Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Андрей Шарый.
Александр Гостев: "Новый российский патриотизм" - так называется рубрика программы Время Свободы, в которой до конца августа мы представляем мнения экспертов по этой спорной и важной для общественного сознания теме. Что значит, быть патриотом в сегодняшней России? Отличается ли государственный патриотизм от естественной гордости за свой народ и свою страну? Как формируется, из каких элементов состоит эта новая для постсоветской России идеологическая конструкция? Над этими вопросами в эфире Свободы рассуждают представители разных профессий.
Гость рубрики "Новый российский патриотизм" сегодня - депутат Московской городской Думы, школьный педагог Евгений Бунимович. Мой коллега Андрей Шарый беседовал о воспитании патриотизма в школе и в армии.
Евгений Бунимович : Школьная работа по патриотическому воспитанию, мне кажется, идет в том же русле и в той же стилистике, довольно прямолинейной, в которой она шла и в Советском Союзе. То есть царит представление о том, что если ты часто и прямо говоришь какие-то слова - "Слава КПСС!" или неважно какие другие, то все так и думают. Обычно такие мифы разрушаются во время путчей и революций: вдруг становится понятно, что не о том думали все-таки. Что такое патриотизм вообще, как в принципе должно происходить воспитание? Здесь вопрос любви к родине, вопрос уважения. Вопрос любви - вопрос очевидный. Это не воспитание, а просто жизнь в атмосфере малой родины, ощущение того, что это твое место, где ты пришел в эту жизнь. Уважение к родине вызывается не на уроке, а всем тем, что происходит вокруг - всем, что сообщается по телевизору, по радио, друг другу, всем, что говорят родители на кухне. Это все и есть воспитание.
Андрей Шарый : Чтобы вы сейчас изменили в патриотическом воспитании школьников?
Евгений Бунимович : Во-первых, я бы изменил название. Поскольку я всю жизнь работаю с подростками, то прекрасно знаю, что они абсолютно отрицательно реагируют на прямые посылы. Если придешь и скажешь им, что мы будем заниматься патриотическим воспитанием, то что бы самое гениальное ты не придумал после этого - это уже убитая вещь, уже никто тебя слушать не будет. Это должно быть очень подспудно, очень тонко, очень непрямо.
Андрей Шарый : Сейчас довольно много говорят о так называемом российском изложении или российском понимании истории, особенно после встречи Владимира Путина с учителями средних школ, да и вообще такая напряженная общественная атмосфера вокруг новых школьных учебников по истории складывается. Вы как к этому относитесь?
Евгений Бунимович : Грустно было смотреть на эту встречу президента с учителями истории. Президент работал, как методист районо. А это не дело президента какого бы то ни было.
Теперь о российском прочтении истории. Я думаю, что это возможный вариант. Не существует единой истории. Совершенно понятно, что Америка воспринимает ее так, Франция иначе, а Китай как-то по третьему. Поэтому то, что в России будет российский взгляд на историю - не удивительно. Другое дело, что этот взгляд формируется не в процессе написания учебника. Сначала в обществе создается консенсус по отношению к ключевым моментам национальной истории. Это не значит, что все обо всем думают одинаково, но, по крайней мере, нет такой остроты. Идея создать все наоборот - это идея молодого учителя, который считает, что вот он вышел к доске и все, что он рассказал, дети тут же запомнили. Разочарование происходит после первой контрольной. У государства тоже произойдет разочарование, но у него свои контрольные.
Андрей Шарый : Как вы относитесь к восстановлению курса Начальной военной подготовки и к политической - или патриотической, как угодно - составляющей этого предмета?
Евгений Бунимович : Это предмет борьбы двух сообществ - образовательного и военного. Образовательное сообщество добилось того, что в нашем законодательстве об образовании в свое время было написано: начальная военная подготовка проходит только факультативно и только по желанию родителей и детей. У нас военная косточка есть, есть ребята, которых военное дело очень интересует. Например, в Москве в кадетские корпуса очень большой конкурс, прямо как на актерское отделение. Желание быть профессиональным военным совершенно понятно. Что же касается военного лобби, то в законе, который приняли в Госдуме, было написано об обязательном изучении Начальной военной подготовки. Если военные не всегда умеют побеждать в войнах, то в своем-то собственном отечестве они умеют задавить. Таким образом, военное дело по закону стало обязательным.
Андрей Шарый : То, что сейчас переживает Россия - это естественный этап в ее истории (нынешнее понимание патриотизма, споры вокруг школьной программы) или здесь что-то не так?
Евгений Бунимович : Это и естественный период, и что-то здесь не так. Естественный период, потому что, действительно, после крушения Советской империи... Я не знаю, какая еще империя мирное крушение переносила безболезненно и какой есть опыт того, что делать дальше. Поиск того, на что опираться (а надо же опираться на что-то позитивное в жизни, не так просто обучать детей на сплошном негативе) привело опять к экстриму какому-то. То есть к желанию сказать, что все было замечательно, многое было не так плохо, как кажется. Сам-то процесс естественный, но проблема России в том, что у нас всегда все зашкаливает. Я хочу напомнить, что Интернационал, например, сочинен по-французски, "Манифест Коммунистической партии" написан по-немецки, но только в России решили все это воплотить в реальности. Вот это и есть самое опасное.
Андрей Шарый : Если бы я был учеником, который бы задал вам такой вопрос за минуту до звонка - что такое российский патриотизм?
Евгений Бунимович : Я бы ответил, что их два: есть казарменный патриотизм, а есть естественное чувство любви к родине, которое не требует постоянного талдычиния на уроках.
