Я приношу извинения за задержку с ответами на вопросы моих корреспондентов, но пришлось немного поболеть. Теперь все в порядке, и я продолжу нашу переписку.
Хочу напомнить, прежде всего, уважаемым читателям, что немногим более года назад я согласилась дать интервью Радио Свобода из-за "юбилея" Собчака (10 лет со дня смерти), а вовсе не по поводу старых дел Путина.
По Собчаку остается два вопроса: 1) об обстоятельствах его смерти, что волнует Скептика из Германии (послание от 10, 11. 03.11 г,) и разъясняется № 2760020 из Москвы (11.03.11 г.); 2) о непричастности Собчака к делам Путина по продовольствию, во что верит "Sintesmys!" из России (22.03.11 г.).
1. О смерти Собчака.
Людмила Нарусова, в своем недавнем интервью "АиФ" (№ 11, 2011 г.) на прямой вопрос корреспондента "Ваш муж умер своей смертью?", ответила коротко: "Этот вопрос мучает меня до сих пор". Вот, видите, Скептик, до сих пор Нарусова не уверена в том, что ее муж – Собчак – умер своей смертью.
Напомню, что Анатолий Собчак вернулся из Парижа (об этом мы еще поговорим), вскоре после того, как Владимир Путин был назначен первым заместителем руководителя Администрации Президента РФ. В Калининград он ездил уже как доверенное лицо Путина по выборам в президенты. И встречали его там соответственно: <<была грандиозная пьянка местных авторитетов в честь крестного отца Путина, и "отец русской демократии" дал дуба прямо на проститутке…>>
Такова версия смерти Собчака, которую предлагает № 2760020 из Москвы (11.03.11 г.). Но она, к сожалению, только усиливает сомнения в естественности смерти Собчака – помочь уйти из жизни можно разными способами.
Ликвидация свидетеля (подельника) в криминальном мире – дело обычное, рутинное, я бы сказала. Были ли у Путина и Собчака общие дела, которые могли рассматриваться, как криминальные деяния? Были. Значит ли это, что Путин "убрал" Собчака? Нет, не значит. Но сомнения в том, что первый мэр Санкт-Петербурга умер своей смертью остаются. И не только у меня.
И вовсе не любого президента "можно обвинить" (кстати, я нигде не писала, что обвиняю Путина в смерти Собчака) в смерти бывшего соратника. Это, относится, например, к Обаме – президент США не принадлежит к криминальному миру и начало его блестящей карьеры с ним не связано.
Заканчивая эту тему, я хочу процитировать письмо Людмилы из Великих Лук от 17.03.11 г.:
"Марина Евгеньевна, спасибо за корректные ответы на глупые вопросы. Я не понимаю этих людей, которые любят нынешнюю власть, но постоянно присутствуют на РС. Может это их работа?"
Может быть, может быть. Почему бы и нет. Во всяком случае, спасибо, Людмила, за то, что Вы оцениваете мои ответы, как корректные.
<< "Я ни с правыми, ни с левыми, я с ПРАВОМ". То есть с законом – одним для всех. Это его политическое завещание. >>
Л.Нарусова, АиФ, № 11, 2011 г.
2. Бегство А.Собчака – апофеоз его деятельности.
Повторять для "Sintesmysl" все расследование по операциям с лицензиями и непоставкой в город продовольствия и, соответственно, криминальных связях в этих делах Владимира Путина и Анатолия Собчака, я не буду. Публикаций масса, если онине убеждают, ну что ж, ничего не поделаешь. Восклицания типа: "Я лично верю заявлению Собчака, но не Салье!", уместны лишь в сфере божественной: верить-то можно только в Бога и Богу. И никому больше. Остальные обязаны приводить факты, подтверждающие их правоту.
Но поскольку "Sintesmysl" не верит в криминальные связи Собчака и Путина, я провела на эту тему еще одно расследование, основанное на общеизвестных фактах, опубликованных и в газетах, и в Интернете ("Квартирное дело" Собчака ; "Ленинградское Дело-2. Плачет ли по Собчаку "Матросская тишина" - Совершенно секретно, 04.02.1997 г. и др.). И начинаю с конца.
***
"7 ноября 1997 г. офицеры РУБОПа Д.Шаханов и Д.Милин под руководством первого заместителя начальника Управления ФСБ по С-Пб А.Григорьева забрали Собчака из госпиталя и вывезли его в Париж на частном самолете финской авиакомпании Jetflite, зафрактованным известным виолончелистом и дирижером Мстиславом Ростраповичем".
Причиной этого бегства стало "квартирное дело" бывшего мэра С-Пб, прогремевшего тогда на всю страну и заполонившего Интернет.
***
Теперь по порядку. В 1990 г. А.Собчак становится председателем Ленсовета, депутаты которого призвали его на "царство", предварительно приложив все усилия к тому, чтобы будущего мэра избрали депутатом Ленсовета – он был нардепом СССР.
Свою деятельность на посту председателя Ленсовета Анатолий Собчак целенаправленно посвятил дискредитации депутатского корпуса. У известного всему городу Александра Невзорова и одного из помощников Собчака была такая "забава": они вечером, тайком "притаскивали" в Мариинский дворец телевизионную аппаратуру, огромный шоколадный торт и … крыс, которые этот торт обгладывали. Крысы – это, конечно, депутаты; торт – символ города. Поскольку вход в Мариинский дворец был режимным, вряд ли начальник не знал об этой "забаве". Вся эта картинка снималась на камеру и выходила в самой популярной тогда на ТВ программе Александра Невзорова "600 секунд".
Но противостояние Собчак-депутаты, Ленсовет в целом, приобрело просто скандальный характер после того, как Собчак был избран мэром С-Пб. Он почувствовал себя полновластным хозяином города и начал "штамповать" распоряжения о недвижимости, земельных участках, памятниках культуры и т.п., и т.д. И правильно – это была его работа.
Но беда в том, что большая часть этих распоряжений издавалась с грубейшими нарушениями законодательства и отменялась Ленсоветом – Петросоветом. Только в 1992 г. депутаты отменили 67 распоряжений мэра, причем отнюдь не пустяшных. Юридическую оценку распоряжений мэра, подлежащих, по мнению депутатов, отмене, давали сотрудники юридического отдела Петросовета, достаточно часто сам Дмитрий Козак – в то время начальник этого отдела.
15 января 1992 г. я лично передала Борису Николаевичу Ельцину документ с анализом нормативных документов, издаваемых мэром и вице-мэром Санкт-Петербурга. На основании заключений специалистов юридического отдела, эти распоряжения квалифицировались, как противоречащие законодательству РСФСР и подразделялись на две группы:
1. Распоряжения, касающиеся условий предоставления нежилого фонда или отвода (изъятия) земельных участков, находящихся в собственности или ведении горсовета, различным предприятиям, организациям, учреждениям.
2. Распоряжения, ограничивающие коммерческую деятельность предприятий и организаций по закупке, реализации и вывозу товаров народного потребления. Следует подчеркнуть, что помимо нарушения правовых норм, данные распоряжения противоречат логике рыночной экономики.
30 марта 1992 г. 13 сессия Петросовета приняла решение "О целесообразности освобождения от должности мэра Санкт-Петербурга А.А.Собчака и обращении к Президенту РФ и в Конституционный суд РСФСР". Одновременно сессия приняла заявление "О позиции мэра Санкт-Петербурга", которое я привожу полностью.
28 апреля 1993 г. 19 сессия горсовета приняла решение о неудовлетворительности отчета мэра о деятельности администрации.
И, несмотря на то, что все решения Петросовета опирались на факты, следовали ПРАВУ, т.е. закону – одному для всех, никакой реакции со стороны Президента и Конституционного суда не последовало.
"Внутренний консерватизм социалистического толка политика Собчака" не был внутренним и скрытым, когда он в 1987 г. стал кандидатом, а в 1988 г. – членом КПСС. Напомню, что в это время уже начался массовый выход из КПСС.
Не менее показательно и отношение Анатолия Собчака к возвращению городу его исконного названия. Я уже говорила о том, что в последний день, накануне опроса он выступил с обращением к ленинградцам и в заключении предложил горожанам самим решать этот вопрос.
А.Собчак не поддержал решение горожан ни в Верховном Совете РСФСР, ни на Съезде нардепов РСФСР, где по этому вопросу выступали, соответственно, Марина Салье и Олег Басилашвили.
В своей речи при вступлении в должность мэра Ленинграда 26 июня 1991 г. Анатолий Собчак, как мне кажется, очередной раз проявил себя как величайший демагог:
"И еще я хотел бы низко поклониться всем тем ленинградцам, которые, желая перемен, высказались за возвращение нашему городу его исконного имени, и еще раз заверить, что мы не будем на это тратить каких-либо денег, что мы не будем никаким образом перечеркивать нашу историю, что имя Ленина, его музеи, его статуи, его скульптуры, его мемориальные квартиры и впредь будут так же почитаемы, будут охраняться в нашем городе, будут содержаться в достойном виде. И мы сделаем все для того, чтобы в великом городе Санкт-Петербурге имя великого человека Владимира Ильича Ульянова почиталось как имя человека, внесшего свой вклад в историю России, в историю нашего народа" (Вестник Ленсовета, № 2, август, 1991 г.).
Поведение Собчака во время путча лично у меня вызывает отвращение, настолько двуличным и непристойным оно было. Именно во время путча как нельзя более отчетливо проявился "внутренний консерватизм социалистического толка политика Собчака".
19 августа Анатолий Собчак находился в Барвихе. Он связался по телефону с Александром Николаевичем Беляевым (председатель Ленсовета - РС) (я при сем присутствовала), сообщил, что они с Борисом Ельциным едут в Москву, и что он сразу вылетает в Ленинград.
По возвращении из Москвы Анатолий Собчак направился прямиком в Смольный. Из интервью Собчака в ночь с 19 на 20 августа:
<<Вопрос: Удалось ли Вам вступить в контакт с кем-нибудь из так называемого чрезвычайного комитета?
Ответ: Нет. С преступниками я ни в какие контакты не вступаю и не собираюсь.
Вопрос: А с кем из Ленинградского так называемого комитета спасения Вы общались?
Ответ: В Ленинграде я разговаривал с генерал-полковником Самсоновым, командующим Ленинградским военным округом. Но это совершенно иное дело. Я поставил его в известность, так же как и других членов (Значит он с ними все-таки общался! - М.С) так называемой чрезвычайной комиссии, о юридических последствиях их действий, о том, что дана будет политическая и юридическая оценка их действий. Надо понимать, что речь идет о людях, которые должны выполнять приказы. Важно, чтобы не выполнялись преступные, антиконституционные, незаконные приказы. Нельзя ставить на одну доску гражданина Крючкова или гражданина Язова и генерал-полковника Самсонова.>> (Невское время, спецвыпуск № 7, 20.08.91 г.).
В этом, демагогическом, насквозь лживым интервью, весь Собчак. Комментировать его бессмысленно. Но один вопрос, естественно риторический, я хочу задать: почему же нельзя ставить на одну доску Язова и Самсонова? Самсонов выполнил приказ своего прямого начальника – Язова. Приказ явно преступный, что и ставит их на одну доску.
Из Смольного Собчак направился на телевидение. Надо признать, что выступление мэра Ленинграда по ТВ, которое транслировалось не только на весь Северо-Запад, но и на многие другие области Европейской части России, сыграло огромную положительную роль – ведь Центральное ТВ находилось в руках гекачепистов, и граждане России ничего не знали о происходящем. Тем более обидно, что это выступление задержалось, по меньшей мере, до середины дня 19 августа и что (это главное) Собчак не счел нужным огласить Обращение Президента России Бориса Ельцина, зачитанное им с танка перед Белым домом в 12 ч.15 м.
Ко времени появления Собчака в Мариинском дворце (не ранее 15-17 часов) штаб депутатов Ленсовета по противостоянию чрезвычайному положению был, конечно же, сформирован и активно действовал. Собчак не только отказался от формирования объединенного штаба, но воспользовался готовой структурой: Комитетом по предупреждению чрезвычайных ситуаций и защите населения, во главе которого стоял Виктор Храмцов. Эта структура была сформирована, скорее всего, Комитетом зоны чрезвычайного положения (т.е.питерским ГКЧП). Во всяком случае Храмцов, выступивший перед депутатами утром 19 августа от имени и по поручению этого комитета, перечислил его членов, в том числе и себя, представившись "председателем Комитета по предупреждению чрезвычайных ситуаций и защите населения Храмцов Виктор Михайлович…"
20 августа, почти все время, пока шла чрезвычайная совместная сессия Ленсовета-Леноблслвета, я дежурила у телефонов и факса в кабинете Александра Николаевича Беляева, поддержавая связь с Москвой. В 17 ч.40м. поступили два Указа Президента РСФСР, в том числе Указ № 68 "О назначении командующего Ленинградским Военным Округом" (назначался вице-мэр, контр-адмирал Вячеслав Николаевич Щербаков). Собчак, зачитывая этот Указ, изменил его формулировку на следующую: "О назначении Главного военного начальника Ленинграда и Ленинградской области". Такой должности, как известно, не существует, и А.Собчак не мог этого не знать. Изменив формулировку указа, А.Собчак спас Виктора Самсонова; ведь Указ № 68 означал не только назначение Вячеслава Щербакова на должность начальника командующего ЛВО, но и смещение с этой должности генерал-полковника Самсонова.
О выходке Собчака немедленно узнали в Москве – сессия транслировалась. Через некоторое время позвонил Руцкой и стал орать на меня, что мы исказили Указ. Я вызвала из зала Александра Беляева, который лишь констатировал факт искажения Указа Президента. Вскоре появился второй Указ № 68 от 20 августа 1991 г. (взамен разосланного), который так и назывался: "О назначении Главного военного начальника Ленинграда и Ленинградской области". Личной подписи Бориса Ельцина на нем не было.
После завершения совместной сессии мне удалось связаться с Галиной Старовойтовой, которая находилась в Белом доме. Именно от нее я узнала о готовящемся в ночь с 20 на 21 августа штурме Белого дома. Кроме того, ко мне стекалась вся информация о передвижении войск вокруг Ленинграда. Ситуация была очень тревожной. И я пошла с этим известием к Собчаку. В ответ на мое сообщение, он в совершенно непозволительном тоне обвинил меня в том, что я сею панику, и практически выгнал из кабинета.
22-24 часа 20 августа. В кабинете Александра Беляева, где идет работа штаба, развертывается радиостанция "Радио Балтика". Приходит вице-мэр В.Н.Щербаков. По поручению штаба вновь иду в кабинет Собчака. Сообщаю ему новую информацию из Москвы, полученную от Бэллы Курковой – штурм Белого дома начинается; передаю просьбу депутатов о необходимости его присутствия в штабе. Он отказывается. Возвращаюсь. К Собчаку, по настоянию депутатов, идет Александр Беляев. Они вместе возвращаются в штаб. Собчак, видя радиостанцию, большое количество людей (не только депутатов, но и членов Комитета защиты Ленсовета силами общественности), обвиняет нас в митинговости, паникерстве, неорганизованности ("демократическая тусовка" - высшая форма оскорбления на языке Собчака) и т.д., категорически протестует против необходимости обращения к населению. И уходит. Вся ответственность ложится на А.Беляева, который пишет обращение к согражданам и зачитывает его по "Радио Балтика".
В 0ч.30м. 21 августа Собчак покидает Мариинский дворец – уезжает, якобы, на Кировский завод. Зачем?
Но на этом поддержка Собчаком гекачепистов не закончилась. При расследовании последствий ГКЧП Собчак всячески выгораживал тех, кто тем или иным образом способствовал перевороту, создавая этим людям репутацию активных защитником демократии.
Конечно, все эти "скандалы" так или иначе становились достоянием гласности, но далеко не все петербуржцы поддерживали мэра. Кроме того, его вызывающее поведение, бесконечные презентации, шикарные костюмы и наряды жены, завершаемые роскошным тюрбаном (Александр Невзоров тут же "прилепил" ей прозвище: "Дама в тюрбане") не могли ни вызывать раздражение его сограждан, особенно малообеспеченных. И следующую избирательную кампанию Собчак проиграл: 2 июня 1996 г. мэром был избран его заместитель – Владимир Яковлев.
Но "квартирное дело", о котором я упомянула в самом начале, из-за которого Собчак вынужден был бежать за границу, не заглохло. Началось же оно в 1995 г., когда в руки оперативников случайно попало свидетельство о собственности на жилой дом № 3 по улице Рылеева, незаконно выданное строительной фирме "Ренессанс". (Напомню, что мэром тогда был Анатолий Собчак). Хозяйкой фирмы была Анна Евглевская.
Дело это разрасталось как снежный ком, и в декабре 1995 г. появилось беспрецедентное распоряжение силовых российских министров М.Барсукова, А.Куликова и Генпрокурора РФ Ю.Скуратова о создании Межведомственной оперативно-следственной группы для расследования фактов получения взяток должностными лицами мэрии Санкт-Петербурга. Группу взглавил заместитель начальника следственного управления Генпрокуратуры РФ Леонид Прошкин – один из самых известных российских "важняков".
Анну Евглевскую, которая к тому времени сидела в Крестах, перевезли в Москву в Лефортово, где она снова начала давать показания. Призналась, например, что заплатила 54000 долларов США за расселение квартиры № 17 по адресу Мойка, 31, граничащей через стену с квартирой № 8 мэра Петербурга Анатолия Собчака, где он проживал с женой Людмилой Нарусовой и младшей дочерью Ксенией.
Анатолий Собчак неоднократно ездил в Москву с прошениями о защите, но напрасно. Тем не менее, дело "поплыло": приказом "сверху" из группы вывели следователя И.Белова. Потом в Москву уехал и не вернулся Л.Прошкин. Дело почти застопорилось.
Но <<в декабре 1996 г. следственную группу возглавил новый следователь Генпрокуратуры Н.Михеев. Летом 1997 г. по делу были арестованы начальник планово-экономического отдела Главснаба С.-Пб. мэрии В.Любина, бывший помощник Собчака по жилищным вопросам Л.Харченко, начальник аппарата мэра В.Кручинин. К осени, опираясь на показания арестованных и другие собранные материалы, следствие было уже готово выдвинуть обвинения против самого Собчака и членов его ближайшего окружения. Планировались аресты целой группы лиц, в том числе и бывшего мэра города.
Путин в то время был уже в Москве на недосягаемой для санкт-петербургских следователей высоте, но прикрывал Собчака, понимая, что косвенно защищает этим себя, так как следствие докопалось до махинаций Путина. В записке следствия "О некоторых аспектах работы оперативно-следственной бригады МВД в Санкт-Петербурге" о Путине говорилось:
"Получены данные, содержащие признаки преступления - использования служебного положения в корыстных целях - в отношении Путина, одного из высокопоставленных чиновников администрации президента, члена команды Чубайса. Занимаемое внастоящее время Путиным служебное положение сильно осложняет деятельность оперативно-следственной группы и позволяет Анатолию Собчаку чувствовать себя в относительной безопасности".
Путин, занимавший в тот момент должность начальника Главного контрольного управления администрации президента, блокировал "квартирное дело", как мог. Прокурором Санкт-Петербурга был возбужден ряд уголовных дел в отношении офицеров городской милиции, вовлеченных в расследование дела Собчака. Несколько сотрудников милиции, в том числе руководящих, были арестованы. К Путину в Москву зачастила жена Собчака Людмила Нарусова. Разговаривали они всегда наедине, поэтому подробности их бесед неизвестны. Именно Нарусова сообщила Путину, что на Коллегии Генпрокуратуры России после долгих дебатов было принято решение об аресте Собчака. А арест Собчака ставил под угрозу все его окружение, прежде всего Путина.
3 октября 1997 г. теперь уже бывший мэр Собчак был вызван на допрос в прокуратуру. Ожидалось, что ему будет предъявлено обвинение с последующим арестом. Допустить этого не могли ни демократы, символом которых был Собчак, ни Путин, к которому после ареста Собчака потянулись бы нити расследования. По просьбе Путина спецотряд быстрого реагирования Регионального управления по борьбе с преступностью (РУБОП) вывез допрашиваемого Собчака прямо из прокуратуры в больницу, где начальник Военно-медицинской академии Юрий Шевченко, человек близкий к семье Собчака, хороший знакомый Путина, немедленно поставил диагноз, вызвавший тогда серьезные сомнения: обширный инфаркт.
Понимая, что Собчака выводят из под ареста, следователь Михеев встретился с тогдашним руководством Министерства здравоохранения России и договорился о независимом обследовании Собчака столичной профессурой. Однако судебной медицинской экспертизе, информацию о которой Генпрокуратура не вправе была скрывать от кремлевских чиновников, не заинтересованных в аресте Собчака, не суждено было состояться. За три дня до приезда в Санкт-Петербург группы московских кардиологов, 7 ноября 1997 г., офицеры РУБОПа Дмитрий Шаханов и Дмитрий Милин под руководством первого заместителя начальника Управления ФСБ по Санкт-Петербургу Александра Григорьева забрали Собчака из госпиталя и вывезли его в Париж на частном самолете финской авиакомпании Jetflite, зафрахтованной известным виолончелистом и дирижером Мстиславом Ростроповичем. Операцию по вывозу Собчака организовал и контролировал Путин. Прямо на взлетную полосу аэропорта Пулково стремительно выехала машина "скорой помощи", из нее вышли Анатолий Собчак и Людмила Нарусова, сели в самолет и улетели>>.
Позорище, с которым Анатолию Собчаку, ПЕРВОМУ МЭРУ Санкт-Петербурга, северной столицы России, одному из самых видных, известных всей стране демократов первой волны пришлось в 1997 г. бежать из России - беспрецедентно.
Собчак – знаменитая фигура своего времени. Это – факт. Никому не возбраняется быть консерватором социалистического толка. Но он изображал демократа и блюстителя закона, будучи в действительности демагогом, аферистом, отчасти Хлестаковым и хамелеоном. Роль "хамелеона" была его коронной ролью.
01-15.04.2011 г.
Марина Салье, ученый, политик, бывший депутат Ленсовета отвечает на вопросы наших читателей в блоге на сайте Радио Свобода.
Хочу напомнить, прежде всего, уважаемым читателям, что немногим более года назад я согласилась дать интервью Радио Свобода из-за "юбилея" Собчака (10 лет со дня смерти), а вовсе не по поводу старых дел Путина.
По Собчаку остается два вопроса: 1) об обстоятельствах его смерти, что волнует Скептика из Германии (послание от 10, 11. 03.11 г,) и разъясняется № 2760020 из Москвы (11.03.11 г.); 2) о непричастности Собчака к делам Путина по продовольствию, во что верит "Sintesmys!" из России (22.03.11 г.).
1. О смерти Собчака.
Людмила Нарусова, в своем недавнем интервью "АиФ" (№ 11, 2011 г.) на прямой вопрос корреспондента "Ваш муж умер своей смертью?", ответила коротко: "Этот вопрос мучает меня до сих пор". Вот, видите, Скептик, до сих пор Нарусова не уверена в том, что ее муж – Собчак – умер своей смертью.
Напомню, что Анатолий Собчак вернулся из Парижа (об этом мы еще поговорим), вскоре после того, как Владимир Путин был назначен первым заместителем руководителя Администрации Президента РФ. В Калининград он ездил уже как доверенное лицо Путина по выборам в президенты. И встречали его там соответственно: <<была грандиозная пьянка местных авторитетов в честь крестного отца Путина, и "отец русской демократии" дал дуба прямо на проститутке…>>
Такова версия смерти Собчака, которую предлагает № 2760020 из Москвы (11.03.11 г.). Но она, к сожалению, только усиливает сомнения в естественности смерти Собчака – помочь уйти из жизни можно разными способами.
Ликвидация свидетеля (подельника) в криминальном мире – дело обычное, рутинное, я бы сказала. Были ли у Путина и Собчака общие дела, которые могли рассматриваться, как криминальные деяния? Были. Значит ли это, что Путин "убрал" Собчака? Нет, не значит. Но сомнения в том, что первый мэр Санкт-Петербурга умер своей смертью остаются. И не только у меня.
И вовсе не любого президента "можно обвинить" (кстати, я нигде не писала, что обвиняю Путина в смерти Собчака) в смерти бывшего соратника. Это, относится, например, к Обаме – президент США не принадлежит к криминальному миру и начало его блестящей карьеры с ним не связано.
Заканчивая эту тему, я хочу процитировать письмо Людмилы из Великих Лук от 17.03.11 г.:
"Марина Евгеньевна, спасибо за корректные ответы на глупые вопросы. Я не понимаю этих людей, которые любят нынешнюю власть, но постоянно присутствуют на РС. Может это их работа?"
Может быть, может быть. Почему бы и нет. Во всяком случае, спасибо, Людмила, за то, что Вы оцениваете мои ответы, как корректные.
<< "Я ни с правыми, ни с левыми, я с ПРАВОМ". То есть с законом – одним для всех. Это его политическое завещание. >>
Л.Нарусова, АиФ, № 11, 2011 г.
2. Бегство А.Собчака – апофеоз его деятельности.
Повторять для "Sintesmysl" все расследование по операциям с лицензиями и непоставкой в город продовольствия и, соответственно, криминальных связях в этих делах Владимира Путина и Анатолия Собчака, я не буду. Публикаций масса, если они
Восклицания типа: "Я лично верю заявлению Собчака, но не Салье!", уместны лишь в сфере божественной:
Но поскольку "Sintesmysl" не верит в криминальные связи Собчака и Путина, я провела на эту тему еще одно расследование, основанное на общеизвестных фактах, опубликованных и в газетах, и в Интернете ("Квартирное дело" Собчака ; "Ленинградское Дело-2. Плачет ли по Собчаку "Матросская тишина" - Совершенно секретно, 04.02.1997 г. и др.). И начинаю с конца.
***
"7 ноября 1997 г. офицеры РУБОПа Д.Шаханов и Д.Милин под руководством первого заместителя начальника Управления ФСБ по С-Пб А.Григорьева забрали Собчака из госпиталя и вывезли его в Париж на частном самолете финской авиакомпании Jetflite, зафрактованным известным виолончелистом и дирижером Мстиславом Ростраповичем".
Причиной этого бегства стало "квартирное дело" бывшего мэра С-Пб, прогремевшего тогда на всю страну и заполонившего Интернет.
***
Теперь по порядку. В 1990 г. А.Собчак становится председателем Ленсовета, депутаты которого призвали его на "царство", предварительно приложив все усилия к тому, чтобы будущего мэра избрали депутатом Ленсовета – он был нардепом СССР.
Свою деятельность на посту председателя Ленсовета Анатолий Собчак целенаправленно посвятил дискредитации депутатского корпуса. У известного всему городу Александра Невзорова и одного из помощников Собчака была такая "забава": они вечером, тайком "притаскивали" в Мариинский дворец телевизионную аппаратуру, огромный шоколадный торт и … крыс, которые этот торт обгладывали. Крысы – это, конечно, депутаты; торт – символ города. Поскольку вход в Мариинский дворец был режимным, вряд ли начальник не знал об этой "забаве". Вся эта картинка снималась на камеру и выходила в самой популярной тогда на ТВ программе Александра Невзорова "600 секунд".
Но противостояние Собчак-депутаты, Ленсовет в целом, приобрело просто скандальный характер после того, как Собчак был избран мэром С-Пб. Он почувствовал себя полновластным хозяином города и начал "штамповать" распоряжения о недвижимости, земельных участках, памятниках культуры и т.п., и т.д. И правильно – это была его работа.
Но беда в том, что большая часть этих распоряжений издавалась с грубейшими нарушениями законодательства и отменялась Ленсоветом – Петросоветом. Только в 1992 г. депутаты отменили 67 распоряжений мэра, причем отнюдь не пустяшных. Юридическую оценку распоряжений мэра, подлежащих, по мнению депутатов, отмене, давали сотрудники юридического отдела Петросовета, достаточно часто сам Дмитрий Козак – в то время начальник этого отдела.
15 января 1992 г. я лично передала Борису Николаевичу Ельцину документ с анализом нормативных документов, издаваемых мэром и вице-мэром Санкт-Петербурга. На основании заключений специалистов юридического отдела, эти распоряжения квалифицировались, как противоречащие законодательству РСФСР и подразделялись на две группы:
1. Распоряжения, касающиеся условий предоставления нежилого фонда или отвода (изъятия) земельных участков, находящихся в собственности или ведении горсовета, различным предприятиям, организациям, учреждениям.
2. Распоряжения, ограничивающие коммерческую деятельность предприятий и организаций по закупке, реализации и вывозу товаров народного потребления. Следует подчеркнуть, что помимо нарушения правовых норм, данные распоряжения противоречат логике рыночной экономики.
30 марта 1992 г. 13 сессия Петросовета приняла решение "О целесообразности освобождения от должности мэра Санкт-Петербурга А.А.Собчака и обращении к Президенту РФ и в Конституционный суд РСФСР". Одновременно сессия приняла заявление "О позиции мэра Санкт-Петербурга", которое я привожу полностью.
28 апреля 1993 г. 19 сессия горсовета приняла решение о неудовлетворительности отчета мэра о деятельности администрации.
И, несмотря на то, что все решения Петросовета опирались на факты, следовали ПРАВУ, т.е. закону – одному для всех, никакой реакции со стороны Президента и Конституционного суда не последовало.
"Внутренний консерватизм социалистического толка политика Собчака" не был внутренним и скрытым, когда он в 1987 г. стал кандидатом, а в 1988 г. – членом КПСС. Напомню, что в это время уже начался массовый выход из КПСС.
Не менее показательно и отношение Анатолия Собчака к возвращению городу его исконного названия. Я уже говорила о том, что в последний день, накануне опроса он выступил с обращением к ленинградцам и в заключении предложил горожанам самим решать этот вопрос.
А.Собчак не поддержал решение горожан ни в Верховном Совете РСФСР, ни на Съезде нардепов РСФСР, где по этому вопросу выступали, соответственно, Марина Салье и Олег Басилашвили.
В своей речи при вступлении в должность мэра Ленинграда 26 июня 1991 г. Анатолий Собчак, как мне кажется, очередной раз проявил себя как величайший демагог:
"И еще я хотел бы низко поклониться всем тем ленинградцам, которые, желая перемен, высказались за возвращение нашему городу его исконного имени, и еще раз заверить, что мы не будем на это тратить каких-либо денег, что мы не будем никаким образом перечеркивать нашу историю, что имя Ленина, его музеи, его статуи, его скульптуры, его мемориальные квартиры и впредь будут так же почитаемы, будут охраняться в нашем городе, будут содержаться в достойном виде. И мы сделаем все для того, чтобы в великом городе Санкт-Петербурге имя великого человека Владимира Ильича Ульянова почиталось как имя человека, внесшего свой вклад в историю России, в историю нашего народа" (Вестник Ленсовета, № 2, август, 1991 г.).
Поведение Собчака во время путча лично у меня вызывает отвращение, настолько двуличным и непристойным оно было. Именно во время путча как нельзя более отчетливо проявился "внутренний консерватизм социалистического толка политика Собчака".
19 августа Анатолий Собчак находился в Барвихе. Он связался по телефону с Александром Николаевичем Беляевым (председатель Ленсовета - РС) (я при сем присутствовала), сообщил, что они с Борисом Ельциным едут в Москву, и что он сразу вылетает в Ленинград.
По возвращении из Москвы Анатолий Собчак направился прямиком в Смольный. Из интервью Собчака в ночь с 19 на 20 августа:
<<Вопрос: Удалось ли Вам вступить в контакт с кем-нибудь из так называемого чрезвычайного комитета?
Ответ: Нет. С преступниками я ни в какие контакты не вступаю и не собираюсь.
Вопрос: А с кем из Ленинградского так называемого комитета спасения Вы общались?
Ответ: В Ленинграде я разговаривал с генерал-полковником Самсоновым, командующим Ленинградским военным округом. Но это совершенно иное дело. Я поставил его в известность, так же как и других членов (Значит он с ними все-таки общался! - М.С) так называемой чрезвычайной комиссии, о юридических последствиях их действий, о том, что дана будет политическая и юридическая оценка их действий. Надо понимать, что речь идет о людях, которые должны выполнять приказы. Важно, чтобы не выполнялись преступные, антиконституционные, незаконные приказы. Нельзя ставить на одну доску гражданина Крючкова или гражданина Язова и генерал-полковника Самсонова.>> (Невское время, спецвыпуск № 7, 20.08.91 г.).
В этом, демагогическом, насквозь лживым интервью, весь Собчак. Комментировать его бессмысленно. Но один вопрос, естественно риторический, я хочу задать: почему же нельзя ставить на одну доску Язова и Самсонова? Самсонов выполнил приказ своего прямого начальника – Язова. Приказ явно преступный, что и ставит их на одну доску.
Из Смольного Собчак направился на телевидение. Надо признать, что выступление мэра Ленинграда по ТВ, которое транслировалось не только на весь Северо-Запад, но и на многие другие области Европейской части России, сыграло огромную положительную роль – ведь Центральное ТВ находилось в руках гекачепистов, и граждане России ничего не знали о происходящем. Тем более обидно, что это выступление задержалось, по меньшей мере, до середины дня 19 августа и что (это главное) Собчак не счел нужным огласить Обращение Президента России Бориса Ельцина, зачитанное им с танка перед Белым домом в 12 ч.15 м.
Ко времени появления Собчака в Мариинском дворце (не ранее 15-17 часов) штаб депутатов Ленсовета по противостоянию чрезвычайному положению был, конечно же, сформирован и активно действовал. Собчак не только отказался от формирования объединенного штаба, но воспользовался готовой структурой: Комитетом по предупреждению чрезвычайных ситуаций и защите населения, во главе которого стоял Виктор Храмцов. Эта структура была сформирована, скорее всего, Комитетом зоны чрезвычайного положения (т.е.питерским ГКЧП). Во всяком случае Храмцов, выступивший перед депутатами утром 19 августа от имени и по поручению этого комитета, перечислил его членов, в том числе и себя, представившись "председателем Комитета по предупреждению чрезвычайных ситуаций и защите населения Храмцов Виктор Михайлович…"
20 августа, почти все время, пока шла чрезвычайная совместная сессия Ленсовета-Леноблслвета, я дежурила у телефонов и факса в кабинете Александра Николаевича Беляева, поддержавая связь с Москвой. В 17 ч.40м. поступили два Указа Президента РСФСР, в том числе Указ № 68 "О назначении командующего Ленинградским Военным Округом" (назначался вице-мэр, контр-адмирал Вячеслав Николаевич Щербаков). Собчак, зачитывая этот Указ, изменил его формулировку на следующую: "О назначении Главного военного начальника Ленинграда и Ленинградской области". Такой должности, как известно, не существует, и А.Собчак не мог этого не знать. Изменив формулировку указа, А.Собчак спас Виктора Самсонова; ведь Указ № 68 означал не только назначение Вячеслава Щербакова на должность начальника командующего ЛВО, но и смещение с этой должности генерал-полковника Самсонова.
О выходке Собчака немедленно узнали в Москве – сессия транслировалась. Через некоторое время позвонил Руцкой и стал орать на меня, что мы исказили Указ. Я вызвала из зала Александра Беляева, который лишь констатировал факт искажения Указа Президента. Вскоре появился второй Указ № 68 от 20 августа 1991 г. (взамен разосланного), который так и назывался: "О назначении Главного военного начальника Ленинграда и Ленинградской области". Личной подписи Бориса Ельцина на нем не было.
После завершения совместной сессии мне удалось связаться с Галиной Старовойтовой, которая находилась в Белом доме. Именно от нее я узнала о готовящемся в ночь с 20 на 21 августа штурме Белого дома. Кроме того, ко мне стекалась вся информация о передвижении войск вокруг Ленинграда. Ситуация была очень тревожной. И я пошла с этим известием к Собчаку. В ответ на мое сообщение, он в совершенно непозволительном тоне обвинил меня в том, что я сею панику, и практически выгнал из кабинета.
22-24 часа 20 августа. В кабинете Александра Беляева, где идет работа штаба, развертывается радиостанция "Радио Балтика". Приходит вице-мэр В.Н.Щербаков. По поручению штаба вновь иду в кабинет Собчака. Сообщаю ему новую информацию из Москвы, полученную от Бэллы Курковой – штурм Белого дома начинается; передаю просьбу депутатов о необходимости его присутствия в штабе. Он отказывается. Возвращаюсь. К Собчаку, по настоянию депутатов, идет Александр Беляев. Они вместе возвращаются в штаб. Собчак, видя радиостанцию, большое количество людей (не только депутатов, но и членов Комитета защиты Ленсовета силами общественности), обвиняет нас в митинговости, паникерстве, неорганизованности ("демократическая тусовка" - высшая форма оскорбления на языке Собчака) и т.д., категорически протестует против необходимости обращения к населению. И уходит. Вся ответственность ложится на А.Беляева, который пишет обращение к согражданам и зачитывает его по "Радио Балтика".
В 0ч.30м. 21 августа Собчак покидает Мариинский дворец – уезжает, якобы, на Кировский завод. Зачем?
Но на этом поддержка Собчаком гекачепистов не закончилась. При расследовании последствий ГКЧП Собчак всячески выгораживал тех, кто тем или иным образом способствовал перевороту, создавая этим людям репутацию активных защитником демократии.
Конечно, все эти "скандалы" так или иначе становились достоянием гласности, но далеко не все петербуржцы поддерживали мэра. Кроме того, его вызывающее поведение, бесконечные презентации, шикарные костюмы и наряды жены, завершаемые роскошным тюрбаном (Александр Невзоров тут же "прилепил" ей прозвище: "Дама в тюрбане") не могли ни вызывать раздражение его сограждан, особенно малообеспеченных. И следующую избирательную кампанию Собчак проиграл: 2 июня 1996 г. мэром был избран его заместитель – Владимир Яковлев.
Но "квартирное дело", о котором я упомянула в самом начале, из-за которого Собчак вынужден был бежать за границу, не заглохло. Началось же оно в 1995 г., когда в руки оперативников случайно попало свидетельство о собственности на жилой дом № 3 по улице Рылеева, незаконно выданное строительной фирме "Ренессанс". (Напомню, что мэром тогда был Анатолий Собчак). Хозяйкой фирмы была Анна Евглевская.
Дело это разрасталось как снежный ком, и в декабре 1995 г. появилось беспрецедентное распоряжение силовых российских министров М.Барсукова, А.Куликова и Генпрокурора РФ Ю.Скуратова о создании Межведомственной оперативно-следственной группы для расследования фактов получения взяток должностными лицами мэрии Санкт-Петербурга. Группу взглавил заместитель начальника следственного управления Генпрокуратуры РФ Леонид Прошкин – один из самых известных российских "важняков".
Анну Евглевскую, которая к тому времени сидела в Крестах, перевезли в Москву в Лефортово, где она снова начала давать показания. Призналась, например, что заплатила 54000 долларов США за расселение квартиры № 17 по адресу Мойка, 31, граничащей через стену с квартирой № 8 мэра Петербурга Анатолия Собчака, где он проживал с женой Людмилой Нарусовой и младшей дочерью Ксенией.
Анатолий Собчак неоднократно ездил в Москву с прошениями о защите, но напрасно. Тем не менее, дело "поплыло": приказом "сверху" из группы вывели следователя И.Белова. Потом в Москву уехал и не вернулся Л.Прошкин. Дело почти застопорилось.
Но <<в декабре 1996 г. следственную группу возглавил новый следователь Генпрокуратуры Н.Михеев. Летом 1997 г. по делу были арестованы начальник планово-экономического отдела Главснаба С.-Пб. мэрии В.Любина, бывший помощник Собчака по жилищным вопросам Л.Харченко, начальник аппарата мэра В.Кручинин. К осени, опираясь на показания арестованных и другие собранные материалы, следствие было уже готово выдвинуть обвинения против самого Собчака и членов его ближайшего окружения. Планировались аресты целой группы лиц, в том числе и бывшего мэра города.
Путин в то время был уже в Москве на недосягаемой для санкт-петербургских следователей высоте, но прикрывал Собчака, понимая, что косвенно защищает этим себя, так как следствие докопалось до махинаций Путина. В записке следствия "О некоторых аспектах работы оперативно-следственной бригады МВД в Санкт-Петербурге" о Путине говорилось:
"Получены данные, содержащие признаки преступления - использования служебного положения в корыстных целях - в отношении Путина, одного из высокопоставленных чиновников администрации президента, члена команды Чубайса. Занимаемое в
Путин, занимавший в тот момент должность начальника Главного контрольного управления администрации президента, блокировал "квартирное дело", как мог. Прокурором Санкт-Петербурга был возбужден ряд уголовных дел в отношении офицеров городской милиции, вовлеченных в расследование дела Собчака. Несколько сотрудников милиции, в том числе руководящих, были арестованы. К Путину в Москву зачастила жена Собчака Людмила Нарусова. Разговаривали они всегда наедине, поэтому подробности их бесед неизвестны. Именно Нарусова сообщила Путину, что на Коллегии Генпрокуратуры России после долгих дебатов было принято решение об аресте Собчака. А арест Собчака ставил под угрозу все его окружение, прежде всего Путина.
3 октября 1997 г. теперь уже бывший мэр Собчак был вызван на допрос в прокуратуру. Ожидалось, что ему будет предъявлено обвинение с последующим арестом. Допустить этого не могли ни демократы, символом которых был Собчак, ни Путин, к которому после ареста Собчака потянулись бы нити расследования. По просьбе Путина спецотряд быстрого реагирования Регионального управления по борьбе с преступностью (РУБОП) вывез допрашиваемого Собчака прямо из прокуратуры в больницу, где начальник Военно-медицинской академии Юрий Шевченко, человек близкий к семье Собчака, хороший знакомый Путина, немедленно поставил диагноз, вызвавший тогда серьезные сомнения: обширный инфаркт.
Понимая, что Собчака выводят из под ареста, следователь Михеев встретился с тогдашним руководством Министерства здравоохранения России и договорился о независимом обследовании Собчака столичной профессурой. Однако судебной медицинской экспертизе, информацию о которой Генпрокуратура не вправе была скрывать от кремлевских чиновников, не заинтересованных в аресте Собчака, не суждено было состояться. За три дня до приезда в Санкт-Петербург группы московских кардиологов, 7 ноября 1997 г., офицеры РУБОПа Дмитрий Шаханов и Дмитрий Милин под руководством первого заместителя начальника Управления ФСБ по Санкт-Петербургу Александра Григорьева забрали Собчака из госпиталя и вывезли его в Париж на частном самолете финской авиакомпании Jetflite, зафрахтованной известным виолончелистом и дирижером Мстиславом Ростроповичем. Операцию по вывозу Собчака организовал и контролировал Путин. Прямо на взлетную полосу аэропорта Пулково стремительно выехала машина "скорой помощи", из нее вышли Анатолий Собчак и Людмила Нарусова, сели в самолет и улетели>>.
Позорище, с которым Анатолию Собчаку, ПЕРВОМУ МЭРУ Санкт-Петербурга, северной столицы России, одному из самых видных, известных всей стране демократов первой волны пришлось в 1997 г. бежать из России - беспрецедентно.
Собчак – знаменитая фигура своего времени. Это – факт. Никому не возбраняется быть консерватором социалистического толка. Но он изображал демократа и блюстителя закона, будучи в действительности демагогом, аферистом, отчасти Хлестаковым и хамелеоном. Роль "хамелеона" была его коронной ролью.
01-15.04.2011 г.
Марина Салье, ученый, политик, бывший депутат Ленсовета отвечает на вопросы наших читателей в блоге на сайте Радио Свобода.
