Виктор Резунков: «Запасные органы» - так называется статья обозревателя Игоря Королькова в последнем номере «Новой газеты». Подзаголовок – «Спецслужбы создали параллельные структуры для исполнения внесудебных приговоров». В этой большой – на четыре страницы – статье автор приводит многочисленные примеры причастности российских спецслужб и ветеранов спецслужб ко многим громким преступлениям последних лет, вызвавшим большой общественный резонанс. Есть там и петербургский след. Два года назад в Санкт-Петербурге был отравлен и, как считают многие журналисты, отравлен радиоактивным изотопом известный петербургский предприниматель, бывший телохранитель Анатолия Собчака и Владимира Путина Роман Цепов. И сейчас, после убийства Александра Литвиненко, в Санкт-Петербурге, да и не только здесь, журналисты вновь обратили внимание на это дело двухгодичной давности. Кто же совершает убийства в интересах государства? Существует ли секретное постановление правительства, наделяющее спецслужбы полномочиями для использования так называемых нетрадиционных методов борьбы с преступностью? В этом мы и попытаемся сегодня разобраться.
В Петербургской студии Радио Свобода в гостях корреспондент газеты «Санкт-Петербургские ведомости» Михаил Рутман, корреспондент газеты «Новый Петербург» Николай Андрущенко и по телефону у нас на связи обозреватель «Новой газеты» Игорь Корольков.
У меня первый вопрос к Игорю Королькову: скажите, когда вы в своей журналистской деятельности впервые, проводя расследование, столкнулись с фактами, свидетельствующими о причастности к преступным сообществам спецслужб?
Игорь Корольков: Это произошло в 1995 году, когда я занимался делом братьев Ларионовых. Эта банда орудовала в начале 90-х во Владивостоке, и делом этой банды занималась Генеральная прокуратура. К сожалению, тогда Генеральной прокуратуре не удалось, да я думаю, что она и не пыталась этого сделать, расследовать связь этой банды с главным разведуправлением. При расследовании этого дела нити повели именно к этой военной организации. Стало ясно, что два полковника ГРУ: один бывший, который уволился специально, как я понимаю, для создания этой банды, и второй действующий полковник ГРУ – создали банду из прекрасных бойцов ВДВ, морского спецназа, сотрудников прокуратуры. То есть эта банды была не очень похожа на типичную банду. Это было больше похоже на воинскую организацию с четкой организацией, дисциплиной, структурой.
Виктор Резунков: А примеры последних таких фактов вы можете привести? Ближе к сегодняшнему дню.
Игорь Корольков: Последний пример, с которым я столкнулся, - это история в Калининграде. Примерно полтора года сотрудники УБОПа задержали группу людей во главе с их лидером, которые похищали людей. Оказалось, что лидер – агент ФСБ. И он на допросе рассказал о том, как он, в частности, убивал одного из предпринимателей Калининграда, человека достаточно известного. И исходя из его показаний, получалось, что он выполнял приказ начальника отдела по защите конституционного строя и по борьбу с терроризмом по Калининграду и Калининградской области. непосредственно в убийстве участвовал действующий офицер ФСБ. Как ни странно, ни прокуратура, ни ФСБ не стали расследовать это дело. А наоборот, сотрудники РУБОП, которые обнаружили это все, которые задокументировали показания, были подвергнуты преследованиям ФСБ и прокуратурой местными.
Виктор Резунков: У меня такой же вопрос к корреспонденту газеты «Санкт-Петербургские ведомости» Михаилу Рутману. Скажите, Михаил, вы отслеживаете все громкие преступления, совершенные в Санкт-Петербурге, по своей профессиональной работе. Вы сталкивались с фактами присутствия так или иначе представителей спецслужб или какого-то давления с их стороны, или бывших представителей, ветеранов спецслужб в преступлениях?
Михаил Рутман: В своей деятельности я, к сожалению или к счастью, с такими фактами не сталкивался. Я читал статью с большим интересом Игоря Королькова, и она достаточно убедительна. Поэтому я могу предполагать, что такие факты есть, но просто я их в своей практике не обнаруживал. Это не значит, что их нет, разумеется.
Виктор Резунков: Такой же вопрос корреспонденту газеты «Новый Петербург» Николаю Андрущенко. Николай, а вы в ходе своей журналистской деятельности сталкивались в последнее время с такими фактами?
Николай Андрущенко: В последний раз я сталкивался с явными попытками криминальных структур совместно с органами безопасности вмешаться в деятельность цивильную на выборах в Блок Юрия Болдырева. Это было в 1998 году. Закончилась эта деятельность, с одной стороны, победой Юрия Болдырева, с другой стороны, как вы знаете, убийством главного финансиста этого блока Димы Варварина, в расследовании которого до сих пор прокуратура упорно отказывается принимать какие-либо меры, это дело не расследуется.
Виктор Резунков: А какие были документальные данные, подтверждающие, что спецслужбы в этом участвовали?
Николай Андрущенко: Было лично давление на меня оказано достаточно сильное.
Виктор Резунков: Со стороны ФСБ?
Николай Андрущенко: Со стороны людей, которые представлялись сотрудниками ФСБ. Сами знаете, сейчас изготовить корочки какие угодно достаточно легко. А убийство Варварина и нежелание его расследовать лежит наверху.
Виктор Резунков: У меня вопросы к обозревателю «Новой газеты» Игорю Королькову. Игорь, в вашей статье публикуются выдержки из инструкции, которая оказалась в свое время у вас в руках, и чье авторство вы определили. Что за инструкция, могли бы вы в двух словах сказать? И, если не секрет, как она к вам попала?
Игорь Корольков: Я могу сказать только, что эта инструкция попала, видимо, от человека, который имел доступ к обладанию такой инструкцией. Насколько она секретна, я могу судить по такому факту. Однажды ко мне обратился один из сотрудников спецслужб, который обладает достаточно высокой степенью допуска, который слышал о существовании такой инструкции и пытался ее получить, но ее ему не дали. Поэтому он обратился ко мне с просьбой ознакомить его с этой инструкцией. И я его ознакомил. Этого говорит о том, что даже те, кто имеет доступ к секретным документам, далеко не все имеют возможность ознакомиться с ней. Человек, который передал, видимо, из каких-то достаточно высоких инстанций, кто не смог смириться с тем, что происходит, который прекрасно понимает, к чему ведет существование такой инструкции и существование бригад, структур, которые созданы во исполнение этой инструкции.
Виктор Резунков: Мы говорили о секретной инструкции, выдержки из которой помещены в статье Игоря Королькова.
Диктор: "Создается совершенно секретное спецподразделение... Кроме центрального подразделения, целесообразно создание региональных оперативно-боевых групп...".
«Организационной формой этой нелегальной структуры "может являться частное детективное, охранное предприятие. Руководитель предприятия и основная часть сотрудников... лица, уволенные из оперативных служб МВД, ФСБ, СВР, ГРУ ГШ РА".
"С целью прикрытия данной разведывательной и оперативно-боевой деятельности... представляется целесообразным создание общественной организации, например "Ассоциации ветеранов спецназа России", и т.д. Помещения ассоциации могут использоваться как базовые конспиративные квартиры, где будут концентрироваться оперативно-боевые группы и осуществляться прием сотрудников, находящихся на нелегальном положении".
Непосредственное внедрение кадровых секретных сотрудников в хозяйственные, коммерческие, предпринимательские и банковские структуры, органы государственного управления и исполнительной власти, создание учреждений и фирм прикрытия позволят через контакты внутри этих структур... создать широкую агентурную сеть...".
"В случаях крайней необходимости... может использоваться структурное подразделение нелегальной разведки - спецназ... для нейтрализации или физической ликвидации руководителей и активных членов террористических, разведывательно-диверсионных групп, ведущих войну с федеральной властью.
Физическая ликвидация может осуществляться данными подразделениями только лиц, приговоренных российскими судебными органами к высшей мере наказания - смертной казни или с целью предотвращения тяжких последствий, также на основании существующих законов Российской Федерации...".
Виктор Резунков: Таковы выдержки из секретной инструкции, опубликованной в статье Игоря Королькова. Игорь, а на какие положения в этой инструкции вы обратили бы особое внимание?
Игорь Корольков: Я обратил бы внимание именно на тот кусок, на тот отрывок, который вы процитировали. Потому что в нем идет речь о внесудебных расправах. Это чрезвычайно серьезно. И те фразы, в которых говорится о том, что осуществлять внесудебные расправы на основании законодательства Российской Федерации – это чистое лукавство, потому что нет в законодательстве ничего такого, что позволяло бы приводить приговор в исполнение вне суда. Вы представляете, что по Конституции только суд может установить вину человека и определить его наказание. А вне суда кто это делает? Начальник отдела? Начальник управления? Начальник службы? На каком уровне принимаются решения убить? И каких доказательств, каких аргументов достаточно для того, чтобы принять такое решение? Это произвол.
Виктор Резунков: Михаил, как вы считаете, вы не сталкивались с такого рода инструкциями?
Михаил Рутман: Нет, я не сталкивался с такого рода инструкциями. Но вот зачитанный текст некоторые сомнения у меня вызывает. Во-первых, в той части, что внедряются агенты в разные структуры. Это на самом деле не новость, потому что еще в советское время в каждой серьезной организации были как штатные, так и внештатные сотрудники органов, которые курировали, сообщали, информировали, так или иначе контролировали деятельность данной организации. Но по части приведения в исполнение приговоров здесь по крайней мере данная инструкция содержит некоторые нестыковки просто формального плана. Во-первых, у нас смертная казнь, как известно, отменена уже достаточно давно. И данная инструкция либо составлена до того, как она была отменена, либо без учета данного факта, что странно. Во-вторых, ни в каком документе – ни в УК, ни в УПК – не предусмотрено так называемого заочного вынесения приговоров. Нет такого в нашем законе. То есть наш закон предусматривает состязательность судебного процесса, участие непременное другой стороны. И в отсутствие обвиняемого приговор не может быть вынесен в принципе. То есть нет такого случая, чтобы человек был приговорен вне его самого, то есть вне защиты. По крайней мере, по существующему законодательству.
Но если говорить уже о том, возможно ли у нас беззаконие узаконенное, тогда обратимся к фактам новейшей истории. Даже можно не углубляться, не вспоминать год 1917 или 1937 и просто проанализировать те факты, которые официально подтверждаются, которые не отрицаются. Возьмем пресловутую коробку из-под ксерокса: президент был избран на «черные» деньги, совершив тем самым уголовное преступление. Он – уголовный преступник, но те, кто пытался предотвратить это преступление, были наказаны. Как это так? То есть преступление было узаконено. А сказавши «а», скажешь и «б». Президент потом был выведен из-под уголовной ответственности, когда ушел в отставку. Как это так? Грубейшее попрание Конституции. Не может такого быть! Однако это было узаконено. И новый президент, еще не став президентом, уже нарушил закон. Он вступил в свою должность на уже незаконной основе. Я теперь данную ситуацию экстраполирую: мы дали себе разрешение на то, чтобы ради благого дела, в интересах народа иногда кое-что нарушать. И как только мы себе дали такое разрешение, мы дадим разрешения дальше на другие действия.
Что такое убийство чеченских лидеров? Убийство чеченских лидеров было произведено под громогласное одобрение народа практически неконституционными методами. Яндарбиев, Басаев, Хаттаб, даже Масхадов – очень сомнительные истории. Все были убиты не в бою, не при оказании сопротивления, а явно совершенно неконституционным способом. То есть убийство было совершено практически вне закона. Можно по-разному относиться к этим людям, можно говорить, что они – преступники, приговоренные, но то, что их убили незаконно – отрицать никто не может. И это было сделано при одобрении полном руководства страны. И люди получили награды за это.
А теперь мы спросим: а возможно ли это в других ситуациях? Наверное, раз это сделано в принципе.
Виктор Резунков: Николай Андрущенко, а вы допускаете существование такой инструкции?
Николай Андрущенко: Я о ней слышал от своего старинного друга, которого, к сожалению, сейчас нет в живых, от Евгения Васильевича Олейника, бывшего полковника КГБ. Вернее, не об инструкции, а о существовании в рядах спецслужб специальных подразделений, натренированных на решение подобных задач, то есть ликвидацию криминальных лидеров, ликвидацию неугодных персон. О том, что несанкционированные убийства в наше время случаются, это случай, как бы мы его ни оценивали, с Дмитрием Боровиком. Молодой парень был застрелен без предупреждения, без контрольного выстрела, не оказывая сопротивление, совсем недавно.
Виктор Резунков: По некоторым данным, как раз в этом случае просто сотрудники правоохранительных органов были в нетрезвом состоянии. Это почти доказано, но это не поднимается, не афишируется. Поэтому это другой совсем случай.
Валентин из Рязани, пожалуйста.
Слушатель: Я думаю, что это действительно так и есть, поскольку является логическим продолжением приказа 174, по-моему, о создании фильтрационных пунктов и борьбе с массовыми беспорядками, по которому был изнасилован уральский Благовещенск в свое время. Создание таких группировок позволяет еще более тоньше работать – убирать организаторов таких массовых выступлений. Я думаю, что мы идем четко по пути государств латиноамериканских или африканских полицейско-бандитских.
Виктор Резунков: У меня вопрос к Игорю Королькову. Игорь, вы встречались с бывшим офицером ФСБ Александром Литвиненко в Лондоне, вы беседовали на эту тему с ним? Он что-нибудь вам говорил конкретно?
Игорь Корольков: Я с ним не встречался в Лондоне, мы беседовали по телефону. Мы общались с ним неоднократно, обсуждая некоторые факты, которые я пытался уточнить у него. Меня интересовали некоторые эпизоды из его книги. В частности, мы обсуждали ситуацию с действием спецслужб по внесудебным расправам. Я нового ничего не добавлю. Я рассказал историю в этой статье с тем, как его приглашали в организацию, которая занималась внесудебными расправами. И он рассказал о том, как ему рассказали об одном из способов уничтожения нежелательных лиц. Когда кто-то пострадал, кто-то убит, и его родственники жаждут мести, в таком случае можно этого родственника использовать, предложив помощь в наказании преступника, но взамен потребовав оказать и органам помощь. Таким образом, человек выполняет то, о чем его просят. Таким образом, как сказал мне Литвиненко, как и в каких количествах можно печь таких мстителей. Умышленно убивается человек, зная, что у него есть брат, отец, сын, которые готовы будут отомстить, и он выполнит любую задачу. Это было для меня такое откровение. Я об этом не слышал. Но вот Литвиненко об этом рассказал.
Виктор Резунков: Игорь, а вам известно, что-нибудь, существует ли по-прежнему управление разработки преступных организаций в ФСБ сейчас?
Игорь Корольков: Я не могу сказать, существует такая же организация, которая была расформирована, которая была УРПО. Я ничего не слышал о новом подразделении. Но я думаю, что управление другими организациями, возможными фондами, ассоциациями, какими-то структурами может осуществляться не обязательно через УРПО. УРПО было создано непосредственно в структуре ФСБ и непосредственно выполняло именно такие задачи. Но видите, это оказалось чревато, получило огласку, международный скандал возник. И такую группу ликвидировали. Проще делать те же задачи руками структур полулегальных или нелегальных, которые как бы не имеют отношения к спецслужбам, но управляются ими. В частности, как я понимаю, такой была банда Лазовского.
Виктор Резунков: Вы говорили по поводу Андрея Лазовского. Что вы имели в виду?
Игорь Корольков: Это банда Лазовского, которая действовала в Москве, в составе которой были бывшие офицеры спецслужб. Чем они занимались – мало известно. Но, в частности, известно о том, что один из людей этой группировки, бывший полковник спецслужб взорвал автобус у станции метро ВДНХ. Это как раз произошло в то время, когда была серия взрывов в транспорте. И в этом были обвинены чеченцы. В то же время была попытка взорвать мост через Яузу. Но во время закладки взрывного устройства подорвался человек, который оказался тоже бывшим сотрудником спецслужб. И это выдает то, чем занималась эта банда. Когда стало понятно, что это банду могут разоблачить, а занимался этой бандой подполковник с Петровки Цхай, которого характеризуют как очень серьезного и профессионального оперативника, то лидеров банды уничтожили, и был отравлен, многие так полагают, Цхай, начальник 12-го отдела. Он умер от цирроза печени – человек, который никогда не употреблял спиртное. И друзья его полагают, что он умер не своей смертью. И он же выяснил, что, как минимум, восемь действующих сотрудников ФСБ работали с этой бандой. Вот мы можем только предполагать о целях и задачах этой структуры.
Виктор Резунков: Олег из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: «Новая газета» из номера в номер печатает всевозможные сплетни, домыслы слухи. По выступлению господина Королькова видно, что он никаких надежных и достоверных источников информации не имеет.
Виктор Резунков: Почему же, Олег? Мы с вами не согласимся.
Слушатель: А какие? Пускай он предъявит тогда.
Виктор Резунков: Он предъявил инструкцию, выдержки из инструкции.
Слушатель: А где достоверность этой инструкции? Что там, печати, подписи, даты? Кто ее утвердил? Какого числа? Какой исходящий номер? Так любой человек может эту инструкцию напечатать, потом подкинуть в «Новую газету», «Новая газета» раструбит.
Виктор Резунков: Понятно, то есть, Олег, вы не верите во все это?
Слушатель: Это сплетни. Это стиль «Новой газеты» - печатать всевозможные сплетни. А потом они забывают через десять лет эти сплетни. Поднимите номера газеты и посмотрите, на сколько процентов их материалы подтверждаются.
Виктор Резунков: Понятно, это ваше мнение. Михаил, вы как считаете, можно согласиться с такой точкой зрения Олега?
Михаил Рутман: Я думаю, что в словах нашего радиослушателя есть определенная доля правды. Ведь установка, к сожалению, многих сегодняшних СМИ на сенсационность не всегда подкрепляется надежными источниками информации. И нужно всегда иметь в виду, что журналист вольно или невольно может быть введен в заблуждение так или иначе. И средство массовой информации идет на поводу для того, чтобы поднять свой рейтинг, увеличить число читателей и так далее. Я в своей работе избегаю вот таких сенсаций, которые не подкреплены абсолютно точно документами. И может быть, я благодаря этому не получаю такой большой трибуны. Но я всегда очень аккуратно отношусь к информации. Я надеюсь, что Игорь Корольков в данном случае уверен в том, что он пишет, и в тех документах, которые ему предоставлены, в их подлинности, иначе бы, я думаю, что ответственность журналиста не позволила бы ему, видимо, выступать с такими ответственными заявлениями.
Виктор Резунков: Игорь, можете что-нибудь ответить?
Игорь Корольков: Я понимаю человека, который позвонил, и он имеет право на эту точку зрения. Может быть, ему кажется все это неубедительным. Но я поясню, что этот материал готовился на протяжении больше чем 10 лет, начиная с 1995 года. И когда я сталкивался с разными историями, я не всегда мог объяснить мотивы каких-то поступков, что за этим стоит. История во Владивостоке меня на размышления, но я не мог понять роль ГРУ тогда. И когда фактов становилось много, я не мог объяснить некоторые вещи, связанные с 45-м полком, военнослужащие которого были обвинены в убийстве Холодова. Но когда я держал в руках инструкцию, она объяснила все, она как бы все расставила на свои места. В таком случае становится понятным существование банды Лазовского, банды Ларионовых, действия сотрудников в Калининграде. Видимо, 45-й полк – это и есть лже-войсковая часть, о которой говорится в инструкции, которые необходимо создавать. Кроме того, я разговаривал с сотрудниками спецслужб, правоохранительных органов. Это вырастает из массы информации, из массы прямых и косвенных доказательств, больше косвенных. Но вы смотрите, то что происходило во Владивостоке, и доказан факт, что в нем принимали участие два полковника ГРУ, один из которых оказался убит. Банда Лазовского, которую разоблачили люди с Петровки. И доказан факт, что один из людей, который входил в эту банду, сотрудничал с ней, был бывший полковник спецслужб, он взорвал автобус. Бывший сотрудник спецслужб пытался взорвать мост. То есть очень много фактов, которые говорят, что существует что-то ненормальное в стране, что существуют структуры, которые действуют вне закона, параллельно государственным структурам. Вы оглянитесь на то, что происходит вокруг. Мне кажется, что, я во всяком случае старался объяснить и убедить читателей в том, что происходит. И неслучайно в самом конце я настаиваю на том, чтобы государственные органы провели расследование и выяснили, действительно ли существует секретное постановление правительства и в развитие этого секретного постановления секретная инструкция, на основании которой и действует нелегальные всевозможные ассоциации, фонды, группы, системы и так далее, которые наделены столь большими полномочиями, незаконными полномочиями.
Виктор Резунков: Николай Андрущенко, пожалуйста.
Николай Андрущенко: Я не знаю о существовании инструкции. Я могу догадываться о том, что такие инструкции должны быть. Я исхожу из фактов. То, что происходит сейчас, я называю реваншизмом. В общем-то, сейчас к власти пришли реваншисты из нашего славного чекистского прошлого. Прошлое это начиналось с ледоруба Троцкого, с убийства члена КПСС Федра Кулакова, с убийства Машерова и так далее. А то, что происходит сейчас… Закончилось это убийством Литвиненко. И не надо никаких инструкций, если Литвиненко, группа его коллег вместе с Сергеем Доренко озвучили на всю страну факт, который не подлежит сомнению, о существовании ныне в органах ФСБ спецподразделений, направленных на убийства. Это факт, его невозможно отрицать.
Виктор Резунков: Это ответ нашему слушателю. Сергей Владимирович из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Хотел задать вопрос Игорю Королькову. Игорь, с большим интересом прочел вашу статью. В течение десяти лет, которые вы расследуете это дело, обращались ли вы к уполномоченному по правам человека? Еще до Лукина был, к Элле Памфиловой, теперь к Лукину, в ту Госдуму, где еще была оппозиция? И если да, то была ли какая-то реакция?
Игорь Корольков: В 2002 году, когда я получил эту инструкцию, фрагменты из нее я опубликовал в «Московских новостях». Я ставил вопрос о необходимости проверить, те же вопросы, которые я поставил сейчас, может быть, в менее жесткой форме, я поставил их тогда. Никакой реакции ни от спецслужб, ни от Генеральной прокуратуры, ни из Совета безопасности президента не последовало. Словно ничего не произошло. Поэтому я пытаюсь на основании уже новых событий, которые произошли, снова обратиться в эти структуры, что необходимо с этим разобраться. К сожалению, последние факты, последние события и разрешение Государственной Думы на внесудебные расправы за рубежом говорят о том, что рассчитывать на добросовестное, глубокое расследование вряд ли приходится. Но тем не менее, считаю, что мы, граждане нашего государства, должны требовать такого расследования. Мы не можем быть спокойны, потому что будущее при таких инструкциях, при таких правилах игры просто непредсказуемо.
Виктор Резунков: Игорь, я хотел бы все-таки вернуться в Санкт-Петербург. Буквально в вашей статье, в частности, приводится один из примеров такого тоже загадочного убийства. Два года назад был убит бывший телохранитель Анатолия Собчака и Владимира Путина Роман Цепов. Скажите, вы проводили какое-то расследование этого убийства? Вам удалось что-нибудь выяснить?
Игорь Корольков: Я пытался выяснить, что произошло с Цеповым. Я встречался с его лечащим врачом, с коллегами, друзьями Цепова. Врач, у которого он лечился, мне подробно рассказал о том, как протекала его болезнь, как он впервые осмотрел Цепова, что с ним происходило. И все признаки, как говорил этот врач, были признаки отравления. Но вместе с тем это как бы и не было отравление, потому что не было температуры, не было еще каких-то сопутствующих признаков. Был собран консилиум из специалистов города, но никто так и не смог объяснить, что же происходит. Этот лечащий врач, доктор Пирумов полагал, что его могли отравить лекарством, которое используется для лечения лейкемии. Но, как мне сообщили из источников в городской прокуратуре, была проведена экспертиза, и было установлено, что Роман Цепов умер от радиоактивного элемента. Как мне сообщили, что доза превышала допустимую в миллион раз.
Виктор Резунков: Давайте послушаем, что пишут журналисты в Санкт-Петербурге о деле Романа Цепова. Сейчас это особенно стало актуально, после того как произошло убийство Александр Литвиненко.
Диктор: Как сообщает интернет-газета «Ленинградская правда», на днях источник в британских спецслужбах посоветовал «Санди таймс» повнимательнее ознакомиться с печальной судьбой Романа Цепова, бизнесмена и бывшего телохранителя Владимира Путина, чья смерть от загадочного отравления радиоактивным веществом в 2004 году поразительно похожа на смерть Литвиненко. «Роман Цепов, родившийся в 1962 году, формально не занимал никаких государственных постов, однако действительно был вхож к высшим должностным лицам страны. благодаря Цепову и Белинсону во многом состоялись высокие карьеры таких высоких и влиятельных людей, как нынешний начальник охраны президента России Виктор Золотов и бывший заместитель министра внутренних дел Андрей Новиков. Частное охранное предприятие «Балтик-эскорт», созданное Романом Цеповым в 1992 году, уже тогда охраняло руководителей города Санкт-Петербурга, в том числе мэра Анатолия Собчака и его заместителя Владимира Путина. Тогда у покойного и сложились доверительные отношения со многими фигурами будущего федерального руководства. Согласно официальной версии следствия, Цепов в сентябре 2004 года был отравлен колхицином – препаратом, которым лечат лейкоз. Роман Цепов не был болен лейкозом и в обычном режиме колхицин не принимал. По официальным данным, на которые опирается следствие, отравители ввели владельцу «Балтик-эскорт» лошадиную дозу препарата. Но вскрытие показало, что в организме Цепова, скончавшегося 24 сентября 2004 года, доза радиации превышала допустимую в миллион раз. Очень напоминает казус Литвиненко. Не так ли?» - задается вопросом интернет-газета «Ленинградская правда».
В статье «Полоний и три Владимира» корреспондент газеты «Новый Петербург» Николай Андрущенко пишет: «Полонием могут распоряжаться только государственные органы России. Производят его жестко контролируемые многочисленными сотрудниками ФСБ и ФСО предприятия Минатома, например в Красноярске-16. Экспортер полония – внешнеэкономическое акционерное общество «Техснабэкспорт» Министерства внешней торговли России, что подтвердил недавно в эфире и Сергей Кириенко. Генеральным директором «Техснабэкспорта» ныне является Владимир Смирнов, близкий друг Путина с 90-х годов, которого я прекрасно помню в приемной председателя Комитета мэрии Санкт-Петербурга по внешним связям, а также в здании, принадлежащем «Ленфинторгу», в доме номер 20 на улице Чайковского. Одновременно по информации моих друзей из бывшего КГБ СССР, к примеру Евгения Олейника, Владимир Смирнов как бизнесмен был тесно связан с так называемыми «тамбовцами» - тамбовской предпринимательской группировкой. В Германии Смирнов известен с тех пор, как прокуратура немецкого города Армштадт начала дело против фирмы «Спак» об отмывании денег для некой питерской криминальной группировки под названием «Тамбовская». До 2000 года Смирнов был в наблюдательном совете фирмы «Спак». В этой же фирме, по сообщениям немецкой печати, некоторое время числился и гражданин по фамилии Путин Владимир».
Виктор Резунков: Таковы лишь некоторые выдержки из последних многочисленных публикаций об этом громком деле, я имею в виду убийство Романа Цепова. Скажите, Михаил, что это за «тамбовская группировка»? О ней со времен Анатолия Собчака говорят, она существует и прекрасно себя чувствует в Санкт-Петербурге. Она обладает каким-то политическим влиянием? И вообще, что это такое?
Михаил Рутман: Я думаю, что это одна из влиятельных преступных группировок начала 90-х годов. Но она, видимо, сделала свою карьеру благодаря тому, что ее лидеры в свое время вовремя переродились в бизнесменов. То есть они сменили окраску и сделались из банальных бандитов респектабельными людьми. В том числе, это общеизвестный факт, два человека из этой группировки были депутатами Госдумы – Михаил Глущенко и один из братьев Шевченко. И это нельзя сбрасывать со счетов. Люди просто в Госдуму не попадают. Я думаю, что этот факт и другие факты способствовали тому, что данная группировка, в значительной степени видоизменившись, перестав заниматься банальным рэкетом, завоевала крупные позиции как в бизнесе Санкт-Петербурга, так и в политической жизни. Имена многих людей, возглавляющих ее, на слуху. А часть из тех, кто обладает реальными позициями в этой группировке, известны, но доказать это просто невозможно. И поэтому я говорить об этом не буду.
Виктор Резунков: Николай Андрущенко, что бы вы могли сказать о фигуре, допустим, Владимира Кумарина-Барсукова, которого называют «ночным губернатором» Санкт-Петербурга? Валентина Матвиенко – дневной губернатор, а Владимир Кумарин – ночной.
Николай Андрущенко: Я могу сказать, что «тамбовцы» были, есть и, по-видимому, достаточно долго еще будут, потому что они опираются на мощнейший ресурс связи прежних питерцев, которые сейчас стали москвичами. Ни для кого не секрет, что Владимир Путин, Владимир Кумарин и Владимир Смирнов даже живут на даче в кооперативе «Озеро» через забор.
Виктор Резунков: Жили.
Николай Андрущенко: Ну, дачи стоят до сих пор. А до сравнительно недавнего времени, я не знаю, продолжается ли это сейчас, господин Кумарин активно использовал свои связи через те две фамилии, которые были уже названы, то есть через Виктора Золотова и Андрея Новикова. Более того, переходя к Цепову, мне удалось посмотреть оперативную съемку похорон Цепова. Там достаточно интересная картина. Там на похоронах Цепова плачут вместе в обнимку и Виктор Золотов, и Владимир Кумарин и прочие высшие лица нашего ГУВД и ФСБ. То есть придти похоронить Цепова пришли как самые известные авторитеты города, так и руководители силовых структур. Это наводит на определенные мысли. Что касается смерти Цепова, я ею занимался достаточно много. Могу сказать лишь два факта. То, что говорил Корольков, абсолютная правда. Добавлю только одно, что мне врачи сказали, что когда его вскрыли, у него не было костного мозга. Я по первому образованию физик, это один из первейших признаков сильнейшего облучения. И действительно, он был облучен. Когда это произошло? Могу сказать, что накануне он был в Москве и виделся с господином Андреем Новиковым и Виктором Золотовым. По приезде из Москвы он побывал у себя дома, позавтракал, а потом был всего в двух местах – на Литейном, 4 в ФСБ и в ГУВД, где попил чаю, попил кофе, почувствовал себя плохо и был увезен.
Виктор Резунков: Игорь, скажите, пожалуйста, депутат Госдумы Виктор Илюхин связывал убийство Романа Цепова с делом офицера-подводника Александр Пуманэ, в частности. Он назвал Александра Пуманэ непосредственно киллером, который работал на Романа Цепова. У вас есть какие-то расследования, которые проводились журналистами «Новой газеты» на эту тему?
Игорь Корольков: К сожалению, нет. Я по этому поводу ничего не могу сказать. Я не занимался историей Пуманэ и не могу связывать убийство Цепова со смертью Пуманэ.
Виктор Резунков: А по поводу убийства генерала Анатолия Трофимова, бывшего начальника Управления ФСБ по Москве и Московской области, у вас тоже не было расследования в «Новой газете»?
Игорь Корольков: Я сейчас приступаю к этой истории, кое с чем уже познакомился, но пока затрудняюсь говорить о чем-то утвердительно. Возможно, немного позже я смогу на эту тему говорить.
Виктор Резунков: Я еще хотел у вас спросить, буквально на днях редакция «Новой газеты» получила ответ из Генеральной прокуратуры по смерти главного редактора газеты Юрия Щекочихина, и ответ гласит: «В возбуждении уголовного дела по факту смерти Юрия Щекочихина отказать». Как бы вы могли прокомментировать это решение?
Игорь Корольков: Редакция уже давно бьется над тем, чтобы привлечь внимание правоохранительных органов к смерти Щекочихина и настаивала на возбуждении уголовного дела. Потому что редакция и коллеги мои убеждены, что эта смерть неслучайная, она поразительным образом похожа на смерти людей, которые были отравлены похожим образом. К сожалению, была надежда, редакция надеялась, что Генеральная прокуратура возбудит уголовное дело, но видите, пришел вот такой ответ. Аргументация мне неизвестна. Я был в командировке, и ответ пришел буквально, когда газета подписывалась. Я вернусь из командировки и узнаю, как Генеральная прокуратура аргументировала, если эта аргументация в их ответе есть. Но смерть Щекочихина очень загадочная. И очень много вопросов возникает у нас, его коллег. Жаль, что этих вопросов не возникает у правоохранительных органов.
Виктор Резунков: Спасибо.
Николай Андрущенко: Я хотел добавить, что Щекочихина, будучи в Госдуме, я видел буквально за 2 или 3 дня, как все это началось. Он был абсолютно, как всегда, бодр. Он же такой живчик, здоров и вполне работоспособен. То есть это именно что-то, крайне похожее на случай и с Цеповым, и с Литвиненко.
Виктор Резунков: Михаил Рутман, подведите итог.
Михаил Рутман: Я хочу обратиться к одной из важных для меня мыслей в статье Игоря Королькова. Убийства, которые перечислены, ни к чему не привели, то есть цель не была достигнута. Я прошу вспомнить Федора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание»: «Убьем старуху и будем счастливы». Нет, убьем и не будем счастливы. Как бы мы ни пытались доказать, что ради благого дела можно нарушить закон, можно преступить через человеческие законы, неправда это. Ничего не получится никогда из этого. Опыт человечества доказывает, что это невозможно.
