В Казахстане судят бывшего министра национальной экономики республики Куандыка Бишимбаева, обвиняемого в убийстве своей гражданской жены Салтанат Нукеновой 9 ноября 2023 года. История убийства и судебные заседания, которые транслируют онлайн, получили широкий общественный резонанс за пределами Казахстана. В соцсетях в поддержку семьи погибшей идет флешмоб #ЗаСалтанат, сразу после убийства под давлением общественности власти Казахстана ужесточили наказание за семейно-бытовое насилие. В России домашнее насилие не криминализировано и уголовного наказания за него нет. Правозащитники добиваются этого годами, но проблема не решается. Почему в путинской России закрывают глаза на семейное насилие и сможет ли дело Бишимбаева изменить подход к борьбе с этим явлением на постсоветском пространстве – в эфире программы "Дицом к Событию" обсуждаем с политологом Димашем Альжановым и общественным деятелем Ледой Гариной.
29 апреля в Казахстане начались прения сторон в одном из самых громких судебных процессов последних лет. Бывшего министра экономики Казахстана Куандыка Бишимбаева обвиняют в истязании и убийстве своей жены Салтанат Нукеновой. Во время рассмотрения материалов дела стали известны подробности событий ноября 2023 года, поражающие своей жестокостью: на заседаниях суда бывший министр в подробностях рассказывал, как избивал супругу, а пока она умирала, звонил гадалке и переписывался со знакомой.
Уникальность этого процесса в том, что преступление высокопоставленного чиновника, представителя "золотой молодежи" не замяли, а сделали показательным. Открытые трансляции заседаний суда присяжных можно увидеть на сайте Верховного суда, в стримах различных СМИ, на YouTube. Несмотря на то что убийство совершено в Казахстане, кадры последних часов жизни Салтанат Нукеновой видели жители всего постсоветского пространства. Возможно, ещё более жестокие видео с издевательствами над Салтанат Нукеновой остались за кадром. Их на прошлой неделе смотрел суд с телефона подсудимого Бишимбаева. Он записал их после избиения жены в ресторане. По речи из роликов понятно, что Салтанат Нукенова демонстрирует на камеру окровавленную рубашку, а Куандык Бишимбаев заставляет жену извиняться за какие-то измены.
Вечером 8 ноября 2023 года Бишимбаев поссорился с женой в ресторане Bau, который принадлежит семье бывшего министра. Супруги заняли там одну из VIP-кабинок. В первый раз мужчина избил Салтанат Нукенову в туалете. В суде он заявил, что во время конфликта Нукенова сняла с себя и выкинула в унитаз подаренные им украшения, после чего якобы упала лицом на унитаз и, отскочив, ударилась головой о кафельный пол. В суде адвокаты семьи убитой показывали фото часов и браслета, которые якобы сняла с себя женщина.
Результаты экспертизы показали, что эти предметы были сорваны с ее рук. Кроме того, они отметили, что в крови Нуркеновой не было большого количества алкоголя, поэтому сказать, что она была на тот момент в бессознательном состоянии, нельзя. "Чтобы оскольчатый перелом носа образовался – это надо человека ударить об унитаз", – заявил судмедэксперт Тахир Халимназаров. Позже Бишимбаев признал, что нанес жене побои, которые стали причиной ее смерти. Вместе с Бишимбаевым судят его двоюродного брата Бакытжана Байжанова – директора "Гастроцентра", которому принадлежит ресторан Bau. Мужчину обвиняют в укрывательстве и недонесении о преступлении. Вину он не признает.
Учредительница казахстанской правозащитной организации SVET (Stop Violence End Tyranny) Молдир Албан полагает, что решение государства проводить данный судебный процесс онлайн в прямом эфире приведет к значительным изменениям в сфере прав женщин, в частности бытового насилия. "По сути этот суд – правовое образование, которого не хватает, потому что ни в школах, ни в университетах его не дают", – заявила Молдир Албан. О том, к каким еще изменениям в Казахстане приведет громкое уголовное дело, Радио Свобода рассказал политолог Димаш Альжанов:
Экспертное сообщество скептически относится к новым нормам
– К этому делу нужно подойти скрупулезно. С одной стороны, здесь очень много спекуляций, сам открытый онлайн-суд это подтверждает. Здесь есть и политическая подоплека. Сам закон, который принят, отражает проблему недостаточно. Криминализуются только побои, а не весь спектр насилия, которому подвергаются женщины не только в Казахстане, но и в других странах, – это психологическое, сексуальное насилие в семье и так далее. Также закон вводит новые институты, такие как соцслужба и возможности предотвращать насилие на ранних стадиях, когда есть угроза жизни женщины. В целом экспертное сообщество достаточно скептически относится к новым нормам. Да, это лучше, чем было, но, тем не менее, этого недостаточно, чтобы серьезно решить проблему домашнего насилия в Казахстане.
– Что еще должно произойти, чтобы приняли именно те нормы, которые помогли бы предупреждать и предотвращать такие преступления?
Я надеюсь, общественное мнение и дальше будет давить на президента Токаева
– Здесь проблема в специфике нашего режима, это закрытый авторитарный режим. Полиция – это структура, репрессивный аппарат, на который опирается действующий режим. Поэтому, чтобы реформировать полицию, нужно более серьезное общественное недовольство и давление. Я бы назвал это дело пиар-кампанией со стороны администрации президента: таких судов в Казахстане не бывает, они закрыты, это фиктивная картина, и она уводит общество от фундаментального понимания проблем системы, что она нефункциональна. Поэтому, я надеюсь, общественное мнение и дальше будет оказывать давление на президента Токаева и его администрацию с тем, чтобы реформировать полицию и дополнить закон другими формами насилия в отношении женщин. То есть в принятии этого закона о криминализации насилия должен быть системный комплексный подход, пока его нет.
– На ваш взгляд, насилие в семье – это для Казахстана норма или это какая-то вопиющая ситуация?
Чтобы решить эту проблему, должна поменяться система
– Я думаю, насилие имеет примерно одинаковый уровень во многих постсоветских странах, где никогда не существовало открытости и возможности для женщин серьезно поставить этот вопрос на политический уровень. Сейчас из-за этого несчастного случая, из-за вовлеченности бывшего министра экономики мы видим, что дело получило большой резонанс. Но проблема все еще остается. Потому что, если убрать общественное внимание, могут ли женщины в других регионах, которые не обладают такой популярностью, рассчитывать на защиту и поддержку? Чтобы решить эту проблему, должна поменяться система. Более сотни женщин ежегодно умирают от домашнего насилия в Казахстане, – говорит политолог Димаш Альжанов.
По данным центра "Насилию.нет", 24% россиян сталкивались с домашним насилием в ближайшем окружении, в том числе в собственной семье. В 75% случаев в России от домашнего насилия страдают женщины. В браке этот показатель возрастает до 91%. 40% тяжких насильственных преступлений в России совершается в семье. Более 70% всех убийств женщин в России в 2020–2021 годах, согласно данным Консорциума женских неправительственных объединений, было совершено их партнерами и родственниками. 79% осужденных женщин по статье за умышленное убийство защищались от домашнего насилия. 3% российских мужчин, осужденных за превышение самообороны, защищались от своих партнерш. В 2020 и 2021 годах значительно вырос уровень партнерского насилия. Из общего числа погибших от домашнего насилия 92,5% и 92,8% соответственно были убиты партнерами.
Проблема безнаказанности домашнего насилия характерна не только для России, но и для многих постсоветских стран. О том, с чем это может быть связано, рассуждает блогер Антон Суворкин
По данным правозащитников, 56% заявлений в полицию о домашнем насилии регистрируются — остальные "теряются" на разных этапах. 10% переживших насилие в семье обращаются в полицию, тем временем только 6% женщин обращаются к врачам и 2% — к юристам. Более 96% пострадавших не были удовлетворены помощью, оказанной им при обращении в полицию. Средний штраф по статье "Побои" в 2022 году в России составил 5362 рубля. Это ведет к полной незащищенности жертв насилия и безнаказанности насильников.
О том, почему российская власть не хочет бороться с домашним насилием, Радио Свобода рассказала общественный деятель Леда Гарина:
Российская власть в принципе не заинтересована в благополучии граждан
– Мне кажется, потому что российская власть в принципе не заинтересована в благополучии граждан. Ее интересует только эффективное использование этих граждан в своих интересах. Закон заинтересован только в том, чтобы граждане принадлежали государству и делали бы то, что государство скажет. В этом случае принятие закона о домашнем насилии означает пересмотр всей системы. Наша система не работает на защиту граждан, к сожалению. Они не защищают женщин, не защищают любых жертв насилия, они говорят: давайте, делайте так еще, и для вас это будет совершенно безнаказанно. Здесь мы не можем обвинять государство в том, что оно не приняло какой-то конкретный закон, защищающий граждан, потому что вся система построена на эскалации насилия.
– Как вы думаете, семейное насилие, в частности, это что-то характерное для постсоветских стран?
Семейное насилие характерно для всех стран, просто некоторые с ним борются, а некоторые не борются
– Семейное насилие – это то, что характерно для всех стран, просто некоторые страны с этим борются, а некоторые страны с этим не борются. В Грузии, например, полиция приезжает, даже тогда, когда просто раздаются крики. То же самое происходит в Финляндии, то же самое происходит везде, где применен этот закон. То есть мы не можем говорить о какой-то постсоветской специфике насилия, мы можем говорить только о законодательной практике. Кроме того, об этой проблеме должны говорить СМИ. Сейчас мы выступаем в эфире независимого медиа, а стандартные медиа эти вопросы не считают нужным транслировать или освещают их с той стороны, что общество привыкает к тому, что насилие – это норма.
– Такие правовые нормы, которых как раз не хватает российскому законодательству, законодатели российские почему-то называют "чуждыми западными ценностями". Что вообще будет с правами человека в России с такой риторикой, особенно на фоне войны?
В России работает только один институт – это институт насилия
– В России работает только один институт – это институт насилия, который, соответственно, поддерживает институт власти. Действительно, домашнее насилие – не только физическое насилие в адрес какой-либо жертвы, совершенно необязательно женщины, – это же комплекс. Во-первых, это комплекс действий, который включает экономическое насилие, психологическое насилие, ряд других моментов. Во-вторых, если мы, допустим, принимаем этот закон, он не работает сам по себе, он работает в комплексе. Прецедент создан в информационной среде о том, что насилие недопустимо. Насилие снижается уже только потому, что люди знают, что так делать нельзя, что их за это ожидает ряд взысканий административных, уголовных и тому подобное. В этом случае насилие снижается даже превентивно. Потому что если мы подумаем головой, к чему это приведет, значит, мы скорее подумаем несколько раз. Государству выгодно, чтобы эскалация насилия возрастала, она действительно возрастает во время военных действий, уже с начала войны уровень домашнего насилия вырос больше чем на 30%, потому что это комбатанты, которые возвращаются домой, им не оказывается психологическая помощь. Насилие становится для них абсолютной нормой, что мы можем видеть сегодня, к сожалению. Ситуация будет только ухудшаться, – считает Леда Гарина.
