Анна Качкаева: В минувшую субботу телевизионная академия сформировала шорт-лист финалистов премии ТЭФИ. Тройки выбирали в 42 номинациях, голосовали в профессиональных гильдиях, на которые в этом году впервые разбились 285 членов академии. Из аутсайдеров в несколько финальных троек выбился, наконец, канал ТВЦ. Из регионалов в шорт-лист попали программы из Томска, Ханты-Мансийска, Самары, Нижнего Новгорода. В числе финалистов оказались и программы совсем молодых каналов - «Домашнего» и «Пятого» питерского. В принципе же никаких содержательных сенсаций при выходе в финал не случилось. Бессобытийный и бравурно-нарядный сезон получил свое. Все главные развлечения от «Минуты славы» до «Короля ринга» в финале. Так или иначе представлены немногочисленные качественные сериалы – либо продюсером, либо сценаристом, либо режиссером. Это и «Кадетство», и «Завещание Ленина».
Информационный идеологический окоп не уменьшился, но страсти поутихли, и никаких неожиданностей тоже не случилось. О тенденциозности и возвращении профессиональных стандартов на заседании Информационной гильдии говорил профессиональный писатель и сатирик Виктор Шендерович. Но разговора не получилось и получиться не могло. Если разговаривать всерьез о том, что такое сегодня информация и общественно-политическое вещание, то сидящим за столом следовало бы встать и разойтись. Поэтому члены гильдии предпочли практически молча выразить свое мнение. Это во-первых. Во-вторых, обсуждение не могло быть не скомканным. Из 62 человек почти 30 не пришли и не проголосовали. Ну, и наконец, сработала очевидная инерционность подхода. Я убеждена, что многие голосовали за то, что привычно, а не за то, что действительно неформально проанализировали и внимательно посмотрели. Например, выпуски «Вестей» и «Вестей недели», даже если не касаться политики, были чрезвычайно средними по исполнению, но в финал все-таки попали. В принципе традиционное голосование: «Время» - «Вести», «Вести» - «Время» - немного разбавили регионалы и «Рен-ТВ». Очень жаль, что в финальную тройку не попала действительно пронзительная работа Игоря Прокопенко с «Рен-ТВ» «Анна. Убить журналиста». Ее обошла традиционная по подходам и очень холодная версия этой драмы от компании «Совершенно секретно».
Трудно было не заметить ведущего Russia today британца Кевина Оуэна или ведущего «25-го часа» Илью Колосова или крепкую и замечательную Ольгу Моиспанову из Сургута. Но они в тройку по традиции не вошли, а вышли Екатерина Андреева, Мария Ситтель, Дмитрий Киселев. Их разбавил Андрей Норкин, который, кстати, именно здесь как ведущий был не в лучшей форме. В финале оказались также Марианна Максимовская с «Неделей» и Юлия Мучник из Томска с практически лучшей сегодня аналитической программой в стране «Час пик», репортер Дмитрий Сошин с Первого и Любовь Камырина из «Истории в деталях» на СТС. В тройку финалистов среди новостей вышли «Вести», «Время» и выпуск «24» канала «Рен-ТВ». Вот такие академические новости. Открытое голосование и выбор победителей пройдет 19-21 сентября.
Ну, а сейчас мы возвращаемся к новому телевизионному сезону. И как я вам и обещала, обсуждаем телевизионную моду в России в ее мировом контексте как мировые форматы дрейфуют сюда, и что мы берем, и как их адаптируем, и насколько наш зритель отличается от зрителя западного. И обещанная вам аналитик, эксперт, кандидат социологических наук Ирина Полуэхтова, аналитик компании «Видео Интернешнл» и моя коллега, обозреватель журнала «Огонек» Юлия Ларина, которая на минувшей неделе побывала на нескольких съемочных площадках и презентациях.
А вам вопрос простой, хотя, может быть, что-то неожиданное сейчас услышим: как, вы полагаете, отличаются ли предпочтения российского телезрителя от телезрителя зарубежного? Если да, в чем эта разница проявляется?
Давайте начнем, Ирина, с тенденций сначала общих, поскольку мы каждый год в начале сезона либо с вами, либо с вашими коллегами как-то так обсуждаем, что в мире происходит. Что-то принципиально изменилось в отношении аудитории с телевидением? Появились какие-то такие принципиальные вещи? Или все так же, как было в прошлом и позапрошлом году? И с развлечением и с новостями, например.
Ирина Полуэхтова Ирина Полуэхтова: Если говорить о взаимоотношении зрителя с телевидением, то прошлый сезон, конечно, очень сильно отличался от всех предыдущих. И отличие состояло в том, что какой-то кризис, видимо, взаимоотношений зрителя с телевизором наступил, поскольку у нас все годы раньше телевизионная аудитория росла, время телесмотрения увеличивалось. В прошлом году все эти процессы остановились, и даже есть ощущение, что люди стали смотреть телевизор меньше. Причем это, конечно, касается средней цифры. Но прежде всего, это касается уменьшения телесмотрения, это касается социально активных групп – молодежи, мужчин, которые реже смотрят телевизор, реже его включают и меньше времени ему отводят. В общем, естественная вещь, связанная с тем, что увеличились возможности проведения свободного времени и возможности получения развлечения и новостей – того, в чем раньше телевизор доминировал. Сейчас появились другие возможности. Именно эти группы стали их использовать более активно. И это связано не только, конечно, с конкуренцией со стороны других медиа, но и с тем, что предлагает телевидение. То есть тут мы переходим к контенту.
Прошлый сезон, конечно, обнаружил некий кризис творческий, отсутствие каких-либо принципиально новых оригинальных идей, форматов. Даже то, что было новое, яркое, оригинальное, вот эти развлекательные шоу со звездами – «Танцы на льду», «Звезды на льду» - они тоже не совсем оригинальные, не совсем новые. Потому что мы знаем, что во всем мире эти форматы идут и пользуются большой популярностью, и во многих странах мира их смотрят. Вот они появились у нас. И это вызвало зрительский интерес. А все остальное это были в основном, если говорить о том, что аудитория смотрела, это в основном были ремейки старых раскрученных брендов. Сериальные или развлекательные, но это все продолжение, следующие серии, следующие сезоны одних и тех же сериалов: «Тайны следствия-8,9,10», «Менты» очередные и так далее.
Анна Качкаева: «Все мужики сво…» тоже.
Юлия Ларина: «Бальзаковский возраст».
Ирина Полуэхтова: Да, то есть это все – продолжение раскрученных, найденных когда-то вещей, которые сработали. И вот продолжения, которые гарантированно приносили какую-то аудиторию. Конечно, вот этот контент тоже способствовал тому, что те группы аудитории, которые имеют возможность получать каким-то образом другие развлечения и новости, они перестали смотреть эфирные общедоступные каналы. Это не значит, что они охладели к аудиовизуальному контенту, в том числе телевизионному, вообще, просто у них есть другие возможности получения этого контента. Тот же интернет, в он-лайне можно использовать всевозможные сервисы, которые позволяют уже на третий, четвертый день после выхода в эфир на каком-нибудь американском сетевом канале того же «Лоста» новых серий посмотреть их, скачать уже даже с переводом. Есть какая-то группа активных инициативных людей, которые делают эти переводы. И потом распространяется это как файл-обменник.
Анна Качкаева: Но это все равно очень незначительный процент людей в отношении многомиллионной страны.
Ирина Полуэхтова: Конечно. Это просто пример, но речь идет, что именно вот эти группы, которые активно используют другие медиа.
Анна Качкаева: Их становится все больше.
Ирина Полуэхтова: И, конечно, их меньше интересует общий телевизионный контент.
Анна Качкаева: Ирина, давайте в мир от России перейдем. Там что происходит с телезрителем и с его отношением с телевизором?
Ирина Полуэхтова: В каждой стране, естественно, по-разному, но общие тенденции такие, которые в общем говорят о том, что мы очень похожи на мировую моду и в этом русле развиваемся. То есть это, конечно, прежде всего сериалы. Французская компания «Медиаметрия» зафиксировала с 2003 по 2006 год увеличение аудитории сериалов на 400% в мире. Представляете?
Анна Качкаева: Ужас какой-то! То есть, в общем, человечество смотрит сериалы.
Ирина Полуэхтова: Сериалы. То есть они всегда были популярными, а в эти годы просто какой-то очередной подъем или бум сериалов произошел. И даже премию такую учредили на телефестивале в Монте-Карло, который в июне проводится ежегодно, - премия за самый высокий объем аудитории в мире. В номинации были именно сериалы, три типа сериалов: остросюжетный сериал, комедийный сериал и «мыльная опера». И вот в этом году победили из остросюжетных «Место преступления – Лас-Вегас», который идет у нас на канале ДТВ, а в Америке – на сетевых каналах общенациональных с аудиторией 80 миллионов.
Анна Качкаева: В мире?
Ирина Полуэхтова: Только в США. Это только национальная аудитория. 80 миллионов – это средняя аудитория как бы сериала. Комедийный сериал – «Отчаянные домохозяйки» - тоже известный нам формат. Даже мы по названиям уже видим, что это все у нас показывают, и наши зрители это тоже смотрят, правда, не с такими результатами, - 70 миллионов. И из «мыльных опер» - «Дерзкие и красивые» тоже производства США – 25 миллионов зрителей.
Юлия Ларина: А чем объяснить, что мы не с такими результатами это смотрим?
Ирина Полуэхтова: А мы смотрим с такими результатами наши национальные. Это же их национальное, а мы смотрим свои национальные. «Татьянин день» у нас идет с долей аудитории – 30.
Анна Качкаева: Ну, тоже практически 80, если считать.
Ирина Полуэхтова: Да, если перевести, то это где-то будет…
Анна Качкаева: А просто мы туда эти данные не отправляли? Или отправляли, но…
Ирина Полуэхтова: Нет, участвовали, но 48 стран мира, в том числе и Россия, участвовали по 10 сериальных проектов, транслируемых в каждой стране. Но каким-то образом жюри отбирало самые высокорейтинговые. С самой большой аудиторией оказались все-таки американские. То есть они нас тут превзошли. Вообще, конечно, латиноамериканские во всем мире, особенно в регионе Латинской Америки, очень большие аудитории собирают. Но тут и Восточная Европа уже потеснила. В Румынии сняли сериал «Слезы любви», который там в самой стране набрал порядка 15 миллионов зрителей, но его раскупают очень активно очень многие страны мира, в том числе Латинская Америка хочет делать ремейк.
Анна Качкаева: Ну, Румыния – понятно, некоторая цыганщина, видимо, просматривается.
Ирина Полуэхтова: Да, то есть они этот жанр тоже хорошо освоили. В Польше «Любовь как любовь» тоже хорошо продается.
Анна Качкаева: А по регионам понятно тематически? То есть у американцев остросюжетные побеждают, в Латинской Америке и в Румынии – явно «любовь и слезы», как, впрочем, и у нас «Татьянин день». Это такое отношение этнических групп цивилизационных, видимо, к теме или нет? Это не прослеживается? К тематике – слезы или остросюжетные, индивидуалистические дела?
Ирина Полуэхтова: Есть, наверное, какие-то культурные традиции. Если брать тихоокеанский регион, индийское кино – традиционные мелодрамы. И в этом регионе тоже мелодраматические сериалы побеждают. То есть там вот эта линия, этот тип аудиовизуальной продукции пользуется популярностью.
Анна Качкаева: То есть человечество на всем этом шарике в общем переживает по поводу одного и того же – насчет любви, измен, детей.
Ирина Полуэхтова: Да, такие жизненные ситуации, вечные ценности.
Анна Качкаева: Ну, хорошо, это с сериалами. Еще что-то есть, что объединяет человечество в смысле телевидения?
Ирина Полуэхтова: Ну, во всем мире сейчас еще идет волна такая популярности программ с так называемым зрительским контентом что ли. В Великобритании передача для любителей домашнего видео « Home made ». Они сами делают, показывают, смотрят, что сами же и делают. Или во Франции теледебаты с участием простых зрителей.
Юлия Ларина: Мы скоро новости начнем так делать, потому что нечего смотреть «Сделай сам».
Ирина Полуэхтова: Ну, я думаю, что отчасти «Минута славы» у нас попадает примерно в такой формат.
Анна Качкаева: Когда обыватель становится главным героем.
Ирина Полуэхтова: Да, главным героем, и его таланты, его умения, какие бы ни были, они во главе угла.
Анна Качкаева: А дебаты, про что спорят обычные зрители там?
Ирина Полуэхтова: Задают друг другу вопросы, сами же отвечают на них на разные темы.
Анна Качкаева: Это такой подвид возможного «Народ хочет знать», но не только не с экспертами, а сами друг с другом.
Ирина Полуэхтова: Они сами как эксперты.
Анна Качкаева: Глас народа.
Ирина Полуэхтова: Да.
Анна Качкаева: Понятно. Значит, вот эта модная новинка. Еще что?
Ирина Полуэхтова: В прошлом сезоне, мы идем с опозданием всегда на один-два сезона, в прошлом сезоне еще телеигры, которые уже, конечно, давно, жанр популярный. Кстати говоря, во многих странах европейских он гораздо более популярен, чем в России. В России, за исключением одного-двух сильных форматов, которые стали уже брендами, начиная с «Поля чудес» и «Кто хочет стать миллионером?», как-то нельзя сказать, что игры - очень высокорейтинговый продукт и собирают массовую аудиторию. Во многих же странах мира они регулярно попадают в десятку самых высокорейтинговых с самой массовой аудиторией. У нас скорее это юмор.
Анна Качкаева: По-прежнему.
Ирина Полуэхтова: По-прежнему юмор.
Анна Качкаева: Мы с вами, Юля, подводя итоги, сказали, что вроде бы юмор дрейфует к низу.
Юлия Ларина: А сейчас это, видимо, будет совмещено. Например, на ТНТ в новом сезоне появится программа «Гипноз». На нашем телевидении такого еще не было. Профессиональный гипнотизер, он называется эстрадный гипнотизер, с 15-летним стажем будет в большой аудитории внушать людям, они впадут в это состояние, дальше выйдут 10 добровольцев на сцену, и они будут в состоянии гипноза что-то такое делать. Нам показали на презентации отрывки. Это юмористическая программа, это настолько смешно. Но там сразу возник вопрос, насколько это морально это делать.
Анна Качкаева: Неэтично. Сразу Кашпировский вспоминается с Чумаком.
Юлия Ларина: Они…
Анна Качкаева: Открещиваются.
Юлия Ларина: Да, сразу сказали, что тут никакой связи не будет. С экрана не будет это внушение распространяться на зрителей, потому что при Кашпировском люди же у экрана тоже впадали в такой же транс.
Анна Качкаева: Еще и водичку заряжали.
Юлия Ларина: А здесь, во-первых, они – добровольцы, во-вторых, у них есть теория, что это не только смешно будет, но и полезно, потому что можно даже вот эту технику самогипноза использовать для каких-то своих внутренних возможностей, для раскрытия этих возможностей. Вроде бы в этом даже есть некоторая польза, потому что человек в этом состоянии делает что-то такое, чего он, может быть, хотел бы сделать в жизни, но в другом состоянии у него не получается. Даже какие-то другие социальные роли. Но это настолько смешно, забываешь про всю этику, хотя я понимаю, что она тут на первом месте. Ну, например, Дмитрий Домбровский внушил женщине, что она забыла цифру 7. Дальше она начинает считать пальцы на руках – 11, потому что она пропускает семерку. Джейм Бонд, агент 008. Какой нынче год? 2008. Человек забывает эту семерку. Выглядит это довольно странно, но зал смеялся. Потому что сделать ничего с собой невозможно.
Анна Качкаева: Это не юмор, Юль.
Юлия Ларина: Но это новая форма юмористической фактически программы.
Анна Качкаева: Это форма утробного смеха – покажите мне палец. А какого свойства юмор тогда в зарубежном телевидении? Примерно такой же?
Ирина Полуэхтова: Вы знаете, что касается юмора, то примерно такой же. Даже мне кажется…
Анна Качкаева: И пожестче.
Ирина Полуэхтова: Бывает и пожестче, пониже на порядок. А игры разные самые варианты придумывают. «Идентификация» - найти 12 различий между двумя людьми или сходств 12, 12 черт сходства между двумя людьми, совершенно не связанными друг с другом, не родственниками.
Юлия Ларина: Кстати, что-то похожее сейчас будет на ТНТ. Программа называется «Интуиция», где 12 человек, и игрок должен просто по их внешнему виду понять, кто из них принадлежит к какой профессии или чем-то отличается.
Анна Качкаева: В общем, все известные психологические тесты. Со студентами таким образом занимаются. Послушайте, мне тогда интересно. Вот это всеобщее усреднение – по сути дела, мы с вами нащупали три тенденции: человечество любит мелодраму, человечество любит играть, все мы недоигранные в этом смысле, и в игре так или иначе реализуются жизненные сценарии до конца жизни, и смеяться – в этой непростой и информационно насыщенной жизни тоже, даже если этот юмор ниже пояса, он помогает развлечься и отдохнуть.
Ирина Полуэхтова: Необходим, да.
Анна Качкаева: А это означает, что телевидение тотально превратилось в способ такого релакса?
Ирина Полуэхтова: Да, это общая тенденция, которую отмечают все аналитики международные, тенденция к упрощению формата и содержания. Лозунг основной – чем проще, тем лучше, чем понятнее, чем проще, чем ближе простому зрителю, обывателю, тем лучше. И по этому пути идут практически все коммерческие каналы сейчас за рубежом.
Анна Качкаева: Потому что все те, которые не коммерческие, у них по-прежнему аудитория сильно не растет.
Ирина Полуэхтова: 3-4 процента.
Анна Качкаева: Везде.
Ирина Полуэхтова: Везде, во всем мире это максимум. 4 процента – максимум, на что они могут рассчитывать.
Анна Качкаева: Ирина нам пишет, что «зарубежный зритель везде очень разнообразен. Что касается нашего зрителя, в частности, близких, то нами востребованы передачи исторические, биографические и научно-популярные, где требуется определенный уровень интеллекта, и, разумеется, не «Фабрики» и не «Бла-Бла-шоу». Часть наших слушателей с этим же согласна, что ждут такого телевидения.
Андрей, например, пишет, что «на западном телевидении просто выбор интересующих каналов больше. Мне 40 лет, но в Москве у меня почти нет этого выбора. Смотрю «Культуру», «Евроньюс» и «Спорт». Но все-таки он есть, даже если есть возможность выбрать хотя бы эти три, тоже не так уж плохо.
«За рубежом смотрят более качественные шоу», - пишет нам Олег. Нет, вот нам Ирина сказала, что они разные, и, скорее всего, по-разному адаптированы.
«Предпочтение одно – у нас и на Западе зритель хочет, чтобы фильмы были без рекламы, новости были непредвзятые, а все политические силы могли бы сказать свое слово. Наш зритель более ущемлен». Тут можно спорить, возможно, во всяком случае, в общественно-политическом вещании.
«Взять молодого зрителя если, то, пожалуй, отличий и не найдешь. Это все старшее поколение предпочитает чуть больше интеллектуального, чуть больше аналитического и чуть больше информационного. А так бесшабашное развлечение», - Александр из Сызрани нам пишет. В общем, адекватное и здравое представление и о российском зрителе, и о зарубежном зрителе.
Сегодня смотрим телевизор мы вместе с Ириной Полуэхтовой, экспертом компании «Видео Интернешнл», кандидатом социологических наук и моей коллегой, телевизионным обозревателем журнала «Огонек» Юлией Лариной. Смотрим мы его с точки зрения телевизионной моды и тенденций, которые можно увидеть, наблюдая за зарубежным зрителем (Ирина за ним наблюдает) и за российским зрителем, сравнивая предпочтения, интерес к тем или иным форматам и сериалам. В общем, стало ясно, что человечество любит мелодраму, юмор, игры и еще некоторое количество про себя вещей, когда можно самим на коленке что-то сделать. Когда уже всякое профессиональное телевидение надоело, то можно слепить новости, шоу и поговорить друг с другом. Это, видимо, тенденция все больше и больше будет проявляться, чем больше и больше людей будет выходить в интернет. И технологии будут становиться проще и проще.
Юля, теперь вопрос к вам: вы несколько последних недель перед началом нового сезона посетили наши каналы и презентации. Если говорить с точки зрения того, о чем мы начали с Ириной, с точки зрения усреднения, попроще, азартнее, доступнее, доходчивее, смысла не надо, все, что вы видели, - это действительно так? И как эти форматы адаптированы тоже с Запада, как я понимаю.
Юлия Ларина: Да, в основном это западные, конечно, форматы. И Ирина произнесла такую фразу, что в прошлом году был некий творческий кризис. Это любопытно. Если наши покупают форматы с Запада, то в чем же заключается творческий кризис? Получается, что ты же покупаешь этот продукт, ты его адаптировал, ты же не свое придумываешь. Кризис вроде бы должен возникать тогда, когда ты придумываешь что-то свое, и вдруг у тебя в какой-то год что-то не получается. А так выясняется, что даже при покупке западных форматов может быть творческий кризис, то есть тебе даже трудно их адаптировать в наших условия. И это вполне понятно. Вообще, мне наше телевидение долгое время напоминало отечественный автопром, когда мы научились вроде бы закручивать какие-то гайки. Это мы умеем, но создать что-то свое мы не можем. Но тем не менее, последнее время вроде бы мы как-то иначе стали адаптировать эти форматы. И более того, даже считается, что, например «Фабрика звезд» российская или «Последний герой» российский лучше, чем их оригиналы западные.
Анна Качкаева: Ну, как «миллионер», например, тоже с Дибровым был.
Юлия Ларина: И это вроде бы признают даже создатели на Западе, что у нас лучше. Ну, самый яркий, наверное, пример адаптации какого-то формата для наших условий – это «Поле чудес». Конечно, нигде в мире трехлитровые банки с огурцами и вареньем не несут.
Анна Качкаева: Это фантастика! «Поле чудес» уже перестало быть игрой во что-нибудь. Это исключительно народное общение.
Ирина Полуэхтова: Народная игра.
Юлия Ларина: И, конечно, это чисто наше. Нигде в мире такого не увидишь. И ясно, что мы все-таки для своих условий эти форматы адаптируем. Что касается нового сезона, например, на той же «Фабрике звезд», которая уже седьмая по счету и вроде бы что ж тут может быть нового, ты знаешь наизусть этот формат, там тоже появляются какие-то новые вещи. Например, меня привлекло то, что в этот раз у конкурсантов будут преподаватели не только по необходимым им для работы специальностям – вокал и хореография, а будут еще люди, которые как-то расширят их кругозор и образовательный уровень поднимут немножко. Валерий Золотухин будет им читать курс по поэзии, чтецкое искусство, мастерство. Эдвард Радзинский будет преподавать историю. Режиссер Митта – режиссуру, доктор Курпатов, который участвовал даже в отборе этих конкурсантов…
Анна Качкаева: Комфортную психологическую…
Юлия Ларина: Человеческий фактор называется. Во всяком случае, мне кажется, это хороший знак, потому что я думаю, что так и будет, зрителям тоже будут это показывать, поскольку «Фабрику звезд» будут каждый день немножко показывать. То есть зрители, которые так же, как эти конкурсанты, могут не знать ничего в этих сферах, они тоже что-то узнают. Мне это показалось любопытным.
Что касается каких-то других форматов новых, которых не было, два на ТНТ – «Интуиция» и «Гипноз», на СТС, например, будет формат «Кто умнее пятиклассника?» Это игра, которая на канале «Фокс» идет. Взрослым задают вопросы из школьной программы. И не всегда эти взрослые могут ответить.
Анна Качкаева: Да, там, между прочим, некоторое количество, я посмотрела, и, конечно, я не воспроизведу сейчас ответ на вопрос, что такое биссектриса.
Юлия Ларина: Это же надо еще просто доступно объяснить. Мне кажется, это любопытный будет проект.
Ирина Полуэхтова: На Западе он очень хорошо идет.
Анна Качкаева: Но он тоже совсем, похоже, молодой, чуть ли не февральский прошлого года.
Ирина Полуэхтова: Да, прошлого сезона.
Анна Качкаева: Как я теперь понимаю, наши каналы гордятся тем, что они не в числе первой сотни покупают эти форматы, а в числе первых.
Юлия Ларина: Например, на ТНТ сказали, что игра «Интуиция» ТНТ первым в мире приобрел лицензию на это шоу, которое вышло в 2006 году.
Ирина Полуэхтова: Ну, оно тоже прошлого сезона буквально.
Юлия Ларина: Еще будет на СТС, например, шоу такое «Звонок». Тоже несколько лет в мире популярно это шоу, когда человеку звонят на мобильный, предлагают ему выиграть 50 тысяч долларов.
Анна Качкаева: Знаменитый фильм был, когда по звонку человека развлекли в день рождения и чуть не разорили, но потом оказалось, что все это розыгрыш. Но там, я понимаю, никаких таких жестких историй не будет, потому что это канал СТС.
Юлия Ларина: Тем не менее, то, что показывали в ролике, там есть какие-то сложности, в которые человек попадает.
Анна Качкаева: Попадает, но это скорее для привлечения, как я понимаю.
Ирина Полуэхтова: На самом деле, конечно, говорят, что оно не будет таким ужасающе жестким.
Юлия Ларина: Тем не менее, у нас действительно теперь появляются еще форматы, которые еще год назад казались западными и купленными, а теперь они как наши. В частности, на Первом канале «Ледниковый период» - то, что в прошлом году называлось «Звезды на льду».
Анна Качкаева: Но там все-таки по-другому, там команда теперь появляется, а не пары. То есть пары, но команды с двумя тренерами. Два тренера еще будут соревноваться.
Юлия Ларина: Да, ну, мы чуть-чуть изменили тот формат, но, конечно, он будет в чем-то похож на известный формат. Или, например, «СТС зажигает суперзвезду» - это тоже оригинальный формат, хотя он напоминает ту же «Фабрику» и другие какие-то. Я, кстати, была на кастинге этой программы. Удивительное, конечно, это зрелище. Оттуда даже не хотелось уходить, насколько любопытные персонажи приходят на этот кастинг, на этот отбор. Около 10 тысяч, по-моему, по всей стране было отобрано людей. И я посмотрела, меня заинтересовала анкета. В анкете, в частности, был вопрос: почему вы думаете, вы можете стать суперзвездой? Ответы были потрясающие: потому что я целеустремленная, потому что я красивая, потому что я талантливая, потому что я самая лучшая, потому что моя звезда на небе ярче других, потому что меня прет. Это не выборочно, это практически каждый так отвечал.
Анна Качкаева: То есть, с одной стороны, можно порадоваться, что люди нацелены на успех. Но у меня такое ощущение, что вот эта нацеленность на успех не предполагает серьезной работы. И вот это меня беспокоит. Во всех этих шоу работы большой и серьезной и профессиональной не предполагается. Можно, чтобы я был любителем, можно, чтобы я поменял профессию, можно, чтобы я повертелся в другом амплуа, потому что я – звезда. А вот насчет труда то с потом?
Юлия Ларина: Это уже замечают сами организаторы, потому что за последнее время действительно стало заметно, что люди приходят, они уже уверены, что они – звезды, просто до сих пор их никто не вывел на экран.
Ирина Полуэхтова: Ну, по ответам даже видно.
Юлия Ларина: А этим людям 20 лет максимум. Там даже были те, кто моложе.
Анна Качкаева: Вадим из Москвы, вы в эфире.
Слушатель: Я очень рад, что Анна Качкаева организовала сравнение нашего телевидения с международным, скорее всего, с западным. И отвечая на ваш вопрос, я бы хотел использовать постулат наших телевизионщиков, что наше телевидение – это зеркало нашего общества. То есть что народ требует – то мы и показываем. И как раз вы, к сожалению, обсуждали только развлекательное телевидение, в том числе и западное, а ведь есть там еще и серьезное телевидение. Это «Си-Эн-Эн», «Би-Би-Си». И как раз мы имеем больше возможность смотреть эти каналы. Если мы возьмем, например, «Си-Эн-Эн» или «Би-Би-Си», то это же не развлекательное телевидение. Значит, западный зритель запрос делает и на такое телевидение. Тем более, что «Си-Эн-Эн» - это коммерческий канал. И никакая Мария Ситтель не может сравниться с дикторами.
Анна Качкаева: Мы еще вернемся к разговору о новостях и общественно-политическом телевидении. Пока мы говорим о том телевидении, которое, увы, к моему сожалению, хотя с этим ничего поделать нельзя, может быть, это нормально, в конце концов, человечество живет естественными запросами и интересами. Большинство человечества любит мелодраму, игры и юмор. Вот нам Ирина сегодня это подтвердила.
Татьяна нам пишет: «Российский зритель отличается от западного. Ему нравится, когда ему вешают лапшу на уши. Когда в Чехии закрыли независимый канал, там вышли миллионы и отстояли. А у нас нет».
Любовь Макаровна из Ульяновска пишет о том, что «вы не говорите о цензуре». Да говорим, я ведь начала с этого, что можно было бы в принципе не обсуждать тему информационного вещания на академии, потому что этот разговор слишком серьезен.
Тему повернули. Тогда давайте попробуем и с этой точки зрения посмотреть на телевидение. Что у нас с новостями? Как я понимаю, опять же человечество новости смотрит все меньше и меньше.
Ирина Полуэхтова: Человечество по-разному на самом деле. А российский зритель – меньше и меньше.
Анна Качкаева: А кто не меньше и меньше?
Ирина Полуэхтова: Новости всегда популярны в Западной Европе. Причем интересно, в Западной Европе, где больше возможностей иметь доступ, и большинство населения имеет доступ к кабельным спутниковым каналам, где предлагаются просто специализированные каналы новостей, вот наш слушатель говорил именно об этом, когда «Си-Эн-Эн» - специализированный канал новостей. Правда, он сказал, что это коммерческий канал. Это не совсем так, это платный, подписной канал, а вот как раз коммерческие каналы бесплатные для зрителя, они предлагают бесплатные развлечения. В Западной Европе, где есть выбор таких каналов и возможность их смотреть, люди почему-то смотрят новости, и большие аудитории собирают информационные выпуски основных каналов, общественных каналов. Просто там есть общественные каналы, и есть традиция смотреть новости на общественных каналах.
Анна Качкаева: Потому что им, безусловно, доверяют, и новости себя так и ведут.
Юлия Ларина: Ну, я думаю, у нас тоже есть традиция смотреть программу «Время».
Анна Качкаева: Это точно, никуда не делась.
Ирина Полуэхтова: Ее, конечно, смотрят. Речь идет, когда мы говорим о том, что интерес россиян падает к новостям, я имею в виду, например, конкретные вещи, которые фиксируют социологические опросы. Если раньше мы имели процент людей, которые смотрят ежедневно новости по телевидению, это 70-80% городского населения России, то в последние два года это 50-60%. А те, кто смотрят два-три раза в неделю, соответственно, их число увеличилось. То есть часть людей, которые раньше ежедневно включали новости, для того, чтобы наблюдать, что происходит в общественно-политической жизни, они просто делают это реже. Не то что не делают совсем, но реже, потому что необходимости особой в том, чтобы ежедневно следить за тем, что происходит, нет. То есть определенная стабилизация общественно-политической жизни, отсутствие каких-то там серьезных политических изменений, и то, что новости примерно одинаковые на всех каналах – все это приводит к тому, что у людей нет потребности ежедневно следить за политической жизнью.
Еще, когда мы говорим про зарубежные новости, почему там аудитория больше, конечно, они очень сильно отличаются. Вообще, информационные программы на общественных каналах западных сильно отличаются от того, что у нас принято считать выпусками новостей. Во Франции, например, в обеденный перерыв с часу до трех многие люди просто приходят домой, обедают и смотрят новости. В это время на «ТФ1», на главном коммерческом канале и на «Франс 2», главном общественном канале – два самых больших канала, идут часовые выпуски… Но это не выпуски новостей, это такие общественно-политические журналы. И там очень мало на самом деле политиков мелькает, а люди обсуждают какие-то актуальные проблемы, касающиеся не обязательно политической жизни.
Анна Качкаева: Связанные с социальной и прочей жизнью.
Ирина Полуэхтова: Да, связанные с социальной жизнью людей.
Анна Качкаева: Но это может быть что-то такое, напоминающее «Времечко» российское, или все-таки нет?
Ирина Полуэхтова: Близко к тому, что делает «Времечко». Но это разговор в студии с приглашением экспертов. Это не дикторы, которые зачитывают текст.
Анна Качкаева: Я знаю, что там еще в десять вечера, например, во Франции есть несколько популярнейших программ тоже журнального типа, когда это нечто среднее между расследованием и актуальной проблемой, когда большой репортаж, например, проблему дорог разбирает или проблему аэропортов или проблему школ, или проблему медицинских учреждений со всех сторон, со всеми возможными экспертами. Это такой live , это движение, слежение, обсуждение и так далее. И вот эти большие репортажи не раз в неделю, они идут тоже каждый день.
Ирина Полуэхтова: Каждый день.
Анна Качкаева: И люди социально включены в обсуждение этих тем.
Ирина Полуэхтова: Да.
Анна Качкаева: А у нас ничего такого не получается в России.
Юлия Ларина: Слушатель правильное слово произнес, что на Западе есть запрос на это. У нас в это время, к сожалению, такого запроса аудитории нет. Потому что если бы он был, он бы…
Анна Качкаева: То есть он как-нибудь бы в рейтинге был бы прочитываем? Или это как всегда, вечная тема – курица или яйцо?
Ирина Полуэхтова: Да, он скорее всего, курица или яйцо.
Анна Качкаева: То есть просто никто не попробовал.
Ирина Полуэхтова: Да, может быть, никто не попробовал. А те новости, которые идут, они, к сожалению, не вызывают.
Анна Качкаева: Александр Иванович из Московской области, мы вас слушаем.
Слушатель: Когда дамы берутся за какое-то дело, кроме кухни, у них все сплошь и рядом получается слишком поверхностно.
Анна Качкаева: Ну, давайте глубины добавьте нам, перцу.
Слушатель: Давайте добавим. Как можно сравнивать в целом, спорный вопрос, телезрителя одной страны с другой? Дания – западная вроде бы высокоразвитая страна, и наша страна – третий мир, я не знаю, где там сейчас она находится.
Анна Качкаева: Да мы не сравниваем. Мы так просто для интереса пытаемся понять.
Слушатель: Давайте вместе поймем. В части понимания у дам, конечно, способностей больше. Дания и Россия. В России уровень образованных людей – где-то 33%, Советский Союз входил в тройку стран с самым высоким процентом людей с высшим образованием. А Дания – там сколько людей с высшим образованием?
Анна Качкаева: Никогда не интересовалась этим.
Слушатель: Вот это я и говорю, что вы занялись не своим делом. У вас неправильный в принципе подход. Как вы оцениваете тогда телезрителей без таких фундаментальных понятий – образованность, интеллигентность?
Юлия Ларина: Мы оцениваем их по тому, как они смотрят. А смотрят они те же программы, что идут за рубежом.
Слушатель: Нельзя так. Вы берете, скажем, оскотинившегося человека, для которого ничего в мире не существует, кроме чековой книжки.
Анна Качкаева: Это вы так россиян себе представляете?
Слушатель: Нет.
Анна Качкаева: Вот американцев так себе еще некоторые представляют.
Слушатель: И там, и тут есть люди, для которых, кроме чековой книжки, ничего нет.
Анна Качкаева: Вот именно. И там, и там есть люди интеллигентные и умные.
Слушатель: Вы так и не ответили на вопрос: сколько в Дании процент образованных людей?
Анна Качкаева: Ну, уж точно не меньше половины населения, наверняка.
Слушатель: 3-5% датчан имеют высшее образование.
Анна Качкаева: Видите, вы нас просветили. И что, Дания от этого, с точки зрения телевидения?..
Слушатель: Естественно, человек, который, кроме чековой книжки, ничем не интересуется…
Анна Качкаева: То есть он смотрит дурное телевидение.
Слушатель: Конечно.
Анна Качкаева: А у нас в России 30-40% имеющих высшее образование смотрят такое же телевидение.
Слушатель: Не смотрят.
Анна Качкаева: А что делают?
Слушатель: Падает процент смотрящих. Многие люди выбрасывают на помойку телевизоры и ходят в интернет.
Анна Качкаева: Таковых, знаете, ровно тоже 3-4%, каковых в Дании с высшим образованием. Вот это уж точная статистика.
Слушатель: А теперь второй вопрос. У нас открываются церкви, мечети, а там закрываются, потому что люди бывают два раза в жизни в церкви.
Анна Качкаева: Давайте мы эту высокоинтеллектуальную дискуссию все-таки перенесем в эфир другой программы или в почту и там уже с вами обсудим про Данию, Германию. Я выкладки подготовлю по образовательным цензам и стандартам.
Павел из Москвы, вы в эфире.
Слушатель: Я считаю наше телевидение вообще преступной организацией, потому что оно ежедневно, ежеминутно гробит нашу молодежь, которая уже вообще не понимает, что происходит, она живет виртуально. Для нее «Дом-2» - это настоящая жизнь. Сериалы, красиво снятые в этих картонных декорациях, «Мерседесы»… И плюс еще вы употребляете это иностранное слово «кастинг», хотя можно было сказать «селекция», «отбор».
Анна Качкаева: Селекция – тоже очень русское слово.
Слушатель: Испокон еще Мечников селекцией занимался. Это русское слово. Ну, хорошо, я согласен. И молодежь… У нее итак головка слабенькая… У нее основы нет. А где основу взять? Родители смотрят Задорнова и Петросяна, они вообще потеряны. Когда показывают зал у Петросяна, он вообще ничего не говорит, а они уже сидят, слюни текут, они смеются. Дебилизация полная. А дети соответственно вырастают.
Анна Качкаева: Наш предыдущий слушатель очень любопытную тему затронул. А если в этой благополучной Европе, где так немного интеллектуально развитых людей с высшим образованием, что же они так хорошо смотрят новости, вообще интересуются своим гражданским отношением к жизни?
Слушатель: Некорректное сравнение. Материальные уровни слишком разные. У нас минус, а там плюс, и большой очень плюс. И поэтому они телевизор смотрят, информация их интересует. Я тоже только новости смотрю и Свободу слушаю, и фильмы хорошие. «8 с половиной» покажут, дедушку Феллини, я тащусь. И поэтому сравнивать нельзя, это совершенно разное восприятие телевизора. И правильно он сказал, что там 3-5%, больше не надо. Это интеллект, остальные – исполнители.
Анна Качкаева: А чего же вы так обижаетесь на нашего зрителя? Вот 3-5%, у нас даже 30 есть. Так пусть и смотрят вот это телевидение.
Слушатель: Понимаете, в чем дело? У нас телевидение существует как на другой планете. Оно показывает такие вещи, и оно обслуживает само себя. А люди живут совершенно другой жизнью.
Анна Качкаева: Ну, и как вам?
Ирина Полуэхтова: Пока шел разговор, я вспомнила, что в Дании самые высокрейтинговые программы прошлого года были «Танцы со звездами» с долей аудитории – 70. У нас они набрали 30% аудитории.
Анна Качкаева: Ну, значит, прав Александр. У нас зритель все-таки поумнее получается.
Ирина Полуэхтова: Но при этом они и новостные информационные программы лучше смотрят.
Юлия Ларина: «Танцы на льду» у нас даже лучше, чем у них, потому что у нас лучше фигуристы, они более высокого уровня.
Анна Качкаева: Разумеется, конечно.
Юлия Ларина: Я разговаривала с Натальей Бестемьяновой, которая тренером выступает на Втором канале, она сидела в жюри в Англии на этой же программе. И там были русские фигуристы, но класса поменьше. Она сказала: «Видимо, просто финансово не осилили их каналы, чтобы купить олимпийских чемпионов». Так что у нас даже это качественнее.
Анна Качкаева: То есть, Ира, можно, я так понимаю, сравнивать зрителей? Ничего тут такого особенного нет. Он в общем глобально похож все равно.
Ирина Полуэхтова: Да, но мы ведь когда сравниваем зрителей, мы действительно говорим об общедоступных каналах, которые измеряют аудиторию. А о тех зрителях, которые смотрят платные каналы с особым контентом, мы ничего не знаем. Они измеряются в совокупности как одно целое – «другие каналы». И там, естественно, каждый зритель может найти какой-то контент, который его интересует. Это могут быть какие-то просветительские или информационные программы. Естественно, они все это смотрят. И более того, в той же самой Америке (вот мы говорим о самых высокорейтинговых сериалах, которые 80 миллионов собрали), а 50% аудитории в Америке – это аудитория кабельных каналов, которые измеряются как «другие». Каждый из них имеет аудиторию меньше 1%.
Анна Качкаева: Какой-нибудь HBO , где идет тот же «Сопрано» или «Секс в большом городе», или фильмы про Ирак, это тоже очень большая часть аудитории. Другое дело, что здесь выбора в этом смысле меньше. Поэтому нельзя сказать, что телевидение не нуждается в содержательной работе, российское я имею в виду. Или общедоступное телевидение – это нормальное, и нечего уже от него требовать этой содержательной работы?
Ирина Полуэхтова: Крайности, как мне кажется, всегда излишни. Естественно, и общедоступные каналы должны помнить о том, что они все-таки не только институт развлечения или рекламы, но и общественные социокультурные институты, что они все равно сеют смыслы какие-то, значения. В этом смысле, конечно, они должны это помнить.
