Андрей Бабицкий: Имеет ли смысл деятельность правозащитников и журналистов, фиксирующих нарушения прав человека в Чечне, если чеченские власти, как кажется, не обращают на критику в свой адрес никакого внимания. Член правления правозащитного общества "Мемориал" Александр Черкасов уверен, что, на самом деле, официальный Грозный весьма чувствителен к критике.
Александр Черкасов: Есть ли смысл снова говорить о Чечне? Получается так, что вне республики постоянно комментируют происходящее там, но влияет ли это на события? 10 марта был представлен доклад международной правозащитной организации Human Rights Watch "Женщина должна знать свое место. Насаждение исламского дресс-кода для женщин в Чечне". Доклад был представлен в Москве. По понятным причинам в Грозном власти вряд ли пошли бы на обсуждение этой темы. Потому что это, среди прочего, небезопасно. Именно из-за несогласия с политикой насаждения исламского дресс-кода, ношения платков, была уволена с должности руководительница общественного совета Грозного Наталья Эстемирова, которая затем была убита.
Вот и сегодня, когда исламский дресс-код насаждается все более и более рьяно, сначала в госучреждениях, потом школах, потом и на улицах, об этом говорят правозащитники, живущие вне республики. Власти республики на это откликнулись саркастически.
И вот сегодня идет обсуждение другого текста, обращения к боевикам от имени ФСБ по Чеченской Республике с призывом сдаваться. Однако, кроме боевиков, адресатом этого обращения оказываются родственники. Им сказано следующее: “родственники этих преступников делают вид, будто им ничего неизвестно, однако власть не может вечно идти на уступки, эти меры не могут быть постоянными, тем более нельзя потакать тем, кто не собирается отказываться от преступного промысла и возвращаться к мирной, нормальной, созидательной жизни”. А дальше приведены фамилии 12 уроженцев Сунженского и Ачхой-Мартановского районов, которые, по данным силовиков, участвуют в вооруженном подполье. Бог с ними, с боевиками, но угроза здесь, прежде всего, обращена к их родственникам. К родственникам людей, чье участие в вооруженном подполье отнюдь не доказано, а уж тем более неизвестно, как к этому относятся члены их семей.
Методы коллективной ответственности и коллективного наказания уже давно используются местными силовыми структурами. Но на этот раз с подобной инициативой выступила структура федеральная - Федеральная Служба Безопасности.
Внешние наблюдатели указывают, что, поскольку названы конкретные люди, с которыми собираются бороться, нет никаких оснований думать, что уже не предприняты какие-то превентивные меры. Что эти люди не похищены, не будут потом предъявлены, как якобы только что убитые в бою боевики. Эта практика в Чечне действует уже много лет.
Протесты правозащитников действия не имеют. Есть ли смысл дальше говорить о происходящем в республике? Видимо, все-таки имеет.
Совсем недавно, в частности, на радио "Эхо Кавказа", говорилось о строительстве Аргун-сити, нового комплекса зданий в городе Аргун, из-за которого на улице оказались жители пунктов временного размещения беженцев, переименованных ныне в общежития.
И вот оказывается, что выступление российских правозащитников, пресс-конференция, проведенная 3 февраля в Москве, возымела действие. Руководитель правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов и Светлана Ганушкина, руководитель организации "Гражданское содействие", предали гласности ситуацию, в которой сотни семей лишились своего жилья, были переселены кто-куда, кто-то даже выкинут на улицу. И вот после этого семьям были предоставлены квартиры, и произошло это, как я убежден, только потому, что о событиях в Чечне говорили за ее пределами, говорили, в том числе, и по радио.
Андрей Бабицкий: Кто стоит за так называемыми "Чёрными Ястребами"? Реально ли существует такая группировка или речь идет об очередной пропагандистской кампании? Каково населению Кабардино-Балкарии оказаться между двух огней? Над этими вопросами размышляет писатель Герман Садулаев.
Герман Садулаев: В Кабардино-Балкарии появилась новое бандформирование. Вернее, появилось оно не в Кабардино-Балкарии, а в Интернете. Боевики называют себя "Чёрными Ястребами" и обещают мстить другим боевикам, ваххабитам, а также их родственникам. Авторству "Чёрных Ястребов" приписывают пару случаев с забрасыванием домов родственников предполагаемых террористов гранатами и коктейлями Молотова, а также вандализм с разрисовыванием памятника покорителям Эльбруса угрожающими надписями. Одно интервью телеканалу "РенТВ". Ну и, конечно, ролики в Интернете. Не густо. Но шуму получилось много. Собственно, ради шума такие акции и устраивают.
Тотальный пи-ар "Ястребов" начали российские СМИ. Сенатор из далёкой республики Мари Эл выступил с громким и безумным призывом к силовикам – не бороться с "Ястребами", не загонять их в подполье, а наоборот. Выгонять. И сотрудничать.
Правда, к чести силовиков надо сказать, что шаманский возглас Мари-Эльца Александра Торшина, который ещё к тому же и член какого-то там антитеррористического комитета, не был принят профессионалами всерьёз. Глава Следственного комитета по Кабардино-Балкарской республике Валерий Устов сделал разумное и выдержанное заявление. Во-первых, никаких фактов, подтверждающих существование в Кабардино-Балкарии подпольной боевой группы "Чёрные Ястребы" нет. Выложить ролик в Интернет может каждый. А совершённые от их имени правонарушения могли быть делом рук любых заинтересованных лиц. Во-вторых, если будет установлено, что такая боевая группа всё же существует, то для правоохранительных органов они – такое же бандитское подполье, как и вилаяты и имараты.
Это первый на моей памяти случай, когда я готов подписаться под каждым словом официального заявления руководителя силового ведомства. Так что Следственный комитет в этом деле пока на высоте. Другое дело, что к поддержке "Ястребов" могут быть причастны другие силовые ведомства. В частности, спецслужбы. Которых у нас много, и у каждой свои планы и интересы.
Например, интересы одной из спецслужб могут странным и удивительным образом совпадать с интересами бизнес-кругов, инвестирующих в туристическую отрасль Кабардино-Балкарии. Туда же и с Торшиным. Активизация бандитов мешает развитию туризма. Дельцам могло показаться, что обычных мер, предпринимаемых в законном порядке правоохранительными органами недостаточно. И что пора поднимать "народных мстителей".
"Народное мстительство" вещь заразная. Начинать можно и с провокаторов. А дальше вполне вероятно, что стихийно и анонимно подключатся, совершенно бесплатно, настоящие мстители. Тем более что семя упало на благодатную почву – многие жители республики пострадали от акций боевиков, большинство с негодованием относится к террору, которым угрожают лесные бандиты.
Хотя, говорить о том, что новое подполье будет пользоваться безоговорочной поддержкой всего населения, нельзя. Люди понимают также и то, что террор не может быть плохим и хорошим. Террор – он и есть террор. А обычные люди рискуют оказаться меж двух огней: то ли одни боевики запишут в пособники кафиров и взорвут в рамках джихада, то ли другие боевики запишут в пособники вахабитов и сожгут в рамках антиджихада.
И ещё интересно, чем будут заниматься наши законные правоохранители, пока боевики-добровольцы с той и другой стороны будут мочить друг друга и мирное население? Наверное, как раз таки посещать курорты и создавать спрос на туристический продукт в Кабардино-Балкарской республике.
Андрей Бабицкий: 17 марта во Владикавказе на внеочередном пятом съезде мусульмане Северной Осетии избрали муфтием Хаджимурата Гацалова. Хаждимурат Гацалов исполнял обязанности муфтия с середины прошлого года, после того, как бывший муфтий Али-Хаджи Евтеев ушел в отставку после своего интервью, в котором негативно высказался о представителях других религий и признался в знакомстве с Хаттабом. Рассказывает Жанна Тарханова.
Жанна Тарханова: На съезд мусульман съехались представители мусульманских общин и верующие из всех районов республики. Из Азербайджана по приглашению Духовного управления Северной Осетии и Главы республики Таймураза Мамсурова прибыл председатель управления Совета мусульман Кавказа шейх Аллах Шюкюри Паша Заде. Он прочитал ду-уа молитву по жертвам терактов и стихийных бедствий. Мусульмане вознесли молитву и за спасение жителей Японии. Кандидатура Хаджимурата Гацалова как и ожидалось, была утверждена. С момента назначения Гацалова исполняющим обязанности муфтия в мусульманской общине нередко звучали критические замечания в его адрес. Указывали на отсутствие у него необходимого религиозного образования, излишнюю резкость в общении с единоверцами. Тем не менее, община поддержала его кандидатуру за отсутствием альтернативы. Мусульманская умма Северной Осетии в ожидании позитивных перемен в связи с избранием нового муфтия. Говорит один из участников съезда Нурбек.
Нурбек: Мы простые мусульмане знаем, что в исламе иерархии не существует. Перед Аллахом мы все равны. Но отличие муфтия в том, что как в Коране говорится, "знающий, да отличается от незнающего". Муфтий - это человек координирующий действия мусульман, поддерживающий мусульман, показывающий путь. АльхамдулиЛлаах, у нас теперь выбрали исполняющего обязанности Хаджимурата Гацалова муфтием единогласно все мусульмане Северной Осетии. Сам Гацалов имеет светское образование. Его дед был имамом мечети в Чиколе, построил эту мечеть. Мы надеемся, что во главе мусульман Северной Осети стал терпеливый, хороший, образованный и добрый человек и поддерживаем его. Салам Алейкум!"
Жанна Тарханова: Последователи Пророка Мухаммада в Северной Осетии рассчитывают, что Хаджимурат Гацалов станет связующим звеном между властью и мусульманской общиной.
В основном вся мусульманская молодежь республики и старшее поколение поддержала кандидатуру Гацалова, мы видим его конструктивную точку зрения. Он понимает все процессы, протекающие в нашем обществе. Прислушивается к богословам", - так характеризует новоизбранного муфтия один из прихожан Суннитской мечети.
Среди гостей можно было увидеть представителей духовных управлений северокавказских республик. Ситуацию в мусульманских общинах на Северном Кавказе и появление так называемого антиваххабитского движения "Черные ястребы" я попросила прокомментировать Исмаил Хаджи Бердиева - председателя Координационного совета мусульман Северного Кавказа, муфтия КЧР и Ставропольского края.
Исмаил Хаджи Бердиев: Никаких "белых" или "черных ястребов" не должно быть. Каждый человек должен исполнять свою работу. Если есть правонарушения, на это есть полиция. Они должны выполнять свою работу, а мы свою. Разъяснять. Только разъяснять. Другого пути нет. Тогда у нас будет все нормально. А если человек будет брать на себя функцию другого, это будет бардак.
Жанна Тарханова: По мнению молодежи, исповедующую религию Аллаха, в Осетии в отличие от соседних республик удается избежать дестабилизации и во многом благодаря диалогу духовенства и власти с верующими. Говорит Таймураз Доцоев.
Таймураз Доцоев: Здесь понимают те чаяния, которые есть. Если налаживание цепочки - молодежь – руководство общины - республиканская власть - будет на должном уровне, то напряженность спадет. В каких-то случаях надо действовать более мягко, больше идти на уступки. И люди, сами называющие себя мусульманами, тоже должны более углубленно изучать свою религию, более ответственно относится к этому названию, которое у нас есть. Мусульманин – это покорный Богу. Когда человек в первую очередь будет бояться Бога и любить Бога, то также будет относиться и к людям, окружающим его. Иногда недопонимание каких-то религиозных моментов приводит к непредсказуемым последствиям, какие мы видим сегодня на Северном Кавказе. На Кавказе один выстрел приводит к войне. И если каждый будет более ответственно относиться и смотреть на ситуацию с разных точек зрения, то и негативные процессы пойдут на спад.
Жанна Тарханова: В завершении съезда мусульмане направили обращение муфтиев Кавказа российскому президенту Дмитрию Медведеву, в котором посчитали нужным отметить: "российское государство обеспечивает нам право исповедовать нашу веру…". По завершении официальной части мероприятия все верующие поспешили по призыву муэдзина в Соборную мечеть Владикавказа на полуденный намаз.
Андрей Бабицкий: В среде беженцев из Северокавказских республик, проживающих в Европе, наиболее активны так называемые ваххабиты. Об их жизни и нравах рассказывает Магомед Ториев.
Магомед Ториев: Убежденные ваххабиты из Северокавказских республик, добравшись всеми правдами и неправдами до Европы, просили здесь убежище как жертвы преследований на религиозной почве. И простодушная Европа предоставляла защиту суровым воинам Аллаха, мечтавшим на пути Джихада обратить европейский мир в Дар-аль-ислам, т.е. в землю ислама. Но все же следует признать, что верные воины Аллаха предпочли Европе чеченские горы, а бесплатной колбасе, пусть и халяльной, пояс шахида. У большинства сегодняшних европейских ваххабитов, или, выражаясь полит корректно, салафитов, трудная и извилистая тропа в сад праведников начиналась уже здесь в Европе, в песнях Тимура Муцараева, призывавшего освободить Иерусалим и пожертвовать жизнью за торжество слова Аллаха. Но следовать призывам чеченского барда неофиты явно не торопились - предоставленные государством квартиры и дома в Вене или Брюсселе не отпускали горемык из своих комфортных объятий.
Понимание новоявленными ваххабитами европейских ценностей и в первую очередь труда заслуживает отдельного описания. Работать легально большинство "познавших истину" считали неправильным, ибо налоги, по их словам, идут не только в пенсионный фонд или на поддержание дорог, но, главным образом, попадают в руки сионистов Америки и Израиля, угнетающих мусульман во всем мире
Но выход был найден. Сторонники радикального ханбалисткого шейха 18 века из Саудовской Аравии Моххамеда ибн Абд-аль-Ваххаба в Европе, разъев немалые рыла и курдюки на социальном пособии, теперь учат молодежь бороться за торжество ислама по всей планете за счет европейских налогоплательщиков, не покидая пределов Шенгенской зоны.
Но назвать евроваххабитов адаптированными и мирными было бы непростительным лукавством. Многие из них готовы сложить голову на пути джихада, но пока только в демо-режиме: жертвуя лишь трафиком в интернете. В баталиях на форумах и чатах хватает муртадов и кафиров, заслуживших хорошей порции словесно-письменного свинца. Интернет-бои моджахедам клавиатуры легко заменяют реальные боевые действия. Случаются, правда, и конфузы: увлекшись виртуальным джихадом, некоторые особо одарённые порой попадают в поле зрения спецслужб. Задержав подобного персонажа, европейские чекисты, быстро приходят к выводу, что имеют дело с беспризорным и неопасным комнатным растением. Сделав внушение и припугнув путевкой в санаторий на Гуантанамо за государственный счёт, его с милой улыбкой отпускают на волю. Соратники встречают мученика, как героя. Замечено, что чем богаче страна, тем больше на ее территории будуарных моджахедов.
Яростные призывы к установлению шариата на всей планете и требования к неукоснительному соблюдению предписанного мусульманину (фарз айн по арабски), удивительным образом уживаются со стремлением к чужому комфорту и жизни на социальное пособие под защитой законов Европы.
Один из ваххабитов как-то растерянно признался в разговоре со мной, что он только недавно узнал: по исламу, жить на незаработанные своим трудом деньги - большой грех. Но, уже через несколько дней его сомнения развеял более опытный товарищ по вере, объяснив, что работать на кафиров - еще больший грех, чем получать от них пособие.
Другой молодой салафит, искренне ненавидя безбожную, по его мнению, Европу, голодая (не так, чтобы очень) в лагере беженцев в Чехии, мечтал уехать в Чад, где, как он слышал, сохранился чистый ислам и дают 6 килограммов еды каждый день. "Брат, - спросил его я, - ну зачем тебе 6 килограмм еды ежедневно, и откуда такие условия в беднейшей стране Африки?" "Еду дают, - ответил он, - только нам истинным мусульманам, а голод - ложь сионистов". Ныне "африканец" живёт во Франции и шарахается даже от самого названия страны, в которую когда-то он мечтал перебраться.
Главное в жизни евроваххабита - это стиль, здесь они дадут 100 очков завзятым модницам: покрой одежды, длина бороды и отворота брюк, запас благовоний – предмет неусыпных забот и кумушкиных пересудов. А любой антиизраильский митинг – бросок на амбразуру для едва умеющего читать и писать борца за веру. Вытащить евровахабита на митинг или пикет против российских властей не сможет даже полиция. Любой моджахед имени заборостроительного ПТУ города Назрани или Гудермеса уверен, что его денно и нощно выслеживает целая армия агентов ФСБ. Участие в митинге против террора на Кавказе приравнивается этими ребятами к суициду.
Но не все евроваххабиты носят длинные арабские одежды. Встречаются и поклонники стиля "мИлитири". В одной из скандинавских стран я видел группу наших героев, которые выглядели как боевой джамаат, только вышедший из леса. Натовский камуфляж, бороды поленом и армейские ботинки придавали им устрашающий вид. Я тихо спросил человека из местных, не наводят ли на них ужас эти кавказские викинги? Он ответил, что поначалу, да, им были не особенно рады, считали их племянниками Бин-Ладена. Но со временем привыкли: "У нас свободная страна, каждый одевается как хочет, да и ребята они, вроде, неплохие, правда, учить язык и работать не хотят".
Европейские салафиты крайне пренебрежительно отзываются об Имарате Кавказ и Докку Умарове а любой вербальный камень в их огород цитируют с удовольствием и помногу. Причина очевидна: если на родине джихад кривоват и вообще не джихад, то и им - чистым мусульманам - там делать нечего. Другое дело Палестина или Афганистан с Ираком. Вот где настоящая битва за веру! Но увы, из-за незнания языка и недостаточной твёрдости веры в душе они вынуждены ждать своего часа, готовя свое тело и душу к будущим сраженьям. Да и как сказал один из евроваххабитов в Бельгии: "Ну как куда-то поехать воевать, когда новый социальный работник - сволочь отменная - заставляет 2 раза в месяц приходить к нему отмечаться!"
Андрей Бабицкий: В двух республиках Северного Кавказа - Адыгее и Дагестане - в минувшее воскресенье прошли выборы в местные парламенты. Очередная победа "Единой России", в которой, впрочем, никто не сомневался, на этот раз была одержана без ощутимых громких протестов со стороны избирателей или проигравших партий.
Председатель политсовета партии власти Борис Грызлов объяснил результаты выборов существенно возросшим доверием избирателей к "Единой России". Так ли это? – выяснял наш корреспондент Мурат Гукемухов.
Мурат Гукемухов: В двух республиках Северного Кавказа, Адыгее и Дагестане, в минувшее воскресенье прошли выборы в местные парламенты. Очередная победа "Единой России", в которой, впрочем, никто не сомневался, на этот раз была одержана без ощутимых громких протестов со стороны избирателей или проигравших партий.
Председатель политсовета партии власти Борис Грызлов объяснил результаты выборов существенно возросшим доверием избирателей к "Единой России".
В Адыгее "Единая Россия" на прошедших выборах получила 69% мест в республиканском парламенте. Житель Майкопа журналист Аслан Шазо, в отличие от Грызлова, связывает триумф партии власти не с ростом доверия избирателей к "Единой России", а с увеличением фальсификаций на выборах:
Борис Грызлов: Эти выборы, по сравнению с остальными, просто беспрецедентны по нарушениям. Обращений в ЦИК России и в суд на самом деле много, по количеству жалоб Адыгея опережает все остальные регионы, где прошли выборы.
Мурат Гукемухов: Сотни жалоб на избирательный процесс в Адыгее связаны не с трепетным отношением избирателя к своим правам, а с активностью Ассоциации некоммерческих организаций в защиту прав избирателей "Голос", которая педантично фиксировала нарушения на избирательных участках.
Владимир Коротаев: Объявленная избирательной комиссией 50% явка избирателей, по наблюдениям правозащитной организации, на самом деле была завышена почти вдвое, да и тех, кто пришел на выборы, свободными гражданами не назовешь. На выборы пошли те, кто группируется в партиях, и те, кого пойти заставили. Переписывали учителей, врачей, студентов. На них был пресс сильный. Я даже знаю конкретных людей, которые, не желая этого, из страха, пошли голосовать. Им вбили в сознание, что все равно узнают - был ли он на выборах или нет, и за кого проголосовал. Еще деньги играли большую роль. Покупали всех и вся, кто только поддавался.
Мурат Гукемухов: В Дагестане прошедшие выборы наблюдателями и избирательной комиссией признаны едва ли не самыми спокойными за весь постсоветский период. Измеренный избиркомом уровень доверия к "Единой России" остановился на 69% мест в республиканском парламенте, при явке избирателей от 86% на юге республики, до 43% на севере. За выборами в Дагестане наблюдал независимый журналист из Махачкалы Сергей Расулов. По его мнению, нарушения если и были, то они мало кого волновали:
Сергей Расулов: В одном месте была явка три человека. Как говорят очевидцы, даже члены избирательной комиссии не голосовали. Просто туда пришли три местных сумасшедших и проголосовали. В основном явка была очень низкой. По предварительным опросам, которые проводила газета "Черновик", только 18% населения изъявило желание прийти на избирательные участки. Фактически, не более 10-12% населения явилось на участки. Явка была запредельно низкой по сравнению с прошлыми выборами.
Мурат Гукемухов: В Дагестане на прошедших выборах наблюдалось интересное явление. При полном безразличии населения к выборам, конкуренция в борьбе за депутатские мандаты зашкаливала - 1080 претендентов на 90 мест в парламенте. Выборы интересовали только тех, кто сам хочет во власть.
Избирательные компании превращаются в некий элитарный вид спорта, который мало волнует обычного человека. “Отрыв общества от государства определяют по кавказским меркам”, - говорит Григорий Шведов, главный редактор правозащитного сайта "Кавказский узел". - “Это не линейный разрыв на дистанции, когда государство опережает общество или наоборот, но все же они движутся в одном направлении и есть шансы на их сближение. Это пропасть, которая разделяет власть и общество”.
По мнению Шведова, нет никаких шансов ее преодолеть. Ситуация становится еще безнадежнее от того, что здесь трудно убедить человека в том, что всякая власть от Бога:
Григорий Шведов: Многие встали на путь вооруженной борьбы с этой властью и таким образом демонстрируют, что отсутствие возможности использования легальных инструментов, выборов, как института, только подкрепляет необходимость, с точки зрения этих людей, бороться с оружием в руках. Недавно, известный дагестанский политик Умаханов, бессменный лидер Хасавюрта, говорил о том, что нужно возвращать нормальные выборы, а не те, которые происходят в республике и в целом по стране. И наши комментаторы на Кавказе пишут о том же - плевать они хотели на эти выборы, противно даже про них читать.
Мурат Гукемухов: И все-таки Грызлов был прав - доверие к партии власти неуклонно растет. Потому что доверие - прежде всего ощущение полного спокойствия и отсутствие каких-либо сомнений. Когда я не иду на выборы или ради хохмы порчу бюллетень, как свежевыкрашенный забор, какой-нибудь пакостью в том месте, где еще совсем недавно была графа "против всех", я доверяю власти бросить бумеранг и в одиночестве дождаться его возвращения.
Андрей Бабицкий: Переговоры между Москвой и Тбилиси по поводу перспектив вступления России во Всемирную торговую организацию связали в единый узел несколько проблем. Это и динамика собственно российско-грузинских двусторонних отношений, и "перезагрузка" между Россией и США, и отношение Запада к ситуации на Южном Кавказе, и процедурные аспекты присоединения к ВТО. Станет ли проблема вхождения России в клуб стран с рыночной экономикой эффективным политическим оружием? И если да, то кто окажется в выигрыше от его использования? Тбилиси? Москва? Вашингтон? На эти вопросы отвечает политолог Сергей Маркедонов.
Сергей Маркедонов: История российского вступления в ВТО тянется с 1993 года. Москва уже прошла наиболее сложные переговоры с США, Китаем и Европейским Союзом.
Однако, для того, чтобы договоренности с грандами мировой экономики заработали, Россия (как, впрочем, и любой другой претендент на вступление) должна подписать двусторонние соглашения со всеми участниками организации. Одним из членов ВТО является Грузия, с которой у России не просто сложная история переговоров по поводу перспектив присоединения РФ к организации. Здесь фундаментальные противоречия относительно грузинской государственности. Это отнюдь не личностный конфликт Владимира Владимировича и Михаила Николаевича. После формально-правового признанием абхазской и югоосетинской независимости Москва для себя "закрыла" вопрос о том, где начинаются и где заканчиваются границы Грузии. В Тбилиси же этот вопрос считают открытым.
И хотя согласно всем правилам ВТО политические резоны не могут рассматриваться в контексте приема той или иной страны в ряды организации, в переговорном процессе между Россией и Грузией именно эти аспекты являются основополагающими. Они, конечно же, скрыты под экономической "шубой". В самом деле, чего требует Грузия от России? В рамках переговорного формата по ВТО речи об отзыве признания Абхазии и Южной Осетии не идет. Однако официальный Тбилиси в качестве главного условия ставит так называемую "легализацию" таможенных пропускных пунктов на территориях, которые де-юре считаются грузинскими, но де-факто Тбилиси не контролируются. В самом деле, формально такой допуск не является отказом от признания абхазской и югоосетинской независимости напрямую. Однако фактически открытие территории частично признанных республик для таможенников того государства, с которым они не хотят иметь ничего общего, означает отказ от их нынешнего статуса. Ведь в этом случае контроль над потоками людей, грузов и товаров получает Грузия.
В этой ситуации Россия пытается создать новый прецедент, а именно вступить в ВТО без достижения консенсуса по этому вопросу среди стран-участниц организации, а посредством голосования на Конференции министров стран-членов. Формально устав ВТО это позволяет. Получил 2/3 голосов конференции, и спи спокойно! Но за 16 лет с момента подписания соглашений о создании ВТО такого прецедента в ее истории не было. К тому же любая международная структура (особенно, если в ней есть сложившиеся традиции) крайне неохотно идет на ломку старых правил. Взять ту же ООН, которая, несмотря на 75 признаний Косово, не готово включить бывшую сербскую автономию в свои ряды (2 постоянных члена Совбеза КНР и РФ заблокируют этот процесс). Не исключено, что даже открытые и скрытые доброжелатели российского вступления во Всемирную торговую организацию воздержатся от изменений правил игры не из-за неприязни к России и не из-за любви к Грузии, а по причине неготовности создавать новые прецеденты. Ведь создай РФ такой процедурный прецедент, трудно будет говорить о том, что это "уникальный случай". Впрочем, здесь многое, хотя и не все, будет зависеть от позиции США.
Захочет ли Вашингтон и его союзники создать для Москвы парниковые условия? Учитывая непростое положение Барака Обамы внутри страны, республиканское большинство в Палате представителей, растущую напряженность на Ближнем Востоке, а также много других внутренних и внешнеполитических факторов. Ведь в этом случае будет создан еще один прецедент - успешной кооперации больших стран за счет интересов и амбиций малых постсоветских образований. В этой ситуации ВТО превратится в первую площадку, где противоречия Запада и России по "грузинскому вопросу" могут быть сняты. При этом такое снятие даже не требует отказа от принципа "территориальной целостности" Грузии. Однако отношения с Москвой станут намного более продвинутыми. Между тем, против такого подхода в США настроены многие политики, эксперты, влиятельные лоббисты. Тем паче, что на фоне описанных выше проблем, уступка нажиму России будет выглядеть для администрации не слишком привлекательно. Ее и так критикуют (притом с разных углов и позиций) за Ливию, Афганистан, Иран и Ирак, Бахрейн или чрезмерную уступчивость Москве на постсоветском пространстве.
Все это делает "прыжок" через "грузинский барьер" проблематичным. Однако и сам по себе "барьер" из Тбилиси не кажется слишком уж эффективным оружием, поскольку вступление России в ВТО не является для нее вопросом физического выживания. Как говорится, терпели 18 лет, почему бы не подождать еще столько же. Что же касается объявленных Владимиром Путиным сроков, то кто теперь, кроме узких специалистов, вспомнит про сроки для "удвоения ВВП". Таким образом, вопрос о ВТО может превратиться во "вторую Женеву", когда при неразрешенности фундаментальных вопросов остается уповать только на малые шаги.
Андрей Бабицкий: Религиозные организации Грузии продолжают бороться за предоставление им статуса, равного статусу Грузинской Православной церкви. Сегодня всем конфессиям предлагают зарегистрироваться в качестве обычных неправительственных организаций, в то время как отношения государства с Грузинской церковью регулируются отдельным конституционным соглашением. Должны ли грузинские власти уровнять Православную церковь с другими церквями и течениями? - ответ на этот вопрос вместе с экспертами искал мой коллега Дэмис Поландов:
Дэмис Поландов: У меня первый вопрос к Левану Абашидзе. Почему грузинские власти противятся этой регистрации, присвоению особого статуса религиозным организациям, кроме Грузинской Православной Церкви? Ведь, судя по всему, сама грузинская церковь не занимает эгоистическую позицию. Недавно патриарх встречался с представителями традиционных конфессий и обещал им помочь с разрешением этого вопроса.
Леван Абашидзе: Вообще-то это вопрос к государству и я могу высказать только свое мнение. По-моему, наши политики все-таки стараются быть в глазах избирателя этакими "хорошими православными" и хотят как-то поддержать православную церковь. К сожалению, они вот так понимают поддержку православной церкви - предоставить максимальные льготы и преимущества, в данном случае мы говорим о статусе. У Грузинской Православной Церкви очень высокий статус, для этого даже поменяли конституцию. А остальным статус предлагают такой же, как у неправительственных и некоммерческих организаций. У нас есть по конституции равноправие, но это равноправие в реальности нарушается. Если бы у всех религий был одинаковый статус, тогда больших проблем бы не было. А сейчас проблемы возникают.
Дэмис Поландов: Какие преференции получает Грузинская Православная Церковь благодаря этому статусу?
Леван Абашидзе: Если прочитать конституцию, там очень многое написано. То есть написано столько, что всего даже невозможно выполнить. Например, государство признает брак, который зарегистрирован православной церковью. Или, например, государство берет обязательство компенсировать какие-то потери, которые понесла церковь. То есть это пункты, которые нуждаются в последующих законах и в подзаконных актах. Этот документ дает большие возможности для дальнейшего законотворчества, и дальнейших реальных преференций, которые сейчас все перечислить трудно.
Дэмис Поландов: Теперь у меня вопрос в Москву. Илья, вы могли бы рассказать о том, какая модель взаимодействия между государством и религиозными организациями считается нормой в цивилизованном мире, и в православном мире, в частности? И насколько, на ваш взгляд, далека от этой нормы ситуация в Грузии?
Илья Переседов: Мне кажется, что понятие "нормы" в данном случае не до конца оправданно, потому что сегодня современный мир по-новому определяется с религией, и все страны по-своему решают этот вопрос. Поэтому здесь весьма сомнительно, что можно указывать на пример цивилизованных стран, как на некий образец. Я хотел бы сказать, что Грузия, пожалуй, единственное государство на постсоветском пространстве, в котором православие играет реальную политическую роль. Мы помним, что в Грузии зачастую во время выступлений оппозиции звучат некие религиозные лозунги, мы помним, что именно в Грузии в какой-то момент кресты превращались в дубинки. Ничего подобного на постсоветском пространстве мы видеть не можем. Мне кажется, что данная законотворческая инициатива, если угодно, сдерживает вот эту ее стихийную силу. Притом, что все же пытается признать статус православной церкви, как некой особой структуры.
Дэмис Поландов: На примере Греции могу сказать, что там роль церкви тоже была колоссальная, но все-таки тенденция идет обратная: выступают против религиозного брака, регистрации рождения и так далее.
Илья Переседов: Греция сегодня находится в ситуации глобального кризиса, не только экономического, но и кризиса самоидентификации. И это обусловлено не только процессом модернизации, но и сложной внешнеполитической обстановкой. Поэтому, пожалуй, Грецию за образец здесь брать сложно.
Дэмис Поландов: У меня вопрос в Тбилиси. Леван, и в России, и в Грузии используют такой термин, как "традиционные религии". Видимо, подразумевается существование "нетрадиционных". Как обстоят дела, например, с многочисленными протестантскими церквями или восточными течениями в Грузии?
Леван Абашидзе: Это деление, конечно, не соответствует современному демократическому и либеральному государству, потому что это, так сказать, дело относительное. И христианство в первом или четвертом веке тоже было нетрадиционным для Грузии. Например, баптистской церкви более ста лет. Так что это деление довольно искусственное, и оно больше отражает традиционные взгляды. Фундаменталисты очень агрессивны к новым религиям. Есть традиционная религия ислам. Азербайджанцы, которые следуют исламу в Грузии - это нормально. А если грузин обратился в какую-нибудь евангелическую религию или конфессию, то это уже создает для него проблемы. Я думаю, что такая ситуация не соответствует демократическому государству. Все эти аргументы, что в законодательстве есть выделенная роль одной религии, например в Греции, или в Великобритании, или в какой-нибудь еще стране - это все отражает вчерашний день. Законодательство имеет определенную инерционность. Реально, например, в Англии есть полное равноправие всех религий. А когда уже в 21 веке принимаются изменения в конституции, где прямо записывается, что одна конфессия, одна религия, особенна - я думаю, что это совершенно неоправданно и мир идет в другом направлении. То есть, если даже остаются старые законы, как, например, монархия и особая роль англиканской церкви в Англии, то это вчерашний день.
Андрей Бабицкий: Итоги недели в Азербайджане подводит обозреватель азербайджанской службы Радио Свобода Аяз Ахмедов.
Аяз Ахмедов: По сравнению с предыдущей неделей ушедшая неделя не была так ярка в событиях. Основным событием я бы назвал напряжение в Бакинском государственном университете, который своего рода являлся эхом акций протеста сначала молодежи, потом крупнейшей оппозиционной партии. Как всегда, в социальной сети появилась информация, что ожидается митинг протеста у входа в государственный университет, куда были стянуты силы безопасности, полиции, а также сотрудники университета были вовлечены, как они называли, в охрану общественного порядка. Студенты собрались, но как таковой акции протеста не было. Продолжение этих серий, угроз "эха Египта в Азербайджане", как это называют, было решение одного из крупных объединений оппозиционных организаций, так называемая Общественная палата, провести митинг протеста в центре Баку 2 апреля. Было несколько акций протеста в регионах Азербайджана с социальными требованиями. Люди протестуют против нехватки электроэнергии, отсутствия работы. То есть протест проводится локально населением с социальными требованиями, не выдвигаются какие-то политические требования.
Другим событием я бы назвал: на этой же неделе поступила информация о том, что журналист Фатулаев, который находится в тюрьме, обратился к президенту с просьбой о помиловании. Однако адвокаты опровергли информацию о том, что он якобы признал свою вину. По словам адвокатов, речь шла об обращении, в котором Фатулаев указывает как одну из единственных форм его освобождения из тюрьмы – изъявление доброй воли президента. При этом он свою вину, естественно, не признал. Однако официальные лица выдвинули требования, что единственным условием освобождения – это признание своей вины, покаяние. Фатулаев один из ведущих критических журналистов в Азербайджане, который был осужден за свои публикации. Там было несколько обвинений. Адвокаты опротестовали эти решения. Европейский суд принял решение о немедленном его освобождении, выплаты ему компенсации. Эти решения Европейского суда не были выполнены Азербайджаном. Во избежание казусов, азербайджанская сторона приняла меры к предъявлению ему нового обвинения. У него обнаружили в камере наркотические вещества и дополнительно осудили на два с половиной года.
Андрей Бабицкий: На этой неделе в Ереване прошел митинг оппозиции, которому оппозиционной движение Армении придает большое значение. Репортаж о событии Эллины Чилингарян.
Эллина Чилингарян: 18 марта в Ереване прошел многотысячный митинг оппозиции. Согласно сайту полиции Армении, на митинге присутствовали 9 тысяч человек, однако даже “невооруженным” взглядом можно было насчитать в несколько раз больше людей.
Уже три года мэрия города Еревана не разрешает проводить митинги оппозиции на площади Свободы, где весной 2008 года несколько недель продолжались митинги, демонстрации граждан Армении, протестовавших против фальсифицированных президентских выборов и требующих немедленной отставки президента Сержа Саркисяна. Демонстрации мирных граждан были подавлены со стороны властей. Три года назад в столкновении полицейских с протестующими погибли 8 гражданских лиц и 2 полицейских. После поствыборных событий 2008 года площадь Свободы оставалась закрытой для митингов оппозиции.
Однако в этот раз митинг оппозиционного Армянского национального конгресса (АНК), начавшийся возле здания Матенадарана, продолжился на площади Свободы.
После выступления на митинге возле Матенадарана координатор оппозиционного Армянского национального конгресса (АНК) Левон Зурабян призвал отвоевать площадь Свободы и продолжить митинг там. По словам президента ассоциации политологов РА Амаяка Ованнисяна, эта площадь - своеобразный символ для граждан и их свободы слова.
Амаяк Ованнисян: Вот это символическое место, с которым люди ассоциируют свои надежды на возможность реализации тех своих умыслов, которые впервые проявились в 1988 году, которые привели к обретению независимости".
Эллина Чилингарян: Площадь Свободы, со всех сторон окруженная сотрудниками полиции, была "сдана" оппозиционерам в результате переговоров между полицией и представителями АНК.
Еще до вступления на площадь координатор АНК Левон Зурабян попросил народ воздержаться от насилия, проявить сдержанность, поскольку "полиция также является частью народа". Член комитета по внешним связям Армянского национального конгресса Владимир Карапетян:
Владимир Карапетян: Мы завоевали свободу. Конечно, это всего лишь часть. Мы уже который год подаем заявки на площадь Свободы. Площадь Свободы уже принадлежит народу, и народ отсюда уже не уйдет.
Эллина Чилингарян: Вступив на площадь, люди, скандируя, приветствовали лидера оппозиционной партии "Наследие" Раффи Ованнисяна, который со вторника проводит на площади Свободы голодовку.
Раффи Ованнисян: Наконец народ и принадлежавшая ему площадь Свободы “встретились” после нескольких лет разлуки. Это не то чтобы исторический момент, а скорее момент, смотрящий в будущее.
Эллина Чилингарян: Лидер Армянского национального конгресса, первый президент независимой Армении Левон Тер-Петросян, выступая в четверг на митинге возле Матенадарана, заявил, что настало "время действовать":
Левон Тер-Петросян: У нас нет причин для того, чтобы спешить или ускорять события. Мы убеждены, что успех борьбы зависит исключительно от нашего терпения, уверенности в себе, хладнокровия и дисциплины. Торопиться должна власть, поскольку затягивание может стать судьбоносным и для нее, и для страны. Еще один митинг – и власть увидит, что против нее поднялся весь народ.
Эллина Чилингарян: Митингующие граждане говорят, что единственным путем улучшения социального положения народа является смена власти.
"Не знает, что делать этот бедный народ. Надо поменять правительство, тогда все будет хорошо".
- Вы готовы каждый день приходить?
"Каждый день, каждый божий день".
Эллина Чилингарян: После вступления на площадь Свободы лидеры оппозиции и митингующие стали танцевать, у многих на глазах появились слезы.
"В первую очередь, мы вернули народу, мы вернули себе потерянную весну, которую потеряли 1 марта 2008 года, и это очень важно для народа".
Эллина Чилингарян: Следующий митинг АНК проведет 8 апреля.
Александр Черкасов: Есть ли смысл снова говорить о Чечне? Получается так, что вне республики постоянно комментируют происходящее там, но влияет ли это на события? 10 марта был представлен доклад международной правозащитной организации Human Rights Watch "Женщина должна знать свое место. Насаждение исламского дресс-кода для женщин в Чечне". Доклад был представлен в Москве. По понятным причинам в Грозном власти вряд ли пошли бы на обсуждение этой темы. Потому что это, среди прочего, небезопасно. Именно из-за несогласия с политикой насаждения исламского дресс-кода, ношения платков, была уволена с должности руководительница общественного совета Грозного Наталья Эстемирова, которая затем была убита.
Вот и сегодня, когда исламский дресс-код насаждается все более и более рьяно, сначала в госучреждениях, потом школах, потом и на улицах, об этом говорят правозащитники, живущие вне республики. Власти республики на это откликнулись саркастически.
И вот сегодня идет обсуждение другого текста, обращения к боевикам от имени ФСБ по Чеченской Республике с призывом сдаваться. Однако, кроме боевиков, адресатом этого обращения оказываются родственники. Им сказано следующее: “родственники этих преступников делают вид, будто им ничего неизвестно, однако власть не может вечно идти на уступки, эти меры не могут быть постоянными, тем более нельзя потакать тем, кто не собирается отказываться от преступного промысла и возвращаться к мирной, нормальной, созидательной жизни”. А дальше приведены фамилии 12 уроженцев Сунженского и Ачхой-Мартановского районов, которые, по данным силовиков, участвуют в вооруженном подполье. Бог с ними, с боевиками, но угроза здесь, прежде всего, обращена к их родственникам. К родственникам людей, чье участие в вооруженном подполье отнюдь не доказано, а уж тем более неизвестно, как к этому относятся члены их семей.
Методы коллективной ответственности и коллективного наказания уже давно используются местными силовыми структурами. Но на этот раз с подобной инициативой выступила структура федеральная - Федеральная Служба Безопасности.
Внешние наблюдатели указывают, что, поскольку названы конкретные люди, с которыми собираются бороться, нет никаких оснований думать, что уже не предприняты какие-то превентивные меры. Что эти люди не похищены, не будут потом предъявлены, как якобы только что убитые в бою боевики. Эта практика в Чечне действует уже много лет.
Протесты правозащитников действия не имеют. Есть ли смысл дальше говорить о происходящем в республике? Видимо, все-таки имеет.
Совсем недавно, в частности, на радио "Эхо Кавказа", говорилось о строительстве Аргун-сити, нового комплекса зданий в городе Аргун, из-за которого на улице оказались жители пунктов временного размещения беженцев, переименованных ныне в общежития.
И вот оказывается, что выступление российских правозащитников, пресс-конференция, проведенная 3 февраля в Москве, возымела действие. Руководитель правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов и Светлана Ганушкина, руководитель организации "Гражданское содействие", предали гласности ситуацию, в которой сотни семей лишились своего жилья, были переселены кто-куда, кто-то даже выкинут на улицу. И вот после этого семьям были предоставлены квартиры, и произошло это, как я убежден, только потому, что о событиях в Чечне говорили за ее пределами, говорили, в том числе, и по радио.
Андрей Бабицкий: Кто стоит за так называемыми "Чёрными Ястребами"? Реально ли существует такая группировка или речь идет об очередной пропагандистской кампании? Каково населению Кабардино-Балкарии оказаться между двух огней? Над этими вопросами размышляет писатель Герман Садулаев.
Герман Садулаев: В Кабардино-Балкарии появилась новое бандформирование. Вернее, появилось оно не в Кабардино-Балкарии, а в Интернете. Боевики называют себя "Чёрными Ястребами" и обещают мстить другим боевикам, ваххабитам, а также их родственникам. Авторству "Чёрных Ястребов" приписывают пару случаев с забрасыванием домов родственников предполагаемых террористов гранатами и коктейлями Молотова, а также вандализм с разрисовыванием памятника покорителям Эльбруса угрожающими надписями. Одно интервью телеканалу "РенТВ". Ну и, конечно, ролики в Интернете. Не густо. Но шуму получилось много. Собственно, ради шума такие акции и устраивают.
Тотальный пи-ар "Ястребов" начали российские СМИ. Сенатор из далёкой республики Мари Эл выступил с громким и безумным призывом к силовикам – не бороться с "Ястребами", не загонять их в подполье, а наоборот. Выгонять. И сотрудничать.
Правда, к чести силовиков надо сказать, что шаманский возглас Мари-Эльца Александра Торшина, который ещё к тому же и член какого-то там антитеррористического комитета, не был принят профессионалами всерьёз. Глава Следственного комитета по Кабардино-Балкарской республике Валерий Устов сделал разумное и выдержанное заявление. Во-первых, никаких фактов, подтверждающих существование в Кабардино-Балкарии подпольной боевой группы "Чёрные Ястребы" нет. Выложить ролик в Интернет может каждый. А совершённые от их имени правонарушения могли быть делом рук любых заинтересованных лиц. Во-вторых, если будет установлено, что такая боевая группа всё же существует, то для правоохранительных органов они – такое же бандитское подполье, как и вилаяты и имараты.
Это первый на моей памяти случай, когда я готов подписаться под каждым словом официального заявления руководителя силового ведомства. Так что Следственный комитет в этом деле пока на высоте. Другое дело, что к поддержке "Ястребов" могут быть причастны другие силовые ведомства. В частности, спецслужбы. Которых у нас много, и у каждой свои планы и интересы.
Например, интересы одной из спецслужб могут странным и удивительным образом совпадать с интересами бизнес-кругов, инвестирующих в туристическую отрасль Кабардино-Балкарии. Туда же и с Торшиным. Активизация бандитов мешает развитию туризма. Дельцам могло показаться, что обычных мер, предпринимаемых в законном порядке правоохранительными органами недостаточно. И что пора поднимать "народных мстителей".
"Народное мстительство" вещь заразная. Начинать можно и с провокаторов. А дальше вполне вероятно, что стихийно и анонимно подключатся, совершенно бесплатно, настоящие мстители. Тем более что семя упало на благодатную почву – многие жители республики пострадали от акций боевиков, большинство с негодованием относится к террору, которым угрожают лесные бандиты.
Хотя, говорить о том, что новое подполье будет пользоваться безоговорочной поддержкой всего населения, нельзя. Люди понимают также и то, что террор не может быть плохим и хорошим. Террор – он и есть террор. А обычные люди рискуют оказаться меж двух огней: то ли одни боевики запишут в пособники кафиров и взорвут в рамках джихада, то ли другие боевики запишут в пособники вахабитов и сожгут в рамках антиджихада.
И ещё интересно, чем будут заниматься наши законные правоохранители, пока боевики-добровольцы с той и другой стороны будут мочить друг друга и мирное население? Наверное, как раз таки посещать курорты и создавать спрос на туристический продукт в Кабардино-Балкарской республике.
Андрей Бабицкий: 17 марта во Владикавказе на внеочередном пятом съезде мусульмане Северной Осетии избрали муфтием Хаджимурата Гацалова. Хаждимурат Гацалов исполнял обязанности муфтия с середины прошлого года, после того, как бывший муфтий Али-Хаджи Евтеев ушел в отставку после своего интервью, в котором негативно высказался о представителях других религий и признался в знакомстве с Хаттабом. Рассказывает Жанна Тарханова.
Жанна Тарханова: На съезд мусульман съехались представители мусульманских общин и верующие из всех районов республики. Из Азербайджана по приглашению Духовного управления Северной Осетии и Главы республики Таймураза Мамсурова прибыл председатель управления Совета мусульман Кавказа шейх Аллах Шюкюри Паша Заде. Он прочитал ду-уа молитву по жертвам терактов и стихийных бедствий. Мусульмане вознесли молитву и за спасение жителей Японии. Кандидатура Хаджимурата Гацалова как и ожидалось, была утверждена. С момента назначения Гацалова исполняющим обязанности муфтия в мусульманской общине нередко звучали критические замечания в его адрес. Указывали на отсутствие у него необходимого религиозного образования, излишнюю резкость в общении с единоверцами. Тем не менее, община поддержала его кандидатуру за отсутствием альтернативы. Мусульманская умма Северной Осетии в ожидании позитивных перемен в связи с избранием нового муфтия. Говорит один из участников съезда Нурбек.
Нурбек: Мы простые мусульмане знаем, что в исламе иерархии не существует. Перед Аллахом мы все равны. Но отличие муфтия в том, что как в Коране говорится, "знающий, да отличается от незнающего". Муфтий - это человек координирующий действия мусульман, поддерживающий мусульман, показывающий путь. АльхамдулиЛлаах, у нас теперь выбрали исполняющего обязанности Хаджимурата Гацалова муфтием единогласно все мусульмане Северной Осетии. Сам Гацалов имеет светское образование. Его дед был имамом мечети в Чиколе, построил эту мечеть. Мы надеемся, что во главе мусульман Северной Осети стал терпеливый, хороший, образованный и добрый человек и поддерживаем его. Салам Алейкум!"
Жанна Тарханова: Последователи Пророка Мухаммада в Северной Осетии рассчитывают, что Хаджимурат Гацалов станет связующим звеном между властью и мусульманской общиной.
В основном вся мусульманская молодежь республики и старшее поколение поддержала кандидатуру Гацалова, мы видим его конструктивную точку зрения. Он понимает все процессы, протекающие в нашем обществе. Прислушивается к богословам", - так характеризует новоизбранного муфтия один из прихожан Суннитской мечети.
Среди гостей можно было увидеть представителей духовных управлений северокавказских республик. Ситуацию в мусульманских общинах на Северном Кавказе и появление так называемого антиваххабитского движения "Черные ястребы" я попросила прокомментировать Исмаил Хаджи Бердиева - председателя Координационного совета мусульман Северного Кавказа, муфтия КЧР и Ставропольского края.
Исмаил Хаджи Бердиев: Никаких "белых" или "черных ястребов" не должно быть. Каждый человек должен исполнять свою работу. Если есть правонарушения, на это есть полиция. Они должны выполнять свою работу, а мы свою. Разъяснять. Только разъяснять. Другого пути нет. Тогда у нас будет все нормально. А если человек будет брать на себя функцию другого, это будет бардак.
Жанна Тарханова: По мнению молодежи, исповедующую религию Аллаха, в Осетии в отличие от соседних республик удается избежать дестабилизации и во многом благодаря диалогу духовенства и власти с верующими. Говорит Таймураз Доцоев.
Таймураз Доцоев: Здесь понимают те чаяния, которые есть. Если налаживание цепочки - молодежь – руководство общины - республиканская власть - будет на должном уровне, то напряженность спадет. В каких-то случаях надо действовать более мягко, больше идти на уступки. И люди, сами называющие себя мусульманами, тоже должны более углубленно изучать свою религию, более ответственно относится к этому названию, которое у нас есть. Мусульманин – это покорный Богу. Когда человек в первую очередь будет бояться Бога и любить Бога, то также будет относиться и к людям, окружающим его. Иногда недопонимание каких-то религиозных моментов приводит к непредсказуемым последствиям, какие мы видим сегодня на Северном Кавказе. На Кавказе один выстрел приводит к войне. И если каждый будет более ответственно относиться и смотреть на ситуацию с разных точек зрения, то и негативные процессы пойдут на спад.
Жанна Тарханова: В завершении съезда мусульмане направили обращение муфтиев Кавказа российскому президенту Дмитрию Медведеву, в котором посчитали нужным отметить: "российское государство обеспечивает нам право исповедовать нашу веру…". По завершении официальной части мероприятия все верующие поспешили по призыву муэдзина в Соборную мечеть Владикавказа на полуденный намаз.
Андрей Бабицкий: В среде беженцев из Северокавказских республик, проживающих в Европе, наиболее активны так называемые ваххабиты. Об их жизни и нравах рассказывает Магомед Ториев.
Магомед Ториев: Убежденные ваххабиты из Северокавказских республик, добравшись всеми правдами и неправдами до Европы, просили здесь убежище как жертвы преследований на религиозной почве. И простодушная Европа предоставляла защиту суровым воинам Аллаха, мечтавшим на пути Джихада обратить европейский мир в Дар-аль-ислам, т.е. в землю ислама. Но все же следует признать, что верные воины Аллаха предпочли Европе чеченские горы, а бесплатной колбасе, пусть и халяльной, пояс шахида. У большинства сегодняшних европейских ваххабитов, или, выражаясь полит корректно, салафитов, трудная и извилистая тропа в сад праведников начиналась уже здесь в Европе, в песнях Тимура Муцараева, призывавшего освободить Иерусалим и пожертвовать жизнью за торжество слова Аллаха. Но следовать призывам чеченского барда неофиты явно не торопились - предоставленные государством квартиры и дома в Вене или Брюсселе не отпускали горемык из своих комфортных объятий.
Понимание новоявленными ваххабитами европейских ценностей и в первую очередь труда заслуживает отдельного описания. Работать легально большинство "познавших истину" считали неправильным, ибо налоги, по их словам, идут не только в пенсионный фонд или на поддержание дорог, но, главным образом, попадают в руки сионистов Америки и Израиля, угнетающих мусульман во всем мире
Но выход был найден. Сторонники радикального ханбалисткого шейха 18 века из Саудовской Аравии Моххамеда ибн Абд-аль-Ваххаба в Европе, разъев немалые рыла и курдюки на социальном пособии, теперь учат молодежь бороться за торжество ислама по всей планете за счет европейских налогоплательщиков, не покидая пределов Шенгенской зоны.
Но назвать евроваххабитов адаптированными и мирными было бы непростительным лукавством. Многие из них готовы сложить голову на пути джихада, но пока только в демо-режиме: жертвуя лишь трафиком в интернете. В баталиях на форумах и чатах хватает муртадов и кафиров, заслуживших хорошей порции словесно-письменного свинца. Интернет-бои моджахедам клавиатуры легко заменяют реальные боевые действия. Случаются, правда, и конфузы: увлекшись виртуальным джихадом, некоторые особо одарённые порой попадают в поле зрения спецслужб. Задержав подобного персонажа, европейские чекисты, быстро приходят к выводу, что имеют дело с беспризорным и неопасным комнатным растением. Сделав внушение и припугнув путевкой в санаторий на Гуантанамо за государственный счёт, его с милой улыбкой отпускают на волю. Соратники встречают мученика, как героя. Замечено, что чем богаче страна, тем больше на ее территории будуарных моджахедов.
Яростные призывы к установлению шариата на всей планете и требования к неукоснительному соблюдению предписанного мусульманину (фарз айн по арабски), удивительным образом уживаются со стремлением к чужому комфорту и жизни на социальное пособие под защитой законов Европы.
Один из ваххабитов как-то растерянно признался в разговоре со мной, что он только недавно узнал: по исламу, жить на незаработанные своим трудом деньги - большой грех. Но, уже через несколько дней его сомнения развеял более опытный товарищ по вере, объяснив, что работать на кафиров - еще больший грех, чем получать от них пособие.
Другой молодой салафит, искренне ненавидя безбожную, по его мнению, Европу, голодая (не так, чтобы очень) в лагере беженцев в Чехии, мечтал уехать в Чад, где, как он слышал, сохранился чистый ислам и дают 6 килограммов еды каждый день. "Брат, - спросил его я, - ну зачем тебе 6 килограмм еды ежедневно, и откуда такие условия в беднейшей стране Африки?" "Еду дают, - ответил он, - только нам истинным мусульманам, а голод - ложь сионистов". Ныне "африканец" живёт во Франции и шарахается даже от самого названия страны, в которую когда-то он мечтал перебраться.
Главное в жизни евроваххабита - это стиль, здесь они дадут 100 очков завзятым модницам: покрой одежды, длина бороды и отворота брюк, запас благовоний – предмет неусыпных забот и кумушкиных пересудов. А любой антиизраильский митинг – бросок на амбразуру для едва умеющего читать и писать борца за веру. Вытащить евровахабита на митинг или пикет против российских властей не сможет даже полиция. Любой моджахед имени заборостроительного ПТУ города Назрани или Гудермеса уверен, что его денно и нощно выслеживает целая армия агентов ФСБ. Участие в митинге против террора на Кавказе приравнивается этими ребятами к суициду.
Но не все евроваххабиты носят длинные арабские одежды. Встречаются и поклонники стиля "мИлитири". В одной из скандинавских стран я видел группу наших героев, которые выглядели как боевой джамаат, только вышедший из леса. Натовский камуфляж, бороды поленом и армейские ботинки придавали им устрашающий вид. Я тихо спросил человека из местных, не наводят ли на них ужас эти кавказские викинги? Он ответил, что поначалу, да, им были не особенно рады, считали их племянниками Бин-Ладена. Но со временем привыкли: "У нас свободная страна, каждый одевается как хочет, да и ребята они, вроде, неплохие, правда, учить язык и работать не хотят".
Европейские салафиты крайне пренебрежительно отзываются об Имарате Кавказ и Докку Умарове а любой вербальный камень в их огород цитируют с удовольствием и помногу. Причина очевидна: если на родине джихад кривоват и вообще не джихад, то и им - чистым мусульманам - там делать нечего. Другое дело Палестина или Афганистан с Ираком. Вот где настоящая битва за веру! Но увы, из-за незнания языка и недостаточной твёрдости веры в душе они вынуждены ждать своего часа, готовя свое тело и душу к будущим сраженьям. Да и как сказал один из евроваххабитов в Бельгии: "Ну как куда-то поехать воевать, когда новый социальный работник - сволочь отменная - заставляет 2 раза в месяц приходить к нему отмечаться!"
Андрей Бабицкий: В двух республиках Северного Кавказа - Адыгее и Дагестане - в минувшее воскресенье прошли выборы в местные парламенты. Очередная победа "Единой России", в которой, впрочем, никто не сомневался, на этот раз была одержана без ощутимых громких протестов со стороны избирателей или проигравших партий.
Председатель политсовета партии власти Борис Грызлов объяснил результаты выборов существенно возросшим доверием избирателей к "Единой России". Так ли это? – выяснял наш корреспондент Мурат Гукемухов.
Мурат Гукемухов: В двух республиках Северного Кавказа, Адыгее и Дагестане, в минувшее воскресенье прошли выборы в местные парламенты. Очередная победа "Единой России", в которой, впрочем, никто не сомневался, на этот раз была одержана без ощутимых громких протестов со стороны избирателей или проигравших партий.
Председатель политсовета партии власти Борис Грызлов объяснил результаты выборов существенно возросшим доверием избирателей к "Единой России".
В Адыгее "Единая Россия" на прошедших выборах получила 69% мест в республиканском парламенте. Житель Майкопа журналист Аслан Шазо, в отличие от Грызлова, связывает триумф партии власти не с ростом доверия избирателей к "Единой России", а с увеличением фальсификаций на выборах:
Борис Грызлов: Эти выборы, по сравнению с остальными, просто беспрецедентны по нарушениям. Обращений в ЦИК России и в суд на самом деле много, по количеству жалоб Адыгея опережает все остальные регионы, где прошли выборы.
Мурат Гукемухов: Сотни жалоб на избирательный процесс в Адыгее связаны не с трепетным отношением избирателя к своим правам, а с активностью Ассоциации некоммерческих организаций в защиту прав избирателей "Голос", которая педантично фиксировала нарушения на избирательных участках.
Владимир Коротаев: Объявленная избирательной комиссией 50% явка избирателей, по наблюдениям правозащитной организации, на самом деле была завышена почти вдвое, да и тех, кто пришел на выборы, свободными гражданами не назовешь. На выборы пошли те, кто группируется в партиях, и те, кого пойти заставили. Переписывали учителей, врачей, студентов. На них был пресс сильный. Я даже знаю конкретных людей, которые, не желая этого, из страха, пошли голосовать. Им вбили в сознание, что все равно узнают - был ли он на выборах или нет, и за кого проголосовал. Еще деньги играли большую роль. Покупали всех и вся, кто только поддавался.
Мурат Гукемухов: В Дагестане прошедшие выборы наблюдателями и избирательной комиссией признаны едва ли не самыми спокойными за весь постсоветский период. Измеренный избиркомом уровень доверия к "Единой России" остановился на 69% мест в республиканском парламенте, при явке избирателей от 86% на юге республики, до 43% на севере. За выборами в Дагестане наблюдал независимый журналист из Махачкалы Сергей Расулов. По его мнению, нарушения если и были, то они мало кого волновали:
Сергей Расулов: В одном месте была явка три человека. Как говорят очевидцы, даже члены избирательной комиссии не голосовали. Просто туда пришли три местных сумасшедших и проголосовали. В основном явка была очень низкой. По предварительным опросам, которые проводила газета "Черновик", только 18% населения изъявило желание прийти на избирательные участки. Фактически, не более 10-12% населения явилось на участки. Явка была запредельно низкой по сравнению с прошлыми выборами.
Мурат Гукемухов: В Дагестане на прошедших выборах наблюдалось интересное явление. При полном безразличии населения к выборам, конкуренция в борьбе за депутатские мандаты зашкаливала - 1080 претендентов на 90 мест в парламенте. Выборы интересовали только тех, кто сам хочет во власть.
Избирательные компании превращаются в некий элитарный вид спорта, который мало волнует обычного человека. “Отрыв общества от государства определяют по кавказским меркам”, - говорит Григорий Шведов, главный редактор правозащитного сайта "Кавказский узел". - “Это не линейный разрыв на дистанции, когда государство опережает общество или наоборот, но все же они движутся в одном направлении и есть шансы на их сближение. Это пропасть, которая разделяет власть и общество”.
По мнению Шведова, нет никаких шансов ее преодолеть. Ситуация становится еще безнадежнее от того, что здесь трудно убедить человека в том, что всякая власть от Бога:
Григорий Шведов: Многие встали на путь вооруженной борьбы с этой властью и таким образом демонстрируют, что отсутствие возможности использования легальных инструментов, выборов, как института, только подкрепляет необходимость, с точки зрения этих людей, бороться с оружием в руках. Недавно, известный дагестанский политик Умаханов, бессменный лидер Хасавюрта, говорил о том, что нужно возвращать нормальные выборы, а не те, которые происходят в республике и в целом по стране. И наши комментаторы на Кавказе пишут о том же - плевать они хотели на эти выборы, противно даже про них читать.
Мурат Гукемухов: И все-таки Грызлов был прав - доверие к партии власти неуклонно растет. Потому что доверие - прежде всего ощущение полного спокойствия и отсутствие каких-либо сомнений. Когда я не иду на выборы или ради хохмы порчу бюллетень, как свежевыкрашенный забор, какой-нибудь пакостью в том месте, где еще совсем недавно была графа "против всех", я доверяю власти бросить бумеранг и в одиночестве дождаться его возвращения.
Андрей Бабицкий: Переговоры между Москвой и Тбилиси по поводу перспектив вступления России во Всемирную торговую организацию связали в единый узел несколько проблем. Это и динамика собственно российско-грузинских двусторонних отношений, и "перезагрузка" между Россией и США, и отношение Запада к ситуации на Южном Кавказе, и процедурные аспекты присоединения к ВТО. Станет ли проблема вхождения России в клуб стран с рыночной экономикой эффективным политическим оружием? И если да, то кто окажется в выигрыше от его использования? Тбилиси? Москва? Вашингтон? На эти вопросы отвечает политолог Сергей Маркедонов.
Сергей Маркедонов: История российского вступления в ВТО тянется с 1993 года. Москва уже прошла наиболее сложные переговоры с США, Китаем и Европейским Союзом.
Однако, для того, чтобы договоренности с грандами мировой экономики заработали, Россия (как, впрочем, и любой другой претендент на вступление) должна подписать двусторонние соглашения со всеми участниками организации. Одним из членов ВТО является Грузия, с которой у России не просто сложная история переговоров по поводу перспектив присоединения РФ к организации. Здесь фундаментальные противоречия относительно грузинской государственности. Это отнюдь не личностный конфликт Владимира Владимировича и Михаила Николаевича. После формально-правового признанием абхазской и югоосетинской независимости Москва для себя "закрыла" вопрос о том, где начинаются и где заканчиваются границы Грузии. В Тбилиси же этот вопрос считают открытым.
И хотя согласно всем правилам ВТО политические резоны не могут рассматриваться в контексте приема той или иной страны в ряды организации, в переговорном процессе между Россией и Грузией именно эти аспекты являются основополагающими. Они, конечно же, скрыты под экономической "шубой". В самом деле, чего требует Грузия от России? В рамках переговорного формата по ВТО речи об отзыве признания Абхазии и Южной Осетии не идет. Однако официальный Тбилиси в качестве главного условия ставит так называемую "легализацию" таможенных пропускных пунктов на территориях, которые де-юре считаются грузинскими, но де-факто Тбилиси не контролируются. В самом деле, формально такой допуск не является отказом от признания абхазской и югоосетинской независимости напрямую. Однако фактически открытие территории частично признанных республик для таможенников того государства, с которым они не хотят иметь ничего общего, означает отказ от их нынешнего статуса. Ведь в этом случае контроль над потоками людей, грузов и товаров получает Грузия.
В этой ситуации Россия пытается создать новый прецедент, а именно вступить в ВТО без достижения консенсуса по этому вопросу среди стран-участниц организации, а посредством голосования на Конференции министров стран-членов. Формально устав ВТО это позволяет. Получил 2/3 голосов конференции, и спи спокойно! Но за 16 лет с момента подписания соглашений о создании ВТО такого прецедента в ее истории не было. К тому же любая международная структура (особенно, если в ней есть сложившиеся традиции) крайне неохотно идет на ломку старых правил. Взять ту же ООН, которая, несмотря на 75 признаний Косово, не готово включить бывшую сербскую автономию в свои ряды (2 постоянных члена Совбеза КНР и РФ заблокируют этот процесс). Не исключено, что даже открытые и скрытые доброжелатели российского вступления во Всемирную торговую организацию воздержатся от изменений правил игры не из-за неприязни к России и не из-за любви к Грузии, а по причине неготовности создавать новые прецеденты. Ведь создай РФ такой процедурный прецедент, трудно будет говорить о том, что это "уникальный случай". Впрочем, здесь многое, хотя и не все, будет зависеть от позиции США.
Захочет ли Вашингтон и его союзники создать для Москвы парниковые условия? Учитывая непростое положение Барака Обамы внутри страны, республиканское большинство в Палате представителей, растущую напряженность на Ближнем Востоке, а также много других внутренних и внешнеполитических факторов. Ведь в этом случае будет создан еще один прецедент - успешной кооперации больших стран за счет интересов и амбиций малых постсоветских образований. В этой ситуации ВТО превратится в первую площадку, где противоречия Запада и России по "грузинскому вопросу" могут быть сняты. При этом такое снятие даже не требует отказа от принципа "территориальной целостности" Грузии. Однако отношения с Москвой станут намного более продвинутыми. Между тем, против такого подхода в США настроены многие политики, эксперты, влиятельные лоббисты. Тем паче, что на фоне описанных выше проблем, уступка нажиму России будет выглядеть для администрации не слишком привлекательно. Ее и так критикуют (притом с разных углов и позиций) за Ливию, Афганистан, Иран и Ирак, Бахрейн или чрезмерную уступчивость Москве на постсоветском пространстве.
Все это делает "прыжок" через "грузинский барьер" проблематичным. Однако и сам по себе "барьер" из Тбилиси не кажется слишком уж эффективным оружием, поскольку вступление России в ВТО не является для нее вопросом физического выживания. Как говорится, терпели 18 лет, почему бы не подождать еще столько же. Что же касается объявленных Владимиром Путиным сроков, то кто теперь, кроме узких специалистов, вспомнит про сроки для "удвоения ВВП". Таким образом, вопрос о ВТО может превратиться во "вторую Женеву", когда при неразрешенности фундаментальных вопросов остается уповать только на малые шаги.
Андрей Бабицкий: Религиозные организации Грузии продолжают бороться за предоставление им статуса, равного статусу Грузинской Православной церкви. Сегодня всем конфессиям предлагают зарегистрироваться в качестве обычных неправительственных организаций, в то время как отношения государства с Грузинской церковью регулируются отдельным конституционным соглашением. Должны ли грузинские власти уровнять Православную церковь с другими церквями и течениями? - ответ на этот вопрос вместе с экспертами искал мой коллега Дэмис Поландов:
Дэмис Поландов: У меня первый вопрос к Левану Абашидзе. Почему грузинские власти противятся этой регистрации, присвоению особого статуса религиозным организациям, кроме Грузинской Православной Церкви? Ведь, судя по всему, сама грузинская церковь не занимает эгоистическую позицию. Недавно патриарх встречался с представителями традиционных конфессий и обещал им помочь с разрешением этого вопроса.
Леван Абашидзе: Вообще-то это вопрос к государству и я могу высказать только свое мнение. По-моему, наши политики все-таки стараются быть в глазах избирателя этакими "хорошими православными" и хотят как-то поддержать православную церковь. К сожалению, они вот так понимают поддержку православной церкви - предоставить максимальные льготы и преимущества, в данном случае мы говорим о статусе. У Грузинской Православной Церкви очень высокий статус, для этого даже поменяли конституцию. А остальным статус предлагают такой же, как у неправительственных и некоммерческих организаций. У нас есть по конституции равноправие, но это равноправие в реальности нарушается. Если бы у всех религий был одинаковый статус, тогда больших проблем бы не было. А сейчас проблемы возникают.
Дэмис Поландов: Какие преференции получает Грузинская Православная Церковь благодаря этому статусу?
Леван Абашидзе: Если прочитать конституцию, там очень многое написано. То есть написано столько, что всего даже невозможно выполнить. Например, государство признает брак, который зарегистрирован православной церковью. Или, например, государство берет обязательство компенсировать какие-то потери, которые понесла церковь. То есть это пункты, которые нуждаются в последующих законах и в подзаконных актах. Этот документ дает большие возможности для дальнейшего законотворчества, и дальнейших реальных преференций, которые сейчас все перечислить трудно.
Дэмис Поландов: Теперь у меня вопрос в Москву. Илья, вы могли бы рассказать о том, какая модель взаимодействия между государством и религиозными организациями считается нормой в цивилизованном мире, и в православном мире, в частности? И насколько, на ваш взгляд, далека от этой нормы ситуация в Грузии?
Илья Переседов: Мне кажется, что понятие "нормы" в данном случае не до конца оправданно, потому что сегодня современный мир по-новому определяется с религией, и все страны по-своему решают этот вопрос. Поэтому здесь весьма сомнительно, что можно указывать на пример цивилизованных стран, как на некий образец. Я хотел бы сказать, что Грузия, пожалуй, единственное государство на постсоветском пространстве, в котором православие играет реальную политическую роль. Мы помним, что в Грузии зачастую во время выступлений оппозиции звучат некие религиозные лозунги, мы помним, что именно в Грузии в какой-то момент кресты превращались в дубинки. Ничего подобного на постсоветском пространстве мы видеть не можем. Мне кажется, что данная законотворческая инициатива, если угодно, сдерживает вот эту ее стихийную силу. Притом, что все же пытается признать статус православной церкви, как некой особой структуры.
Дэмис Поландов: На примере Греции могу сказать, что там роль церкви тоже была колоссальная, но все-таки тенденция идет обратная: выступают против религиозного брака, регистрации рождения и так далее.
Илья Переседов: Греция сегодня находится в ситуации глобального кризиса, не только экономического, но и кризиса самоидентификации. И это обусловлено не только процессом модернизации, но и сложной внешнеполитической обстановкой. Поэтому, пожалуй, Грецию за образец здесь брать сложно.
Дэмис Поландов: У меня вопрос в Тбилиси. Леван, и в России, и в Грузии используют такой термин, как "традиционные религии". Видимо, подразумевается существование "нетрадиционных". Как обстоят дела, например, с многочисленными протестантскими церквями или восточными течениями в Грузии?
Леван Абашидзе: Это деление, конечно, не соответствует современному демократическому и либеральному государству, потому что это, так сказать, дело относительное. И христианство в первом или четвертом веке тоже было нетрадиционным для Грузии. Например, баптистской церкви более ста лет. Так что это деление довольно искусственное, и оно больше отражает традиционные взгляды. Фундаменталисты очень агрессивны к новым религиям. Есть традиционная религия ислам. Азербайджанцы, которые следуют исламу в Грузии - это нормально. А если грузин обратился в какую-нибудь евангелическую религию или конфессию, то это уже создает для него проблемы. Я думаю, что такая ситуация не соответствует демократическому государству. Все эти аргументы, что в законодательстве есть выделенная роль одной религии, например в Греции, или в Великобритании, или в какой-нибудь еще стране - это все отражает вчерашний день. Законодательство имеет определенную инерционность. Реально, например, в Англии есть полное равноправие всех религий. А когда уже в 21 веке принимаются изменения в конституции, где прямо записывается, что одна конфессия, одна религия, особенна - я думаю, что это совершенно неоправданно и мир идет в другом направлении. То есть, если даже остаются старые законы, как, например, монархия и особая роль англиканской церкви в Англии, то это вчерашний день.
Андрей Бабицкий: Итоги недели в Азербайджане подводит обозреватель азербайджанской службы Радио Свобода Аяз Ахмедов.
Аяз Ахмедов: По сравнению с предыдущей неделей ушедшая неделя не была так ярка в событиях. Основным событием я бы назвал напряжение в Бакинском государственном университете, который своего рода являлся эхом акций протеста сначала молодежи, потом крупнейшей оппозиционной партии. Как всегда, в социальной сети появилась информация, что ожидается митинг протеста у входа в государственный университет, куда были стянуты силы безопасности, полиции, а также сотрудники университета были вовлечены, как они называли, в охрану общественного порядка. Студенты собрались, но как таковой акции протеста не было. Продолжение этих серий, угроз "эха Египта в Азербайджане", как это называют, было решение одного из крупных объединений оппозиционных организаций, так называемая Общественная палата, провести митинг протеста в центре Баку 2 апреля. Было несколько акций протеста в регионах Азербайджана с социальными требованиями. Люди протестуют против нехватки электроэнергии, отсутствия работы. То есть протест проводится локально населением с социальными требованиями, не выдвигаются какие-то политические требования.
Другим событием я бы назвал: на этой же неделе поступила информация о том, что журналист Фатулаев, который находится в тюрьме, обратился к президенту с просьбой о помиловании. Однако адвокаты опровергли информацию о том, что он якобы признал свою вину. По словам адвокатов, речь шла об обращении, в котором Фатулаев указывает как одну из единственных форм его освобождения из тюрьмы – изъявление доброй воли президента. При этом он свою вину, естественно, не признал. Однако официальные лица выдвинули требования, что единственным условием освобождения – это признание своей вины, покаяние. Фатулаев один из ведущих критических журналистов в Азербайджане, который был осужден за свои публикации. Там было несколько обвинений. Адвокаты опротестовали эти решения. Европейский суд принял решение о немедленном его освобождении, выплаты ему компенсации. Эти решения Европейского суда не были выполнены Азербайджаном. Во избежание казусов, азербайджанская сторона приняла меры к предъявлению ему нового обвинения. У него обнаружили в камере наркотические вещества и дополнительно осудили на два с половиной года.
Андрей Бабицкий: На этой неделе в Ереване прошел митинг оппозиции, которому оппозиционной движение Армении придает большое значение. Репортаж о событии Эллины Чилингарян.
Эллина Чилингарян: 18 марта в Ереване прошел многотысячный митинг оппозиции. Согласно сайту полиции Армении, на митинге присутствовали 9 тысяч человек, однако даже “невооруженным” взглядом можно было насчитать в несколько раз больше людей.
Уже три года мэрия города Еревана не разрешает проводить митинги оппозиции на площади Свободы, где весной 2008 года несколько недель продолжались митинги, демонстрации граждан Армении, протестовавших против фальсифицированных президентских выборов и требующих немедленной отставки президента Сержа Саркисяна. Демонстрации мирных граждан были подавлены со стороны властей. Три года назад в столкновении полицейских с протестующими погибли 8 гражданских лиц и 2 полицейских. После поствыборных событий 2008 года площадь Свободы оставалась закрытой для митингов оппозиции.
Однако в этот раз митинг оппозиционного Армянского национального конгресса (АНК), начавшийся возле здания Матенадарана, продолжился на площади Свободы.
После выступления на митинге возле Матенадарана координатор оппозиционного Армянского национального конгресса (АНК) Левон Зурабян призвал отвоевать площадь Свободы и продолжить митинг там. По словам президента ассоциации политологов РА Амаяка Ованнисяна, эта площадь - своеобразный символ для граждан и их свободы слова.
Амаяк Ованнисян: Вот это символическое место, с которым люди ассоциируют свои надежды на возможность реализации тех своих умыслов, которые впервые проявились в 1988 году, которые привели к обретению независимости".
Эллина Чилингарян: Площадь Свободы, со всех сторон окруженная сотрудниками полиции, была "сдана" оппозиционерам в результате переговоров между полицией и представителями АНК.
Еще до вступления на площадь координатор АНК Левон Зурабян попросил народ воздержаться от насилия, проявить сдержанность, поскольку "полиция также является частью народа". Член комитета по внешним связям Армянского национального конгресса Владимир Карапетян:
Владимир Карапетян: Мы завоевали свободу. Конечно, это всего лишь часть. Мы уже который год подаем заявки на площадь Свободы. Площадь Свободы уже принадлежит народу, и народ отсюда уже не уйдет.
Эллина Чилингарян: Вступив на площадь, люди, скандируя, приветствовали лидера оппозиционной партии "Наследие" Раффи Ованнисяна, который со вторника проводит на площади Свободы голодовку.
Раффи Ованнисян: Наконец народ и принадлежавшая ему площадь Свободы “встретились” после нескольких лет разлуки. Это не то чтобы исторический момент, а скорее момент, смотрящий в будущее.
Эллина Чилингарян: Лидер Армянского национального конгресса, первый президент независимой Армении Левон Тер-Петросян, выступая в четверг на митинге возле Матенадарана, заявил, что настало "время действовать":
Левон Тер-Петросян: У нас нет причин для того, чтобы спешить или ускорять события. Мы убеждены, что успех борьбы зависит исключительно от нашего терпения, уверенности в себе, хладнокровия и дисциплины. Торопиться должна власть, поскольку затягивание может стать судьбоносным и для нее, и для страны. Еще один митинг – и власть увидит, что против нее поднялся весь народ.
Эллина Чилингарян: Митингующие граждане говорят, что единственным путем улучшения социального положения народа является смена власти.
"Не знает, что делать этот бедный народ. Надо поменять правительство, тогда все будет хорошо".
- Вы готовы каждый день приходить?
"Каждый день, каждый божий день".
Эллина Чилингарян: После вступления на площадь Свободы лидеры оппозиции и митингующие стали танцевать, у многих на глазах появились слезы.
"В первую очередь, мы вернули народу, мы вернули себе потерянную весну, которую потеряли 1 марта 2008 года, и это очень важно для народа".
Эллина Чилингарян: Следующий митинг АНК проведет 8 апреля.
