Михаил Соколов: В Московской студии Радио Свобода должен появиться депутат Государственной Думы России Александр Лебедев, фракция "Единая Россия", кстати, совладелец "Новой газеты".
Мне кажется, что одна из важных тем сегодня – то, в каком состоянии сегодня находится российская индустрия, в частности, авиация. Этот вопрос должен быть, безусловно, задан после аварии на шахте "Ульяновская" и катастрофы Ту-134 в Самаре, поскольку сегодня день траура по погибшим. Другая тема – это ситуация на дорогах и вокруг дорог, поскольку в Государственной Думе обсуждается большой пакет поправок в Административный кодекс, ужесточающих наказания для нарушителей правил дорожного движения, водителей и пешеходов. "Единая Россия" как раз и является инициатором этого проекта, который, как считают многие, коррупцеемкий. Например, к тем нарушениям, за которые можно было лишиться прав, добавляются еще 8, за которые суд может лишить прав. В общем, много всего интересного происходит. В Думе наконец появится и будет выступать глава Минздравсоцразвития Михаила Зурабов. И, насколько я знаю, Александр Лебедев, в отличие от многих из фракции "Единая Россия", выступает за отставку этого министра.
Насколько я понимаю, Александр Евгеньевич, вы у нас на линии. Здравствуйте.
Александр Лебедев Александр Лебедев: На линии. Я уже 50 минут в пробке "наслаждаюсь" нашим обычными пейзажами и бытовыми картинками.
Михаил Соколов: То есть обычная московская жизнь…
Александр Лебедев: Да, но 30 апреля я предстану в Басманном суде, где должен будут опровергать наличие пробок и разрушение в связи с этим исторических памятников. Наверняка придется опровергнуть.
Михаил Соколов: Я так понимаю, что Юрий Михайлович Лужков на вас в суд подал именно за то, что вы описываете эту самую реальность, частью которой и являетесь.
Александр Лебедев: Да. И думаю, меня приговорят в Басманном суде – такое было не раз – все-таки опровергнуть тот факт, что Земля вертится. История повторяется.
Михаил Соколов: Между прочим, сегодня главный редактор журнала "Форбс" Максим Кошулинский тоже честнейшим московским судом признан виновным в порочении репутации фирмы "Интеко" госпожи Батуриной (кто не знает, это – жена Юрия Лужкова) и должен заплатить 110 тысяч рублей компании вот этой вот мэрской супруги. А с вас, наверное, побольше потребовали за… клевету это или как называется?
Александр Лебедев: Ну, меня, в общем, должны приговорить… посмотрим, вдруг суд Басманный… вчера ведь он по Ходорковскому принял решения своеобразные такие, я бы сказал, правосудные. Но, в принципе, я должен опровергнуть вещи, которые нанесли моральный и прочий ущерб правительству. Но я, наверное, просто приведу сотни свидетелей, массу фотографий и прочих документов по сотням памятников. Это несложно.
Михаил Соколов: Это то, что разрушено.
Александр Лебедев: Вообще странно меня приговаривать опровергнуть факт разрушения сотен памятников за истекшие 10 лет, факт пробок.
Наверное, противная сторона приведет много свидетелей - водителей в городе Москве, которые скажут, что пробок нет… Впрочем, и в метро спокойно можно ехать куда угодно, нет вообще никакого дискомфорта, даже не в часы-пик.
Михаил Соколов: Александр Евгеньевич, а вот я помню, вы предлагали некую программу решения транспортных проблем Москвы. А куда делась эта программа?
Александр Лебедев: Она где-то на столе у мэра уже лежит. Это стратегия транспортная, сделанная иностранными специалистами. Такие стратегии приняты во всех городах, которые сталкивались с нашими проблемами: и в Нью-Йорке, и в Риме, и в Лондоне, и в Брюсселе. Это огромный международный опыт решения. И это, конечно, не строительство третьего, четвертого кольца за миллиарды долларов и не превращение в огромный какой-то прокопанный канал Ленинградского проспекта и Тверской. Это, в принципе, полторы сотни довольно несложных логистических решений, предполагающих парковки, стоянки, правильное управление светофорами. Не сокращение их, а иногда и, наоборот, увеличение, просто это технологические другие светофоры. Это общественный транспорт, который по выделенным полосам ездит. Это правильная работа ГАИ, убирание машин в случае аварий, не повлекших тяжких последствий, быстро с улицы. Ну, и так далее, и тому подобное. Это несложная история. Правда, еще надо прекратить эту варварскую застройку, которая убивает город.
Михаил Соколов: Ну, так вы хотите изменить всю практику деятельности московского правительства и московской мэрии, собственно.
Александр Лебедев: Ну, конечно, я бы хотел, чтобы коммерсанты-строители перестали управлять городом. Потому что у них только одна задача: если видишь свободную точку – сквер или детский сад, или просто проезжую часть, или тротуар, – там надо строить срочно элитное, недоступное жилье, казино или торгово-развлекательный центр.
Михаил Соколов: Но казино теперь не будет.
Александр Лебедев: Ну, как вам сказать, если про закон о выводе игорных заведений в зоны, то закон, к сожалению, предусматривает сохранение разрешения до 1 января 2009 года. Но там есть очень интересная норма: региональные власти имеют право на своем уровне прямо завтра – закон вступил с 1 января в силу – убрать все это за пределы городов. Белгород это сделал, Красноярск готовится. А наш мэр, который недавно сказал, что это полный разврат и моральное уродство, и он поддержит любой радикальности меры, недавно на ТВЦ сказал: "Никакой кампанейщины не допущу. А то сначала все разрешают, а потом все запрещают". То есть он вдруг диаметрально поменял позицию, уже в который раз. То мэрия выпускает постановление о развитии системы "Джек-пот", то говорит, что это разврат и моральное уродство, то опять говорит, что не допустит кампанейщины по убиранию всего этого из города. А почему? Почему нельзя завтра отправить их в зоны – в Калининградскую область, на Алтайский край? Что за проблемы? Пусть они там обустраиваются.
Михаил Соколов: Ну, может быть, им надо деньги все-таки отработать, что они вложили.
Александр Лебедев: Они отработали несколько десятков миллиардов долларов, которые вынули за 10 лет в основном из карманов десятков миллионов самых бедных граждан, самых невежественных и самых подверженных вот этой вот оголтелой пропаганде, что они обогатятся. Это школьники, пенсионеры, матери-одиночки. А богатые граждане с шальными деньгами поедут и в зоны, или в Неваду, или в Сан-Сити, в ЮАР…
Михаил Соколов: Кроме проблем транспортных, которые существуют в Москве, есть и вот эти инициативы "Единой России" и тех, кто ее поддерживает, как раз по наведению порядка (уж не знаю, в кавычках или нет) на дорогах. В частности, я посмотрел прессу, что об этом пишут, и действительно, некоторые ходы, которые там есть, вызывают просто удивление.
Александр Евгеньевич все-таки добрался до нашей студии. И в данный момент наш разговор перешел на тему инициатив в Думе по поводу правил дорожного движения и наказаний. Вы, кстати, как голосовали за этот пакет?
Александр Лебедев: Я в данном случае занял такую лукавую позицию, как Паниковский, который после спасения Козлевича "пил наравне со всеми, но о Боге не высказывался, не хотел вмешиваться в спорное дело". Не стал я партийную дисциплину нарушать. Во втором чтении у нас будет возможность убрать те вещи, которые не вполне допустимы, но в целом ряд вещей в этих поправках в административный кодекс здравые, если бы мы были в стране, где ГИБДД строго соблюдает закон.
Михаил Соколов: То есть правоприменение соответствует тому, что написано.
Александр Лебедев: Конечно. Я сегодня утром выступил, и, как ни странно, меня Дума поддержала, было проголосовано пленарным образом протокольное поручение правительству. Что это такое? Это профильные комитеты – по безопасности и по конституционному строительству – запрашивают у правительства возможность чего бы то ни было или что-то другое. В данном случае я просил узнать, можно ли все машины ГИБДД, это около 70 тысяч машин…
Михаил Соколов: Это по России?
Александр Лебедев: Да. Я так делал свои оценки. Снабдить камерами и диктофонами для того, чтобы документировать правонарушения и дальнейшие переговоры с водителем. Если этого нет, извините, тогда не о чем и разговаривать. Это может теоретически свести к минимуму злоупотребления. Тогда годится.
Михаил Соколов: Ну, так переговоры можно вести не в машине ГИБДД, а в машине нарушителя.
Александр Лебедев: Не считается. Тогда можете вообще утверждать, что ничего не было, и извините ради Бога.
Михаил Соколов: То есть все должно быть в этом месте, где камера работает.
Александр Лебедев: Да, должна быть доказательная база, которую вы, в крайнем случае, можете в суде представить.
Михаил Соколов: Что вы сами там все подписывали.
Александр Лебедев: Это не моя идея, это идея "Свободы выбора", нашего известного общественного движения. Руководитель Вячеслав Лысаков написал статью в "Ведомостях" на эту тему, я заинтересовался, сделал небольшую экспертизу, что за камеры, сколько стоят. Это не бог весть какое дешевое удовольствие, но для сегодняшнего бюджета, особенно с учетом, что мы боремся с огромным количеством злоупотреблений со стороны ГИБДД, с миллионами случаев.
Михаил Соколов: Да-да, самой коррумпированной службой ее считают, по крайней мере, по опросам.
Александр Лебедев: А тогда уже можно ужесточать ответственность. Потому что, конечно, мы достаточно безответственная публика за рулем, это правда.
Михаил Соколов: Я согласен. Я вот вчера переходил дорогу с ребенком, и меня попытался прямо на пешеходном переходе один товарищ на джипе сбить, но не получилось. Так он остановился, выбежал и еще начал разбираться. Знаете, что интересно было, сбоку вышел сотрудник ГАИ, и когда он все это препирательство увидел, я к нему обратился, сказал: "Вы же видели, что человек нарушает". Он на меня посмотрел и сказал: "Позвоните 02". Это мне страшно понравилось! То есть вызовите другую какую-то милицию, если здесь такое происходит. И как-то мы разошлись без мордобоя. Хотя, наверное, есть в России города, где на пешеходном переходе пешеходов пропускают.
Александр Лебедев: Где такие города?
Михаил Соколов: Есть на севере России, знаете, Петрозаводск есть такой город, я там родился, и там пропускают. Там почему-то местным сотрудникам ГАИ приказали навести в этом порядок. А в другом они, может быть, не навели порядок, а в этом как-то сделали.
Александр Лебедев: Сегодня в "Живом журнале" кто-то написал про свой родной Курск, и говорят, что когда там кто-то был из предыдущих руководителей УВД, они оставили какую-то интересную там практику. Зарплата у гаишников, допустим, 12 тысяч рублей, 11-12, как ни странно, и поскольку работы нет, они очень за них держатся, и осталась какая-то такая атмосфера, что они практически не берут, потому что могут, в принципе, загреметь и потерять работу. А дискуссия была в "Живом журнале" - на сколько нужно поднять зарплату ГИБДД, чтобы они не были материально заинтересованы.
Михаил Соколов: Вы знаете, по-моему, больше все-таки вспомоществование от трудящихся сотрудники этой структуры берут даже не на дороге, а в операциях типа техосмотра, регистрации, продажи – там, где очереди стоят, и так далее. Плюс правами приторговывают. То есть это все там, это большие операции, а по мелочи – на дороге. Ну, кроме пьянства, естественно.
Я просто удивился, знаете, в этих поправках ликвидируется фактически презумпция невиновности. Или еще вот что разрешается – эвакуаторы и блокираторы. Вы в Москве видели, как они работают?
Александр Лебедев: Видел.
Михаил Соколов: То есть они в тех местах, где машины, хоть и неправильно припаркованные, в общем, движению не сильно мешают, но оттуда их легко вытащить, их таскают, а там, где реальная вот такая пробка из-за таких машин, вы эвакуатор никогда не увидите. Они работают в коммерческих местах – возле "Атриума" на «Курской», еще где-то. Вот такая у них система. Поэтому когда вы все это разрешаете в совершенно таком неконтролируемом виде, через вот этот кодекс об Административных нарушениях, вы поощряете коммерческое вымогательство.
Александр Лебедев: Есть формальная логика, и если видишь, что пьяный водитель без прав, молодой, сбивает, гибнет несколько человек, которые идут со специальными знаками – помните, известный случай с курсантами Рязанского десантного училища, еще несколько таких случаев.
Михаил Соколов: Много таких историй.
Александр Лебедев: Чудовищных совершенно по стране! И, конечно, реакция: ребята, надо что-то с этим делать. В данном случае я бы не стал упрекать коллег, они, в общем, действуют явно без какого-то злого умысла. Другое дело, они должны помнить про правоприменительную практику, про практику работы ГИБДД. И у ГИБДД тоже иногда зарплаты мизерные…
Михаил Соколов: Понимаете, если вы ставите вилку за нарушения – либо-либо, это точно поле для коррупции. Если нет четкого наказания одного в этом административном правонарушении – либо лишение прав, либо штраф, тогда возможность такая: за деньги – штраф, а не лишение прав. И так далее.
Александр Лебедев: Я все-таки ввел бы эту систему с камерами и обязательной записью, которые должны являться доказательством, периодически они могут проверяться, а если дошло дело до суда, то это единственная доказательная база. И одновременно нам, конечно, нужно заниматься реформой правоохранительной системы в целом, потому что она является самой большой угрозой нашей жизни, и ГИБДД туда входит. И туда одновременно должно входить как увеличение материального содержания и прочих государственных социальных гарантий, в том числе, жилье по социальному найму, сокращение штатов, но и фундаментальное изменение законодательства в этой сфере.
Михаил Соколов: Но вы же знаете, почему американский полицейский, например, не возьмет никакую взятку, даже мелкую или крупную. Потому что он всегда считает, сколько он потеряет при увольнении из этой системы. И не только в деньгах – в пенсии, в социальных благах.
Александр Лебедев: Это раз, да. С 30-х по 50-е годы всякие внутренние службы безопасности, а также прочие системы, которые общество создало для контроля за правоохранительными органами, столько всяких показательных процессов провело, что даже если захочешь, не будешь делать. Кроме того, есть репутация, и, в общем, сложившаяся практика в обществе, что это невозможно. Ну, невозможно, чтобы в Англии в полиции кто-то брал взятки, это просто исключено. Попадешь в тюрьму, если вдруг сдуру... Попадали в такие ситуации наши граждане, не понимая, что они делают.
Это - комплекс мер. Но в любом случае, оставлять правоохранительную систему, как она есть сегодня, нельзя. И что делать с ней - понятно, просто не знаешь, как подступиться. Вот как с прокуратурой сейчас – идет спор…
Михаил Соколов: Да, внутри прокуратуры создать отдельный следственный комитет – совершенно непонятная инициатива.
Александр Лебедев: Смотрите, посылка о том, что нельзя совмещать в одной организации надзор и следствие, да еще поддержание обвинения в суде, и там еще масса есть статей, по которым они могут открывать дела, то есть сфер публичного права… Донельзя расширенно, что хочу, то и делаю. Если я сотрудник прокуратуры, я могу вот состряпать дело против "Ильюшин-Финанс" (я о своем о девичьем опять), как Бирюков, или просто прицепиться к какому-нибудь хорошо одетому гражданину на улице. То есть понятно, что оставлять так нельзя. Надо ли делать единую следственную службу? Мне кажется, надо. Я не очень понимаю, почему у каждой спецслужбы свое следственное подразделение.
Михаил Соколов: Вот изоляторы перевели в одно ведомство, вывели их из-под других ведомств – логичное решение: тюремное ведомство с этими изоляторами. То же самое – следственное ведомство должно быть, наверное. А другое надзирает за ним.
Александр Лебедев: Согласен. И там дополнительные инструменты контроля. Приведу пример. Например, в Великобритании есть такая система, связанная с полицией, скажем, какого-то там…
Михаил Соколов: … уезда, района.
Александр Лебедев: У вас две части бюджета: один бюджет, грубо говоря, правительства Великобритании, а другой – местный бюджет. И граждане там ежемесячно и раз в квартал, и раз в году на сайтах оценивают вашу работу, как референдум. И если плохая оценка – получите полбюджета, ползарплаты.
Михаил Соколов: Александр Евгеньевич, я понимаю, а в Америке шерифа не выберут. Но проблема в том, что в России нет местного самоуправления. В Москве, например, оно вообще на районном и низовом уровне уничтожено полностью, не имеет ни денег, ни полномочий, только такая декорация. А насчет выделения денег местному самоуправлению – это вопрос депутатам Государственной Думы, как они делят бюджет, и сколько остается на местах денег, и сколько все больше забирается в федеральный бюджет, центральный, и так далее.
Александр Лебедев: Хорошо, конечно, задавать вопрос депутатам Госдумы, но вот я выиграл суд Верховный у правительства по поводу регламента 2004 года, который прямо нарушает закон о статусе депутата и ограничивает наши права, - кассацию правительство подало в Верховный суд. А в Госдуме так меня никто и не поддерживает, как будто только меня касается полное бесправие сегодняшнего депутатского корпуса. Мало того, конечно, надо еще и подавать иски против регламента внутреннего Госдумы. Представьте себе, раз в неделю, ну, два раза в неделю в сессионные дни депутат имеет право одну минуту что-то сказать. За одну минуту можно только поприветствовать спикера и коллег.
Михаил Соколов: Но он же сам сказал, что «Дума не место для дискуссий».
Александр Лебедев: Мне кажется, может быть, он оговорился, он хотел сказать, что Дума – это место для политических дискуссий. Может такое быть?
Михаил Соколов: Да. Зинаида Моисеевна нам звонит. Пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Здравствуйте. Александр Евгеньевич, я представляю совет попечителей бездомных животных. Это немножко другой разворот темы, но одновременно это, конечно, касается деятельности московского правительства в этой области. То есть абсолютной бездеятельности, я бы даже сказала, преступной бездеятельности, потому что положение с бездомными животными катастрофическое. Мы три года назад объединились, нас сотни тысяч людей, и мы три года потратили на то, чтобы работать с чиновниками, ответственными за программу, которая в Москве шесть лет назад была принята, по гуманному регулированию численности бездомных животных, - это все бессмысленно совершенно. Никаких ответов, одни отписки. Вот сегодня я получила очередную отписку. Кстати, там было про метро, что основной дискомфорт в метро доставляют пассажирам бездомные собаки.
Михаил Соколов: Понятно. Давайте так, Александр Евгеньевич, что все-таки делать людям с тем, что они объединились, создали некое общество, что-то требуют с чиновников, а чиновники их, как видите, посылают?
Александр Лебедев: Вы же видите, чиновники заняты строительством, они все время строят в коммерческих целях – элитное жилье, торгово-развлекательные комплексы. Строят они в основном себе и каким-то инвесторам стран Ближнего Востока. Сначала неплохо бы узнать, надо закон принимать по животным или нет. Он так и не принят ведь на федеральном уровне.
Михаил Соколов: И по пчеловодству закон не принят.
Александр Лебедев: Могу вам пожаловаться, что 95 процентов всех законов, которые принимаются, инициируются правительством. Правительство – тоже достаточно бесправная организация, но все-таки, если бы могли прислать мне прямо на мой электронный адрес или в "Живой журнал", или в приемную (легко найти все эти координаты) соображения по закону о защите животных и какие-нибудь соображения, чем я могу быть полезен, было бы хорошо. Думаю, что до строителей и московских властей я не достучусь, но все-таки на носу выборы, в декабре, и поэтому некое соперничество и конкуренция между основными партиями может быть возможность что-то продвинуть.
Михаил Соколов: Это сайт http://www.duma.gov.ru/– там, по-моему, есть ваш электронный адрес.
Александр Лебедев: Да. Или 234-48-55 – моя приемная.
Михаил Соколов: В общем, видите, будем помогать и бездомным животным.
Давайте послушаем вопросы. Геннадий из Ленинградской области, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер, уважаемый ведущий Михаил и уважаемый Александр Евгеньевич. У меня к вам следующий вопрос, Александр Евгеньевич. Почему до сих пор в отставку не отправлен Зурабов? Его подчиненные проворовались, семерых из них сделали "паровозами", отсидят, видимо, досрочно освободятся, поделятся. А вот сейчас проблема с лекарствами. Он, видите ли, предложил какие-то меры. Думаю, что очередные его меры не приведут к решению этой проблемы с лекарствами.
Михаил Соколов: Ну, что ж, давайте тогда о Михаиле Зурабове, который выступит в пятницу в Государственной Думе России. Пожалуйста.
Александр Лебедев: Прерогатива, конечно, снятия Зурабова принадлежит все-таки администрации, а не правительству и не Государственной Думе. Тем более что "Единая Россия" занимает, на мой взгляд, такую же позицию, как по закону об игорных заведениях, где они очень долго добивались сохранения их в наших городах, пока президент не вмешался и не внес закон о выводе их в специальные зоны. Мне кажется, что с Зурабовым будет такая же ситуация.
Михаил Соколов: Будут ждать, что скажет президент?
Александр Лебедев: Мне кажется, что все-таки эта критическая масса когда-то переполнит чашу терпения. Я думал сегодня, что делать, потому что я не вижу никаких оснований в Государственной Думе выступать, это все так - либо пиар, либо пустое такое сотрясание воздуха.
Михаил Соколов: Насколько я понял, вы выступаете за его отставку все-таки.
Александр Лебедев: Выступаю, да. У меня есть своя история, я подготовил иск. Я сегодня подал иск правительству Фрадкова - это жалоба на неисполнение закона по пенсиям по профессиям тяжелым так называемым, это до трети всех граждан Российской Федерации, кстати, шахтеры, летчики гражданских и воздушных судов. Наверняка среди тех инвалидов, которые погибли, могли быть люди, которые не получат пенсии. Правительство грубо нарушает закон. Я направил жалобу в Пресненский суд. В прошлом мне Пресненский суд отказывал по искам к правительству Российской Федерации. Посмотрим, у них есть 8 дней.
Я написал иск к Зурабову. Мне, конечно, интереснее подать в Санкт-Петербурге его, связан он с Центром детских лейкозов, который я строил на свои деньги, в течение двух лет я построил 12-этажное здание и передал его в дар Минздраву. Минздрав уже 3,5 года не может установить там оборудование, хотя, поверьте мне, на это нужно 9 месяцев. Деньги у Минздрава есть. Почему это так долго все идет? За это время, я уверен, тем 85 боксов, где, в общем, делают пересадки костного мозга, могли были быть использованы для сотни операций, и наверняка речь идет о гибели детей.
Такая же ситуация у нас на Каширке, где 5 есть корпусов, замороженных с 1998 года, и каждый год зурабовское ведомство мне в переписке обещает выделить финансирование. Деньги в бюджете есть, и кадры есть только в этих основных центрах детских лейкозов. Вместо этого в Москве начали строительство - пока есть только землеотвод - нового центра. Вот объясните мне, нет ли здесь какого-то злого умысла или, как минимум, халатности в исполнении служебных обязанностей? Может ли суд принять соответствующий иск? Я, в общем, специально такую аморальную историю зурабовской стороны двинуть, чтобы совсем всем стало совестно, кто его защищает.
Михаил Соколов: А что, с лекарствами она не аморальная, если люди умирают от отсутствия лекарств, есть факты уже?
Александр Лебедев: Согласен, но, может быть, кто-то сочтет, что смерть детей от онкологии, где давным-давно можно было сотни детей в год спасать, стоило бы только вовремя выполнить то, что тебе положено... Что мне еще остается? По дополнительному лекарственному обеспечению уже столько копей сломано, только ленивый не знает, какая у нас в стране с этим ситуациям. И чем он у нас так замечателен, этот Зурабов? Тем, что он владеет компанией "Макс", которая как-то тайно за моей спиной меня застраховала в Государственной Думе. Я дважды пытался внести протокольное поручение, и дважды Комитет по регламенту отказывался. Я хотел просто запросить, на каком основании, не спрашивая депутатов Госдумы, их без конкурса застраховали в компании "Макс". И кому она принадлежит?
Михаил Соколов: Пол-Москвы было застраховано через компанию "Макс" по обязательному медицинскому страхованию. Просто выдавали людям полисы.
Александр Лебедев: Вообще, для вашего сведения, конечно, полстраны там застраховано, это компания номер 1 по обязательному медицинскому страхованию в стране. И если она действительно ему принадлежит и Адамову (есть такая информация в регистрационной палате), ну, слушайте, это как бы очевидно все, о чем мы говорим? И в это время мы сотрясание воздух по борьбе с коррупцией слышим со всех сторон.
Михаил Соколов: Слушайте, а все-таки что делать с этой системой дополнительного лекарственного обеспечения, если она не работает, денег почему-то не хватает, и вот сейчас якобы Зурабов должен выступить и сказать, что граждан-льготников надо лишить действующего права выбирать между соцпакетом и средствами в рамках монетизации. Ну, а для тех, кому нужны очень дорогие лекарства, - диабет, онкология и так далее, - создать специальную систему распределения. Я, например, слышал мнение специалистов в этой сфере, которые говорят, что нужно всем пенсионерам добавить примерно по 1,5 тысячи рублей, у кого нет тяжелых заболеваний, а вот эту систему ДЛО оставить только для очень тяжелых больных.
Александр Лебедев: Вы знаете, я пытаюсь проверить, я где-то недавно сказал о том, что у Зурабова есть ассигнований бюджетных - 5 миллиардов долларов - на строительство 15 новых федеральных центров. Мне кто-то возразил из Минздрава, что не 5, а поменьше. Хорошо, пусть 3. Нельзя эти деньги направить на дополнительное лекарственное обеспечение? Потому что я не понимаю, зачем эти 15 центров нужны. У нас центров крупных построено в советское время много, и там основные кадры, у них не хватает оборудования, не хватает технологий для исполнения протоколов по лечению онкологических больных...
Михаил Соколов: Да и тех же лекарств не хватает.
Александр Лебедев: Медицинских препаратов не хватает, сестер квалифицированных. Там когда ремиссия, период после лечения химиотерапией, там надо 300 операций, по протоколу, делать одному больному в день, и там основные кадры. А для чего он хочет строить на 5 миллиардов новые центры, вы можете мне ответить? Потому что средний "откат" в строительстве - 20 процентов. Если Зурабова спросить, на каких яхтах он отдыхал этим летом и какие переговоры он вел с владельцами яхт (а это - два владельца крупнейших строительных концернов), - я ему этот вопрос задам, если он будет у нас в Думе, - интересно, что он ответит.
Михаил Соколов: А вам дадут задать этот вопрос?
Александр Лебедев: Интересный вопрос. У меня есть вот эта одна минута утром, на "разминке". Это не ему будет адресован вопрос, а как бы участникам, присутствующим депутатам. Мне, скорее всего, этот вопрос задать не дадут, потому что вопросы распределяются.
Тем не менее, я найду где-то возможность в "Живом журнале", у вас сказать: вот такой у меня вопрос, скажи, пожалуйста, в эти даты на каких яхтах ты был, кому они принадлежат, какие переговоры ты вел? И занимался ли ты распределением строительных подрядов по строительству этих новых медицинских центров? Зачем ты их строишь? Почему ты не достраиваешь старые? Почему ты не содержишь должным образом, с правильным оборудованием существующие, где есть кадры?
Михаил Соколов: Господин Зурабов обычно не отвечает ни журналистам, ни депутатам на такие вопросы.
Александр Лебедев: Ну, пусть займет достойное место в списке "Форбс" для "долбинов" - должностных лиц с бизнес-интересами, как зовет их "Новая газета" вместе со мной. Он, я думаю, там на второе-третье место может претендовать. И это будет посерьезнее список, чем по этим бедным коммерсантам.
Михаил Соколов: Ну, что ж, давайте еще вопрос послушаем. Из Петербурга Чулпан Галимович, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Вот по части административных наказаний при дорожно-транспортных различных происшествиях и нарушениях. В конце мая прошлого года в Москву приезжала комиссия из Европейской комиссии по дорожному движению. Когда они ознакомились с нашими делами, рекомендовали, чтобы в населенных пунктах скорость не превышала 50 километров в час. У нас сейчас скорость установлена - 60, но ездят намного быстрее. Это раз. Затем, там же и автомашин больше, в Западной Европе, и дороги лучше, а в большинстве стран Западной Европы скорость не превышает 45 километров в населенных пунктах. Вот обращение к Лебедеву. Желательно бы и у нас поставить вопрос, чтобы при втором чтении ограничить скорость, как рекомендовали, не более 50 километров в час.
Михаил Соколов: Александр Евгеньевич, я так понимаю, что для этого нужно правила дорожного движения тоже принимать законом, правильно?
Александр Лебедев: Да, потому что это обычно компетенция ГИБДД. У нас всегда жесткость законов компенсировалась необязательностью их исполнения, поэтому, конечно, культура водителей с точки зрения профилактики ужесточения ответственности... Я не возражаю против снижения скорости, тем более что у нас по городу быстро не проедешь особо.
Михаил Соколов: В некоторых местах, наоборот, нужно повысить. Знаете, есть же магистрали, где нет пешеходов, где все нарушают, 99 процентов.
Александр Лебедев: Я вернусь к своей мысли, что, конечно, решение транспортной проблемы - это комплексная программа, где, скажем, скоростной режим - лишь один из многих и многих элементов. Так же как, конечно, у нас на первом место должно быть строительство нормальной дорожной сети. Если у нас дорога между Питером и Москвой - один ряд, без разграничительной полосы, то что же мы удивляемся, что 35 тысяч гибнет, а 300 тысяч калечится на дорогах? Может быть, доблестное правительство, которое сидит на 115 миллиардах стабилизационного фонда и 315 миллиардах долларов резервов, все-таки вспомнит, что при Ельцине во второй половине 90-х годов строили дорог больше, чем сейчас. Это же потрясающая история!
Михаил Соколов: Сборы увеличиваются, а качество дорог стало хуже. В Москве в этом году, конечно, потрясающий совершенно развал на дорогах.
Александр Лебедев: Да. Лужков даже тут какой-то разнос устроил по этому поводу.
Михаил Соколов: Вчера, по-моему, да. Вот Олег нам пишет: "Введение минимальной дозы опьянения для водителя считаю провокацией, так как доказать, что ты не пил, легче, чем что пил в пределах нормы". Вот ваши коллеги некоторые по Думе говорят, что должен быть 0, как сейчас, а не 0,3 промилли или что-то такое.
Александр Лебедев: Я бы, если честно, с учетом того, что мы действительно со своеобразной культурой страна, ну, вот как с игорными заведениями, англичане имеют эти игорные автоматы в любом пабе, и нигде казино огромного ущерба в приличных странах, типа Швейцарии или Голландии, не приносят. У нас эти десятки миллионов человек, которых обманывают, особая статья. Поэтому я, будучи человеком либеральных взглядов, поддерживаю вывод в зоны. Так и здесь, я, к сожалению, считал бы, что лучше не разрешать...
Вообще пока в ближайшие 5-10 лет не разрешать нашим гражданам за рулем хоть одну промиллю алкоголя, запретить вообще. Потому что не знает у нас народ чувства меры иногда. Вот такая широкая душа... Это вообще наша натура такая, широкая.
Михаил Соколов: Поддерживают увеличение размеров штрафов, особенно за то, что водители не пропускают пешеходов. Кстати говоря, насчет пешеходов не очень большое увеличение, но все-таки главная цель, я так понимаю, - с пьянством и с проездом на красный свет борьба. Может быть, здесь и стоило бы как-то в этом вопросе жесткость проявить, как считаете?
Александр Лебедев: Ну, при условии, что все-таки мы серьезно рассмотрим мое предложение по обеспечению ГИБДД камерами и диктофонами для фиксирования, документирования правонарушений и последующего правоотношения, которое возникает между сотрудником ГИБДД и правонарушителем.
Михаил Соколов: Еще хотел вас спросить, поскольку вы все-таки занимались авиацией довольно много, авиастроением, по поводу этой авиакатастрофы в Самаре, Ту-134 там разбился. Говорят, исправный был, пилотов ошибка, а может быть, и нет. Все-таки все специалисты говорят, что самолет-то устаревший, так же как и Ту-154. Когда в России появятся... ну, если нет отечественных региональных самолетов, ну, хорошо, пусть будут иностранные какое-то время.
Александр Лебедев: Мне кажется, когда правительство покинет авансцену театра и перестанет вам этот спектакль показывать. Потому что сколько можно говорить о снятии таможенных пошлин на ввоз новой зарубежной техники, не имеющей аналогов у нас в производстве? Особенно сейчас, когда вот-вот правительство утвердит так называемый стартовый заказ. То есть максимальное количество российских самолетов, которое может быть произведено, уже давно посчитано, и на пределе ресурсных возможностей мы можем произвести несколько сот самолетов. Здорово! Я, кстати, принял в этом активнейшее участие, основав компанию "Ильюшин-Финанс", она и есть главный заказчик. Теперь мы знаем, сколько произведем сами, а нам надо в два раза больше. Ну снимите вы пошлины на иностранные самолеты! Это раз. Второе, почему вы не поддерживаете компании так называемые низкобюджетные, которые будут возить людей за 50 процентов?
Михаил Соколов: Ну, одна уже летает из Сочи, по-моему, в Калининград.
Александр Лебедев: Но она летает вопреки. Потом, что такое один маршрут?
Михаил Соколов: В Калининград появился.
Александр Лебедев: Ну, это вообще не о чем даже говорить. Таких компаний должно быть 10. А тех, которые у нас регулярные, должно быть не 200, а тоже 10. И должны быть специальные рапорты, специальные системы стимулов: новый самолет, низкий тариф, много часов в воздухе, удобный аэропорт, хорошая система управления воздушным движением и - консолидированная в одном месте ответственность чиновников за все это дело. Потому что у них один за аэропорт отвечает, другой - за управление воздушным движением в воздухе, третий - на земле, четвертый - за летные происшествия, пятый - за сертификацию, восьмой - за импорт самолетов. Вообще непонятно, с кого спрашивать. А потом приходишь, а они говорят: "У нас бесправное правительство, оно ни за что не отвечает, поэтому по Зурабову ни к нам". Вот как здорово!
Михаил Соколов: И по самолетам не к ним.
Александр Лебедев: У нас вообще хорошая система. Знаете, как меня сегодня один смешил читатель в "Живом журнале"? Я там высказал мнение, что без реформы правоохранительной системы в пятой Госдуме не надо ее даже собирать, эту пятую Госдуму, ее просто надо отменить, выборы отменить, всех назначить - и нормально.
Михаил Соколов: Так и так почти назначат.
Александр Лебедев: Ну, практически да. Не важно, вдруг, допустим, можно говорить о том... Он мне пишет: "Александр Евгеньевич, а вы так скажете. Если строим полицейское государство, каким же образом с такой полицией полицейское государство? Надо все это реформировать! Разве с таким ГИБДД, правоохранительными органами и прочими силовыми структурами можно построить полицейское государство?" Неплохая шутка, кстати говоря.
Михаил Соколов: Можно, но очень коррумпированное.
Александр Лебедев: Теперь я буду так говорить, что это исключительно для строительства полицейского государства предлагаю реформировать. А то еще скажут, что либерал.
Михаил Соколов: Да. Ну, вот Павел Андреевич нам еще позвонил из Москвы. Пожалуйста, ваш вопрос? Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. К Александру Евгеньевичу, как депутату Государственной Думы у меня вот какой вопрос. Вы только что говорили о бесплатных лекарствах, и по закону 122 я отказался от пакета и год получал деньги - 400 рублей мне платили. А теперь вдруг с января мне не стали платить. Я стал обращаться, а мне говорят: "А вы заявление писали?" Я говорю: "Писал. Я год получал". А оказывается, еще нужно каждый год писать новое заявление, но я об этом не знал, никто мне не говорил, никто не предупредил. Время закончилось, а заявлений никаких нет.
Михаил Соколов: Говорят, что еще надо, знаете, инвалидам тоже ходить каждый год на переосвидетельствование по этому же закону. Вот у человека нет ноги, и он каждый год должен предъявлять, что у него новая не выросла. Это тоже мне рассказывали, факт.
Александр Лебедев: Во-первых, давно, конечно, назрел вопрос, что Министерство здравоохранения и соцобеспечения - это разные ведомств, там очень много работы. Второе, конечно, административную реформу на самом деле провалили, и это видно на каждом шагу. Я вчера разбирался - извините, тоже другая тема - с детьми, лишенными родительской опеки. У нас есть опека, усыновление, есть патронатная система, которая в некоторых регионах на базе местных законов...
Как ни странно, кстати, в Москве я был потрясен наличием гражданского общества, когда 60 женщин между детьми находятся и чиновниками. Есть чиновник, он ведет реестр и может сам решать: здорового и красивого ребенка можно на Запад, а вот этого здесь передать каким-то людям. И никогда не проверишь, потому что сплошь и рядом при передаче в семьи может быть масса злоупотреблений, садисты, педофилы, люди пьющие, которые хотят получать эти деньги, и им наплевать на детей. Вот эти женщины являются просто потрясающим средством для того, чтобы сопровождать правильную конструкцию при передаче детей из ведома наших чиновников в хорошие, правильные семьи. Так вот, между прочим, уровень противодействия со стороны нашего правительства колоссальный, потому что они не хотят отпускать, им это выгодно.
Михаил Соколов: Общественность не нужна, правда?
Александр Лебедев: Тем не менее, она есть, и я должен тут похвалить московские власти, поскольку это вообще семилетний опыт, когда устроили тысячи детей успешным образом и фактически, в общем, лишили чиновников, собственно, пирога и деятельности.
Михаил Соколов: Это на всю Москву? Вот я в Тюмени был, и там гораздо больше.
Александр Лебедев: Это Центральный округ. Но, к сожалению, не во всех регионах это действует.
Михаил Соколов: Деньги есть не у всех регионов.
Александр Лебедев: А федерального закона нет, и Зурабов ему препятствует.
Михаил Соколов: Опять Зурабов...
Александр Лебедев: И у нас один из председателей комитетов, кстати, препятствует, который хочет уйти и возглавить новое агентство. Поэтому им гражданское общество не нужно в этой сфере. А представляете, ребенок один на один с российской бюрократией! Вообще просто...
Михаил Соколов: А вот звонил пожилой человек, по всей видимости, и он тоже один на один с российской бюрократией. Кто ему помогать-то будет? Опять же на том же низовом уровне в Москве нет этой системы...
Александр Лебедев: Еще депутаты должны в таких случаях помогать.
Михаил Соколов: Депутаты - да. Вот у них теперь отнял право регулировать застройку на местном уровне в Москве, какое-то согласование было формальное, а теперь этого нет, зато они будут отвечать за спорт. Знаете, как здорово...
Александр Лебедев: Вот я сегодня получил так, меня растрогали жители Балашихи, Московской области, я помог там с квартирами, потому что они голодовки устраивали, и им квартиры дали. Меня повесили в "Живом журнале" города, и даже я получил такие позитивные отклики. То есть иногда что-то получается даже у депутатов, и не надо стесняться их терзать на эту тему. А то они опять избираться будут и опять ничего не делать.
Михаил Соколов: Ну, они теперь по партийным спискам будут избираться.
Александр Лебедев Александр Лебедев: Не важно. Мне как бы все равно, я стараюсь, разобравшись, вникать в любую ситуацию.
Михаил Соколов: А вы по какому партийному списку-то будете теперь избираться? Я слышал, что "Справедливая Россия" вас зовет, а Лужков этому мешает.
Александр Лебедев: Не знаю, мне, конечно, хотелось бы, чтобы две достаточно сложившиеся и цивилизованно относились к собственным противоречиям партии. То есть не как человеку из другой партии надо выколоть глаза, отравить его, в прокуратуру написать и ему еще что-нибудь подбросить, чтобы в тюрьму посадить, а как полемика, которая ведет к новым законам, к реформе правоохранительной системы, судебной реформе. И вот такие две партии ведут выборы в Думу в Москве...
Михаил Соколов: Почему две? Можно четыре, пять, шесть, десять.
Александр Лебедев: Ради Бога. Поскольку вы меня спросили, я хотел бы, чтобы в одной партии был Юрий Михайлович, а я, если можно, в другой.
Михаил Соколов: Ну, так вам никто не мешает, напишите заявление и вступайте.
Александр Лебедев: А если еще есть в партии достойные кандидаты, которые будут осознанно, сознательно и по делу критиковать московские власти и предлагать пути решения, я вообще с удовольствием отдам им это замечательное мое место, которое почему-то никто не хочет занять, - вот этого оппонента Юрия Михайлович. Хоть бы один человек пришел и сказал: "Хочу я". Да ради бога. Вот по Бутово, там были какие-то попытки господ из Общественной палаты, почему они не продолжают это? В Бутово ничего не закончилось, Прокофьевы опять в суде на следующей неделе. А куда они делись, я не могу понять. Так было мне хорошо, я прямо в Бутово поехал на второй день и думаю: как здорово, наконец-то.
Михаил Соколов: Ну, попиарились - и все получилось. Сергей из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Приятно слышать ваши квалифицированные и грамотные ответы, хорошо бы, чтобы многие депутаты проводили подобные беседы. И, пользуясь случаем, я хотел бы спросить ваше мнение о проведенной реформе электроэнергетики. Дошло до того, что, по утверждению правительства Москвы, уже в большие морозы не будет хватать электроэнергии для граждан даже.
Михаил Соколов: Виноват Чубайс, видите. Мы все про Зурабова, про Зурабова, а значит, про Чубайса теперь надо.
Александр Лебедев: Да, забыли все.
Михаил Соколов: Забыли. Зима теплая была.
Александр Лебедев: Я, если честно, зная о "теплых" отношениях между правительством Москвы и руководством РАО ЕЭС, не всегда верю в том, что они друг о друге говорят. В принципе, судя по капитализации энергетики, через капитализацию мы можем оценить мнение инвесторов, а это все-таки самая представленная с точки зрения количества акционеров вот такая корпоративная конструкция правильная. Поэтому у меня как-то не очень много таких опасений по поводу российской энергетики. Туда реально идут большие инвестиции. Я до недавнего времени сам был акционером, очень жалею, что перестал им быть, потому что за 10 лет измучился там, с 1997 года, и в это время здесь произошли как раз такие революционные события. Мне кажется, что все-таки последовательно РАО ЕЭС - Волошин руководит советом директоров, Чубайс - председатель, генеральный директор - они все-таки там в правильном направлении идут. Меня что-то это не очень беспокоит, есть всякие другие заботы, более серьезные: ЖКХ, отсутствие доступного жилья, монополия на землю и на сети, масса других проблем. Вот энергетика меня не сильно беспокоит.
Михаил Соколов: То есть там есть кому заниматься этим. Николай из Петербурга, давайте последний вопрос.
Слушатель: У меня такой вот вопрос к представителю Государственной Думы, к вашему гостю. Когда мы будем жить по одним законам - и Чубайсы, и Адамовы, и Зурабовы, и депутаты Государственной Думы, и мы все? Одна ответственность за поступки и так далее. Я хочу очень послушать вас.
Александр Лебедев: Да, спасибо. Не очень так уже мне в голову приходит, чем я живу по другим законам, в отличие от вас. Я, например, привилегиями, связанными с депутатским статусом, не пользуюсь, ни мигалками, ни номерами.
Михаил Соколов: Ну, номер-то у вас сняли.
Александр Лебедев: А я номер и не брал. Я пришел, у меня был какой-то обычный номер, и даже мне в голову не приходило...
Михаил Соколов: Хотя руководство Госдумы тут же получило милицейские номера серии МР и КХ.
Александр Лебедев: Я и этого тоже ничего не получал, и отношусь к этому крайне негативно. Это сословные привилегии, которые во Франции были еще во времена Великой французской революции отменены. У них на фаэтонах и на каретах были специальные сигнальные конструкции.
Михаил Соколов: А впереди бежал скороход.
Александр Лебедев: Это, конечно, срамота! И очень жаль, что Госдума не нашла в себе воли совсем отменить спецсигналы и номера, а оставили зачем-то эту тысячу, явно еще 10 тысяч появится у всякого жулья. Зарплату свою я вообще перечисляю в детский дом. Может быть, я что-то заработал в частном секторе больше, чем другие, но уж извините, я стараюсь это использовать, в том числе, на культуру, образование, поддержку... в общем, что получается.
Михаил Соколов: Вот Ходорковский тоже, между прочим, на поддержку образования - и что получилось? Правда, суды тут какие-то идут такие, в Москву, может быть, его переведут или еще что-то.
Александр Лебедев: Меня тоже решение Басманного суда удивило. Посмотрим. Сложно сказать, я все-таки никогда не владел и не руководил крупной сырьевой компанией, образованной на залоговых аукционах.
Михаил Соколов: А теперь, вот видите, вся нефть, которую они добыли, - это хищение, а пожертвования - отмывание. Знаете, все могут перевернуть с ног на голову. Скажут, что тоже отмывали.
Александр Лебедев: Я тоже невысокого мнения об эффективности нашей судебной системы, согласен.
Михаил Соколов: Я бы сказал, что слово "судебная" здесь лишнее. Это вопрос о системе. Вот, собственно, вас тут спрашивают сразу два слушателя, один говорит: "КПСС - это честь, совесть, ум нашей эпохи, а можно ли это сказать про "Единую Россию"?" А Света пишет, что "медведи заведут в светлое туркменское будущее". И интересуются, что такое запрет на негативную оценку программы оппонента и как тогда объяснять разницу между кандидатами?
Александр Лебедев: Это отвратительная новелла, одна из тех, которые, конечно, надо отменить, и надеюсь, что следующая Госдума это сделает. "Единороссы", конечно, что-то такое с ними стряслось, зачем они это напринимали? Что касается КПСС, я никогда высокого мнения не был об этой партии и знаю массу политических анекдотов.
Михаил Соколов: А вас про "Единую Россию" спрашивают.
Александр Лебедев: Что касается "Единой России", поверьте мне, в этой Государственной Думе, четвертой, я избирался все-таки по другому списку, но довольно быстро увидел, что такое "Родина", и, собственно, я в ней ни одного дня во фракции не находился. Но если бы я был, скажем, независимым депутатом или членом "Родины", или ЛДПР, вообще бы ничего мне не удалось, а так я все-таки могу гордиться законом о выводе игорных заведений, комплексом поправок в УК и в УПК по сотрудничеству со следствием "Сделки с правосудием при сотрудничестве со следствием", и еще целым рядом вещей.
Михаил Соколов: Это когда будет?
Александр Лебедев: У меня есть закон, внесенный давным-давно - надеюсь, в эту сессию мы это примем - о полном запрете спецсигналов. Даже эти две вещи... Как сказал один мой знакомый премьер-министр иностранный: "Если вы в России уберете спецпривилегии сословные на машинах чиновников и выведите игорные заведения, вы будете жить в другой стране в положительном смысле". Ну кто виноват, что на эту Госдуму не было запроса общественного? Между прочим, я специально упрекаю не Кремль, а общество. Они же тоже презирают депутатов и толком даже к ним никогда не обращаются. Я ни одного запроса ко мне осмысленного никогда не оставил без реакции. Но запросов я не так уж и много получал.
Михаил Соколов: Ну, что ж, пишите депутату Александру Лебедеву. И он вам ответит, если запрос будет осмысленным.
Спасибо.
