В эфире Челябинск, Александр Валиев:
Нина Васильевна Павлова - человек в Челябинске известный. Не первый год она возглавляет организацию "Боевые подруги", объединяющую фронтовичек Челябинска. Сама ушла на фронт, когда не было и 18-ти. В ее судьбе было все - и тяготы эвакуации, и ужасы войны, и увечья, и убежденность в том, что все кончено, а потом мирная жизнь с ее радостями и печалями.
Нина Павлова : Я родилась в Кургане. Отец был военный. Его перевели в 1929 году в Крым на работу. Младшей сестре было 3 месяца, брату было 6 лет, а мне было 5 лет. Мы уехали туда. Там в 1932 году отца убили во время коллективизации. Мы остались с мамой. Жили мы там до начала войны.
Александр Валиев : У матери Нины Васильевны были в Челябинске родственники, именно к ним сюда, на Южный Урал, из Крыма семья и отправилась.
Нина Павлова : Ехали сюда почти полтора месяца. Оттуда мы выехали в августе, а сюда приехали уже в конце сентября. Уже была карточная система введена. Питаться-то надо было, как-то устраиваться надо было. Меня тетка повела в ремесленное училище номер 2. Туда меня записали. Так что, я до начала войны успела поточить мины.
Александр Валиев : У родственников жить было тяжело, и Нина решила идти на фронт, за плечами у нее были 2 курса медучилища.
Нина Павлова : Комната, кухня и сени не отопляемые. И вот там нас жило 8 человек. В таких условиях жили. Я пошла в военкомат, и давай писать заявление. Я медицинский работник прошу меня взять на фронт я там нужнее. Мне сказали, что 18 нет – куда? Вот на следующий год будем брать, тогда и подумаем. Я экстерном за два месяца сдала экзамен, дали мне справку, что я медсестра, и вот с этой справкой я ушла на фронт.
Александр Валиев : Нина попала во вторую ударную армию генерала Власова, была связисткой. Потом играла в оркестре, а чуть позже ее перевели в отдельный лыжный батальон 44 стрелковой дивизии.
Нина Павлова : Он разведывательный был. В разведку я, конечно, не ходила ни разу. У нас раненых не было, так какая-то царапина, какое-то легкое ранение, где-то простынет. Но я вам скажу, что и зимы были холодные, и землянки холодные, и в окопах пришлось, но простудными заболеваниями почти никто не болел. Как-то так нервная система была настроена на то, что нам болеть было нельзя.
Александр Валиев : В январе 1944 года Нина Васильевна участвовала в прорыве блокады Ленинграда. Худенькая, маленькая, она еле-еле могла оттащить раненых в укрытие, чтобы перевязать.
Нина Васильева : Были такие моменты, что и немцы тут лежали – и раненые, и убитые. Раненый кричит. Видит, что ты медсестра, кричит – помоги, помоги. Нашим надо было помогать, надо было вытащить, надо было перевязать. Куда же я еще за немца возьмусь?!
Александр Валиев : Вскоре после прорыва ленинградской блокады Нина попала в передвижной медсанбат. Однажды их неудачно расквартировали - так, что батальон попал под минометный огонь.
Нина Васильева : У меня были с бензином и со спиртом. Мина взорвалась какая-то. Я загорелась и побежала. Пока я бежала, я горела. На выходе из палатки меня прикрыло. Я, как говорится, без сознания упала. Меня уже нашли к вечеру, когда все разгребали. Ожоги получила. Полгода я лежала в госпитале. Три месяца не поднималась. Я сгорела вся. Потом начала ходить на костылях, с палкой. Когда я начала ходить, начала работать. Надо было и бинты крутить, и биксы заправлять, и перевязки делать, все надо было делать.
Александр Валиев : В декабре 1944 Нина Васильевна попросила отпустить ее домой, нужно было долечиваться, в скорой победе тогда уже никто не сомневался. Приехав в Челябинск, она решила, что ее женская судьба закончилась, так и не начавшись.
Нина Павлова : Мы с ним познакомились в оркестре. Он там был после ранения. Мы с ним познакомились там. И когда меня из оркестра перевели в лыжный батальон, встречаться не приходилось, но там, на фронте, переписывались. А после госпиталя, когда я уже уехал, я написала ему – не приезжай, я инвалид, я калека, ничего мне больше не надо. А он все равно… Он детдомовский воспитанник, и служил 16 лет в армии. Он ко мне приехал в сентябре 1945 года.
Александр Валиев : Они поженились, а вскоре родилась первая дочь. Потом появилась и младшая. Сегодня Нина Васильевна трижды бабушка и у нее уже 4 правнуков. Мужа похоронила 27 лет назад. Всю жизнь она проработала в медицине, и постоянно занималась общественной работой. Не может она без нее и сейчас, когда ей уже за 80.
Нина Павлова : Вот клуб «Боевые подруги» - это же вторая семья. Мы там встречаемся. Многие остались одинокие, женщины, не имеют ни детей, ни внуков. Мы собираемся и делимся своими бедами, радостью. Это второй дом. Некоторые даже не могут жить без него, без этого дома.
Александр Валиев : Увы, государство обошлось с ветеранами не слишком учтиво. После многих трудностей, выпавших на долю Нины Павловой, она до сих пор не знает, что такое настоящий комфорт и приличные бытовые условия.
Нина Павлова : Вот в этой квартире живем три человека – я, внучка и правнук. 20 квадратных метров. Ванны нет, балкона нет. В 4-метровой кухне душ. Я стою 15 лет на улучшение жилплощади. А воз и ныне там. Об этом и в городском совете знают, и все, а ничего не движется. Считают, что жить можно и так.
Александр Валиев : В этот День Победы Нина Васильевна не смогла пойти на Парад, плохо себя почувствовала. Из солидарности с ней пришлось пропустить это мероприятие и ее правнуку Мише. Но он взял с нее обещание, что в следующем году они не изменят традиции, и будут смотреть на праздник Победы с трибуны площади Революции, а не по телевизору.
В эфире Ижевск, Надежда Гладыш:
Накануне праздника Победы в Ижевске повсеместно проходили встречи и чествования ветеранов. Собирались они, как правило, в школах. Я побывала на одной из таких встреч, прошедшей в 41-й школе, что на улице Молодежной. Настоящих бывших фронтовиков почти нет, в зале преимущественно женщины. По возрасту это в основном дети и молодежь военных лет. Я задала своим собеседникам один и тот же вопрос – как живется сегодня ветеранам? Ольга Николаевна Степанова:
Ольга Степанова : Проблем по горло. В целом, мне очень тяжело. Квартира меня связала. Я плачу за дочь и за внучку. Полпенсии я отдаю за квартиру, а пенсия у меня 3 тысячи. Остаются у меня рожки да ножки. Ни копейкой никто не помогает.
Надежда Гладыш : Вы работаете?
Ольга Степанова : Нет. Больная я.
Надежда Гладыш : Получаете ли вы льготные лекарства?
Ольга Степанова : Нынче ничего не получала.
Надежда Гладыш : Это проблема Ольги Николаевны, кстати говоря, оказалась чуть ли не общей для всех моих собеседников – старики из последних сил тянут своих взрослых детей и школьников-внуков. Разве что Руфина Михайловна Хохрякова рада, что живет среди детей и внуков.
Руфина Хохрякова : Пенсия у меня очень маленькая. Работала я в городе Ижевске в школе. Тоже заработала пенсию педагогическую. Маленькая пенсия, но жаловаться тоже не приходится, потому что я живу с детьми. Купила четырехкомнатную квартиру, когда выходила на пенсию. И тоже этим довольна. Если бы я не купила, то пропали бы деньги. И дети мои под крышей. Можно поблагодарить профсоюз свой.
Надежда Гладыш : Владимир Николаевич Ситников половину из своих трех тысяч рублей пенсии платит за квартиру. Имея скидку, как инвалид, он оплачивает прописанных у него сыновей. Свое послевоенное детство вспоминает как времена крепостничества.
Владимир Ситников : Собирались по 8-9 человек, чтобы посадить картошку. Запрягались в плуг. Не было ни лошадей, ни быков. Пока в колхозе не посадят картошку, колхозникам не давали. Мы были крепостные самым настоящим образом. Как песни запоют, у меня до сих пор мурашки по коже бегут. Вот кого надо было чествовать, а их уже никого не осталось. Нас было 7 человек ребят. Отца забрали в трудармию.
Надежда Гладыш : У Нины Егоровны Михеевой тоже пенсия уходит в основном на оплату жилья.
Нина Михеева : Пенсия 3240 плюс еще 200 ветеранские на дорогу дают. За квартплату много приходится платить. У меня же дети прописаны. Семья у меня большая, детей много, шесть внуков.
Надежда Гладыш : А Галина Степановна Абрамова не видит большой беды в вынужденной нищете ветеранов.
Ветеранам как живется сегодня?
Галина Абрамова : Как всем, как во всей России одинаково – никому ни лучше, ни хуже. Мы привыкли жить скромненько. Поэтому хватает. Нам доплачивают по 350 рублей как ветеранам тыла. Обходимся, словом. Пусть это будет скромно.
Надежда Гладыш : Вдруг вам надо куда-то съездить?
Галина Абрамова : Нет, это невозможно. Внукам помогаем. От себя отделяем, потому что они осиротели. Мама у них умерла.
Надежда Гладыш : Интересно, что новые, если так можно выразиться, молодые пенсионеры несколько иначе смотрят на унизительно низкие пенсии, на которые посадило их государство. Виктор Михайлович Трусов, 60-летний пенсионер из райцентра Можга, позвонил мне, услышав новость о том, что чиновники Удмуртского пенсионного фонда выступили с инициативой пересмотреть в сторону увеличения коэффициент соотношения средней по стране и персональной зарплат при расчете величины пенсии. Сейчас он ограничен одной целой двумя десятыми. А наши благодетели предлагают поднять его до полутора. Трусов видит в этом очередную потемкинскую деревню.
Виктор Трусов : К примеру, взять заработок капитана дальнего плавания и нянечки в детском саду, то, конечно, у нянечки нет даже и единицы коэффициента. Она не попадает в это число. У нее есть только один стаж, скажем, 25 лет. Она выходит в 55 на пенсию. Если у нее коэффициент по стажу тоже будет ноль целых, как и по заработку, то от среднего российского заработка 1671, с которого начисляют начальный капитал, на два ноля если помножить, стажевый коэффициент должен быть единица за 25 лет отработанных. Партия «Справедливости» предлагает, у кого высокий коэффициент по зарплате еще 200 рублей добавки – 2400 средняя по старости пенсия, а будет 2600, то есть справедливостью тут, конечно, и близко не пахнет.
Надежда Гладыш : Стариков местные власти не стесняются обирать даже по мелочам. Так, в Ижевске два года действует позорный норматив в 33 киловатта, на который распространяется 50-процентная ветеранская льгота на оплату электричества. Притом, что даже в региональной минимальной потребительской корзине заложено 50 киловатт. Но никого это не смущает и не волнует.
В эфире Калужская область, Алексей Собачкин:
Житель небольшого городка Балабаново азербайджанец Насраддин Касымов год просидел в тюрьме без приговора. А все началось с того, что десять лет назад он потерял свой паспорт гражданина СССР.
Насраддин Касымов : Паспорт потерял здесь, на рынок. Упал, карман, посмотрел карман, нету паспорта.
Алексей Собачкин : Он попробовал написать заявление на получение российского гражданства, но не тут-то было. В паспортном столе ему объяснили, что сначала ему нужно стать гражданином Азербайджана, а для этого необходимо поехать в Баку. Отправиться же на родину Касымов никак не мог, он там числился дезертиром, потому что не пожелал больше воевать за Нагорный Карабах.
Насраддин Касымов : Я не мог уехать туда, потому что там с войны я убежал, потому не мог поехать туда сделать паспорт. Контужен я был… Рядом взрыв был. Миномет попалось. И ребята почти половина взорвалось, я контужен был. Кровь из уха пошла. Два месяца лежал в больнице, а потом убежал.
Алексей Собачкин : Десять лет Касымов жил в Балабанове на нелегальном положении. Завел гражданскую жену – Надежду Котову, у них родились дочери – Вика, Роксана и Лейла. Работал на рынке, торговал фруктами, там его и задержали в декабре 2005 года. На следующий день суд приговорил Касымова к штрафу и выдворению из страны. Правозащитница Татьяна Котляр язвительно комментирует закон:
Татьяна Котляр : Если для российского гражданина это маленький штраф, то для иностранного гражданина штраф чуть побольше, от 500 до 1000 рублей, и замечательная фраза в Кодексе административных правонарушений «с административным выдворением или без оного». Это все равно, что сказать - штраф в тысячу рублей с усекновением головы или без гильотины.
Алексей Собачкин : Смягчающего обстоятельства, наличия трех несовершеннолетних детей, суд почему-то не учел. Касымова увезли в Калугу, в спецприемник, откуда его намеревались депортировать в Азербайджан. Но возмущенная тем, что власти решили оставить детей без отца, правозащитница Татьяна Котляр вступилась за Насраддина Касымова:
Татьяна Котляр : Кодекс об административных правонарушениях так замечательно написан, что вступившее в силу постановление об административных правонарушениях отменяется только по протесту прокурора или председателя областного суда. Я пишу письма прокурору области, пишу председателю суда: «Вы должны вынести протест по очевидно противозаконному постановлению». Оба мне отвечают: «Не видим оснований». И человек сидит. У человека нет приговора к лишению свободы, а он сидит в тюремных условиях! Посылаю я отчаянное письмо уже директору Федеральной миграционной службы. Оттуда, правда, очень быстро приходит ответ, что вы же понимаете, что выслать его нельзя. Соответствующие указания даны, что никто его высылать не будет, потому что высылать его это, действительно, незаконно, это нарушение 6-й статьи Европейской конвенции. Мы уже не в наш суд подадим, а в Европейский за такие шуточки!
Алексей Собачкин : Вероятно власти, напуганные возможными последствиями, не стали выдворять Касымова из страны, но продержали его в тюрьме ровно год. Спустя этот срок дела об административных правонарушениях закрываются. Формально Касымова свободы не лишали, в отношении него, если говорить на чиновничьем языке, проводились «мероприятия по обеспечению судебного решения». Младшей дочери Касымова, когда его задержали исполнилось три месяца. Когда отец вернулся домой, она, разумеется, его не узнала.
Насраддин Касымов : Ночью меня отпустили после двенадцати, закончился срок. Я приехал, они спали. Услышала голос, встала… Маленькая плакала. Когда я попал, маленькой было три месяца, а когда приехал, уже год и три был. Сейчас узнает, нормально.
Алексей Собачкин : По мнению Татьяны Котляр, если бы Закон «О гражданстве» был написан в интересах простых людей, то эта история и не случилась бы.
Татьяна Котляр : Законы не должны быть столь сложными, что обычный человек, не важно, русский он, азербайджанец, татарин или кто-нибудь еще, не знал, как ему быть, как получить гражданство той страны, в которой он живет. В конце концов, ни один из обычных людей не занимался распадом СССР, это сделали политики. Это было неизбежно, но законы о гражданстве должны быть для людей простые. Тот, кто был гражданином СССР и переехал в другую страну на постоянное проживание, если он хочет должен иметь возможность просто по заявлению, если он не преступник в розыске, получить российское гражданство, а не ставить людей на уши.
Алексей Собачкин : Сейчас у Насраддина Касымова есть документ с фотографией и отпечатком пальца. Называется он сложно «Свидетельство о рассмотрении ходатайства о признании беженцем на территории Российской Федерации по существу». Эти корочки дают Касымову возможность претендовать на статус беженца. Если он станет таковым официально, получит право написать заявление на приобретение российского гражданства. Проще, к сожалению, никак невозможно.
В эфире Псков, Анна Липина:
Валентина Тимофеева : Сегодня искры сыпались в подъезде на площадке - у нас поставлен счетчик - на площадке, и посыпались искры. Я даже не могу говорить равнодушно.
Анна Липина : Валентина Тимофеева живет в доме, который попадает в категорию "ветхое жилье". В городской очереди на новую квартиру Валентина стоит уже не один десяток лет. Неисправная электропроводка - это только одна из бед ветхих домов. Тезка Валентины Тимофеевой, Валентина Васильева тоже живет в ветхом доме. В ее квартире не так давно практически обвалился потолок. Рассказывает сын хозяйки, спасший от летящей глыбы штукатурки любимца-кота.
Сын Валентины Васильевой : Потом я его прогнал оттуда потому, что думал, что, наверное, чего-нибудь свалится или еще чего-нибудь произойдет. Потом подумал, только отошел, сразу потолок упал.
Анна Липина : В этом доме капитального ремонта не было 50 лет. Но, по мнению специалистов домоуправления, потолок упал не по причине ветхости.
Специалист домоуправления : Штукатурка потолка выполнена без учета технологичексого процесса. Штукатурный раствор нанесен на плиту - нет ни сетки, ни крюков, которые должны держать штукатурку.
Анна Липина : Нина Иванова тоже жительница ветхого дома. В ее доме другая беда - затоплен подвал, в доме зловонный запах канализации и постоянная сырость.
Нина Иванова : У меня астма и бронхит, мне очень тяжело дышать.
Анна Липина : Соседка Нины Ивановой включается в разговор.
Соседка Нины Ивановой : Ну, мы из-за этого запаха все поставили двойные двери - толку никакого, не держит даже эта вторая дверь. Я не знаю, что делать.
Анна Липина : А вот еще один удивительный дом.
Татьяна Борисова : Мы живем в XXI веке - у нас из всех удобств одна лампочка и больше ничего. Живем в центре города - в полевых условиях.
Анна Липина : И это голая правда Татьяны Борисовой, которая живет в самом центре Пскова в муниципальном доме, но при этом топит печь и ходит за водой на колонку.
Более 100 жилых домов в Псков официально признаны ветхими. Расселение непригодного для проживания жилья идет так медленно, что в год новые квартиры получают единицы семей. В прошлом году таких счастливчиков было 23. Псковские чиновники разводят руками.
Чиновник : Пока не решится, где найти деньги муниципалитету на расселение ветхого жилья, в том числе с целью переселения, я думаю, существенных сдвигов не произойдет.
Анна Липина : Собственными силами и без федеральных денег этот вопрос не решить. Другой вариант расселения жильцов - инвесторы, которые могли бы просто выкупать у муниципалитета ветхие строения, для того чтобы на этих местах построить новые дома. Однако точечная застройка инвестору невыгодна.
Между тем, по итогам прошлого года Псков вошел в группу лидеров в Северо-Западном федеральном округе по показателю ввода жилья в квадратных метрах на одного человека. По прогнозу на текущий год планируется ввести не менее 100 тысяч квадратных метров жилья. Новые городские кварталы стремительно наступают на ближний пригород. Однако все строительство в городе ведется за счет частных инвестиций. Цены за квадратный метр устанавливает непосредственно застройщик. Именно такая практика распространена в Пскове, так как реализация национального проекта "Доступное жилье" не подразумевает выделение средств из федерального бюджета. И целью городской администрации является лишь содействие строительству жилья, то есть выделение земельных участков.
В эфире Самара, Сергей Хазов:
Перед заявленным на 18 мая в Самаре Маршем несогласных местная милиция активизировала свою деятельность. За несколько дней – с 4 по 8 мая - правоохранители провели профилактические беседы с самарскими правозащитниками и членами общественных организаций правозащитного направления. Людям рекомендовали не участвовать в акциях коалиции «Другая Россия», в том числе в самарском Марше несогласных.
Кроме правозащитников, милиция стала проявлять интерес и к простым самарцам. 9 мая в поселке Управленческий было задержано четыре человека, которых правоохранители обвинили в распространении листовок националистского содержания. Самарец Роман Мишуров был задержан 9 мая милицией. «Молодого человека без объяснения причины задержания посадили в автомобиль, и доставили в милицию», - рассказывает правозащитник Александр Лашманкин.
Александр Лашманкин : Он стоял на площади Куйбышева и раздавал гражданам листовки с приглашением прийти и принять участие в этом мероприятии. К нему приблизились два сотрудника УБОП, посадили в машину, отвезли в Ленинское РУВД, где на него составили протокол об административном правонарушении - нарушение установленного порядка организации публичного мероприятия. Естественно, он не совершал этого правонарушения, тем не менее, протокол был составлен и утвержден мировым судом. Естественно, нарушение закона, но, к сожалению, мы живем сейчас в стране, в которой перед приказом вышестоящего руководства все законы немеют. Согласно российскому законодательству, право на проведение агитации наступает с момента подачи уведомления. Поэтому рядовые агитаторы, которые призывают граждан принять участие в этом мероприятии, они полностью действуют в своем праве. Какие-либо действия органами внутренних дел по отношению к ним применять не имеют права. Но они это делают, поскольку есть приказ. А когда есть приказ, то закон ничего для них не значит.
Сергей Хазов : Продолжает Светлана Чернова, на себе ощутившая, что такое быть под подозрением.
Светлана Чернова : Это известно, что это для нас обычное явление. У нас свобода – это имитация. Государство провозглашает свободы, но соблюдать их, естественно, не собирается. У него свои представления о свободах. Соответственно, таким образом оно себя и ведет по отношению к гражданам, в том числе. Видела непосредственно, как за нами ходили хвосты, в подъезд заходили и так далее. Все повторяется. Выражают они это в превентивных мерах, чтобы вдруг чего не случилось, поэтому нужно всех похватать, посажать, тогда все будет хорошо и спокойно.
Сергей Хазов : По словам правозащитника Александра Лашманкина, милиционеры отказываются комментировать случаи задержания самарцев, которых подозревают в распространении листовок коалиции «Другая Россия».
Александр Лашманкин : Стараются вести себя максимально корректно, но при этом полностью игнорировать наши аргументы. Излагаешь им позицию, основанную на законе, они ее выслушивают, и потом делают так, как им приказано. В России формально действует Конституция. Кроме того, Россия опять же ратифицировала Европейскую конвенцию о защите основных прав и свобод человека. Согласно этим двум документам, граждане Российской Федерации, вне зависимости от их политического содержания, если они являются гражданами Российской Федерации, просто людьми они имеют право на проведение мирных собраний. С такой ситуацией, конечно, сталкиваются более высокие принципы право на мирные собрания и, скажем так, ограничения этого права, которые введены законом, из-за чего возникает масса конфликтов. Поскольку, с одной стороны, есть неправовой закон, антиправовой Закон «О митингах, шествия, демонстрациях и пикетирования», а, с другой стороны, есть право граждан проводить мирные собрания. Естественно, что в такой конфликтной ситуации власть для себя лазеек наделала достаточное количество, чтобы любые свои действия по пресечению этих самых мирных собраний оформить как законные. Но при этом они даже и превышают свои полномочия, которые они себе в достаточном количестве зарезервировали. Просто как бы сделали все для себя как надо, и все равно им мало. Надо еще.
Сергей Хазов : «Нарушения прав человека, допускаемые сотрудниками милиции уже давно стали обычным явлением в современном обществе», - считает председатель правозащитной организации «Свободное общество» Валерий Павлюкевич.
Валерий Павлюкевич : Да, самарские правозащитники имеют, конечно, материалы, факты незаконных задержаний, обысков. Это все незаконно. Мы просто не знаем реальной картины, потому что все это скрыто. Люди боятся потом обращаться в прокуратуру, в суд на действия сотрудников милиции, боясь просто мести их и все. А то, что такие случае есть, это факт, конечно, налицо.
Сергей Хазов : «Перед Маршем несогласных власти делают все, чтобы изолировать политически неблагонадежных, даже если на самом деле это простые люди, совершенно не интересующиеся политикой», - рассказал правозащитник Александр Лашманкин.
Александр Лашманкин : Может, непосредственно в день марша в районе той точки, где они предполагают и приглашают людей собираться, я думаю, хватать будут просто всех, кто, более или менее, будет подозрительным. Я, вообще, когда был в РУВД, сопровождая Романа, я увидел на стене листовку с фотографиями людей, которые были обозначены, как неформалы. Там были активисты молодежных неформальных организаций, причем разнообразных организаций. Все они для власти проходят под одним грифом «неформалы». Они как бы не разбираются, кто правые, кто левые, кто правозащитник, кто какой. Для них просто это все некое такое пространство, которое надо держать под контролем, которое надо по возможности ограничивать в свободе действий. Те люди, которые в этом списке неформалов находятся, они будут блокироваться, может быть, даже вплоть до незаконных арестов на несколько суток, как это обычно делается.
Сергей Хазов : Задержанные милицией за распространение агитационных материалов коалиции «Другая Россия» самарцы намерены в суде обжаловать факт своего незаконного задержания.
В эфире Подмосковье, Вера Володина:
Татьяна Кожуховская : Люди хотят собраться, но кто-то из милиции приехал и сказал, если более пяти человек соберетесь, вызовем ОМОН. Я даже удивилась. Как это так?! Мы что, не можем быть на своих участках даже. Извините из выражения, из коморки не выглядывать?! Как это?! Либо это просто запугивают?
Вера Володина : Так начинается дачный сезон в садовом товариществе «Огородник» на берегу реки Москвы. В эти выходные здесь ждут приезда московского мэра, а дачников пугают ОМОНом. Готовятся судебные иски по сносу строений, городская комиссия признала строения самовольными, дело за судом. А пока с 1 мая здешним садоводам отключили электричество. Сады сажать, а потом и строиться здесь начали более полувека назад, объясняет председатель «Огородника» Татьяна Кожуховская.
Татьяна Кожуховская : Раньше эта территория в 1956 году была территорией Московской области. А в 1960 году эта территория стала городом Москвы. А в 1998 году, никто никого не спрашивая, назвали эту территорию «парком Москворецкий». Какой же парк, когда рядом автозаправка, автомойка, стоянки, гаражи, ледовый дворец, гольф-клуб и церковь? Все это в парке Москворецкий. Коттеджный поселок «Остров фантазий» в парке находится. Аренда – 49 лет. Гольф-клуб имеет аренду 49 лет. А нам не дают.
Вера Володина : Росприроднадзор утверждает, что дома "огородников" находятся в водоохранной зоне. В отличие от арендаторов, у владений этих людей нет правового статуса, хотя подтверждение они разыскали в федеральных законах .
Татьяна Кожуховская : Есть 93 ФЗ закон о дачной амнистии. Есть порядок передачи земельных участков на территории города Москвы в частную собственность. Есть статья 234 Гражданского кодекса «Приобретательная данность». И парка Москворецкий на территории поселка «Огородник» не существует. Он отсутствует. Но нам навязывают парк постановлением Москвы от 1998 года.
Вера Володина : Уже много лет товарищество «Огородник» само защищалось от разных захватчиков. Землю действительно захватывали.
Татьяна Кожуховская : Подъехал кран, участок поднял, домик, и вывез. Поселился прокурор, зампрокурора Северного округа. По этому прокурору вынесли решение суда о сносе этих строений, которые настроил прокурор. Год назад было решение суда, никто его не привел в исполнение. А нас хотят снести. Столько лет и власти не реагируют, а прокуратура пишет, что нет мер прокурорского реагирования на то, что происходит. Если там прокурор, если есть там советник по строительству, царство ему небесное, его сын занял спортивную площадку, огородил, и сейчас рабочие вовсю работают. А нам говорят – у вас капитальные строения незаконные. А у этих-то людей как?!
Вера Володина : Сотка здешней земли стоит 30-40 тысяч условных единиц. Садоводы говорят, что власти защищают не закон, а передел земельной собственности.
Татьяна Кожуховская : Мало того, что мы столько лет боремся с захватчиками, ни одна власть не реагирует – ни милиция, ни прокуратура, ни местная префектура, ни прокуратура города, никто! Такое впечатление, что сами власти поддерживают захватчиков. Мы неоднократно пытались попасть к Юрию Михайловичу Алпатову, префекту, нас не принимают напрочь, не хотят. В правительстве Москвы, когда я там была, мне сказали – все меняется, и те документы уже сейчас не действительны.
Вера Володина : Когда члены товарищества «Огородник» показывают чиновникам на соседние участки, им отвечают - они успели всё оформить, а вы нет, а, кроме того, нет в столице закона на садовое товарищество. Нет ответа и на вопрос - Какой же статус был у земли все прошедшие годы, ведь поначалу «Огородник» получил разрешение на обустройство по правилам области, а не города?
Татьяна Кожуховская : Давайте мы тоже переименуемся в коттеджный поселок, и тоже себе построим такие коттеджи, возьмем ссуду. Почему рядом за бетонным забором людям можно строить пятиэтажные гостиницы и коттеджи, а нам нельзя? Все перечисленные организации или имеют удостоверяющие документы на землю, или намерены их получить, а вот нет землепользования парка, этого нет. Так какие же права может иметь дирекция парка на территории, оформленной на других землепользователей?!
Вера Володина : Тем не менее, и по «Огороднику», и по соседнему «Речнику» готовятся судебные иски о сносе. Хотя в «Речнике» ситуация получше - там дома прошли регистрацию БТИ. Татьяна Михайловна говорит, что снос предполагается без компенсации имущества. Мосстройнадзору предписано установить индивидуально всех застройщиков «Огородника», предложив им снести дома добровольно, а в противном случае через суд получить разрешения на снос. Расходы по сносу затем истребовать с членов товарищества. Но в эти выходные они ждут приезда Юрия Лужкова, не верят, что ОМОН не даст им обратиться к мэру.
Татьяна Кожуховская : Как-то странно милиция сказала – больше пяти человек не собираться. Наверное, можно и на вертолете пролететь и все посмотреть. Все говорят, если бы все тоже самое происходило с вами в Московской области, у вас бы проблем не было. Не знаю даже, как это расценить. Мы же его выбирали, мы его ценили, мы его уважали. А что, нас за людей не считать?
В эфире Кисловодск, Лада Леденева:
В то время как вся страна отмечала День Весны и Труда, жители курортного Кисловодска (около двухсот человек) вышли на митинг против городской власти. Вместо первомайских транспарантов митингующие держали в руках плакаты с надписями: «Единый фронт протеста - долой воров из кресла», «Мэр, купи совесть», «Назвался мэром - борись с беспределом», «Хватит гулять, пора кресло освобождать», «Делай дело или гуляй смело». На вопрос - что привело их на площадь? - кисловодчане отвечали:
Жительница : Беспредел, конечно, ужасный. Особенно, когда выбрали нового мэра. Все хуже и хуже. Здесь вот Казачья Горка, а теперь туда не подойдешь. А парки… Ужас, что делается!
Жительница : Нет льгот. Придешь, принесешь рецепт, а по льготам нет, только за свои деньги покупаешь. Телефон у меня 50 процентов должен быть, не получала я этих денег.
Житель : Допустим, у меня квартира выходит 2 с лишним тысячи коммунальные услуги. Моя пенсия (я тоже пенсионер) 3 тысячи. Давайте из этого будем исходить. Я отдам за коммунальные услуги свою пенсию, останется мне там 500 рублей на проживание. Это нормально?
Лада Леденева : Митингующие хотели высказать свои беды мэру города Виталию Бирюкову, за которого они голосовали два года назад в надежде на лучшую жизнь. «Нас опять обманули, - жаловались горожане, - но спросить было не с кого: мэр, приезжий из Ставрополя, кисловодчан своим вниманием не балует».
Жительница : Мы его считаем мэром-невидимкой. У него уже прозвище такое в городе. Потому что он на всяких таких мероприятиях… Третьи, четвертые лица играют какие-то роли, а его нет. Я раза три записалась, а они говорят – вы знаете, он уехал по делам, придите в другой раз запишитесь. А у меня ноги больные. Три раза сходила! Сколько можно?!
Житель : Со дня его избрания кто-нибудь его видел? Задайте этот вопрос. Какую он деятельность ведет? Что-нибудь организовал? Как-то себя проявил? Где он? Что он сделал для этого города? Ничего!
Лада Леденева : Митингующие называли себя единым фронтом протеста без разделения на общественные движения и политические партии. Своей символикой избрали отпечатки ладоней, которые ставили на лозунги против мэра, макая руки в красную краску.
Геннадий Попков : Учитывая то, что свое мнение пришли сюда высказать все жители города, независимо от принадлежности к каким-то партиям или общественным движениям, это все объединяется в единый фронт протеста. Именно единый фронт протеста здесь сегодня и представлен.
Лада Леденева : Рассказал Геннадий Попков, бывший председатель кисловодского отделения Партии пенсионеров, отказавшегося влиться в ряды «Справедливой России» и прекратившего свое существование, но по-прежнему оппозиционного местной власти.
Отголоском первомайского митинга в Кисловодске стал начавшийся через три дня судебный процесс о защите деловой репутации администрации города против двух журналистов и лидера городской общественной организации «Вече» Радия Физикова. По его словам, предметом судебного разбирательства послужили данные, первоначально опубликованные в «Кисловодской газете» (печатном органе муниципальной власти города) и на официальном сайте администрации Кисловодска, позднее использованные в материалах региональных газет «Огни Кавминвод» и «Глас совести». Речь идет о расходовании городского бюджета, дотационного более чем на половину.
Радий Физиков : Когда у нас печатают в кисловодской газете результаты конкурсов, когда при стоимости различных марок бензина на заправках, если взять 92-й бензин, который стоит у нас на заправке 18 рублей 50 копеек, а на аукционе он у нас за 25 рублей покупается. Это все публикуется в газете. Просто-напросто нужно чисто арифметически взять сумму и поделить на количество. Сегодня на 10 с лишним миллионов администрация купила себе персональных машин. Глава города купил себе BMV -750 LA за сумму 4 миллиона рублей.
Лада Леденева : Рассказал Радий Физиков. Говорит один из обвиняемых, редактор региональной общественно-политической газеты "Глас совести" Анатолий Красников.
Анатолий Красников : Они ни одному не предъявили ни одного конкретного обвинения, то есть в их иске нет ни одного цитирования высказывания из какой-нибудь конкретной газеты, а есть вольный пересказ. На основании этого вольного пересказа они оптом зачислил нас на 7,5 миллионов, по-дружески поделили каждому по 2,5 миллиона материального ущерба. Чтобы неповадно было другим газетам, причем выбрали для расправы для начала просто трех человек, хотя все средства массовой информации (и государственные газеты, и независимые газеты) все выступали. Скорее всего, это удавка на гласность. Скорее всего, это угрозы.
В эфире Ульяновск, Сергей Гогин:
Жители четырех домов по улице Пушкарева пришли платить за коммунальные услуги. Посмотрели на новые тарифы, удивились и возмутились. Мало того, что стоимость горячей воды выросла почти на 40 процентов, но оказалось, что им придется платить за горячее водоснабжение на 40 рублей больше, чем людям из соседних домов, хотя все дома в этом районе получают воду от одного теплоисточника – ТЭЦ-1. Даже обслуживаются одной управляющей компанией под названием «Засвияжье-1». Пенсионер Виталий Смиркин из дома номер 24 показывает мне трубу теплоцентрали и короткие, десяток другой метров, отводы от нее – к своему дому и к соседнему.
Виталий Смиркин : Жители рядом стоящих домов платят по 160 рублей с человека, а мы почему-то должны платить по 200 рублей.
Сергей Гогин : Жители попытались самостоятельно разобраться в этом абсурде. Оказалось, что внешние сети, которые подводят воду от магистральной трубы к основной группе домов, были переданы на баланс Волжской территориальной генерирующей компании – производителю тепловой энергии. А за тот короткий кусок трубы, что подает воду в девятиэтажку Виталия Смиркина, по-прежнему отвечает муниципальное предприятие «Городской теплосервис». Как поставщик горячей воды, оно берет за услугу транспортную надбавку. И главное – все по закону: тарифы утверждены соответствующими органами.
Обширная переписка жильцов с чиновниками так и не прояснила причина несправедливости. Почему внешние сети, подводящие воду к разрозненной горстке домов по улице Пушкарева, остались на балансе муниципалитета, тогда как остальные сети взялась обслуживать сама энергокомпания? Говорит Виталий Смиркин:
Виталий Смиркин : Да никто нам не может ответить. Здесь есть общежитие. Там проживает, наверное, больше тысячи человек. Рядом дом. Там плата за воду другая – на 39 рублей меньше. Деньги фактически вот этот «Теплосервис» делает из воздуха! Тысяча человек – 40 тысяч ни за что! Мы даже не знаем, чья это собственность – трубопроводная система. Звонили в Волжскую ТГЭКа. Там с нами вообще разговаривать не захотели. Кто вы такие? Мы говорим – россияне. Секретарша говорит – я вас с начальником не соединю.
Сергей Гогин : В Волжской ТГЭКа мне сказали, что просто кто-то не внес в реестр городского имущества несколько километров сетей, а это задержало их передачу на баланс энергетиков. Главный инженер «Теплосервиса» Владимир Егоров говорит, что с радостью отказался бы от этих злополучных сетей.
Владимир Егоров : Управляющая компания эти сети категорически не хочет брать себе на баланс, так как у них нет ни оборудования, ни специалистов, которые будут ремонтировать данные сети.
Сергей Гогин : Директор управляющей компании «Засвияжье-1» Владимир Бузин объясняет неестественной ситуацию наличием естественного монополиста.
Владимир Бузин : Житель получается заложником этой ситуации. Потому что они принадлежат собственности «Теплосервиса» эти сети. Это только может решать собственник, то есть мэрия города Ульяновска.
Сергей Гогин : Мэрия не спешит передавать городские сети энергетикам, потому что это вопрос политический. Энергокомпания давно хочет поглотить муниципальные сети, чтобы, как полагают в мэрии, закрепить свой монополизм и в дальнейшем без помех диктовать тарифную политику. Руководство города этому противиться. Самое оригинальное и в каком-то смысле самое честное объяснение того, почему люди платят по разному за одну услугу, я услышал в самой энергокомпании. Жителям эти четырех домов, сказали мне, просто не повезло. Сами люди переплачивать за услугу, естественно, не хотят, и пока не теряют надежды найти справедливость.
В эфире Нижний Новгород, Лира Валеева:
В мае нижегородский Дом бракосочетания на Малой Покровке стоит без дела. Никто не горит желанием расписаться, а потом всю жизнь маяться. Впрочем, не все такие суеверные. На днях здесь поженились Василий Костров и Таисия Дергач. Жених, родом из Минска, – ветеран Великой Отечественной, невеста – ветеран труда. Ему – 87, она всего на несколько лет моложе. На свадьбу жених надел черный костюм, белую рубашку и галстук, невеста была в бордовом, а поверх платья накинула белый шарф. Он познакомился с будущей женой, переселившись в Нижегородский дом-интернат ветеранов. Как вспоминает сейчас Василий Данилович, на фронте он оказался в первый же день войны – 22 июня 1941 года.
Василий Костров : Мы первый бой в начале августа месяца приняли под Новгородом. Нас разбили в пух и прах. В конце концов, оказались в районе блокады Ленинграда. Танкистов на фронте очень большие потери были. Офицеров молодых артиллеристов, таких как я, направили в танкисты на переподготовку, и кончилась война. Поэтому для меня война – это 1941, 1942 и половина 1943.
Лира Валеева : Василий Данилович признается, что не любит одиночества. Ему нравится состояние в браке. Он женился трижды, но, по его словам, в делах сердечных ему не везет. Первых двух жен Василий Данилович пережил, а третья с ним развелась. В пансионате он встретил общительную, интеллигентную Таисию Дергач и решил в срочном порядке жениться. А ей, как оказалось, уж замуж невтерпеж.
Таисия Дергач : Ему надо было ехать в госпиталь или в санаторий. Попросил он меня взять ключ от комнаты – мало ли что: или вода, или с батареей. Потом я знала, когда он должен приехать. Конечно, немножко в комнате у него прибрала, стол накрыла салфеткой беленькой, цветы и записочку «С приездом». И все! Потом нет-нет, да он пригласит в карты поиграть. И вот даже не знаю, как мы…
Лира Валеева : Директор дома-интерната ветеранов Тамара Смирнова помогла с организацией торжества, причем с соблюдением всех традиций, в том числе с выкупом невесты. Родные порадовались за них. Большинство обитателей пансионата тоже хвалят молодоженов. Кто-то, конечно, завидует. А одна из знакомых новобрачной даже в шутку пригрозила, что уведет у нее мужа.
Первым браком Таисия Петровна была замужем за подводником. Второй муж был летчиком. В военное время она работала парикмахером в одной из воинских частей под Москвой. Оставшись вдовой во второй раз, она, по ее словам, перестала думать о замужестве.
Таисия Дергач : Он мне сказал, какой мне подарок. Хотел кольцо. Я говорю, не надо мне это. Кольцо я не ношу, потому что руки то отекают… Зачем это. Ожерелье – это нужен хороший выбор. Я говорю, у меня уши проколотые, давай купи мне тогда серьги золотые.
Лира Валеева : Сотрудников ЗАГСа, как оказалось, уже ничем не удивишь. Таисия Дергач стала самой великовозрастной невестой в Нижнем Новгороде. А вот Василию Даниловичу не удалось установить рекорд. В Нижнем Новгороде женился человек, которому исполнилось 93 года.
После бракосочетания новоиспеченная семья Костровых-Дергач заселилась в одну комнату. А через некоторое время Василий Данилович и его жена собираются обвенчаться.
Таисия Дергач : Мы же старенькие люди, старого покроя. Я ему предложила – так и так. Он согласился. Я поговорила с батюшкой, и он сказал – я вас обвенчаю. У нас это мечта.
Лира Валеева : Эта сказка со счастливым концом. Впрочем, это еще не конец. Василий Данилович, а он художник, рисует очередную картину. В ближайших планах – создание портрета жены. А под одним из окон дома-интерната ветеранов у него есть сад.
Василий Костров : Грядки, часть закрыта пленкой. Тут у меня и кусты смородины с краю, три грядки клубники. Там сейчас петрушка, лук растет. Потому что сад погиб, вымерз сад. Мы сами тут кое-что подсаживаем, чтобы опять восстановить сад.Люди сидят, считают свои болячки, где у них что заболит. Приходится самому. Остальные все сидят и охают только.
Лира Валеева : А еще Таисия Петровна с нетерпением ждет своего дня рождения. Ведь это означает очередной подарок от мужа - возможно, какое-то новое украшение.
В доме-интернате ветеранов войны и труда, тем временем, намечается вторая и даже третья по счету свадьбы. Еще две пары планируют последовать примеру своих соседей и пожениться. Так что, в ближайшем будущем свадебных переполох, затеянный семейством Костровых-Дергач, видимо, не уляжется.
