Ольга Беклемищева: Мы говорим сегодня о детском иммунитете. Я напоминаю нашим слушателям, что сейчас самый разгар повышения зимне-весенней заболеваемости гриппом и ОРВИ. И во многих городах России сейчас превышен эпидемический порог по заболеваемости гриппом, а особенно это касается детей самого младшего возраста – от 0 до 2 лет. И мы, конечно, построим наш рассказ с учетом этого обстоятельства.
У нас сегодня в гостях – Лейла Сеймуровна Намазова, детский иммунолог-аллерголог, заведующая кафедрой детской аллергологии и иммунологии Московской медицинской академии имени Сеченова.
И мы начнем с общих вопросов. Лейла Сеймуровна, чем же все-таки детский иммунитет отличается от взрослого?
Лейла Намазова: Очень многие любят этот термин (или это понятие) использовать – «иммунитет», но не все даже представляют, что, собственно, оно означает. Иммунитет – это ведь защита. То есть когда мы говорим о том, какой иммунитет у взрослого или у ребенка, то мы подразумеваем, что он защищается от каких-то неблагоприятных агентов, в основном инфекционных возбудителей, в той или иной степени. Конечно, иммунитет у ребенка по определению существенно слабее, чем у взрослого. И чем младше ребенок, тем он, соответственно, менее выражен, то есть его защита оставляет желать лучшего. Именно поэтому, действительно, чаще болеют, скажем, дети 3 лет, чем 6-7, и соответственно, 6-7 лет – чем, например, подростки.
Ольга Беклемищева: А каково нормальное количество болезней на ребенка в год?
Лейла Намазова: Да, это тоже вопрос принципиальный. Еще с 1986 года по предложению наших ведущих педиатров Баранова и Альбицкого было предложено делить таким образом. Если ребенок переносит больше шести раз в год какую-либо респираторную инфекцию, значит, он, соответственно, относится к группе часто болеющих. То есть в норме ребенок все-таки должен болеть реже, чем один раз в два месяца. Это очень понятная классификация.
Ольга Беклемищева: Но, по-моему, раньше дети меньше болели. Или мне так кажется?
Лейла Намазова: Вы понимаете, респираторная инфекция – это же очень разнородная группа болезней. У некоторых она может протекать, как отдельные эпизоды, просто заложенностью носа или легким покашливанием. Это не значит, что каждый раз это будет очень тяжелое проявление – с высокой лихорадкой, с высокой температурой и так далее.
Ольга Беклемищева: То есть считать надо все случаи недомогания у ребенка?
Лейла Намазова: Да, абсолютно. То есть здоровый ребенок, скажем, старше 4-6 лет, он уже должен болеть не чаще, чем четыре раза в год, ну, примерно раз в три месяца. Причем, еще раз говорю, любой формой проявления респираторной инфекции. А вот часто родители говорят: «Вот ребенок только переболел, только вышел в сад – и заболел вновь». То, конечно, уже совершенно очевидно, что это число превышается существенным образом, значит, мы уже имеем дело с часто болеющим ребенком, которых, к сожалению, сейчас очень много.
И еще один аспект, на который сразу хотелось бы обратить внимание родителей, что часто болеющий ребенок – это не диагноз, а это определение... ну, как бы группа диспансерная, то есть группа детей, которые нуждаются в повышенном внимании. Для того чтобы, во-первых, определить, почему все-таки он так часто болеет, и этому могут быть разные причины, что, собственно, порекомендовать в этой ситуации родителям, как бороться с такими частыми болезнями. И действительно, есть у нас на сегодняшний день разные методики, согласно которым мы, в общем, можем эту ситуацию переломить.
Ольга Беклемищева: Это отрадно слышать. И я надеюсь, что мы поподробнее расскажем как раз об этой ситуации. Но сейчас я все-таки хочу вернуться к глобалистике. Иммунитет – он же сложносоставной, там масса всяких клеток – лимфоциты, фагоциты, хелперы, киллеры и так далее.
Лейла Намазова: Да, одни названия чего стоят...
Ольга Беклемищева: Да. Ну, понятно, если защита, то это некое военизированное сообщество, в любом случае. Собственно говоря, и есть же, насколько я помню из курса медицины, железы внутренней секреции, которые непосредственно завязаны на обеспечение действия иммунной системы, и они наиболее активны именно у детей. Прежде всего, это вилочковая железа.
Лейла Намазова: Тут, понимаете, с иммунной системой у нас самое интересное, в принципе, состоит в том, что она, как никакая другая, в общем-то, не видна ее обладателю. То есть вот мы понимаем, что, например, все функции детоксикации, то есть обеззараживания, у нас выполняет печень в организме. Ну, так совершенно понятно, где она находится – в правом подреберье, это нечто массивное, даже можно прощупать, и у себя в том числе. Или, предположим, ЛОР-органы. То есть опять-таки понятно – нос, пазухи – все видно. Или орган зрения. То есть это нечто очень ощутимое и легко представляемое и родителями, и даже самими детьми. Так вот, в отличие от всего остального иммунная система, она во многом очень виртуальная. То есть сказать, что «вот здесь находится иммунная система», мы не можем. Потому что она, если можно так выразиться, размазана по всему организму. То есть вот есть у нас, например, миндалины, и их хорошо все знают. И родители знают, что педиатр обязательно, когда осматривает ребенка, просит его открыть рот, заглядывает туда и пытается увидеть эти самые миндалины.
Ольга Беклемищева: А родители жалуются: «Вот железки набухли...».
Лейла Намазова: Да, лимфоузлы, совершенно верно. Многие даже ощупывают у ребенка и чувствуют, что во время болезни у него припухают те или иные группы лимфоузлов. Но немногие знают, что у нас есть так называемые пейеровы бляшки – это фактически сгустки определенной ткани, которые внутри кишки находятся, и они тоже имеют отношение к иммунной системе, так же как и вилочковая железа. И, кстати, даже аппендикс. И в связи с этим хочется вспомнить, что в организме-то, в общем, ничего лишнего, действительно, нет. Если вы помните, в Америке была такая идея одно время, в массах циркулировала, во врачебных кругах, что...
Ольга Беклемищева: «Всем отрежем заранее».
Лейла Намазова: Да-да, совершенно верно. Что «давайте в связи с тем, что, скажем, частые ангины, когда миндалины у нас поражаются, очень часто приводят к ревматизму, когда уже сердце страдает, то давайте уберем миндалины у новорожденного – и, таким образом, обезопасим его в плане развития ревматизма». Или, скажем, «чтобы не было летального исхода от аппендицита, давайте заранее всем удалим эти аппендиксы, эти отростки, в общем-то, вроде бы ни на что не нужные, - и, таким образом, обезопасим будущее ребенка».
Ольга Беклемищева: Но оказалось, что не все так просто.
Лейла Намазова: Да, к сожалению, потом появилось целое поколение иммунодефицитных людей, поскольку, в общем, еще раз повторяю, ничего лишнего в организме нет. И бездумно просто так отрезать, конечно, мы не имеем никакого права.
Но именно из-за того, что эта система вот таким образом распределена по организму, и воздействовать на нее чрезвычайно трудно каким-то одним методом, и уже становится совершенно очевидным, что многое зависит именно от комплексного воздействия, то есть от образа жизни, от условий проживания и так далее.
Ольга Беклемищева: По поводу условий проживания я не сдержусь и все равно призову кратко перечислить те необходимые действия, которые нужно обязательно производить родителям для того, чтобы обеспечить ребенку нормальное развитие иммунитета.
Лейла Намазова: Ну, вы знаете, у нас в педиатрии существует даже такое выражение: солнце, воздух и вода – наши лучшие иммуномодуляторы, то есть факторы, влияющие на иммунную систему. Действительно, как-то понятие здорового образа жизни, оно немножко в сознании наших людей отошло куда-то на задний план. Хотя я, например, вспоминаю и свои школьные годы, и учебу в институте, да, собственно, и вы помните, тогда у нас было очень привычно – и уроки физкультуры, и вообще занятие спортом, и какое-то стремление к тому, чтобы все свободное время провести, скажем, в лесопарковой зоне, выезжая на природу, соответственно, отдыхая, проходя в каких-то пешеходных прогулках и так далее достаточно большое количество километров и проводят вот именно в этом свое свободное время. На сегодняшний день, к сожалению, то ли слишком много по телевизору интересного показывают, то ли еще что-то, то все чаще приходится сталкиваться с тем, что родители перестали вообще, в принципе, вести сами и приучать своих детей с детства, с самых ранних лет именно к этому здоровому образу жизни.
Ольга Беклемищева: А ведь это очень опасно еще и потому, что сейчас мы живем вот в этой урбанистической среде, где, безусловно, смок, безусловно, количество солнечных дней снижено по сравнению с нормой.
То есть, уважаемые радиослушатели, выезжайте, пожалуйста, при первой возможности с детьми за город!
Лейла Намазова: Да, конечно. Встать утром, сделать легкую зарядку, по возможности водные процедуры сопроводить обливанием. Конечно, я не призываю сейчас же совершенно с нуля начать всем обливаться ледяной водой, речь идет не об этом. Речь идет о том, что когда педиатры, предположим, советуют новорожденного вечером после купания ополаскивать затем чуть-чуть более прохладной водой, - это начало вот этого самого большого пути. К сожалению, немногие затем его продолжают проходить в жизни. То есть, как правило, вот эти рвения первых недель или месяцев жизни, они у родителей как-то постепенно сходят на нет. Хотя это, безусловно, должно распространяться и на всю оставшуюся жизнь.
Точно так же, как я допускаю, что в течение рабочей недели времени у многих нет. Но выходные провести за городом – никаких проблем абсолютно нет. Есть возможность на велосипеде кататься? – катайтесь. На лыжах? – пожалуйста. Ведь никто не говорит о том, что всем надо покупать абонементы в какие-то дорогущие спортивные клубы. Ведь каждый может проявлять свою физическую активность, так сказать, в том объеме, в каком на это просто у него есть возможности и материальные, и, как говорится, физические и людские. То есть понятно, что если оставлять ребенка с древней бабушкой, то вряд ли он сможет с ним делать какие-то активные физические упражнения или пробежки по утрам. Значит, эту часть работы своей надо выполнять самому. В общем-то, родители, прежде всего, ответственны за состояние здоровья детей, и они должны об этом помнить.
Ольга Беклемищева: Это на самом деле такой тонкий вопрос, но его, действительно, надо поднимать. К сожалению, очень часто родители недооценивают степень своей ответственности за будущее здоровье ребенка. Я вспоминаю, не так давно была конференция Александра Григорьевича Румянцева, всеми любимого и уважаемого, главного детского онкогематолога, и он говорил о том, что, на его взгляд, два выходных людям даны в неделю для того, чтобы они занимались собственными детьми.
Лейла Намазова: Совершенно верно.
Ольга Беклемищева: Это типичный взгляд педиатра, и на самом деле в нем очень много правильного.
Лейла Намазова: Бывает очень обидно, когда приходят родители на прием, и их позиция заключается только в одном: «Дайте мне таблетку от всех болезней. Вы нам пропишите что-то...». Вы обратили внимание на то, почему у нас таким спросом пользуются аферисты, которые предлагают за одну процедуру вылечить от какой-то тяжелой болезни? Это психология, к сожалению, и она сейчас такова, что хочется, действительно, взять и сразу все изменить, не вкладывать повседневно, ежедневно и очень кропотливый труд... Ведь, в общем-то, вырастить здорового ребенка – это огромный труд...
Ольга Беклемищева: А особенно – сейчас.
Лейла Намазова: ...это ничуть не меньший труд, чем, скажем, добиться какого-то большого профессионального успеха.
Ольга Беклемищева: Лейла Сеймуровна, а какие вообще заболевания относятся к компетенции детской иммунологии?
Лейла Намазова: На самом деле это огромный круг. И если какие-то более-менее понятны людям – вот та же часто повторяющаяся респираторная инфекция, то, скажем, такие болезни, как иммунодефицит, к счастью, встречаются, в общем-то, все-таки не часто. И конечно, родители должны понимать, что если, скажем, ребенок совсем маленький, предположим, первого года жизни, а у него подряд идут какие-либо болезни, сопровождающиеся гнойно-воспалительными проявлениями, ну, например, гнойный отит, предположим, фурункул или фурункулез (множественные фурункулы), и опять же с гноем, потом еще что-то, то надо срочно заняться серьезным его обследованием. Потому что, конечно, в этом возрасте...
Ольга Беклемищева: Именно присоединение гнойной составляющей свидетельствует о первичном иммунодефиците, да.
Лейла Намазова: Да-да. Во всяком случае, очень существенной недоработки или дефицитности защитных свойств организма. И надо срочно в этом разбираться.
Вообще, в принципе, считается, что если ребенок первого года жизни даже больше трех раз болеет обычной респираторной инфекцией, то он уже, так сказать, должен быть под пристальным вниманием. Потому что, в общем-то, понятно, что на первом году стараются свести контакты к минимуму. Как правило, все-таки маленькие дети первого года жизни, они же кроме...
Ольга Беклемищева: Да, они не общаются со сверстниками фактически.
Лейла Намазова: ...своих родителей, они, в общем-то, больше никого в ближайшем окружении не видят. Поэтому если в этой ситуации одна за другой даже банальные респираторные инфекции начинаются, то надо быть повышенно длительным к этому ребенку.
Ну а чтобы соблюдать какие-то правила, напомню, что, к сожалению, то, о чем вы сказали вначале, действительно, имеет место. Сейчас очень много уже случаев гриппа, в том числе и в Москве. И к сожалению, у нас нет вот этой культуры ежегодной вакцинации, а особенно тех групп населения, которые особенно угрожаемы по тяжелому развитию, вплоть до самых тяжелых, фатальных исходов от инфекции, я имею в виду совсем маленьких детей – до 2-5 лет, и пожилых людей, старше 65 лет.
Ольга Беклемищева: И я должна сообщить уважаемым слушателям, что в России не ведется медицинской статистики смертности именно от гриппа. У нас в графе «причина смерти» пишут: «вирусная пневмония», - как последствие гриппа. А в США, где грипп и его последствия идут отдельной строкой в медицинской статистике, там очень четко видно, кто умирает от гриппа. И на сегодняшний день от эпидемии этого сезона уже умерло 15 детей.
Лейла Намазова: И недаром, конечно, в последних изменениях в национальном приоритетном проекте «Здоровье» как раз сказано о расширении групп по противогриппозной вакцинации, там более четко все прописано.
Ольга Беклемищева: А кто у нас сейчас прививается в обязательном порядке от гриппа?
Лейла Намазова: У нас в обязательном порядке он не стоит в календаре. То есть там сказано, что сейчас нужно прививать (согласно последнему дополнению) младших школьников, дошкольников. Ну и медицинские работники, и работники учебных заведений, которые вокруг этого контингента. Хотя, в принципе, во всем мире самое большое внимание уделяется именно детям, повторяю, до 2 лет, поскольку среди них так же, как и среди лиц старше 65 лет, максимальное число летальных исходов от гриппа, детям до 5 лет – потому что они являются источником, как правило, болезни в семье. В принципе, обычно приносят школьники, но школьники переносят легко, а вот дети первых пяти лет и их бабушки и дедушки...
Ольга Беклемищева: С еще не совсем сформировавшимся иммунитетом.
Лейла Намазова: ...да, это как раз те категории, которые, к сожалению, от этой болезни погибают.
Ольга Беклемищева: И в России еще нет обязательности этих прививок. Должны сами родители, если они находят нужным...
Лейла Намазова: К сожалению, нет. Вот мы недавно закончили научное исследование в Научном центре здоровья детей, где у нас функционирует кабинет семейной вакцинопрофилактики. Мы считаем, что сегодня это самый правильный подход к вакцинации, когда приходят родители с ребенком, но они имеют возможность привиться и сами, и привести других членов своей семьи, чтобы обеспечить максимальную защиту внутри этой ячейки общества. Ведь очевидно, что если родители серьезно настроены на то, чтобы защитить своих детей, то они должны привить, так сказать, весь семейный контингент, ну, по крайней мере, большую его часть. И к сожалению, наши опросы (а они у нас заполняют анкеты) свидетельствуют о том, что, во-первых, население совершенно не в курсе того, какие тяжелые последствия имеет грипп для их здоровья, как он потенциально опасен для их здоровья, во-вторых, что нет вот этой настроенности именно на профилактику. То есть если кто-то что-то и обсуждает, то в основном – как лечить: «Вы чеснок применяйте, лук, мед с чаем», - и еще что-то. А вот именно упор на вакцинопрофилактику, как на самый действенный метод профилактики, скажем, тяжеленной гриппозной инфекции, он, к сожалению, практически не встречается.
Ольга Беклемищева: Ну, это, наверное, национальная особенность, из той серии, что «гром не грянет – мужик не перекрестится».
Лейла Намазова: Да-да, может быть. «А вдруг пронесет...».
Ольга Беклемищева: Уважаемые слушатели, мы живем уже в XXI веке, и ситуация все хуже и хуже, к сожалению, в том смысле, что инфекции имеют тенденцию изменяться так же, как и грипп, как вы знаете, он каждый раз меняется, дрейфуют вирусные штаммы.
Лейла Намазова: И мы, кстати, ведь прививаемся каждый раз новой вакциной фактически. Ведь у многих еще существует такое заблуждение: «Я привилась пять лет назад, и мне хватит». Ведь немногие помнят о том, что ежегодно летом Всемирная организация здравоохранения, проанализировав все штаммы, которые циркулируют на Земле, составляет инструктивное письмо, где прописывает, что в этом эпидемиологическом сезоне грядущем будет наиболее вероятным экологическим или причинным фактором...
Ольга Беклемищева: И кстати, они очень редко ошибаются.
Лейла Намазова: ...да, для эпидемии гриппа. И именно по этому письму составляются все вакцины на текущий эпидемиологический сезон. Поэтому фактически мы говорим о том, что мы прививаемся против гриппа вроде как бы из года в год, получается, с одной стороны...
Ольга Беклемищева: Но каждый раз – от нового.
Лейла Намазова: Да. То есть фактически у нас каждый раз новая прививка идет.
Ольга Беклемищева: Я уже сделала несколько передач, посвященных прививкам от гриппа, прежде всего. Но я думаю, что об этом никогда не лишне напомнить и никогда не лишне добавить некоторую дополнительную краску в нарисованную картину. Потому что вы совершенно справедливо заметили, Лейла Сеймуровна, что народ недооценивает тяжести состояний, которые могут проистекать в результате тяжелой инфекции.
Ну, в общем-то, вся иммунология, она, как и большинство медицинских дисциплин, прежде всего, настроена на профилактику, то есть на недопущение болезней. И здесь иммунологии в более выигрышном положении находятся, по сравнению со многими другими врачами. У вас есть мощный арсенал вакцин, прививок, которые хотя бы по части заболеваний позволяют это все профилактировать. Немножко неуклюжее слово, но оно специальное...
Лейла Намазова: Но оно, в общем-то, отражает суть процесса. И кстати, тут, конечно, очень отрадный факт – то, что сейчас появились совсем новые вакцины. То есть хотелось бы, чтобы шире наше население знало о возможности защиты от многих других тяжелых инфекций, которые, к сожалению, на сегодняшний день пока не входят в наш национальный календарь вакцинации, - то есть то, что оплачивается государством. Что такое «национальный календарь» - это то, что оплачено государством.
Ольга Беклемищева: И для справки: в России 9 прививок оплачивается государством, а в Америке – 13.
Лейла Намазова: И 10-ая – это от гриппа.
Ольга Беклемищева: Да, сейчас 10-ая прививка – это в рамках национального проекта здравоохранения. И я надеюсь, что она потом войдет уже в национальный календарь.
И насколько я знаю, во многих странах Западной Европы – еще больше прививок. А с чем связан этот рост количества вакцин?
Лейла Намазова: Во-первых, появляются все новые возможности защититься еще от какой-либо инфекции. Ведь многие сейчас знают уже и по себе, скажем, по своим детям или по ближайшим знакомым о так называемом желудочном гриппе. Вот есть такое понятие среди людей. Это когда тяжелое состояние, с множественной диареей (извините за выражение, поносом) и со рвотой, оно приводит к тяжелому состоянию взрослого человека, а для ребенка это вообще особенно тяжело, потому что быстро теряется жидкость, и если ее сразу не восполнить, то тут тоже возможны самые тяжелые последствия, вплоть до летального. В развивающемся мире от этой ротавирусной... а сегодня уже доказано, что это вовсе не грипп, это отдельный вирус, и название его «ротавирус», вот эта ротавирусная инфекция вызывает до 500 тысяч смертей в развивающихся странах ежегодно. В развитых странах - госпитализация. То есть забиты стационары вот этими детьми, которых нужно капать. Им нужно восполнять потерянный объем жидкости, и таким образом, быстро возвращать их к жизни. Ну так это все можно предотвратить. То есть уже разработана ротавирусная прививка, и собственно, сейчас многие страны ее ввели.
И еще хочу сказать, что базовые календари многих стран, может быть, и содержат не очень большое количество вакцин, но многие страховые компании оплачивают дополнительную вакцинацию. У нас, к сожалению, этого нет.
Ольга Беклемищева: Спасибо, Лейла Сеймуровна. И я надеюсь на то, что это все-таки появится.
А сейчас я предлагаю послушать медицинские новости от Евгения Муслина.
Самый эффективный способ борьбы с внутрибольничными инфекциями чрезвычайно прост – нужно лишь распахнуть больничные окна. К такому выводу пришла международная группа экспертов, возглавляемая Родом Эскомбэ из Лондонского Имперского Колледжа. Эта простая мера, наиболее эффективная в старых больничных зданиях с их высокими потолками и большими окнами, быстро предотвращает распространение воздушно-капельных инфекций, например, туберкулеза. «При открытых дверях и окнах усиливается естественная вентиляция, и опасность воздушно-капельных инфекций становится гораздо ниже, чем в современных госпиталях с их дорогими и сложными вентиляционными системами, - пишут Эскомбэ и его сотрудники. - Старомодные больничные здания с высокими потолками и большими окнами обеспечивают наилучшую защиту от инфекций». Готовя свой отчет, исследователи изучали воздушные пробы, собранные в палатах восьми старых больниц, построенных полвека назад в столице Перу Лиме. Измерения показали, что в таких больницах только 11 процентов восприимчивых к инфекции пациентов были бы инфицированы в течение 24 часов туберкулезными палочками от не леченного туберкулезного больного. Тогда как для современных больниц - даже с настежь открытыми окнами - уровень инфицированности составил бы 33 процента, а для палат с принудительной вентиляцией поднялся бы до 39 процентов. Такой парадоксальный результат, который чрезвычайно важно иметь в виду, например, в случае массовой эпидемии гриппа, исследователи объясняют тем, что в старых больницах с огромными окнами воздухообмен идет почти в два с половиной раза интенсивнее, чем в современных госпиталях с самыми лучшими механическими вентиляционными системами.
По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), от неврологических болезней и нарушений, начиная от мигрени и эпилепсии и заканчивая старческим слабоумием, уже сейчас страдает около 1 миллиарда человек, и по мере старения населения эта цифра быстро растет. Так, ожидается, например, что общее число больных болезнью Альцгеймера и другими видами слабоумия, составляющее сейчас примерно 24 миллиона человек, будет удваиваться каждые 20 лет. В докладе ВОЗ, озаглавленном «Неврологические нарушения – острая проблема здравоохранения», говорится, что неврологическое лечение должно стать неотъемлемой частью первичной медицинской помощи. «Если не предпринять срочных мер в глобальном масштабе, - пишут авторы доклада, - то неврологические проблемы станут настоящей угрозой всему общественному здравоохранению». Сейчас на неврологические нарушения, к которым относятся также инсульты, рассеянный склероз, болезнь Паркинсона и мозговые травмы, приходятся около 7 миллионов смертей, то есть 12 процентов всей ежегодной смертности. «Наибольшую опасность неврологическое бремя представляет для стран с высоким процентом населения старше 65 лет», - пишет в докладе ВОЗ Нобелевский лауреат по медицине Рита Леви-Монтальчини.
Бета-каротин и витамины А и Е, которые миллионы людей принимают в качестве оздоровляющих пищевых добавок - антиоксидантов, на самом деле даже повышают риск смерти, по крайней мере, на 5 процентов. Об этом говорится в обзорном исследовании, основанном на статистическом анализе 68 экспериментальных работ с участием четверти миллиона человек. Исследование, о котором идет речь, проводилось сотрудниками Копенгагенского университетского госпиталя, причем оно относится только к синтетическим пищевым добавкам, а не к фруктам и овощам, содержащим менее концентрированные естественные антиоксиданты. Считается, что антиоксиданты нейтрализуют свободные радикалы – активные осколки молекул, повреждающие живые клетки. Однако синтетические антиоксиданты, удаляющие свободные радикалы из нашего организма, как считают датские исследователи, видимо, «нарушают работу каких-то важных защитных механизмов» - и тем самым вредят здоровью. В копенгагенском исследовании, опубликованном в Журнале Американской медицинской ассоциации, также говорится, что опасные пищевые добавки в Европе и в Северной Америке потребляют от 10 до 20 процентов взрослого населения, то есть порядка 160 миллионов человек, так что их вредное воздействие на общественное здоровье может быть весьма значительным.
Ольга Беклемищева: И мы продолжаем. Лейла Сеймуровна, вот есть как бы всемирный тренд на увеличение количества детских прививок, которые позволяют все дальше и дальше нам защищать наших детей. Но все-таки есть и осложнения от прививок, есть какая-то... ну, настороженность – не настороженность, но есть какая-то боязнь у родителей слишком уж серьезно повлиять на собственного ребенка. Вот есть ли какие-то научные данные, что происходит внутри организма, не наносим ли мы какого-то вреда такой массированной вакцинопрофилактикой?
Лейла Намазова: Вопрос, безусловно, очень сложный, и постараюсь ответить на него в максимальном объеме. С одной стороны, надо отдавать себе отчет в том, что человечество всегда, в принципе, раньше погибало от инфекционных болезней. И только тогда, когда научились с ними справляться, их предотвращая, то есть занимаясь вакцинопрофилактикой, разработав против них соответствующие противоинфекционные, антибактериальные, противовирусные препараты, противогрибковые, мы имеем возможность сегодня каким-то образом выживать в этом мире, полном, естественно, различными инфекционными агентами.
Так вот, с одной стороны, когда мы проводим вакцинопрофилактику, мы понимаем, что мы, конечно же, вмешиваемся в иммунную систему организма, то есть мы заставляем ее работать немножко по-новому. Мы хотим получить от нее ответ на введение этой прививки. Поэтому сказать, что вакцинопрофилактика так же безопасна, как и принять таблетку глюконата кальция, естественно, ни один серьезный человек так формулировать не будет. То есть чем больше в мире проводится вакцинаций, тем, естественно, будет больше людей с какими-то нежелательными последствиями на введение той или иной вакцины.
И весь вопрос заключается в том, как этот процесс регулировать. То есть в этом смысле я согласна с теми противниками, кто говорит, что нельзя всех строем вести на прививки. Действительно, этого делать нельзя. Каждый ребенок должен внимательно осматриваться, внимательно врач, проводящий вакцинацию, анализирует всю ситуацию, каково состояние его здоровья на данный момент, какие у него анализы, нет ли каких-то настораживающих факторов, подробно беседует с родителями, и только тогда принимает решение – проводить эту вакцинацию или нет. Если что-либо настораживает его, значит, ребенок должен отправиться на дообследование. Если у этого ребенка какая-то хроническая болезнь или любое отклонение в состоянии здоровья, значит, сначала надо привести к ремиссии, то есть чтобы его состояние было абсолютно спокойным, - и только тогда проводить вакцинацию.
Когда родители жалуются на то, что в школе сделали прививку – и получили какую-то реакцию, то в какой-то степени родители лукавят. Ведь никто не запрещает им самим взять за руку своего ребенка и пойти к врачу на вакцинацию. Ведь многих это очень устраивает, что это проводится где-то там, куда опять-таки не надо вмешиваться. Это к тому, что мы с вами уже обсуждали. Немножко родители все-таки стараются переложить ответственность на детских врачей.
Ольга Беклемищева: Уважаемые родители, если вы хотите проконтролировать этот процесс, обязательно сделайте это сами.
Лейла Намазова: Совершенно верно.
Ольга Беклемищева: Но отказываться нельзя, по-моему. Потому что чем больше привитых детей вокруг, тем более беззащитен ваш, не привитый ребенок.
Лейла Намазова: Это с одной стороны. С другой стороны, давайте вспомним и о том, что сейчас ведь очень много в мире стало аллергий. И это тоже не просто так.
Ольга Беклемищева: Лейла Сеймуровна, аллергии заслуживают отдельного, мне кажется, разговора.
Лейла Намазова: Да, конечно.
Ольга Беклемищева: Поэтому давайте сначала ответим дозвонившимся слушателям, а потом перейдем к аллергиям. Первым позвонил Василий из Москвы. Здравствуйте, Василий.
Слушатель: Здравствуйте. Большое спасибо за замечательную передачу. У меня есть вот такой вопрос. Есть ряд препаратов, которые влияют на иммунный ответ при вакцинации. Например, Амиксин, Дибазол, у которого побочное действие иммуностимулирующее, Полиоксидоний – или как отдельный препарат, или в составе противогриппозной вакцины Гриппол отечественной. Ну и ряд других препаратов. В литературе они иногда называются «иммуностимуляторами», а иногда – «иммуномодуляторами». Если можно, ответьте, пожалуйста, на вопрос – какая разница между иммуностимулятором и иммуномодулятором? Спасибо.
Лейла Намазова: Василий, а у вас есть медицинское образование?
Слушатель: У меня есть высшее медицинское образование, но работаю я не по специальности.
Лейла Намазова: Понятно. Спасибо. Вы, конечно, очень правильно формулируете свой вопрос. То есть ваши знания, хотя вы, может быть, в повседневной жизни их не очень используете, они, конечно, чувствуются даже в формулировке вопроса.
Итак, вы совершенно справедливо отметили, что в сегодняшней литературе можно встретить разные формулировки (или термины). Есть термин «иммунокорректор», есть термин «иммуномодулятор», «иммуностимулятор», «иммуносуппрессор» и так далее. Откуда ветер дует? Когда, вы помните, у нас была единственная фактически книга по фармакологии или даже по клинической фармакологии справочник Машковского «Лекарственные средства», который многие годы был бестселлером, за который бились, я помню, на медицинских конгрессах, в магазинах врачи, потому что фактически это был единственный источник информации такого рода. Так вот, если открыть его, то там академик Машковский формулировал так, что все средства, влияющие на иммунитет или на иммунную систему, можно разделить на те, которые ее стимулируют или повышают ее способности, то есть иммуностимуляторы, и на те, которые ее угнетают – иммуносуппрессоры.
В дальнейшем академик Хаитов, ныне возглавляющий Институт иммунологии и руководитель нашей отечественной Ассоциации аллергологов-иммунологов, он предложил... поскольку к тому моменту стало понятно, что не все вещества обладают только одним таким однонаправленным действием, а многие из них способны каким-то образом модулировать иммунный ответ, то есть повышать то, что снижено, а снижать то, что повышено. И вот для того чтобы вот эту группу отдельно выделить, он как раз и предложил термин «иммуномодуляторы». И вот с тех пор, в общем-то, применяются все термины. Иммуномодуляторы и иммунокорректоры – это близкие понятия, но, в общем-то, более употребительным является термин «иммуномодулятор». И, соответственно, многие препараты, как выяснилось потом, относятся вот именно к такому классу, то есть веществ, способных изменять, нормализовать, корректировать измененный иммунный ответ.
Ольга Беклемищева: Причем я даже как-то слышала о том, что уже иммуностимуляция считается менее прогрессивной, менее щадящей процедурой, чем иммуномодуляция.
Лейла Намазова: Совершенно верно. Зачем подстегивать, если мы не знаем, что именно надо подстегивать?.. Иммуносуппрессия – тут ее ниша очевидна – это там, где, скажем, системные болезни, там, где надо подавить вот эту реакцию чрезмерную на собственный антиген...
Ольга Беклемищева: Какие-то аутоиммунные заболевания.
Лейла Намазова: Совершенно верно. То есть показания к ней совершенно очевидны. А вот иммуностимуляция – это все-таки, действительно, палка о двух концах. Поэтому, конечно, лучше применять те вещества, действие которых, в общем, на сегодняшний день уже достаточно очевидно, и которые способны, действительно, корректировать нарушенный иммунный ответ.
Ольга Беклемищева: Спасибо, Лейла Сеймуровна.
И следующий слушатель – это Татьяна из Москвы. Здравствуйте, Татьяна.
Слушатель: Здравствуйте. Я ваша постоянная слушательница. Большое спасибо за передачу.
Ольга Беклемищева: Спасибо за то, что слушаете нас.
Слушатель: Что касается нашей семьи, то мы стараемся всегда делать прививки. Моему ребенку 7 лет и 11 месяцев. Но так случилось, что второй год подряд у меня ребенок заболевает ротавирусом. Так что я не понаслышке знаю, как тяжело протекает это заболевание у детей. И меня заинтересовала информация о том, что существуют прививки против ротавируса. Делается ли у нас в стране такая прививка? Даже если она платная, но, может быть, есть какие-нибудь центры? И если – да, то когда лучше ее делать, чтобы точно не заболеть? Спасибо.
Лейла Намазова: Да, вопрос очень актуальный. На сегодняшний день в нашей стране дети могли получить эту прививку, к сожалению, только в рамках клинических исследований. Потому что до сих пор она не зарегистрирована в России. В настоящее время два вакцинальных препарата разных производителей проходят эту регистрацию, но до сих пор они официально еще не зарегистрированы. Поэтому тут немножечко мы, конечно, должны понимать, что этот процесс в нашей стране особенно труден и тяжел. И честно скажем родителям, что даже тогда, когда весь остальной мир имеет такую возможность, мы во многом ее лишены.
Ну, достаточно привести примеры быстрого реагирования. Вот мы уже с вами вспоминали возможности защиты, скажем, от онкологических болезней. На сегодняшний день разработана уникальная вакцина против папилломавирусной инфекции – этой причины возникновения у женщин рака шейки матки, а это вторая по частоте причина смерти от онкологических болезней у женщин после рака молочной железы. Так вот, в США вакцина была зарегистрирована в июне, а в августе (обратите внимание!), всего лишь через два месяца Конгресс принял решение о выделении денег и бесплатной вакцинации всех девочек 11-12 лет от этой инфекции. В Австралии...
Ольга Беклемищева: Остается только аплодировать столь оперативному Конгрессу!
Лейла Намазова: ...вы можете себе представить, они пошли еще дальше. В листке-вкладыше сказано, что следует прививать девочек от 9 лет и девушек, и молодых женщин до 26 лет – это самая целевая группа. Австралия за счет государства оплачивает всем с осени этого года эти прививки. Многие страны Евросоюза их включили.
В нашей стране сегодня вакцина, к счастью... ну, хоть здесь мы можем сказать, что ее достаточно быстро зарегистрировали, то есть сегодня уже можно от нее прививаться, чего, к сожалению, я не могу ответить нашей внимательной слушательнице в отношении ротавирусной инфекции.
Ольга Беклемищева: Но, может быть, ей можно попасть в какие-то клинические испытания?
Лейла Намазова: Ну, вот наш Центр семейной вакцинопрофилактики, о котором я уже говорила, который функционирует на базе Научного Центра здоровья детей, - это Юго-Западный округ столицы, это Ломоносовский проспект. И телефон: 134-20-92. Все новые вакцинальные препараты, которые зарегистрированы у нас, они у нас все есть в наличии. То есть, может быть, кого-то заинтересуют еще какие-то варианты. И все, что появляется, в общем, мы стараемся оперативно для наших пациентов приобретать для того, чтобы иметь возможность им на альтернативной основе провести вакцинацию своему ребенку.
Ольга Беклемищева: Замечательно!
И слушаем Виктора из Москвы. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. У меня вот такой вопрос. По телевидению мы видим рекламу очень часто пищевых продуктов, которые якобы повышают иммунитет, и для детей – «Активиа», «Иммунели» и так далее. Каково ваше мнение, действительно ли они повышают иммунитет? И вообще, есть ли контроль за рекламой в этой части со стороны государства, соответствует ли это действительности или нет? Спасибо.
Лейла Намазова: Вопрос ужасно тяжелый. И я наживу себе многих врагов, когда сейчас произнесу эти слова. Но, к сожалению, никаким образом мы не можем повлиять на эту рекламу, и то, что она необъективная, это совершенно точно. Вы знаете, что сегодня в медицине очень широко распространенным и общеупотребительным термином является «доказательная медицина». То есть фактически все препараты, все продукты, если речь идет о каком-то их лечебном воздействии, они оцениваются...
Ольга Беклемищева: Если они на это претендуют.
Лейла Намазова: ...да, они оцениваются с точки зрения того, насколько доказательна, действительно, вот эта эффективность и есть ли соответствующие исследования, подтверждающие ее. Так вот, очень часто, скажем, препараты Эхинацея мы видим в рекламах. Если вы откроете доказательную базу – Кохрейновскую библиотеку – там есть соответствующий обзор, в котором черном по белому написано, что на сегодняшний день нет доказательств эффективности препаратов Эхинацея.
Ольга Беклемищева: И то же самое с Иммуналом, Алмагелем и со многими другими.
Лейла Намазова: Ну, это так же, как Дибазол, как сказал наш первый слушатель. Действительно, многие годы же раздавали и в детских дошкольных учреждениях для профилактики частых респираторных инфекций. Препарат, никакого отношения не имеющий к иммунитету как таковому. Его побочное действие кому-то пришло в голову использовать для такого широкого применения в детских коллективах.
Ольга Беклемищева: Такова жизнь...
И слушаем Анну из Московской области. Здравствуйте, Анна.
Слушатель: Здравствуйте. Я бы хотела на свой вопрос получить ответ. Моему ребенку 13 лет, и очень часто после ОРВИ у него высыпает герпес на носу и вокруг губ. Как-то можно предотвратить это? И какими способами это лучше сделать?
Лейла Намазова: Сразу скажу, что никаких советов лечебных я давать не буду. Потому что ребенку надо пройти дополнительное обследование. Вы же понимаете, что такая активизация герпесная... ну, речь идет о « herpes simplex», конечно, - это самая простая форма герпеса, но тем не менее. Значит, какое-то из звеньев иммунитета у вашего ребенка страдает, потому что, в общем-то, к этому возрасту у обычного, здорового ребенка все-таки защита уже достаточно активна, и безусловно, респираторная инфекция не должна сопровождаться вот такими проявлениями. Поэтому мой вам совет... Есть Герпетический центр при Московской медицинской академии. Вы можете дополнительно анализы сдать, скажем, в нашей вирусологической лаборатории. Но подобрать индивидуальную схему можно будет только тогда, когда мы будем знать что-либо поточнее об особенностях иммунного ответа вашего ребенка, особенно в части его противовирусной защиты.
Ольга Беклемищева: Да, потому что на самом деле антибактериальная и антивирусная защиты, они немножко как бы разные в организме человека, и там все надо смотреть подробно.
Лейла Намазова: Да, совершенно верно.
Ольга Беклемищева: И слушаем Наталью из Брянской области. Здравствуйте, Наталья. Мы рады, что вы нас слушаете.
Слушатель: Здравствуйте. Моему ребенку 1,5 годика. Подозрение на то, что он болеет гриппом. Скажите, пожалуйста, в чем заключается, прежде всего, лечение гриппа? Температура три дня высочайшая. Сбиваем – через несколько часов опять повышается. И честно говоря, я уже в растерянности.
Лейла Намазова: Клиническая картина гриппа, действительно, отличается от картины других респираторных инфекций вот этой крайней тяжестью. То есть высокая лихорадка – это, как правило, цифры 39,5 и выше идут, сопровождается очень тяжелым состоянием ребенка с выраженными симптомами интоксикации. То есть когда ребенок, как говорят родители, лежит пластом. Ну, понятно, что в этом возрасте он обычно не жалуется, а более старшие дети говорят о том, что их ломает, у них болят кости, суставы и так далее. При этом обратите внимание, катаральных явлений, то есть обычного насморка, предположим, заложенности носа или влажного кашля, как это чаще всего бывает при других респираторных инфекциях, не бывает вообще. Самым частым проявлением гриппозной инфекции бывает вот этот надсадный кашель по причине вирусного трахеита, затем переходящий, как мы говорили, и очень часто осложняющийся вирусной пневмонией, в состояние, которое обусловлено еще и дыхательной недостаточностью.
Ольга Беклемищева: То есть на самом деле в таком состоянии - уже стопроцентная госпитализация.
Лейла Намазова: Да, маленького ребенка, конечно, должны были госпитализировать с гриппозной инфекцией – это однозначно.
И на сегодняшний день самым действенным препаратом для лечения гриппозной инфекции у детей и у взрослых являются так называемые ингибиторы нейраминидазы – это сложное название, но это те препараты, которые блокируют дальнейшее распространение вируса в организме человека и минимизируют его повреждающее действие. Это препарат Тамифлю , он разрешен для детей с года, и в принципе, он очень выраженный эффект имеет. В общем-то, мы сейчас убедились на многих детях, кто у нас болел, проходил лечение, конечно, он позволяет...
Ольга Беклемищева: А он в России уже в детских дозировках присутствует, да?
Лейла Намазова: Да, он зарегистрирован, он продается в аптеках.
И самое интересное то, что осенью прошлого года я была на медицинской выставке в Дюссельдорфе - это ежегодная, одна из самых крупных выставок медицинских достижений всего мира, ну, европейских прежде всего, хотя там очень широко представлена и Юго-Восточная Азия, и Китай, и так далее. Так вот, там ежедневно распространялся такой бюллетень Евросоюза, где были представлены отчеты всех европейских стран по тому, какое количество противогриппозных вакцин у них накоплено для населения и противовирусных препаратов. Потому что они отдают себе отчет в том, что это защита, это фактически стратегический потенциал страны – как страна готова к эпидемии, а может быть, даже к пандемии гриппа.
Ольга Беклемищева: А вот Ремантадин, Арбидол – вот эти все отечественные препараты, они уступают Тамифлю по активности?
Лейла Намазова: По активности – существенным образом. Там с группой Ремантадина вообще произошла неприятная история. Сейчас вирус гриппа практически устойчив к этой группе лекарств.
Ольга Беклемищева: То есть устарел.
Лейла Намазова: Да.
Ольга Беклемищева: Ну, это естественно, к сожалению, это давнишний препарат, и вирусы тоже привыкли.
Лейла Намазова: Да, это тоже надо учитывать. И, соответственно, те препараты, типа Амиксина, Арбидола, которые обладают небольшим противовирусным действием, они могут справляться с какими-то легкими вирусными инфекциями, но, к сожалению, не с гриппозной.
Ольга Беклемищева: Примите во внимание, уважаемые слушатели! Ну и конечно, обильное питье...
Лейла Намазова: Ну, все остальные мероприятия – безусловно. Если состояние ребенка обусловлено тяжелой интоксикацией, возможно, ему назначат вплоть до восполнения и детоксикации с помощью внутривенных введений растворов для того, чтобы облегчить его состояние.
Ольга Беклемищева: Но если он дома, то хотя бы давайте каждые 10 минут Регидрон в столовой ложке, разведенный в кипяченой воде.
Лейла Намазова: Совершенно верно.
Ольга Беклемищева: И слушаем Юрия из Москвы. Здравствуйте, Юрий.
Слушатель: Добрый день. Влияет ли лечение дисбактериоза на иммунный статус ребенка?
Ольга Беклемищева: Спасибо, Юрий. У меня просто замечательные слушатели – они за меня задают вопросы, и как раз те, которые и нужно задавать.
Лейла Намазова: Действительно, сегодня чувствуется, что люди, в общем-то, в теме.
Дисбактериоз – это, собственно, когда та нормальная флора, которая должна быть в нашем кишечнике... так же как и во многих других местах. Ведь ни для кого, наверное, уже сегодня не секрет, что у нас есть свои обитатели кожи...
Ольга Беклемищева: Симби онты.
Лейла Намазова: Поэтому не надо всем мыть руки мылом, которое все убивает. Это, в общем-то, приводит к тому, что тут сразу же заселяются уже не друзья, а враги. Точно так же у нас есть своя флора, скажем, носо-, ротоглотки и так далее. И своя же флора есть, естественно, и в кишечнике. Слово «дисбактериоз» (или «дисбиоз», которое чаще употребляется) означает, собственно говоря, только одно – что эта флора каким-то образом изменена. То есть становится меньше тех, кто там по праву должен находиться, и становиться больше тех, кто там вроде бы находиться не должен.
Ольга Беклемищева: Незаконные эмигранты.
Лейла Намазова: Да-да. И весь вопрос заключается в том, насколько это влияет на общее состояние организма. То есть если изменения характера стула у ребенка нет, если общее состояние не страдает, то нас совершенно не должно интересовать, что у него в этот момент находится в кишечнике.
Ольга Беклемищева: Потому что это может быть временным состоянием.
Лейла Намазова: Это во-первых. Во-вторых, они каким-то образом между собой там все ужились, и постепенно нормальная составляющая этой флоры, она вытеснит всех пришельцев, всех незаконных, как вы говорите, «эмигрантов», всякими незаконными способами туда попавших. И в конечном итоге, там останутся только «граждане», «резиденты» кишечника.
Но другая ситуация, если это приводит к клиническим проявлениям. Когда жидкий стул чередуется с запором или...
Ольга Беклемищева: А вот мне еще говорили о том, что часто аллергодерматиты являются следствием дисбактериоза. Или это только мнение?
Лейла Намазова: Ну, немножечко, я бы сказала, на уровне мифа такое рассуждение, что это всегда только с этим связано. Есть, собственно говоря, случаи, когда, действительно, с этим связано. Есть случаи, когда попытки искусственного заселения, предположим, когда назначаются биопрепараты так называемые – тот же Бифидум или еще что-то... ведь это тоже бактерии, это тоже антиген, и есть случаи, когда их дополнительное назначение ухудшает...
Ольга Беклемищева: ...уже их заселение приводит к дерматическим реакциям.
Лейла Намазова: ...совершенно верно, аллергического дерматита или кожных проявлений аллергии.
А возвращаясь к вопросу нашего радиослушателя, конечно, если есть изменения нормального состава флоры на том или ином участке или в части организма, то если есть клинические проявления – это надо компенсировать, если нет – то вряд ли. В любом случае, скажем, препараты, обогащенные лактобактериями, бифидобактериями, они, безусловно, вреда не должны принести, потому что такие количества заложены в эти продукты, что они существенным образом ни на что не влияют.
Ольга Беклемищева: То есть все равно – что пить, что не пить?
Лейла Намазова: Ну, что очень слабое воздействие, сформулируем так.
Ольга Беклемищева: Я помню, что в моем детстве давали дрожжи Оразы с сахаром.
Лейла Намазова: Да, было дело. Но другое дело, что списывать все проявления, ну, минимальные хотя бы, иммунной какой-то недостаточности только на то, что у вас, так сказать, неправильно заселен кишечник, конечно, не совсем правомочно.
Ольга Беклемищева: Да, иммунная система – это гораздо шире одного кишечника.
И слушаем Александра из Московской области. Здравствуйте, Александр.
Слушатель: Здравствуйте. Почему-то на теле – над бровями, по всему телу – резко стали появляться папилломы, бородавки и так далее. Обращался к кожнику – они говорят, что, наверное, это вирусное происхождение, но говорят как-то растерянно. Можно куда-то обратиться? Что вы посоветуете?
Лейла Намазова: По взрослым мне трудно дать рекомендацию. Хотя вы правы, вот эти папилломы кожные - конечно, это вирусного происхождения. Все дело в том, что этот вирус имеет разные проявления опять-таки в разных частях нашего тела. На коже одни типы размножаются. И к вам просто должны применить комбинированный метод их удаления, в том числе с дальнейшим применением виферонотерапии – это препарат Интерферона, который позволяет как раз вот эту противовирусную защиту усилить.
У нас была работа (правда, выполненная на детях, поэтому, собственно, я затрудняюсь посоветовать, куда молодому человеку податься), и мы доказали, что, действительно, удалять их надо комбинированными средствами. То есть сначала идет, условно говоря, криозамораживание, когда видны границы поражения, а потом идет удаление. И обязательно это место смазывается местным Вифероном в геле, а системно в виде свечей он так же вставляется для того, чтобы усилить вот этот противовирусный эффект защиты, то есть иммунитета. Я думаю, что вам надо на какую-то кафедру кожных болезней обратиться. Может быть, в Центральный кожный институт.
Ольга Беклемищева: Александр звонил из Московской области, может быть, есть какие-то проблемы...
Лейла Намазова: МОНИКИ. На базе МОНИКИ есть кожный диспансер. Просто скажите о том методе, который я сейчас перечислила.
Ольга Беклемищева: Виферон на самом деле, а особенно для детей, - это, в принципе, завоевание последних лет в широкой практике, но это отличная вещь.
Лейла Намазова: Да. И раз уж мы его вспомнили, то давайте скажем, что любая начинающаяся респираторная инфекция, конечно, должна в комплексе лечиться двумя вещами. С одной стороны, мы должны максимально быстро смыть вирус, поселившийся в носоглотке, для чего мы рекомендуем каждый час орошать физраствором, типа « A qva M aris » или даже просто слабосоленой водой. И это ничуть не менее эффективно, чем закапывание сосудосуживающих капель, но при этом мы еще...
Ольга Беклемищева: А это еще и гораздо лучше.
Лейла Намазова: Это гораздо полезнее. Но мы при этом еще и смываем вирус, помимо того, что мы убираем отечность слизистой. И во-вторых, конечно, это применение препаратов Интерферона, ну, в частности Виферона в свечах. Потому что у нас, к сожалению, собственный наш эндогенный интерферон, он сможет начать активно синтезироваться только примерно к третьим суткам. То есть у нас получается, что первые два дня болезни...
Ольга Беклемищева: Некоторая задержка иммунного ответа.
Лейла Намазова: …совершенно верно, когда особенно тяжело – температура и нарастает ухудшение состояния, и мы должны как-то организму дать возможность подстегнуться – это как раз с помощью интерфероновых препаратов.
Ольга Беклемищева: И дети их очень хорошо переносят, это я, уже как мама, могу подтвердить.
И я искренне благодарю Лейлу Сеймуровну за то, что она пришла на нашу программу и так интересно все рассказала.
Всего вам доброго! Постарайтесь не болеть.
