«Формула-1»: «Феррари» берет реванш у «Макларена»
Наталья Федотова: Алексей, давайте вернемся к нашему первому разговору о «Формуле-1» в начале сезона, в марте, когда мы обсуждали, кто же будет лидером в команде «Феррари». Многие специалисты перед началом сезона были уверены, что лучшим будет Фелипе Масса, а вот вы утверждали, что у Кими Райкконена шансов больше, что номер один это Кими Райкконен. Похоже, третья гонка в сезоне доказала правоту экспертов и мою, в этом разговоре.
Алексей Кузнецов: По ходу гонки я поймал себя на мысли о том, что, наверное, авансы, щедро раздаваемые в адрес Кими Райкконена, слишком щедры. Весь прошлый сезон Райкконен безуспешно пытался сделать что-то серьезное в «Макларене», в этом году он, выиграв первую гонку, в двух последующих не очень хорошо себя проявил и, пожалуй, что я признаю свою ошибку, но оставлю себе шанс вернуться к этой теме по истечении нынешнего сезона.
Все-таки, во всех трех гонках Райкконен участвовал достаточно активно, одну из них выиграл, а сейчас в личном зачете по 22 очка у трех пилотов, один из этих трех - Кими Райкконен, а у Массы, замечу, 17 очков. Так что пока, если считать чисто арифметически, Райкконен выглядит лучше, чем его конкуренты и сегодняшний победитель Фелипе Масса.
Но, конечно, тот эпизод в начале гонки, когда Райкконен уступил Фернандо Алонсо, откатившись с третьего места на четвертое, он очень красноречив. Еще раз повторю, красноречивей не бывает. В этом эпизоде, мне показалось, как раз и заключен тот самый «потенциал» Кими Райкконена, который не дает ему стать поистине великим гонщиком, какими были многие его знаменитые соотечественники, как Мика Хаккинен, например.
Нужно сказать, что помешает ему, может быть, излишнее спокойствие, может быть, отсутствие горячности в крови, какое есть, безусловно, у Фелипе Масса, может быть, еще что-то. Но на двух разных болидах в двух компаниях конкурентах - в «Макларене» и «Феррари» - есть что-то общее в действиях Кими Райкконена, когда он движется на одном, как в прошлом году, и на другом, как сейчас.
Вот этот эпизод с обгоном Райкконена Фернандо Алонсо показывает, что Алонсо, действительно, чемпион и характер у него чемпионский, а у Райкконена характер, мне кажется, все же не чемпионский. Но это был один из двух интересных эпизодов, если возвращаться к гонке. Если вспоминать еще один, то, скорее всего, это череда вторых дозаправок, когда очень хорошо провела ее команда «Феррари», и Фелипе Масса показал, что он в блистательной форме, и что вряд ли он уступит кому-либо первенство сегодня.
Еще один эпизод, уже по отношению к Фернандо Алонсо. Это когда Алонсо, мне показалось, в виду каких-то механических или электронных проблем на его болиде, уступил Нику Хайфильду, уступил ему не просто так, а уступил, между прочим, четвертое место. Ведь до начала гонки казалось, что две «Феррари», два «Макларена», команды, занявшие два первых ряда стартового поля, никому эти ряды и не отдадут, и что эти четыре болида и будут первыми.
Больше того, специалисты говорят о том, что именно «Макларен» и «Феррари» претендуют на победные места. На два первых места и в общем зачете, и в Кубке Конструкторов. Но вот любопытно, что Ник Хайфильд очень здорово обошел Алонсо, мне показалось, что ошибки в действиях Алонсо там не было. Есть, конечно, надежда на то, что «БМВ Заубер» и Хайфильд лично что-то противопоставят двум очевидным лидерам, но это, скорее, я выдаю желаемое за действительное.
Наталья Федотова: Мне кажется, что эта относительная неудача Фернандо Алонсо явилась следствием его излишней самоуверенности перед стартом, когда он в интервью сказал, что ничего страшного, что он стартует с четвертого места, потому что на этой трассе он легко сможет обогнать кого надо и когда надо.
На самом деле, трасса в Бахрейне считается одной из самых сложных для обгона. Зачем это говорил Фернандо Алонсо? Может быть, хотел как-то заранее повлиять на соперников. В итоге, он пал жертвой собственной самоуверенности. Что интересно, я заметила, что мы уже в третий раз говорим и упоминаем максимум три команды, и это, может быть, с одной стороны, показатель того, как будет продолжаться чемпионат, а, с другой стороны, вызывает некое сожаление, что все остальные команды отличаются не своими успехами на трассе, а всякими скандальными событиями.
Естественно, мы имеем в виду протест команды «Спайкер», которая, на протяжении двух месяцев борется с командой «Торо Россо», которая является дочерней «Ред Булл», насчет того, что она использует клиентские шасси, что надо бы это запретить, и тут дело уже дошло до суда, хотя Берни Экклстоун очень хотел решить этот вопрос между командами, и не доводить внесение этих разборок в арбитражный суд.
Там еще одна интересная ситуация вскрылась, что, оказывается, «Спайкер» получил оригинальные чертежи болида «Торо Россо». Известно, что это очень секретная информация, которую все команды берегут, наверное, прежде всего. И эти чертежи, насчет которых «Спайкер» и подает протест, полностью совпадают с чертежам «Ред Булла». Значит, у них и чертежи «Ред Булла» есть, что тоже интересно.
Получается, что незаконными методами они добыли эту информацию и теперь ее используют. С другой стороны, для чего использовать, если бы «Торо Россо» реально боролась со «Спайкером»? Пока-то она безнадежно отстает. Но, тем более, есть еще шанс, что команды смогут договориться. По предложению Берни Эклстоуна следующее собрание будет перед Гран-при Испании.
Алексей Кузнецов: В этом отношении я бы скептически отнесся к словам насчет договориться, процитировав совладельца «Торо Россо» Герхарда Бергера, в прошлом знаменитого гонщика: «Компромисса быть не может: либо мы правы, либо нет. Если мы ничего не нарушили, то не должны ничего менять. Если нарушили, будем менять нарушения».
Герхард Бергер не добавил, «будем ли мы наказаны, если мы нарушили». Это такие суперслова, которые для «Формулы-1», с одной стороны, важны, а, с другой стороны, подчеркивают, что команды, не способные сражаться всерьез на трассе, видимо, как-то компенсируют это сражением вне трассы.
Наталья Федотова: В любом случае, мы ждем следующего, четвертого этапа, Гран-при Испании. Он состоится 13 мая и там, помимо, надеюсь, очень интересной борьбы - это будет первый европейский этап - мы, может быть, заодно узнаем и решение этого конфликта. Четно говоря, он уже начинает немного надоедать, отвлекая внимание от чистой «Формулы», чистых гонок, чистых побед и красивой борьбы.
Алексей Кузнецов: И чистых поражений.
Уроки американского спортивного бизнеса
Дмитрий Морозов: В нашей рубрике «Экономика большого спорта» следуем плану эксперта программы «Прессинг» Роберта Воскеричяна. Сегодня очередная беседа на тему «Уроки американского спортивного бизнеса», но, как выясняется, и на солнце бывают пятна - и в американском спортивном менеджменте есть тоже изъяны. Не так ли, профессор?
Роберт Воскеричян: Совершенно верно. Вы очень политкорректно выразились, сказав «изъяны». Речь идет не об изъянах, а, на мой взгляд, крупных недочетах, граничащих с ошибкой в версии Талейрана, которая хуже, чем преступление. Речь идет о постлокаутной ситуации в НХЛ, если можно так выразиться. То есть после локаута, и мы говорили об этом неоднократно в различных выпусках «Прессинга», НХЛ, как птица Феникс, возродилась.
Дмитрий Морозов: За последних полтора сезона.
Роберт Воскеричян: Они заработали дополнительно два миллиарда долларов, что позволило им поднять клубный потолок зарплат с 39-ти до 45-ти миллионов долларов. И все было хорошо, но это был обычный, экономисты знают, о чем я говорю, восстановительный рост после глубокого спада. А локаут это, фактически, был крах - год лига вообще не функционировала. И вот они показали такой результат. А потом начались проблемы, которые были заложены в изъянах той реформы, которую инициировал и провел Гэри Бэттмен.
Поэтому, когда мы говорим о недочетах, изъянах, ошибках и провалах, потому что есть очень неприятные симптомы, практически целиком и полностью это вина лежит на Гэри Бэттмене, который, с одной стороны, показал себя очень жестким администратором - добил профсоюзы, заставил их принять условия более или менее почетной капитуляции – но, выяснилось, что это была Пиррова победа, которая заложила мину замедленного действия под все здание бизнеса НХЛ.
Итак, обо всем по порядку. Для начала затронем проблему бюджетов клубов. Во-первых, она самая сладкая, что называется, и особо любима нашими слушателями - им интересно знать, какой клуб на какие деньги живет.
Дмитрий Морозов: И кто из игроков сколько зарабатывает.
Роберт Воскеричян: Про игроков говорить не будем, потому что мы уже знаем, что из этого потолка максимально 20% можно платить одной звезде. Вот и считайте. 9 миллионов долларов это максимум, который можно получить в год. А что случилось с бюджетами? В связи с тем, что приняли потолок, начался социализм. Что для Америки совершенно не свойственно. А социализм выражается в следующих тенденциях.
Возьмем «Рэнжерс». Самый богатый и самый бестолковый был клуб, с точки зрения спортивных результатов. Я беру данные из еженедельника «Футбол. Хоккей». Перед локаутом сезона 2003-2004 бюджет составлял 76,5 миллионов долларов или второе место после «Детройта». А «Детройт», как мы знаем - самый богатый. А в сезоне 2006-07, который еще не закончился - чуть более 43-х миллионов. Почти в два раза сократилось, зато бюджеты клубов, скажем, наподобие «Оттавы», который, до локаута, составлял около 40 миллионов, примерно вырос на 2-3 миллиона. То есть получилась уравниловка.
Очень сильно пострадал бюджет «Детройта». 78 миллионов был бюджет перед локаутом, а сейчас - 42. Был на первом месте по бюджету, стал на 15-м. К чему это привело? Эта ошибка привела к тому, что средние и ниже среднего клубы приблизились к этой середине, но не пересекли ее, а клубы Гранды опустились до их уровня. То есть произошла самая банальная уравниловка.
Дмитрий Морозов: Но, тем самым, возросла спортивная конкуренция.
Роберт Воскеричян: Можно сказать, что возросла конкуренция в том смысле, как в том анекдоте, когда у одного человека дед боролся за то, чтобы не было бедных, а у другого - за то, чтобы не было богатых. Случилось второе. В этом смысле, конкуренция на более низком уровне возросла.
Но это еще не все. Еще одну бомбу господин Бэттмен подложил под здание своего детища, когда ввел новую систему розыгрыша. Если система розыгрыша до локаута предусматривала, что каждая команда сыграет с каждой командой хотя бы один раз в сезоне, то сейчас некоторые команды никогда не приезжают в Вашингтон, никогда не приезжают на западное побережье.
Что это означает? Дело в том, что волны Кондратьева есть и в хоккее. Бывшая советская, а теперь российская школа сейчас в низшей точке с точки зрения рождения звезд. То же самое касается канадцев и американцев сегодня. Они во весь голос говорят, что во всей НХЛ есть две мега-звезды уровня тех, которые были в 70-х - Харламов, братья Маховличи, Грецки… Сейчас только две фамилии называют - Кросби и Овечкин. Все остальные даже рядом с ними не стояли.
Дмитрий Морозов: А как же Ягр, Форсберг?
Роберт Воскеричян: Речь идет об интересе зрителей. Они говорят, что есть две мега-звезды, которые могут привлечь зрителей. Вот я могу процитировать директора спортивного центра Аригонского университета Пола Сорнгарда. Речь идет о том, что эти звезды не могут попасть на западное побережье и сыграть там, чтобы поднять зрительский интерес.
Вот что говорит Сорнгард: «Появление двух звезд такой величины как Овечкин и Кросби представляет огромный интерес для рынка НХЛ, и может здорово оживить его. Если трибуны моей арены не заполоняются на все сто, и тут появляются парни, на которых народ валит валом, то я должен завязаться узлом, а обеспечить приезд этих звезд на мою площадку. Это обязанность каждого нормального менеджера». Вот слова Сорнгарда, который всерьез занимается спортивным маркетингом. А этого нет. Соответственно, какие результаты?
Первый и самый неприятный результат это резкое падение интереса. Вот ситуация в команде «Хищники» из Нэшвилла». Президент клуба объявляет, что если средняя посещаемость домашних игр к концу сезона 2006-07 годов не превысит 13 200 человек, то он начнет подыскивать себе новое пристанище. То есть клуб должен будет переехать. То же самое грозит Питсбургу.
Более того, Детройт - столица американского хоккея, но и там полупустые трибуны. И, что самое страшное, абонементы проданы, а люди не ходят. Это самое опасное. Потому что они разочаровались. Это значит, что следующий сезон они просто не купят абонемент. Они купили и поняли, что их обманули.
Это все выставляется в вину господину Бэттмену, потому что он допустил грубые ошибки. Во-первых, он слишком жестко провел переговоры с профсоюзом, заставил поменять свои условия, потом сделал уравниловку и, в конце концов, отстоял новую систему розыгрыша, по которой клубы Восточной конференции не встречаются с Западными и наоборот.
Дмитрий Морозов: Но, допустим, умерить амбиции звезд, снизить их гонорары до приемлемых размеров, это понятно. А какой смысл в его новой формуле проведения чемпионата?
Роберт Воскеричян: Это не только я не могу понять, человек далекий и географически и, в общем-то, и функционально от НХЛ, но его критикуют его же соратники, коллеги, деловые партнеры. Они говорят, что он очень упрямый, он всегда настаивает на своем. В каких-то делах, в каких-то вопросах, в какие-то периоды это было на благо, это помогало. Но сейчас я процитирую того же Сорнгарда из еженедельника «Футбол. Хоккей»: «Да Гэри Бэттмен предпринял кое-какие успешные шаги для развития и укрепления НХЛ. Но, в целом, он зарекомендовал себя как неудачливый менеджер. Едва ли кто-либо в лиге всерьез желает продолжения его правления, которое вполне может привести к ее сокращению и упадку».
Первые звоночки уже появились. Я напомню, что перед самым локаутом НХЛ почти была продана. И только угроза локаута и неудачные переговоры, которое, в итоге, как мы знаем, зашли в тупик, и год лига не функционировала, привели к тому, что переговоры между крупным американским инвестиционным фондом «Бэнк Кэпитал» и НХЛ зашли в тупик. Они предлагали 4 миллиарда долларов за все НХЛ. То есть за бренд, за системы розыгрышей, за все клубы оптом, за 30 клубов.
Проблема там была в том, что НХЛ это всего лишь некое сообщество самостоятельных бизнес единиц, которые называются профессиональными хоккейными клубами. И между ними не было согласия. А нужно было договориться со всеми 30-ю. Проблема в том, что каждый из этих 30 клубов по-своему котировался.
Например, на период переговоров до локаута самый дорогой клуб был «Детройт». Капитализация его составляла 266 миллионов долларов. А «Эдмонтон» был самым дешевым и с точки зрения капитализации, и по бюджету - всего 86 миллионов. И, естественно, они не могли прийти к единому знаменателю по поводу того, кто сколько стоит, и кто из хозяев клубов должен получить больше отступных.
А сейчас, благодаря усилиям Гэри Бэттмена, эта тема опять возникла, но уже предлагают не 4 миллиарда, а всего 3,5 миллиарда долларов. То есть произошло самое страшное с точки зрения капиталиста – падение стоимости его бизнеса, падение капитализации. И, конечно же, я думаю, что бизнес партнеры Бэттмена этого не простят.
Дмитрий Морозов: Подытоживая сказанное нашим экспертом, профессором Робертом Воскеричяном, можно сделать вывод, что Гэри Бэттмен, который, в свое время, выглядел перед российскими хоккейными управленцами своего рода молодцом, теперь уже сам на грани того, что может сесть в лужу, оказаться в очень-очень щекотливой ситуации.
Марат Сафин о Кубке Дэвиса
Олег Винокуров: В последнее время успехи россиян в Кубке Дэвиса существенно превосходят их достижения в индивидуальных турнирах. Потому-то наш корреспондент Елена Приходько и начала разговор по мобильному телефону с Маратом Сафиным вопросом о настроении, с которым теннисисты принимают участие в командных соревнованиях.
Марат Сафин: Это всегда очень престижно, это всегда приятно, хорошо для страны и для самого себя, интересно. Получается, что мы довольно редко играем в команде. Если все хорошо, то играем где-то 4 матча в году. Поэтому всем это приятно, всем хорошо, все получают удовольствие. У меня так получилось просто, ничего там ужасного нет, тем более, что у нас команда очень сильная, и любой может заменить любого. Но, к сожалению, я был не в лучшей форме в данный момент.
Елена Приходько: Спали спокойно при мысли, что не сможете помочь команде в этот раз?
Марат Сафин: Я думаю, что не я играл бы, а играл бы кто-нибудь другой, он тоже бы обыграл. Андреев или Миша Южный, потому что они здорово играют сейчас, я думаю, что у них были бы все шансы обыграть.
Елена Приходько: Для вас было неожиданностью, что Тарпищев решил вас поставить на решающую воскресную встречу или все это оговаривалось заранее?
Марат Сафин: На самом деле все решалось в воскресенье утром. Мне в субботу вечером сказали, чтобы я на всякий случай готовился, и, если что, то я сыграю.
Елена Приходько: В сентябре прошлого года, в каком-то интервью, вы сказали, что со следующего сезона собираетесь вновь начать играть и выигрывать, мол, надоело проигрывать. Можно сказать, что с этой победой вы начали оправдывать те слова, и с нее начинается ваше новое восхождение к теннисным вершинам?
Марат Сафин: На самом деле у меня было несколько серьезных травм, и каждый раз возвращаться, тем более, когда травма ноги… Когда появляется боязнь, что ты не можешь добежать до какого-то мяча, то, конечно, все это очень сложно. Появляется страх и неуверенность. Это совершенно другой теннис, очень тяжело играть, получать удовольствие от спорта, когда от тебя ничего не зависит – ни поражение, ничего хорошего.
Елена Приходько: В таком случае, не возникло желание обратиться за помощью к профессиональному спортивному психологу?
Марат Сафин: Нет. Я не потерялся в жизни, просто такой момент был, что или все будет хорошо, или надо будет искать друге варианты. Мне все понятно было: или смогу играть, или не смогу играть.
Елена Приходько: Вы не раз говорили, что хотите доиграть до 30 лет. Сейчас уже есть какие-то наметки на дальнейшую деятельность?
Марат Сафин: Да нет, я думаю, что все само встанет на свои места. Когда меньше всего ждешь, меньше всего надеешься на что-то, все получается. Когда слишком много чего-то хочешь, как правило, оно проходит мимо. Потому что слишком хотеть нельзя.
Елена Приходько: Если говорить о планах на сезон, вы определились для себя, какие турниры первоочередные, а какие станут для вас тренировочными?
Марат Сафин: Скорее всего, это большие турниры. Скорее всего, это турниры в серии «Мастерс», это более двух миллионов долларов, Большие Шлемы, я думаю, что они самые важные. Надо к ним подготавливаться, потому что очень сложные матчи. Если все там складывается хорошо, появляется уверенность.
Елена Приходько: В прошлом году, после финала Кубка Дэвиса, ходили слухи, что вы закончите свою спортивную карьеру. Насколько они, в то время, отвечали реальной ситуации?
Марат Сафин: Были варианты, потому что, грубо говоря, у меня болела нога, и я не мог двигаться нормально, в полную силу, поэтому, если бы у меня так продолжалось, то смысла играть просто не было бы. Невозможно играть процентов на 80. Ничего толком добиться не сможешь, двигаться очень сложно. А если не сможешь двигаться, то играть дальше нет смысла. Тем более, что до этого было все нормально, результаты были хорошие, а потом играть середнячком - удовольствия, конечно, мало.
Елена Приходько: Не было желания создать свою теннисную школу?
Марат Сафин: Предложения, конечно, есть, но очень сложно, надо найти место. Но в дальнейшем, думаю, все получится.
Елена Приходько: Вы уже знаете, где будете жить после окончания спортивной карьеры?
Марат Сафин: Думаю, что или в Монте-Карло или здесь, между ними.
Елена Приходько: Сегодня, на ваш взгляд, есть ли кто-то из молодых, способных добиться таких же вершин, как вы и Давыденко?
Марат Сафин: Да, появляются. У нас буквально три года были проблемы, потому что никто другой не появлялся на горизонте, а потом всплыли и Коля Давыденко, и Королев, и Миша Южный. Поэтому, я думаю, что все нормально у нас, детишки вырастают.
Елена Приходько: Слышала, что вас будет тренировать Волков. Это слухи или вы, действительно, переходите под его начало?
Марат Сафин: Мы дружим, он мне помогает, поэтому решили, что будем вместе ездить на те или иные турниры.
Елена Приходько: В полуфинале сборная России сыграет с командой Германии. Что вы думаете об этом сопернике?
Марат Сафин: Команда очень серьезная, здорово играют, серьезный игрок у них есть - Хаас – поэтому, самое главное, что он будет в команде. Я думаю, что будет очень сложно. Но, так как мы выбираем покрытие, играем на земле, это самое лучшее покрытие.
Дмитрий Морозов: Вот и Марат Сафин подчеркивает, сколь важную роль играет покрытие корта в Кубке Дэвиса. Так что очень хорошо для сборной России, что и матч с командой Германии пройдет в Москве. И у Елены Приходько вновь появится повод побеседовать с кем-то из лучших российских теннисистов.
