Определенность границ - одно из главных требований Европейского Союза к своим членам. А потому и президент Валдис Затлерс, и министр иностранных дел Артис Пабрикс, и вся правящая коалиция в целом выразили удовлетворение тем, что Госдума наконец ратифицировала пограничный договор между Россией и Латвией. «Этого момента с нетерпением ждал весь Евросоюз», - отметил премьер Айгар Калвитис.
Однако говорить о единодушном одобрении ратификации в латвийском обществе было бы неверно. Ряд национал-радикальных организаций (среди них Национальный фронт и также оппозиционная партия «Новое время») обвиняют нынешнее руководство страны в разрушении целостности государства. Речь идет о Пыталовском (Абренском) районе Псковской области, который до 1940 года принадлежал Латвии. В Конституционном суде Латвии находится уже второй иск радикалов к правительству по этому вопросу.
Это мнение не является в Латвии превалирующим. По мнению председателя парламентской комиссии по иностранным делам Андриса Берзиньша, заключение договора было в интересах обоих государств. Обсуждать же проблему спорных приграничных территорий можно и после ратификации документа. «Если мы сегодня посмотрим на европейскую карту, то не увидим ни одной справедливой границы. Сегодняшние границы Европы базируются на договоре, подписанном в Хельсинки (Заключительном акте СБСЕ 1975 года – РС), где страны взяли на себя обязательство не менять границы, а если менять, то мирным путем, через переговоры. Сегодня нам нужна граница не только де-факто, но и де-юре. Теоретически это не исключает возможности того, что при наличии позитивной воли со стороны России мы точно так же можем сесть с ней за стол переговоров и начинать на эту тему разговаривать. Хельсинкское соглашение об этом как раз и говорит. Будет ли такое - трудно сказать, скорее всего, в ближайшем будущем нет. Тем не менее, такую возможность исключить нельзя».
Согласно опросам, около 30% жителей Латвии считают, что правительству следовало продолжить борьбу за возвращение Абрене. Однако по мнению политолога Бориса Целевича, в случае возврата утерянных территорий они бы стали для молодого государства «колоссальной нагрузкой и огромной головной болью», не дав никакого выигрыша.
