем, девочек после этого передерживаем от четырех дней до недели, а мальчиков в основном на следующий день отпускаем.
– Много народу участвует в такой деятельности?
– Довольно много. Люди готовы помогать, и это радует. У нас в чате есть украинцы, белорусы, россияне, много ребят из Грузии, Армении, Турции, есть те, кто живет в Европе. Это очень здорово, потому что люди, объединившись, изменяют жизнь вокруг к лучшему, творят добро. Это энергетически и морально меня поддерживает в такие сложные времена.
Везде ведь все по-разному. В Турции больше любят кошек, там у них везде еда и поилки, а здесь это большая редкость, в Грузии больше любят собак, и кошек тут в основном экспаты подкармливают. Бездомные кошки проживают колониями, объединяются в кошачьи прайды. Мы потихонечку эти прайды вычисляем, отлавливаем кошек и стерилизуем. Обычно люди приходят в чат и пишут: у нас раненая кошка, что делать? Если у меня есть возможность помочь, я пишу им. У меня есть специальная прозрачная котоловка для мягкого отлова. Я приезжаю, ловлю животное, везу его к ветеринару, там его лечат и стерилизуют. Самое страшное, когда идет сезон котят: как правило, это заболевания, в основном смертельные случаи, травмы – от собак и машин.
Люди, объединившись, изменяют жизнь вокруг к лучшему, творят добро
Практически все клиники дают волонтерам скидку, за что им огромное спасибо. Пожертвования собираем в чате. Обычно животному назначается куратор. Вот у меня на курировании два кота, на одного еще денег не собирали, я пока трачу свои. Все это фиксируется, все по чекам, подотчетно, люди помогают, тем и живем. Стерилизация мальчиков – 40–50 лари, девочек – 60–70. А с лечением вообще можно очень сильно попасть – и на 500 лари (около 200 долларов США. – РС), и больше, смотря какие заболевания.
Мы сейчас создаем базу стерилизованных кошек. В Турции и вообще во всем мире принято стерилизованных кошек метить, немножко надрезая им ушко, а здесь не принято это делать. Собакам устанавливают клипсы, на кошку клипсу не поставишь, она ее моментально снимает: просто рвет ухо, и все. Поэтому мы просто фотографируем стерилизованных животных и заносим в базу, ребята эту базу ведут. Потом привязываем базу к картам: вы заходите на ссылку – открывается карта, и там точки, где обитают эти кошки. Вы можете найти какую-то определенную кошку, посмотреть ее вживую, и вдруг кто-то захочет взять ее себе? Такой кошачий музей! Кошечки классные, все разные, есть очень красивые, – делится Эдуард.
Женщина с большой белой собакой стоит на перекрестке в Тбилиси.
Самое страшное, когда идет сезон котят: это заболевания, смертельные случаи, травмы – от собак и машин
– Это наш пес Бублик, – говорит она. – Он метис лабрадора, живет во дворе нашего многоквартирного дома. Еще щенком прибился к нашему двору, так и живет. Ну, мы все его кормим, конечно. А вчера я водила его купать в собачий салон красоты. Тут многие так делают: если не могут взять собаку домой, просто заботятся о ней.
Музыкант Борис переехал жить в Батуми пять лет назад.
– Ко мне каждый день приходит поесть бездомная кошка. Я живу в 30-этажном доме, а эта кошка давно уже спит у нас в подъезде. Раньше она, говорят, жила у кого-то из нашего дома, потом они уехали, а ее бросили. Я зову ее Сарочка. Наши охранники ее прекрасно знают. Когда Сарочка подходит к лифту, они вызывают ей лифт, она туда заходит, охранники нажимают 14-й этаж, где живу я, она едет в лифте, выходит на этаже и мяукает у моей двери. Я выхожу и даю ей еду. Взять ее к себе я не могу: у меня уже есть кошка, которая никаких других животных не принимает. Недавно мы с Сарочкой вместе поехали вниз, двери открылись, а там собака… Кошка испугалась, я взял ее на руки, а она со страху стала вырываться и сильно меня расцарапала, теперь вот делаю прививки от бешенства…
А вообще, у нас в Батуми есть довольно известные животные. На стене одного из домов в Старом Городе – может, вы видели? – нарисована черно-белая собачка в короне. Она и по сей день жива, я недавно ее видел. Ее зовут Купата, что по-грузински значит "колбаска". Она знаменита тем, что помогает детям переходить дорогу: если видит, что ребенок неуверенно себя чувствует, боится переходить, Купата с лаем кидается на проезжую часть и останавливает машины.
Возле одного супермаркета живет очень толстая собака, тоже своего рода местная знаменитость. В батумских чатах она известна как "пес Батон", а на самом деле это девочка Тоби. У нее есть будка, но когда холодно и сыро, Тоби спит или в магазине за кассой, или в соседнем салоне красоты: все пускают ее погреться, все кормят – вот и раскормили.
Теперь, с приездом большого количества экспатов, животным сильно прибавилось помощи. И речь даже не только о волонтерах. Многие украинцы, белорусы и русские просто берут себе собак и кошек с улицы, некоторые даже по несколько животных сразу.
Собака Купата знаменита тем, что помогает детям переходить дорогу
45-летний Дмитрий, инженер-строитель, приехал в Тбилиси в декабре прошлого года из Северодвинска.
– Я кошек больше люблю, – признается он, – сочувствую им больше, чем собакам, по одной простой причине: кошкам в городе труднее. Они более мелкие, в пищевой цепочке стоят ниже, чем собаки, в том числе и от собак часто страдают.
У нас в подвале соседнего дома живет семейство красивых черных кошек. Я, к сожалению, уже наблюдал тут трагическую ситуацию: одного из этих котов недавно увидел без части задней лапы ниже колена. Соседка рассказала, что он пострадал от собак – чуть ли не кто-то из собачьих владельцев науськал. Все эти истории про жестокость людей по отношению к животным я слышал в любой стране и ничуть не думаю, что в Грузии ситуация хуже или лучше, чем, скажем, в России. В том же нашем городе Северодвинске даже был суд над человеком, который издевался над домашним котом, снимал это на видео и выкладывал в соцсети. Но это одна из немногих историй, когда дело дошло до суда.
Хотя эти наши дворовые кошки вроде бы сытые, их много кто подкармливает, но видно, что жизнь у них не сахар, и те же собаки часто отнимают у них корм. Я читал статьи о том, насколько тяжела жизнь этих уличных кошек. Они часто погибают при родах, а если все-таки рожают, то бывают осложнения. В новом выводке от трех до шести котят, и по ним статистика, как правило, тоже плохая: половина погибает от собак или под колесами машин во дворах, а из тех, кто остается, выживает примерно половина, остальные умирают от болезней. Все это часто происходит на глазах у детей и может служить для них источником психологической травмы. Как я понял, лучшей практикой считается контроль численности этих животных путем отлова и стерилизации.
Кстати, в одной из статей писали, что брать уличных кошек домой не рекомендуется: это для многих из них тоже тяжелый стресс (они привыкли жить на большой территории и вдруг оказываются в малом помещении). Если уж кошка родилась в подвале, узнала свободу уличной жизни, то лучше ей и дальше там жить. Человек должен помочь ей не беременеть, а если животное заболело, то вылечить его и выпустить обратно.
Кошкам в городе труднее: они более мелкие, в пищевой цепочке стоят ниже, от собак часто и страдают
В общем, я решил помочь этой кошачьей семье: поймать кошку, которую заподозрил в беременности, сделать ей в нормальных условиях аборт, стерилизовать ее, пролечить от возможных болезней и вернуть обратно во двор. А получилось в конечном итоге смешно. Тут есть активная волонтерская группа в соцсетях, я написал туда, мне тут же посоветовали одного россиянина, который очень быстро отозвался, в тот же день приехал, с камерой GoPro обошел весь двор, заснял на видео всех кошачьих, какие ему попались. Краткие ролики об этих кошках он тут же перекинул в клинику, сказал: у этой такая-то проблема, у этой такая-то, сможете ли вы взять? Потом он уехал, оставив мне контакты двух других человек. Это оказалась пара из России: она оперирует, он отлавливает.
Через несколько дней они приехали со специальной котоловкой. Мы с некоторым трудом поймали беременную кошку, обрадовались. Но тут смотрим: за углом маячит животное, еще более толстое в районе живота. Думаю: нет, эта еще неизвестно, беременна ли, а вот та – точно! Поэтому мы выпустили пойманную кошку и быстро поймали другую. Но уже на операционном столе выяснилось, что это не кошка, а кот! От этого же хирурга я узнал, что здесь многие кошки реально жирные, потому что их кормят в основном хлебом (если животное голодное, то оно ест все). Ну, мы решили, что этого котика тоже кастрируем, раз уж он попался, подарим ему долгую и счастливую жизнь: все медики это поддержали. Считается, что кастрированный кот дольше живет, да и котят во дворе меньше родится.
Уже на операционном столе выяснилось, что это не кошка, а кот!
Я был готов и всех остальных из нашего дворового семейства стерилизовать, но тут возмутились некоторые местные, сказали: нет, вы их обижаете, этого делать нельзя. И мы решили не вступать в конфронтацию с соседями. Если появятся котята, будем их и кошку подкармливать. А вообще, конечно, нужна хорошая информационная кампания, потому что здесь животных мало кто стерилизует, – сетует Дмитрий.
Грузинский поэт Тариэл Цхварадзе помогает бездомным собакам. Недавно он написал такое стихотворение:
Когда умрут все недочеловеки,
деля угодья в бесконечной драке,
я возведу, как делали ацтеки,
бездомных псов в священные собаки.
Дождёшься ли, мой друг четвероногий,
чтоб изменился мир вокруг по сути,
чтоб не давили ваших на дороге,
за просто так безжалостные люди.
Чтобы тебе, ходячему скелету,
хотя бы раз в три дня давали хлеба,
чтоб не хотелось местному поэту
с досады выть, смотря в пустое небо.
Вот что рассказал Тариэл Цхварадзе корреспонденту Радио Свобода.
Собаки в городе сами себе находят сытное место: тут куча ресторанов и магазинов
– Государство, безусловно, делает что-то для бездомных животных, но этого недостаточно. Они просто не успевают, ведь здесь огромное количество бездомных собак. У нас в Батуми есть государственный приют для собак, там в вольерах могут одновременно находиться 150–200 животных. Это, конечно, не на постоянной основе: собак забирают с улицы, привозят туда, стерилизуют, делают прививки, держат максимум неделю и выпускают в город. Их бесконечное количество, а финансирования на то, чтобы содержать тысячи собак постоянно, нет. Вы видите, в городе собаки ходят с бирками на ушах – это те, которые прошли приют. Если я кормлю какую-то самку, то рано или поздно везу ее туда, они бесплатно ее стерилизуют, делают прививки и отдают мне, и я возвращаю ее назад на локацию.
– А кто устанавливает собачьи будки в городе?
– Частично – крупные компании типа тех, что владеют бензозаправками, частично – сами люди. Собаки в городе обычно сами себе находят сытное место: тут куча ресторанов и магазинов. Если вы видите собаку, спокойно лежащую возле магазина, значит, ей там дают кушать. Правда, летом, когда жарко и мало дождей, у них возникают проблемы с водой. Многие люди понимают, что собак надо накормить, но мало кто думает о том, чтобы их напоить. А собака, как и человек, не может без воды.
Но вот за городом, на периферии, где люди не такие обеспеченные, как в городе, конечно, намного тяжелее. Может быть, местные жители и хотели бы накормить бродячую собаку, но у них просто нет на это денег. Животные стоят на дорогах худые, больные…
Многие понимают, что собак надо накормить, но мало кто думает о том, чтобы их напоить
Здесь есть два человека, которые 15–20 лет назад на свои средства организовали стихийный приют, строят будки из всяких подсобных материалов. Это уже пожилые люди: Инге больше 70 лет, Мераб помоложе. Территория не огорожена, но животные не разбегаются, там всегда как минимум 200 собак, в основном очень больных. Инга и Мераб – сердечные люди. Какая бы ни была погода, они туда ездят, а там, на этой территории, ни света нет, ничего. Они разжигают костер, варят похлебку, ездят по ресторанам, рынкам, местным лавкам, им отдают отходы, кости, мясо, непригодное для продажи. Они везут в этот свой приют, где всегда собираются и кошки, и собаки.
Этим людям государство никак не помогает. Все, что можно было продать из своих домов, они уже давно продали. Везут к себе домой по 10–15 щенят, выкармливают, выхаживают... Пожилая женщина сама месит цемент, ставит блоки, строит будки. Время от времени помогают какие-то волонтеры, но там же нужно находиться постоянно. Люди, конечно, стараются по возможности помочь, я сам часто даю им деньги на бензин, привозил им зимой пару машин дров, песок, строительные блоки.
– Но вы ведь и сами помогаете собакам?
– Да, я кормлю собак в поселке Чакви. У меня там 15 собак на четырех локациях. Езжу кормить их через день. Они уже привыкли, не расходятся с этих мест, знают, что я приеду, ждут, радуются, прыгают. И я не один такой, есть люди в других точках, которые так же кормят собак. Корм стоит недешево, самому мне трудно покупать такое количество, но люди помогают: кто мешок сухого корма мне купит в месяц, кто два. Всегда беспокоюсь: а если я заболею, как они там без меня? Но если я неважно себя чувствую, то прошу кого-то, и люди едут вместо меня.
Гураму, уроженцу Батуми, 72 года. У него семь собак, все дворняги.
Всегда беспокоюсь: а если я заболею, как они там без меня?
– У меня всегда, с детства были собаки. В какой-то момент я уехал работать в Грецию. Перед отъездом свою собаку усыпил, она уже очень старенькая была, почти 20 лет прожила, сильно болела. Похоронил и уехал со спокойной душой. Когда через много лет вернулся, увидел на улице собаку с грустными глазами. Мне сказали: она тут, под домом живет, все время рожает. Ну, я и взял ее к себе. Потом два щенка из-под дома выбежали – куда их? Тоже себе оставил. Потом еще, еще... Вот это Люси, это Фрида, это Серый, это Буся, а этого я зову Маленький.
Чего с ними только не было… Вот этого пса машина сбила, перелом лапы был. Одна женщина заплатила, операцию сделали, штифт вставили. Ухаживали за ним, я его к себе во двор перевел. Сейчас он уже старенький, у него припадки бывают, я уколы делаю. Вот у этой глаза повреждены, долго капал ей. Глаза восстановились, и вдруг внутреннее воспаление после стерилизации, нагноение. Ну, антибиотики – сколько уколов она, бедная, перенесла… Сейчас-то уже здорова.
– Как же вы их кормите, пенсия-то, наверное, небольшая?
– Когда выхожу на бульвар с моими псами, приезжие подкидывают – кто пять, кто десять лари. Они, кстати, и еду приносят, кормят собак, гладят их, те за ними табунами ходят. А еще в украинском ресторане мне отдают остатки, я их варю и кормлю собак.
Помогает собакам и 30-летняя волонтер по имени Юля.
– Мы переехали в Батуми, когда родилась дочка, чтобы жить у моря. За полтора года я спасла с улицы около 150 собачек. Около 60 уехали в Россию, очень многие – в Европу, а одна даже улетела в Америку. Я люблю собак, у меня самой дома собачка. Там, где мы жили в России, не было такого количества бездомных животных. А тут я увидела, сколько их, ужаснулась, решила помочь. Нашла одних щенков, других… Их же по семь, по восемь бывает в помете, а то и больше. Ну, я их пристраивала: бывало, что и по несколько сразу в одни руки. Я понимала, что в Грузии найти хорошего хозяина сложно, а двойную работу делать не хотелось: пристроить собачку, чтобы ее опять бросили и снова пристраивать… Хотелось, чтобы раз и навсегда, поэтому я стала ориентироваться на Россию и Европу.
За полтора года я спасла с улицы около 150 собачек
Я знаю нескольких волонтеров в Европе, мы общаемся, они мне дистанционно помогают с пристройством. В России работаю через сайт бесплатных объявлений. Туда в основном уходят породники, ведь беспородных там и своих хватает в приютах. А в Батуми на улицах очень много породистых собак: охотничьи породы, хаски, даже спаниели.
Обычно мы едем за город, на трассу, я вижу какую-нибудь несчастную собаку, сердце ёкает – забираю. Всех невозможно забрать, поэтому сейчас я стараюсь в первую очередь брать породистых, ведь их можно пристроить за месяц-два, а беспородная будет пристраиваться полгода. Конечно, всем плохо на улице, всем нужен дом, но так я просто могу спасти большее количество животных.
Мне помогает одна очень хорошая женщина, грузинка с украинскими корнями, Ирина Овчаренко. Она – мои руки. Я отвечаю за всю финансовую, организационную часть, за пристройство, а она возит на прививки, достает лекарства, оформляет документы на выезд, делает паспорта, закупает вакцины по оптовым ценам. Все это я не могу делать сама: я работаю, и у меня маленькая дочка.
В Кобулети (это 20 километров от нашего города) живет Карина, очень добрая женщина, она берет собак на платную передержку. Можно сказать, благодаря ей все и сложилось. Собаки часто поступают больные, она их лечит, моет, дает лекарства. Лечение обычно занимает две-три недели. Конечно, в приоритете бесплатные передержки, но не всегда удается их найти, а собак нужно лечить. Поэтому мы открываем сборы на фейсбуке, в телеграме, в чатах по собачкам.
– Но ведь это же, наверное, очень дорого – отправить собаку в Европу?
Отправка одной собаки в Европу стоит 600–700 долларов
– Да, недешево. Местные донатят, но немного, примерно 60% помощи идет от экспатов. Из Грузии в Европу и в Америку помимо прививок нужен анализ – титры на антитела к бешенству. Тут его не делают, кровь отправляют в Германию, все это занимает от месяца до трех и стоит около 200 долларов. Большинство собак на платной передержке, она стоит 300 лари в месяц (примерно 120 долларов). Собака ожидает отправки в среднем четыре месяца – это 1200 лари, плюс корм, плюс паспорт, чипы, прививки – еще около 300. Еще нужно купить специальную переноску, найти попутчика, оплатить билет. Выходит очень приличная сумма. Если отправлять самолетом, выходит долларов 600–700. Обычно у нас договоренность: либо хозяин оплачивает дорогу полностью, либо половину. Из России антитела к бешенству не нужны, поэтому, чтобы вывезти собаку из Грузии в Европу, мы ее везем сначала в Россию, там делаем российские документы и оттуда уже везем дальше.
– Какая из собачьих историй вам больше всего запомнилась?
– Это одна из первых моих историй. Жила собачка на стройке, я пристраивала ее щенков. И там был подросший щенок, девочка, месяцев девять. Она очень высоко прыгала, и мы назвали ее Белка. Всех щенков разобрали себе рабочие, а она осталась с мамой. Мы ее стерилизовали в муниципальной службе "Айболит". Вернулась она оттуда в полном шоке. Там же собак много, никто с ними особо не возится, они сидят в клетках, отходят от наркоза, а вокруг другие собаки лают. А через два дня у нее шов начал расходиться, гноиться. Уже никаких денег не жалко, лишь бы выздоровела… Я повела ее к врачу, там говорят: надо повторно зашивать. Очень долго мы с ней мучились. Потом я ее отправила на платную передержку, сама оплатила. Поняла, что на улицу ее уже не отпущу, буду искать дом. Долго искала, сколько постов сделала, и ни одного ответа!
Белка уже второй год живет в Голландии, просто как сыр в масле катается!
Вдруг мне пишет девушка Аня (она живет в Голландии, а изначально – украинка из Одессы): Юля, я осенью была в Батуми, и мне понравилась собачка на бульваре – может, вы мне ее найдете? Они скидывает фотографию, мы начинаем искать эту собаку и не находим. Я говорю: Аня, у меня есть Белка, такая классная девочка, она тоже мечтает о доме – может, присмотритесь? И скидываю ей фото. Она в Белку не сказать чтобы сразу влюбилась, но потом говорит: она мне нравится, давай попробуем. И мы стали готовить Белку в Голландию. На мои плечи легла основная оплата путешествия Белки по Европе: 500 с лишним евро. Но мне не жалко было этих денег: важно, чтобы собака нашла дом. Я даже сборы не открывала, отдала свои деньги.
И вдруг уже перед самой отправкой Белка заболевает – подозрение на чумку. Мы сдаем анализы, и, к счастью, выясняется, что нет, просто на фоне операций организм ослаб и она простудилась. В результате я ее все-таки отправила. Аня ждала ее два месяца, ей уже самой казалось, что собака никогда до нее не доберется. И вот Белка живет у нее уже второй год, просто как сыр в масле катается! Когда Аня уходит на работу, с ней сидит дог-ситтер.
Я наблюдаю за жизнью всех своих собак, мне постоянно шлют фото. Их любят, холят, у них лучшие лежанки, игрушки, корма, шампуни, витаминки, – радуется Юля.
На днях пришло трагическое известие: Гурам умер от инфаркта. Теперь его собак подкармливают во дворе неравнодушные люди.
