Сергей Сенинский: В конце прошлой недели в редакции выпуска «Новой газеты» в Нижнем Новгороде сотрудники управления внутренних дел провели обыск и изъяли оргтехнику. Обыск был проведен на том основании, что редакция в своей работе якобы использовала нелицензионные компьютерные программы. В данный момент выпуск «Новой газеты» в Нижнем Новгороде приостановлен, хотя редакция надеется в скором времени его возобновить. Подробнее об этом в материале Андрея Бабицкого.
Андрей Бабицкий: Обыск и изъятие компьютеров в редакции «Новой газеты» оказались в центре внимания, однако аналогичные мероприятия прошли в других организациях. Первым накануне подвергся нашествию Фонд в поддержку толерантности, бывшее Общество российско-чеченской дружбы, закрытое по приговору суда. Рассказывает директор фонда Оксана Челышева.
Оксана Челышева: Около половины десятого утра 29 августа мне позвонил Станислав Дмитриевский, который был уже в это время в офисе Фонда в поддержку толерантности. Он позвонил предупредить, что в офис пришли трое сотрудников ГУВД - это отдел по борьбе с преступлениями в сфере высоких технологий, с постановлением о проведении полной проверки финансовой, административной, хозяйственной, предпринимательской и торговой деятельности организации. Придется обратить внимание на то, что это не коммерческая организация и поэтому предположения о том, что мы занимаемся некоей предпринимательской и торговой деятельность, абсурдно. Они стали проверять наши компьютеры на наличие в них нелицензионного программного обеспечения. Они сказали, что компьютеры они изымают для проведения экспертизы.
Андрей Бабицкий: Уже на следующий день та же бригада ГУВД с аналогичным постановлением о производстве обыска и проверки на предмет выявления нелицензионных программ явилась в редакцию «Новой газеты». Вот что пишет в своей статье генеральный директор «Новой газеты» Евгений Лавинский, известный писатель, публикующийся под псевдонимом Захар Прилепин: «Старший в группе капитан спросил у меня, есть ли лицензия на использование компьютерных программ. Я ответил, что в настоящий момент нет, но мы найдем. Мне стали объяснять, что редакция нарушает закон, поэтому компьютеры придется изъять. Я предложил сотрудникам милиции пройти по коридору, где располагаются еще 20 офисов, и изъять компьютеры сразу у всех. Мне предложили отвечать только за себя. Адвокаты рассказали мне, что и в России вообще, и в нашем регионе в частности были прецеденты, когда по аналогичным фактам возбуждались уголовные дела. Редко, конечно, в порядке исключения. Все же понимают, что 95% компьютеров в стране, включая компьютеры в Кремле, как сообщили мне, смеясь, московские журналисты, можно изымать на тех же основаниях». Закончив с «Новой газетой», сотрудники милиции отправились в Нижегородский правозащитный союз. Рассказывает директор Фонда в поддержку толерантности Оксана Челышева.
Оксана Челышева: После изъятия компьютеров в редакции «Новой газеты», они плавно переместились в офис Нижегородского правозащитного союза, где тоже было выписано постановление о проведении такой же проверки полной. Но выяснилось, что у Нижегородского правозащитного союза своих компьютеров нет, и им разрешало пользоваться своей техникой Нижегородское общество прав человека. Ребята были крайне разозлены этим препятствием, потому что они не могли получить доступ к компьютерам другой организации, им пришлось возвращаться себе в ГУВД, выписывать новое постановление, снова возвращаться и в результате смогли все-таки люди спасти свою технику, они предоставили всю необходимую документацию на программное обеспечение.
Андрей Бабицкий: По словам референта фонда Стаса Дмитриевского, действия правоохранительных органов в данном случае формально соответствуют закону, однако по сути противозаконны.
Станислав Дмитриевский: Понятно, что организации, которые подверглись этому нашествию, они занимались распространением информации, сбором и распространением информации, в том числе вели в той или иной степени правозащитную деятельность. С моей точки зрения, данными действиями были нарушены две статьи Европейской конвенции, 10 и 11, то есть право на свободу выражений и право на ассоциации. Потому что действию организаций общественных был нанесен значительный ущерб, их деятельность была приостановлена. В прецедентном праве Европейского суда существует по этим статьям такая практика: суд сначала выясняет, имело ли место вмешательство, потом выясняет, было ли оно предусмотрено законом, а потом выясняет, преследовало ли оно законные цели и было ли необходимо в демократическом обществе. Так вот, на мой взгляд, здесь классическая ситуация, когда преследование, вмешательство действительно было предусмотрено законом, потому что состав административного нарушения налицо. У нас, как и в подавляющем большинстве офисов России, обнаружилось нелицензионное программное обеспечение. По моим сведениям, в ГУВД 95% стоит нелицензионного программного обеспечения. Явно это вмешательство не преследовало законных целей. Потому что были выписаны три постановления, они все с порядковыми друг за другом идут и все в один день буквально предусматривают проверки, избирательную проверку только организаций общественных, причем не просто общественных организаций, а которые позиционируют себя или позиционируются властями как оппозиционные, как мешающие проведению политики, которую у нас проводит как минимум областная власть. И вообще, так как все это связано с «Другой Россией» в той или иной степени, с «Маршами несогласных», то, соответственно, и федеральной политике. Так что, я думаю, цель была очевидно незаконная - вмешательство. И единственной задачей было изъять оргтехнику и приостановить нашу работу по возможности. А во-вторых, как я полагаю, получить доступ к нашей информации. Там, конечно, ничего секретного нет, ничего противозаконного нет, но само по себе это настораживает, учитывая, что мы сейчас осуществляем проект по юридическому обоснованию международной уголовной юрисдикции для Чечни.
Андрей Бабицкий: По мнению генерального директора нижегородской «Новой газеты» Евгения Лавинского, подоплека происходящего очевидна.
Евгений Лавинский: Газета стала по сути открытой площадкой для выступлений и высказываний самых известных нижегородских политологов, писателей, журналистов и правозащитников. Газета в силу сложившихся обстоятельств заняла принципиальную жесткую позицию по отношению к действию властей. До нас в последние месяцы доходили слухи, что газета вызывает некое раздражение в больших чиновничьих коридорах и чиновники предпринимают некие усилия для того, чтобы работу газеты приостановить.
Андрей Бабицкий: Однако причина не только в «Новой газете», но и в том, что Россия готовится к выборам, говорит Евгений Лавинский.
Евгений Лавинский: В моем понимании зачистка «Новой газеты» в Нижнем была подверстана под некую общефедеральную программу по борьбе с экстремизмом. Сейчас, я думаю, не только у нас, но и во многих регионах будет происходить зачистка организаций, в том числе и СМИ для того, чтобы выборы предстоящие в Госдуму, а затем и президентские прошли в максимально благоприятной обстановке.
Андрей Бабицкий: То, что предстоящие кампании по борьбе с инакомыслием будут проходить под шапкой антиэкстремизма, уверен и Станислав Дмитриевский.
Станислав Дмитриевский: Я думаю, что это только начало. Потому что Шанцев, губернатор, на заседании регионального антитеррористического комитета, который прошел аккурат накануне набегов, прямо заявил, что необходимо составить списки экстремистов, выявить организации, где работают молодые люди, в действиях которых содержатся признаки экстремистской деятельности и воспрепятствовать этой деятельности. Он прямо заявил, что это задача, которая ставится в связи с грядущими выборами.
Андрей Бабицкий: В целом, говорит генеральный директор «Новой газеты» в Нижнем Новгороде Евгений Лавинский, ситуация стремительно ухудшается.
Евгений Лавинский: Она становится хуже день ото дня, и я попадаю раз от раза под этот каток. Я, как человек достаточно левых взглядов, я все больше и больше испытываю раздражение по поводу того, что нашей стране навязываются социалистические методы работы с инакомыслящими. Люди остались те же самые, они не облагорожены космическими, военными имперскими программами, но методы борьбы с инакомыслящими они сохранили стопроцентно. И в этом смысле я человек, которому угрожает уголовное дело, которому светит двумя годами лишения свободы, меня это веселит и огорчает одновременно. Это полный бред, конечно. И я это слово никогда не употреблял, но сейчас употреблю: совок возвращается и идет полным ходом, давит всех. И ощущение от этого просто деструктивное. Я думаю, что они еще не до такой степени сошли с ума, чтобы сейчас кого-либо сажать. Хотя адвокаты мне говорят, что прецеденты в России уже были с условными сроками. И ситуация дозрела до того, чтобы кого-то в качестве демонстрации силы можно и посадить. Я не думаю, что настолько сошли с ума, но чем ближе к выборам, тем они будут становиться агрессивнее, я это чувствую просто физиологически. Я чувствую, что они звереют уже.
Андрей Бабицкий: Действительно, обыски, допросы, необходимость ежедневно отбрехиваться от представителей власти в погонах, все эти аксессуары советской эпохи, с которыми хорошо были знакомы тогдашние диссиденты и даже обычные граждане, которых по какой-то причине затянуло в мясорубку, хоть и в менее кровожадных формах, но возвращаются, как будто никуда и не уходили.
