В серии «Москва, которую мы потеряли» издательств «Эксмо» и «Яуза» вышла книга Константина Михайлова «Москва погибшая. 1917-2007 годы». Ей предшествовала книга «Уничтоженный Кремль», а следующий выпуск серии будет называться «Погибшие святыни Москвы».
Нынешняя Москва — давно уже не Третий Рим. От былого Града Сорока Сороков остались лишь выцветшие фотографии и светлые воспоминания. Нынешняя Москва — город-инвалид, город-калека. Подлинные масштабы этого культурного геноцида потрясают: на протяжении ХХ века столица утратила две трети своих шедевров. И самое страшное, что процесс беспощадной «вырубки» города, начавшийся еще при Ленине, продолжается до сих пор…
Это цитата из книги «Москва погибшая». Ее автор Константин Михайлов говорит, что в каждую описываемую им эпоху — и во времена сталинской реконструкции, и в 1970-е, и в 1990-е — столица теряла до тысячи архитектурных шедевров: «Что касается хронологии уничтожения Москвы, в годы Гражданской войны, естественно, было не до того, никакой реконструкции города не было. Единственное, что погибало тогда, это разбираемые на дрова деревянные бесхозные, опустевшие особняки. Много их достаточно погибло, опять-таки за давностью лет и полным, что называется, беспорядком в стране установить, сколько их было, невозможно. Потом, с окончанием Гражданской войны, время относительного спокойствия — буквально семь или восемь лет, когда происходит реставрация. Не полномасштабная, но очень многие тогда ценные памятники были реставрированы: Китайгородская стена, Красные Ворота, Сухарева башня, которые потом были снесены. Затем, примерно года с 1927 по 1936 — следует страшное десятилетие Москвы, когда начинается реконструкция города, из него делают "красную столицу", столицу мирового коммунизма, совершенно сознательно уничтожая старину, напоминающую совсем о других идеалах, вытесняя ее с видных мест в городе, заменяя памятники старины памятниками нового строя. Неслучайно Сталин тогда произносит историческую фразу, что "советские люди сумеют построить здания не менее величественные и красивые, нежели Сухарева башня", отдав распоряжение о ее сносе. Где-то до 1936 года продолжается вакханалия, в ходе которой погибают несколько сотен церквей. Всего в пределах современной московской черты городской, по подсчетам краеведов, 368 храмов погибло, только храмов. Страшная цифра, если вдуматься. Ну, а снос самого исторического города, на самом деле, в этот период сталинской реконструкции не происходит. Работа идет очень точечная, в одном стиле оформляются несколько улиц сразу, скажем так, Тверская, фрагменты других — Проспекта Мира, Большой Калужской, какие-то еще происходят поломки кварталов на месте высотного строительства в Зарядье. Но это, в общем, носит точечный характер.
Хуже становится в 1960-е годы, после войны, когда начинает осуществляться сплошная реконструкция городского центра. На многих уже городских улицах появляются новые чужеродные вкрапления, в том числе и в самом центре, панельное домостроение, кирпичные коробки и так далее. Счет с десятков зданий увеличивается до сотен. И вот последние времена, которые мы невольно выделяем в нашем повествовании. Вспоминается эта знаменитая стихотворная строчка: "Бывали хуже времена, но не было подлей". Почему я ее вспомнил, потому что такие шедевры, как в 1930-е годы, этого калибра в наше время уже не погибают, нам еще этого не хватало. Хотя, в общем-то, к этому потихонечку подходим, уже и XVII век стали ломать, и постройки XVIII века, связанные, в том числе, с именами Баженова, Казакова, Шехтеля, связанные с именами корифеев отечественной культуры исчезают дома — Островского, Пушкина, Тарковского, Есенина и так далее, список этот безграничен.
Но, собственно, чем отличается нынешняя эпоха от прежних, ни в одну эпоху ранее власти не говорили, что они воссоздают исторический облик Москвы. И при Сталине, и при Хрущеве власти были достаточно откровенно: мы строим новую Москву, новая Москва кажется нам лучше, качественнее, нужнее прежней. Только в 1990-е годы городское правительство заговорило о том, что они будут воссоздавать исторический облик Москвы, реставрировать исторический центр и так далее. И на фоне вот этих разговоров, на фоне воссоздания снесенных при коммунистах памятников — Храма Христа Спасителя, Вознесенских ворот, Казанского собора — снова и снова происходят тотальные сносы. Вот эта вот немного лицемерная политика, да даже не немного, она и отличает нынешнее время от всех предыдущих», — говорит Константин Михайлов.
— Есть в этой книге какой-то памятник, какое-то здание, про которое вы рассказываете, которое вам самому жальче всего, что называется, жалко до слез?
— Вы знаете, таких зданий много. Если бы та Москва, которая дожила до конца 1920-х годов, сохранилась бы сейчас, то ее по праву бы не только в России, но и во всем мире считали бы одним из красивейших мировых городов. С развитием туризма, с развитием информационных коммуникаций она бы по праву заняла это место. Может быть, стояла бы на этой строчке всемирного рейтинга чуть-чуть пониже Рима и Парижа, но уж точно, на мой взгляд, превосходила бы и Лондон, и Вену, и Будапешт, и многие европейские столицы. Жаль шедевры, жаль несколько шедевров, потерю которых нельзя восполнить. Их невозможно восстановить по тонкости работы, по изяществу пропорций. Современным архитекторам и строителям, я боюсь, это совершенно не под силу. Я имею в виду Сухареву башню, я имею в виду Церковь Успения на Покровке, Церковь Николы Большого креста. Очень многие из первой десятки, что называется, хитов московского архитектурного наследия, говоря современным языком, были безжалостно стерты с лица земли. И вот о каждом из них можно бесконечно рассказывать. Про Сухареву башню с ее романтическим образом, с ее воспоминаниями петровской эпохи, с ее историей, полумагической, с легендами о Брюсе, который якобы в подвалах там занимался рукотворными чудесами. Замечательная совершенно Церковь Успения на Покровке. По тонкости работы я другой такой церкви в Москве из сохранившихся не припомню. Лучшее, за исключением двух, трех, четырех памятников (я сейчас Кремль оставляю в стороне), к сожалению, выбито и сровнено с землей. Живем, не представляя себе, в какой Москве могли бы мы жить, если бы не эти реконструкции.
— Для кого написана эта книга — для простых москвичей, для специалистов или, может быть, для людей, которые принимают решения о современном архитектурном облике Москвы?
— Ну, я себя, честно говоря, не тешу надеждами, что людей, которые принимают решения, эта книга или другие книги способны отвратить от этого. Решения он принимают, исходя из собственных интересов, из разнообразных денежных комбинаций, престижных и тому подобное. Книга эта написана для всех, конечно, это не специальное научное издание. Может быть, специалисты в ней что-то неизвестное для себя почерпнут, но в основном она, конечно, рассчитана на массового читателя, которому не посчастливилось, на людей, которые родились в Москве новой и совершенно не представляют себе, в какой Москве они жили. И конечно, я стремился в этой книге отдать должное уважение тем попыткам спасения, защиты памятников, которые происходили. И, естественно, я не мог не включить утраты последнего пятнадцатилетия, то, что уходило у нас у всех на глазах и часто тоже в общественном сознании города не фиксировалось. В этом, кстати, коренное отличие книги от всех прежних книжек о московских утратах, которых было не так много, но они охватывали только советский период.
— За последние 15 лет какие именно объекты вы здесь описываете?
— Достаточно много. Пять фактов сноса палат XVII века, которые мы потеряли, — этого тоже не было с 1930-х годов, что, на мой взгляд, является совершенным варварством. Палаты прямо напротив Кремля, так называемый дом Пикарта, откуда художник, по преданию, рисовал свою знаменитую панораму Кремля в начале XVIII века. Палаты в начале Проспекта Мира, во дворе дома №3. Палаты на Страстном бульваре и так далее. Масса интересных особняков, связанных с именем Пушкина. Особнячок в Столешниковом переулке, который был снесен по личному распоряжению мэра Москвы. Особняк Трубецких, деревянный, на Девичьем поле, где Пушкин бывал. К сожалению, можно написать маленькую истории русской архитектуры и русской культуры, исходя только из потерь последних 15 лет.
— Откуда взяты фотографии, которые использованы в этой книге?
— Это очень разнообразные источники. Часть эти фотографии были когда-то представлены на выставке «Против лома», которую я организовывал в 1993-2003 годах. Частью они из неких старинных книжек, которыми я тоже обладаю в достаточном количестве. Публикации разрозненные в старых журналах. Некоторые — из Найденовских альбомов знаменитых. Я, в общем, стремился пользоваться общедоступными источниками, но малоизвестными.
«Эта книга — подробный и горестный рассказ об утраченном величии, о настоящей, подлинной Москве, которая словно град Китеж, утонула в омутах безжалостной эпохи и беспощадного времени», — сказано в аннотации книги Константина Михайлова.
Константин Михайлов, «Москва погибшая. 1917-2007 годы»; «Эксмо», М. 2007
