Виктор Резунков: Сегодня у нас в гостях исполнительный директор Гильдии кинорежиссеров России, генеральный директор кинофестиваля «Сталкер» Игорь Степанов.
В Петербурге стартовала благотворительная акция международного фестиваля фильмов о правах человека «Сталкер». И сегодня мы, конечно, поговорим об этом удивительном фестивале, об этой акции, о том, каким языком и, главное, что говорят кинематографисты о правах человека, какие фильмы представляют зрителю и какие вопросы поднимают в них, а также о многом другом.
Игорь Юрьевич, я бы хотел начать нашу беседу с главной темы сегодняшнего дня. Она к кинематографу, конечно, имеет отношение достаточно посредственное. Сегодня в России траур, сегодня страна простилась со своим первым президентом Борисом Ельциным. И я бы хотел, чтобы вы свое личное отношение выразили, нам сказали, как вы к тому времени относитесь, к времени правления Бориса Ельцина, и что вы можете сказать?
Игорь Степанов Игорь Степанов: Вы знаете, наверное, все-таки неслучайно вы задаете вопрос, и кинематографисты тоже вложили свою лепту в становление Ельцина как президента. Ведь уже все забыли, что Дом кино, в котором находятся Гильдия кинорежиссеров и наш Союз кинематографистов, он стал родным домом для Ельцина, когда он был в опале. Когда он ушел с должности первого секретаря горкома партии московского и стал баллотироваться как депутат, а потом и президент, то Дом кино стал штабом Межрегиональной московской группы. Все площадки в городе отказали собираться, все побоялись пустить Ельцина – дворцы культуры, кинотеатры, во дворцы большие запретили Ельцина пускать. А Дом кино пустил и дал добро, так как это общественная организация, она поддержала Ельцина во всех его начинаниях первых. И все первые собрания Межрегиональной группы, съезды проходили в Доме кино. И здесь был штаб, когда баллотировался Ельцин уже в президенты России, в общем-то, группа поддержки работала в Доме кино. Поэтому не так все просто, не так равнодушны все. Дом кино – это первое.
А второе, в общем-то, мы, как кинематографисты, со стороны смотря на то время, когда был Ельцин, должны поклониться низко ему только за то, что он смог мирным путем совершить революцию в нашей стране. Если, мы знаем, в 1917 году из лучших побуждений коммунисты, придя к власти, через кровь и через большое количество жертв совершили вот эту Октябрьскую социалистическую революцию, то если бы, когда Февральская революция была, на месте Керенского отказался Ельцин и силой воли своей мирным путем вот так же ее мог совершить, то мы бы 70 лет не страдали от этого тоталитарного нашего прошлого. И конечно, за то, что он смог в 1991 году своей харизмой, своим авторитетом не вывести все-таки войска на улицы города, не устроить эту бойню, за это уже низкий поклон. Мы бескровно впервые в российской истории, в советской истории получили свободное, демократическое государство.
Виктор Резунков: С другой стороны, очень символично, Игорь Юрьевич, что сейчас кинематографисты Москвы, и не только Москвы, а всей страны пытаются защитить Дом кино от разрушения, скажем так, московский.
Игорь Степанов: Да.
Виктор Резунков: В какой ситуации сейчас оказался Дом кино?
Игорь Степанов: Вот я сегодня утром приехал из Москвы, вчера заседала Общественная палата Российской Федерации, комитет по культуре. Президент Гильдии кинорежиссеров Марлен Хуциев и кинорежиссер Александр Митта написали письмо от имени кинематографистов в адрес Велихова, президента Общественной палаты, Калягина и Шахназарова с просьбой попробовать защитить наш Дом кино. Потому что как памятник культуры кинематографической, мы считаем, что не нужно… Сейчас идут дебаты, что нужно снести старое здание, и Общественная палата вчера на своем заседании рассмотрела этот вопрос и тоже дала рекомендации, что нужно только путем общественного обсуждения, все-таки попробовать сохранить как памятник кинематографической культуры и еще памятник новой российской культуры, современной, если это был штаб, откуда начиналась, в общем-то, наша Россия демократическая. Об этом мало кто знает, и не вешают мемориальные доски. Вот Ленин выступал в нашем здании – об этом доска есть, а что Ельцин, первый выступал, что Сахаров, когда вернулся из ссылки и баллотировался в депутаты Думы, тогда еще был Верховный совет, не Дума, именно в Доме кино – ему тоже нигде не разрешали выступать – он первый раз выступил на собрании, где его поддержали и предложили баллотироваться.
Вот это все вместе, наверное, переплелось, и мы вчера на Общественной палате присутствовали, где были все кинематографисты, в том числе председатель Союза Никита Сергеевич Михалков. И мы уговаривали его найти какое-то альтернативное решение идеи снова и постройки на этом месте нового здания. Наверное, диалог получился, был очень продуктивный разговор. Общественная палата поддержала наше начинание и решила помочь создать рабочую группу по сохранению и спасению Дома кино, по рациональной его реконструкции. Мы говорим: молодежь не хочет ходить в Дом кино, нужен ли Дом кино? Но молодежь быстро становится взрослыми людьми, и негде собраться, негде поговорить. А самое главное – снимается сейчас очень большое количество фильмов, и завтра, если снести Дом кино, в Москве негде будет устраивать премьеры фильмов.
Виктор Резунков: Это будет очень, конечно, катастрофично.
Игорь Степанов: Катастрофично, да.
Виктор Резунков: Игорь Юрьевич, если говорить все-таки об эпохе Бориса Ельцина, вот международный фестиваль фильмов о правах человека «Сталкер», он существует уже 12 лет. Вы, я знаю, посмотрели сотни фильмов о правах человека, посвященных этой тематике. Как вообще, если сравнивать, - а получилось так, что вы осуществляли своеобразный мониторинг ситуации, прав человека, состояния российского общества, - менялась тематика? И как она менялась от ельцинского времени к путинскому? Что бы вы могли сказать об этом интересном срезе таком?
Игорь Степанов: У нас даже за эти годы три раза поменялось название фестиваля, потому что время подсказывает свои какие-то условия игры, грубо говоря. На самом деле все очень просто оказалось. Наши кинематографисты всегда были социально и идеологически ориентированы в хорошем смысле слова. Они были не подвержены цензуре, всегда пытались через свои произведения, даже иносказательно, высказать какую-то свою боль, что их волнует. И когда появился наш фестиваль, начались годы, когда в стране открылись тюрьмы, вышли политзаключенные, когда встала проблема смертной казни, когда заговорили о моратории. Откуда и появился наш фестиваль, и появилось много фильмов на эту тему. Первый наш фестиваль, первые два года, был посвящен проблеме смертной казни. Об этом было снято большое количество фильмов, которые были показаны на фестивале, и жюри приняло решение больше никогда не проводить этот фестиваль, потому что они сказали: «Такое впечатление, что с экрана на нас дохнуло опять тюрьмой». Причем мы придумали наш первый фестиваль – в жюри входили люди, которые на своей шкуре испытали, что такое тоталитарное прошлое – это Георгий Степанович Жженов, Лариса Иосифовна Богораз, Анатолий Приставкин, Алексей Кириллович Симонов, Валентина Малявина, актриса, которая сидела уже в 80-е годы – те люди, которые всю эту тему знали. И вот они судили фильмы на эту тему.
Прошел первый фестиваль, и решили мы не проводить. Но кинематографисты стали стучаться в двери и говорить: «А вот мы стали снимать фильмы на эту тему, возьмите их на ваш фестиваль». Другие фестивали не хотят брать фильмы. У нас в основном светские фестивали, там принцип другой – право «первой брачной ночи» нас интересует, премьер фильма, не тематика. И, честно говоря, многие фестивали очень осторожно относились, брать ли фильмы, которые критикуют нашу действительность, которые показывают недостатки происходящего в нашем обществе и вот все те изъяны в нашей демократии, которые были в первые годы. Очень много фильмов появилось на эту тему. И из года в год мы поняли, что настолько это серьезная тема, настолько она волнует все наше общество и кинематографистов, что, наверное, все-таки сам фестиваль может решать проблему прав человека.
Виктор Резунков: А как дальше развивался фестиваль?
Игорь Степанов: А дальше очень просто, развалился Советский Союз, решили проблему моратория – в нашей стране появились беженцы. С распадом Советского Союза появилось много режиссеров, которые приехали из стран бывшего нашего соцлагеря, наши сограждане, коллеги, которые привезли очень интересные фильмы о беженцах и наших республик. И стали мы работать над темой «Права беженцев». Нас поддержало сразу в первые годы Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев, мы занимались этой проблемой, мы стали делать региональные акции и показывать фильмы на эту тему. И надо сказать, что мы считаем, что, обратившись к этой теме, мы помогли людям понять, кто такие беженцы. Это такие же граждане нашей страны, которые волею судеб оказались на Байконуре, в других наших республиках, но с распадом страны они оказались там не нужны, как специалисты, и возвращаются на свою исконную русскую землю. Но Россия не всегда хочет их принимать, местное население не понимает, что это такие же наши сограждане, не понимали, почему им предоставляют жилье, почему государство выделяет субсидии, сжигали дома, боролись с ними всевозможными путями. Вроде местное население плохо живет, а тут - приехали, «понаехали»… И кинематограф помогал своими фильмами. Допустим, вышел фильм «Время танцора» Вадима Абдрашитова, ставший лауреатом нашего фестиваля, где он очень интересно об этом рассказывает. Очень много документального кино.
С распадом Советского Союза появились дети-бомжи, беспризорники, появилась тема «Кино на защите прав ребенка». Появились темы, защищаю права ребенка в широком смысле этого слова. Нас поддержал детский фонд ЮНИСЕФ, который сказал: «Нам интересно об этом говорить». Надо отдать должное всем фондам, которые нас до сих пор поддерживают, они не навязывали никакие темы, не навязывали идеологию. И принципиально всегда мы говорим: мы не политический фестиваль, и мы не коммерческий фестиваль, мы на этом не зарабатываем деньги, не ставим цель на этом ужасе того, что происходило в нашей стране, как-то педалировать и извлекать из этого какую-то выгоду. И надо сказать, что это сработало. Мы стараемся выбирать в наши программы объективные ситуации, которые происходят, я имею в виду – в программы отбирать тематические на фестиваль фильмы, которые объективно отражают ту или другую точку зрения.
Самое главное, составляя программы, если зрители целый день посидят и посмотрят фильмы, важно, чтобы они не ушли в подавленном состоянии. Когда кругом терроризм, когда кругом беспризорники, наркомания и так далее, то зрители уходят и думаю: а как же жить дальше? Нужно идти только вешаться. И вот мы стараемся, подбирая свои кинопрограммы, все-таки уравновешивать: если фильм на эту тему говорит одно мнение, то найти фильм, который на эту же тему говорит другое мнение. Но стараться объективно говорить. Даже в один из наших фестивалей у нас был круглый стол с молодежью, молодые документалисты, и они поставили вопрос о том, что негоже нам, русским, российским кинематографистам, за границе на фестивалях показывать фильмы, которые порочат нашу страну. Почему? Потому что на фестивали берут фильмы, которые показывают чернуху, порнуху, как в нашей стране убивают, грабят, коммунальные квартиры, бомжи, свалки, мусор. Нужно все-таки чувство гордости иметь за нашу страну и стараться объективно показывать, а фильмы такие берут за границу на фестивали, хотят увидеть все, что у нас плохое, и радуясь, живя в хороших условиях, все время искать какого-то врага. И даже кинематографисты сами поставили об этом вопрос, что нужно нам остановиться и все-таки любить свою родину и объективно подходить к тому, что происходит.
Таким образом, стали меняться темы на фестивалях. С распадом опять же Советского Союза, с появлением беженцев, с появлением всех наших проблем в стране в страну с открытием границ пришли наркотики. На фестивале появилась тема «Кино на защите людей, которые…», так сказать, не медицинский аспект, а как защитить людей, которые сегодня стали наркоманами, как им помочь выжить. Какой путь может быть, говорит кинематограф: через православную церковь, через медицину, через духовность, через экстремальные виды спорта. Как себя найти в этой жизни – мы стали делать такие фильмы. Появился СПИД – появилась тема «Кино на защите прав людей, больных СПИДом». Мы назвали акцию – «Кино против СПИДа». Тоже человеческий фактор: как люди, живущие рядом с нами, себя ощущают, что они – такие же граждане. Мы должны им протянуть руку, не бояться с ними общаться, трудоустраивать и так далее. Таким образом, сама жизнь стала подсказывать новые темы.
А второе, название фестиваля мы меняли. Когда мы начинали, мы сами не понимали, что такое права человека, и назвали фестиваль правозащитным. Но ведь мы не правозащитники, мы кинематографисты, которые фиксируют на пленку, что происходит в нашей стране. И когда темы в стране стали меняться, вот вы говорили, чем отличается ельцинская эпоха от путинской эпохи, - Ельцин в свой период решил все политические проблемы в стране, постарался решить, и страна стала поворачиваться к человеку. И появились уже темы материнства в кинофильмах, рождаемости, сохранения семьи, здоровья нации. Это не просто такие лозунги, которые президент сегодня наш говорит, а действительно это стало отражаться в фильмах, об этом появились наши фильмы: как сохранить семью, как создать правильно семью… Это тоже права – право на жизнь, на создание семьи, на труд, на образование и так далее. И мы поняли, что у нас фестиваль уже не правозащитный, а фестиваль фильмов о правах человека. И кинематограф, и общество повернулись к человеку, мы уже перестали бороться с внешним врагом, решили проблемы большие в стране и стали думать о людях. И кино стало об этом сниматься.
Виктор Резунков: Сергей очень хороший задает вопрос: «Кто, на ваш взгляд, мог бы сыграть Бориса Ельцина в кино?»
Игорь Степанов: Ну, это очень сложный вопрос. Есть Баринов, такой актер, который, я думаю, очень хорошо бы сыграл эту роль. Я думаю, если постарался, и Сергей Юрский мог бы сыграть эту роль. Вообще, сейчас наступило время типажей, не актеров. Сейчас компьютерная техника, грим и все остальное дают возможность любого человека, идя на улицу найти, подобрать, сфотографировать, умыть, одеть, да еще пародист Грушевский или Галкин озвучит Ельцина – и будет Ельцин. Но пока не надо, должно время пройти.
Виктор Резунков: А почему должно пройти время? Вы не допускаете, что сейчас начнутся сериалы целые о Ельцине сниматься?
Игорь Степанов: Ельцин много раз был уже в кино, и есть Театр пародий, которые дублировал его и показывал. Все дело в том, что, я думаю, должно все немножко устояться, немножко пафос отойти. И действительно, сегодня и вчера какие-то искренние слова люди говорили, и, наверное, должно остаться хорошее. Кто-нибудь, может быть, экранизирует его книжку, которая была написана. Уже ведь Сокуров делал о нем картину тоже. Я думаю, что со временем откроются какие-то секреты, которые еще никто пока не знает. Со временем гостайна откроется, и тогда мы узнаем многие вещи типа той, которую рассказывал Клинтон, как они обувью обменялись. Если вы знаете эту историю, когда они подписать должны были договор, вдруг Ельцин говорит Клинтону: «Какой у тебя размер обуви?» - «43-ий. А у тебя?» - «43-ий. А давай выйдем к журналистам и поменяется туфлями». Знаете эту историю? И Ельцин одел один туфель Клинтон, а Клинтон его. Они вышли в разного цвета туфлях, совершенно разных, и стояли и смеялись. И они просто умирал от смеха, потому что никто не обратил внимания, что они вышли в разных туфлях. Вроде серьезный вопрос, решается проблема сокращения оружия и все прочее, а на самом деле Ельцин был такой человек, что он любил всегда снять стресс. Они не могли ни о чем договориться в таком состоянии. Я об этом в воспоминаниях Клинтона прочитал, он поделился этим, и подумал, что это будет интересно, об этом нужно говорить, что запомнилось как личность.
Виктор Резунков: Игорь Юрьевич, буквально недавно вы говорили в одном из своих интервью, что сейчас в России уже не идеологически ориентированный кинематограф. Я бы хотел, чтобы вы пояснили свою мысль. В чем это выражается, как это выглядит? И что, собственно говоря, вы подозреваете под словом «идеологический»?
Игорь Степанов: Я имел в виду больше социально ориентированный. Идеология – это то, что государство предлагает программу – семья, дом, формирование личности, становление личности в нашем мире, проблема суицида, проблема общества, взаимоотношений общества и человека – вот это то, о чем сегодня наши кинематографисты, к счастью для нашего фестиваля, для нашего кинематографа, не просто вообще снимают кино, а хорошо, что стали говорить, что нет цензуры. Хорошей цензуры, потому что сейчас любой (не обижайтесь за слово) дурак купил камеру и говорит: «Я снял кино», и хочет на фестивале показать. И нужно просмотреть же этот фильм. Представляете, тысячи фильмов идут, нужно просмотреть и понять – кинопроизведение или нет. Слова «цензура», «идеология» можно заменить тем, что профессионализм должен быть какой-то. Любое кино должно сниматься с идеологией. Не надо просто снимать, потому что я что вижу, то и снимаю, и пою. Поэтому то, что наши сориентированы российские режиссеры, и все фильмы у нас снимаются обычно с каким-то подтекстом, с каким-то драматизмом, с какой-то сюжетной линией внутри, - всегда вот такая идеология нашей культуры внутри заложена. И это очень хорошо, во всяком случае для нашего фестиваля. Хочется думать. Не просто отдыхать, а все-таки мы хотим думать, даже по тем зрителям, которые приходят на наш фестиваль, видно, что у нас не дурак зритель. Сегодня у нас в Санкт-Петербурге вечер Андрея Смирнова, несколько минут назад начался, в кинотеатре «Родина», вот сейчас мне позвонили – зал полный. Пришли на документальный его фильм. Документальный, 10-часовой фильм, 10 серий, которые он снял, рассказывающие об истории нашей демократии в России, и пришли люди, захотели встретиться с автором и посмотреть документальное кино. Причем эти фильмы уже были и в Москве, в Доме кино, два вечера шли в переполненном зале на 500 мест.
Всегда говорят: «Зачем вы, в город когда приезжаете, берет такой большой зал – 500 мест? Возьмите зал на 50 мест, на 100 – у вас будет полный зал. Вы же рискуете, что к вам люди не придут. Вдруг будет пустой зал? Почему бесплатные вы делаете билеты? Давайте за деньги продавать билеты. Бесплатно – это, значит, некачественно, благотворительно? Что это такое?» Мы привыкли, что если делает что-то такое бесплатное, то это что-то ненужное. На самом деле кино качественное, профессиональное и востребованное. И в первый день, когда мы открывали художественным фильмом, игровой картиной «Червь» Алексея Мурадова, фильмом, очень интересно рассказывающим о судьбе КГБиста, который в наше уже время скрывается от своих же служб, которые хотят его втянуть в очередную свою историю неприятную, и зрители, которые посмотрели фильм, полтора часа вели разговор с режиссером фильма – о жизни, о роли человека в современном мире, а как эта могло произойти история с этим человеком и так далее. То есть народ стал думать, не хочет просто развлекательное кино. И мы не должны это сбрасывать со счетов.
В чем заключается идеология? Мы вчера говорили, что у нас нет кинотеатров, - появились кинотеатры. Потом мы говорили, что нет российского кино, - появилось российское кино. Но самое главное – мы потеряли зрителей. Зрители отучились ходить в кинотеатры. Мы говорим, что такое идеология. Как бороться с преступностью? По вечерам люди ходили в кинотеатры, кинотеатр ведь является самым демократическим видом искусства. Можно прийти в физкультурных штанах, полузгать семечки, поцеловаться в последнем ряду, потом появились дети и семьи создались. Мы говорим о том, как бороться с ростом преступности? Дать места, куда люди могут прийти, кроме ночных клубов, где можно, к сожалению, и выпить, и погулять, и все хорошо, а где можно отдохнуть спокойно. В театр сегодня не все могут прийти себе позволить.
Виктор Резунков: Кинотеатры тоже дорогие сейчас.
Игорь Степанов: Да, совершенно верно, но российское кино показывают в недорогих все-таки кинотеатрах, и в Санкт-Петербурге это – киноцентр «Родина», Дом кино, просто такие «намоленые» места, где люди сами приходят и спрашивают: «А какой фильм завтра?» Иногда я называю наших зрителей садомазохистами, которые приходят смотреть серьезное такое кино, а потом такие серьезные вопросы задают, что мы иногда шокируемся от этого всего. Вот это есть идеология – идеология показа, идеология отношения к кинематографу. У нас ведь хорошая школа российская, к нам едут со всего мира смотреть. И вот эти фильмы выбирают и на международные фестивали, когда в них что-то есть. Возьмите «Возвращение», которое получило главный приз на фестивале, возьмите Никиты Сергеевича Михалкова картины. Он не просто же кино снимал красивое, профессиональное, а все-таки про что-то про наше – про нашу страну, про нашу историю. Значит, волнует все-таки история страны.
Виктор Резунков: Мы отдельно еще поговорим о том, что значит эта благотворительная акция. А какие будут вообще транслироваться фильмы в эти дни в кинотеатре «Родина»?
Игорь Степанов: Надо сказать, что Санкт-Петербургу повезло, так как это очень большой профессиональный город в том плане, что все фильмы видит. И нам пришлось немножко слукавить и показать фильмы, которые еще будут только в декабре на нашем основном фестивале показаны. Дело в том, что мы фестиваль проводим ежегодно в декабре в Москве, чтобы было понятно радиослушателям, открывается он неслучайно, он открывается 10 декабря, в день принятия ООН Декларация прав человека. Каждый день тематический, посвящен детям, беженцам, борьбе с наркоманией, СПИДом и так далее. Работает большое жюри. После этого фильмы, которые получают призы, начинают ездить по всей России в наших вот этих акциях.
Виктор Резунков: Игорь Юрьевич, объясните, что это за благотворительная акция в Петербурге, и расскажите о фильмах, о которых вы уже начали говорить.
Игорь Степанов: Я начал говорить о фильмах и хочу закончить эту мысль, чем интересен наш кинофестиваль, и для Петербурга мы эту акцию делаем, что мы привозим сюда те фильмы, привезли, в программу включили фильмы тех режиссеров, которые будут только в декабре на фестивале «Сталкер» представлены. То есть мы в других городах показываем уже фильмы-призеры. Так как многие фильмы прошли в Питере уже и были на экранах, мы пошли от обратного, то есть потенциально сегодня уже есть фильмы, причем молодых режиссеров… Сегодня молодые кинорежиссеры хорошие делают фильмы, профессиональные. Причем в наш кинематограф ворвалось очень много женщин-режиссеров, можно сказать, наравне с мужчинами женская профессия победила.
Виктор Резунков: Феминистский взрыв такой.
Игорь Степанов: Да-да. И вот во ВГИКе сейчас удивлены тем, что на всех факультетах, на всех кафедрах учатся и операторы, и режиссеры – женщины. Представляете, женщины стали таскать камеры на себе и, тем не менее, стали делать качественное, хорошее кино. И в рамках фестиваля 27 апреля будет дебют московской женщины-кинорежиссера Екатерины Гроховской, которая привезла фильм «Человек безвозвратный». Очень интересный человечек с интересной картиной, и уже фильм получил призы многих международных кинофестивалей. Она сейчас в работе, но, тем не менее, она на один день приедет, будет премьера в кинотеатре «Родина», и я думаю, это будет интересно.
Виктор Резунков: О чем фильм, вкратце можете рассказать?
Игорь Степанов: Фильм о любви, о судьбах людей. О выборе молодого человека сегодня в жизни, куда ему идти, как общество помогает ему в этом или мешает. Очень важно.
Виктор Резунков: Валерий Аркадьевич из города Королева, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Будьте любезны, вот вы рассказали, как фильмы появляются и реагируют на те или иные тенденции. А есть ли у вас фильмы или такая практика, или она будет, возможно, создавать фильмы, которые - как бы прогнозы социально-экономического развития? То есть что будет, если сегодня творится такое. И второй вопрос, принципиальный, возможно, не для вас. Вы говорите, что Советский Союз распался. Наверное, правильнее говорить «развалили». Согласны?
Игорь Степанов: Дело в том, что мы не политизируем наш разговор, мы кинематографисты. Мы говорим образно: Советский Союз распался. А иначе придется – развалил - кто развалил, как развалил, доказать и так далее. Вот исторически сегодня уже сложилась так, его нет, Советского Союза, он распался. Это красивый образ такой. Если люди захотели, они бы не распались, как семьи распадаются, а разрушают уже искусственно. Поэтому мы говорим – распался, и на этом настаиваем.
Виктор Резунков: А первый вопрос – по поводу фильмов-прогнозов?
Игорь Степанов: Вы знаете, то научно-популярное кино, которое есть совершенно фантастический жанр. Есть фестивали фантастического кино, и это скорее ближе туда, это раз. Но надо сказать, что даже тот же Тарковский, чье имя носит наш фестиваль, ведь своим фильмом «Сталкер» он же тоже вперед смотрел, что ждет нашу планету с точки зрения экологии, человеческих душ, и тоже об этом говорил. Поэтому, так сказать, не нужно далеко ходить, можно к классикам обратиться. К сожалению, такое кино очень дорого стоит, прогнозы вперед – это очень дорогие проекты, научная фантастика и вообще фантастика любая. Я думаю, это лучше говорить и покопаться в душах сегодняшних людей, сегодняшней молодежи, для чего они сегодня живут. А пусть кто-то потом думает и дальше.
Виктор Резунков: Эдуард Юрьевич, Санкт-Петербург, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос о кинематографе и о кинотеатрах. Например, библиотека, читальный зал – там происходит общение, хранилище, научная работа, лекции, выставки, конференции. Но кинематограф – можно, как книгу, держать на полке, можно собирать библиотеку, и это очень интересно – документальное кино. Человек не всегда может пойти в кинотеатр, тем более фестивали такие, на несколько дней. Я помню, в советское время международный фестиваль – огромные очереди и так далее. Сейчас появляется очень много фильмов, которые можно приобрести и смотреть.
Игорь Степанов: В чем вопрос?
Слушатель: Вопрос, планирует ли как-то кинематографическое сообщество именно такую форму? Я бы какие-то фильмы купил.
Игорь Степанов: Я понял, все очень просто, все фильмы выходят сейчас на DVD , их можно приобрести, к сожалению, даже на черном рынке, на каждом углу в Санкт-Петербурге они продаются. И можно, кроме библиотеки, создавать видеотеку. Кроме всего прочего, сейчас любой фильм можно скачать в Интернете. Вот сегодня идет премьера фильма Андрея Смирнова в киноцентре «Родина», и параллельно этот фильм уже выложен в Интернете для свободного доступа, и можно уже первые две серии посмотреть. Поэтому сейчас это не проблема, сейчас на сотовый телефон можно фильм закачать и смотреть.
Виктор Резунков: Сергей из Санкт-Петербурга, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Добрый вечер, господа. У меня возражение и вопрос. Во-первых, гость открыл глаза, так сказать, нам на то, что с распадом Союза у нас появились наркотики и беженцы. Я много ездил, но еще когда о распаде Союза никакого разговора не было, наркотики просто заваливали все. Я видел гастроли товарища Цоя, перед этими гастролями появлялись наркодилеры и заваливали буквально все школы и весь город этими наркотиками.
Игорь Степанов: Ясно, да.
Виктор Резунков: Мы говорили о кинематографе.
Игорь Степанов: Да, мы говорили образно, мы же говорили об образах, о том, какие фильмы появились. Раньше не давали возможности снимать фильмы на эти темы, а сейчас кинематографисты могут снимать. Наркотики – ассоциация только с Цоем, как с личностью, с певцом, а то, что сегодня в школе можно купить наркотики, об этом никто раньше не говорил и не показывал. У Тофика Шахрдиева есть такой фильм «Надувные шарики». Мы никогда не говорили о детях, которые нюхают клей, об этом появились картины. Дали возможность их снимать и показывать зрителю, и задумываться. Ребенок, который сидит на улице с шариками надувными, почему он там сидит, - вот мы о чем говорим. Не потому что распался союз, появились беженцы и наркотики, а просто это пришло в кинематограф как тема, потому что появились очень интересные люди среди беженцев, которые личности, которые пытаются России помочь возродиться и своим личным трудом для этого что-то делают. И, к сожалению, чиновники и не все населению понимают это и не хотят иногда помочь. Ведь всю, к сожалению, сегодня грязную работу в стране делают беженцы, которые водят троллейбусы в Москве, которые работают дворниками у нас в Москве (во всяком случае, про Москву могу сказать), потому что местное, коренное население не хочет выполнять эту работу. Все хотят быть бизнесменами, врачами, юристами и заканчивают МГИМО.
Виктор Резунков: Хорошо, давайте продолжим.
Игорь Степанов: Ничего, мы не резко разговариваем?
Виктор Резунков: Все замечательно.
Игорь Степанов: Они на нас, а мы на них (смеется). Так вот, по поводу благотворительности. Очень хорошо, что об этом мы заговорили, потому что сложно проводить благотворительные фестивали. Первый принцип наш, главный, с первого дня фестиваля: мы не стали обращаться в государственные структуры и просить деньги. Мы поняли, что лучше государственные структуры пусть поддерживают, с одной стороны, кинематограф, а на местах, если мы в регион едем, пусть лучше местный бюджет поможет малоимущим, молодежи или тем же школьникам. Мы пошли по пути грантов. Мы обращаемся в международные фонды, которые поддерживают сегодня наш проект уже в течение 12 лет. Старейший фонд из наших доноров (такое модное слово сейчас) – это московское представительство Фонда Форда, которое работает в Москве, помогает очень много в Санкт-Петербурге, в других городах, где люди совершенно независимо понимают, что наш проект полезен и интересен.
Чем интересен, почему здесь есть слово «благотворительность»? Что такое права человека, как их пощупать? Ну, раздадим всем людям книжки почитать. Почитали – и все тут же забыли. Кинематограф дает возможность кино и права человека пощупать вживую, на конкретных историях, судьбах людей раскрывается целый пласт прав человека. Человек начинает понимать, в чем проблема и как ее можно решить. И один из первых нас поддержал Фонд Форда, который выделил деньги, чтобы мы могли полностью взять все расходы на себя, как Гильдия кинорежиссеров, оплачивать режиссерам зарплату, оплачивать аренду кинотеатров. Потому что бесплатно, благотворительно не значит некачественно. Можно было приехать в Санкт-Петербург, на окраине взять кинотеатр, где, к сожалению, пахнет не очень прилично, где жесткие кресла, нет dolby -зала, порванный экран, и сказать: «Что вы хотите, благотворительно же». И нам бы дали такой зал бесплатно, и никто бы туда не пошел. Нужно уважать зрителей, зрители тоже имеют право на качественное кино.
И, самое главное, одна из таких деклараций говорит: каждый человек имеет право на достойный отдых. Нужно уважать и любит зрителя. Таким образом, благотворительность не так уж дешево стоит, получается, но это и правильно. Идут на это фонды, которые дают на это гранты. И мы, таким образом, можем достойно представлять такую тему, как права человека, для зрителей, уважать. Ведь вы правильно сказали, сегодня цены на билеты кусаются в кинотеатры, не все могут себе позволить их купить. Так вот, кто-то, возможно, первый раз придет в dolby -кинотеатр, хороший зал, хорошие кресла, и поговорят, и посмотрят хорошее, серьезное кино. И вот в этом и заключается наша благотворительность: помочь создать такую атмосферу.
И второе в чем благотворительность чисто профессиональная для наших кинорежиссеров? Ведь благотворительность в том, что режиссеры потеряли своего зрителя, снимают фильмы и не видят, для кого они снимают эти фильмы. И в итоге, таким образом, они встречаются с этими зрителями, выслушивают их пожелания, вопросы, нужно ли такое кино. Вот мы всех спрашиваем: «Вы посмотрели фильм. А нужно сегодня такое кино или нет?» И затевается вот такой интересный диалог. Поэтому здесь как бы обратная связь и для профессионалов, и для зрителей, и в этом заключается благотворительность.
Виктор Резунков: А у вас не возникает проблем с некоммерческими организациями в связи с последними законами, которые приняты?
Игорь Степанов: Вы знаете, все дело в том, что они не возникают, потому что, как правильно сказать, возникает внутренняя проблема с тем, что нужно больше платить денег бухгалтеру, чтобы он делал эту отчетность, нанимать аудиторскую компанию, которая должна все это сводить, разводить. Это отвлекает, конечно, очень много времени и утяжеляет. На самом деле, все эти сводки мы сдаем в налоговую каждый квартал, там ничего нового не появилось. Мы все рассказываем, кому мы что платим и зачем. Я думаю, наши отчеты даже никто читать не будет, они будут сложены, складированы, и галочку поставят, что якобы таким образом борются, пытаются построить то, что построено, еще раз. Потому что общественные организации так устроены, они настолько дорожат теми деньгами, которые удается достать, что они настолько открыты и прозрачны, чтобы отчитаться за эти деньги, иначе не получат новые деньги. Мало кто знает, что есть «черные списки» у фондов, которые дают деньги, и если ты хоть раз не отчитался, не показал копию чека, счет из гостиницы, кому ты какую зарплату начислил, - ни одна международная организация не даст деньги, потому что это у них деньги налогоплательщиков, они отчитываются перед ними. Поэтому у нас, в общем-то, и так все прозрачно. Мы сами за это переживаем, чтобы не дискредитировать себя в глазах своих сограждан.
Виктор Резунков: Александр из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Я бы хотел спросить, представлена ли программа фестиваля, может быть, где бы то ни было в интернете? Может быть, есть сайт у фестиваля? Потому что было бы очень интересно ознакомиться с программой.
Игорь Степанов: Есть. www . stalkerfest . org – большой сайт фестиваля, где есть фотографии, программа, где вся история фестиваля за 10 лет. Кроме фильмов. Скачать фильмы нельзя, согласно закону об авторских правах.
Виктор Резунков: Игорь Юрьевич, кроме показа фильмов и непосредственно самого фестиваля, у «Сталкера» существует огромное количество различных проектов. Я знаю, например, один из проектов – «101-ый километр». Очень интересный, на самом деле, проект. К чему он привел?
Игорь Степанов: Да-да, я могу сказать, он привел к одному интересному случаю. Перед этим просто скажу, что каждый фестиваль по вопросу благотворительности выбирает для себя какую-то стезю. Одни фестивали посещают с шефскими концертами колхозы, другие – цеха завода, третьи – воинские части. Наш фестиваль выбрал очень тяжелый путь – мы посещаем места лишения свободы, посещаем те места, где сегодня люди отбывают свой срок, и это тоже такие же граждане России, о которых мы должны заботиться. И вот мы, кинематографисты, приезжаем в эти зоны, детские, женские, взрослые. Это трудно для режиссера – встречаться, показываем такие же фильмы, проводим творческие встречи в дни проведения фестиваля в регионах России. И возвращаясь к акции «101-ый километр», ведь в истории нашей, тоталитарной, каждый второй в стране сидел. К сожалению, тюрьмы переполнены не потому, что наша страна плохая, а, к сожалению, много преступлений совершается.
И, возвращаясь к истории, откуда все это взялось, у нас возникла идее сделать акцию – ««Сталкер» - 101-му километру». Ведь есть такое выражение в народе, мама говорит сыну: «Будешь плохо себя вести – отправлю на 101-ый километр». Никто не знает значения этого слова, откуда оно взялось, что это такое. Так вот, мы решили для молодого поколения восполнить пробел, потому что мы столкнулись, показывая, кстати, фильм питерского режиссера Вячеслава Сорокина «Тоталитарный роман», который рассказывает о судьбе девушки, которая влюбилась в парня, который был вольнодумец в советские времена, как его преследует КГБ, и вот разворачивается трагедия судьбы двух молодых людей, как их жизнь разрушает наше бывшее КГБ… Когда мы в городе Курчатов студенческой молодежи показали этот фильм, встал один молодой человек в зале и сказал: «Вы знаете, а зачем вы такие фильмы сегодня снимаете? Вы врете, не было этого в стране, не было цензуры, никто ни за кем не следил, не было тоталитаризма. Вы придумали это для того, чтобы деньги получить на картину. Вы эту историю придумали». И Слава Сорокин, уважаемый кинорежиссер, он просто обалдел, растерялся и не знал, что сказать. И тут я как бы сообразил и говорю: «Молодой человек, а где вы учитесь?» Он говорит: «Я учусь на лингвиста». – «А что будете делать после того, как закончите учиться?» - «Я хочу уехать из России за границу», - он говорит. А я ему говорю: «А вы можете представить такую ситуацию, что кто-то из ваших друзей вам позавидовал, сегодня в нашей свободной России написал донос, его прочитают в определенных органах и не перекроют вам возможность выехать». Молодой человек действительно задумался.
Поэтому у нас выросло целое поколение свободы, как мы говорим, свободных людей, которые беспечны к тому, что происходит в нашей стране, и не понимают, что есть силы, которые в любой момент хотят все вернуть назад, наше прошлое их гложет, им хочется восстановить тоталитаризм, восстановить цензуру и своими методами управлять страной. Естественно, это не вернется, и сегодня опять, вспоминая Ельцина, мы об этом говорили. И то, что полезное он сделал первое, это принял закон о средствах массовой информации, очень демократичный, и прочее. И вот эта акция «101-ый километр» дает возможность вернуться к тем людям, которые сегодня, молодежь, не понимает, что это было. Мы поехали на 101-ый километр вокруг Москвы. На 101-ый километр высылали людей, после того, как они освобождались, получив большие сроки, они не могли приезжать ближе, чем на 101-ый километр, и там оседали, жили лучшие умы нашей страны. И сегодня, к сожалению, многие живут из них там, уже и дети, внуки, и не могут вернуться в большие города, потому что они уже там осели. Но жизнь там гораздо хуже для современной молодежи. И получился интересный проект, мы поехали по тем местам, где эти люди были, говорили об их истории, говорили об их проблемах, об истории тоталитарного прошлого, почему они там оказались, в этих городах. И оказалось, вокруг Москвы много таких зон.
И дальше «Сталкер» был уже за Полярным кругом, мы были в местах, где люди в лагерях были за Полярным кругом, в Воркуте, в Норильске. К сожалению, это умирающие города, люди не могут оттуда уехать, потому что они привыкли там жить, но жить там уже невозможно. И там сидели наши лучшие умы. Георгий Степанович Жженов в Воркуте сидел и так далее.
И еще очень важная задача нашего этого проекта. Получилось так, что на 101-ом километре вокруг Москвы есть город Александров, такая столица, и в других городах сегодня все-таки плохо еще живут люди. Это все-таки самые брошенные люди. Все-таки Москва на подъеме, Питер на подъеме. За Уралом города на подъеме, потому что они уже на центр не смотрят, а сами выживают. А вот эти города, которые вокруг Москвы, Московская область – еще более-менее, а 101-ый километр – это уже не Московская область, это уже Владимирская область, и там уже, к сожалению, люди очень плохо еще живут, очень плохо себя ощущают. И мы приехали показать им фильмы, как-то их поддержать морально, попробовать даже трудоустроить. Мы привезли с собой молодежную биржу труда, чтобы помочь людям. Многие же каждый день в Москву ездят на работу, три часа туда и обратно. А 101-ый километр, столица – город Александров, это первая столица нашей России, где знаменитый был Иван Грозный. Наша история тут начиналась, а сегодня парадокс такой, что 101-ый километр – туда ссылают людей до сих пор, и последних ссылали, когда была Олимпиада, этих знаменитых наших проституток ссылали туда. И поэтому вся эта наша история, которая никак от нас не уйдет никуда, она дала нам возможность новым языком поговорить с молодыми о своей истории.
Виктор Резунков: Юрий Михайлович, Санкт-Петербург, ваш вопрос, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос следующего порядка. Скажите, пожалуйста, чем это вызвано, что народ вздыхает о «золотом веке», а золотой век считается с 1917 года до 2001 года?
Игорь Степанов: А о чем вздыхает.
Виктор Резунков: Я тоже немножко не понял, но оборвалась связь. А скажите, еще один проект, который осуществляется «Сталкером», это показ документальной программы целой для героев ваших фильмов.
Игорь Степанов: Все очень просто. Мы поняли, что есть люди, про которых снимаются фильмы, как бы такой социальный заказ, и почему их не показать им же, людям, которые должны защищать наши права. Когда мы идем по улице, нас встречает милиционер, просит наши документы, то интересно снять, почему он просит документы, и показать милиционеру этот фильм, поговорить. Поэтому мы стали выбирать целевые аудитории, для которых показываем фильмы. Вот новый наш проект в этом году – мы хотим в милицейском управлении поставить телевизоры, поставить мониторы и целый день люди идут на работу – участковые, постовые, работники ГАИ, и целый день показывать им фильмы о проблемах милиции, чтобы просто понять, что их окружает, ситуацию общую в стране. В больницах хотим показать фильмы о «скорой помощи», как сегодня в больницах работают, какие проблемы существуют, и попробовать поговорить на местах, нужны ли такие фильмы, помогают ли в их работе, решаются ли какие-то проблемы через кинематограф.
Очень многие режиссеры приходят в разные министерства и ведомства и говорят: «Дайте деньги, только я знаю, как снять фильм про милицию… Дайте деньги, только я знаю, как снять фильм про МЧС…» И появляется ворох фильмов – одни и те же кадры из фильма в фильм, а проблемы не решаются в стране, а миллионы денег уходят. И мы решили попробовать прийти к тем людям, про которых снимают эти фильмы. Допустим, тема армии, беспредела нашего, который в армии продолжается, много наших режиссеров сняли хорошие документальные фильмы. К сожалению, показывают их в гражданской среде – и зрители часто возмущаются: «Вы порочите нашу армию. Это наша история. Мы воевали…» Никто не отрицает, но события происходят, и эти фильмы нам дают возможность и в частях воинских их показать, молодые режиссеры об этом снимают картины очень хорошие, и адекватная реакция. Никто там не говорит, что этого нет, все сейчас говорят о том, как избежать этого, что для этого сделать. Но это, к сожалению, в нашем обществе есть.
Виктор Резунков: Ольга Леонидовна, Санкт-Петербург, ваш вопрос, пожалуйста.
Слушатель: Я хочу спросить, что означает фраза о том, что «знаменитые наши проститутки после Олимпиады…»? Что это такое?
Игорь Степанов: Ну, потому что у нас же нет в стране проституции, правильно? И никогда не было. И все мы узнали о том, что в Олимпиаду, в 1980 году, выслали проституток за 101-ый километр, даже есть знаменитое такое произведение, об этом рассказывающее, была снята картина об этом, Всеволод Шиловский поставил, сейчас даже такой спектакль во ВГИКе об этом. Это наша история. Мы знали об этом, а это, оказывается, есть. Сегодня в центре Москвы они стоят и работают, это «уважаемая» профессия, которой тоже хочет создать профсоюз, все нормально, ничего страшного в этом нет. Но раньше этого не было, и благодаря Олимпиаде мы об этом узнали.
Виктор Резунков: А что за проект «Даешь Музеи кино регионам России»? Это очень интересно.
Игорь Степанов: У нас есть Музей кино в Москве, есть большие запасники Музея кино, и мы поняли, что нужно попробовать создать в регионах России музеи кино о том кино, которое снималось в регионах России. Ведь кино снималось по всей нашей большой стране, во многих городах наших, российских. У нас практически нет москвичей-актеров, все знаменитые актеры вышли из других городов: Екатеринбург, Новосибирск, всевозможные. Вот об этих людях сделать на местах музеи. Когда мы говорим «чувство родины», родина начинается с малой родины, с того места, где ты родился. И когда сегодня люди бегут в большие города, они не понимают, для чего нужно жить там, на месте, нет чувства патриотизма, права на ту свою маленькую родину. И вот мы хотим через кинематограф в городах создать такие пусть в школе уголки о земляках-актерах, режиссерах, о тех фильмах, которые снимались в этих городах, документальных, о личностях, о которых сняты фильмы. И, таким образом, может быть, это даст возможность почувствовать чувство родины, уважения к своей земле, к своему краю, через вот такой проект.
Виктор Резунков: А какие проекты в Петербурге в эти дни осуществлялись?
Игорь Степанов: В эти дни я даже не знаю. Какие?
Виктор Резунков: Выставки правозащитные.
Игорь Степанов: А, ясно. Ну, это как бы уже традиционная наша работа. Надо сказать, что кроме того, что мы показываем фильмы, мы стараемся как бы фоном проводить еще такие выставки, которые помогают зрителю сориентироваться, когда он пришел в кинотеатр, посмотреть. Мы привезли такую выставку «Скажи «нет»…» Чему – не важно. Наркотикам, СПИДу, чему-то еще умей сказать «нет». Как молодой человек сегодня может подготовиться к тому, что вокруг него происходит. У нас очень большая выставка, которая называется «Кино и власть», он рассказывает об истории нашей цензуры, о том, что мало кто знает, что многие актеры и режиссеры были репрессированы, были сгноены в наших концлагерях советских. И наши звезды, вот Георгий Степанович Жженов, мало кто знает, что он 23 года сидел в застенках наших, сталинских. И об этом мы сделали выставку. Потому что это тоже наша история, ее нужно знать молодому поколению. Мы сделали выставку из мест лишения свободы. Мы издали лазерный диск двойной этих ребят с песнями и дарим зрителям все, мы издали альбом рисунков и привозим эти рисунки в регионы, показываем, что вот не все так плохо. Хоть ребята и совершили преступления, мы понимаем, что они сидят не за мешок картошки украденный, но что-то светлое в них есть. И когда они завтра выйдут на свободу, мы должны стараться им помочь, протянуть руку, не оттолкнуться от них. Они такие же граждане нашей России. И об этом мы сделали тоже выставку и возим по городам, в кинотеатрах показываем эти выставки, экспонируем.
Виктор Резунков: Иван Владимирович, Орловская область, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Добрый день. У меня к вашему гостю вопрос.
Игорь Степанов: Мы были у вас там.
Слушатель: Скажите, пожалуйста, а вам как легче снимать, исторические фильмы или современные? Мне кажется, что вам исторические легче, потому что кто это видел, кто это слышал, кто это знал? Я человек пожилой, я никогда не был коммунистом, я дважды работал за границей, и я не хочу, чтобы прошлое хаяли. Но это не мой вопрос. Я что хочу сказать, вы заезжайте в глубинку и посмотрите, что делается.
Игорь Степанов: Так мы же об этом и говорим.
Виктор Резунков: Мы об этом и говорим, Иван Владимирович, да.
Игорь Степанов: Мы говорим, и мы, кстати, были в Орле, были в Шахово, в Кромах были Орловской области. Не понаслышке знаем, видели, как у вас там живут, колония у вас в Шахово, женская колония строго режима есть. Ну, сейчас нет строгого режима, сейчас женская колония усиленного режима. Там детская колония. Мы все это знаем и видим, как на свободе и как в местах лишения свободы живут наши сограждане.
Виктор Резунков: Ну, и заключительный вопрос. Игорь Юрьевич, ваши планы? Скажите, как идет подготовка к очередному фестивалю?
Игорь Степанов: Планов громадье, надо сказать. Фильмов уже сегодня… Мы объявили прием заявок на новый наш фестиваль, которые будет в декабре. В этом году мы впервые объявили конкурс сценариев фильмов о правах человека, возглавляет это жюри Анатолий Иванович Приставкин, наш член жюри, писатель и вообще человек, который очень много сделал для нашей литературы, для кино в том числе. И сегодня же мы говорим, что основа любого фильма – это сценарий. Не просто сценарий обо всем, а мы решили сделать тематический такой смотр-конкурс сценариев фильмов о правах человека. Я думаю, что это должно получиться. Второй наш проект – это фильмы молодых продвигать в регионы России, фильмы молодых продвигать на экраны наши, устраивать всевозможные акции, и для этого мы сделали новый фестиваль, который названии «Кинодебют.Ру». Я думаю, что планов много, и у нас получится, все сбудется.
Виктор Резунков: Спасибо большое, Игорь Юрьевич. Мы вам желаем от всего сердца осуществления ваших планов.
