19 февраля — Президентский день (President’s day) в США объединил дни рождения двух самых знаменитых президентов в американской истории: Джорджа Вашингтона — первого президента, и Авраама Линкольна — лучшего из них всех. Во всяком случае, так принято считать у историков, которые находят все новые волнующие аспекты в биографии этого выдающегося американца.
Дуглас Уилсон «Меч Линкольна. Президентство и сила слова» — Douglas L. Wilson. Lincoln's Sword: The Presidency and the Power of Words
Ораторская и эпистолярная одаренность Авраама Линкольна (Abraham Lincoln) не раз обсуждалась в Америке. Его речи удостаивались отдельных научных исследований. В 1992 году вышла книга Гарри Уиллса «Линкольн в Геттисберге: слова, которые переделали Америку» (Garry Wills. Lincoln at Gettysburg: The Words that Remade America). В этой книге обсуждалась самая знаменитая речь Линкольна, произнесенная над могилами погибших через четыре месяца после битвы при Геттисберге, в разгар Гражданской войны. Эта речь (Gettysburg Address) состояла всего из трехсот слов, и у Линкольна ушло две минуты на то, чтобы ее произнести. Но именно в ней Линкольн перенес акцент Гражданской войны с борьбы «за сохранение Союза» на борьбу за «рождение новой свободы», которая принесет всем гражданам Америки настоящее равенство (а не то, которое лишь записано на бумаге). Его маленький ораторский шедевр был обращен к народу, который дрался за то, чтобы, по словам Линкольна, «не исчезло с лица земли правление народа»: government of the people, by the people, for the people.
В 2002 году вышла книга «Самая великая речь Линкольна» — о так называемой «Второй инаугурационной речи», произнесенной им незадолго до гибели и посвященной залечиванию ран Гражданской войны и примирению с бывшим противником.
Новая книга Дугласа Уилсона — более общая. Она разбирает ту роль, которую литературная деятельность сыграла в президентстве Линкольна. Рецензент Мичико Какутани (Michiko Kakutani), отмечая, что многие вещи в книге давно известны, пишет далее:
Самая интересная часть книги — та, в которой описывается настоятельная потребность Линкольна в сочинительстве. Автор книги, директор «Центра по изучению деятельности Линкольна», утверждает, что писательство играло важнейшую роль в жизни президента. Это занятие было для него видом интеллектуального отдыха от хаоса и путаницы президентского офиса; защитным укрытием, где он мог разобраться в своих мыслях и убедительно их сформулировать. Автор отмечает любовь Линкольна к чтению вслух, которое помогало ему добиваться точного ритма и тона его собственных сочинений. К тому же президент был артистичен и обладал врожденным умением пользоваться орудием тезиса и антитезиса.
Интересен и другой момент в книге — рассказ о нравственном аспекте отношения Линкольна к ораторству политиков. В словах, сказанных им над гробом своего идола, сенатора Генри Клея, Линкольн, помимо прочего, выразил восхищение речами покойного политика, так их определив:
Речи Клея, в отличие от речей других известных ораторов, содержали не так уж много элегантных выражений. Но их отличал искренний и пылкий тон, та особая манера, которая могла появиться лишь у человека с искренними побуждениями. Он всегда защищал только те дела, в важности и справедливости которых был глубоко убежден.
По утверждению Уилсона, Линкольн, человек многих настроений, от меланхолического до игривого, от философского до беззаботного, был и писателем чрезвычайно широкого диапазона. Он был одинаково одарен способностью к элегическому и к комическому изложению, к интонациям и выражениям как простонародным, так и аристократически властным и официальным. Он мог, — пишет Уилсон, — настроиться на конфликт или на примирение с одинаковым красноречием и с одинаковой убедительностью. И, далее:
Речи и письма Линкольна всегда высоко ценились за ясность, четкость и юмор, но мало кто обращал внимание на их литературные достоинства. А между тем Линкольн выковал новый, чисто американский литературный стиль — не менее значительный, чем тот, который создали его знаменитые современники-писатели: Герман Меллвил, Натаниэль Готторн, Уолт Уитмен, Генри Торо и Эмили Дикинсон. Возможно, Линкольн делал это не так осознанно, как эти авторы, но с не меньшей тщательностью и мастерством. Он усовершенствовал прозу, в которую облекалось понимание и изложение уникального американского опыта. Разумеется, конечная цель Линкольна была не литературной, а политической — добиться взаимопонимания с гигантской и разноплеменной аудиторией и убедить ее поддержать правительство в его борьбе с бунтом Юга.
Уилсон подробно описывает эволюцию Линкольна, постепенно превращавшегося из неотесанного провинциального политика в «спасителя нации». Он пишет и о том, как коллеги Линкольна противились его настоятельному желанию самому писать свои выступления и как потом с изумлением признали эффективность его речей и писем. Но, пожалуй, интереснее всего следить за тем, как сам Линкольн начал понимать могучую силу воздействия его собственных слов:
«Геттисбергское обращение» Линкольн писал, уже зная, что способен словами изменить ход истории. Он писал эту речь не столько для того, чтобы почтить павших, сколько для того, чтобы поднять дух живых. И он добился этого, доступно и ярко сформулировав благородную цель их борьбы, показав им ужасы и потери Гражданской войны в позитивном свете будущего. Вторая инаугурационная речь Линкольна — еще более судьбоносна.
Это — проповедь о великодушии, о милосердии победителей.
Похоже, что президент Авраам Линкольн дважды уговорил свой народ: один раз на братоубийственную войну, второй раз — на примирение с бывшим противником и на всепрощение. Что это было? Ход искусного политика или искренняя убежденность великого провидца? Для американцев этот вопрос решен раз и навсегда.
