Владимир Бабурин: Крупная партия контрабандных запчастей задержана во Владивостоке. При таможенном осмотре теплохода «Святитель Иннокентий», пришедшего из Южной Кореи, сотрудниками Владивостокского центрального таможенного поста обнаружена партия новых автозапчастей, незаконно перемещенная через таможенную границу Российской Федерации. Как сообщила сотрудница пресс-службы Владивостокской таможни Виктория Шамаева, товар изъят и помещен на склад временного хранения, проводится экспертиза. Такие сообщения из Владивостока приходят едва ли не ежедневно.
Сегодня в нашей студии - Виктор Черепков, депутат Государственной Думы, член Комитета по безопасности, до недавнего времени - лидер политической партии «Свобода и народовластие», а еще ранее - мэр Владивостока.
Но к таможне – чуть позже. Потому что посмотрел вот сегодняшнее – вроде как впечатляет, а потом посмотрел – предварительная сумма 205 тысяч. Ну, даже как-то и несерьезно с вами говорить о таких деньгах, которые проходят через Владивостокскую таможню.
А начать я хочу с другой темы. Во Владивостоке опять нет мэра. И против последнего главы города Владимира Николаева возбуждено уголовное дело. Вот насколько закономерен итог его деятельности на посту мэра? И чем, на ваш взгляд, Виктор Иванович, это расследование может закончиться?
Виктор Черепков Виктор Черепков: Два варианта. Вариант первый – кто больше даст в процессе следствия. Естественно, в сегодняшней ситуации немножко возможности изменились. И если на каком-то нижнем уровне вопрос «кто сколько даст за конечные результаты следствия?» можно еще решать, то этот же вопрос на уровне прокурора края уже решать невозможно. Потому что новый прокурор края занял принципиальную позицию, чего мы ждали в Приморье очень долгие годы – целых 15 лет! Пока не удалось, не знаю, при стечении каких обстоятельств – сил ли космических или земных, местных, и что там сработало, но все же Генеральная прокуратура приняла решение поменять прежнего прокурора, который 15 лет формировал свою «крышевую» систему в Приморье, на более принципиального...
Владимир Бабурин: Вы имеете в виду господа Валерия Василенко, бывшего прокурора?
Виктор Черепков: Да, конечно.
Владимир Бабурин: Кстати, а какова его судьба?
Виктор Черепков: Ну, они все, поскольку сначала они под видом надзора закона или за беззаконностью – там сложно было разобраться, где они надзирали за законом, а где - за беззаконием, все они из всех силовых структур уходили как раз к бывшим этим ребятам из так называемой ОПГ, бывшей системы Баула, а потом Дарькина и Николаева, которые возглавили после его смерти, они все идут заместителями. Начальники УВД идут заместителями к Николаеву, а Василенко, естественно, пошел в заместители к Дарькину, чтобы уже потом как-то влиять через него именно на органы надзора и следствия прокуратуры. Но, видимо, ему подсказали, что «лучше бы уйти вам с этой должности», и недавно он с этой должности ушел, и даже, по-моему, уехал из Приморья.
Владимир Бабурин: Вы так спокойно говорите: «кто больше даст...». Что, вообще никакого сейчас закона, ну, по крайней мере, на территории отдельно взятого Приморского края нет? Только «крыши», взятки и так далее, и так далее?
Виктор Черепков: Вот я вам сказал, что сейчас проблески появились в связи с назначением нового прокурора. Но кадровая система, которая формировалась 15 лет прежними прокурорами и начальниками УВД, она еще долго-долго потребует времени, сил и средств для выкорчевывания. Я же как-то говорил вам, что нигде в мире не было еще такого случая, чтобы прямо в прокуратуре бывшие сотрудники прокуратуры пришли и перестреляли товарищей-начальников среднего уровня, потому что более крупного уровня в это время в прокуратуре не было. Даже работники прокуратуры вот таким образом... которые надзирают за законом, которых готовили, которые в этой системе работали, пытаются именно доказать свою правоту таким же образом. Ну и естественно, он сам там застрелился.
Владимир Бабурин: Виктор Иванович, скажите, пожалуйста, а что, настолько далеко Приморский край от Москвы, что не знают московские начальники, кто приходит к власти в Приморье - кто становится мэром, кто становится губернатором? Я понимаю, может быть, некогда читать всякие многочисленные сайты, которые на самом деле, действительно, много что пишут, и не всегда вызывают доверие. Но когда были последние мэрские выборы, и когда во второй тур вышел господин Николаев, одна из крупных центральных газет поместила биографическую справку, которая, скорее, была похожа на справку из уголовного дела (а может быть, так оно на самом деле и было). И никто, совсем никто не обратил на это внимание. И господин Николаев спокойно стал мэром (хотя иначе как «Винни Пух» его не называли). И более того, насколько я знаю, он ни к одному изданию ни с какими исками не обращался. Либо понимал, что это без толку, либо по какой-то другой причине, я не знаю.
Виктор Черепков: Ну, с точки зрения причины, вы правы. Потому что нельзя скрыть того, что есть на самом деле. Ведь это было непросто – вот публикация простая. Этот материал в учебниках для студентов юридического факультета весь описан, и он описан не кем-то, а одним из преподавателей этой структуры, то есть этого университета, жена которого работает длительное время в прокуратуре. И уж они-то знают всю эту ситуацию. Поэтому никто и этот учебник не опровергал. Правда, пытались заставить Номоконова, чтобы он дал опровержение, и готовы были переиздать эту книгу, но только вот без этого уже фрагмента. Но он все же свое выстоял, и надо отдать должное его позиции.
Но самое главное-то в другом. Вот когда вы сказали, что «неужели не известно здесь власти центральной...». Известно. И нельзя сказать, что никто не отреагировал. Отреагировали, и как раз с точностью до наоборот. Просто-напросто в сегодняшнее время положительные мнения и отрицательные мнения стоят определенных денег на этом уровне. И когда были отменены выборы губернаторов, а назначение было принято Указом, то цена в положительном и отрицательном мнении за того или иного политика, чиновника возросла в разы. Поэтому действует прейскурант: сколько стоит положительное мнение, сколько стоит не доложить верховному или доложить, с точки зрения, наоборот, чтобы кого-то потопить из принципиальных людей. Сколько их посажено, этих принципиальных, сколько их выброшено из жизненной колеи, скольких не допустили до самореализации своих и позиций высоких гражданских, и позиций государственного человека... А некоторых просто убили. Поэтому обратили, получили и... согласились. С бандитами же проще договариваться, чем с принципиальными государственными людьми.
Владимир Бабурин: Вы знаете, Виктор Иванович, скажу вам честно, я не разделяю вашего оптимизма по поводу действий прокуратуры, которая возбудила уголовное дело против последнего мэра Владивостока. Хотя широко это показывалось по всем экранам. И что меня смутило больше всего – что прокурорские деятели в многочисленных интервью рассказывали о том, как господин Николаев заключил контракт на охрану портфеля. На самом деле любому прокурорскому работнику, естественно, любому сотруднику правоохранительных органов известно, что вневедомственная охрана в России по закону не имеет права охранять с оружием физических лиц. А вот любой человек, заключающий договор на охрану, в силу этого и заключает этот договор, условно говоря, на охрану портфеля. Вот это дело сейчас и расследует прокуратура. И как я подозреваю, расследует не случайно. Потому что если было бы объявлено, что бывший мэр Владивостока арестован, скажем, по подозрению в убийстве некоего бизнесмена по кличке Карп, то это означает, что нужно начинать следствие по делу убийства Карпа. А у авторитета Карпа был свой подшефный в свое время. То есть подшефный сейчас прекрасно себя чувствует. Тогда у него была кличка Шепелявый, а сейчас он занимает несколько другую должность, а еще и женат на вдове Карпа. И если причиной ареста мэра являлся его конфликт с этим бывшим подопечным Карпа, то зачем расследовать убийство авторитета Карпа? Гораздо проще прикопаться к охраняемому портфелю. В общем, такой опыт был уже в мировой истории, когда никак не могли арестовать Аль Капоне в свое время в Америке, хотя инкриминировались ему не 0,5 тысячи убийств. Но вот прикопались к неуплате налогов. Здесь очень похожая ситуация.
Виктор Черепков: Вы абсолютно правы. Ведь если только расследовать охрану портфеля господина Николаева...
Владимир Бабурин: А пока расследуют охрану портфеля, согласитесь со мной.
Виктор Черепков: ...и какую-то там частичку земельного передела, то в этом участники четко ограничены. Николаев, ну, может быть, какой-то там чиновник еще рядом, который не подсказал или подсказал не в ту сторону. Но как раз громкие-то дела, которые связаны с контрабандой огромного количества морепродуктов, ведь если это зацепить, то дальше пойдет – кто в доле, кто из пограничных служб в этом деле замешан, кто из таможенных органов, кто из милицейских органов. Но самое главное – как с этим связан сам господин Дарькин и все его окружение. И как раз по господину Дарькину сегодня огромное беспокойство. И на фоне вот этих «николаевских» событий и его ареста это волнует население больше, чем этот портфель и какие-то 2-3 или 5 участков земли, выделенных не по конкурсу, а просто по своей внутренней договоренности. Но действий никаких не предпринимается.
Задача стоит одна – убрать тихо, по-малому, негромко, не зацепляя остальных всех деятелей системы с мэров, и поставить туда другого человека, который как раз и сорганизовал, может быть, в какой-то степени это уголовное дело. Обстоятельства немножко здесь помогли прокурору краевому, что появился заинтересованный круг в сдаче Николаева, чтобы освободить это место.
Владимир Бабурин: Давайте послушаем, что по этому поводу наши слушатели думают. Из Москвы звонок. Виктор, добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. У меня несколько более общие вопросы к Виктору Черепкову. Скажем, на президентскую тему. Кого бы вы конкретно выдвинули в президенты на будущих выборах? И кто, по вашему мнению, реально будет президентом, победит? И вот была такая старая рубрика «если бы я был директором...». А если бы вы были президентом, вы бы знали, как навести порядок, скажем, в Приморье или нет? Спасибо.
Виктор Черепков: Спасибо. Та школа, которую я прошел, она позволяет мне не только навести порядок в Приморье, но и, может быть, даже на большем уровне, и не ради того, что я хочу. Я вообще-то откровенно скажу, я не хочу быть ни президентом, ни мэром, ни губернатором. Моя задача самая главная – это создание гражданского общества, способного влиять на происходящие процессы, и в первую очередь на власть. И моя главная задача – это создание системы, позволяющей каждому в России стать и президентом, и мэром, и губернатором, и занять любую должность в силу своих возможностей, способностей и самореализации в интересах.
Вы знаете, с каким наслаждением я ночами, потому что днем некогда – все время народ, наблюдал за выборами, происходящими во Франции. Вот чувства более приятного я никогда не испытывал. Тем более, как человек, которого 30 с лишним раз снимали с выборов, и всю эту систему я знаю изнутри. Как я завидовал всему происходящему! И даже те погромы, которые вот там происходили, они не омрачили даже этих выборов, а как-то показали еще и немножко хоть другую сторону, но все равно свободную эту сторону. И когда я смотрел, как там их разгоняли, то их разгоняли не так, не столь жестоко, как у нас разгоняли. И даже у меня на глазах все это происходило. А я сейчас как раз и являюсь членом комиссии «Марша несогласных». Ну, ни в какие рамки не входит, когда здоровый боров, милиционер, дубасит старика и старушку у всех на глазах и политического деятеля, депутата, и ничего невозможно пописать в этом направлении.
Но возвращаясь все же к основному вашему вопросу, у нас сделана специальная система, чтобы вокруг была пустыня, и никого в губернаторстве не было на замену губернатора, в мэрстве – на замену мэра, ну а в президентстве – бесспорно, президента. И только можно назначить кого-то. Я не представляю себе ситуацию за рубежом, чтобы, уходя, тот или иной президент назначал своего преемника. У нас же это на самом высшем уровне. Высказывает сам президент, даже не задумываясь, как это должно воспринять цивилизованное общество – эту всю преемственность и так далее. Ну, вероятно, может быть, и кто-то из окружения... а оно уже сегодня вырисовывается, там Иванов, видимо, будет на какое-то время, условно, назначен, а формально – избран. Потому что сегодня избиратель никакой роли не играет, а придут вот из одной или из двух партий, проголосуют за него – и все. А народ сегодня – сколько пришло, столько... Ну, правда, на президентских выборах, там 50 процентов должно все же прийти. Ну, натянут эту цифру. Это не главное. Сегодня выбора президента или любого другого, даже депутата, демократическим, конституционным способом у нас, к сожалению, не получается.
И отвечая на ваш вопрос, достойных сегодня много. И уже на уровне политическом, в том числе и среди депутатов, в том числе и среди политиков... Но ситуация, созданная вокруг избирательного права – главного права народа на народовластие – такова, что у нас назначение практически, а не выборы. И поэтому когда был принят закон о назначении губернаторов, я на это посмотрел и сказал: «Ну, чего бороться в этом плане?..». Хоть через систему подставных выборов протолкнуть, и потом обвиняют народ: «Ну, народ же проголосовал...», - хотя вы знаете, как это все делается, или пусть уж президент назначает явно недемократическим путем, нецивилизованным путем и в какой-то степени отвечает, как за Приморский край. Назначил там Дарькина – ну что, в истории клякса в президентской тетрадке.
Владимир Бабурин: Скажите, пожалуйста, Виктор Иванович, а как вы полагаете, можете ли вы ответить на этот вопрос, почему «Марша несогласных» власть сегодня в России боится больше, чем криминалитета, который идет во власть? Причем идет не без помощи этой самой власти. Вот вы знаете, я не люблю радикализм любой, и мне кажется пока, по крайней мере, изрядным преувеличением, когда правление Владимира Путина сравнивают со сталинскими временами. Все-таки тот масштаб беззакония и репрессий, который творился в сталинские времена, пока еще и, дай Бог, никогда не будет сопоставим с тем, что происходит сегодня. Но одна аналогия у меня в последнее время постоянно и очень назойливо крутится – что среди заключенных в сталинские лагеря, сидевшие по 58-ой статье, были врагами народа, а уголовники считались социально близкими.
Виктор Черепков: Ну, я уже сказал, что «несогласные», они всегда «несогласные», потому что это их жизненная позиция. И они выражают свою точку зрения в любой ситуации, вплоть до того, что идут, заведомо зная, что они будут осуждены, посажены, ну, в лучшем случае – оштрафованы и избиты, и с проломанными черепами, ребрами выйдут из этого милицейского пункта пересчета ребер. А вот с бандитами, с ними же легче договориться. Причем работа с бандитами стала очень крупным бизнесом самой власти. Во-первых, там установлена определенная такса, они зарабатывают на этом деньги, чиновники. И более того, если эти бандиты пришли во власть, то они очень конструктивно работают с этой властью. Потому что они, так же как и власть, привыкли работать «по понятиям», и эти «понятия» их вполне устраивают. А «несогласные», они же не согласны, по большому счету. Они не согласны в стратегической самой политике. И не согласны именно в том, что их выталкивают, их считают за баранов, их считают за нелюдей, им навешивают ярлыки всяких разных чуть ли... Ну, та же самая картина – антисоветчина, как была, так и здесь. Если они не согласны с происходящими процессами, то, значит, вы...
И меня очень удивило то, когда я получил материалы для расследования вот этого дела по депутатской линии, получил видеоматериалы, как избивали там этих «несогласных»... Причем он беззащитный, он один, и вот с такими «шайбами» милиционеры, в пять раз больше, чем этот пацан, они его избивают дубинками и по ногам, и по спине, трое – одного. Но причина заключается в том, чтобы сохранить вот этот... ну, нельзя сказать - произвол в полном плане, а это установленное понятие, что всякий, кто не согласен с властью, считается уже каким-то там чуть ли не фашистом, считается каким-то человеком, который антиобщественный элемент, и на них показывают всем остальным: «Так будет с каждым, если кто-то себя так проявит».
А что касается потерь в сталинские времена и сегодня, то мы теряем ежегодно 1 миллион. Надо еще посчитать, когда больше – сейчас или...
Владимир Бабурин: В очередной раз меня поражает то спокойствие, с которым вы говорите, на мой взгляд, страшные вещи, что с бандитами легче договориться, и власть с легкостью необычайной это делает.
Звонок у нас из Ленинградской области от Геннадия. Добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер, уважаемые господа. Виктор Иванович, к вам у меня вопрос следующего свойства. Как известно, мафия и криминалитет пустили глубокие корни в Приморском крае. Поэтому хотелось бы услышать ваше мнение, насколько долго проработает новый прокурор Приморского края? И пользуется ли он широкой поддержкой в Москве? Спасибо большое.
Виктор Черепков: Спасибо. Пока нет симптомов и опасений, что Генеральная прокуратура его может в ближайшее время сместить и так далее. Потому что все же в самой Генеральной прокуратуре сегодня происходят большие изменения, и все они очень осторожны, даже из тех, которые там, может быть, еще остались, с корнями решения вопросов - за сколько можно человека посадить, закрыть или возбудить, или приостановить уголовное дело. Их действия сейчас как-то парализованы. И дай Бог, чтобы эта парализация... не самой деятельности прокуратуры, а вот возможностей по прейскуранту действовать прокурорам по ведению уголовных дел и арестов тех или кого-то «заказных», неугодных. И сейчас на каком-то этапе пока опасаться нет оснований. Тем более что длительное время группа Генеральной прокуратуры работает там.
Беда в другом – что работают по мелким случаям, по случаям, как, допустим, у нас здесь был вначале эпизод – таможенники обнаружили на 200 тысяч запасных частей. Вот на 20 миллионов долларов они бы точно не обнаружили, потому что там все это решается на большом уровне. А здесь кто-то из кого-то на более мелком уровне, не выходящем в систему, ну, на 200 тысяч рублей попытался провезти, и его, естественно, тут же вскрыли. И как бы дали показать, что таможня работает, она вскрывает. А на миллионы и миллиарды рублей – это все проходит на зеленый свет, потому что это проходит через систему. Это первое.
Второе. Вот та система, которая сегодня существует, правоохранительная и, в том числе, надзорная в Приморском крае, она еще не способна решать вопросы борьбы с самой вот этой мафиозной системой – просто некому. Ведь потому там и группа-то Генеральной прокуратуры работает, потому что из тех сотрудников, которые сегодня есть, большинство из них в той или иной степени повязаны, и они прекрасно понимают, даже если они не повязаны, что начальники их пока еще имеют крупные возможности, связи и так далее. И если - шаг влево, шаг вправо – то можно лишиться не просто своей должности, но и своей жизни – таковы законы мафиозной этой системы. И они не в состоянии пока еще в полной степени выполнять свои прокурорские функции и следственные функции. Вот так я бы охарактеризовал.
Владимир Бабурин: Ну, к таможне мы все-таки вернемся, я надеюсь. Но важнее, мне кажется, сейчас, чтобы вы прокомментировали еще одно последнее событие – то, что президент Путин отказал в доверии господину Короткову, губернатору сопредельной с Приморьем Амурской области. Вот та ситуация, которая сложилась в этой области, - отставка Короткова, а до этого был отставлен губернатор Корякии, - как вы думаете, насколько, действительно, там вина губернаторов в том, что они потеряли доверие президента? Все-таки Корякия – это Камчатка, северный регион. Амурская область – Дальний Восток. Мало того, что все они там недостаточно финансируются... В Корякии в большей степени проблемы – северный район, и мало кто хочет топливо доставлять хотя бы. В Амурской области проще немного с этим. Ну, хорошо, поменяют губернаторов, а система экономических отношений, она все равно остается прежней. Как вы полагаете, Виктор Иванович, те, кто оценивает сегодня последние кадровые решения президента Путина, прежде всего, как хороший урок другим губернаторам, они вот сами понимают суть происходящего, что в Корякии, что в Амурской области? Ну, хорошо, Кремль очередной раз показал, что вертикаль власти, она не только очень вертикальная, но еще и очень жесткая.
Я хочу вам напомнить, что когда в Думе голосовали за закон об изменении системы выборов губернаторов, вы тогда это прокомментировали, назвав самым удачным бизнес-проектом администрации президента, и что теперь хорошее или плохое мнение о губернаторе будет стоить по прейскуранту. Это ваши были слова, я не уверен, что это дословная цитата, но смысл передаю, я думаю, точно. Что каждый будет откупаться, ограждая себя от последствий, которые постигли господина Короткова. Если следовать вашей логике, что, он просто не сумел откупиться?
Виктор Черепков: Больше всего меня даже не это... Я отвечу конкретно на этот вопрос. Меня больше всего поразили вот эти основания в следующей форме, что «в связи с утратой доверия президента». Не о том, что закон, что вот норма та, другая... значит, мы сегодня действуем по правилу: есть доверие или нет доверия. И весь вопрос-то заключается: кто это доверие формирует? Кто готовит этот материал? Сегодня сама система назначений и безболезненного существования того или иного губернатора зависит от лояльности определенных чиновников, которые формируют это доверие президента или разочаровывают его в этом доверии. В этом вся пагубность нашей кадровой системы. Не закон, не правила, не нравственные и интеллектуальные качества, не государственный уровень мышления и способность свою жизнь посвятить великому делу государственного не просто чиновника, а деятеля. Вы посмотрите в истории, сколько было государственных деятелей. Сегодня у нас одни чиновники, а деятелей не просматривается даже под микроскопом. В этом мутном омуте будет очень удачно чиновникам околокремлевским и кремлевским кого – топить, кого – душить, а кого – просто поднимать по тому же самому прейскуранту.
Вы абсолютно правильно подметили, что не сумели, не договорились. И на мелочах... Ведь у любого сегодня губернатора, любого... если посмотреть по большому счету, еще не всякая тюрьма их и примет. Но одни умеют ладить, а другие не вписались в силу своих, может быть, каких-то недальновидных действий и допустили оплошность. Здесь даже нельзя все приписывать Кремлю, что это Кремль вот здесь сработал. Там внутри борьба за эти лакомые кусочки власти безграничной губернаторские и мэрские осуществляется в каждом регионе. И тот губернатор, который дал слабинку и не проявил свою бдительность «по понятиям», а не по закону, там или здесь всплывают вот такие вещи, которые потом по стечению обстоятельств... Опять же обстоятельства, а не неотвратимость закона. И если во власть приходят за деньги, то они эти деньги возвращают в сто крат больше, нарушая эти законы. Сам принцип формирования власти не по уму, не по государственному мышлению, не по своим нравственным и моральным качествам, а по принципу, кто из Санкт-Петербурга или кто из ведомства ФСБ, уже пагубен на сегодняшний день. В этом причина.
Владимир Бабурин: «Уважаемый Виктор Черепков, вы сказали чистую правду. До вас все политики, в том числе и оппозиционные, боялись так прямо говорить про бандитскую власть. Вы просто молодец!», - благодарит вас Руслан Бровкин.
А звонит нам из Брянской области Николай. Добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Николай Борода, город Клинцы Брянской области. Виктор Иванович, вот такой вопрос. Только что отшумела, да пожалуй, не совсем отшумела свистопляска в связи с событиями в Эстонии. Конечно, эстонские события я не оправдываю. Памятник, где он поставлен, там и должен стоять. Но смотрите-ка, что у нас в России происходит. Беру свой город Клинцы. Центральный дом культуры «Современник» - это бывший Дом культуры в бозе почившей Фабрики имени Коминтерна. И там была такая табличка, что «Здесь в 1919 году выступал Михаил Иванович Калинин». И вот этой памятной доски не стало. А появилась новая доска, что там было вроде купеческое собрание. Вот один вопрос.
И второй вопрос на эту же тему. Смотрите, у нас здесь есть Парк Щорса, и там стояла пушка. Ну, говорят, что эта пушка полка Щорса, того самого, который освободил в 1919 году наш город от немецких захватчиков. Это центральное место. Эту пушку видели все, и все знали, что это такое. А сейчас ее перенесли куда-то на улицу Жукова что ли, ну, это, в общем-то, глухой уголок города.
Владимир Бабурин: Николай, понятен ваш вопрос. Я еще могу от себя добавить то, что практически не показали российские каналы. Одновременно с переносом памятника в Таллине в подмосковных Химках...
Виктор Черепков: Да, я тоже хотел это затронуть. Там с летчиками...
Владимир Бабурин: Даже, вы знаете, меня не сам факт переноса просто глубоко оскорбил, а мотивировка по поводу того, что женщины легкого поведения оскверняли продуктами своей жизнедеятельности этот монумент. И вот не стыдно было такое написать?!..
Виктор Черепков: Неделю назад, в субботу я специально приезжал в город Тула, где ветераны заложили памятник дважды Герою Советского Союза летчику Сафонову. Там власть решила это место отдать под коммерческую застройку. И вот там шла целая борьба, и в ней я как раз участвовал.
Мы сами создаем условия для этого. И если заглянуть в историю, когда пришли революционеры, то они стали сносить все памятники истории, которые были заслуженно поставлены в те времена. Нельзя, никогда нельзя внедряться вот с этими выносами и заносами, переносами, взрывами и ликвидацией памятников, какие бы они ни были. Это – история, и она всегда рассудит. И если он стоит, то пусть те, которые верят, будут поклоняться. А те, которые ненавидят, будут плевать. Но это – реалия жизни. Мы сами породили и в начале прошлого века, и в конце прошлого века тоже стали сносить эти памятники, и сейчас, к сожалению, продолжаем. Это дурной пример.
И поскольку там формировалась та же самая система нравственных отношений, сегодня она стала проявляться. И я лично осуждаю этот перенос памятника, я со многим не согласен, что происходило там, в Эстонии, и не могу согласиться, что сейчас пытаются провести такую же линию в Польше. Но я больше не согласен с тем, как наши власти реагируют на это. Мы сами, во-первых, даем повод, а во-вторых, не можем поставить так вопрос, чтобы с нами считались. Даже и по самой Эстонии. Если посмотреть, когда она сформировалась, когда она приобрела государственный статус, и какими способами и сколько лет это было назад, и благодаря как раз народу нашей страны... пусть он назывался Советским Союзом, я, в принципе, очень многое в той системе доброго со стороны истории ценю.
Я не могу согласиться со сталинскими репрессиями и не могу согласиться с тем, что сегодня повторяет и на эти же грабли наступает и такой же становится «Единая Россия», как была раньше КПСС, и там, и тут... И мне иногда говорят: «Виктор Иванович, ты тогда не вписывался и сегодня не вписываешься в эту систему». А мы, подобные, в большинстве и не вписываемся. Потому что ничего не изменилось. Те чиновники, которые были раньше, они сегодня уже превратились в других чиновников, надели на себя псевдодемократические одежды, а на самом деле никогда не были демократами, оплевали эту систему, опохабили и сделали это слово ругательным. Хотя во всем мире слово «демократия» считалось святым словом, и во все времена, и при любых режимах.
Владимир Бабурин: И теперь я хочу вернуться к новости, с которой начал программу, - о крупной партии контрабанды запчастей. И там же на одном из дальневосточных сайтов... я телеграфным стилем. Таможенники задержали контрабанды на миллион долларов. Владивосток. Контрабанды на 800 тысяч рублей спрятали в топливном баке теплохода. Гражданин Китая задержан при попытке вывезти из России сапфиры и бриллианты. Таможенники Дальнего Востока собрали штрафов и конфискаций на 547 миллионов рублей. 14 уголовных дел против контрабандистов возбудили таможенники Находки. За прошедший 2006 год таможенники Дальнего Востока собрали с нарушителей штрафов и конфисковали товара на общую сумму в 547 миллионов рублей, контрабанды задержано на 623 миллиона. Выявлено 411 попыток незаконного провоза товаров народного потребления на сумму более 400 миллионов рублей. Вот мне смешно от этих цифр, ей Богу.
Виктор Черепков: Это мелкие брызги. На миллиарды долларов. Вот особенность Приморья и всей там борьбы, что там не просто представители многих стран, консульства, представительства, но там сосредоточены все представительства бандитских структур не только нашего государства, но и бывших наших союзных республик. Именно там - единственное место на границе, где граница находится в частных руках. Вот все, что проходит через эту границу, которая находится в частных руках, в этих сводках нет и не может быть. У меня сейчас только материалов по этой контрабанде высокими должностными лицами на миллиарды долларов. На миллиарды долларов! А вот все это – это там, где не сумели договориться, где пошли путями такими, где этот сержант, прапорщик или же таможенный чиновник вынужден эту мелочевку показать. Система вывоза и ввоза, в том числе и наркотиков, там поставлена на самый высочайший уровень. А 80 процентов рыбопродукции и морепродуктов сразу же в море контрабандным путем отправляется. Через порты Приморья только 10 процентов проходит рыбопродукции, а 90 процентов прямо там, в море, контрабандными путями идет. И даже снимаются пограничные посты, и пограничники заведомо знают... отсюда снимается катер сторожевой, пограничный и так далее, заведомо знают, что сейчас здесь пройдут контрабандные суда, и они на своих локаторах определяют, что пошли. Их с этого объекта сняли. Система настолько поразила всех чиновников всех уровней, что здесь уже отдельные личности местного масштаба не могут ее решить, потому что...
Владимир Бабурин: Скажите, Виктор Иванович, а как так могло получиться, что именно в Приморье оказалась приватизированной государственная граница? Причем не какой-то ее кусочек, а практически вся. Почему этого не случилось в Калининградской области или где-то еще? А в Приморье просто, действительно, вся граница... Причем началось-то это еще в конце 80-х годов.
Виктор Черепков: Да. И как раз лишь только потому, что там были созданы для этого условия в первую очередь. Потому что власть губернаторская, власть прокурорская, власть милицейская и власть таможенная, они как бы действовали в едином этом русле и в единых не законных нормах, а «понятиях». И они в первую очередь создавали эти условия, подбирали всех тех сержантов, лейтенантов, прапорщиков такими, какими были востребованы они, и лучших оттуда вымывали. Именно тогда в Приморье, когда бил набат и стучались в двери правосудия, Кремля и Генеральной прокуратуры, приморцы оказались не услышанными. И процесс выбрасывания черепковоподобных с мэрских кресел и остальных, он был естественным в первую очередь там. Причем все эти изменения и насаждения были с помощью чиновников из окружения президента.
Владимир Бабурин: Вот скажите, пожалуйста, известно, что Россия – это такая специальная страна, где все решает один человек, и совершенно не важно, как он называется – государь император, генеральный секретарь ЦК КПСС или президент. Вы сказали о том, что очень важно окружение президента, которое допускает или не допускает до него какую-то информацию. Но, простите, надо жить на каком-то необитаемом острове без всякого доступа к любым средствам массовой информации – печатным, электронным и так далее, чтобы не знать хотя бы чуть-чуть, что происходит сегодня в Приморье.
Виктор Черепков: Значит, это им выгодно. Значит, эта ситуация их устраивает. И я не верю в то, что президент этого не знает. Пленки, документальные пленки по бандитским сходами, и где все эти сегодняшние власти фигурируют рядом с президентом, когда решаются те или другие вопросы, в том числе и по портам... Когда я увидел Дарькина и президента, и Дарькин там докладывает, ну что – приехали, если это оказывается на равных уровнях. И неужели у нас в России, действительно, не находится людей более чистых в нравственном положении? Это их устраивает. За это какие-то на определенных уровнях получают, а президент это допускает. И пока президент вокруг себя окружение не поменяет, и даже если поменяет, вновь это окружение такое появится, и пока не будет у нас гражданского общества – все будет идти по этой наклонной вниз. А самые светлые умы, здравомыслящие государственные люди, они все ниже, ниже и ниже будут опускаться. И их роль будет абсолютно нулевая. Именно гражданское общество, именно свободы те, которые провозглашаются во всем мире, они могут быть той иммунной системой, которые даже сегодняшнего президента, даже сегодняшнюю власть могут поставить в такие условия, что они будут служить народу, а не вот этим беспредельщикам.
Владимир Бабурин: Из Орловской области у нас звонок. Иван Васильевич, добрый вечер.
Слушатель: Добрый день. Я благодарен Виктору Ивановичу за помощь по поводу правосудия. Вы, конечно же, меня забыли. Когда вы лежали в больнице, может быть...
Виктор Черепков: Я помню.
Слушатель: Большое вам спасибо. Я горд за вас! И вопрос у меня такой. Вы думаете возвращаться на Дальний Восток?
Виктор Черепков: Я оттуда не уходил. Я там прописан, у меня там «хрущевка» в самом непрестижном районе, где нет еще горячей воды. Я не нажил там никаких себе квартир. Я оттуда не могу уйти даже в тех условиях, когда меня оттуда выталкивают с помощью шмона, ОМОНа и всего прочего. Я же ведь так и остался законным мэром, меня никто не уволил. И мы в прошлой передаче говорили на эту тему, я уже не буду на этом останавливаться. Я не могу оттуда уйти и не могу оставить тот народ, который всегда меня защищал. И из всех тех наград, которые я, как военный и ученый, имею очень много, самая главная награда для меня – это уважение народа, который до сих пор я вспоминаю, как они бились, а многие и сейчас продолжают биться. Конечно, за эти 15 лет многие уже умерли, новые пришли из молодежи. Но я обязан туда возвращаться в любых ситуациях, когда происходят выборы мэра. Ну, выборы губернатора теперь уже не происходят, а только назначение. А меня никто и никогда не назначит из этой власти.
Владимир Бабурин: И еще один звонок у нас из Санкт-Петербурга. Тамара Михайловна, добрый вечер.
Слушатель: Здравствуйте. Я хочу вернуться к безобидному, с моей точки зрения, переносу памятника в Эстонии. Вы знаете, что в Санкт-Петербурге собираются делать под Марсовым полем гараж, а Марсово поле застроить 2-3-этажными коттеджами?
Виктор Черепков: Всегда вы до меня доходили, официально – нет, а по телефону и SMS приходили. Я очень много работал по Санкт-Петербургу, по так называемым зданиям, которые освобождают сегодня от жителей и передают их... причем просто выбрасывают жителей, которые там по 15-20 лет жили, и передают крутым ребятам и в полусмятку. И ситуация повторяется в Санкт-Петербурге с такой же, в общем-то, вероятностью, как и по всей России. Условия, когда чиновники сегодня ради определенных выгод исторические места просто перекраивают и отдают под коммерческие структуры, она в Санкт-Петербурге имеет такую же основу, к сожалению. Но я думаю, что нашими общими усилиями мы все же сможем в Санкт-Петербурге, в историческом городе, Марсово поле отстоять. И я думаю, что мы подключимся к этому моменту более эффективно.
Владимир Бабурин: Владимир Никитич просит прокомментировать просьбу губернаторов до истечения срока назначать их вновь.
Виктор Черепков: Ну, это стало ритуалом, как у папуасов. Но те вытанцовывают под бубны шаманов, а у нас все это настолько уже смешно и все это настолько обрядово, что... Ведь дело в другом. Как правило, к выборам, перевыборам, когда они назначаются, стремятся оппозиции каким-то образом и по истечению срока что-то и как-то подействовать. И чтобы их парализовать и нейтрализовать, есть маневр: досрочно – раз... а они уже все сделали, а эти не успели. И гладко все проходит. Беда в другом – что президент, каждый раз назначая одних и тех же, он наступает на грабли – на те грабли, которые бьют и по государству, и по президентскому авторитету.
Владимир Бабурин: И просит еще Владимир Никитич прокомментировать бездействие Конституционного суда по фактам невыполнения статей Конституции о средствах массовой информации, шествиях и так далее. Но я думаю, что здесь комментарии содержатся в самом вопросе.
Спасибо.
