Анна Качкаева : Несколько премьер минувшей недели затмили концептуальные разговоры о телевидении вообще. Чувственная картина «Про это, про поэта и про Лилю Брик» на Первом при всей драматургической визуальной избыточности демонстрировала поиск эмоционального языка, когда разговор про это и разговор о внутренней свободе надо совместить для массового зрителя. «Пятая студия» Сергея Брилева в поиске, программа с Зурабовым не получилась, программа, приуроченная к премьере сериала Досталя «Завещание Ленина» продемонстрировала ее потенциал.
О телевидении, культуре, молодежи, образовании, западных суррогатах на минувшей недели говорили многие и много. «Становление молодежи должно происходить в атмосфере отечественной культуры», - говорил на Совете по культуре при себе самом президент Владимир Путин, но на содержании этой атмосферы не остановился. «Нехорошо пичкать молодежь дешевым западным суррогатом», - упрекнул телевидение президент. «Эта критика не к нам или не совсем к нам», - открестились от упреков почти все телевизионные начальники. «Мы давно уже показываем свое, и оно качественнее, чем западное», - такая мысль звучала в комментариях, опубликованных в газетах.
В выходные темами новостей и итоговых программ (исключения – Максимовская и Соловьев) не стали ни закрывавшийся международный журналистский форум, ни выдвижение Михаила Касьянова кандидатом в президенты. Ракеты и разведчики – главные темы субботних и воскресных программ, преемники почти уже тоже разобраны по каналам. Иванова активнее показывают на «России», Медведева информационно больше поддерживает газпромовское НТВ.
Зато телевидение Голландии, где придумали «Большого брата» и впервые разрешили эвтаназию, дало повод российскому телевидению начинать все федеральные выпуски новостей в субботу с сообщения о программе «Большой донор», где в очередной раз публику обманули, правда, ради благого дела. Смертельно больная женщина, готовая в прямом эфире отдать свою почку нуждающимся больным, оказалась актрисой, а ожидающие донорскую почку были осведомлены об обмане, но вместе с организаторами шоу решили таким образом привлечь внимание общества к проблеме пересадки органов.
Наконец, сегодня в «Коммерсанте» вышло, на мой взгляд, программное интервью руководителя НТВ Владимира Кулистикова Арине Бородиной. Полностью оно опубликовано на сайте газеты, но вот буквально две цитаты. Бородина спрашивает: «Жизнь без патологий, маньяков, трансвеститов вы считаете скучной?» «Она, по крайней мере, не зрелищна, а телевидение – это зрелище», - отвечает Владимир Кулистиков. Бородина: «Программная политика, выбранная НТВ при вашем руководстве, основана на криминале, трэше и скандалах и выводит компанию на высокие экономические показатели. Ну, а сами то вы хотели бы смотреть такое телевидение, как НТВ?» Кулистиков: «Я не только его смотрю, но я его некоторым образом еще и делаю. Я бы никогда не делал то, что по каким-то критериям считал бы для себя неприемлемым. А вы слишком серьезно относитесь к нашей работе. Я не считаю, что телевидение сейчас является главным источником информации. Это всего лишь средство особо поданной информации в удобной, приятной, интересной, занимательной для зрителя манере. Телевидение делает шоу, а телевизор – обычный домашний бытовой прибор».
Основным докладчиком на Совете по культуре при президенте России выступил главный редактор журнала «Искусство кино», социолог культуры Даниил Дондурей. С ним и с вами, уважаемые слушатели, мы сегодня поговорим о территории культуры на телевидении, об иммунитете и телевизионном суррогате, западном и российском.
Доброе утро, Даниил Борисович, вас президент очень внимательно слушал, вы были основным докладчиком, хотя там много было всяких известных людей, чиновников и так далее. Он записывал, как-то реагировал?
Даниил Дондурей Даниил Дондурей: Вы знаете, так получилось, что мне поручили сделать, как было сформулировано, введение в проблему. Дело в том, что культура как бы всегда у нас обсуждается традиционно. И сотрудники аппарата советника по культуре Юрия Константиновича Лаптева решили прорваться, поговорить серьезно. Благо в последний раз президент встречался с советом три года назад. Совет постоянно работает, присуждает государственные премии, обсуждает какие-то актуальные вопросы, но не всегда в присутствии своего председателя. А тут был такой редкий и важный случай. Поэтому почти три с половиной часа, и очень серьезный разговор. Поэтому решили, все-таки народные артисты – они знаменитости, они занимаются созданием шедевров, у них не хватает времени теоретически подумать над этими проблемами. Поэтому, я думаю…
Анна Качкаева : Вы потеоретизировали. Вы долго говорили. Можно такие тезисы? Ясно, что развернуто все мы сейчас не сможем произнести.
Даниил Дондурей: Конечно. Мне показалось, что я говорил о важных вещах. Я говорил о следующем, что с периода большого террора, то есть с середины 30-х годов, представление о культуре у нас в России не меняется. То есть эпоха за эпохой, но согласитесь, больше 70 лет было много лидеров страны, ситуаций, форм экономических и так далее, в разном мы были состоянии после убийства Кирова. Представление простое. Это такая специальная трехчленная деятельность, состоящая из эстетических отношений, из производства шедевров и поддержки гениев и отдыха уставшего от работы и разного рода социальных тяжестей людей. Ничего не менялось ни в 30-е, ни в 50-е, ни в 80-е, ни сегодня. Это первый тезис.
Второй тезис. Пока это не будет поколеблено представление о культуре, никаких изменений не произойдет. Потому что следствием такой картины культуры узкой – огороженная площадочка, такое пространство (все что говорит Кулистиков) для отдыха, развлечений, интересности. Устал, потрудился или устал от тягостей жизни…
Анна Качкаева : Потом либо взбодрился, страстей получил и страшилок, либо отдохнул и посмеялся.
Даниил Дондурей: Да, в этой ситуации все эти годы действует остаточный принцип ее финансирования. То есть есть 40-60 видов деятельности по количеству министерств и ведомств разного рода. Культура – это не секрет для наших слушателей, на самом последнем месте. Отсюда небольшое количество денег, которое по объему, может быть, не падают, но падают в процентном отношении, поскольку, как мы знаем, и бюджет, и ВВП растет непрерывно. А затраты на культуру падают. И я сказал, наверное, президент это и без меня знает, о том, что если два года назад в конце его первого срока был 1,3 ВВП, то к концу его второго срока будет 0,8. То есть культура – единственное, на чем государство собирается экономить. Естественно, есть же масса проблем: и пенсии, и ЖКХ.
Анна Качкаева : Как реагировали начальники от культуры?
Даниил Дондурей: Это только первая мысль, у меня их было штук десять.
Анна Качкаева : А вот еще какие-то концептуальные, но чуть плотнее.
Даниил Дондурей: Пока общество не осознает о том, что культура – это наследственный код сохранения всего и вся, сохранения самостоятельности, представлений людей о мировоззрении, идеологии. Культура – это проектирование человека. Это как я говорил, вы возьмите лишите программного обеспечения компьютер, у вас останется одно железо. Вот сегодня никто не подходит, даже экономисты не подходят, они все знают, что есть понятие человеческий капитал, они знают, что мы страшно отстаем по человеческому капиталу, мы в первую сотню не входим. По экономике мы сейчас уже на десятом месте, а по человеческому капиталу – это же заседание Совета по национальной безопасности, как это так, почему это мы на 70-100-х местах? Что это значит? Это ведь не только продолжительность жизни, это не только уровень образования, это не только детская смертность, это и картины мира, состояние морали, представление людей о будущем, понимание ими агрессивности среды и много-много чего. Вот все это – экономические факторы. По мнению всех экономистов по макроэкономике, человеческий капитал определяет до половины внутреннего валового продукта. Это вторая мысль.
И третья. Пока это не осознается, что бюджеты культуры нужно обсуждать точно так же, как мы обсуждаем бюджеты Министерства обороны и ФСБ. А на мой взгляд, и по мнению очень многих, вклад культуры в национальную безопасность не меньше, чем ассиметричный ответ на американский вызов ПРО в Чехии и Польше. Не менее важный, потому что… И вот здесь президент со мной поспорил. Я сказал четвертое: пересмотрите взгляд на культуру, и невидимая рука культуры сделает все то, что сделала невидимая рука рынка. Она сделает все то же самое. Когда в январе 1990 года я писал на руке очередь за мясом, а в марте 19 миллионов квадратных километров были заполнены едой. То же самое культура. Культура выполнит все те функции.
Анна Качкаева : Как я понимаю, реагировали как-то странно. На какие-то лишь мелкие мысли или вот такие несущественные вещи. Я правильно понимаю?
Даниил Дондурей: Да, конечно. Единственное, что для меня было важно, что я хочу сказать, об этом пресса не написала, что президент сказал после выступления (у меня еще было очень много цифр, я же социолог, цифры для меня это жизнь): «Все правильно, ну что тут скажешь? Только в одном я с вами не согласен». Я сказал, что «невидимые действия культуры столь велики, что, например, защитите людей от чувства страха, которое господин Кулистиков делегирует каждый вечер». Я про Кулистикова там не говорил, меня попросили фамилий не называть, телевидение особенно не терзать. Я говорю: «Защитите людей от чувства страха, дайте им ощущение будущего. И женщины начнут рожать без всякой экономической поддержки». И президент сказал, что в одном месте я с вами не согласен, потому что, конечно, наши чудесные женщины рожают не за деньги, но все-таки материнский капитал…
Анна Качкаева : Даниил Борисович, вы повелись на поводу у президента и у того, как он блестяще знает, что такое журналистика. Потому что демография в вашем докладе – это, как я поняла, фигура речи.
Даниил Дондурей: Это секундная, маленькая…
Анна Качкаева : Но президент дал журналистам ухватиться за несущественное, реагировать на игру слов, выдать емкую цитату для репортажа.
Даниил Дондурей: Да, все каналы это показали.
Анна Качкаева : Эффект запоминания последнего и противоречивого.
Даниил Дондурей: Такое ощущение, что я говорил про демографию.
Анна Качкаева : Да, поэтому вы попались. Вам не надо было про демографию говорить.
Даниил Дондурей: Понимаете, я хотел сказать, мне так показалось, когда я готовился, я действительно написал, все-таки нервничал и не мог импровизировать на таком высоком собрании – 28 народных артистов, 8 министров, помощники.
Анна Качкаева : Они то как реагировали?
Даниил Дондурей: Вы знаете, они все ко мне подошли после заседания, многие, по крайней мере чиновники практически все. И это было очень важно, потому что, видимо, какие-то вещи они не могут сказать, они просто не имеют права. Я независимый, я не артист. Они не могут сказать президенту, что у нас в детских художественных школах бобо, что у нас 40% из них практически разрушены, что там 119 тысяч пенсионеров, они получают в три раза меньше, чем средние зарплаты. Я, например, говорил о том, что родители перестали читать книги детям, что магазинов книжных в стране (а президент очень чувствителен, может, это его личное, или, может, жена у него…), в самой читающей стране, и мы хвалимся, 100 тысяч названий, все время эти грандиозные протосоветские цифры, в 4 раза меньше, чем в Европе, Японии, США. И все они в больших городах.
Анна Качкаева : Да, это мне рассказывали.
Даниил Дондурей: Это все ужас! А что говорить о телевидении?! Кстати, вам то интересно, президент дважды как простой зритель говорил о телевидении.
Анна Качкаева : Слушайте, а вам не кажется, что это просто дань общественности и вот таким, как вы.
Даниил Дондурей: Нет, он критиковал очень сильно.
Анна Качкаева : Ну, фраза, которая осталась для прессы…
Даниил Дондурей: Это было в первой части. А была еще во второй части.
Анна Качкаева : Ну, и какая же была?
Даниил Дондурей: В первой части была…
Анна Качкаева : В первой, давайте напомним, что дешевым суррогатом молодежь телевидение российское кормит. Ну, во-первых, суррогат уже не суррогат, и не дешевый совсем – это тоже точно.
Даниил Дондурей: Здесь просто неправильно его информируют. И я думаю, что просто у него нет времени. Если он три года не встречался… То есть по проблемам культуры он встречался и в Петербурге, и много других…
Анна Качкаева : Хорошо, так что же он в закрытой части про телевидение сказал?
Даниил Дондурей: В закрытой части он сказал как рядовой зритель, когда уже не было прессы, потому что иначе бы это пресса показала так, как… И он, конечно, замечательно знает, когда и что говорить. «Включаешь иногда телевизор вечером, и ужас охватывает. Чуть ли не одна порнуха и всякая гадость», - сказал президент как обычный зритель. Я посмотрел на маршалов нашего телевидения там сидящих. Они, конечно, сидели фиолетовые.
Анна Качкаева : Да что вы?
Даниил Дондурей: Мне кажется.
Анна Качкаева : Так, наверное, просто глаза опустили.
Даниил Дондурей: Ну, опустили глаза. Он больше никак не комментировал это. Но вот сказал как рядовой, хотя достаточно одного его слова, чтобы завтра было собрано совещание и обсуждали, какая такая порнуха? Вроде бы только на «Рен-ТВ», и то после 12 часов ночи.
Анна Качкаева : Ну, если он скажет, они уберут. Сегодня Владимир Кулистиков легко сказал: «Если скажут – уберу».
Даниил Дондурей: Конечно. Значит, в данном случае, когда он это говорил не под прессу, он как-то очертил, что он – рядовой зритель. Вот как рядовой зритель он как бы приходит в ужас. А как глава государства…
Анна Качкаева : А как президент не приходит.
Даниил Дондурей: Ну, вообще, надо сказать, ничего хорошего за три с половиной часа он о телевидении не сказал, ни про детское телевидение, ни про западный суррогат, ни про свои впечатления о телеке, когда он как рядовой зритель вечером иногда его включает ничего не сказал.
Анна Качкаева : А как он отреагировал на реплику Никиты Михалкова по поводу Ксении Собчак, которая становится главным примером для подражания современных барышень?
Даниил Дондурей: Вы знаете, Никита Сергеевич очень интересно говорил о Собчак, как бы, с одной стороны, то, что мы все думаем. А с другой стороны, немножко как бы он подставлялся, потому что он сказал о маленькой девочке десятилетней, которую он спросил: «А кто является для нее кумиром?», девочка сказала, что Ксения Собчак, как о само собой разумеющемся. Ну, не про Терешкову же, не про Зою Космодемьянскую девочке говорить.
Анна Качкаева : Да она уж не знает фамилий таких.
Даниил Дондурей: Я шучу. И в этой ситуации Никита Сергеевич говорит: «Вы представьте, что эта девочка станет женой офицера. Станет ли она ему опорой, когда они будут переезжать из гарнизона в гарнизон?» Я представил себе Ксению Собчак женой капитана, переезжающей из гарнизона в гарнизон. И это, конечно, было довольно смешно.
Анна Качкаева : Ну, и что?
Даниил Дондурей: Президент ничего на это не сказал. Но в ответ на атаку Ксении Собчак он резюмировал в конце самым важным. Ксения Собчак – это была только затравка, потому что Никита Сергеевич говорил о введении православия в школах. И здесь президент сказал, что он (может быть, он резко не говорил, что он против этого), по крайней мере, не говорил, что он за.
Анна Качкаева : То есть опять же журналисты выхватили про Собчак, но про православие в школах не написали.
Даниил Дондурей: Конечно, еще бы. Вы знаете, меня потрясли журналисты кремлевского пула. Я же тоже прочитал все. Они взяли только «желтое» из всего этого. Мне вообще все были интересны, потому что ни один канал не сделал это, простые вещи же мы там говорили об ужасе, приводились цифры ужасающие.
Анна Качкаева : Все, что вы говорили поначалу, это довольно тяжело было сделать для телевизионного сюжета, согласитесь. Надо было делать программу в этом случае.
Даниил Дондурей: Кроме, конечно, телеканала «Культура». Они делали. Но это слишком серьезно. Можете себе представить, где три часа, там же были все звезды, говорят о том, что у нас рядом со спортом, с образованием, со здоровьем самое главная сфера – бобо, то есть люди не понимают, что происходит со страной. Я же там много говорил, не только я, другие. Не разобрались с советской властью, 68% обожают социализм, экстремизм, ксенофобия. Люди ненавидят рынок, в котором они живут. Фильмы про это не снимаются, ну, и так далее. Каждый аспект – это же вам не проблема Литвиненко, не вот эта чепуха чепухейшая. Меня спрашивала на днях «Комсомольская правда» насчет всего этого, о чем все уикендовские часовые программы, я говорю: «Это только материал для будущих сценаристов. И то если американцы сообразят сделать блокбастер».
Анна Качкаева : Не говоря уже о том, что главного вопроса, откуда полоний, нигде не задали.
Даниил Дондурей: Да это вообще все – есть полоний, нет полония – откуда он, кто эти два парня – то все не имеет значения рядом с тем, что неправильно программируются люди, и у нас огромный дефицит личности в стране. Без личности мы неконкурентоспособны. Это совершенно другие ресурсы, это не нефть и газ и прочая чепуха, на которые мы все перестраиваем пока.
Анна Качкаева : Как Шевчук поет: «Когда у нас не будет нефти».
Даниил Дондурей: Я тоже напрямую говорил об этом.
Анна Качкаева : Я вас слушаю все время, понимаю и знаю вас давно и вашу эмоциональную реакцию на все, и понимаю, что с цифрами вы, с выкладками, со сравнительным анализом давали. Но вот у меня, извините, все время остается ощущение после всех этих встреч, и после этой, может быть, больше, чем после всех остальных, что не вызывают ли вас в такие собрания в качестве:
Даниил Дондурей: :коверного?
Анна Качкаева : Ну, да, все подбирала слово. Ну, да.
Даниил Дондурей: Вы знаете, я тоже думал над этим. Но если рассматривать две стратегии, даже три стратегии, первая стратегия – ты говоришь, тебя слушают – что-то делается. Вторая стратегия – тебя не приглашают, не дают тебе возможность говорить, и вообще как будто бы, как сегодня происходит. Ведь все же вы – ученики, по крайней мере, все лица, принимающие решения в нашей стране, - это все люди, пионеры, комсомольцы, выпускники высших партшкол. И они понимают, что я говорю о том, о чем их все детство учили: без мировоззрения ничего не может состояться. Они все это понимают. Могли тебя не слушать, не допустить тебя к эфиру, к журналам, газетам, к телевидению.
И третье – то, о чем вы говорите, приглашают для того, чтобы ты, как в «Литературной газете» в свое время, выпустил пар. У нас говорили важные вещи о культуре? Говорили.
Анна Качкаева : В конце концов, Эфрос был на экране?
Даниил Дондурей: Да, был. А что, разве не было? Я думал про это. Но мне кажется, все равно третья стратегия лучше, чем вторая.
Анна Качкаева : То есть вы согласны и дальше, если что, хотя бы коверным?
Даниил Дондурей: Когда-то был у меня такой эпизод. В 1986 или 1987 году меня Климов попросил выступить на первом съезде кинематографистов с тем, чтобы я рассказал о своем видении будущего кинематографа сразу же после него. У него был доклад, я был содокладчик. Я говорил: «Вы покажете эти фильмы, но если прокат вы не будете контролировать, то вы будете снимать для себя, может быть, для фестивалей». Но вы знаете, прошло 10-12 лет, и сегодня это все знают, даже говорить об этом стыдно. Понимаете, ну, пройдет время, все равно то, о чем я говорю, и призываю к вниманию, это не обойти.
Анна Качкаева : Да, это не обойти. Но в вашем докладе мысль о том, что нынешние дети не воспринимают литературу или не усваивают то, что в ней заложено. Мальчики уже в пять раз меньше, чем их сверстники, девочки – в четыре раза.
Даниил Дондурей: Да, чем в начале 90-х.
Анна Качкаева : Это означает, что пока мы с вами говорим, и они тоже слушают:
Даниил Дондурей: :ситуация ухудшается.
Анна Качкаева : Через 10 лет это будет другого типа человеческий потенциал.
Даниил Дондурей: Я согласен. Я как раз говорил, что мы теряем, это вообще была основная моя идея. Там много было идей. Что мы теряем конкурентоспособность. Что мы будем завтра делать, когда вообще конкурентоспособность будет исключительно интеллектуальная. Она будет в будущем только интеллектуальная. Умеем ли мы скоростное мышление, креативное. Я даже атаковал министра Фурсенко по поводу того, что вы занимаетесь компьютеризацией, это замечательно, но без детского креатива, без того, чтобы дети учились творить в школах – рисуют ли, поют ли, занимаются литературой.
Анна Качкаева : Сценарии пишут.
Даниил Дондурей: Вы железками ничего, да, вы откроете мир. Но можно оставаться в средневековье с любым технологическим оборудованием, потому что все эти гигантские ресурсы в головах людей. Я обращал просто на это внимание.
Анна Качкаева : А эта мысль, которая, как я понимаю, плещется все время, соотношение ценностей, которые никак не могут устаканиться, их никак не могут к единым привести знаменателям.
Даниил Дондурей: Ценности вообще не обсуждались.
Анна Качкаева : А, ценности не обсуждались.
Даниил Дондурей: Вообще.
Анна Качкаева : А вот эффективный менеджмент у нас существует. Вот оно одно с другим никак не соединяется. И вот сегодняшнее интервью Владимира Кулистикова – блестящее доказательство.
Даниил Дондурей: Согласен.
Анна Качкаева : Эффективный менеджер – деньги, а остальное – не относитесь к этому серьезно.
Даниил Дондурей: Самые продвинутые сегодня, мне кажется, - чиновники. Я много с ними беседую, поскольку вхожу в разные комитеты. И кстати, все руководители культурных служб подошли и сказали, как важно, хорошо, что президент вас услышал. Они, видимо, не могут это себе позволить.
Анна Качкаева : Да они вам польстили. Президент послушал внимательно еще раз.
Даниил Дондурей: Вы знаете, а вот, например, бизнесмены, я никогда с этим не сталкивался, никогда, вхожу во всевозможные клубы, стараюсь говорить с олигархами о том, что с кем вы будете работать, кого будете нанимать, как вы будете конкурировать, вы думаете, только возьмете западные модели управления, а люди останутся те же, что пили чай при Брежневе, и вместе с вами воруют до сих пор? Вам кажется, что это все останется как при бабушке? Никогда не видел их чувствительности у российских предпринимателей. Им так же, как Чубайсу в конце 90-х годов, казалось: проскочим. Им казалось: проскочим.
Анна Качкаева : Ну, правильно, некоторые менеджеры называют свою аудиторию. Вот премиум-аудитория НТВ, которая продвинутая, и руководители компаний средних и мелких, и об этом говорит Кулистиков в сегодняшнем интервью, они – основные зрители «Максимума», «Русских сенсаций», программы «Сука любовь», так же, как и другой руководитель другого радио, входящего в холдинг «Газпром-медиа», называет свою аудиторию «аполитичным офисным животным». Но если это такие люди…
Даниил Дондурей: Мне кажется, что это ужасно. Вот мне кажется, что это просто ужасно. И вот эта тема абсолютно табуирована в нашем профессиональном сознании. Хотя очень многие члены Совета по культуре как-то затрагивают. По телевидению вообще никто доброго слова не сказал, просто доброго слова. До того, как ушла пресса, после того, как ушла пресса, все понимают, включая президента, по крайней мере, о том, что здесь невероятно… Но ничего не делается. Ничего не делается.
Анна Качкаева : А чего делать то? Делать телевидение должно. Хотя, конечно, разумеется, президент на это на все смотрит, он – главный зритель страны. Как говорят, на столе у него лежит телевизионный пульт, чего никогда не было у Ельцина.
Даниил Дондурей: Мне кажется, что вот эта концепция сферы услуг, общественная столовая, стиральная машина и холодильник.
Анна Качкаева : Так что же они его так контролируют, если это холодильник или утюг?
Даниил Дондурей: Ну, мне кажется, что здесь есть тоже…
Анна Качкаева : Как всякий бизнес?
Даниил Дондурей: Нет. Непонимание функции, непонимание значения культуры. То есть сегодня ты как бы проскочишь очередной политический цикл. Ну, получилось. Чубайс хотел с этими ГКО проскочить, еще немножечко, и все у нас получится. Не проскочим.
Анна Качкаева : А вот благополучная Голландия. Вот это шоу, о котором двое суток все говорят.
Даниил Дондурей: Давайте поговорим про это шоу, давайте. Я готов.
Анна Качкаева : Благополучная Голландия, демократичная, толерантная, много чего позволяет своим гражданам. С культурой вроде бы там все ничего, никто не жалуется.
Даниил Дондурей: И что?
Анна Качкаева : Но тем не менее такие шоу есть. И они даже имеют социальную… И тоже там политики, культурологи – все ругались. А они сказали: «А мы привлекли внимание».
Даниил Дондурей: Во-первых, действительно, существуют самые разные контексты, в которых надо все рассматривать. Давайте прямо пункт за пунктом. Первое. Тема для нас – это не самое важное, поскольку мы закупаем зарубежные, кроме «Что? Где? Когда?» и «КВН», все наши шоу от «Последнего героя», «За стеклом»…
Анна Качкаева : Ну, все.
Даниил Дондурей: Все тотально зарубежное. Можно называть вместо страшилки Бетти Катя Пушкарева. Но слушатели должны знать, это все зарубежные, перенесенные. Второе. Какие-то у нас проходят, какие-то не проходят, поскольку работают разные ментальности. Третье. Все знают, что десятки тысяч людей умирают, не получив донорской помощи, и нет у них никаких шансов. Десятки тысяч, это никого не волнует. Это никогда не становится темой специального общественного размышления. Никогда. Вот у нас господин Луговой – герой нации. Это пожалуйста. А когда десятки тысяч детей умирают…
Анна Качкаева : Кстати, не было ни одной большой программы. НТВ покажет только в сентябре концерт этой акции Чулпан Хаматовой.
Даниил Дондурей: А почему бы не показывать это в прямом эфире? Почему бы ее не рекламировать весь день, а то и целую неделю?
Анна Качкаева : У нас запрещают ввоз биоматериалов.
Даниил Дондурей: О чем вы говорите. Теперь про эту муру голландскую, с точки зрения нашей, мне позвонили человек десять с разных каналов, ваше мнение, вы занимаетесь телевидением и так далее. Ну, вы в ужасе, Даниил Борисович? В нашем контексте каком-то я понимаю, что надо быть в ужасе, поскольку нам кажется, что вот прилюдно люди разыгрывают почку и так далее. Но не надо забывать, что существуют разные подходы. Я вот только что смотрел японский фильм, он получил второй приз на фестивале в Каннах, гран-при, где девушка сопровождает старика, который знает дерево, где он хочет умереть. Он сам выбирает себе место и форму смерти. В русской традиции это как? Не годится. Это супераморалка. А он получил за гуманистический вклад, потому что там девушка маленькая поддерживает этого старика. В нашей традиции, достаточно фальшивой во многих ситуациях, что они хотели сделать? Они хотели действительно обратить внимание, они хотели научить людей, этому посвящены сейчас все фильмы в мире, справляться с ужасом и холодом беспросветности.
Анна Качкаева : И ожиданием смерти.
Даниил Дондурей: Ты должен умереть. Как тебе умирать? Вот как тебе готовиться к смерти? У тебя обреченка. Они учат практикам. Они учат тому, чтобы ты не обращался, не звонил в администрацию президента, не шел в райком партии, а ты знал сам, что делать. Это второе. Третье. Действительно весь мир стал говорить об этой истории. Четвертое. Это все были актеры. Оказалось, никаких живых… Ну, там, которые с почкой… Они получат, будут спасены эти люди, которые участвовали, 100 процентов, это известно, будут спасены. Эту женщину играла актриса. Я видел это. Невероятно притягательного лица женщина. Просто хочешь влюбиться в нее. Это значит идентификация с ней. Ее спрашивала вся страна, все говорят только, как помогать сегодня. И вот то, что мы обращаемся: «Вот он, гниющий Запад! Вот эта гадость!» А вы про это думали? Ну, предположим, нашей ментальности не стыдно воровать. Вот в Японии умирать, готовиться к смерти нестыдно. В Китае белое объявить цветом смерти. У всех свои традиции. Чего мы так переполошились? Давайте лучше будем говорить о том, что мы теряем конкурентоспособность в детях, мы их начали ненавидеть, мы их не готовим к будущему. Вот где проблемы. И это проблема национальной безопасности.
Анна Качкаева : Мы переполошились, потому что Владимир Владимирович нам сказал про западный суррогат.
Даниил Дондурей: Я понимаю, почему он сказал. Он сейчас решает конкретные и очень важные проблемы с Чехословакией и Польшей.
Анна Качкаева : Эдуард из Санкт-Петербурга, здравствуйте.
Слушатель: Я хочу сразу возразить. Первый тезис – не люди создают телевидение, а телевидение создает людей.
Даниил Дондурей: Согласен.
Слушатель: То, что говорил Кулистиков в своем интервью, - это абсолютная ложь.
Даниил Дондурей: Согласен.
Слушатель: Все эти рейтинги – это чепуха.
Даниил Дондурей: Согласен.
Слушатель: Третье. Я имею возможность смотреть советское телевидение. Это в десятки раз лучше, чем то, что показывается сейчас.
Даниил Дондурей: Согласен.
Слушатель: Четвертое. Нынешней власти необходим работающий потребитель. Мы создаем общество потребления. Им не нужны думающие люди. Никакой чернухи нет. Первый канал, Второй, НТВ – там, конечно, есть немного уродов и преступников. Но в стране все хорошо, никакого разговора о том, как нам жить, что нам делать, куда мы идем, нет. И это делается сознательно. Просто не нужен человек думающий, нужен человек, который придет после работы уставший, посмотрит «Дом-2» и заснет. Все, больше ничего не надо.
Анна Качкаева : Андрей Владимирович, мы вас слушаем.
Слушатель: Полностью подписываюсь под тем, что говорит ваш гость. Пытаюсь об этом же говорить своим студентам, даже такое ввожу понятие, что культура является базой свободы. Очень хотел бы получить текст вашего выступления.
Анна Качкаева : Даже уже многие спрашивают.
Слушатель: Есть только маленькое добавление. Если для индустриального общества в качестве регулятора можно было рассматривать рынок как инструмент ограниченный, но тем не менее. То для постиндустриального общества, в которое мы врастаем, этот механизм абсолютно неприемлем. И делать ставку на него довольно архаично.
Анна Качкаева : Действительно, несколько вопросов нам пришло и по Интернету, где взять текст, будет ли он в интернете? Даниил Борисович, пожалуйста, скажите. Мы тоже можем пролинковать после нашей программы.
Даниил Дондурей: Я всем готов дать, потому что текст готовился в качестве выступления. Я думаю, у меня в журнале я опубликую.
Анна Качкаева : Давайте вы мне бросите, завтра будет расшифровка, и мы повесим прямо на сайте.
Даниил Дондурей: Я все-таки хотел бы, может быть, через день-два, потому что я еще обещал «Новой газете». Я всем готов дать, там очень много данных самых разных и формулировок.
Анна Качкаева : Андрей из Одинцово пишет: «У нас в городе ТВ кабельное, я смотрю то, что мне интересно – «Спорт» и «Культуру». Новости не смотрю, потому что им не верю».
«Даниил Борисович, затрагивался ли вопрос о библиотеках?» Насколько я знаю, затрагивался. «Я мечтаю услышать ответ от президента, зачем нужны библиотеки?» - это Светлана спрашивает. Ну, он, видимо, пытался объяснить, зачем они нужны, судя по отчетам в прессе.
Даниил Дондурей: Я вот про архитектуру, нигде об этом не говорили.
Анна Качкаева : Нигде. Расскажите.
Даниил Дондурей: Про библиотеки говорилось много. Я согласен со всем, что говорил президент.
Анна Качкаева : Что на базе новой библиотеки…
Даниил Дондурей: Видимо, туда войдут все областные библиотеки, губернские.
Анна Качкаева : Это имени Ельцина которая.
Даниил Дондурей: Это будет от имени Ельцина. И это станет базой, которая будет мощно просто на мировом уровне снабжаться книгами, журналами, газетами. И там будут новые формы электронные, перевода на цифру. В общем, это очень правильно. Очень хорошо выступал директор Ленинской библиотеки Федоров, очень хорошо, очень точно, с гигантскими данными. Там многие выступали про библиотеки.
Анна Качкаева : Про архитектуру.
Даниил Дондурей: Про архитектуру Кудрявцев, президент Академии строительства и архитектуры, президент его спрашивает: «Скажите, пожалуйста, а у нас что, с архитекторами плохо?» Тот говорит: «А что? Я не понимаю вас, Владимир Владимирович». Это уже после того, как он выступил, потому что президент никого не прерывал, а только комментировал после выступления каждого. «А почему это все конкурсы выигрывают иностранцы? И Большой театр, и Мариинский, и Новую Голландию, и в Санкт-Петербурге, и в Москве? Я знаю, что сплошные иностранцы. У нас уже нет таких?» На что Кудрявцев говорит: «Вы знаете, во-первых, те, кто выигрывают, неплохие архитекторы, имея в виду лорда Фостера и многих других гениев мировой архитектуры. Кроме того, у нас ведь не конкурсы». Президент говорит: «А что?» «Нет, - говорит, - у нас тендеры». «Как? Это вроде бы одно и то же». «Нет, конкурсы – это творческий конкурс, у нас никогда не завершается творческим конкурсом. У нас конкурс лоббистских интересов». На что президент посмотрел и сказал: «Я вас очень прошу, минуя все структуры, передайте мне свои предложения. Что нужно сделать, чтобы творческие конкурсы стали творческими».
Анна Качкаева : О, господи, боже мой… Игорь из Санкт-Петербурга, мы вас слушаем.
Слушатель: Кто вам сказал, что Путин мечтает, чтобы у нас население росло? Это наивняк, по-моему, стопроцентный. И вы, господин Дондурей, с такой же улыбкой восторженности наивной пойдете в камеру через несколько лет.
Анна Качкаева : Игорь, давайте так мрачно не рассуждать. Сто процентов отправляют в камеру вас.
Даниил Дондурей: Ну, даже что об этом говорить… На самом деле, судя по комментариям, по тому, что как он говорил, как переживал, я не знаю, что касается телевидения, это более сложная история, но, например, мне кажется, и про книги, и про детское телевидение он говорил очень серьезно, заставил выступить руководителей федеральных телеканалов.
Анна Качкаева : А что, интересно, они сказали?
Даниил Дондурей: Во-первых, они сказали, что зарубежные материалы практически изгнаны с телевидения. А детские, Добродеев говорил, что с 1 сентября будут пересмотрены все сетки, и на канале «Культура», и «Россия», и «Спорт» появится несколько часов детского вещания – то, что по лицензиям давно должно было бы быть. А Эрнст сказал, что спутниковый целый канал.
Анна Качкаева : Ну, «Теленяня» запустилась с 1 июня.
Даниил Дондурей: Вот так они ответили. По крайней мере, он про это прямо специально спрашивал.
Анна Качкаева : Юрий Иванович из Ярославля, мы вас слушаем.
Слушатель: Обратили ли вы внимание или нет на прокол в одной из политпередач Первого канала 31 числа? Это с Луговым была беседа. В это время я на минуту отключился, вернулся, смотрю, вроде бы та же самая передача идет, на ту же самую тему, но уже вместо Лугового господин Путин. Одно и то же только в большем масштабе, захлебываясь… У нас все хорошо, все в порядка, а вот заграница, Британия…
Анна Качкаева : Ясно, то есть у вас параллели возникли.
Даниил Дондурей: Ну, это к нашей теме сегодня не имеет отношения.
Анна Качкаева : Ну, в том смысле, что из одного ведомства, видимо, это имел в виду наш слушатель. Тут шутит один из наших написавших, что «Ксения Собчак вполне могла выйти замуж за офицера и переезжать с ним из гарнизона в гарнизон, покупая в каждом гарнизоне квартиру».
Даниил Дондурей: Ну, неплохо. Может быть, и дома бы построила заодно.
Анна Качкаева : Алексей пишет: «Чтобы убедить Путина вам нужно было выступить в стиле доклада Патрушева с упоминанием шпионов и заговоров».
Майоровы говорят, что включают только канал «Культуру», опять интересуются, где можно прочитать доклад Дондурея.
Даниил Дондурей: Я думаю, в «Новой газете» в четверг.
Анна Качкаева : И на нашем сайте тоже.
Даниил Дондурей: Да, я передам потом.
Анна Качкаева : «Советское кино получало каннские золотые ветви, голливудские награды, а сейчас убогое подражание голливудским триллерам», - Дмитрий. Ну, нет, вот сейчас в Каннах тоже вполне оценили, по-моему, российское кино.
Даниил Дондурей: Я думаю, что, безусловно, мы, во-первых, участвовали двумя картинами впервые за тринадцать лет. И во-вторых, исполнитель главной роли фильма «Изгнание» признан лучшим актером этого года в мире - Константин Лавроненко. Так что это не так уж и мало.
Анна Качкаева : Александр Сергеевич Грушевский пишет: «Все разговоры ведутся впустую. Никто ведь не говорит о том, что в школе нет даже предмета о культуре».
Даниил Дондурей: Ну, я согласен. Об этом говорили многие, кстати, очень уважаемые, знаменитые члены совета. Я не буду перечислять, очень многие звезды культуры, которые там участвуют, все об этом как раз говорили.
Анна Качкаева : Ваше общее ощущение? Три с половиной часа вот этого сидения, разговоров, потом реакция, и что?
Даниил Дондурей: Во-первых, много хороших мелочей. То есть замечательно выступал директор музея-заповедника «Михайловское». И он сказал, что 13- музеев-заповедников находятся на грани не то что умирания, но полного исчезновения. То есть у них отбирают территорию. И президент сказал: «Немедленно готовьте закон, чтобы защитить эти великие места». Раз. С архитектурными конкурсами, с детским телевидением, с пересмотром библиотечного дела, книжной торговли, детских художественных школ. Пять-десять поручений – уже.
Анна Качкаева : А кто записывал то? Министры?
Даниил Дондурей: Записывальщиков было много.
Анна Качкаева : Ну, если только учесть, что уже ввалились в предвыборный цикл. И если президент встречается с вами раз в три года, то…
Даниил Дондурей: Нет, с советом. Он по культуре то говорит с советом. И наконец, сам факт, что он слушал эти концептуальные вещи – это тоже все в плюс. Я не вижу никаких минусов этой встречи. В ней только продуктивное. Это шансы. А современный мир – это предоставление возможностей.
