Анна Качкаева: Сегодня последний перед моим отпуском выпуск «Смотрим телевизор». И будем говорить мы сегодня, скорее, о прогностических вещах, чем о непосредственных программах или каналах, о том, что должно произойти с российским телевидением к 2015 году.
К 2015 году Россия должна полностью перейти с аналогового телевещания на цифровое. Это событие уже объявлено революционным. Переход электронных средств массовой информации – это вопрос не только технологий, потому что решается ряд социальных и экономических задач. И по сути, создается новое, мультимедийное пространство, которое расширяет доступ людей к информации и открывает новые возможности для многих и многих рыночных медиа-игроков.
О целесообразности перехода на цифровое телерадиовещание сегодня никто даже не спорит, это вопрос решенный. Но по данным одного из недавних опросов социологических, который назывался «Телевидение глазами телезрителей», только 47 процентов населения знакомы с термином «цифровое телевидение», а из них 92 процента называют его главным преимуществом - лучшее качество изображения и звука, и более – ничего.
Почему же эта цифровая неизбежность так неизбежна? И если технологический прогресс, очевидно, победит, так же как весь мир когда-то перешел от черно-белого телевидения к цветному, и так же перейдет к цифровому, то почему цифровизация во всех странах вызывает такие бурные споры? Например, о том, что заинтересован в таком переходе не столько потребитель, сколько мировые коммуникационные корпорации (а дальше читайте: связисты, производители техники, оборудования, лоббисты). Или так ли уж очевидна тотальная цифровизация для стран, задержавшихся с технологическим рывком, как, например, России? Поскольку в период перехода появляются (или могут появиться) гораздо более удобные и дешевые коммуникационные технологии. Как государства навязывают или объясняют потребителю цифровое благо, если у потребителя нет никакого желания, а особенно – если он небогат и консервативен, что-то менять в своем способе потребления телевизионных услуг? И что реально от цифровизации получает этот самый зритель? И наконец, кто и как обеспечит равный доступ к этому самому цифровому благу?
Вот об этих непростых вопросах, вроде бы не народных, но, тем не менее, чрезвычайно важных и для телевизионной индустрии, и для людей, которые потом будут этим пользоваться, то есть для зрителей, мы и попробуем сегодня поговорить с заместителем генерального директора ВГТРК, членом правительственной комиссии по развитию телерадиовещания Алексеем Малининым, который у нас на телефонной связи.
И я начну вот с чего. Алексей, вот Финляндия уже, как я пониманию, первой среди европейских стран отключила аналог. В 2009 году это сделает Америка, в 2010 году – Германия, в 2011 году – Франция, в 2012 году – Англия. Греция, как и Россия, сделает это в 2015 году, вот одна из последних европейских стран. Вот вы, наверняка, конечно же, работая в комиссии и зная все, что вы знаете в связи с технологией перехода, смотрели, что происходило и происходит в этих странах, и имея в виду вот этот опыт, какая сейчас для России в связи с цифровизацией самая главная проблема?
Алексей Малинин: Ну, для России, конечно, всегда самая главная проблема – это наши колоссальные расстояния, размер нашей страны, разбросанность и неравномерность распределения населения по этой огромной территории.
В Финляндии, где, в общем-то, при небольшой территории и компактности проживания населения этот процесс, безусловно, был значительно легче. И поэтому они одними из первых перешли на цифру. Плюс нужно учитывать, конечно, и уровень жизни граждан Финляндии. То есть здесь тоже, наверное, не в нашу пользу этот показатель.
Поэтому Россия, конечно, столкнется с огромными, на мой взгляд, логистическими проблемами. Потому что перевод на цифровые формы вещания, в том числе, связаны и с тем, чтобы, с одной стороны, разъяснить населению, что будет происходить, когда и что нужно делать. С другой стороны, довести до каждого гражданина и сигнал в цифре, а самое главное, каким-то образом обеспечить население возможностью принять этот сигнал. То есть обеспечить необходимым приемным оборудованием. И учитывая опять же наши огромные расстояния, конечно, эта задача очень сложная. В этом отношении я думаю, что трудно чей-либо опыт...
Анна Качкаева: Примерить на Россию, да?
Алексей Малинин: Да-да. То есть здесь мы столкнемся, и уже, даже в наших прогнозах, сталкиваемся с некоторыми вопросами и проблемами, которые нужно будет, конечно, решать.
Анна Качкаева: Ну а к чему уже пришла ваша комиссия? Есть ли какие-то промежуточные результаты, про которые можно сказать, что вот направление движения в эту сторону будет таким-то, и потребитель будет иметь то-то, и рынок не потеряет того-то? Вот можете ли вы об этом сказать?
Алексей Малинин: Ну, комиссия в своей работе, безусловно, исходила и исходит в первую очередь из необходимости обеспечить все слои населения равным доступом к телевизионному сигналу. И безусловно, очень большое внимание уделяет обеспечению нуждающихся слоев населения теми же приставками. Поэтому если сегодня сама по себе концепция во многом готова... как вы прекрасно понимаете, именно в нюансах и скрываются основные проблемы. И сегодня идет планомерная работа по выработке уже конкретных решений по тем или иным вопросам.
Я просто извиняюсь, что я говорю немножко в общем, потому что деталей слишком много. И я не думаю, что наш сегодняшний формат позволит все их обсудить.
Анна Качкаева: Ну, хорошо, давайте о каких-то принципиальных вопросах. Вот вы уже сказали, что если говорить о вопросе населения и цифры, то это – как обеспечить, в том числе, малоимущие слои. То есть цифровое благо должно быть равным для всех. И что?.. Каковы направления? И какие есть мысли в этом направлении?
Алексей Малинин: В этом плане мы как раз и изучаем сегодня международным опыт, потому что разные страны пошли разными путями. Ну, в частности, в Америке было принято решение, когда государство дотировало посредством раздачи специальных ваучеров все население. И человек имел дальше право потратить этот ваучер, который исчислялся, по-моему, 40 долларами, мог пойти в магазин и принять для себя решение: какую приставку купить, или приставку, или телевизор уже со встроенной приставкой.
Анна Качкаева: Или не купить, да?
Алексей Малинин: Да, или не купить. И в конечном итоге, это право каждого. И здесь самое главное - не навязывать. Мы не можем навязывать всем конкретную услугу. Или же, скажем, обсуждался вопрос, в том числе, раздачи приставок населению. Но вот с моей точки зрения, раздача приставок проблему не решает. Потому что у разных слоев населения есть разные потребности. Кто-то хочет приставку попродвинутее, чтобы у нее были какие-то современные интерфейсы или какой-нибудь встроенный жесткий диск, кто-то хочет сразу телевизор с приставкой. Поэтому с моей точки зрения, пример Америки с раздачей... ну, для России очень немодное слово «ваучер», мы слишком обожглись в свое время на приватизации с этими ваучерами, но вот дотирование таким способом наиболее оптимально.
Другое дело, скажем, что вот мне было бы стыдно принимать от государства такую помощь, потому что я в состоянии приобрести себе необходимое оборудование. И мне кажется, что вот такая финансовая помощь, она должна быть все-таки адресной.
Анна Качкаева: Вот выбрать только не понятно как, вот кто и что будет в этом смысле делать. Тоже ясности нет.
Алексей Малинин: Ну, мы же – может быть, опять не совсем правильный пример – проходили эту историю с точки зрения обеспечения медикаментами и другими социальными благами. Может быть, и не везде удачный опыт. Но принципы какие-то все-таки были выработаны. Может быть, их и положить в основу вот этого решения. Вот сейчас этот момент просто еще обсуждается. То есть окончательного решения нет.
Анна Качкаева: Итак, мы говорим сегодня о переходе российского телевидения на цифру, пока еще очень виртуальном, очень приблизительном. И даже понятийный аппарат у нас, в общем, плохо складывается пока. Мы, много говоря об этом, имеем в виду иногда разное.
Вот, например, уже люди присылают сообщения на пейджер, и собственно, я предполагала, что этот вопрос возникнет: «Почему государство мне навязывает цифровой показ?». Например, Вячеслав Николаевич об этом спрашивает. Алексей, это, между прочим, одна из важных тем – почему это происходит. Понятно, что прогресс не остановить. Но вот эта тема лоббизма корпораций, производителей новой техники, новых приставок, - как объяснить людям, что это не только лоббизм и не только желание получить прибыли?
Алексей Малинин: Я скажу так, что, безусловно, прогрессом в этом направлении движет желание производителей организовывать для себя новые рынки. Цифровизация - конечно, это не панацея. Это отнюдь не что-то такое, что реально эволюционирует, принесет какие-то серьезные изменения на рынок с точки зрения потребителей. Мы можем много говорить о том, что при цифровизации появится возможность интерактивного телевидения. Но с другой стороны, мы прекрасно знаем, что большинство зрителей достаточно ленивы и, собственно говоря, «потребляют» телевидение в том виде, в котором оно есть сегодня, и особо не хотят думать о каких-то новых возможностях.
Но с другой стороны, Россия находится не в вакууме, она живет в международном окружении. И решение о переводе телевидения на цифровую форму подачи сигнала обусловлено международным решением, международным соглашением по поводу частотного плана. И Россия обязана этому плану подчиниться. В противном случае - а у нас самые длинные границы на сегодняшний день в мире с соседними государствами - мы просто не сможем защитить свои частоты против наших соседей. И переход на цифру, в том числе, обусловлен необходимостью следовать просто международному плану развития.
Анна Качкаева: Ну и наверное, модернизации некоторого количества сетей и передающих всяких возможностей, тоже, по-видимому, это имеется в виду на таких-то территориях?
Алексей Малинин: Безусловно. При этом, когда мы говорим о цифровизации, надо не забывать о том, что мы говорим не только о цифровизации эфирного телевидения. Сегодня цифровизация реально и наиболее бурно происходит именно не в эфире, а среди кабельных операторов, спутниковых операторов. Мы же прекрасно понимаем, что сегодня все спутниковые операторы уже давно работают в цифре. Даже эфирные каналы свои сигналы распространяют по всей территории в цифре, и только до потребителя сегодня в эфире они доходят в аналоговом виде. Это, в том числе, связано с необходимостью того, что по мере развития мобильной связи частотный спектр, который реально ограничен физически, его необходимо экономить для новых сервисов, для новых услуг. Та же мобильная связь требует новых частот. А откуда их взять, если частотный ресурс один и тот же, он не изменился?.. А цифра позволяет использовать этот частотный ресурс более эффективно.
И возвращаясь к разговору о развитии кабельных операторов, мы же прекрасно видим, как бурно это происходит. При этом большинство кабельных операторов сегодня, прокладывая оптико-волоконные сети, фактически уже занимаются цифровизацией своих сетей и цифровизацией России. И в итоге зритель, помимо телевидения, через эти сети начинает получать доступ к Интернету, к телефонии, к так называемой « triple-play», то есть телефон, Интернет и телевидение. И конечно, когда у вас дома такой кабель лежит, и когда вы получаете качественный и гарантированный сигнал, и не зависеть от того, настроена ли у вас антенна или не настроена, безусловно, это приносит определенные новые возможности. При этом сегодня все больше и больше людей начинают проводить время не перед телевизором, а перед компьютером, и многие даже телевизор смотрят через компьютер.
И еще очень важный момент. У нас около 70 процентов нашего населения проживает в крупных населенных пунктах. Вот если я не ошибаюсь, по-моему, у нас всего населенных пунктов 20 тысяч плюс 713, и в них проживают 68 процентов населения. То есть для большей части населения переход на цифру будет просто безболезненным. Но у нас главная-то проблема не в этом. Я за города и за большие населенные пункты не волнуюсь. Потому что когда вы живете в многоквартирном доме, и к вам пришло это цифровое телевидение, ну, во-первых, есть мастер, который может приехать и настроить, есть сосед продвинутый, который может вам помочь. А когда вы живете где-нибудь в небольшой деревне на Севере или в Сибири, при этом вы пожилой человек и совершенно не разбираетесь в этих вопросах, вот как здесь правильно поступить? Как правильно обслуживать это оборудование? То есть как людям объяснить, как им пользоваться? Вот эта проблема меня волнует больше всего.
Анна Качкаева: Алексей, а вот слушатели Майоровы и наш слушатель из Сызрани спрашивают: «У большинства из нас ведь обычные телевизоры. Придется ли нам менять телевизоры на другие по запредельным ценам? Наши « LG », например, работает неплохо, но, возможно, скоро нам придется его заменять, а это будет «дыра» в бюджете пенсионеров». И есть подобные же вопросы. Тогда что, будет ограничен доступ на рынок аналоговой техники? Как будет осуществляться раздача приставок? И если эти ваучеры будут выдавать, то как их будут выдавать? Ну, в общем, я предполагала, что вот этот спектр и набор вопросов у конкретного потребителя, конечно, возникнет. Потому что комиссия ваша работает уже год, а людям-то никто и ничего не объясняет.
Алексей Малинин: Я скажу так, что аналоговые телевизоры, которые сегодня используются, ну, больше 98 процентов их менять не надо. То есть достаточно приобрести небольшую приставку к телевизору – и вы сможете по-прежнему получать телевидение. И при этом мы очень надеемся на то, что каналов будет больше, чем вы получаете сегодня.
С другой стороны, есть вопрос о том, что будет более дорогое оборудование и что аналоговое оборудование скоро исчезнет. Ну, это и правда так. Дело в том, что сегодня большинство производителей бытовой техники уже прекратили выпуск аналоговых телевизоров. Скажем, в Соединенные Штаты Америки на сегодняшний день законодательно запрещено ввозить оборудование, не оборудованное цифровыми приставками, то есть возможностью цифрового приема. А это основной рынок в мире. И понятно, что Япония, Китай, Америка, то есть они определяют потребительский спрос во всем мире. И производители бытовой техники, они равняются именно на эти рынки.
С другой стороны, это для нас тоже плюс: чем больше они сейчас будут потреблять этой техники, тем дешевле она будет. И мы очень рассчитываем на то, что уже к 2010 году стоимость цифровой техники будет ниже, чем аналоговой.
Анна Качкаева: Сергей из Петербурга, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. У меня вопрос к Алексею. Но предварительно – два довода. Ну, в общем, меня всегда приводит в восторг сравнение нас со Штатами и с Западной Европой. Как-то странно... Сначала придушили более половины населения страны так, что они стали нищими, а теперь говорят, что надо сравнять с остальными. Но это чисто политический вопрос.
Второе. Конечно, слабая надежда на то, что все эти комиссии что-нибудь решат. Вспомните о газовой трубе. Газовая труба проходит мимо села, а мэр говорит: «А вы сначала заплатите деньги». И газа до сих пор нет. А это, я думаю, больше, чем телевизор, нужно.
И третье. Алексей, скажите внятно, пожалуйста, вот не случится такая же история, как с ПАЛ/СЕКАМ? Ведь выбрали же специально тот стандарт, который близко от границ наших не стоит. И не получится ли так, что ваша мудрая комиссия выберет какой-нибудь стандарт такой, что мы будем окончательно оторваны от мирового пространства, разве только через Интернет? А телевизор будет наглухо...
Анна Качкаева: Все ясно. Алексей, пожалуйста.
Алексей Малинин: Ну, мне проще всего ответить на последний вопрос.
Анна Качкаева: И это понятно.
Алексей Малинин: Дело в том, что правительство уже приняло соответствующее решение, и Россия выбрала европейский стандарт вещания DVB-T, то есть DVB. Формат DVB – это международный формат, которым пользуются все европейские страны и очень многие страны в других регионах. Есть отличие только в Японии и в Америке. То есть это означает, что мы следуем, скажем, международным тенденциям и выбрали один из самых передовых и универсальных стандартов.
Анна Качкаева: А это означает, что... Я только не очень поняла, как это связано с ПАЛ и СЕКАМ, потому что я, конечно, в этом смысле технологический кретин, очевидно. Но это ничего не ограничивает для нашего потребителя, да?
Алексей Малинин: Безусловно.
Анна Качкаева: Кстати, Алексей, можно ли точно сказать, что за цифровое телевидение, и вообще за то, что этот переход будет произведен, всем придется платить? Или это совершенно необязательно?
Алексей Малинин: Ну, учитывая то, что неважно, каким образом будут заплачены деньги – из кармана государства, то есть государство оплатит или гражданин сам купит приставку, в конечном итоге, это все наши деньги, это налоги. Безусловно, заплатит каждый – это просто факт.
С другой стороны, если говорить о цифровом телевидении, то можно провести сравнение с той же мобильной телефонией. Вот мобильный телефон – это что, это роскошь или это реальная необходимость? Вы посмотрите, сегодня в России, насколько я знаю, уже продано мобильных телефонов больше, чем количество граждан. И собственно говоря, пользуются и платят за эту услугу совершенно все слои населения.
При этом я хочу сказать, что телевидение при переходе на цифру, в том числе, станет и мобильным. И в очень скором времени появятся, и уже появились мобильные аппараты, которые позволяют вам смотреть телевидение или слушать радио там, где бы вы ни находились. И цифровизация в этом плане... вот одним из благ, скажем, которое несет цифровизация телевидения, на мой взгляд, является как раз право выбора. То есть когда у вас появляется так же, как и в мобильном телефоне, право выбрать провайдера, услуги, сервисы. Потому что уже сегодня во многих городах и населенных пунктах различные провайдеры предлагают различные пакеты программ. Вы через эти цифровые пакеты имеете доступ к лучшим каналам не только отечественным, но и зарубежным.
Анна Качкаева: А тогда, в этом случае, у государства ведь (и я думаю, и во всех странах так) есть желание все-таки понять, что все эти многочисленные провайдеры и операторы предлагают. Или за этим нет уже такого жесткого надзора, и он, например, не очень возможен?
Алексей Малинин: Безусловно, а особенно если мы говорим по эфирное телевидение и телевидение вообще, в любой стране мира этот вид деятельности, так или иначе, государством регулируется. И это абсолютно нормально. В первую очередь любое СМИ, которое хочет вещать на территории того или иного государства, должно следовать его законам.
Анна Качкаева: Ну, это понятно. А вот когда этого так много всего, то как за этим следить?
Алексей Малинин: Ну, на сегодняшний день практически следить невозможно. Если эфирное телевидение еще как-то можно контролировать и регулировать, то возьмите Интернет – пожалуйста, вы можете получить доступ к любой информации, где бы она ни была произведена. Другое дело, что сегодня и в отношении Интернета, подчеркиваю, не в России, а в той же Европе идут достаточно серьезные дискуссии по поводу того, как регулировать, в том числе, содержательную часть Интернета. Потому что не секрет, что в том же Интернете есть огромное количество экстремистских сайтов, про порнографию я вообще не говорю...
Анна Качкаева: То есть перспектива для цифровизации, и не только в России, но и во всем мире, в том числе, и в ответственности каких-то ограничений для возможных таких не очень приличных, содержательных каналов?
Алексей Малинин: Ну, в этом как раз и роль государства – в плане того, чтобы контролировать и наблюдать за тем, чтобы СМИ, а это все средства массовой информации, и не важно, где вещает, канал в Интернете, в эфире, в кабеле или на спутнике, чтобы они соответствовали, собственно говоря, базовым ценностям, не пропагандировали насилие...
Анна Качкаева: Ну да. Алексей, а вот поскольку все-таки уже есть два региона в России, где эксперименты с цифровым вещанием ведутся, - это Мордовия и Ханты-Мансийск, вот вы что скажете по этому поводу? Как люди ко всему этому отнеслись? Дефицита приставок там явно не было. А вот как и кто распределял это самое содержание? И каковы результаты?
Алексей Малинин: Ну, эксперимент, он и есть эксперимент, поэтому там, конечно, вещание до сих пор можно называть в чистом виде экспериментальным. С другой стороны, помимо этих двух регионов, сегодня еще несколько регионов реально стартовали со своими цифровыми платформами, - это и Курган, это сейчас и Екатеринбург, и Татарстан. То есть у нас уже цифровизация, даже вне зависимости от решений комиссии, каким-то образом продолжается.
С другой стороны, вопрос определения состава каналов, которые будут вещать, - это вопрос тонкий. Идут достаточно бурные обсуждения. Вот как раз это один из тех моментов, по которым комиссия должна для себя окончательно принять решение. То есть все-таки о том наборе телевизионных каналов, который будет, скажем так, общедоступным для всего населения России.
Анна Качкаева: Ну да. То есть споры были разные. Я скажу слушателям, что шел разговор о социальном пакете, куда должны были войти государственные и так называемые общефедеральные каналы. Потом вроде бы от такого жесткого социального пакета отказались. Теперь идут споры о том, включать ли туда то, что мы называем условно частными и развлекательными. Но есть уже, Алексей, движение к какому-то решению, к чему в итоге комиссия склоняется? Какой набор будет предложен?
Алексей Малинин: Я сейчас вам не отвечу, какое решение будет принято.
Анна Качкаева: Ну да, понятно.
Алексей Малинин: Потому что работа продолжается. И мы очень надеемся на то, что уже в сентябре комиссия окончательно примет те или иные решения.
Анна Качкаева: Вот именно в связи с набором тех каналов, которые будут...
Алексей Малинин: Ну, в том числе и в программной политике, конечно. Притом я подчеркну, что речь идет, в общем-то, только об эфирном вещании. Потому что в отличие от кабеля, опять же эфирный, частотный ресурс ограничен. Поэтому его нужно просто очень рачительно использовать. Потому что, в частности, в той же Европе в свое время, когда они начали бурно развивать цифровое вещание, они раздали частоты, а в итоге у них были заблокированы возможности организации так называемого мобильного телевидения, потому что частоты, которые можно было бы для этого вещания отвести, были отданы стандартному вещанию. У нас как раз здесь есть хороший шанс, посмотрев на опыт наших коллег, грамотно распределить эти частотные ресурсы.
Анна Качкаева: Алексей, а вам известен какой-то, допустим, европейский пример, где потребители чем-нибудь возмущались или, наоборот, радовались приходу цифры? Или они никак не реагируют, главным образом, если все объяснено?
Алексей Малинин: Вот мои коллеги из Германии рассказывали про достаточно уникальную для них ситуацию. Потому что Германия, в отличие от многих стран и от России, традиционно была очень плотно окутана кабелем, и большинство потребителей получали телевидение через кабель или через спутник. Но при появлении бесплатного эфирного телевидения, когда в эфире появилось больше 20 каналов, зрители, имея возможность бесплатно принимать этот сигнал, начали отказываться от услуг кабельных операторов. Это тоже интересный момент.
И собственно говоря, опять же это расширяет как бы возможности зрителя принять решение: или вы ограничитесь и вам достаточно 20 эфирных каналов, за которые вам платить не надо будет, а нужно будет один раз просто приобрести приставку, или же вас больше устраивает услуга кабельного оператора, у которого 200 каналов и, скажем, у которого Интернет и телефон, - это опять же ваше право. То есть вы можете выбрать такую форму потребления, можете выбрать такую. За одну надо будет доплатить и платить, а за другую – не надо.
Анна Качкаева: Владимир из Московской области, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. У меня мнение такое. Мне кажется, что все разговоры о цифровом телевидении в нашей стране, они немножко как бы декларативные в какой-то степени. Почему? Потому что если все-таки взять уровень нашей глубинки и ее платежеспособность, и возможности... правильно было отмечено, что туда мастер не приедет и не будет налаживать это все. То есть как бы масштабы страны ставят больше проблемы. И находясь в ряду как бы развитых стран, мы одновременно остаемся еще по информационному обеспечению в ряду отсталых стран.
И вот такой вопрос. Действительно ли реально это сделать к 2015 году?
Алексей Малинин: Я сразу отвечу, что, безусловно, реально, Владимир, сделать это к 2015 году, и даже раньше.
А по поводу вашего мнения, Владимир, я хочу сказать, что я тоже уже выразил свою озабоченность вот именно глубинкой. Но с другой стороны, вот примеры этих двух опытных зон, которые есть, вы знаете, как ни удивительно, именно деревни и села с огромным энтузиазмом приобретают приставки. Потому что, в отличие от города, где вы можете сегодня уже легко смотреть 10-20 каналов, в некоторых городах, у них по-прежнему были доступны только два канала. Поэтому возможность с приобретением приставки получить доступ к 15 каналам – для них это уже большое благо. И активно приобретают, и работает.
Анна Качкаева: Николай Степанович из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. У меня к вам два вопроса. Первый. Вот все-таки какое-то внимание и уважение к слушателям надо проявлять. Вы объясните, пожалуйста, в самых общих чертах, что вы называете «цифровизацией» - такое у вас словечко... Вообще-то, по-русски «дигитализация» - есть слово в технике такое.
Анна Качкаева: Да, по-русски особенно - «дигитализация»!
Слушатель: Да, это технический термин.
И вы только что привели в пример мобильные телефоны. И передается эфирный сигнал несущей частоты. В телефоне имеется преобразование: «аналог – цифра» на входе и на выходе «цифра – аналог». Так если в телевизор поступает эфирный сигнал несущей частоты, и он обычный, какой там нужен преобразователь, не понятно. Вот объясните хотя бы в общих чертах эти технические подробности. Нельзя же так говорить о том, о чем большинство зрителей не понимают. Вот я даже не понимаю, специалист по электронике. Телевидением я не занимаюсь.
Анна Качкаева: Хорошо. Сейчас Алексей попробует... Только русскими словами, Алексей, иначе я вас не пойму.
Алексей Малинин: Ну, если говорить о сути цифрового эфирного вещаниях, то оно заключается в том, что при помощи специальных устройств кодирующих в одну частоту, на которой сегодня вещает один телевизионный канал, есть возможность «запихнуть» сразу несколько телевизионных каналов. В случае мобильного телевидения с учетом того, что экраны мобильных устройств меньше, чем традиционные размеры телевизоров, есть возможность с большей компрессией, с большим сжатием положить большее количество каналов. И мобильный телефон, оснащенный специальным чипом, приемником, который может принимать из эфира вот такой цифровой пакет и его раскодировать, вот как раз это и называется мобильным цифровым вещанием.
Помимо этого существует возможность, и многие провайдеры сегодня уже передают телевизионные каналы параллельно звуковому сигналу, когда вы разговариваете по телефону, используя сети телефонных операторов. То есть вы можете получать телевизионный канал от мобильного оператора, а можете смотреть телевидение при условии, что у вас в приемник, в ваш мобильный телефон встроен специальный чип, приемник, смотреть каналы и эфирные.
Анна Качкаева: Вот, Алексей, я все-таки не случайно... и я прошу прощения у слушателей, за то, что, может быть, с самого начала мы не определились с терминами. Хотя вы всегда говорите, что с терминами в этой сфере вообще очень плохо, и хорошо бы с ними определиться. А вот как быть с информационными компаниями? Как людям объяснять, в том числе и то, что вы сейчас объяснили, и что будет с приставками, и что будет с оборудованием, и что будет с их телевизором, и что каждый заплатит, как вы сказали? Как это в других странах делалось?
Алексей Малинин: Ну, я знаю и полностью поддерживаю опыт в первую очередь европейских стран, которые уделили огромное внимание именно разъяснительной работе. То есть где все ведущие телеканалы перед переходом на цифру вели планомерную разъяснительную работу. Буквально делались специальные ролики, то есть как будет у вас этот процесс происходить, что вам нужно сделать, как подключить приставку, к кому обратиться за советом, за помощью. То есть информационная кампания, безусловно, должна сопровождать процесс перехода на цифровые формы вещания. Мы должны объяснить каждому нашему гражданину, что, как и когда будет происходить.
Анна Качкаева: А комиссия об этом думает.
Алексей Малинин: Обязательно.
Анна Качкаева: Сергей Николаевич из Рязани, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, не превратится ли эта, так сказать, эпопея в то, во что превратили ОСАГО – в очередную кормушку для предпринимателей? Да, ОСАГО - это кормушка и оскорбление автолюбителей. Не превратится ли это в очередную, так сказать, наживу – брать деньги и так далее?
Анна Качкаева: Алексей, попробуйте за все государство ответить – не превратится ли?
Алексей Малинин: Я отвечу очень просто. Ведь мы все прекрасно понимаем, что... опять же возвращаясь к примеру мобильных телефонов, ведь и продавцы, и производители мобильных телефонов, и провайдеры, которые вам оказывают услуги связи для мобильных телефонов, безусловно, они все на этом зарабатывают деньги. Это – рынок. А когда мы говорим о телевидении, безусловно, производители бытовой техники в первую очередь, конечно, они на этом деньги заработают.
Но важное другое. Важно, чтобы само телевидение не стало платным. Имеется в виду, чтобы не появилась вдруг абонентская плата за эфирное телевидение, которое, по сути своей, на сегодняшний день является бесплатным. Другое дело, когда вы живете в многоквартирном доме, вы же платите за доступ к антенне, то есть к розетке, которая у вас есть дома. Но вы платите это оператору за то, что он обслуживает этот кабель, который приходит к вам. Вы не платите за контент, за телевизионный канал. И более того, у вас есть право и возможность поставить комнатную антенну и принимать этот сигнал, отказавшись от этой кабельной розетки.
В цифровом телевидении сигнал для приема на комнатную антенну гораздо более устойчив. Вы можете антенну поставить в любой части своей комнаты – и будете получать телевидение из эфира, не платя, скажем, кабельному оператору, если вы этого не хотите.
Анна Качкаева: Или спутниковому оператору.
Алексей Малинин: Да. С другой стороны, если вы хотите получить доступ к большему количеству услуг и информации, то у вас появляется право выбора.
К ОСАГО... ну, это совсем немножко другая схема и сфера, это не имеет никакого отношения.
Анна Качкаева: Потому что, просто надо сказать нашему слушателю, это мировой процесс, и не только в России он происходит. Это такая неизбежность, хотя страхи и подозрения в том, что, конечно же, кто-нибудь на чем-нибудь наживете... ну, это, в общем, очевидно. Потому что обязательно в процессе рынка происходит чего-то капитализация и кто-то на чем-то зарабатывает. В данном случае очень важно, как я понимаю, чтобы люди не проиграли в доступе и в выборе.
Владимир из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. У меня одна реплика и один вопрос. А реплика такая. Число мобильных телефонов не больше числа жителей, потому что считали SIM -карты, а не телефоны.
И вопрос. Насколько я представляю себе цифровую технологию, каждое приемное устройство должно быть прописано в сети индивидуально.
Алексей Малинин: Вы правы. Это в том случае, если сигнал кодирован. И скажем, наглядный пример – «НТВ-Плюс». То есть вы должны приобрести у них карточку доступа для того, чтобы раскрыть их сигнал. И вы платите «НТВ-Плюс» как частному, платному провайдеру за их услуги, за доступ к тем каналам, которые они передают.
В случае эфирного цифрового телевидения, мое глубокое убеждение (и комиссии) в том, что эфирное телевидение не должно быть платным. То есть любой приемник, купленный на рынке...
Слушатель: Это пока ваше мнение и мнение комиссии. А интересно бы узнать, как решит власть этот вопрос?
Анна Качкаева: Ну, собственно, комиссию возглавляет Медведев, поэтому – власть.
Алексей Малинин: Комиссию возглавляет Дмитрий Анатольевич. И комиссия как раз этим вопросам уделяет очень много внимания.
Мы неоднократно говорили о том, что главное – не допустить так называемой «монетизации» телевидения. Эфирное телевидение должно быть бесплатным, это мое глубокое убеждение, и я уверен в том, что так и будет.
Слушатель: Будем надеяться. Спасибо.
Анна Качкаева: Сергей из Ленинградской области, здравствуйте.
Слушатель: Доброе утро. Извините за недостаточную компетентность. А вопрос такой. Существуют ведь старые способы передачи сигналов, в том числе и радио проводное, эфирное. Вот FM сейчас широко распространилось, как-то отошли длинные и средние. В Германии до войны было радио по телефонным сетям, и не только в Германии, но и в Австрии, и в Италии. Вот в связи с развитием этих цифровых технологий, что думают об этих способах связи? И какие перспективы в обозримом будущем?
Анна Качкаева: У цифрового радио в том числе, как я понимаю.
Слушатель: Есть и такие разговоры... Вот говорили, что можно было по проводному радио доставлять сигнал...
Анна Качкаева: Понятно, Сергей. Спасибо большое. Мы не будем уходить далеко в технические детали. Алексей сейчас вам ответит на вопрос. И тогда несколько слов о радио, потому что мы все время говорим о телевидении, а собственно, комиссия-то у вас и про радио тоже.
Алексей Малинин: Вот было правильно сказано сейчас о том, что по этим сетям при уплотнении сигнала, по старым сетям, можно передавать большее количество каналов. Потому что уплотнение – это цифровизация. Это означает, что на вашем конце должен появиться не просто тот приемник, который у вас обычно стоял на кухне и был подключен в розетку, а некий приемник с цифровым тюнером.
Я думаю, что еще долгое время радио будет работать, как и работало в FM , в аналоговом виде. С другой стороны, проблема средних, длинных и коротких частот... как раз на сегодняшний день этот спектр частот в первую очередь рассматривается международным сообществом как тот спектр, где необходимо вводить цифровые формы передачи сигнала. И как раз именно на примере радио... вот сегодня средние волны, вы понимаете, по качеству проигрывает звучание FM -радиостанциям. Но при введении цифровых технологий качество становится не ниже, а подчас и выше, чем при FM -вещании. А зона распространения гораздо больше. То есть одним передатчиком можно накрыть огромную территорию, передавая сразу десяток или несколько десятков радиостанций, и при этом с очень хорошим качеством сигнала.
Анна Качкаева: Тут у нас вот какая реплика на пейджер: «Наличие цифрового формата не говорит о том, что будет качественный продукт». Это совершенно справедливо.
Алексей Малинин: Полностью согласен.
Анна Качкаева: И в связи с этим, Алексей, я хочу спросить. Вот программная конкуренция в других странах, она как-то существенно проявилась в связи с цифровизацией или, наоборот, доказала, что по этому большому количеству транспортных коридоров, как правило, почти нечего отправлять?
Алексей Малинин: Ну, с одной стороны, безусловно, быстрое развитие технологий вызвало определенный дефицит контента, программ на рынке. С другой стороны, очень стимулировало рынок производить подобного рода программы. Поэтому если вы обратите внимание, появляется все больше и больше так называемых тематических каналов, которые посвящены какой-то конкретной тематике – будь то спорт, рыбалка, путешествия – что угодно. И это тоже плюс цифровизации. Потому что появляется все больше и больше каналов, ориентированных на конкретную аудиторию. И вам не надо будет в дальнейшем искать эти передачи на разных каналах, а достаточно будет подписаться на... как правило, тематические каналы – это платные каналы, то есть подписаться на соответствующий, интересующий вас канал, - и получать информацию, которую вы бы хотели. И конечно, это стимулирует вообще весь рынок производства контента.
А насчет реплики о качестве контента – тут я полностью согласен.
Анна Качкаева: И я благодарю всех наших слушателей. Я понимаю, что эта тема, как бы мне ни говорили о том, что она не народная, все-таки волнует людей, потому что это связано с перспективами и стратегией собственного отношения к этому всему.
Алексей Малинин: Это коснется каждого.
Анна Качкаева: Да. И вот скажите мне, вы понимаете, когда окончательно будут объявлены решения концептуальные, связанные со всем тем, о чем мы сегодня с вами говорили?
Алексей Малинин: Ну, я всего лишь один из членов комиссии... Я очень надеюсь на то, что до конца этого года комиссия примет и обнародует все свои решения.
Анна Качкаева: Благодарю вас. Всего вам доброго! До свидания.
