Программу ведет Андрей Шароградский. Прини мает участие корреспондент Радио Свобода Ефим Фиштейн.

Андрей Шароградский : Конференция "Демократия и безопасность" интересна тем, что она собрала за одним столом политиков и диссидентов. Один из главных организаторов конференции, бывший советский диссидент, бывший министр израильского правительства, а ныне руководитель Института стратегических исследований "Шалем" Натан Щаранский был сегодня гостем Радио Свобода. В нашей студии с ним побеседовал мой коллега обозреватель Радио Свобода Ефим Фиштейн.

Ефим Фиштейн : Господин Щаранский, вы все-таки знаете ситуацию в России не понаслышке. Как вы и чем вы объясняете нынешнее поведение Владимира Путина, нарастающую резкость его высказываний?

Натан Щаранский : Я думаю, что чем ближе новые выборы, тем яснее ему, что нужно жестко гарантировать плавный переход, обеспечить неизменность того курса, который он считает правильным. С другой стороны, чем больше нарастает напряженность в мире, тем больше руководство России хочет повысить свои позиции в нарастающем торге за влияние в мире во время и после войны с мировым исламским террором, который неизбежен, который, собственно, происходит. Мы видим довольно странное явление. Россия, которая была принята в "большую восьмерку" без всяких условий, позволяет себе сейчас при встреч на саммите наращивать риторику, наращивать давление, возможно, для того, чтобы иметь более удобные позиции для переговоров впоследствии. Мы также видим ощущение безнаказанности. Чем более слабая реакция стран свободного мира на новую риторику России, тем сильнее руководство России чувствует себя свободным в усилении этой риторики "холодной" войны.

Ефим Фиштейн : Джордж Буш впервые признал, что процесс демократических реформ в России сошел с рельсов, как он сказал. Достаточно ли острым, как вам показалось, это заявление, или это все-таки очень мягкая форма?

Натан Щаранский : Президент Соединенных Штатов, конечно, не мог не видеть все эти годы, не мог не понимать и не мог не слышать, в частности, от меня и других, кто с ним встречался, о том, как постепенно в последние три года (или, может быть, даже несколько больше) начинается сворачивание ряда демократических реформ, как появляются первые политические заключенные такие как Ходорковский, как начинает ограничиваться в определенных областях свобода печати, в области свободной критики президента. Мы видели, как не хотелось ему отреагировать. Поскольку ему очень хотелось все-таки построить конструктивные дружеские отношения с Россией. Я бы сказал, что то, что происходило в последние месяцы, даже последние недели, не оставило президенту никакой возможности не реагировать. Последнее высказывание президента Путина выглядит, как высказывание лидера Советского Союза во времена "холодной" войны. Поэтому в этих условиях реакция президента Буша, безусловно, правильная, но, я бы сказал, она минимальная. Он просто признал тот факт, что у России начинается откат от демократических реформ. Это он верно признал. Это первый раз. Но ситуация уже заходит довольно далеко.

Я думаю, что было важно в этой речи. Во-первых, это была первая речь президента, которая полностью посвящена вопросу по правам человека. Он делал очень важные заявления по поводу прав человека, но речь, которая целиком (от начала и до конца) посвящена этому вопросу, сказана впервые. Во-вторых, то, что касается России, то, что касается Египта, то, что касается Белоруссии. Это ясные и четкие вещи, которые дают возможность в дальнейшем следить, как будет развиваться политика Америки, и можно даже указывать на то, что соответствует или не соответствует она заявлениям президента Буша.

Ефим Фиштейн : Как вы думаете, господин Щаранский, будет ли эта конференция иметь продолжение в будущем? Не стоило ли подумать над тем, чтобы приглашать на такие конференции и других влиятельных политиков современного мира, дать возможность премьер-министру Британии, канцлеру Германии, скажем, президенту Франции встретиться с диссидентами?

Натан Щаранский : Хочу, чтобы было понятно. Не то, что мы не хотели кому-то дать возможность. Мы были готовы принять на конференции любого лидера свободного мира. Но, как я уже сказал, такого рода конференция проводится впервые. Поэтому и опасения политических лидеров были довольно большие. Это очень символично, что первый крупный, на самом деле, крупнейший политический лидер, который согласился участвовать это именно президент Соединенных Штатов Америки. Мы надеемся, что и мы, и он преодолели определенный барьер недоверия. Факт, что практически все диссиденты, которые участвовали в этой конференции, не только диссиденты, выразили желание, готовность и, я бы сказал, огромный энтузиазм в том, чтобы продолжать этот вид деятельности, чтобы попытаться сорганизоваться (иронически сказать) в интернационал диссидентов-демократов. Был принят определенный "Пражский документ", который по существу говорит, что демократы, диссиденты ждут от западных правительств в их защите свободы демократии в тоталитарных режимах. Этот документ дает платформу для того, чтобы следить за тем, что происходит не только в тоталитарных режимах, а что происходит с политикой таких стран, как Америка, Франция, Англия, Германия и так далее в отношениях тех, кто нарушает права человека. Все хотят, чтобы эта встреча была не последняя, а первая. Безусловно, было выражено ясное намерение и желание, чтобы в следующих конференциях участвовали и лидеры европейских стран, чтобы они тоже встречались напрямую с диссидентами, объясняли свою политику и брали на себя определенные обязательства.