Во вторник 22 августа Первый апелляционный суд общей юрисдикции в Москве подтвердил приговор украинскому правозащитнику Максиму Буткевичу. Ранее он был осужден на 13 лет колонии общего режима так называемым судом в "ЛНР". В Луганске Буткевича судили вместе с еще двумя гражданами Украины, Виктором Похозеем (осужден на 8,5 лет заключения) и Владиславом Шелем (18,5 лет). Все они обвинялись, как утверждают российские власти, "в жестоком обращении с гражданским населением и применении запрещенных методов ведения войны". Буткевичу также инкриминировали "убийство двух человек и умышленное повреждение чужого имущества", а Шелю – "покушение на убийство по мотивам идеологической и национальной ненависти".
Максим Буткевич находился у российских военных в плену и, согласно международным конвенциям о военнопленных, осужден быть не мог. О том, что он является военнопленным, стало известно в конце июня прошлого года, когда российские государственные СМИ опубликовали два видео, на которых в числе прочих украинских военнослужащих был и Максим Буткевич. На первом, датированном 24 июня 2022 года, Буткевич снят вместе с почти двумя десятками мужчин. Утверждалось, что на видео показаны сдавшиеся в плен военнослужащие четырех батальонов ВСУ, окруженных российскими войсками близ населенных пунктов Горское и Золотое под Северодонецком Луганской области. (Украинский город Северодонецк был оккупирован Россией в начале полномасштабного вторжения, бои за него начались 2 марта 2022 года, а 25 июля прошлого года город был полностью оккупирован российскими войсками). Всего же тогда речь шла, по данным российских государственных СМИ, о 41 украинском военном, сдавшемся в плен.
В еще одном опубликованном 24 июня российскими государственными СМИ видео, уже с допросом украинских военнопленных, Буткевич говорит, что сложил оружие и сдался в плен, так как это было единственным выходом для сохранения личного состава.
Министерство иностранных дел Украины назвало приговор о делу Буткевича ничтожным: "Срежиссированный в Российской Федерации процесс преследовал цель легализовать очередную политическую расправу над украинскими гражданами. Объявленные приговоры незаконны и ничтожны", – говорится в заявлении МИД Украины, где также содержится призыв к международному сообществу осудить судилище над Максимом Буткевичем и другими двумя украинскими гражданами и потребовать от РФ их освобождения, равно как и освобождения других украинцев, незаконно заключенных на временно оккупированных территориях и в России".
Как сообщил сайт "Медиазона", Максим Буткевич в рассмотрении апелляции участвовал по видеосвязи из луганского СИЗО. Поддержать его в здание Московского апелляционного суда пришли сотрудники консульств Великобритании, Германии, и Франции, а также правозащитники Олег Орлов и Светлана Ганнушкина.
Ему многие благодарны за помощь и даже за спасение жизни
Член Совета центра "Мемориал" и глава комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина в интервью, опубликованном центром "Мемориал", сказала, что Максим Буткевич был опорой для российских правозащитников при решении проблем беженцев: "Макс Буткевич – совершенно замечательный человек, которому благодарны очень многие за помощь и даже за спасение жизни. Я занимаюсь беженцами, а Макс был главным по беженцам в Украине. Когда мы не могли помочь получить убежище людям в России, спасти их от неприятностей, например, был риск депортации, мы отправляли их в Украину, и их принимал Макс, который делал невероятные вещи… Когда Макс уже был призван в армию и был в ВСУ, он даже оттуда координировал спасение гражданки России, которая нуждалась в убежище и в поддержке. Она оказалась на территории, где шли бои, и оттуда её забрали и перевезли в другую европейскую страну. Короче говоря, он просто часто делал чудеса. И таких дел очень и очень много… Макс сочувствовал всем и всегда, не мог никого убить, это совершенно абсурдное обвинение. Из этого надо делать выводы, каким образом было получено признание в суде".
Украинский правозащитник Максим Буткевич широко известен своей общественной деятельностью. Он основатель крупнейшего украинского СМИ – радио "Громадське", сооснователь и член правления Центра прав человека ZMINA. Буткевич был координатором программы "Без границ", в рамках которой осуществлялась помощь переселенцам, бегущим от войны, начиная с 2014 года. Максим Буткевич также работал в Управлении верховного комиссара ООН по делам беженцев и отвечал за регион "Украина – Молдова – Беларусь". До того, как он стал правозащитником, Буткевич работал в украинских СМИ и сотрудничал с рядом европейских изданий. Он также был одним из участников кампании по освобождению крымского режиссера Олега Сенцова и анархиста Александра Кольченко, осужденных в России за поддержку Украины во время российской аннексии полуострова, выступал за изменение миграционных правил для репрессированных белорусов, бежавших после 2020 года из Беларуси в Украину.
Максим Буткевич также известен тем, что в 2018 году выиграл в Европейском суде по правам человека дело, обозначенное как "Буткевич против России". По этой ссылке можно прочитать полный текст решения ЕСПЧ. Речь шла о его задержании во время демонстрации антиглобалистов 16 июля 2006 года, когда в Петербурге проходил саммит "Большой восьмерки". Буткевич находился на саммите и оказался на митинге как представитель СМИ Либертарианского информационного и новостного коллектива (ЛИНК), который публиковал на своих информационных ресурсах тексты и фотографии о протестах, активизме и активистах. Его задержали за то, что он фотографировал участников демонстрации, и впоследствии осудили на трое суток. Это решение российского суда ЕСПЧ признал незаконным, так как Буткевич показал полицейским удостоверение представителя прессы и не участвовал в демонстрации, а лишь документировал происходящее. Суд постановил, что Россия обязана выплатить ему за ущемление прав 7 тысяч евро.
По своим ценностным взглядам он антифашист
Татьяна Печончик, глава украинского Центра прав человека ZMINA, в интервью изданию Крым.Реалии в июле прошлого года рассказала, что Максим Буткевич мог стать жертвой сконструированного процесса из-за своей общественной деятельности: "Его деятельность как правозащитника, а раньше как журналиста была многогранной. Наверное, поэтому к нему был большой интерес со стороны разных российских ресурсов, которые после его попадания в плен объявили, что они поймали украинского нациста, идеолога нацизма. Кто хоть сколько-нибудь близко знаком с Максимом Буткевичем, знает, как много он сделал для распространения идеи толерантности, для противодействия преступлениям на почве ненависти, языка вражды. По своим ценностным взглядам он антифашист", – сказала она.
Максим Буткевич ушел на фронт добровольцем в марте прошлого года, сразу после того, как Россия 24 февраля 2022 года напала на Украину.
Адвокат правозащитника Леонид Соловьев рассказал, что Максим Буткевич, возможно, будет обменян. Соловьев считает, что он оговорил себя: "Максим ждет обмена. Если ты хочешь отстаивать свою невиновность, то тогда тебя не обменяют, ведь ты покажешь пример другим заключенным. Поэтому не надо давить на это. Но по этическим соображениям я не мог занимать такую позицию, как он, не мог соглашаться с его признанием. Потому что я вижу, и у меня есть доказательства, что он не причастен к тому, в чем его обвиняют. Мы не спорим по поводу потерпевших, страдали они или нет, мы говорим о том, что Максим к этому непричастен. Поэтому такая позиция. Мы знаем, что если в ближайшее время не состоится обмен, то мы будем дальше обжаловать эти действия. Закон теперь позволяет сделать это в Верховном суде. А пока есть определенный период времени, чтобы обмена подождать".
Отец правозащитника Александр Буткевич в интервью рассказал, что считает осуждение его сына местью со стороны властей России. За время работы правозащитником он "спас многих от России", сказал отец Максима Буткевича.
– Сегодня вы видели Максима по видеосвязи во время судебного заседания. Как вам кажется, изменился ли он, есть ли у вас информация о его физическом состоянии?
– К сожалению, по видеосвязи его я не увидел. Я видел отдельные фотографии и маленький видеофрагмент. Но когда это с экрана, когда мониторы… очень мелкое изображение и очень плохая озвучка была. Но я, конечно, в курсе, что произошло и как произошло. Мне и друзья Максима – это и мои, конечно, друзья – сообщили.
Что я могу сказать? С самого начала дело было сфабриковано, ведь есть доказательства, которые не вызывают сомнений. Более того, я вам скажу, что в тот же день, когда не апелляционный суд, а суд первой инстанции вынес приговор 10 марта этого года, была программа по российскому телевидению. Я ее записал. Светлана Петренко, официальный представитель Следственного комитета Российской Федерации, сделала заявление, что мой сын "в марте прошлого года убил из гранатомета нескольких людей в Мариуполе". Понимаете? То есть ложь. Он 4 марта прошлого года только стал... [начал служить]. Когда летели ракеты 24 февраля, он пошел в военкомат. Ему сказали ждать вызова. И 4 марта его уже призвали в ряды ВСУ. А тут вот эта дама... извините, неуважаемая Светлана Петренко заявляет, что в марте прошлого года он уже из гранатомета убил нескольких гражданских.
То есть Следственный комитет России и все остальные... даже не заботятся о том, чтобы как-то свою ложь согласовывать. Это для них совершенно не важно. Главное – посеять сомнения в головах зрителей, и всё. Приговор суда один, а они могут заявлять совсем другое. И это никого не интересует. Нет безоговорочных доказательств того, что Максим до 14 июня прошлого года находился на территории Киевской области. И у меня еще осталось в WhatsApp сообщение: "Все хорошо". Это было 18-е [июня 2022 года]. Это было где-то в районе Дружковки.
– Известно ли, в каких условиях содержат Максима? Что известно о его состоянии здоровья?
Он многих спасал от спецслужб, преследовавших людей
– Состояние – снаружи сейчас вроде ничего. Пожалуй, после произошедшего можно считать, что сейчас состояние сравнительно лучше. Но я знаю тех, кто был в луганском СИЗО, одного из его товарищей, которого обменяли в прошлом году: о луганском СИЗО адвокат сообщал, что это камеры, из которых не выводят даже на кратковременную прогулку. Это постоянное пребывание в камере. И если переводят из камеры в камеру, то обычно в наручниках. Максим больше года, фактически 14 месяцев, находится в этих условиях. По фотографиям очевидно, какие условия, как получили признательные показания: у него нет сейчас одного зуба. То есть давление физическое, моральное, психологическое. Сейчас же не нужно много. Достаточно сделать одну инъекцию, и делайте с человеком что угодно.
– Формально так называемые суды состоялись. Может быть, теперь есть шанс надеяться, что Россия отдаст вашего сына по обмену после вынесения приговора? Есть ли какая-то коммуникация в этом вопросе? Привлечены ли, возможно, международные правозащитные организации? Возможно, те российские правозащитники, которые приходили на заседание из "Мемориала", пытаются с вами как-то поддерживать связь?
– Правозащитники со всего мира стараются помочь. И не только правозащитники. Парламентарии немецкого Бундестага. Но основную роль могут сыграть наши структуры, занимающиеся обменом и, конечно, российская сторона. Вот и всё. Правозащитники могут как-то способствовать, как-то влиять на общественное мнение. Но они не принимают решения. У них нет никаких действенных механизмов, которые могут повлиять. Это исключительно "епархия" власти.
–У вас есть понимание, почему российские суды, власти так заинтересовались именно вашим сыном?
– Понимание? Я могу только приводить факты, которые у меня есть, так, как трактую их я... Он 20 лет занимается правозащитной деятельностью. За это время он спас от преследования сотни людей. Это не моя статистика. Это его друзей, тех, кто его знает. Тех, кого преследовали по политическим, религиозным, национальным мотивам Россия, Беларусь, в странах Средней Азии и в других странах. Когда узнали, что Максим попал в плен и был суд, нам звонили из других стран не только его друзья, а и коллеги, и те люди, которым он в своё время помог. Часть из них в Скандинавии, кто-то в Западной Европе, кто-то в Штатах. Спрашивали: чем мы можем помочь? То есть он сеял добро, которое нашло отклик в сердцах и в душах. Сейчас мы видим это, в этом убеждаемся.
Я считаю, что это обычное возмездие
В первую очередь он многих спас от России. Он по убеждениям антифашист. Более того, в 2018 году Европейский суд по правам человека в Страсбурге вынес решение по иску "Буткевич против России". Когда в 2006 году в Санкт-Петербурге его безосновательно на трое суток арестовали, он подал иск и этот суд выиграл.
То есть если говорить об основаниях, то у россиян их было очень много, по их пониманию и видению ситуации, чтобы ему как-то "отплатить" за то всё, что он делал против их усилий. Он многих спасал от спецслужб, преследовавших людей. К нему было много вопросов. Я считаю, что это обычное возмездие. Потому что с первых дней после его плена (нам потом переслали эти материалы) в российских пабликах, в СМИ раздувалась истерия. Якобы захватили "командира карательного отряда", "британского шпиона" и другая ерунда. И писали, что "нам попался крупный улов, мы поймали наконец", – рассказывает Александр Буткевич, отец Максима Буткевича.
