Ирина Лагунина: В конце прошлой недели Конгресс США принял новый вариант Закона о наблюдении за иностранными разведками, сокращенно - FISA. Закон снимает многие юридические барьеры, затруднявшие электронной разведке доступ к телефонным линиям американцев с целью их прослушивания. Как могло случиться, что контролирующие Конгресс демократы, критиковавшие администрацию за внесудебное прослушивание телефонов, проголосовали за новый закон? Рассказывает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Особенность нового закона состоит в том, что он был внесен в Конгресс не законодателями или президентом, а директором национальной разведки вице-адмиралом Майклом Макконеллом. Макконнелл, назначенный на свой пост в феврале, почти сразу же повел правильную осаду Капитолия. Идея заключалась в том, что он – не политический назначенец, а карьерный разведчик, к тому же хорошо знакомый с проблемами электронной разведки. В начале мая этого года Макконнелл изложил свою позицию и суть своих предложений сенатскому комитету по делам разведки.
Майкл Макконнелл: Как известно комитету, я провел большую часть своей профессиональной жизни в разведсообществе. Я был и поставщиком, и потребителем разведданных. Я имел честь служить директором Агентства национальной безопасности с 1992 по 1996 год. Занимая этот пост, я был в полной мере осведомлен о критически важной роли, которую играет закон FISA (ФАЙСА) в сборе информации из иностранных источников. В первые два месяца в должности директора национальной разведки я ощутил результаты, полученные посредством санкционированных судом действий по сбору информации.
Владимир Абаринов: Главный аргумент директора национальной разведки состоит в том, что закон FISA писал давно, до технологической революции в сфере телекоммуникаций.
Майкл Макконнелл: Трудно переоценить значение этого закона в работе разведсообщества по защите страны от новых террористических нападений. Некоторые подробности, подтверждающие эту мою оценку, я не могу обсуждать в открытом заседании. Огласка сведений о наших возможностях подорвет эти возможности. Я рассчитываю более подробно обсудить все аспекты вопроса на закрытой сессии. Тем не менее, я могу прокомментировать нынешний закон в общих чертах. Закон был написан задолго до нынешних глобальных технологических перемен и не отвечает сегодняшнему уровню средств связи; с тех пор роль электронной разведки в предотвращении терактов против Соединенных Штатов значительно возросла. Мы должны осуществить необходимые изменения ради защиты наших граждан и нашей страны.
Владимир Абаринов: Закон FISA был разработан и принят в 1978 году после Уотергейта и других разоблачений, когда выяснилось, что ЦРУ вело тайную слежку за гражданами США – активистами антивоенного движения, либеральными политиками и журналистами – хотя работать на территории США закон разведке не позволяет. Суть закона состояла в том, чтобы дать возможность контрразведке следить за иностранными шпионами на территории США. Если в поле зрения при этом попадал американский гражданин, агенты должны были получать судебный ордер на прослушивание его телефона, как того требует Четвертая поправка к Конституции. Поправка, правда, писалась в XVIII веке, когда единственным подслушивающим устройством было человеческое ухо – в ней идет речь об обыске и аресте. В дальнейшем, когда появились технические средства, Верховный Суд приравнял прослушивание к обыску. Впоследствии террористов приравняли к шпионам. Проблема с нынешним законом – в том, что очень часто невозможно определить, на территории какого государства находятся подозреваемые; современные технологии размывают государственные границы. В результате возникают парадоксальные ситуации, о которых говорит Майкл Макконнелл.
Майкл Макконнелл: В нынешней обстановке закон FISA недостаточно оперативен для того, чтобы удовлетворить потребности разведсообщества. Принятый около 30 лет тому назад, он не идет в ногу с развитием коммуникационных технологий 21-го века. В результате FISA часто требует от нас получать судебный ордер на прослушивание линий связи иностранцев, находящихся вне территории США.
Владимир Абаринов: Тем не менее, нельзя так легко отмахнуться от конституционных гарантий права на частную жизнь и защиты от необоснованной слежки. Администрация Джорджа Буша после 11 сентября пошла на внесудебное прослушивание телефонов в нарушение закона, утверждая, что действовала на основании военных полномочий президента. Аргумент спорный, и тот факт, что администрация согласилась модернизировать закон, как раз и говорит о сомнительной легитимности прослушивания. Демократы, контролирующие обе палаты Конгресса, оказались в сложном положении. Одно дело – критиковать исполнительную власть за превышение полномочий, другое – выступать против расширения этих полномочий законным порядком. Стороны вступили в сложные переговоры. Между тем приближались летние каникулы Конгресса, а президент обязательно хотел подписать закон до каникул. 1 августа он пригласил на завтрак в Белый Дом спикера Палаты представителей Нэнси Пелоси и лидера демократов в Сенате Гарри Рида.
Гарри Рид: Мы сконцентрировались на ряде вопросов, но большую часть времени уделили ситуации вокруг закона FISA. Состоялся подробный разговор. Я уверен, мы можем найти решение, но, разумеется, в Сенате процедура такова, что мы ничего не можем гарантировать. Главный камень преткновения, как я теперь вижу, это предполагаемая роль министра юстиции.
Владимир Абаринов: Министр юстиции должен периодически визировать программу прослушивания, но нынешний министр Альберто Гонсалес скомпрометировал себя слишком явным неуважением действующих законов и процедур. Нэнси Пелоси.
Нэнси Пелоси: Мы хотим, чтобы любой президент, будь то президент Буш или кто-либо другой, и другие люди, принимающие политические решения, располагали наилучшими разведданными. Угрозы нашей стране реальны, им надо противостоять. Закон FISA для этого и предназначен. В тех рамках, какие обозначил директор Макконнелл, мы готовы придать закону больше гибкости.
Владимир Абаринов: Тем не менее, переговоры застопорились, и 3 августа после посещения вашингтонской штаб-квартиры ФБР президент пригрозил, что не отпустит Конгресс на каникулы – такое право у него есть.
Джордж Буш: Мы ясно видим происходящее в мире. Люди, работающие в этой команде, в этом здании, видят мир таким, какой он есть, а не таким, каким мы хотим его видеть. Это опасный мир, потому что у нас есть враг, который хочет напасть на нас снова. Год назад я встречался со специалистами по контртерроризму, когда мы работали вместе с Великобританией над раскрытием заговора, направленного против пассажирских авиалиний. Заговор зашел далеко и мог привести к гибели огромного числа людей. Это послужило напоминанием о том, что мы имеем дело с изощренными, хладнокровными террористами, которые постоянно меняют свою тактику, и потому мы должны все время опережать их. Иными словами, мы должны делать больше, чем просто идти по пятам за ними. Мы должны обгонять их, чтобы защищать американцев, чтобы исполнять свою важнейшую обязанность. Об этом мы и говорили сегодня. Составная часть этой работы, которую американский народ ожидает от нас, состоит в том, чтобы ликвидировать пробелы в разведданных. Один из таких пробелов связан с Законом о наблюдении за иностранными разведками. Закон нуждается в модернизации, чтобы каждый, от кого зависит безопасность американского народа, мог сказать: у нас есть орудие, которое нам необходимо для вашей защиты. Лидеры Конгресса заявили, что они намерены решить проблему до летних каникул. Я ценю это намерение. Директор национальной разведки Майк Макконнелл представил Конгрессу законопроект, который имеет целью исключительно закрыть пробел в процессе сбора разведданных. По словам директора, это абсолютный минимум необходимого ему для исполнения его задач. Когда Конгресс направит мне на подпись свою версию закона, я спрошу директора национальной разведки: это то, что вам нужно, чтобы делать ваше дело? Если он ответит «да», я подпишу закон. Если он ответит «нет», я воспользуюсь своим правом вето. Пока что у демократов в Конгрессе нет закона, который я могу подписать. Мы упорно и добросовестно работали с демократами, чтобы найти решение, но мы не собираемся рисковать нашей национальной безопасностью. Время не терпит. Я намерен просить Конгресс не уходить на каникулы до тех пор, пока не будет принят закон, который даст нашему разведсообществу орудие, необходимое для защиты Соединенных Штатов.
Владимир Абаринов: Лидеры демократов продолжали упорствовать. Гарри Рид по-прежнему был не готов представить министру юстиции право визирования программы.
Вопрос: Вы хотите оставить в законе положение, предоставляющее министру юстиции право принимать решения относительно внесудебного прослушивания?
Гарри Рид: Министр юстиции никак не помогал нам в работе над этим законом. Сказать, что Альберто Гонсалес не пользуется симпатиями демократов – значит выразиться слишком мягко. Наше доверие к нему находится на низком уровне, мы также весьма низкого мнения о его компетентности и мы имеем все это в виду при работе над законом.
Владимир Абаринов: Той же позиции придерживалась и спикер нижней палаты Нэнси Пелоси.
Нэнси Пелоси: Этот закон примет во внимание принципы, изложенные нам директором национальной разведки. Мы удовлетворили его пожелания. Мы намерены поддержать законопроект. Он претерпел изменения, но мы дали ему обещание и поставим законопроект на голосование сегодня. Что касается Альберто Гонсалеса, то позвольте мне внести ясность. После его показаний Конгрессу, учитывая его деятельность на посту министра юстиции и его версию совещания в Ситуационной комнате Белого Дома в марте 2004 года – все это полностью дисквалифицирует его как независимого арбитра по вопросам внесудебного прослушивания. Вместе с тем меня не интересует партийная принадлежность министра юстиции, работает ли он в администрации президента-демократа или президента-республиканца. Одна ветвь власти не должна иметь все властные полномочия. Закон FISA как раз и принят в конце 70-х годов с тем, чтобы предоставить Конгрессу право определять процедуры издания ордеров на прослушивание, а также отвести серьезную роль судебной власти. Так что, независимо от личности Альберто Гонсалеса, я считаю, никакой министр юстиции не должен иметь таких полномочий.
Владимир Абаринов: Лидер республиканцев в Сенате Митч Макконнелл, в свою очередь, держался чрезвычайно спокойно и уверенно.
Митч Макконнелл: Я думаю, вы знаете, что президент сказал час назад, что он наложит вето на любой закон, который окажется неприемлемым для директора национальной разведки. Директор национальной разведки не занимается политикой. Он профессиональный военный. Его работа – защищать нас. Пора покончить с политическими играми. Пришло время принять закон. От этого зависит безопасность страны.
Владимир Абаринов: К этому времени республиканцы уже заручились голосами умеренных демократов-заднескамеечников.
Митч Макконнелл: Мы приближаемся к завершению нашей работы. Разумеется, завершим ли мы ее до летних каникул – целиком зависит от способности и желания наших оппонентов решить проблему модификации закона FISA. Представляется, что адмирал Макконелл получил поддержку в обеих фракциях, члены которых доверяют ему и понимают, чтό ему необходимо для его работы. Именно он должен решать, соответствует ли законопроект, который мы будем принимать, его потребностям для того, чтобы защитить нас на нашей территории в будущем.
Владимир Абаринов: В итоге обе палаты приняли закон в редакции главы национальной разведки. Государственный секретарь США Кондолиза Райс приветствовала решение Конгресса.
Кондолиза Райс: Прежде всего, я думаю, Конгресс поступил очень хорошо, и мы отдаем должное сотрудничеству, которое продемонстрировал Конгресс в этом вопросе. Мы будем в большей безопасности, потому что Соединенные Штаты будут использовать все легальные способы узнавать о планах террористов. Ждать, пока что-то произойдет, а потом искать виновных – это не борьба с терроризмом. Необходимо знать с помощью разведки, что может произойти и предотвратить атаку. Иначе погибнут тысячи ни в чем не повинных людей. Закон позволит нам делать то, что мы должны делать. Мы должны знать, что происходит между людьми, которые говорят с террористами, которые могут находиться на территории Соединенных Штатов, а могут – за пределами США. Нам не нужны искусственные барьеры между территорией США и остальным миром. А самое главное, этот закон позволяет защитить гражданские свободы американцев. В то же время он дает возможность следить за действиями, направленными против Соединенных Штатов, и принимать меры. Технологически в наши дни искусственное разделение единого телекоммуникационного пространства не имеет никакого смысла. Так что это отличный шаг вперед. Он даст нам бόльшую безопасность. И мы очень довольны тем, что Конгресс и исполнительная ветвь власти смогли работать над этим сообща.
Владимир Абаринов: Единственная существенная уступка, которой удалось добиться демократам – это ограниченный срок действия нового закона. Он истекает через полгода. Поэтому по возвращении с летних каникул законодатели вернутся за стол переговоров.
