Андрей Бабицкий: Трагическая судьба ногайского села, разрушенного российской авиацией в 1999 году, стала на этой неделе предметом судебного решения Европейского суда по правам человека. Рассказывает член правления Правозащитного центра "Мемориал" Александр Черкасов.
Александр Черкасов: В который раз новость, относящаяся к событиям на Кавказе, приходит из Страсбурга.
29 марта 2011 года Европейский Суд по правам человека вынес решение по делу "Эсмухамбетов и другие против России". Заявителей представляли юристы базирующегося в Лондоне Европейского центра защиты прав человека и Правозащитного центра "Мемориал". Это дело - о гибели 12 сентября 1999 года жителей с. Коги на востоке Чеченской Республики, недалеко от административной границы с Дагестаном.
Тогда это маленькое ногайское село в Шелковском районе Чечни было полностью уничтожено бомбардировкой с воздуха. В то время бои шли в Новолакском районе Дагестана, куда вторглись боевики Басаева и Хаттаба, затем последовал ввод российских войск в Чечню, так что гибель степного села, где жили три десятка семей, была почти не замечена властями и журналистами.
Пятеро сельчан — три женщины и двое детей — были убиты. 104 человека лишились крова и на многие годы стали беженцами.
Коги – оно же село Рунное, оно же Вторая ферма, - местные называли "небесным домом". До ближайшего села Кумли на территории Дагестана, — девять километров, до центральной усадьбы 30 километров в стороно райцентра Шелковская. Бурунная зона: бугры, овраги, солончаки. В 1957 году, когда была восстановлена Чечено-Ингушская автономная республика, границу прочертили так, что это ногайское село оказалось в Чечне. До 1990-х это не имело большого значения. Потом в Чечне перестали платить зарплату пенсии и детские пособия – и многие прописались в Дагестане. Первая война обошла этот медвежий угол стороной, федералы и боевики в округе не появлялись.
После войны бандиты поугоняли скот. Однажды похитили сельчанина, но поняв, что выкуп им тут не соберут, отпустили. Чеченская милиция с бандитами не боролась, - скоре, наоборот.
Жители повыезжали – осталось чуть больше сотни.
Приезжали "бородатые", ваххабиты, шариатские гвардейцы, дежурили среди барханов на условной здесь границе с Дагестаном, собирались устроить пограничный пункт, но, увидев местную бедность, тихо ретировались.
В 1999-м "бородатых" здесь не видели. В ближайшем дагестанском селе Кумли стояла воинская часть. В августе, после нападения Басаева на горный Ботлихский район Дагестана солдаты на бронетехнике зачастили в село. Говорили с местными, интересовались, есть ли боевики, просили немедленно сообщить об их появлении, - в общем, были осведомлены об обстановке и держали ее под контролем
12 сентября 1999 года примерно в пять пополудни со стороны Дагестана появилась пара СУ-25-х. Они не пролетели дальше, как было ранее, а снизились и с предельно малой высоты атаковали село. При первой штурмовке в селе погибли два брата Эсмухамбетовы — Эльдар и Эльмурат, трех и девяти лет. Штурмовики развернулись и повторили заход. Они убили трех женщин - мать мальчиков, Барамбике, которая бросилась к мертвым сыновьям, Лидию Абдурахманову и Боту Картакаеву, - осколки поразили ее в затылок. Все село - три десятка домов - было разрушены. Не менее шестидесяти воронок между руинами. Жертв могло быть куда больше, - просто людей в домах не было, днем они работали. Люди пешком вышли в сторону Кумли, в Дагестан. На следующий день саперы вывезли неразорвавшиеся бомбы и все крупные осколки, на которых могла остаться заводская маркировка. Более того, военные разрушили уцелевшие дома, чтобы их не использовали боевики. Сто с лишним когинцев стали вынужденными переселенцами селах Ногайского района Дагестана.
Несмотря на многочисленные жалобы уголовное дело по факту умышленного разрушения домовладения было возбуждено только 21 января 2002 года, спустя два с лишним года, и лишь затем - уголовное дело по факту гибели людей. Расследование было прекращено 23 сентября 2005 года по причине отсутствия состава преступления в действиях военных, которые были признаны правомерными и нацеленными на предотвращение совершения широкомасштабных терактов.
В 2003 году была направлена жалоба в Европейский суд по правам человека. Суд отклонил оговорки Правительства о неприемлемости жалобы ввиду неисчерпания заявителями национальных средств защиты, поскольку Российское законодательство и судебная практика предусматривают возможность получения компенсации за разрушенное имущество только в случае неправомерных действий должностных лиц.
Правительство утверждало, что проведенная 12 сентября 1999 года атака на село Коги была оправдана и абсолютно необходима, поскольку власти якобы знали о приближении боевиков к селу и об их подготовке к проведению широкомасштабной террористической атаки. Власти, однако, не предоставили никаких доказательств в подтверждение этого. Суд посчитал эти доводы неубедительными: неизбирательное применение силы в местах проживания гражданского населения ни в коем случае не может считаться обоснованным.
Особо отмечу, что в обоснование своей позиции Суд ссылается на нормы международного гуманитарного права.
Суд постановил, что власти России не провели тщательное расследование обстоятельств гибели пятерых человек.
Наконец, Суд признал, что у заявителей не было возможности на национальном уровне восстановить свои права.
Суд постановил выплатить двадцати семи заявителям, в общей совокупности полтора миллиона евро.
Решение было вынесено Европейским Судом единогласно.
Спустя почти двенадцать лет правосудие дошло и до этого отдаленного села. Слишком долго и слишком далеко – но пока, похоже, ближе Страсбурга правды нет.
Андрей Бабицкий: Как отражается реальная война в информации, которую распространяют медиаресурсы противников. Писатель Герман Садулаев анализирует это на примере освещения идеологическими врагами спецоперации в ингушском селении Алкун. По данным российских спецслужб при бомбежке базы в горах погибли представители руководства радикального исламистского подполья на Северном Кавказе.
Герман Садулаев: В Ингушетии в лесном массиве близ селения Верхний Алкун российские силовики провели успешную операцию. Уничтожена база боевиков, собрано от 14 до 17 трупов. В числе убитых – важные полевые командиры, врач Доку Умарова и, возможно, сам Доку Умаров, глава вооружённого подполья. Базу уничтожали мощными ударами с воздуха поэтому многие останки существуют только в виде фрагментов тел и опознать по ним личности убитых без экспертизы нельзя.
Об успехе операции был сделан доклад президенту Медведеву, с трансляцией по телевидению. Российские СМИ довольно оперативно и подробно раскрыли все детали операции. Как всегда, с некоторой горькой несуразицей. Говоря о последовавшей за ударом по лесу операции уничтожения пособника боевиков в ингушском селе, газеты сообщают, что в разрушенном доме кроме трупа боевика обнаружены ещё какие-то обгорелые останки. И что по официальной информации это то ли ещё один боевик, пособник пособника, то ли оперативник, попавший под завалы. Последняя версия у меня вызвала шок. Они что, своих оперативников не считают? Не знают точно, может 1 или 2 погибли где-то? У них что, нет имён? Или просто официальные информаторы пока не решили, кем лучше считать погибшего – оперативником или, наоборот, боевиком?
По поводу разгрома собственной базы информационные ресурсы боевиков до сих пор ничего толком не сообщили. На сайте боевиков Ингушетии 30 марта была вывешена глубоко теоретическая статья "Неизменные принципы джихада". И ни слова про бой в Сунженском лесу. На известном сайте "Кавказ-центр" своими словами пересказывают сообщения российских газет. При этом подчёркивают, что никаких подтверждений от руководства боевиков о факте и деталях боя у них нет. Почему – неизвестно. Может, потому, что никакого руководства после боя и не осталось. Может, нет. Во всяком случае Умаров до сих пор не выступил с опровержением сообщений о его гибели. Так что он, возможно, убит. Или, если не убит, думает – что лучше, чтобы его считали убитым или чтобы его считали живым?
Ситуация с боевиками часто похожа на эту историю с кошкой в тёмной коробке с ампулой яда: пока не откроется коробка мы не узнаем, жива кошка или мертва. Почему коробку подолгу не открывают информационные ресурсы самих боевиков? Может, у них в действительности и нет сведений. Может, их связь с так называемым джихадом – чисто виртуальная, а сами журналисты этих изданий – типичные европейские клавиатурные моджахеды.
Андрей Бабицкий: Координатор "Единой России" по национальной политике, главный редактор журнала "Вестник Российской нации" Абдул-Хаким Султыгов предложил объявить 2012 год годом русской политической нации. Сформироваться она может, считает Султыгов, только после того как национально-территориальные образования в России откажутся от своего статуса. Далее следует упразднить федеральный договор и создать унитарное государство.
Вместе с тем, по словам Султыгова, такая реформа не может проводиться сверху, сами субъекты федерации должны инициировать ее. Наш корреспондент в Черкесске Мурат Гукемухов собрал мнения аналитиков и экспертов.
Мурат Гукемухов: Функционер партии власти вдруг, без всякого согласования со своим партийным руководством, предлагает отказаться от федерального устройства России, как патриот и как частное лицо. Эксперт московского "Центра Карнеги" Алексей Малашенко усомнился в искренности господина Султыгова:
Алексей Малашенко: Во-первых, такие инициативы в нашей стране никогда не исходят снизу, они исходят только сверху. Султыгов, это тот человек, который находится между низами и верхами, но отражает явно позицию верхов. Это очередной пробный шар – возможно ли такое или нет? Раньше это пробовал Жириновский, еще кто-то. Так что вот эта централизация идет и будет идти, и, фактически, это утрата того, что называется Российской Федерацией. Как там Россия будет называться, я уже не знаю. Это даже уже сегодня не федерация, а нечто другое. А теперь это как бы будет легитимизированно.
Мурат Гукемухов: Национальные окраины обнаруживают другое понимание российского государства. По мнению председателя "Карачаевского конгресса" Казбека Чамаева, Российская Федерация – это государство на паях, в которое каждый народ вошел со своей исконной территорией и со своим суверенным правом. Единственная альтернатива федерации, по его мнению, это империя, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Например, такими, как борьба народов за независимость.
Казбек Чамаев: Все 89 субъектов собрались в Кремле, все подписали федеративный договор. После этого образовалась Российская Федерация. Сейчас, мне кажется, что федерации не будет. А куда денутся республики? Унитарного государства не бывает при таком количестве наций. Унитарное государство может быть в Америке или в Германии, там, где живет один народ, а другие национальности пришлые. А тут люди живут сотнями, тысячами лет, и имеют свои исконные территории. Они вовсе не нуждаются ни в чьей помощи, это самодостаточные народы и самодостаточные государственные образования. Они могут жить только в условиях федерации.
Мурат Гукемухов: Эксперт из Кабардино-Балкарии Хажисмель Тхагапсоев считает подобную реакцию закономерной:
Хажисмель Тхагапсоев: Я думаю, что такой ход едва ли вызовет бурю восторга в национальных регионах. В России есть разные силы. Есть и силы, которые все понимают как панславянизм, как русскую империю. Можно говорить о формировании российской гражданско-политической нации, которая не снимает культурного различия и признает культурное различие. Это правильная постановка вопроса и ни у кого нет возражений против этого. От него куда денешься? Это форма жизни 150 народов, проживающих в современной России.
Мурат Гукемухов: Инициатива господина Султыгова воспринимается как очередное проявление воли Рамзана Кадырова, считает руководитель центра политической информации Алексей Мухин:
Алексей Мухин: Чеченские политики плывут дальше Рамзана Кадырова, предлагая унифицировать региональные образования и избавиться от понятия "национальная республика". Действительно, здесь можно усматривать верноподданнические мотивы. Но одновременно здесь играет роль и то, что Рамзан Кадыров является сторонником создания на Северном Кавказе что-то типа халифата. Естественно, с доминированием определенных национальных составляющих. Но такая унификация встретит, безусловно, сопротивление в других национальных республиках, которые считают себя не менее значимыми на Северном Кавказе, и считают, что именно вокруг них он должен объединится.
Мурат Гукемухов: Призыв объединиться в одну политическую нацию, когда 70% России выступает от отделения Кавказа от России, а кавказцы обыденно рассуждают, смогут ли они удержаться от войны всех против всех, после того, как Россия их бросит, выглядит явно преждевременным. Тем более, что власть, на совести которой лежит львиная доля ответственности за то, что происходит в стране, не подает надежд на качественные изменения. Зато инициатива по отмене федерализма может понравиться российскому избирателю на предстоящих в 2012 году президентских выборах, считает Алексей Малашенко:
Алексей Малашенко: Я думаю, что большинство россиян, в основном русских, к этому отнесутся с большой симпатией, мы знаем какие сейчас настроения: "Что это получается? Там какие-то республики, какие-то президенты кавказские. А так все, и их больше не будет, и будут как все". То есть, я думаю, что власть, которая это инициирует, будет на этом выигрывать в глазах общества, особенно перед выборами. "Вот какие решительные – взяли и все заменили.
Мурат Гукемухов: Если даже это и так, и инициатива господина Султыгова - это предвыборный пиар, то непонятно почему предметом обеспокоенности россиянина должно быть не качество его жизни, не состояние его гражданских прав, а статус северокавказских республик.
Андрей Бабицкий: Армянская оппозиция прочно удерживает за собой главную площадь Еревана – площадь Свободы. В течение последних лет власти фактически закрыли ее для митингов протеста, сегодня оппозиционеры вернули площадь себе. Это событие стало символом успеха предвыборной стратегии противников нынешней армянской власти. Рассказывает Эллина Чилингарян.
Эллина Чилингарян: За последние 3 года впервые в Ереване на площади “Свободы” ночевали люди, и даже добились установления на площади палатки, что ранее не разрешалось полицейскими. В эти дни там проводил голодовку лидер оппозиционной партии Раффи Ованнисян. Об этой голодовке мы уже рассказывали прежде, т.к. эта акция протеста стала обсуждаемой темой во многих социальных, политических и даже духовных кругах Армении.
Наконец, в среду лидер оппозиционной партии "Наследие" заявил о том, что прекращает голодовку, подчеркнув, что "завершен первый акт Поста свободы". C этим, кажется, должны были стихнуть и обвинения со стороны тех, кто видел в действиях Раффи Ованнисяна больше шоу, чем голодовку или “пост ради свободы”. Сам же Раффи Ованнисян, разъясняя свое решение, сказал, что площадь Свободы в последние недели стала "средоточием свободы, независимости и единства нации", и если в сознании и политике действующих властей не произошло существенных изменений, то в сознании общества "произошел существенный подъем".
Раффи Ованнисян: Мы стали свидетелями того, что посредством дискуссий, посещений, поддержки, песен и танцев, посредством свободы, наш народ требует вернуть себе власть. Требует, как избирательным путем, так и по сути. Мы увидели, что армянский народ отвергает опасность партократии, которая сегодня утверждается в нашей стране, что нужно положить конец коррупции во власти, столкновению интересов, вернуть армянскому народу право на хлеб, работу, родной язык, чистую среду", - сказал он.
Эллина Чилингарян: Те, кто поддерживали решение ничего не есть ради восстановления справедливости, утверждают, что последние недели показали, что все, от мала до велика, осознают, что политические проблемы Армении будут решены "посредством внутренней демократии и свободы". Как отмечает сам Раффи Ованнисян, следующими путями: "де-юре признанием со стороны Армении Арцаха в границах, закрепленных Конституцией Нагорного Карабаха, путем отзыва подписей под постыдными, антигосударственными, антинациональными и антиправовыми армяно-турецкими протоколами".
Раффи Ованнисяна, проводившего голодовку с рядом политических требований, в прошедшие дни посетили спикер парламента, начальник полиции, министры здравоохранения и юстиции, депутаты, представляющие оппозицию и правящую коалицию. Осматривающий Раффи Ованнисяна врач, накануне прекращения голодовки выразила обеспокоенность состоянием его здоровья.
Заявив, что прекращает первый акт "Поста свободы", Ованнисян подчеркнул, что "дело не завершено" и необходимо, чтобы то, что было начато, получило свое продолжение в течение предстоящих недель и месяцев.
Раффи Ованнисян: Это не означает, что борьба заканчивается. Это лишь одно маленькое звено в длинной цепи, имевшее место на этой прекрасной площади в течение последних 15 дней. Мы вместе должны вновь вернуться на площадь и дать гражданскую и политическую оценку вызовам, стоящим перед нашей страной, реальному поведению действующей власти, очень серьезным проблемам оппозиции и, в первую очередь, тем шагам и мерам, которые необходимы, чтобы уберечь Армению и армянский народ от гибели, кровопролития и углубления сегодняшней несправедливой и беззаконной ситуации. Эту борьбу мы должны продолжить вместе, в этой борьбе не будет авангарда и арьергарда, не будет выраженных лидеров и обойденных вниманием граждан.
Эллина Чилингарян: На вопрос Радио Свободы о том, каков результат этих 15 дней, Раффи Ованнисян ответил: "Дух и сознание. И уже открытое для перспективы будущего окно... Настал час активных и всеобъемлющих действий. Я буду одним из тысяч рядовых участников этой борьбы".
Лидер партии "Наследие" в дни проведения голодовки неоднократно отмечал, что "внеочередное и законное формирование новой власти является сегодня требованием народа и императивом для Армении".
Отметим, что многие сподвижники другой оппозиционной партии АНК и проправительственные деятели разных областей не раз писали и заявляли о том, что не понимают смысла этого шага. В целом, Раффи Ованнисяну официально выразили поддержку и подписались под этим больше 22 тысяч граждан Армении, не считая тех, кто просто приходил постоять рядом.
Андрей Бабицкий: Итоги недели в Азербайджане подводит редактор веб-сайта азербайджанской службы Радио Свобода Зия Маджидли.
Зия Маджидли: Ситуация в Азербайджане неспокойна, власти предпринимают многочисленные меры, чтобы не допустить акций протеста, однако эти действия вызывают обратную реакцию.
За последнюю неделю в Азербайджане, помимо каждодневных социальных и экономических проблем, обсуждали агитацию гостелеканала по отбиванию охоты у населения протестовать на митингах оппозиции. Некоторое время назад оппозиция создала так называемую "Общественную палату" и решилась провести акции протеста под впечатлением арабского домино, в надежде таким образом донести до власти проблемы общества, подействовать на ситуацию. Власти Баку "добро" на митинги радикальной, как они ее называют, оппозиции не давали, и не дают по сей день. Но в этот раз агитация в стиле "не ходите граждане на митинги гулять" перекинулась на экраны государственного и лояльных властям телеканалов. Каждый день репортажи и опросы, почему-то только жителей Баку, подпитываемые красноречивыми комментариями корреспондентов.
"Азербайджанская молодежь прекрасно знает ту самую оппозицию, которая пришла к власти в начале девяностых годов, пройдя по трупам молодых, и повела страну к разрухе в результате бездарной политики".
В ответе оппозиционеров на это чувствовалось больше недопонимания, чем злобы. Вот, например, член координационного совета общественной палаты, экс-депутат парламента Панах Гусейн:
Панах Гусейн: Если в обществе созрела ситуация к определенным реформам, то такого рода антиагитация создает обратный эффект. Поэтому я даже затрудняюсь делать выводы. Эта антиагитация служит целям ее проводящих, или же, наоборот, помогает нам агитировать на наш митинг".
Андрей Бабицкий: 31 марта завершилась работа двухсторонней российско-абхазской комиссии по делимитации границы между Российской Федерацией и самопровозглашенной республикой Абхазия. Еще до начала ее работы, в Абхазии появился проект российской стороны, в котором примерно 160 кв. км Гагрского района республики, примыкающих к селу Аибга, переходили России. По итогам работы комиссии не ясно, удалось ли сторонам договориться - в итоговом заявлении о 160 кв. км ни слова, говорится лишь о том, что граница в районе поселка Аибга нуждается в дальнейших уточнениях. Очередному скандалу в абхазско-российских отношениях посвящен круглый стол, который провел мой коллега Демис Поландов.
Дэмис Поландов: Но у нас есть достаточно тем для разговоров, потому что ситуация, которая возникла в этом российско-абхазском, скажем так, противостоянии, повторяется уже не первый раз. Недавно была история с созданием комиссии по вопросам собственности российских граждан в Абхазии, и, как и сейчас, появился какой-то проект из Москвы без подписи, без печати, и совершенно непонятного происхождения. После этого начинается его бурное обсуждение, а потом оказывается, что, собственно, никакого повода для этого обсуждения нет. Инал, вы не считаете, что сейчас такая же ситуация? Что появился какой-то документ, а, в результате, будет совсем иная ситуация?
Инал Хашиг: Нет. Сейчас я считаю, что, собственно говоря, документ есть, хотя вроде бы точно неизвестно от какого ведомства этот документ поступил в абхазский парламент. По крайней мере, ни один депутат, с которым я говорил, не может точно назвать этого отправителя. Тем не менее, это реальные предложения российской стороны, которые поступили в Абхазию, это понятно из слов самих участников абхазской делегации. Они уже ознакомились с документом и обсуждают его со своими российскими коллегами. А российские коллеги говорят в соответствии с тем, что изложено в этом официальном документе, который пришел в Сухум, и который рассматривала абхазская сторона.
Дэмис Поландов: Александр, у меня вопрос к вам. Повторяется одна и та же ситуация. Я уже упомянул эту комиссию по собственности российских граждан в Абхазии. Тогда встал вопрос о гражданах России грузинского происхождения и по тому проекту, который изначально поступил в Абхазию, получалось, что граждане России грузинского происхождения смогут вернуть собственность в Абхазии. Потом этого не получилось, более того, российская сторона согласилась исключить граждан грузинского происхождения из списка людей, которые могут обращаться в комиссию и требовать свое имущество в Абхазии. Примерно такая же ситуация сложилась с вопросом владения недвижимостью в Абхазии. Земля не введена в коммерческий оборот и для иностранцев существует запрет на приобретения недвижимости. Москва выступает с какой-то инициативой, говорит, что она хочет, чтобы российским гражданам позволили приобретать недвижимость в Абхазии. И все равно, после выступления оппозиции, Абхазия так и не приняла никаких поправок в законодательстве, чтобы позволить российским гражданам покупать недвижимость в Абхазии. Получается, что Россия все время чего-то хочет и ничего не получает?
Александр Караваев: Да, это можно интерпретировать и так. Я даже могу этот ряд несколько продолжить, вспомнив, что где-то на рубеже 2008-2009 года обсуждалась идея создания свободной экономической зоны от реки Псоу до реки Бзыбь. Это практически от российско-абхазской границы, включая Пицундский район, до границы с Гудаутой. И эта тема муссировалась на высоком уровне, даже Багапш что-то высказывал, и, в итоге, это никак не реализовали. Ясно, что российская бизнес-элита давно положила глаз на вот этот лакомый кусочек, который примыкает непосредственно к территории будущей Сочинской Олимпиады и является с советских времен всемирной здравницей. Я думаю, в конце концов, Россия тем или иным образом получит возможность использовать и эксплуатировать это место. Впрочем, надо говорить, наверное, не Россия, а именно конкретные люди, которые будут получать от этого выгоду. А как это уже будет оформлено - это да, интересный вопрос. Мне кажется, что Абхазия будет вынуждена как-то все-таки пойти на уступки. Даже несмотря на то, что активно идут поиски альтернативных векторов экономического развития, поиски инвесторов, которые бы не выдвигали, скажем так, столь хищнические претензии. Россия все равно остается как бы “главной” страной там, и никуда от этого не деться. Так что, к сожалению, Абхазия оказалась в ловушке, скажем так.
Дэмис Поландов: Александр, скажите, вам не кажется, что в отношении Абхазии есть раскол в правящей элите в России? Потому что это выглядит действительно странно, когда возникают какие-то проекты, потом они отклоняются, и нет какой-то единой линии?
Александр Караваев: Да, возможно, есть смысл об этом поговорить. Но, понимаете, ведь это касается не только проблем российско-абхазских отношений. Надо брать шире, и мы увидим, что, по сути дела, с точно такими же проблемами российская внешняя политика сталкивается и на других направлениях: на украинском, на отношениях между Россией и Евросоюзом. Я бы сказал, что сейчас есть два центра принятия решений: штаб Путина и штаб Медведева, и происходит постоянное нарастание конкуренции. Если одно решение считается оптимальным у Медведева, то бизнес-элита, связанная с Путиным, видит: ага, в случае реализации такого решения у нас возникнут определенные проблемы, и инициативы с той стороны торпедируются. Если мы проведем анализ по всей иерархии внешней политики, то увидим, что многие проблемы действительно концентрируются на том, что в Кремле не имеют возможности выработать единое решение по многим вопросам. Ну и, кроме того, играет значительную роль влияние региональных элит. Тех людей, которые принимают непосредственное решение в конкретном месте - в Сочи, в Краснодарском крае, на Северном Кавказе. Там, при возникновении экономических конфликтов, мы должны иметь в голове вот эту корреляцию на интересы местных бизнес-элит, поэтому достаточно трудно России выработать какую-то линию.
Дэмис Поландов: Инал, скажите, в Абхазии вообще обсуждают какие-то различия в поведении российских властей?
Инал Хашиг: Есть небольшие обсуждения каких-то различий между политикой Путина и взглядами Медведева на Абхазию. Но вот сейчас, понимая масштабы России и масштабы Абхазии, понятно, что Абхазия в российских интересах занимает маленькую толику в какой-то большой российской игре. И, конечно же, для самих абхазов и абхазской политической элиты Кремль все-таки представляется более единым, чем внутри самой России, когда есть группировки, которые поддерживают Путина или Медведева. Для маленькой Абхазии это выглядит более цельно.
Андрей Бабицкий: Двадцать лет назад 31 марта 1991 года состоялся референдум о восстановлении государственной независимости Грузии. На фоне трагических событий в центре Тбилиси 9 апреля 1989 года мартовское голосование осталось в тени. Однако для формирования основ постсоветской грузинской государственности референдум двадцатилетней давности значил никак не меньше, если не больше. Политолог Сергей Маркедонов рассматривает политические последствия тогдашнего волеизъявления.
Сергей Маркедонов: В период "перестройки" Грузия оказалась среди тех республик СССР, которые первыми сделали шаг к самоопределению и независимости. Это движение усиливалось на фоне разрастания грузино-абхазского и грузино-югоосетинского конфликтов. И силовой разгон демонстрации с использованием военнослужащих Закавказского военного округа 9 апреля 1989 года не только не снизил популярность националистического движения, но, как раз наоборот превратил его в фактически безальтернативное. После этого события даже республиканская Компартия отделилась от КПСС и стала призывать к политической независимости. В марте - октябре 1990 года оформились все предпосылки для того, чтобы от деклараций по поводу необходимости самоопределения перейти к конкретным шагам по формированию государственности. В этом ряду мы можем назвать и серию актов, нацеленных на восстановление национальной независимости и аннулирование правовой базы советского периода, и победу на парламентских выборах блока "Круглый стол - Свободная Грузия", в котором первые роли играл в недавнем прошлом диссидент Звиад Гамсахурдиа. Впоследствии он станет первым президентом постсоветской Грузии.
Именно ему принадлежит решающая роль в выдвижении на первый план такой цели, как восстановление правопреемственности с Грузинской Демократической Республикой издания 1918-1921 гг. Агонизирующий союзный центр реально не мог этому помешать. Грузия была одной из шести союзных республик, которые отказались от участия в другом референдуме - о сохранении в "обновленном виде" единого Союза ССР. Таким образом, Грузия в отличие от соседней Армении, которая также стремилась к выходу из СССР, но на основе советского же законодательства, недвусмысленно показывала: наш ориентир - это полный и окончательный разрыв с советским прошлым. При этом лидеры грузинского движения за самоопределения не боролись с прошлым, как с принципом. Они выбирали для себя другое прошлое, иной "золотой век", которым объявлялось не большевистские семидесятилетие, а меньшевистское трехлетие.
Между тем, именно этими шагами в фундамент строящегося здания грузинской государственности были изначально заложены конфликты и кризисы. Не слишком ли радикальными являются такие выводы? Судите сами. Основной закон Грузии, принятый в 1921 году в самый канун ее советизации предусматривал права автономного управления внутренними делами для Абхазии, Аджарии и Саингило (в настоящее время эта территория входит в состав Азербайджана), но не предполагал ничего подобного для Южной Осетии. Самого этого понятия не существовало в то время. Сегодня грузинские политики и общественные деятели сколько угодно могут говорить об искусственности создания Юго-Осетинской автономной области. Но как бы то ни было, а к 1991 году осетинам в Цхинвали было чего терять. Особенно после того, как Грузия" стремящаяся к независимой государственности не просто заявила о восстановлении преемственности с "первой республикой", но и аннулировала автономный статус Южной Осетии. Это же касается и абхазов, поскольку Конституция 1921 года осталась лишь красивой декларацией, а советская Конституция 1978 года предоставляла абхазам широкие автономные права внутри Грузинской ССР (это дополнялось и разного рода неформальными правилами игры при распределении постов в партийной, советской и хозяйственной иерархии).
Добавим к этому и негативный опыт взаимоотношений Грузинской Демократической Республики с абхазами и осетинами в 1918-1921 гг. (экспедиция генерала Мазниева в Абхазию или карательные действия полковника Чхеидзе на территории сегодняшней Южной Осетии). Если для грузинской национальной интеллигенции 1918-1921 годы были "золотым веком", то для абхазских и югоосетинских ученых, политиков, журналистов воспоминания об этом времени возрождали негативную историческую память. Следовательно, восстановление исторической справедливости стало на деле восстановлением старых неразрешенных (и лишь придавленных тоталитарным прессом времен СССР) конфликтов. Тем паче, что грузинские лидеры своей риторикой и практическими действиями сделали все возможное (и невозможное) для реанимации старых фобий и стереотипов. Вспомним публичные выступления будущего первого президента Грузии и его соратников. Мягко говоря, политической корректностью они не отличались. Поэтому то, в марте 1991 года осетины, абхазы, а также представители армянской и русской общин Абхазии приняли участие в союзном референдуме 17 марта, а представители грузинского этноса выразили 31 марта поддержку национальной независимости. Электоральный апартеид двадцатилетней давности стал важным шагом в эскалации двух этнополитических конфликтов в Грузии.
В последние годы Грузию часто рассматривали в одной связке с Украиной. Тут и "цветные революции", и стремление в НАТО, и сложные отношения с Россией. Однако в отличие от Грузии Украина не пошла по пути восстановления своей государственности, понимая, что далеко не для всех времена Богдана Хмельницкого, Симона Петлюры или гетмана Скоропадского могут стать приемлемым вариантом этнополитического самоопределения. В итоге страна, существующая в своих границах только с 1954 года, и имеющая в своем составе такие проблемные регионы, как Крым, Галичина или Донбасс, смогла сдержать негативные тенденции, смогла консолидировать вокруг идеи новой, а не "восстановленной" государственности своих новых граждан. В Грузии решили по иному и вместе с возвратом к "золотому веку" возвратили с лихвой и старые конфликты. И сегодня, спустя 20 лет, их разрешение кажется проблематичным.
Андрей Бабицкий: Грузинские воры, будучи изгнаны нынешней власти из Грузии, осели по большей части в России. Небольшое их количество перебралось в Европу. Об их жизни и нравах - Магомед Ториев.
Магомед Ториев: Моя юность пришлась на криминальные 90-е годы. Помню, как в школе мы зачитывали до дыр дешевые книжонки с незатейливыми, но пропитанными уголовной романтикой названиями: "Обожженные зоной", "Бандитский Петербург" или "Воровской общак". Однажды отец даже сказал мне, что если я окажусь за решеткой, он заплатит судье, чтобы я мог лицезреть оборотную сторону блатной жизни, как можно дольше. Сейчас, я могу лишь тихо радоваться, что не свернул на кривую дорожку и не увидел небо "в клетку".
Прошли долгие годы и уже здесь в Европе я вновь столкнулся с криминальным миром, вернее, с его уже почти безобидными осколками. В моей памяти ту же ожили благородные разбойники с их непреложным кодексом чести из наивных юношеских грез.
После развала СССР в Европу хлынул огромный поток мигрантов, среди которых было немало и представителей грузинского криминалитета. Грузинские воры до сих пор с грустью вспоминают о тех золотых временах. Запад, мало что знавший о способностях представителей советского уголовного мира, широко распахнул перед ними двери магазинов, ювелирных в том числе. Благородные разбойники гребли с прилавком все, что радует глаз и душу. Это продолжалось много лет. К сегодняшнему дню наученные горьким опытом полиция и системы наблюдения свели этот криминальный промысел почти на "нет". В Европе продолжают "работать" лишь немногие профессионалы экстра-класса, против которых бессильны полиция и технический прогресс.
Грузинская пресса пишет о своих криминальных соотечественниках в Европе, как об отбросах общества. Нынешнее грузинское руководство и дома изводит на корню уголовную субкультуру, и за пределами страны старается уничтожить грузинский криминалитет. Оно подписало соглашение о реадмиссии, согласно которому европейские власти возвращают всех преступников-граждан Грузии из Европы на историческую родину.
Мое первое знакомство с грузинскими ворами произошло в лагере беженцев. Туда привезли чеченскую семью с детьми, Из вещей у них осталась только сумочка с мылом и зубной пастой. Все остальное было потеряно во время нелегального перехода немецкой границы. Услышав это, грузины взялись решить проблему чеченцев за пару дней. Самый старший "на глазок" прикинул размеры одежды и обуви взрослых, поинтересовавшись на всякий случай размерами детей. Через два-три дня семью одели и обули в вещи, украденные из лучших магазинов города. Деньги робин-гуды взять отказались, сказав родителям с непередаваемой интонацией: "Купите детям мороженное".
Грузины относились к своему ремеслу с каким-то особым почтением. Они никогда не торговались, продавая ворованное, – считали это ниже своего достоинства. Один украинец из беженцев попросил воров украсть для него дорогое нижнее белье. Славившийся своей невозмутимостью Леван неожиданно взорвался. Мешая от волнения русский, грузинский и немецкие языки (в основном нецензурные выражения) он возопил: "Ты хочиш, чтобы я варавал труси? Я кто тебе - вор или сволач? Я вор и труси не варую - с трусами паймают, как я мами в глаза сматрет буду?" По завершении беседы украинец был отправлен собеседником в нокаут.
Тяга к прекрасному однажды подвела грузинских воров "под монастырь". В Вене группа воров, освобождая квартиру австрийского музыканта Кристиана Альтенбургера от имущества, на всякий случай прихватила пару скрипок. Одна из них оказалась работы мастера Антонио Страдивари стоимостью 2,5 миллиона евро. Австрийская полиция не верила в свою удачу, когда на почте при просвечивании среди вещей, отправляемых в Грузию, они обнаружили нежный силуэт инструмента. Шутники утверждали, что полицейские "хватанули" дозу радиации, когда, не веря собственным глазам, прогоняли посылку через рентген раз за разом. Отпечатки пальцев на скрипке позволили быстро вычислить преступников, указавших на посылке обратный адрес. Но к чести воров надо отметить, что вторая скрипка (стоимостью более ста тысяч евро) так и не была найдена
Гостеприимство грузинских воров не знало предела: многие кавказцы-нелегалы "вписывались" к ним надолго в ожидании лучшей доли. И грузины вели себя, как добрые самаритяне, протянувшие руку попавшим в беду братьям. Нельзя не вспомнить об их трепетном патриотизме, по большей части выражавшемся в том, что они любили помянуть тихим, незлобивым словом двух руководителей грузинского государства. Мишико и Вано в одночасье лишили "козырных" возможности гнуть пальцы на родине.
Но у любого рыцаря имеется "ахиллесова пята". Слабым местом грузинских воров была и остается наркомания. Наркозависимость - более опасный враг для них, нежели полиция, системы безопасности и охрана в магазинах. "Севший на иглу" грузинский вор терял осторожность и профессиональные навыки - он становился легкой добычей для служителей правопорядка. В поисках дозы многие могли пойти на разбой – попадаясь, получали огромные сроки.
Но бесшабашность, дружелюбие, широта и какое-то детское простодушие помогали гиоргиям и леванам легко находить себе верных друзей среди европейцев. Жители Европы, в большинстве своем настороженно относящиеся к мигрантам, открывали им свои сердца и двери. Какой-нибудь Ганс или Петер нет-нет, да и вспоминал с ностальгией депортированных на родину "чертовой полицией" Гочу или Дато, удивлявших своей щедростью, застольями и непонятными, но очень душевными тостами.
Андрей Бабицкий: Гениального армянского композитора и певца 18 века Саята-Нова знают на всем Кавказе. Его песню "Таммам Ашхар" исполняет певица Ева Ривас.
