Ольга Беклемищева: Сегодня мы рассказываем об остеопорозе. Мы уже обращались к этой теме, но это такая тема, которую надо освещать и освещать. Тем более, Всемирная организация здравоохранения объявила первое десятилетие XXI века десятилетием борьбы с остеопорозом. А почему это так – об этом расскажет наш гость и эксперт. У нас в гостях – профессор Ашот Мусаелович Мкртумян, заведующий кафедрой эндокринологии и диабетологии Московского государственного медико-стоматологического университета, эксперт социальной программы «Остеопорозу – нет!».
Итак, Ашот Мусаелович, почему такое внимание уделяется остеопорозу вот сейчас, в начале этого века?
Ашот Мкртумян: Вы очень хорошо начали, вы очень красиво сказали по поводу того, что первое десятилетие XXI века – это десятилетие борьбы с остеопорозом. Дело в том, что сегодня мы можем уже абсолютно точно заявить о том, что остеопороз является одной из главных проблем медико-социальной значимости. В чем заключается эта медико-социальная значимость? Во-первых, это ранняя инвалидизация. Представляете себе женщину около 50 лет – это цветущий возраст, и вдруг – инвалидность по поводу остеопороза.
Ольга Беклемищева: Это по поводу остеопороза или вследствие перелома шейки бедра?
Ашот Мкртумян: Вы знаете, даже без перелома шейки бедра это ведь касается еще и первым делом позвонков, снижения высоты тел позвонков, ущемления межпозвоночных дисков, естественно. Это, соответственно, отражается и на снижении роста, кстати, и это очень важная проблема. Если у человека в течение года на 2 сантиметра рост уменьшился, то это говорит о жестоком остеопорозе, или в течение всей жизни, например, на 4 сантиметра.
Но ведь еще есть и проблема, которую я бы не хотел сейчас для широкой публики называть, потому что я знаю, как болезненно это воспринимается. Но все же надо это знать для того, чтобы всеми силами и теми средствами, которыми располагает сам человек, а он располагает ими, мог бы бороться для предупреждения этого. К сожалению, остеопороз сегодня занимает четвертое место по смертности.
Ольга Беклемищева: После травм, рака...
Ашот Мкртумян: Нет, на первом месте – сердечно-сосудистые заболевания, на втором месте – онкологические заболевания, на третьем месте – сахарный диабет, а на четвертое место выдвинулся остеопороз.
Ольга Беклемищева: То есть вне системных причин смертности, да?
Ашот Мкртумян: Без системных причин, естественно. Вот именно когда первопричиной является остеопороз и последствия. А вся беда в том, что остеопороз – это «немой убийца». До первого перелома – никакой клиники. Ну, может быть, ноет в спине. Ну, может быть, что-то себя человек не очень хорошо чувствует и так далее. Какая-то подвижность ограничилась, может быть, болезненная и так далее. Но ведь у кого этого не бывает?..
Ольга Беклемищева: Тем более что российский пациент традиционно настроен на то, что ему и должно быть плохо с возрастом.
Ашот Мкртумян: Да. И вот первый перелом – это первый сигнал, первый клинический признак, первая настоящая клиническая картина остеопороза. Вот в это время, конечно, тут же и спохватились. Но бывает, к сожалению, что это уже далеко зашедший случай.
Ольга Беклемищева: Итак, мы уже обратили внимание наших слушателей на то, что это вещь достаточно распространенная и опасная, и не будем этого скрывать. Действительно, четвертая по частоте причин смертности – это серьезно. И давайте расскажем как бы о самой физиологии процесса. В чем заключается остеопороз? И как, соответственно, из этого делаются выводы, направленные на борьбу с ним?
Ашот Мкртумян: Да, я вас понял. То есть вообще вопрос стоит так, как я понимаю, что «это неизбежность или нет, и как это происходит?». Во-первых, я вам скажу, что причин развития остеопороза слишком много. Но я бы не хотел, чтобы мы сегодня тратили время на так называемый вторичный остеопороз. Достаточно скромный процент среди общего количества лиц с остеопорозом занимает вторичный остеопороз. Он связан с разными заболеваниями. Вылечил это заболевание – и приостановил процесс...
Ольга Беклемищева: Хронические, системные заболевания, да?
Ашот Мкртумян: Да. Например, я вам скажу, болезни желудочно-кишечного тракта. Возьмем, например, гастриты, язвенную болезнь, энтериты (воспаления тонкого кишечника)...
Ольга Беклемищева: Именно всасывание в тонком кишечнике существенно.
Ашот Мкртумян: Да, именно в тонком. Там и осуществляется всасывание кальция. Или возьмем, например, больных с почками, с почечной недостаточностью. Или эндокринные болезни всевозможные, а кстати, это очень большой пласт заболеваний. Болезни крови, например, чаще – злокачественные болезни. И так далее. Или лекарства. Вот у нас же многие, как вы знаете, бесконтрольно начинают принимать лекарства, порой не обращаясь к специалисту. Вот дома имеют аптечку – и начали сами себе... Это страшное дело - самоизлечение! Потому что некоторые лекарства... и может быть, я оговорился, не некоторые, а многие лекарства нарушают всасывание кальция, они разрушают костную ткань.
Ольга Беклемищева: Уважаемые слушатели, обратите на это внимание, мы все время предупреждаем об опасности самолечения.
Ашот Мкртумян: Да-да. Поэтому обязательно надо четко определиться, что по жизненным показаниям это лекарство нужно вот в этой ситуации.
Но мы поговорим, наверное, сегодня о первичном остеопорозе. И на ваш вопрос – какова физиология развития? – я вам скажу, что, естественно, самый большой процент лиц с первичным остеопорозом – это женщины в менопаузе. Ну, в среднем берется, что... конечно, сегодня прекратились менструации – и это не значит, что с сегодняшнего дня уже развился остеопороз. Поэтому называют – постменопаузальный, то есть после прекращения менструаций, если перевести это латинское слово. То есть, естественно, должно пройти энное количество лет. Бывает, что уже к менопаузе женщина приходит с теми или иными отклонениями, но не до степени остеопороза.
Вот если вообще сказать, что такое «остеопороз», то это системное заболевание скелета, характеризующееся снижением массы костной ткани и нарушением микроархитектуры костей, приводящее к их хрупкости и склонности к переломам. Это дословно я вам дал определение, которое общепринято во всем мире.
Ольга Беклемищева: А чтобы слушателям было нагляднее, то я могу сказать, что сейчас очень распространено 3 D -моделирование костей, ну, например, в челюстно-лицевой хирургии. Так вот, кость человека с остеопорозом, она выглядит как некий набор лакун, пузыриков, и внутри она практически полая.
Ашот Мкртумян: Конечно. Она напоминает, в принципе, соты нарушенные, с микротравмами всевозможными. Ведь прочности кости зависит, скажем, с одной стороны, от минеральной плотности, насколько минералов там достаточно. А основной минерал – это кальций, затем фосфор, есть там натрий, есть и некоторые другие минералы и так далее. Но основной – это кальций, который там находится. И тем более, если учесть, что кальций в организме человека не образуется, и мы зависим только от внешнего приема кальция, скажем, с продуктами питания и так далее. Но ведь хотя бы это усвоилось бы. В целом за сутки при смешанном питании, не особенно выборочном...
Ольга Беклемищева: Ну, как все.
Ашот Мкртумян: ...да, в организм человека поступает 1 грамм кальция, 1 тысяча миллиграммов. Но вы спросите: а сколько усваивается?
Ольга Беклемищева: И сколько же?
Ашот Мкртумян: Всего лишь 0,17 грамма.
Ольга Беклемищева: И этого достаточно для здорового человека?
Ашот Мкртумян: В принципе, этого достаточно. Но вы знаете, насколько кальций регулируется в узких пределах в организме. Это даже трудно себе представить, чтобы еще какой-то элемент так регулировался. Чуть-чуть уровень кальция в крови снизился – судороги возникают. Вот посмотрите, иногда есть такие женщины, которые говорят: «У меня перед рассветом сводит мышцы. Я их тру».
Ольга Беклемищева: Совершенно справедливо.
Ашот Мкртумян: Это первые признаки, что чуть-чуть кальций стал снижаться. Если значительно – то просто судороги серьезные. Если же, наоборот, кальция становится больше в среде – наоборот, нервно-мышечная возбудимость снижается.
Ольга Беклемищева: То есть, наоборот, дергаются мышцы?
Ашот Мкртумян: Нет. Возбудимость к сокращению снижается, а это особенно опасно для сердечной мышцы. Представляете, она же должна сокращаться. Вот вам и аритмия. И кстати, есть же группы препаратов, которые называются «блокаторы кальциевых каналов». Их дают – и восстанавливают ритм.
Ольга Беклемищева: А что при этом с костями происходит?
Ашот Мкртумян: Ну, вроде бы на костях это отрицательно не отражается. Но перейдя опять же к вашему вопросу, я вам скажу, что у женщин так называемый «удерживатель» главный, основной кальция в скелете – это никто иной, как основной женский половой гормон эстрадиол, который вырабатывается яичниками. А когда у женщины наступает вот этот период, как говорится, возрастной – в среднем 50 лет, то происходит угасание функций яичников. Она выполнила же свою...
Ольга Беклемищева: ...фертильную функцию, да.
Ашот Мкртумян: Она выполнила свою миссию фертильную, то есть детородную, так по-русски скажем. И вот природой предусмотрено угасание. А это приводит к тому, что кальций начинает массово теряться.
Ольга Беклемищева: Значит, женский половой гормон является основным регулятором кальциевого обмена у женщин. А у мужчин?
Ашот Мкртумян: Ну, я бы немножко не так сказал. То есть основными регуляторами кальциевого обмена являются немножко другие гормоны. Это гормон околощитовидных желез, который называется «паратгормон». Это гормон, который вырабатывается в ткани щитовидной железы, хотя не относится к гормонам щитовидной железы, кальцитонин. И гормональная форма витамина D 3. Вот это основные регуляторы фосфорно-кальциевого обмена. Но помимо них есть и другие гормоны немаловажные. И здесь, естественно, половые гормоны, гормон роста. Ну, называется «гормон роста» - вот он тоже регулирует, естественно, кальциевый обмен. Гормоны щитовидной железы, они тоже регулируют, например, кальциевый обмен. И так далее. Но вот эстрадиол, женский половой гормон, его функция – это запирать кальций в скелете, грубо говоря, не дать ему оттуда выйти, а наоборот, способствовать отложению. Хотя есть и другие гормоны, например D -гормон, кальцитонин – это те гормоны, которые укладывают кальций туда, а эстрадиол задерживает. И если его не стало – нет препятствия, нет замка, и этот кальций начинает теряться.
Ольга Беклемищева: Ворота распахнулись, да?
Ашот Мкртумян: Да, ворота распахнулись. Причем особенно первые три года в некоем безудержном ритме: что ни год – килограмм кальция.
Ольга Беклемищева: Килограмм?!.. Притом, что мы получаем всего 1 грамм...
Ашот Мкртумян: 1 грамм, который не полностью всасывается, а лишь шестая часть всасывается от этого грамма. Вы знаете, да, первые три года – по килограмму теряют.
Ольга Беклемищева: Постменопаузального периода, да?
Ашот Мкртумян: Да. В дальнейшем, естественно, этот процесс немножко уменьшается, приобретает более степенный что ли характер и так далее. Но эти 3 килограмма за первые три года... Вы знаете, например, скелет человека здорового весит около 25 килограммов. Вот 3 килограмма, например, - это кальций. Конечно же, прочность скелета резко страдает. И поэтому вроде бы, ну, ладно - эта потеря кальция произошла, которая, может быть, ничем и не проявилась даже клинически. Но самое ужасное – это переломы. И типичные переломы – это переломы позвонков...
Ольга Беклемищева: Компрессионные переломы?
Ашот Мкртумян: ... компрессионные переломы позвонков, это перелом шейки бедра и перелом лучевой кости или костей запястья, скажем так. Да и другие могут быть, но это самые типичные переломы в менопаузе.
Ольга Беклемищева: А что же делать, Ашот Мусаелович?
Ашот Мкртумян: Ну, во-первых, для того чтобы сказать о том, что надо начинать делать, я бы спросил: а какой образ жизни вести, чтобы предупредить?
Ольга Беклемищева: Ну, можно сказать, что, конечно, здоровый образ жизни. Но вот какие именно акценты важны для борьбы с остеопорозом?
Ашот Мкртумян: Первым делом я, если есть среди радиослушателей молодые девушки, призываю их более внимательными быть к моей фразе, что уже в 18-20 лет можно предугадать – будет ли в менопаузе остеопороз или нет.
Ольга Беклемищева: А что является признаком?
Ашот Мкртумян: Причем если только внешне посмотреть, без обследования. Ольга, во-первых, я вам должен сказать, что склонна к остеопорозу европеоидная раса, к коей мы принадлежим, в стране основная масса у нас. Ну и азиатская, кстати. В меньшей степени – негроидная раса. А среди, скажем, европеоидной расы склонны к остеопорозу 30-40 процентов женщин после менопаузы. Нельзя же сказать, что все 100 процентов. Кто же они в молодости? К сожалению, те, коими мы увлекаемся, потрясенные внешней красотой и привлекательностью, – стройные, худые, голубоглазые блондинки. Вот они – первым делом.
Поэтому я еще вот что хотел бы сказать, что вот эта повальная мода на снижение веса, чтобы стать похожими на тех, которые ходят по подиуму... И вы знаете, что, например, гильдия модельеров Италии, миланских и так далее категорически призвали и отказались отныне их приглашать на подиум, что надо нормальных...
Ольга Беклемищева: С хорошим индексом массы тела. По-моему, даже Европейский союз сейчас в целом принял такое ограничение.
Ашот Мкртумян: Конечно. Так вот, вы знаете, если индекс массы тела меньше 18,5 килограмма на квадратный метр, то риск остеопороза чрезвычайно высокий. Если для тех, кому не очень понятно, что такое «индекс массы тела», а мы не будем сейчас говорить формулы, как это рассчитывать и так далее, чтобы не занимать время в эфире, я скажу, что хотя бы вес в килограммах – это всем понятно. Меньше, чем 57 килограммов, например, вес.
Ольга Беклемищева: Уважаемые девушки, обратите внимание, не надо худеть ниже 57 килограммов!
Ашот Мкртумян: Да. Риск остеопороза тоже возрастает.
Далее. Есть такие факторы, которые вызывают остеопороз и усугубляют – это частое и большое количество приемов кофе, это курение, это злоупотребление алкоголем. А еще ужаснее – то, что охватило широкие массы населения, - это гиподинамия, то есть низкая физическая активность. А вы обратите внимание: поели – легли на диван. Даже не утруждают себя встать, чтобы два шага сделать и переключить каналы – есть в руках пуль управления. Вы представляете, вышли – сели в лифт. Вышли из подъезда – за руль. И так далее. А ведь это очень большие слои населения, согласитесь со мной. Вот это – гиподинамия. Сейчас известен факт: если в гипсе человек – у него кальций начинает теряться, если он не двигается.
Ольга Беклемищева: Да, два месяца постельного режима – и пожалуйста, уже остеопороз.
Ашот Мкртумян: Да. И вот то, что вы спросили – как избежать, достаточно мне уже одним предложением сказать: вести правильный образ жизни. И то, что я сказал о том, что приводит к этому, воздержаться от этого.
И наконец, на улицах Москвы проводили случайный опрос у выхода из метро: «Вы любите молочные продукты? Вы знаете, например, о пользе творога, кефира, мацони (у каждого народа – свой кисломолочный продукт), сыра и так далее?». Многие ответили, что «не знаем», «не люблю», «не ем». Другие говорили: «Ну, что-то такое слышал...». Но о связи остеопороза и питания, характера питания многие просто не знают, не сведущи. А я вам должен сказать, что основой донатор кальция – это кисломолочные продукты.
Ольга Беклемищева: Кефиры, йогурты и прочие ацидофилины.
Ашот Мкртумян: Кефиры, йогурты, сыры, простокваша и так далее.
Ольга Беклемищева: А вот то, что сейчас появляется молоко простое и молоко кальцинированное, это что означает?
Ашот Мкртумян: Правильно. Вы затронули очень серьезную проблему. Дело в том, что мы имеем обеднение кальция вообще на планете. Вы посмотрите, вроде бы у всех уже на слуху, что наблюдается йодный дефицит во всем мире.
Ольга Беклемищева: Академик Баранов, по-моему, пробил дырку в голове каждого человека.
Ашот Мкртумян: Да. Йодный дефицит – и пожалуйста, повальное йодирование соли. Это очень серьезная, общегосударственная проблема, мировая проблема. Такая же проблема сегодня возникла и в отношении кальция. Ну как может быть молоко с достаточным содержанием кальция, если в экосистеме мы сами навредили, нашу планету довели до этого истощения?.. Его недостаточно.
Ольга Беклемищева: В траве?
Ашот Мкртумян: Ну и в траве. Вот эта корова, которая щиплет траву, наша любимая Буренка, почему она должна собственный скелет, как говорится, нам отдавать? В ней мало... Поэтому, естественно, есть понятие «кальцинированный творог», обогащенный кальцием кефир, например, или молоко и так далее.
Беда в другом – многие наши граждане, проходя в супермаркете или в гастрономе мимо подобной продукции, они думают, что это – лекарство, это нужно таким больным, которым врач предпишет. И ищут обычное молоко: «А где нормальное молоко?», - не понимая, что это и есть абсолютно нормальное молоко, которое никакого вреда не нанесет, а наоборот, принесет только пользу.
Ольга Беклемищева: То есть при прочих равных условиях надо отдавать предпочтение кальцинированным молочным продуктам?
Ашот Мкртумян: Ну, это не касается всех...
Ольга Беклемищева: Но высоким, стройным блондинкам – обязательно.
Ашот Мкртумян: Да-да. Я не могу сейчас призывать к тому, чтобы бойкотировали обычное молоко. Нет, конечно. Но в определенном возрасте, когда мы уже нуждаемся, естественно... И вы знаете, в детском возрасте правильное питание чрезвычайно важно. Есть понятие «пиковая костная масса». Эта пиковая костная масса наступает приблизительно в 25-30 лет. Это зависит от наследственности и так далее.
Ольга Беклемищева: И у женщин, и у мужчин?
Ашот Мкртумян: Да. А вот представьте себе, наступила ли у ребенка, скажем, у юноши или у девушки вот эта достаточная, пиковая костная масса или нет. Если она не наступила или ее недостаточно, то ее легко теряют.
Ольга Беклемищева: Спасибо, Ашот Мусаелович.
А сейчас я предлагаю послушать медицинские новости.
Радикулит можно и нужно лечить хирургическим путем – к такому выводу пришли нидерландские медики. Хирургические вмешательства на позвоночнике до сих пор пугают большинство пациентов и врачей, однако современная техника делает спинальную хирургию все более безопасной. С 2002 по 2005 год врачи отобрали 283 больных, которых разделили на две группы. Первая группа была прооперирована по поводу иссечения межпозвонковой грыжи, являвшейся причиной люмбоишиалгии (корешкового синдрома), а вторая группа лечилась консервативно. В результате больные первой группы через 4 недели были полностью здоровы, а больным второй группы потребовалось для выздоровления 12 недель, причем почти половине из них все-таки пришлось сделать операцию. И хотя рецидивов болей было больше у хирургических больных, но общий процент рецидивов невелик – 3,2 процента. А отдаленные результаты лечения были одинаковы в обеих группах.
В России за медицинской помощью по поводу укусов клещей, по данным на 23 июля, обратилось более 300 тысяч человек, из них 73 тысячи – дети. Эпидемиологическая ситуация по заболеваемости клещевым вирусным энцефалитом продолжается оставаться напряженной. Наибольшее число обратившихся – в Кемеровской и Свердловской областях, в Пермском крае. На 23 июля зарегистрировано 1682 больных с первоначальным диагнозом «энцефалит», из них диагноз подтвержден лабораторно у 1203 человек, что в 4 раза больше, чем в 2006 году. 26 человек, из них один ребенок, – умерли. По заявлению Роспотребнадзора, привлечено к административной ответственности 779 человек, отвечавших за акарицидные обработки земель и обеспечение серопрофилактикой пострадавших.
Нигерия подала в суд на американский фармацевтический гигант «Пфайзер», обвиняя компанию в гибели нигерийских детей во время испытания лекарственных препаратов. Речь идет о деле 1996 года, когда «Пфайзер» испытывал новый препарат против менингита под названием «Трован» в городе Кано. Экспериментальное лекарство было опробовано на 100 детях, 11 из которых умерли, десятки оглохли, некоторые оказались частично парализованы. Нигерия обвиняет «Пфайзер» в «преступном заговоре» и «преднамеренном нанесении тяжкого вреда здоровью» и требует 8,5 миллиардов долларов компенсации. Неясным остается, почему власти Нигерии обратились в суд через 9 лет после самого события.
Ольга Беклемищева: И мы возвращаемся к нашему разговору. Итак, Ашот Мусаелович, вы остановились на пиковой костной массе, которой все мы (за некоторым исключением) достигаем. А вот какое отклонение от этой идеальной костной массы допустимо? Что не считается болезнью? И с какого момента мы можем уже говорить об остеопорозе?
Ашот Мкртумян: То есть, по идее, уже после того, как достигнута пиковая костная масса, я повторюсь, в 25-30 лет, после этого физиологично, абсолютно нормально, когда начинается снижение или потеря вот этих минералов. Но вот эта степень потери и скорость потери, они совершенно разные у разных людей. Если вот это отклонение со знаком минус достигает единицы, одно стандартное отклонение (есть специальный критерий, по которому это определяют), то это считается нормальным. Если, например, от 1 и до 2,5 – то это, в принципе, так называемая остеопения – это еще не остеопороз, но умеренное снижение, скажем, минеральной плотности.
Ольга Беклемищева: Типа, как метаболический синдром и диабет, да?
Ашот Мкртумян: Да. А вот когда ниже 2,5 со знаком минус – это остеопороз. А если имеется минус 2,5 отклонения, да еще какой-либо перелом – это в тяжелой степени остеопороз. Поэтому, в общем-то, вот такой процесс диагностически очень важен, а поэтому женщина должна подвергаться обследованию.
Ольга Беклемищева: И мы расскажем о том, какое именно обследование нужно делать. Но сначала мы ответим слушателю. До нас дозвонился Григорий из Москвы. Здравствуйте, Григорий.
Слушатель: Здравствуйте. Я всегда слушаю ваши передачи.
Ольга Беклемищева: Спасибо.
Слушатель: И очень доволен. Скажите, пожалуйста, вот мне дочка привезла из Крыма – крымское, горное, кембрийское, целительное, лечебно-косметическое – глину бело-голубую. У меня левое колено болит так, что... Я уже всем лечил, но не могу вылечить. И дочка говорит, чтобы я лечил этой глиной. Что скажет дорогой профессор?
Ольга Беклемищева: Понятно. Спасибо, Григорий.
Ашот Мкртумян: Скажу я следующее, что, конечно, во-первых, необходимо вам обследоваться, чтобы узнать диагноз, с чем связана боль в вашем колене. Это может быть и совершенно не остеопороз. Это может быть артрит, это может быть артроз и так далее. Это может быть ревматоидного характера и так далее. Поэтому ни в коем случае нельзя без диагноза заниматься лечением.
Второй момент. Надо отметить, что обязательно необходимо, чтобы было врачебное назначение. Я иногда говорю в таких ситуациях, что есть, например, старый дед Ефрем, который тоже имеет свой эксперимент и опыт, что вот недалеко от города, в ущелье есть скала, и из расщелины всегда вытекает смола. И он говорит о том, что слизнув этой смолы, можно вылечить несколько заболеваний. И стоят, высунув языки, люди в очереди, чтобы слизнуть. Понимаете, кому-то, может быть, и помогает. Но здесь психологический аспект играет еще роль.
У меня нет никаких данных, которые доказывали бы на основании доказательной медицины, что вот эта белая глина из Крыма, скажем, вылечит и тому подобное. Физиотерапевтические процедуры – это широко известное явление, когда обкладывания, например, парафинотерапия, действительно, грязелечение, действительно, какие-то водные ванны и так далее. Это тоже может относиться к одному из таких методов. Но целесообразно, чтобы хотя бы с физиотерапевтом согласовать это лечение. А физиотерапевт обязательно скажет: «Обследование!».
Ольга Беклемищева: Да, к сожалению, это так.
Слушатель: Благодарю вас.
Ольга Беклемищева: И к вопросу о физиотерапии. Это все-таки симптоматическое лечение в большинстве случаев...
Ашот Мкртумян: Естественно.
Ольга Беклемищева: А нам бы хотелось сейчас рассказать о патогенетическом лечении остеопороза, которое направлено на его причину, на вот этот злобный корень, из-за которого мы теряем кальций и потом ломаемся.
Но сначала мы ответим Наталье Константиновне из Петербурга. Здравствуйте, Наталья Константиновна.
Слушатель: Добрый день. У меня довольно серьезный диагноз. Мне 75 лет. И у меня уже около 10 лет проблемы с позвоночником. Мне поставлен такой диагноз «полиостеоартроз позвоночных костей и стоп, ФНС 1». Что это значит – ФНС 1?
Ашот Мкртумян: Ну, это, видимо, уже функциональная недостаточность вашего позвоночника, его подвижности и так далее, ранней такой степени, небольшой выраженности и так далее. Но, в общем-то, я не услышал в вашем диагнозе «остеопороз». Поэтому, естественно, вам необходимо лечить тот процесс, который у вас есть. У вас остеоартроз, я так понял в этом плане. И поэтому желательно вам обратиться к ревматологам и, действительно, получать лечение. Но, в любом случае, не исключается, что у вас, судя по возрасту – 75 лет, есть и остеопороз. И рентгенологически остеопороз выявить очень сложно. То есть когда рентгенолог говорит о том, что на снимке уже есть признаки остеопороза, это значит, что 30 процентов минералов кости уже потеряны. То есть это тяжелый остеопороз. Поэтому рентген плохо показывает. Здесь необходимо провести денситометрию – есть такой метод.
Ольга Беклемищева: Вот об этом нужно поподробнее рассказать.
Ашот Мкртумян: А поподробнее, Ольга, скажу, что есть такой метод – денситометрия. Если с греческого языка перевести – то есть измерение плотности, скажем, кости. И аппарат так и называется «денситометр». Есть ультразвуковой денситометр, по пяточной кости определяет. А так как я вначале на ваш вопрос ответил, что это системное заболевание...
Ольга Беклемищева: То есть все равно, в каком месте...
Ашот Мкртумян: Да, получается так, что если в пяточной кости есть, а это системный процесс, то будет и в позвоночнике, и в других местах.
Но более совершенной, более точной является так называемая рентгеновская денситометрия. Это совсем другое, это не рентгеновский аппарат банальный, которым делают... Рентгеновская, двухэнергетическая абсорбциометрия – полное название. И в Москве это не проблема. Может быть, в некоторых регионах, действительно, есть проблема. Но хотя бы ультразвуковая должна быть. И они определяют, и точно уже говорят: есть остеопороз.
Ольга Беклемищева: Ашот Мусаелович, а почему это важно? Ведь если остеопороз у всех...
Ашот Мкртумян: Важно потому, что «немое» течение, могут не знать. Вот вы можете себе представить, что послезавтра легкая, совершенно небольшая травма умеренная вызовет перелом. Но вот человек опередил этот день и понял, что у него остеопороз. И сказали: «Угроза перелома большая». И при этом посоветовали: «Смотрите, наряду со всеми рекомендациями и так далее, в том числе, профилактика падений, профилактика травм. С большей осторожностью спускайтесь, двигайтесь и тому подобное». Это очень важно, очень важно. После 65 лет все женщины должны пройти, в принципе, денситометрию.
Ольга Беклемищева: А я слышала рекомендацию, что после 45 лет.
Ашот Мкртумян: Нет, после 45 лет – только те, у кого в анамнезе есть перелом. Если вдруг произошел перелом позвонка или в шейке бедра, или вообще любой – локтя, где бы то ни было...
Ольга Беклемищева: И не важно, в каком возрасте?
Ашот Мкртумян: Не важно, в каком возрасте.
Ольга Беклемищева: То есть если был перелом, то после 45 лет – на денситометр.
Ашот Мкртумян: Да. А если ничего не было, никаких проблем, то, в принципе, для того, чтобы развился такой серьезный остеопороз после 50 лет, эти 10-15 лет нужны. И вот если ничего не произошло, но в 65 лет и после надо обязательно делать обследование.
Ольга Беклемищева: Спасибо. И слушаем Людмилу из Тверской области. Здравствуйте, Людмила.
Слушатель: Добрый день. Скажите, пожалуйста, может быть, я немножко не по теме, что принимать моему 38-летнему сыну после очень сложного перелома плеча? Ему вставили титановую пластину. Но вы знаете, наверное, как мужчины «любят» лечиться. И вот хоть чтобы побыстрее все это...
Ашот Мкртумян: Людмила, я вам скажу, ну, сегодня мы говорим, конечно, о другой проблеме – проблеме женщин. Но раз вы, как говорится, дозвонились до нас, то я вам скажу, что раз ему сделали остеосинтез, значит, те же травматологи, ортопеды, они порекомендовали вам лечение. Вы не рассказали нам о послеоперационном лечении, которое было назначено. А они, вероятнее всего, назначили и препараты кальция, вероятнее всего, назначили Миакальцик, например, который интраназально можно использовать и так далее, который улучшает этот процесс в этом плане. Вот эти препараты сегодня наиболее эффективны в такой ситуации для ускорения процесса консолидации кости.
Ольга Беклемищева: Ашот Мусаелович, я обращаю ваше внимание на то, что Людмила звонит из Тверской области. А вы уверены в том, что тверские травматологи в курсе?
Ашот Мкртумян: Да, я уверен. Потому что я знаю, что в Твери есть очень хорошие врачи.
Ольга Беклемищева: И Людмила хочет задать еще один вопрос.
Слушатель: Я уже хочу сказать о себе. Мне 62 года. Кальций- D 3 Никомед можно принимать?
Ашот Мкртумян: Можно и нужно принимать. Это хороший препарат, конечно. Я вам скажу так, Людмила, и для всех остальных ваш вопрос крайне актуален. Кальций- D 3 Никомед, естественно, остеопороз не лечит. И думать о том, что можно вылечить остеопороз развившийся, это заблуждение. Кальций- D 3 Никомед – это профилактика остеопороза, профилактика усугубления процесса. А наряду с ним, конечно, необходимы препараты, если доказано, что там уже есть остеопороз, которые идут в комбинации с Кальций- D 3 Никомедом. Да, это нужный препарат. Пожалуйста.
Ольга Беклемищева: И я обращаю внимание наших слушателей на то, что есть отдельно профилактика потери кальция костями и есть лечение остеопороза тогда, когда это необходимо. То есть порядок действий такой, что мы должны заниматься профилактикой...
Ашот Мкртумян: Причем все жизнь, от рождения.
Ольга Беклемищева: Да. Только сначала нам достаточно кисломолочных продуктов, а потом - Кальций- D 3 Никомед или что-то еще в этом роде. А вот с какого-то момента, а с какого именно – должна подсказать денситометрия и хороший клиницист, мы уже должны заниматься лечением остеопороза. И это принципиально новый поворот нашей темы. Потому что еще два года назад, когда у нас была предыдущая передача, мы не могли рассказать вам, уважаемые слушатели, о патогенетическом лечении остеопороза. А теперь мы можем это сделать. И именно потому, что за это десятилетие борьбы с остеопорозом ВОЗ и правительства разных стран выделили достаточно большие деньги на исследования. И вот мы сейчас имеем возможность ознакомиться с плодами этих исследований.
И я попрошу Ашота Мусаеловича рассказать нам о патогенетическом лечении, о том, что есть нового, что действительно может вылечить.
Ашот Мкртумян: Вы знаете, существуют разные группы препаратов, в принципе, если по группам сказать. Естественно, туда входят и препараты, содержащие кальций, естественно, есть...
Ольга Беклемищева: Ну, без строительного материала нельзя.
Ашот Мкртумян: Невозможно, да. Есть, конечно, например, препараты паратгормона, есть препараты, например, фтора и так далее. И кстати, было замечено, что там, где в воде много фтора, то там вроде бы крепкие кости, зубочелюстной аппарат крепкий и так далее. Но, к сожалению, многие из них имеют массу побочных эффектов, которые нежелательны. Поэтому есть новая, совершенно современная группа препаратов. Среди них есть, например, препарат, являющийся препаратом стронция, ну, не радиоактивного стронция, естественно, который называется «стронцияранелат». Есть группа – бисфосфонаты. И кстати, вот эта группа бисфосфонатов, она не мною признана золотым, а в некоторых литературных источниках – мировым стандартом в лечении постменопаузального остеопороза.
Ольга Беклемищева: Я прошу наших слушателей запомнить это название, потому что на российском рынке эти лекарства появились буквально год назад. Ашот Мусаелович, это так?
Ашот Мкртумян: Ну, я бы так не сказал. Есть представители этой группы препаратов, например, алендронат, который не первый год, а уже в течение нескольких лет у нас фигурирует. У нас появился новый препарат этой же группы. А в чем особенности? Мне могут сказать: «Вот он одно озвучил, другое не озвучил». Но в одной программе это сделать невозможно.
Ольга Беклемищева: Мы не можем превращаться в Справочник Видаля.
Ашот Мкртумян: Конечно. И наконец, вы знаете, мы совершенно не ангажированные с вами люди, и сегодня мы пришли ради наших больных, а не для того, чтобы какие-то фирмы представлять и так далее. И поэтому ваша передача мне очень близка. Я вам должен все же назвать, конечно. Вот есть препарат алендронат. Фосамакс – так называется на рынке. Это и есть бисфосфонат. Его принимают в неделю один раз. А есть препарат, например, который один раз в месяц принимают. Представляете, одна таблетка в месяц!
Ольга Беклемищева: Насколько лучше!
Ашот Мкртумян: Бонвива. Вот даже если перевести: « bone » - по-английски это «кость», а «viva» - «жизнь».
Ольга Беклемищева: А по-французски это «хорошая жизнь».
Ашот Мкртумян: А это значит «жизнь кости». Бонвива – по одной таблетке раз в месяц. Это значит, что в год – всего 12 таблеток. Вот сегодня эти препараты... Ну, есть пациенты, которые привержены еженедельному приему. Но подавляющее большинство людей привержены тому, что чем реже – тем лучше. И скоро у нас может быть препарат, который, кстати, в год один раз будут делать. Но это уже инъекция будет.
Ольга Беклемищева: Да, как раз говорили о том, что разрабатывается укол от остеопороза. Это как раз те же самые бисфосфонаты?
Ашот Мкртумян: Это те же бисфосфонаты, да.
Ольга Беклемищева: Но другая форма, да?
Ашот Мкртумян: Да, другая форма.
Ольга Беклемищева: А что они делают внутри кости?
Ашот Мкртумян: Вы знаете, вот эти бисфосфонаты обладают поразительной способностью непосредственно накапливаться в кости, и именно на том участке, где максимально выражен остеопороз. И вот здесь они, попадая сюда, проникают в те клетки кости... а кость – это очень живая ткань, и кстати, в течение всей жизни вечно обновляющаяся. Так вот, там есть клетки, которые называются «остеокласты»...
Ольга Беклемищева: ...которые «поедают» наши косточки.
Ашот Мкртумян: Да, они вырабатывают специальные ферменты, которые рассасывают кость. И есть остеобласты, которые взамен этого новые вырабатывают, новую кость образуют. Так вот, бисфосфонаты, они практически сводят на нет деятельность клеток, рассасывающих кость, вызывающих остеопороз.
Ольга Беклемищева: Остеокластов.
Ашот Мкртумян: Да, остеокластов. Это потрясающе избирательное действие. И поэтому повышается процесс костеобразования. И ему не мешает процесс, наоборот, распада кости, лизиса, растворения.
Ольга Беклемищева: И мы слушаем Валентину Андреевну из Москвы. Здравствуйте, Валентина Андреевна.
Слушатель: Добрый день. Мне 68 лет. Я инвалид второй группы. К сожалению, я все эти препараты покупать не могу, о которых вы говорите, - у нас маленькая пенсия. Дай Бог здоровья Радио Свобода. Я и в молодости ее слушала, и даже прятала график всех передач, чтобы меня на работе не засекли. Я всю жизнь питаюсь по Шелтону. Короче говоря, вес у меня был всегда нормальный. При росте 1 метр 51 сантиметр – где-то 52 килограмма. Потом я потеряла... и я пошла сразу – у меня определили остеопороз. Теперь у меня обострение – 2,5 потеря. Выписали Альфа Д3. По нашим законам медицинским его выписывают только в том случае, если пройдешь денситометрию. А я питаюсь по Шелтону. Короче, я каждый день в течение многих лет тру яблоки на терке. А в последнее время новое поколение витаминов выпускают... доказано, что кальций и железо несовместимы. Поэтому я сначала натощак теперь уже не яблоко, а кефир принимаю с лекарством, а потом уже, через полчаса ем яблоки. Вот правильная ли это тенденция, что сейчас говорят, что нельзя все вместе это принимать?
Ашот Мкртумян: Вы знаете, человек изначально – это субъект или существо со смешанным характером питания. Это вот есть в животном мире. Конечно, есть точка зрения о раздельном питании. Ну, корова, например, естественно, у нее раздельное питание и так далее. Но у нее и четырехкамерный желудок, как говорится, по сравнению, скажем, с нашим желудком. И есть разные точки зрения в отношении вот такого питания. И это тоже немножко отход сейчас от нашей темы. Но я вам должен сказать, что нет доказательств... хотя увлеченность была, в том числе и среди врачей, определенная. Я тоже одно время был увлечен этими точками зрения.
Ольга Беклемищева: Ну, Бокерия до сих пор безуглеводной диеты придерживается.
Ашот Мкртумян: Да-да. Но самое главное, что Валентина Андреевна сейчас обратилась... но она должна была несколько иначе вопрос сформулировать. А я тогда, не зная ее вопроса, который она не задала, просто дам ответ. А вот это делая, в результате вы имеете улучшение костной массы, повышение, как говорится, минерализации кости? Вот ведь в чем результат.
Ольга Беклемищева: У нее минус 2,5.
Ашот Мкртумян: Минус 2,5 – это говорит об остеопорозе. Вот если бы она со своей этой, как говорится, теркой и яблоком, а также кефиром перед этим доказывала бы, что есть эффект улучшения – вот о чем разговор. Поэтому необходимо, конечно, обязательно... Я так понял, что ей назначен препарат Альфакальцидол – это, конечно, тоже препарат по лечению остеопороза, и он применяется. Почему у нее требуют... Препарат этот находится в льготном списке.
Ольга Беклемищева: То есть его можно получить бесплатно.
Ашот Мкртумян: Да. И поэтому я бы порекомендовал, чтобы не поленилась Валентина Андреевна и прошла денситометрию - и получила препарат. Так как врачи, действительно, они должны доказать, почему у государства они столь большие деньги берут и дают. Где доказательства, что там действительно...
Ольга Беклемищева: А это все очень дорого, вот эти все патогенетические препараты?
Ашот Мкртумян: Да, они недешевые, эти препараты. Но, например, возьмем в месяц раз препарат Бонвива, который применяется. Ведь есть препараты, которые в течение месяца для применения ежедневно, скажем, обходятся в 1200-1300 рублей. А это одна таблетка, но в месяц - раз, и тоже стоит таких же денег. В год – всего 12 таблеток. Ну, теперь уже решать, дорого или дешево, каждый человек может судить сугубо... лечение уже перелома, когда человек его получил, в десятки раз дороже обходится и семейному бюджету, а не только государственному.
Ольга Беклемищева: И кроме того, к сожалению, а особенно на сроках за 60, лечение переломов – это игра с непредсказуемым результатом. Во всяком случае, граждане, получившие перелом шейки бедра в 25 процентах случаев умирают в течение первого года после перелома.
Ашот Мкртумян: Да, правильно.
Ольга Беклемищева: И это, насколько я понимаю, даже не наша статистика.
Ашот Мкртумян: Это американская статистика.
Ольга Беклемищева: Да, даже в Америке.
Ашот Мкртумян: А 50 процентов, как говорится, инвалиды, прикованные либо к постели, либо к коляске в последующем.
Ольга Беклемищева: Так что... мне горько говорить о том, что это дорогое лекарство, но, в любом случае, знать об этом надо, и может быть, вы найдете такую возможность.
Ашот Мкртумян: Вы знаете, я вам одну цифру скажу, Ольга, что у меня есть данные о том, что вот этот препарат на 69 процентов риск перелома снижает, и это по пятилетним исследованиям…
Ольга Беклемищева: Это блестящий результат!
Ашот Мкртумян: ...среди когорты остеопоротичных, постменопаузальных женщин.
Ольга Беклемищева: А почему мы говорим о том, что 70 процентов – это блестящий результат, потому что на самом деле в доказательных исследованиях большинство лекарств имеют эффективность чуть больше 50-ти.
Ашот Мкртумян: Естественно.
Ольга Беклемищева: Ашот Мусаелович, вот что еще самое важное, может быть, мы не затронули, а слушателям хорошо бы это знать?
Ашот Мкртумян: Вы знаете, я хотел бы еще раз сказать, что уже непосредственно с детского возраста старайтесь добиваться предупреждения остеопороза: ведите активный образ жизни, занимайтесь физкультурой, спортом...
Ольга Беклемищева: И приучайте к этому детей – ведь они будут жить потом.
Ашот Мкртумян: ...да, любите разнообразную пищу, широко используйте кисломолочные продукты в этом плане, попытайтесь отказаться от вредных привычек, умеренное количество кофе применяйте, не курите, алкоголем не увлекайтесь, не злоупотребляйте.
Ольга Беклемищева: Тем более что у алкоголиков тоже бывает, и очень серьезный, тяжелый остеопороз.
Ашот Мкртумян: В том числе и у мужчин.
Ольга Беклемищева: Да. Просто мы о них не говорили, потому что все-таки мужчин-алкоголиков гораздо меньше, чем женщин, в постменопаузе.
Ашот Мкртумян: Конечно.
Ольга Беклемищева: Так что это проблема массовая, и как ее решать – некоторые пути очерчены. Воспользуйтесь, пожалуйста, и постарайтесь не болеть.
И я благодарю нашего дорогого гостя Ашота Мусаеловича Мкртумяна за интереснейший рассказ. Надеюсь, что и в дальнейшем мы сможем сообщать новости нашим слушателям. Всего вам доброго!
