Владимир Тольц: 70 лет назад, 5 марта 1937 года, завершил свою работу февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б). Именно с него идет отсчет явления, вошедшего в историю как "Большой террор", или по году - 1937-й. Пленум продлился несколько дольше, чем обычно работали пленумы ЦК, и разговор на нем шел сплошь про борьбу с врагами народа. По завершении пленума состоялся процесс Бухарина, Рыкова и других.
Ольга Эдельман: Вот ведь странно, пленум закончился 5 марта 37 года, через 16 лет, тоже 5 марта, умер Сталин. Впрочем, такие числовые сближения кажутся глубокомысленными, но на самом деле ничего не означают.
Владимир Тольц: Итак, сегодня мы поговорим о терроре 37 года. Его особенностью, заданной именно пленумом, было то, что репрессии обрушились в первую очередь на партийную и руководящую верхушку. А вслед за ними - уже и на остальных. Причем многие из репрессированных простых людей были арестованы из-за связей, родства с советскими партийными выдвиженцами, теперь "разоблаченными как враги народа".
Днепропетровский областной исполнительный комитет - в Отдел кадров Центрального Исполнительного Комитета СССР, 9 июля 1937 г.
Члены ЦИКа СССР Гаврилов И.А. и Федяев И.Ф. как враги народа репрессированы органами НКВД.
Сообщая об этом, прошу внести вопрос о выводе их из состава членов ЦИКа СССР.
ЦИК Молдавской АССР - Председателю ВЦИК Калинину, 3 августа 1937 г.
Довожу до Вашего сведения, что член ЦИК СССР и Украинской ССР, председатель ЦИК Молдавской АССР Воронович Евстафий Павлович исключен из партии, выведен из состава ЦИК и Президиума ЦИК МАССР, снят с работы, за бытовое разложение и связь с врагами народа.
Дирекция Центральных курсов редакторов-переводчиков - секретарю ЦИК СССР Горкину, 3 сентября 1937 г.
Партийный комитет Центральных курсов редакторов-переводчиков доводит до вашего сведения, что нами исключен из рядов ВКП(б) Алимов Камильджан, член совета национальностей ЦИК СССР, как неразоружившийся буржуазный националист.
Прокурор СССР Вышинский - секретарю ЦИК СССР Горкину, 16 сентября 1937 г.
Иванченко Я.П. осужден как изобличенный в принадлежности к к[онтр]-р[еволюционной] террористическо-диверсионной организации. ...
Даутов Шайхамет - б[ывший] зам. пред. СНК Башкирской АССР, привлечен к уголовной ответственности за участие в казачьей повстанческой организации, подлежит выводу из состава членов ЦИК СССР.
В отношении остальных, указанных в вашем списке лиц, будет сообщено дополнительно.
Выписка из протокола № 46 заседания Президиума ЦИК Советов Таджикской ССР, 21 сентября 1937 года.
1. Снять с поста председателя Совета Народных Комиссаров и исключить из состава членов ЦИК Таджикской ССР как врага народа, шпиона одного из иностранных, фашистских государств Рахимбаева Абдулло.
2. Просить ЦИК Союза ССР снять Рахимбаева Абдулло с поста Пердседателя ЦИК Союза ССР и исключить его из состава членов Президиума ЦИК и членов ЦИК Союза ССР.
3. Просить ЦИК Союза ССР лишить Рахимбаева Абдулло ордена Ленина.
Ольга Эдельман: Тут что примечательно. Все-таки ЦИК СССР, Центральный Исполнительный Комитет - номинально высший орган государственной власти, его избирали съезды Советов. ЦИК существовал до 1938 года, когда его сменил Верховный Совет СССР. А Рахимбаев на тот момент был председателем ЦИК СССР. И его судьбу решал республиканский ЦИК, а союзному просто предлагалось снять Рахимбаева с поста. То есть высший орган государственной власти не решал судьбу своих членов. Не имел на то власти, или не осмеливался ей воспользоваться. Никакого, так сказать, депутатского иммунитета. Членов ЦИК исключают из партии местные организации, иногда довольно высокого уровня, республиканские, иногда вообще довольно мелкие, вроде упомянутого парткома Центральных курсов редакторов-переводчиков. Местные управления НКВД их арестовывают. А высший ЦИК СССР покорно выводит разоблаченных врагов из своего состава. Максимум, на что осмеливается - поинтересоваться у товарища Вышинского, вправду ли уже осуждены помянутые товарищи.
Владимир Тольц: Тут есть своя логика: в качестве «разоблачителей» выступали те организации, которые в свое время ныне низвергаемых товарищей выдвигали. Как бы те, кто давно и хорошо знал работника, старые соратники.
Протокол № 12 заседания Президиума Западного Областного Исполнительного Комитета от 21 июня 1937 года.
1. О Румянцеве и Шильмане ...
1. Исключить из состава Президиума Облисполкома и поставить вопрос перед пленумом об исключении из его состава Румянцева и Шильмана, как врагов народа.
2. Президиум облисполкома полностью осознает свою огромную вину, выразившуюся в том, что Президиум не принял мер к разоблачению врагов народа Шильмана, Румянцева и тесно связанного с ними Ракитова, сидевших у руководства и свивавших контрреволюционные право-троцкистские гнезда в нашей области. Президиум Облисполкома слепо и безмолвно шел на поводу у этих врагов, несмотря на то, что ряду членов Президиума были известны антипартийные установки и двурушничества Румянцева, Шильмана и Ракитова.
3. Т[оварищей] Сосина, Сорокина и Рудакова, близко соприкасавшихся с Шильманов, Румянцевым и Ракитовым, знавших об их антипартийных действиях и не принявших мер к их разоблачению, вывести из состава Президиума и поставить перед Пленумом облисполкома вопрос о выводе их из его состава. ...
Владимир Тольц: Вот видите, они, товарищи из области, должны были своевременно заметить врагов, да сплоховали и теперь спохватились и сами себя сурово осуждают. В надежде, что это зачтется.
Ольга Эдельман: Надо пояснить, что такое Западная область. Тогда была такая административно-территориальная единица, это примерно нынешние Брянская и Смоленская области.
Правительственная телеграмма из Элисты в Москву, Кремль, ЦИК СССР, Калинину, 17 сентября 1937
Президиум ЦИК Калмыцкой АССР просит вывести из состава членов ЦИК СССР Пюрбеева Анжура Пюрбеевича за прямую связь и защиту буржуазных националистов зпт покровительство троцкистских элементов зпт допущение антимарксистких антиленинских формулировок зпт извращине вопросов ленинизма брошюрах зпт развал работы совнаркома и вредительские директивы заражения животноводства республики бруцелезом зпт бытовое политическое разложение молодежи. Пред. Калм. Цик Хомутников.
Выписка из протокола № 38 заседания бюро Карагандинского горкома ВКП(б) от 2 октября 1937 г.
Слушали: О Ракишеве Магауя, кандидат ВКП(б) с 1932 г. ... работает бригадиром забойщиков. ...
Постановили:
1. За связь с национал-фашистом Нурмаковым, феодалом Кувского р-на Акаевым и карлаговцем Шомсутдиновым, Чекотовым, за присвоение себе обманным путем 25 лет шахтерского стажа, тогда как имеет 5 лет стажа, за спекуляцию данных в премию велосипедов (один 600 р., другой продал за 900 р.), за агитацию против развития скотоводства, что если не даст шахтоуправление сена, надо резать скот на мясо, и за дезорганизацию паевой сдельщины - ИСКЛЮЧИТЬ из партии Ракишева М., кандидата ВКП(б) с 1932 г., как национал-фашиста.
2. Сообщить ЦИК Национальности СССР об отводе его из состава членов ЦИК Национальности СССР.
Ольга Эдельман: Об абсурдности обвинений 37 года говорено много. Тут они не только абсурдны. По документам видно, что они сочинены людьми малограмотными и очень нечетко мыслящими. Начинают с обвинения в связи с неким национал-фашистом, кончают историей о продаже премиального велосипеда и словах, что если сена не дадут, придется резать скот. Что трактуется как "агитация против развития скотоводства". А что такое "бытовое политическое разложение молодежи"? У меня такое впечатление, что только очень дикий, дремучий, неразвитый рассудок мог произвести такие обвинения.
Владимир Тольц: В 30-е годы образовательный уровень населения был очень низкий. В 37 году даже среди высшего руководящего состава НКВД около 40% были только с начальным образованием. Историки органов приходят к выводу, что при организации Большого террора "ставка делалась на полуграмотных исполнителей". Чтобы дать представление о тогдашних реалиях, давайте воспользуемся снова архивной фонограммой, которую мы однажды уже в наших передачах цитировали. Это так называемая "речь простой советской женщины" как раз той поры.
Товарищи! Разве мы думали, что наши дети, что наши внуки будут в детских садах, будут в детских яслях, будут на курортах, в санаториях? И мы с вами и на курортах, и в санаториях, и в домах отдыха. Все, товарищи, для нас, все создал, спасибо тебе, великий Сталин! Спасибо тебе, наша партия!
(Аплодисменты).
Товарищи! Но мы знаем, в каких трудных условиях досталась нам эта победа. Мы знаем, что гады презрелые, негодяи-предатели, троцкисты, бухаринцы, рыковцы, вся ихняя свора хотела продать нашу завоеванную социалистическую родину. Но они просчитались. Наша партия, наш великий Сталин, наш нарком Николай Иванович Ежов крепко охраняют.
(Аплодисменты).
Крепко охраняют нашу счастливую, радостную, зажиточную жизнь.
(Аплодисменты).
Владимир Тольц: Но вот что важно. Элементарной безграмотностью ведь дело не ограничивалось. Нельзя объяснить террор 37 года исключительно темнотой народа. Это не так. Все гораздо сложнее, и явление это очень многофакторное.
Ольга Эдельман: Сегодня мы говорим о большом терроре 1937 года, который развернулся после февральско-мартовского 37 года пленума ЦК партии. Важный вопрос, о котором спорят специалисты: как во время массовых репрессий соотносились директивы сверху и ответная инициатива снизу? Была ли эта бредовая и страшная вакханалия срежиссирована и организована партийной верхушкой, Сталиным, - или же, попав на благодатную почву, террор расцвел вследствие специфического состояния населения, массовых фобий.
Владимир Тольц: Для фобий, конечно, почва была. Страна пережила гражданскую войну, а перед тем - Первую мировую. Это только кажется, что прошедшие после революции два десятилетия - много. Затем - шок коллективизации для деревни. А в городе - масса пришлых, вчерашних крестьян. Малограмотные люди, жизнь которых резко изменилась, перевернулась, стала непривычной, а значит - нервозной. Плюс бытовые трудности, плюс очевидное для всех ожидание новой войны. Результат всего этого всеобщая невротизация, постоянное тревожное состояние общества в целом . И как попытка преодоления этого повседневного ужаса – стимулируемый, поощряемый и управляемый сверху поиск скрытых врагов.
Ольга Эдельман: А потом все эти мотивы - и сталинская борьба за власть, и народная нервозность, и плановая система, приводившая к тому, что у нквд-шников были планы по арестам, - все это причудливо переплеталось, взаимно влияло друг на друга. Не то что в масштабах всей страны - глубинные мотивы отдельного персонажа понять нелегко. Вот, например, история про жалобы, которые писал некий городской депутат. Понятно, что в 37 году эти жалобы срабатывали как доносы.
Докладная записка инспектора Президиума ЦИК ССР Реброва исполняющему обязанности секретаря ЦИК СССР Уншлихту, 2 июня 1937 г.
Депутат Днепропетровского горсовета т. Лукашев в своих заявлениях на имя ЦИК СССР, наряду с сообщением о невыполнении решения ЦИК Союза ССР о благоустройстве поселка им. Шевченко (гор. Днепропетровск), сообщает ряд фактов о засоренности Сталинской железной дороги врагами народа - троцкистами.
Главное обвинение он выдвигает против начальника Политотдела дороги Кинжалова. Также обвиняет в близости к троцкистами зам. приемной Днепропетровского горсовета Ревина, считает, что по линии горсовета было финансирование троцкистов и другие. В одном из своих заявлений он выдвигает вопрос о вредительском изготовлении лекарств и другие.
Проверяя в апреле м-це работу Днепропетровского горсовета, я убедился, что там действительно налицо имеется политическое благодушие. Слабо ведется работа по выкорчевыванию троцкистов, не принимаются меры по ликвидации последней вредительской деятельности троцкистов и другие. В беседе с начальником Днепропетровского областного Управления НКВД тов. Кривец выяснилось, что по их данным Кинжалов (нач. полит. отдела Сталинской ж.д.) действительно в близости к троцкистам, в связи с чем его работа тщательно проверяется.
Этот факт дает возможность полагать, что т. Лукашев до некоторой степени в курсе вредительской работы врагов народа и что его заявления по этой линии требуют тщательной проверки.
На основании этого прошу заявления т. Лукашева направить в органы НКВД для более тщательного расследования и принятия необходимых мер.
Ольга Эдельман: Всего от Лукашева (в других документах его называют Лукошевым) с декабря 35 по июль 37 г. поступило 18 писем-жалоб. В основном это были банальные жалобы на плохую работу местного управления: скверные дороги, нехватка городского транспорта. Это переходило в обвинения против врагов народа. Стремился ли он вправду разоблачить вредителей, или же со специфической хитростью прикидывался, играл на принятых властью приемах пропаганды и надеялся под видом разоблачения врагов добиться каких-то положительных решений, чтобы там дорогу починили и т.д.
Заключение инструктора Президиума ЦИК СССР Добровского по заявлениям Лукошева, 21 июля 1937 г.
Лукошев в письмах поднимал следующие вопросы: рабочий поселок им. Шевченко, находящийся в 4-6 километрах от города и заводов, не имеет трамвайного сообщения с городом, а также не имеет хорошей мощеной дороги, вследствие чего во время весенней и осенней грязи рабочие часто опаздывают на работу и в результате этого составляется огромное количество рабочих часов, потерянных для государства. Автобусное сообщение, которое введено между поселком и городом (3 машины) очень дорогое удовольствие для рабочих, а во-вторых, не в силах всех обслужить. Рабочий поселок им. Шевченко совершенно не благоустроен, нет водопровода, почты, рабочего клуба, кино, телефона, отсутствуют магазины продовольственных, промышленных и др. товаров. Плохо поставлено медицинское обслуживание жителей поселка им. Шевченко, а также часть детей вынуждена осенью в темноте по грязи, а зимой во время стужи и буранов ходить 4-6 километров до городских школ.
Лукошев неоднократно в письмах обращался с просьбой, чтобы территорию поселка им. Шевченко объявили государственным историческим памятником-местом и восстановили по оврагам бывший лес, в котором в царские времена под руководством тов. Г.И.Петровского происходили собрания революционных рабочих.
Ставил целый ряд вопросов о плохом коммунальном и культурно-бытовом строительстве на др. рабочих поселках Днепропетровска и т.д.
Несколько раз писал о засоренности аппарата Горсовета и других учреждений троцкистскими элементами и др. вредителями. ...
В настоящее время часть вопросов, поднятых Лукошевым, решена, а часть находится в процессе исполнения.
В последнем письме от 7 июля с.г. Лукошев впервые упоминает о некто Минаеве, б[ывшем] члене Союза Русского Народа, провокаторе, и подчеркивает, что быв. провокатора поддерживает член партии Ревин.
Ревин, по словам Лукашева, способствует к уничтожению ценнейших материалов городского архива, вследствие чего часть провокаторов и врагов советской власти остается неразоблаченной. Далее Лукошев подчеркивает, что в 1930-31 г. квартира Минаева служила местом сбора для убийц и уголовных преступников.
Полагал бы, что необходимо направить письмо Лукошева в НКВД для расследования.
Владимир Тольц: Донос - жанр особенный. Мы уже о доносах говорили в наших передачах, и еще будем к ним возвращаться. Как известно, доносы часто имели корыстную мотивацию, их писали для устранения начальника, чтобы занять его место, соседа - чтобы претендовать на его жилплощадь. Возможно, и депутат горсовета Лукошев имел свои виды, полагал, что убрав засоряющих горсовет троцкистов, уж он-то сумеет благоустроить рабочий поселок как следует.
Ольга Эдельман: Тут еще вот что нужно сказать. Понятно, что репрессии, что людей сажали и расстреливали, включая зачастую и самих доносчиков. Однако этот процесс имел еще множество побочных последствий. Вот, ЦИК СССР исключал "разоблаченных врагов" из своего состава, на этот счет велась переписка. Секретная, конечно, и все документы, которые мы сегодня цитируем, были секретными. Иногда зарвавшихся местных товарищей несколько одергивали, причем не по существу их обвинений, а по части соблюдения субординации. Например, напоминали местным товарищам, что их решение об исключении члена ЦИК из партии должно быть сначала утверждено вышестоящей партийной организацией, а потом уже ЦИК будет рассматривать вопрос об исключении его из своих рядов. Или вот, как мы видели, запрашивали прокурора СССР Вышинского: чем дело кончилось, осужден ли. Затем, вопрос о лишении правительственных наград, а военнослужащих - воинских званий. Тут пришлось продумать процедуру. Потому что по уставу воинское звание давалось пожизненно. И сначала из НКВД стали подавать ходатайства в ЦИК СССР о лишении воинских званий осужденных постановлением ЦИК. Но ЦИК решил, что это неправильный способ, что пусть такие решения принимают суды. А что делать с осужденными внесудебными органами - Особым Совещанием, тройками? Оказывается, приговорить к расстрелу они правомочны, а вот лишать звания - вроде бы нет, и об этом нужно возбуждать дело в нормальном суде.
Владимир Тольц: Репрессии 37 года, касавшиеся многих высокопоставленных советских партийцев, создали еще и специфическую цензурную проблему. Ведь перед тем всех этих деятелей прославляли, печатали их речи, называли в их честь города, улицы, колхозы, заводы. А теперь все это срочно нужно переименовывать. Изымать из библиотек, менять географические карты и справочники.
Директор Ленинградского областного отделения "Союзпечать" Гольц - директорам Киевского, Бакинского отделений "Союзпечати", в Центральное управление "Союзпечать", 25 февраля 1937 г. "Не подлежит оглашению".
Еще до настоящего времени мы имеем случаи, когда в ряде городов Советского Союза отдельные улицы, а также и предприятия носят названия осужденных врагов народа, как Пятакова, Зиновьева и др.
Некоторые отделения "Союзпечать" продолжают высылать заказы на выписываемые издания со старыми наименованиями ... Считаю такое положение в дальнейшем недопустимым. Мы не можем продолжать посыл изданий в пункты, носящие имена врагов народа, а потому немедленно дайте адреса с новыми наименованиями указанных пунктов, в противном случае посыл будет прекращен.
Зам. начальника Центрального управления по распространению печати "Союзпечать" Рамсин - в Политико-административный отдел ЦК ВКП(б), 10 марта 1937 г.
При этом направляем вам копию письма директора Ленинградского областного отделения "Союзпечати", из которого видно, что в некоторых пунктах СССР отдельные улицы, а также предприятия носят до сих пор названия осужденных врагов народа, как Пятакова, Зиновьева и, возможно, других.
Директору Ленинградского областного отделения нами разъяснено, что он не имеет права прекращать посыл газет в указанные пункты, поскольку переименование улиц и предприятий не входит в компетенцию органов связи.
Ольга Эдельман: Таким образом, инициатива то ли не в меру ретивого, то ли настолько перепуганного директора ленинградской "Союзпечати" не нашла отклика. Газеты все-таки посылать, даже в совершенно неправильно называющиеся места.
Владимир Тольц: Семь десятилетий отделяют нас от того самого 37 года. О нем уже столько написано, опубликовано, припомнено, растолковано… И вместе с тем в механизме Большого Террора много для нас неясного. Точно также в сущности, как много непонятного остается для нас и в истерии поиска ведьм в позднем средневековье, и в терроре эпохи Великой французской революции в конце 18 века. Там, как точно известно, плана по арестам сверху не спускали. Тем не менее, террор-то происходил….
Юбилей ставшего нарицательным 37-го года только-только начинается. И я думаю, к этой теме мы в нынешнем году вернемся еще не раз.
