Тамара Ляленкова: Тема сегодняшней программы – «Особенности курения».
Ничто так хорошо не характеризует человека, как его привычки, особенно вредные. Правда, изначально курение практиковалось как одна из составляющих религиозного обряда. Возможно, отголоски этого древнего занятия сказываются и на современной популярности темы табака. В 70-е годы прошлого века киногерои не расставались с сигаретой. Нынешняя социальная реклама сообщает нам, что теперь модно не курить. Причем существуют устойчивые стереотипы, например, курение сигар – это занятие по-прежнему предполагает чисто мужское общение.
Мой первый собеседник – художник Владимир Смоляр – прошел весь путь от сигареты к сигаре. И я попросила его рассказать об этом.
Владимир Смоляр: Закурил, на самом деле, в институте. Чуть попозже пошла какая-то рефлексия – оказывается, я курю. Здесь были разные эксперименты. Я буду курить только «Беломор» - это была первая идея, что в этом есть какая-то эстетика. Трубка с настоящим самосадом – это уже следующий этап, когда уже было некое желание, чтобы хоть как-то себе объяснить это занятие.
Тамара Ляленкова: Что касается трубки, если быть последовательным, вам следовало бороду еще отрастить. Потому что трубка, она очень уютно, как в гнезде, в бороде живет.
Владимир Смоляр: Абсолютно правильно. Была попытка отрастить бороду, но как-то, глянув в зеркало, понял, что ни трубка, ни борода – никак.
Тамара Ляленкова: То есть трубка – это возрастное, хорошо. А сигара – это тоже возрастное?
Владимир Смоляр: Нет, сигара – это уже пошли компромиссы. С одной стороны, – это, возможно, неправда, но я в это верю – мне кто-то говорил, что сигары менее вредны. Во-вторых, ты ее берешь в зубы и понимаешь, что надо оправдывать. Ты куришь – значит, давай, делай что-нибудь, думай как-нибудь правильно.
Тамара Ляленкова: На самом-то деле сигара является атрибутом благополучия. Как относятся окружающие к тому, что вы курите сигару?
Владимир Смоляр: Во-первых, как сигарой, так и машиной или ботинками, или просто хорошей мускулатурой, в конце концов, хорошим образованием и манерами мы друг друга «гасим». Грубо говоря, если пришел скандалить и воевать, то, конечно, будет война. Я обязательно возьму самую большую сигару, если там будут дамы еще, чтобы положить его на лопатки по поводу подсознательных причин, особенно если он курит сигареты. Естественно, я буду в смокинге, естественно, в бабочке, дорогие часы… То есть каждый будет выступать в меру своих возможностей.
Тамара Ляленкова: С одной стороны, человек курит, когда он одинок. И в то же время курит для коммуникации.
Владимир Смоляр: Скорее чтобы помолчать в коммуникациях. То есть вроде бы как курим, вроде и говорить не о чем, все понятно. Тут все-таки момент уединения, даже в общении он присутствует. В этом смысле есть какая-то аналогия с соской: там кричали – здесь молчат.
Тамара Ляленкова: Действительно сигара предполагает мужское общение? Может быть это какой-то уход от женского общества?
Владимир Смоляр: Во-первых, я не вижу здесь никакой половой дифференциации. Если дама не против курения в принципе и конкретно сигар, то, в общем-то, наоборот, в этом есть какой-то свой шарм. Ну, как бы все стоит на местах: настоящий мужчина и настоящая дама. Если дама курит тоже сигары, то разыгрывается некое тотальное равенство. Более того, никакого перекоса в мужественность, потери очарования не должно происходить, если это идет просто…
Тамара Ляленкова: А много таких дам знаете?
Владимир Смоляр: Скажем так, насколько они курят по жизни вообще, я не знаю, но насколько они курили при мне мои сигары, то, в общем-то, это не является каким-то единичным случаем.
Тамара Ляленкова: А вы, когда угощаете, вы делитесь удовольствием, это как дать вкусное яблоко откусить?
Владимир Смоляр: Если человек просто хочет попробовать, первое, что я делаю, я, как Минздрав, его предупреждаю. Второе, что я делаю, я потом часа 3, 5, 7, 10, 12 могу рассказывать, у нас тем для разговора будет до без конца - что, как, чего, когда, кто… Вам больше нравится философия – мы будем говорить про философию сигар. Вам нравится техника – мы будем говорить про технику. Вам нравится литература – я засыплю вас литературным пеплом.
Тамара Ляленкова: Есть ли ритуальная сигара?
Владимир Смоляр: Когда ты сделал что-то и доволен собой, безусловно, существует ритуальная сигара. Но это совсем другой способ. Это может потребовать полдня подготовки. То есть бывает сигара просто очень хорошая, а бывает она просто ужасная. Причем, возможно, это будет одна и та же. Есть старая поговорка, что самая дорогая и самая лучшая сигара в конце курится как самая дешевая и самая плохая. Это очень важный момент – вовремя остановиться, понять: да, все, грубо говоря, ты уже на пике, дальше ловить нечего. То есть понятно, что курение сигар – это и не способ, и не цель. Вообще, это процесс. Скорее всего, сигара и время – это наиболее похожая связка. Бисмарк свой остаток жизни считал в сигарах – 300 тысяч сигар.
Вредная привычка. Но надо с ней как-то смириться. И, в общем-то, понятно, здесь в каждой своей слабости можно найти бесконечную силу.
Тамара Ляленкова: Итак, для Владимира Смоляра обращение к сигарам – это оправдание дурной привычки, своеобразный способ самосовершенствования: на кедровых облатках, в которые заворачивают сигары, он рисует.
Моя следующая собеседница – писательница Ирэнес Валле-Луна – к курению сигар относится более практично. Кроме того, теперь она предпочитает курить трубку. Если пару десятилетий назад курившая на улице женщина вызывала негативную реакцию, то сегодня девушка с трубкой или с сигарой, по словам Ирэны, спровоцирует лишь беглое любопытство. Я попросила ее вспомнить о первом, подростковом опыте, который она приобрела еще в Киеве.
Ирэнес Валле-Луна: Как сейчас помню, заболела учительница труда, вышли на улицу, встали в кружок – каждый делал затяжку и, как трубку мира, передавал следующему. Ну, у меня элитная школа, и мы прятались. Причем наш коллектив был абсолютно женский, и он был разбит на некие группы, потому как отличницы ходили курить только вместе, хулиганы ходили курить только вместе, и незаметный середнячок ходил курить только вместе. Дальше, превозмогая отвращение, потому как это такая же неприятная штука, как и спиртное, я начала покуривать. Так как для подростка сигарета становится неким символом а) свободы, б) коммуникации со своими сверстниками.
Тамара Ляленкова: Сигарета в руке предполагала очень ухоженные ногти, ухоженную руку и желательно маникюр.
Ирэнес Валле-Луна: У меня была одноклассница… Нам лет было где-то по 15-16, и мы все думали, что мы безумно взрослые, все принцы, ездящие на своих машинах, ждут нас, и, соответственно, от того, как мы себя покажем, они все упадут и заберут нас с собой в сказочную страну Африку. И для того, чтобы произвести более эффектное впечатление на этих гипотетических принцев, она курила сигарету, причем медленно выпуская дым, такой длинной струйкой потихонечку он выходил, и получалось, что у нее лицо как бы пряталось в это облако. Тогда нам это казалось безумно притягательным, но сейчас я понимаю, что более дикого зрелища, чем барышня с томными закатывающимися глазами, выпускающая этот дым, я думаю, ничего смешнее себе представить нельзя. Такая «донна Роза».
Тамара Ляленкова: Есть еще такой момент, когда говорят некурящие: «Целовать женщину курящую – как облизывать пепельницу». Я помню, это было очень популярное в наше время выражение.
Ирэнес Валле-Луна: Я вообще плохая девочка, потому как я курю и я пью. Мне, как назло, попадаются молодые люди, которые не пьют и не курят. Честно говоря, проблем вообще никогда не возникало. Мне кажется, что когда между людьми происходит коннект, то ты человека воспринимаешь как некий образ, и, соответственно, ты влюбляешься и строишь отношения с образом. Кадр такой: они лежат в постели и курят… Кстати, в фильмах это все неправильно показывается. Все равно, даже когда любовники курят, курит кто-то один, а потом отдает кому-то другому докуривать, а в кино всегда показывают, что они по очереди курят. Да, с точки зрения картинки это красиво, но психологически выстроено неверно. Потому как сигарета после – ты, получив удовольствие, лежишь, куришь и наслаждаешься этим моментом, причем для тебя сигарета становится твоим личным наслаждением. Потому как сигарета – это некий такой островок в этом океане любви.
Мы сейчас в итоге пришли к тому, что сигарета является символом одиночества человека, который изначально пришел на эту землю один, он живет всегда все равно в своем одиночестве. И сигарета даже в самый такой наивысший момент единения все равно возвращает его в его собственный, персональный замкнутый круг, где он находится один.
Тамара Ляленкова: С чем сигарета для вас сочетаема?
Ирэнес Валле-Луна: С активным мыслительным процессом, когда твое воображение работает очень сильно, и с минеральной водой.
Тамара Ляленкова: Ирэна, а откуда к вам пришла трубка?
Ирэнес Валле-Луна: Трубка ко мне пришла через сигары. Я подумала о том, что мне будет идти трубка, всему моему образу, еще плюс я себя представила сидящей за ноутбуком, создающей очередной раз свое творение с трубкой в зубах, и мне эта картинка понравилась. И я подумала: почему бы эту картинку к себе ни применить? Начала эту игру, и тут же это перестало быть игрой, это стало просто частью жизнью, потому как это оказалось очень гармонично со мной внутренне. Действительно, мне трубка была просто сам по себе нужна.
Когда ты пьешь, ты начинаешь курить, и, соответственно, если ты куришь сигареты, тебе наутро в два раза хуже, чем если ты куришь сигары. Ты можешь выкурить 10 сигар за ночь, и ты будешь при этом употреблять спиртное, а наутро у тебя не будет такого состояния, как будет, если ты выкуришь пачку сигарет. Похмелье ровно вполовину уходит.
Тамара Ляленкова: Вы как думаете, Ирэна, может быть, все-таки ваши кубинские корни в вас проросли?
Ирэнес Валле-Луна: По мужской линии – да, корни проросли. Потому что женщинам там не принято курить сигары. Я в этом году, когда приехала в Гавану, думаю: вот, наконец-то, будет куча рома, куча сигар, и я буду себя чувствовать в раю. И меня поразило отношение кубинских мужчин к женщине с сигарой. Люди подходили на улице, мужчины, и они просили меня перестать это делать, потому что не принято, женщины не могут курить сигару.
Тамара Ляленкова: Еще такой момент. Женщины пользуются помадой. Это не мешает общению с трубкой?
Ирэнес Валле-Луна: А я не пользуюсь помадой. Я, думаю, и не курила бы женщина, которая пользуется помадой, я в этом уверена.
Тамара Ляленкова: Трубка у вас дамская?
Ирэнес Валле-Луна: Нет, не дамская. Классический стандартный вариант трубки. Соотношение качества и цены.
Тамара Ляленкова: Что значит качество для трубки?
Ирэнес Валле-Луна: Вкус. Когда это хорошая трубка, то, соответственно, тот вкус, который заложен изначально в табак, он сохраняется, это раз. Во-вторых, ты просто ее ощущаешь, как она пульсирует.
Тамара Ляленкова: Можно угощать трубкой кого-то?
Ирэнес Валле-Луна: Нет. Трубка – это абсолютно интимная вещь. Однажды мою трубку взяли без спроса. То есть он хотел мне помочь и решил, что я не умею раскуривать. И после этого, когда я забрала трубку, я к ней два дня привыкала. Вот клянусь, абсолютно изменился вкус ее. Что-то чужое. Причем вкус табака стал другим. Вот так вот, она абсолютно индивидуальная вещь. Это некий символ индивидуальности.
Тамара Ляленкова: Оба моих собеседника – художник Владимир Смоляр и писательница Ирэнес Валле-Луна – люди творческие. И говорить о причинах их пристрастия к курению сигар как о тенденции, пожалуй, трудно. Однако кое-что общее в их рассказах есть. Это безусловный индивидуализм и эстетическая составляющая. Здесь мнения мужчины и женщины полностью совпали.
