Виктор Резунков: Экологические катастрофы бывают разными: громкими, резонансными (такая 16 июля на Украине в Львовской области, где перевернулись 15 цистерн с желтым фосфором, и десятки людей попали в больницы с отравлением). А бывают экологические катастрофы тихими, незаметными. Угрозу возникновения таких катастроф экологи и журналисты сегодня отмечают во многих регионах России, в частности, например, в Приладожье, где вырубаются леса, роются котлованы для добычи гранитного щебня, а само Ладожское озеро – основной источник водоснабжения Санкт-Петербурга – загрязняется из-за сброса сточных вод и несанкционированных свалок. На днях группа журналистов и экологов из Санкт-Петербурга и нескольких стран осуществила международный велопробег «Ладожское кольцо», чтобы воочию убедиться в том, какая экологическая ситуация складывается в этом регионе.
Сегодня сразу после окончания нашей программы «Час прессы» другая большая группа петербургских журналистов и главных редакторов средств массовой информации в рамках другой программы, осуществляемой порталом «Лениздат.Ру», при поддержке экологического движения «Зеленая волна» отправляется на экскурсию по экологическим «горячим точкам» Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Рассказать о своих впечатлениях от велокампании и планах на ближайшие дни мы пригласили организаторов и участников этих мероприятий.
В Петербургской студии Радио Свобода сопредседатель Ассоциации экологических журналистов Санкт-Петербурга, участница международной экологической велокампании «Ладожское кольцо» Лина Зернова и координатор экологического движения «Зеленая волна» Алексей Травин.
Нашим слушателям мы предлагаем ответить на вопрос: в том месте, где вы сейчас находитесь, не важно где, на отдыхе или дома, какая экологическая ситуация, что вас беспокоит, какие проблемы существуют?
Итак, Лина, давайте сначала поговорим о международной экологической велокампании «Ладожское кольцо». Как возникла идея ее проведения? Кто был участником велопробега? Какие задачи ставились организаторами? И какие журналисты принимали участие?
Лина Зернова: Я действительно участвовала в этой велокампании, которая проходила с 30 июня по 14 июля, то есть совсем недавно завершилась. Мы проехали больше тысячи километров вокруг Ладоги, и нас было более 20 человек. Менялся состав нашей группы, было шесть россиян, остальные были финны, которые решили тоже проехать вместе с нами, чтобы полюбоваться на природу Ладоги, но с другой стороны, посмотреть, как идут дела в этом регионе, который они страшно любят. Не секрет, что Карелия принадлежала раньше Финляндии до войны, поэтому они очень неравнодушно относятся к этим территориям. А задача наша была, поскольку мы были на велосипедах, - это как бы выступить за этот самый экологичный вид транспорта, показать, что на велосипеде можно проехать не только в соседний магазин или на речку, но можно сделать такое большое путешествие. Причем оно настолько неповторимо по ощущениям, это не машина, а ты едешь на велосипеде, тебя обдувает воздух, тебя омывает лето, ты слышишь пение птиц, ты не слышишь никаких шумов, которые обычно в автомобиле мы все слышим и загорожены от окружающего мира. То есть ты просто дышишь летом и насыщаешься вот этой красотой. Это удивительное, конечно, ощущение. Поэтому на наших велосипедах было написано, на каждом велосипеде: «Одной машиной меньше». Вот такой слоган был.
С другой стороны, мы, конечно же, ехали для того, чтобы познакомиться тоже, увидеть своими глазами, что же происходит в Приладожье, в этой жемчужине России в плане природы, красоты, в плане того, что еще там на самом деле сохранилась природа. Она, слава Богу, еще не покорежена промышленностью. Хотя вся эта красота, конечно, стоит на грани, над ней завис топор, что называется, дровосека. И, конечно, встретиться с людьми и узнать, как люди там живут, как они относятся, каково их экологическое настроение. В общем, такие задачи были. Я считаю, что наш велотур с ними справился.
Виктор Резунков: На самом деле, это не единственный велотур. В этом году, по-моему, уже было нечто подобное, такие экологическо-журналистские десанты.
Лина Зернова: Да, вы знаете, что интересно, последнее время журналисты как-то тянутся к экологической тематике. И это происходит по разным причинам. Например, в марте мы проехали по берегу Финского залива. Мы заглянули в окно в Европу. Кто мы? Это тоже были журналисты северо-запада России. То есть это был Санкт-Петербург, Ленинградская область, Архангельск, Апатиты, Псков и Новгород. Такая большая группа журналистов, мы сели, правда, уже на автобусы, проехали по всему побережью нашего Финского залива. Это тоже был интереснейший медиатур, и вот этот медиатур прошел при помощи «зеленых» организаций. Это «Грит Аренда» - организация норвежская, программа ООН ее финансировала, Министерство охраны окружающей среды Швеции, Министерство природных ресурсов. Вот такой был тур, интереснейший совершенно. И самое главное то, что он был абсолютно независим. То есть это не везли, да простит меня правительство Ленинградской области, чиновники Ленинградской области, чтобы показать одни успехи и провезти быстренько против каких-то сложны мест, «горячих» точек. Нет, это был абсолютно независимый тур, который проехал по области. И здесь мы встречались и с администрациями портов, которые у нас строятся на побережье Финского залива, и с чиновниками природоохранными и Ленинградской области, и самое главное – с населением, с людьми, которые нам рассказывали без всяких прикрас и от всего сердца, что они чувствуют, как они живут, что переживают, какие условия их жизни. Это было интереснейшее совершенно мероприятие.
С ходу сразу трудно перейти к тем итогам, которые мы видели, которые мы осознали, но, наверное, скажу сразу. Мы заглянули в окно в Европу российское, и мы увидели, что там существуют большие проблемы. Дело в том, что наш российский бизнес, который последнее время на самом деле пошел большими темпами, он не особенно считается ни с природой, ни с местными жителями. Он мощно идет большими тяжелыми шагами по этой земле, много чего рушит: и уклад местных деревень, и природу рушит. То же самое ожидается и в Приладожье. Поэтому здесь на самом деле нужна какая-то коалиция местного населения, всех сил гражданского общества для того, чтобы каким-то образом это движение уравновесить, чтобы вот эти интересы и той, и другой стороны были уравновешены.
Виктор Резунков: Алексей, во-первых, я хочу попросить вас рассказать немножко о «Зеленой волне». Что это за движение такое? И потом я хотел бы вас попросить рассказать о том проекте, который начинается сразу после нашей программы.
Алексей Травин: Что такое «Зеленая волна»? «Зеленая волна» началась в 2003 году после того, как петербургский рок-музыкант и хороший человек Михаил Новицкий увидел, что у него под окнами вырубают деревья. Михаил, недолго думая, позвал своих друзей, петербургских рок-музыкантов, и они посадили именные деревья. Среди этих людей были достаточно известные деятели рок-эстрады. Расчет был на то, что дерево, посаженное известным человеком, срубить будет не так то просто. Одним сквером дело не ограничилось. Потому что Миша – человек очень увлекающийся. И вот уже который год «Зеленая волна» каждый год проводит регулярные посадки. Сегодня это уже десятки посадок, сотни высаженных деревьев во всех концах города. Список, которые сажали деревья в рамках акции «Зеленой волны» ежегодных, можно перечислять долго. Это не только известные люди. Это и рядовые жители, которые к этим акциям присоединялись, потому что одна из задач всех этих акций была в том, чтобы показать, что можно и нужно защищать свой дом, свой сквер, те места, которые вам дороги. Это может каждый. Посадить дерево – это очень просто. И в общем, в этом отношении «Зеленая волна» продолжает эту идею развивать в своей деятельности.
В то же время движение не стоит на месте, оно растет. И сейчас это такой бродячий табор петербургских музыкантов, журналистов, социологов, экологов и вообще неизвестно кого. Я иногда просто удивляюсь, какие-то люди приезжают, я их не знаю, они деревья сажают, мусор убирают. И сегодня мы достаточно серьезно занимаемся проблемами не только Санкт-Петербурга, но и Ленинградской области, отчасти Карелией. И в первую очередь, это проблемы, конечно, стихийного замусоривания территории. К сожалению, необходимо констатировать тот факт, что на сегодняшний день рекреационная нагрузка на территорию Ленинградской области запредельная. И наглядным свидетельством этого является то, что в общем, очень сложно в пределах 100- 200 километров от города найти хотя бы один посещаемый объект, который не успели превратить в помойку. Размер этой помойки определяется количеством людей.
Виктор Резунков: Алексей, сегодня начинается ваш десант, в котором принимают участие много журналистов. Расскажите о планах, какие «горячие» экологические точки и где вы собираетесь посетить?
Алексей Травин: В сегодняшний десант отправится достаточно много людей. Это свыше 30 человек, представители различных экологических движений, депутатов и журналистов, которые являются основными участниками этого мероприятия. Мы не ставим задачу провезти сегодня журналистов по всей Ленинградской области и показать все места. Таких мест очень много. По крайней мере, только мы знаем их очень много, наши друзья – еще больше. Но задача сегодняшнего мероприятия – просто показать, что те проблемы, которые есть на сегодняшний день в Ленинградской области, проблемы, которые на самом деле мы уже перестали замечать. Это мусор в местах массовой рекреации, это свалки вдоль автодорог. Это несанкционированные вырубки лесов, в том числе на особо охраняемых природных территориях и тому подобное. Эта проблема стоит сегодня как нож в горле. Потому что завтра, может быть, через год, может быть, через два мы уже при сохранении той ситуации, которую мы имеем сегодня, и тех темпов ее развития придем к тому, что та уникальная возможность для такого крупного мегаполиса, как Санкт-Петербург, буквально потратив полчаса, два часа на поездку, попасть на природу, действительно живую, северную, сохранившуюся, уцелевшую природу, мы этой возможности лишимся. И лишимся мы ее, возможно, даже до такой жесткой формы, что единственными доступными местами для отдыха станут такие резервации коттеджные, которые, естественно, будут доступны не всем и не всегда. И не смогут просто обеспечить потребностей города. Все остальное мы сами не знаем, что мы теряем. И сегодня мы хотим показать журналистам в первую очередь, что эта проблема есть, и что ее надо решать, надо решать на уровне общественного сознания. Потому что если человек говорит об экологии, что это плохо, но сам при этом выбрасывает мусор возле дороги, чем бы он это ни мотивировал, то вряд ли мы таким образом придем к чему-то хорошему.
Виктор Резунков: Алексей и Лиина, давайте поговорим о Ладоге. Алексей занимался активно защитой озера Ястребиное. Давайте поговорим о том, какие там проблемы. Вы по очереди можете сказать свое мнение, с чем вы столкнулись и чем вы занимались.
Лина Зернова: Поскольку мы только что вернулись с «Ладожского кольца», наверное, логично было бы сказать, что мы там видели. Безусловно, мусор. Безусловно, вся Ладога на мусоре, эти свалки не санкционированы. Можно видеть их в самых неожиданных местах, вдоль дорог и в лесах. Очень грустно, бесконечно грустно. Мы видели несколько вроде как организованных полигонов, но что это за полигоны? Это просто отводится тоже кусок леса, он вырубается, или какая-то поляна, везется мусор. Никаких гидроизоляций, никаких отводов воды, что положено, этого нет. На самом деле, что происходит? Чиновники отводят кусок земли, сыплют туда мусор и получают за это деньги. А чтобы построить полигон, это очень дорогое сооружение. Там один квадратный метр стоит десятки тысяч долларов, чтобы настоящий полигон построить, чтобы он не вредил природе. Естественно, все эти воды с этих свалок текут куда? В Ладожское озеро. Поскольку реки, ручьи по всей этой системе водосборной попадают в Ладогу. Очень грустно. Да, никто мусор не сортирует, естественно. А в нашем походы финны. Они очень относятся тщательно к мусору. Они еду собирают в отдельные мешочки, они называются «органика веест», «неорганика веест» - в другие мешочки. И они все время пытались вот «органика веест» куда-то пристроить и спрашивали: «А куда?» Мы же останавливались, когда ехали, в школах карельских, на станциях юных натуралистов, и нигде… В одном только месте в Волынце нам сказали, что у них есть куча для компоста. В деревнях, в школах нет компостных ям. То есть люди настолько то ли деградировали, то ли они уже в каком-то беспамятстве живут, они даже в деревне не компостируют вот эти отходы. Может быть, кто-то компостирует, конечно, но нам не удалось этого. И мы потом, собирая все в отдельное, тихонько от финнов все это складывали в одну яму. А проблема отходов очень серьезная. И я думаю, что Ладожское озеро действительно загрязняется. Один из факторов загрязнения – это, конечно же, отходы. И серьезный фактор загрязнения. Тем более, что на берега попадают и вредные отходы – все наши многочисленные баллончики, краски, химия, термометры, лампы и так далее, аккумуляторы – все же это выбрасывается. В лесу можно вдруг увидеть разобранную машину ржавеющую, холодильник какой-то.
И там я встретилась со своим знакомым, который живет в деревне Карку, это очень интересный человек, который 50 лет рыбачит на Ладоге, причем он ходит под Валаам рыбачить, за много десятков километров от своей деревни. И он говорит: «Если бы вы знали, что попадается в сети в Ладоге». Это всякий мусор, всякие тряпки, мешки – все, что угодно. Рыбаки сегодня это вытаскивают. Ладога – вроде чистая, красивая, и вот такое грустное явление. И потом он говорит еще о том, что в последние годы Ладога цветет. Он отъезжает, отплывает на лодке на десять километров и вдруг встречает поле цветущей зеленой волны. Что такое цветение? Цветение – это, значит, органические какие-то вещества попадают. И потом значит распространяются водоросли, солнышко светит, нагревает. И вот таким образом работает такой биореактор. И эти водоросли тоже при цветении выделяют, особенно сине-зеленые, токсические вещества. И таким образом Ладога – наш самый большой водоем пресной воды Европы, самый чистый водоем когда-то, в нем идут такие печальные процессы.
С одной стороны, промышленность Карелии на самом деле стоит, работают некоторые предприятия. Вообще, Карелия – грустное зрелище, разбомбленные какие-то дома, как будто после бомбежки. Мы как-то к общему такому мнению пришли. То есть масса пустующих домов, заводов, ГРЭС каких-то, которые еще финны строили в те времена довоенные, а может быть, даже дореволюционные. Даже пионерские лагеря стоят пустые. А фермы! Вы знаете, они просто за все время, за тысячу километров мы увидели одно единственное стадо. Карелия на боку – такое впечатление. Одно стадо. А там такие поля, там просто Бог создал сам для развития сельского хозяйства, для получения экологически чистой продукции молочной. Нет, все разбомблено.
С другой стороны, люди местные говорят: Пяткаранский завод целлюлозно-бумажный просто по ночам спускает туда свои выбросы, когда никто не наблюдает, не контролирует. Собственно, контроля и без того нет. Идут такие выбросы, и из-за этого, конечно, Ладога загрязняется.
Еще такой интересный пример. Мы в Лодейном поле и утром решили пойти искупаться в Свирь, потому что горячей воды не было нигде. Мы тоже проехали тысячу километров, просто люди живут в таком бытовом положении, нет горячей воды. Мы купались в реках. Решили пойти в Свирь искупаться. И подойдя к этой красивейшей реке, мы увидели нефть, такое количество нефтепродуктов! Я, честно говоря, даже на Неве такого не видела. То ли это какой-то сброс тоже был. А там же идут теплоходы один за другим. То ли это какой-то теплоход сбросил. Зрелище тягостное, ужасное. Финны помрачнели, тоже ушли, не стали купаться. Свирь впадает тоже в эту систему ладожскую.
В общем, озеро, конечно, надо спасать. А вообще-то, Питер пьет из Ладожского озера. Почему нет мониторинга на этих реках?
Виктор Резунков: А нет мониторинга, да?
Лина Зернова: Вы знаете, мониторинга практически нет, потому что и Росприроднадзор сегодня находится в таком состоянии, его постоянно реконструируют, просто за последние годы раз десять он переназывался, и люди занимают разные столы, только привыкнут к своему столу – уже идет какая-то реорганизация новая. Мониторинга практически нет. Поэтому кто может – тот сливает эти воды. Капитал идет судна, у него вся грязь в судне. И, конечно, эту грязь нужно прийти в порт и слить в определенные емкости за определенные деньги. Зачем платить? Потихонечку сольешь, и все. Вот такая картина.
Виктор Резунков: Майоровы нам написали: «Вся страна – сплошная экологическая катастрофа. А если конкретно, мы живем в одном из ее очагов, на Звенигородском шоссе».
Валентин из Рязани, пожалуйста.
Слушатель: Из всего, что сказали ваши гости, следует, что государство использует пространство нашей страны неэффективно, попросту говоря, даже преступно. Можно ли сделать вывод, что необходимо приватизировать все леса, горы, реки, озера и так далее?
Алексей Травин: Я отвечу конкретным примером опять по тому же Ладожскому озеру. Там сейчас сложилась парадоксальная ситуация. Практически несколько сот тысяч гектаров лесных угодий в конце прошлого года были переданы под лесозаготовку коммерческой структуре. Причем переданы были территории непосредственно в прибрежной зоне Ладожского озера, включая даже острова в шхерах. И в том числе часть территории планировавшегося национального парка «Ладожские шхеры». Большая часть этих территорий, если не большая, то значительная, во-первых, для лесозаготовки не пригодна, во-вторых, там худо-бедно все-таки действуют ограничения на осуществление именно лесозаготовительной деятельности. Вопрос: зачем было компании частной эти земли отдавать в пользование? И компания сама, и государственные мужи карельские объясняют это тем, что в связи с реорганизацией лесной отрасли, с новым подходом как раз и планируется возлагать большую часть функций по содержанию территории на арендаторов и передавать постепенно эти функции от лесхозов, тем более, что лесхозы сейчас физически не в состоянии этим заниматься. Там идет повальная реорганизация, сокращение штатов и так далее в связи с вступлением в силу нового Лесного кодекса 1 января этого года. И соответственно, на арендаторов возлагается ответственность за проведение санитарных рубок, за тушение пожаров и так далее. И арендаторы, и власти говорят о том, что участки были сформированы специально таким образом, чтобы арендатор получил в нагрузку непригодные территории, и государство таким образом сняло с себя ответственность.
Что имеем мы на сегодняшний день? Помимо того, что ситуация в целом патовая, получается, что мы получаем арендованную, а в перспективе, возможно, и частную территорию. Во-вторых, получается ситуация, что уже в июне этого года в шхерах начались пожары. И казалось бы, арендатор, который вступил уже в законные права как лицо, ответственное за эту территорию, должен заняться их тушением. Но этого не происходит. То есть арендатор пытается обратно валить ответственность на государство, государство тоже ничего не предпринимает, валит ответственность на арендатора. У меня на руках были копии документов прокурорских проверок по деятельности, обращений местных администраций, что арендаторы не выполняют возложенные на него договором аренды обязательства. Может быть, это частично ответ на ваш вопрос.
Лина Зернова: Алексей, с вашего разрешения, я, наверное, назову эту фирму, «Комилесзаготпром» называется эта фирма. Это я из прессы взяла. Которой была передана в аренду на 25 лет 280 тысяч гектаров леса, ладожских шхер. То есть мы можем судить о тех масштабах, в которых находится этот процесс. И еще один факт я приведу такой, опять же взятый мною из прессы. 12 июня в Санкт-Петербурге по подозрению в получении взятки в крупном размере, речь идет о 46 миллионах рублей, был задержан замминистра промышленности и природных ресурсов Карелии Валерий Панов, при участии которого было выдано около 60 лицензий на недропользования. Это немножко другая статья. И тем не менее, мы можем видеть, как выгодно для чиновников и для самих пользователей потом, то, что сегодня происходит. То есть у них просто развязаны руки.
Виктор Резунков: Да, такой пример, как приватизация происходит. Сергей из Шлиссельбурга.
Слушатель: Это исток реки Невы, с Ладожского озера. Я был свидетелем вашего пробега. Но сначала мне позвольте высказаться о той рейв-дискотеке, которая запланирована радио «Рекордс» в Шлиссельбургской крепости. Это действо само по себе никем не приветствуется здесь, потому что будет много грязи оставлено, в том числе моральное осквернение произойдет одного из крупнейших культурно-исторических памятников Приладожья. Я хочу обратиться от имени всех, кто против, лично к Валентине Матвиенко и лично к Валерию Сердюкову, чтобы они вмешались и силой своей власти остановили. Данное мероприятие нуждается в других площадках. Об экологии. Вы ехали по берегу Староладожского канала. И что представляет кромка дороги – это ужасно, вываливается мусор. Но мне совсем не понятно, когда идешь в лес, там за 200- 300 метров от кромки находишь такие же свалки. И вот проблема этого года. Люди, конечно, не хотят мусорить в массе своей. Но проблема с вывозом. И начали жечь, начали сжигать эту упаковку. Дышать нечем. У меня предложение, чтобы нам капало радио, нет экологических программ абсолютно.
Виктор Резунков: Лина, по поводу проведения этих массовых дискотек, это тоже любопытно.
Лина Зернова: На нас на самом деле в первый же день вышла группа общественного движения, которая была возмущена вот этими дискотеками. Я скажу, что я являюсь лидером фракции «Зеленая Россия» партии «Яблоко» регионального отделения Ленинградской области. Поэтому к нам уже вышли люди, начинают обращаться к партиям. Они просто в отчаянии от того, что происходит. Мы – журналисты одновременно. Поэтому мы смогли найти такой интересный выход, мы вчера провели в ИТАР-ТАСС провели пресс-конференцию, которая была посвящена и этой теме, и дискотекам. И мы надеемся на то, что пресса, которая была, кстати, было очень немало журналистов на нашей пресс-конференции, и мы говорили о том, что на самом деле это кощунственная совершено затея. Что происходит? Памятник, который нужно реконструировать, на который нужно затрачивать деньги и поднимать, некие люди используют его в качестве декорации для своего бизнеса. То есть они просто пришли, они не посадили дерева, не заложили камня, а тут же хотят стричь купоны на своем мероприятии, чтобы вот эта старинная крепость служила им такой приманкой. А то, что будет рушиться там… Там же очень много каких-то зон, которые просто сыплются. Там могут просто погибнуть люди. Это не образ, не приукрашивание. Потому что там и без того гибнут нетрезвые товарищи, которые срываются с высоких стен. А если там будет две тысячи нетрезвых молодых людей. А, как правило, мы это и наблюдаем. И там такие страшные течения вокруг этого острова, там в фарватере идет движение два метра в секунду. Их просто будут уносить. До этого никому дела нет. Есть дело до денег, которые нужно получить. И самое чудовищное – это то, что я тоже звонила Шерстневу Геннадию Романовичу, это глава местной администрации Кировского района, они против, они пишут сами Матвиенко и Клебанову с требованием не делать этого. Вы представляете? Никто никого не слушает. Люди сбиваются в местные движения, протестуют, ветераны, молодежь, администрация против, а воз то идет. Товарищи, что происходит? Вот в какой стране мы живем. Мы все-таки надеемся на то, что как-то власти вмешаются в это. В конце концов, скажет свое слово и дирекция Петропавловской крепости, филиалом которой является Орешек. Но все это сливается в одну картину. Тот бизнес, который собирается рубить лес и рубит лес, и взрывает скалы, и вот эти люди, которые в древних наших святынях и на костях… Вот на пресс-конференции один молодой человек из Шлиссельбурга очень хорошо сказал: «А давайте-ка проведем дискотеку на Пискаревском кладбище. А почему бы и нет?» Ведь и до этого можем дойти.
Виктор Резунков: Сергей Николаевич из Рязани, пожалуйста.
Слушатель: Я очень часто слушаю ваше радио, мне уже девятый десяток. Обратил такое внимание. Вокруг, где я живу, находится нефтеперегонное предприятие, а из окна из трубы я вижу, лисий хвост иногда поднимается. А запах по ночам слышится сероуглерод и так далее. Местные экологические организации бессильны с этим бороться. Технология, наверное, предусматривает как-то утилизировать эти газы, которые, как правило, ночью втихаря выпускаются наружу.
Виктор Резунков: Ольга из Московской области, пожалуйста.
Слушатель: Я хотела такую известную проблему упомянуть, о которой говорят, но ни с места. Это сжигание пластиковых бутылок, которые диоксин, чрезвычайно опасный яд, выделяют. И никто не заставляет производителей заниматься утилизацией этой тары или хотя бы делать предупредительную надпись на таре о том, что сжигание опасно для жизни и для окружающей среды. И вопрос у меня такой: «Зеленая волна» - очень интересное движение, а у вас нет ли в Подмосковье какого-то филиала или ваших соратников, с которыми можно было бы связаться?
Алексей Травин: Соратники, наверное, есть, но, к сожалению, мы пока ножками до Подмосковья не дошли. Что касается ситуации с пластиком, то проблема действительно непростая. Потому что мы на наших акциях стараемся внедрять и людей приучать к селективному сбору отходов, который предполагает отдельно сбор пластика разных цветов, отдельно – алюминиевых банок и отдельно – стекла. Но, к сожалению, проблема упирается не только в отсутствие налогов с производителей, но и в катастрофическую нехватку перерабатывающих мощностей на сегодняшний день.
Виктор Резунков: К вам, по-моему, по сбору мусора в компанию присоединились даже какие-то партии.
Алексей Травин: Да, были такие ситуации. Недавно наша акция конца июня, мы по договоренности с оргкомитетом Международного фестиваля «Вокс-2007» организовывали в рамках этого фестиваля силами «Зеленой волны» и дружественных нам движений, таких как «Мусора больше нет», «Грин пис» и других, экологическую программу, нацеленную на уборку мусора в рамках фестиваля и воспитательную функцию. Собственно говоря, был такой довольно забавный пример, потому что на этом мероприятии присутствовали представители движения «Наши», которые выразили готовность принять участие в уборке мусора, поскольку у них проходили параллельно с фестивалем соревнования. То есть они поставили задачу каждой команде собрать по мешку мусора. Но, к сожалению, надо сказать, что поскольку там, видимо, все-таки это все шло в зачет и требовалось это сделать как можно быстрее, то некоторые команды откровенно схалявили. И я лично наблюдал совершенно забавную ситуацию, когда две команды за магазином в населенном пункте Лосево потрошили мусорные бачки и потом тащили это к нам на берег Лосевского порога в экоцентр, куда мы сносили мусор как раз наоборот, с берега, чтобы его потом переправлять в мусорные бачки.
Лина Зернова: Дело в том, что как-то это не осознается пока обществом, потому что в нашей стране 15 лет назад случилась упаковочная революция. Ведь мы жили без этих «тетропаков», без пакетов, без бутылок. Вообще-то, мы жили экологично в плане этом. К нам пришла с Запада культура – вся эта упаковка, все эти вещи. Но не пришла культура рециклинга. Понимаете? Наш бизнес опять решил все это быстро делать, все это продавать. А как с этим поступать? Он совершенно об этом не задумался. А «хвосты» - это самое главное. Потому что на Западе производитель получает деньги не только за товар, но и платит за переработку этих же бутылок и всего этого дела.
Я хочу сказать, что в Государственной Думе уже много лет лежит закон по рециклингу, который должен был бы обязать производителя каждого это делать. Кстати, «Кока-Кола», которая в США перерабатывает свои бутылки, здесь она как-то к этому: ну, разрешают, так почему бы и не плевать на этот процесс? И другие фирмы то же самое, и западные фирмы начинают вести себя так же, как ведем мы по отношению к себе. Поэтому в принципе мы должны требовать у своих депутатов, у всех, чтобы этот закон немедленно принимали. Но поскольку мы знаем, что видите, как «охраняются» интересы большого бизнеса. Это затраты дополнительные. А зачем людей нагружать затратами? Наши депутаты их жалеют. А вот природу свою и народ не особенно жалеют. Поэтому я совершенно согласна со слушателем, который говорил, что государство не охраняет интересы наши, это правда.
Виктор Резунков: Римма из Санкт-Петербурга.
Слушатель: Я хотела сказать, что творится во Всеволожске. Я хорошо знаю эти места и знаю, что там было до последнего времени. Сейчас туда приезжает администрация областная, там вырубаются леса, там уничтожается то, что еще сохранилось. Я боюсь, что Всеволожск скоро будет совсем не узнать. И это делает областная власть. Я считаю, что до тех пор, пока у нас не поменяется вообще власть, нам трудно будет что бы то ни было сделать. Я бы хотела знать, будет ли «Яблоко» выставлять свою партию на предстоящих выборах? Я буду за них голосовать обязательно.
Лина Зернова: Римма, спасибо вам огромное. Да, конечно же, «яблочники» будут участвовать на предстоящих выборах, пойдет партийный список. Но я хочу сказать, что не только власть все-таки виновата. Виноваты и мы сами. Очень многое зависит на самом деле от людей. И вот защита озера Ястребиного показала, что когда люди встают горой, стеной, когда они начинают приглашать прессу, проводить пресс-конференции, писать кругом письма, что-то меняется. Ведь неслучайно Сердюков встречался с Катанандовым, с главой Карелии, где они все-таки договорились о том, что часть лицензий была возвращена тем самым фирмам, которые собирались взрывать вот эти живописнейшие скалы и гробить эту природу, превращать ее в карьеры. То есть Ривьеру, в которой мы должны отдыхать, большой бизнес собирался превратить. Это один из примеров, и таких примеров можно привести много.
Виктор Резунков: Алексей, как сейчас ситуация?
Алексей Травин: Ситуация сейчас очень непростая в связи с озером Ястребиным по следующей причине. Да, действительно, и в том числе усилиями мощной общественной кампании, которую мы проводили, и благодаря всем тем людям, которые нас поддержали из многих концов России, нам удалось добиться некого промежуточного результата. То есть отозвана часть лицензий на те карьеры, которые мы в первую очередь протестовали, которые ближе всего к озеру. К сожалению, тут же выяснилось, что в пределах 10-километровой зоны от озера еще четыре карьера, о которых мы не знали. Несмотря на то, что мы эти данные черпали из официальных ответов на наши запросы. Но проблема заключается в том, что сам по себе отзыв лицензий не гарантирует дальнейшую сохранность этой территории. Потому что единственное, что ее может охранять, хотя и это вопрос тоже спорный, это присвоение ей природоохранного статуса и какие-то дальнейшие мероприятия по ее охране. К сожалению, на самом деле, даже природоохранный статус далеко не всегда защищает территорию. Потому что и незаконные рубки леса, и мусор там присутствуют. Ястребиное в этом случае скорее счастливое исключение, потому что там тренировочная база туристов-альпинистов – людей очень экологичных. Там ежегодно в рамках скального фестиваля мусор убирается. Кроме того, люди там выносят мусор сами за собой постоянно, не ожидая, что кто-то приедет, добрый дядя, за ними все уберет. И вот буквально месяц назад люди, которые сидели на скалах, отследили несанкционированную рубку деревьев, направили запрос тут же через инициативную группу в защиту Ястребиного, уточнили, является ли эта рубка санитарной или какой-то еще. В итоге пошло по цепочке, три дня лесников гоняли ловить этих лесорубов, они их поймали. И выяснилось, что это некая компания, которая пристроилась к санитарной рубке в отдалении от озера и под эту санитарную рубку начала валить деревья чуть ли не в водораздельной зоне.
Очень важная ситуация, и мы в этом убеждаемся неоднократно, - это позиция населения. Когда только начиналась кампания в защиту Ястребиного, мы больше всего боялись, если честно, что наши карельские соседи, жители местные, нас не поддержат. Потому что карьеры – это какая-никакая, но экономика, какие-никакие рабочие места. И в условиях, когда Карелия это не Санкт-Петербург и даже не Ленинградская область, конечно, там были варианты, что людей могут просто уговорить, убедить, но буквально в начале этой недели были общественные слушания в поселке Хитл по одному из самых крупнейших карьеров. И то, что там происходило, это больше всего напоминало революцию. Потому что туда приехали жители из всех окрестных поселков, в общей сложности там собралось несколько сот человек. Для этих населенных пунктов это нонсенс, это вообще совершенно невероятная цифра. Люди не вместились в зал. И там были и эксперты, и люди очень грамотно выступали на этих общественных слушаниях. И было видно по результатам, что они склонили их в свою пользу, а не в пользу карьера.
Виктор Резунков: Нина Павловна из Химок, пожалуйста.
Слушатель: Защита природы. Собираемся мы уже два воскресенья подряд, все рассказывают, что через Химки будет проводиться дорога Москва - Санкт-Петербург, и будут вырубать лес до Химок и Старбеево шесть километров шириной. Это для дороги и для постройки всяких подсобных предприятий. Просим администрацию, чтобы изменить каким-то путем, не уничтожать столетние дубы. Иначе мы тогда останемся без кислорода. У нас нет больше леса. Руководство местное абсолютно не реагирует на наши просьбы.
Лина Зернова: Нина Павловна, я не знаю точно, как пройдет дорога, нужна ли она, сколько там будет вырубаться леса. Вы обратитесь в партию «Яблоко», там Сергей Митрохин у вас в Москве, это человек, который очень активный, который выступает против уплотнительной застройки. Они выиграли много дел, у них колоссальная работа по этому поводу идет. Обратитесь в партию «Яблоко». Я думаю, что они найдут возможность как-то вам ответить и запросить этот проект, провести его общественную экспертизу, помочь населению с этим справиться. Это на самом деле реальный шаг.
Виктор Резунков: Виктор из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Очень рад услышать по такой проблеме дебаты. Это очень важное и нужное дело. Я бы хотел только обратить ваше внимание на следующий момент. У нас в городе Санкт-Петербурге масса объектов, которые закрыты от общественности. К примеру, есть у нас Кировский завод, и там строится нефтеналивной причал. Никто об этом не знает. А вы знаете, что значит такой причал в городе? В Англии в прошлом году был такой причал, там был огромный пожар. Никто не застрахован от этих вещей. Кто это делает? Почему это делается? Население не знает. Может, стоит вам заняться и скрытыми объектами.
Лина Зернова: Я хочу сказать о том, что вообще журналисты – это благодарная аудитория. Если действительно журналисты едут куда-то и что-то видят, потом это все выливается в какие-то выступления по радио, статьи в газетах, и в телерепортажи. Таким образом общественность получает возможность какого-то выхода, рупора через журналистов всех вот этих очень важных и животрепещущих проблем. И я думаю, и власти должны быть в этом заинтересованы, и крупный бизнес в итоге должен быть заинтересован. Мы помогаем ему стать лучше. Это правда, потому что без соблюдения всех экологических нормативов все равно у бизнеса нет никаких перспектив. Мы побывали в Высоцке, посмотрели порт «Лукойла», который построен по лучшим современным технологиям. Они этих гордятся. И поэтому они на Западе котируются. Поэтому журналистов направляйте кругом, чтобы они смотрели и доносили информацию.
