Многие российские и международные правозащитники отказались от участия в конференции в Грозном, поскольку именно Рамзана Кадырова они считают ответственным за репрессии в республике. По данным правозащитных организаций, сотрудники подконтрольных Кадырову силовых структур устраивают в республике бессудные расправы над местными жителями. А в селе Центорой, откуда родом семейство Кадыровых, создана специальная система тайных тюрем, в которых содержатся без суда и приговора граждане. Об этом рассказывает обозреватель Радио Свобода, эксперт по Северному Кавказу Андрей Бабицкий:
- Есть немало свидетельств людей, которые находились в этих тюрьмах, которых допрашивал лично Рамзан Кадыров, которых истязали. Эти люди знали, что они находятся в селении Центорой, родовом селении Кадырова, и именно там расположены эти тюрьмы. 1 февраля делегация Совета Европы попыталась въехать в Центорой, она занималась проверкой пенитенциарных учреждений и следственных изоляторов, и по жалобам от жителей о том, что они содержались в такого рода тюрьмах тайных, они пытались заехать в Центорой, но их блокировали. Не пустили. Пустили только 2-го числа, когда, естественно, никаких тюрем уже не было, всех распустили по домам. Как были оборудованы такого рода тюрьмы еще в довоенный период? Это могли быть и подвалы, и жилое помещение.
- Есть ли какие-то более-менее обоснованные оценки того, каков масштаб подобных репрессий в сегодняшней Чечне? Это десятки, сотни или тысячи людей?
- Оценить этот масштаб невозможно, поскольку местное население не спешит с жалобами, если, скажем, произошел какой-то конфликт с кадыровской милицией или с какими-то сотрудниками кадыровских силовых структур - это может привести к еще худшим последствиям. Предпочитают как-то договариваться - в случае похищения человека, или предъявления каких-то обвинений, или просто бытового столкновения. Предпочитают договариваться, сообразуясь либо с адатом, либо с новыми правилами жизни, установленными Кадыровым. Кадыров пытается вытеснять из республики федеральные подразделения, федеральные структуры. Таким образом, колоссальное количество произвола уходит в тень. Есть замечательный термин, который с недавних пор стал гулять по русскоязычному интернету – «башизм». Он означает не мягкий авторитарный режим, а диктатуру. В общем, понятно, что Чечня - единственная республика на территории России, которая становится жертвой такого башизма. И в этом очень многие усматривают колоссальную опасность для самой России. Кадыров сейчас выступает в роли правозащитника, он не устает говорить о произволе, о пытках, которые совершаются в следственном изоляторе Оперативно-розыскного бюро-2, и этот конфликт уже длится примерно около года: еще год назад Рамзан Кадыров пообещал вывести ОРБ-2 из Чечни. И понятно, чем этот конфликт вызван. ОРБ-2 - это структура федерального подчинения, хотя возглавляет ее местный милиционер. Кадыров сегодня пытается окончательно переподчинить себе - особенно то, что связано с силовыми структурами, окончательно переподчинить себе всю эту сеть.
- А можно уже сказать, что федеральные органы власти не контролируют там ситуацию?
- А федеральные органы власти, в общем, не пытались. Они как раз разработали эту схему с тем, чтобы отдать под контроль эту территорию каким-то своим ставленникам из местных. И, в общем, это удалось сделать. Президент России совсем не озабочен тем, чтобы контролировать что-то посредством тех или иных федеральных органов власти на территории Чечни.
Конечно, степень влияния колоссальная. Федеральным органам власти и сейчас приходится не легко, а будет еще хуже. Придется как-то сживаться с Кадыровым до тех пор, пока не поменяется власть, потому что сегодня все, чтобы он не делал, как бы он не пытался давить на эти органы власти, будет прикрываться Кремлем.
- Означает ли сказанное, что сколько-нибудь организованной системы гражданского или военного вооруженного сопротивления внутри Чечни уже не существует?
- Если мы говорим о подполье, о сепаратистском или исламистском - оно существует, хотя очень сложно понять, в каких параметрах, в каком формате. Судя по всему, его дееспособность изрядно подорвана. Но что касается гражданского противостояния, я думаю, что этого нет и в помине, Кадыров нагнал страху на население с одной стороны, а с другой стороны он чрезвычайно популярен, то есть его боятся и любят одновременно. Судя по тем настроениям, которые я могу уловить из разговоров, из свидетельств, в общем, даже люди вполне интеллигентные, которые отвергают какие-то методы насилия, люди, которые не воспринимали раньше Кадырова никак, сегодня поражены его активиностью и результативностью. Те методы, которыми он действует, отходят для них на задний план. При диктатуре, естественно, у людей не остается другой возможности выжить, кроме как любить и бояться диктатора.
