Михаил Соколов: В Московской студии Радио Свобода - независимый депутат Государственной Думы России Владимир Рыжков и председатель Комитета Думы по экономической политике, предпринимательству и туризму Евгений Федоров.
Ну, Дума заседает. Последняя сессия этого состава. И вот событие сегодняшнего дня. Это случилось 5 сентября. В кабинет депутата Овсянникова ворвались люди, назвавшиеся сотрудниками ФСБ, перерыли весь кабинет, все сняли на видеокамеру, сфотографировали все визитки. Были у депутата, перерыли ящики его стола. Об этом сообщил «Интерфаксу» в четверг руководитель фракции ЛДПР в Думе Игорь Лебедев. По его словам, эти люди объяснили свои действия тем, что якобы помощник депутата на общественных началах вымогал взятку у какого-то гражданина России.
Ну что, Государственную Думу ФСБ вообще уже ни во что не ставит, да? Врываются, обыскивают... Где ваша парламентская неприкосновенность? Владимир Рыжков, вы вообще в курсе ситуации?
Владимир Рыжков Владимир Рыжков: Нет, я впервые слышу.
Михаил Соколов: Это сообщение Агентства «Интерфакс», между прочим.
Владимир Рыжков: Достойное агентство.
Я хорошо знаю депутата Овсянникова. Я думаю, что и Евгений тоже его знает хорошо. Не знаю, чего у них там произошло. В принципе, помощник иммунитета не имеет.
Михаил Соколов: А депутатский кабинет?
Владимир Рыжков: Секундочку! Если по помощнику есть какие-то оперативные данные и по нему ведется разработка, то это можно делать.
Что касается кабинета, то, да, не могут, на самом деле. То есть без согласия депутата не имеют права обыскивать кабинет, тем более, если это в Думе, наш офис. Это превышение полномочий. И я думаю, что депутат разберется, напишет жалобу, начальство кого надо накажет.
Есть только один способ в этой ситуации – это согласовать с депутатом...
Михаил Соколов: Насколько я понимаю из текста, он был абсолютно не в курсе этих событий.
Владимир Рыжков: На мой взгляд (не знаю, как Евгений Алексеевич), это нарушение закона. И надо просто составить записку и провести служебное расследование.
Михаил Соколов: Евгений Алексеевич, вот до чего довело правящее большинство парламента – унижают его просто-напросто цинично совершенно. Врываются люди какие-то в масках. «Маски-шоу» в Государственной Думе происходят.
Евгений Федоров Евгений Федоров: Подождите! Вы уже сразу выводы делаете.
Михаил Соколов: Я фиксирую ситуацию.
Евгений Федоров: Я понимаю, да. Я понял так, что есть заявление Лебедева о том, что что-то произошло...
Михаил Соколов: Овсянникова и Лебедева.
Евгений Федоров: Да. То есть «Интерфакс» просто взял заявление и опубликовал его. А что там реально произошло, ну, мы же с вами не знаем.
Мы знаем только одно, что мы вступаем в избирательный год...
Михаил Соколов: Вы хотите сказать, что они чекистов наняли, чтобы их обыскали, для пиара?
Евгений Федоров: Подождите! Я вообще не знаю, что там произошло. У нас только есть заявление. И я думаю, что завтра все разъяснится. И тогда мы завтра все скажем вам, уже зная ситуацию, а не предполагая и ссылаясь на какие-то заявления.
Владимир Рыжков: У нас были случаи, по-моему...
Евгений Федоров: Была граната.
Владимир Рыжков: ...да, граната. А потом выяснилось, что...
Михаил Соколов: Это был такой националист Николай Лысенко, он свой кабинет в 1995 году подорвал.
Владимир Рыжков: Да, сам себя взорвал. Всякое случается в предвыборный период.
Михаил Соколов: Даже в Государственной Думе?
Владимир Рыжков: Тем более.
Евгений Федоров: Так в Государственной Думе предвыборный период и идет. А где же?..
Михаил Соколов: Ну, хорошо, давайте о чем-нибудь серьезном поговорим. Евгений Алексеевич, вот я тут читал, вы давали интервью и сказали, что Дума будет заниматься - по вашей части экономической - важными законами о морских портах в Российской Федерации, об особых экономических зонах и системе государственной статистики. У меня уже такое ощущение, что вас превратили в какой-то подотдел администрации президента, ничего серьезного не доверяют, ну, знаете ли, отстой перед выборами дают немножечко обсудить.
Евгений Федоров: То есть отстой? То есть законы, которые не писались... Статистика – вообще закон 1992 года, и из одной строчки (все остальное вычеркнули в процессе работы), в которой что-то сказано вообще не по теме. Нет закона о статистике. А статистика – это основа развития общества. Мы опираемся на статистические данные, а законом не прописаны технологии работы с ней.
Порты... Я прошу прощения, 15 лет - в этой сфере ни одного закона. В Российской Федерации 86 портов. За 15 лет только два новых появилось. А в той же Эстонии появилось 15.
Михаил Соколов: Скажите, а вы не вернулись к закону о пчеловодстве? Был такой замечательный закон, и его обсуждали во всех, по-моему, составах Государственной Думы, кроме последнего. Я думаю, что это будет дополнять хорошо вот то, что вы...
Евгений Федоров: Насчет пчеловодства я не знаю.
Но вопрос портов. У меня вопрос к вам. Почему в Российской Федерации за 15 лет ее существования построено всего два порта? Это же не случайно.
Михаил Соколов: Так, может быть, лучше навести порядок в тех, которые есть, собственно? Зачем стране порты, если значительная часть ее флота просто ходит под «дешевым флагом», разгружается в других странах и вообще не хочет иметь дела ни с пограничниками, ни с таможней?
Евгений Федоров: Вот подошли вы к сути дела. А суть дела заключается в том, что мы реализуем курс (или сценарий) 1992-1993 годов, в котором России отведено место добычи природных ресурсов. А все остальное – нельзя. Переработка – нельзя, промышленность – нельзя...
Михаил Соколов: Вы – это «Единая Россия» реализует. Вы же большинство в Государственной Думе.
Евгений Федоров: Подождите! Я говорю о курсе 1992 и 1993 годов.
Михаил Соколов: Так вы его продолжаете, правда?
Евгений Федоров: И я помню времена в 1993 году... Я вообще в политике с 1990 года. В 1993 году я помню времена, когда приходишь в министерства экономические, и напротив каждого министра сидит команда американских советников.
Михаил Соколов: Так это неплохо было. Они вон как насоветовали – смотрите, какое развитие у страны идет.
Евгений Федоров: Так это и есть 1992 год, когда у нас был голод...
Михаил Соколов: Вы до сих пор на этом багаже едете, понимаете.
Евгений Федоров: Подождите! На голоде едем?
Михаил Соколов: Не на голоде. А на созданной системе...
Евгений Федоров: На полной разрухе едем, на бандитизме, на войне, которая была в 90-х годах?
Михаил Соколов: Ну, войну-то не американские советники насоветовали. Помните, Коржаков, ныне член вашей партии за нее ратовал...
Евгений Федоров: Война была за обеспечение единства страны, между прочим.
Михаил Соколов: Так вы только что говорили, что это плохо, а теперь, что хорошо.
Евгений Федоров: Подождите! Вы меня недослушали. А сейчас у нас совсем другое время. У нас изменилась страна, мы ушли от голода, мы ушли от бандитизма, у нас возник рост...
Михаил Соколов: И пора заняться государственной статистикой.
Евгений Федоров: ...у нас четко обозначена система этого роста. Мы знаем, что мы делать будем. Мы еще 10-15 лет назад...
Михаил Соколов: Это не вы знаете, это администрация президента знает. А вы – исполнители.
Евгений Федоров: А администрация президента Владимира Владимировича Путина, как и мы, являемся членами команды Путина, так же как правительство.
Михаил Соколов: Ну да, отверткой, отмычкой...
Евгений Федоров: Члены команды. И в этой команде каждый выполняет свою работу. А как вы хотите, чтобы все были начальниками? Так не бывает. Кому-то надо и разной работой заниматься. Поэтому мы воспринимаем себя как члены команды...
Михаил Соколов: Ну да, роботы из «Единой России».
Евгений Федоров: ...и нисколько не обижаемся насчет того, что Владимир Владимирович предлагает нам те или другие варианты решения проблем. Мало того, мы действуем по плану Путина...
Михаил Соколов: А вы ничего не предлагаете?
Евгений Федоров: Предлагаем в той части, в которой мы работаем, каждый из нас. Вот в тех же законах о портах, которыми мы занялись, я еще раз говорю, мы занялись для того, чтобы изменилась вся структура экономики Российской Федерации. Кстати, это только начало этой большой работы. И зоны позволяют развивать эти порты, и многое другое. То, что было запущено за 15 лет. Социальный рост граждан...
Михаил Соколов: Вы сказали: запущено за 15 лет. Вы же говорите, что рост идет, и в то же время – запущено. Значит, вы все-таки признаете ответственность вашей партии за то, что не все хорошо идет в стране?
Евгений Федоров: Была запущена в 90-х годах страна.
Михаил Соколов: Подождите! 15 лет – это что? Из них 8 лет, между прочим, правит президент Российской Федерации Владимир Путин. Я вас не понял. Давайте теперь Владимир Рыжков поговорит на эту же тему.
Евгений Федоров: Владимир Путин изменил ситуацию на рост приблизительно четыре года назад. Он тоже не Господь Бог, чтобы пришел – и после него мгновенно все сразу...
Михаил Соколов: Ну да, цены на нефть высокие стабилизировались как раз четыре года назад.
Евгений Федоров: Да жители России работают. Какие цены?..
Михаил Соколов: Владимир Рыжков, законотворческая деятельность Думы перед выборами. Ваше мнение, пожалуйста.
Владимир Рыжков: Я здесь, Михаил, ваш гнев против закона о статистике и морских портах, честно говоря, не разделяю.
Михаил Соколов: Да это не гнев. Это просто смешно.
Владимир Рыжков: Потому что есть гораздо более бессмысленные и даже вредные законы, которые Дума принимает. Как раз в этой части я поддерживаю. Я считаю, что хорошее законодательство о статистике – это очень важно. И законодательство о морских портах – это очень важно.
Я вот как житель Алтайского края могу сказать, что, например, для нас, для Алтайского края, очень позитивный закон туристический, о туристических зонах, который недавно был принят. И Алтай попал в число регионов...
Михаил Соколов: А другие не попали.
Владимир Рыжков: Ну и что?
Михаил Соколов: А им обидно.
Владимир Рыжков: Да, я понимаю, что им обидно. Но нам обидно – у нас море ближайшее – 3 тысячи километров. У нас не может быть морского порта. Но зато мы будем развивать туризм. У нас прекрасная природа, и люди с удовольствием хотят к нам ехать отдыхать.
И вторая зона, которую мы пытаемся создать, она более сложная – это игорная зона. Весь мир – Китай, европейские страны – они делают особый режим для портов и стимулируют инвестиции, перевозку, перевалку грузов и так далее. Это все нормально.
Другое дело, что я как раз критически отношусь к «Единой России» не за то, что она хочет урегулировать статистику и морские порты. Я считаю, что «Единая Россия», получив большинство в Государственной Думе, не делает тех вещей, которые должен делать парламент в последние годы. Например, парламентский контроль, он практически умер. То есть вообще это важнейшая функция парламента – парламентский контроль. В результате того, что мы практически не проводим парламентских расследований, мы не занимаемся борьбой с коррупцией...
Михаил Соколов: Запросы пишут.
Владимир Рыжков: Да какие запросы?!..
Михаил Соколов: По заявкам трудящихся.
Владимир Рыжков: Я посмотрел статистику, у нас на порядок снизилось число депутатских запросов, на порядок снизилось... У нас была создана за четыре года всего одна комиссия парламентского расследования – по Беслану. Всего одна! Чем она кончилась? Ничем. Тем, что она...
Михаил Соколов: Позором.
Владимир Рыжков: ...подтвердила выводы официального следствия. То есть нет парламентского контроля. Счетную палату (Евгений прекрасно знает) мы фактически отдали в подчинение президенту, хотя по Конституции она – орган парламентского контроля. И в результате этого коррупция выросла в 10 раз. И это не мои цифры, а это цифры Генеральной прокуратуры. Когда заместитель генерального прокурора назвал цифру - 270 миллиардов долларов ежегодный объем коррупции в нашей стране, - это в 2 раза больше, чем федеральный бюджет.
То есть мои претензии к «Единой России» заключаются, во-первых, в том, что парламент утратил контрольные полномочия, контрольную функцию, полностью отдал все на откуп бюрократии, которая расхищает бюджет, расхищает ресурсы страны, и это ведет к колоссальной коррупции.
И вторая моя претензия к «Единой России» заключается в том, и она вполне содержательная, что, на мой взгляд, контроль над качеством законов, которые принимает Государственная Дума, тоже недостаточный.
Вот самый яркий пример – это монетизация льгот. Я рекомендую всем, есть доступная стенограмма Государственной Думы лета... Какой это был год? 2004-2005, когда принималась монетизация. Есть стенограммы пленарных заседаний, где была абсолютно содержательная критика депутатов по проездным билетам, по программе обеспечения льготными лекарствами, по разделению льготников на федералов и регионалов. То есть там сотни были абсолютно содержательных, профессиональных замечаний.
А что сделала «Единая Россия»? Под давлением правительства, под давлением администрации сказала: «Нет, ребята, вы знаете, нам нужно срочно принять, чтобы с 1 января закон заработал». И приняли с громадным количеством ошибок, что и привело к выходу людей на улицы, к перекрытию дорог и так далее.
Та же самая ситуация с Жилищным кодексом. Ну, невозможно... Приняли такое количество ляпов... Об этом говорил и я, и Галина Хованская, и десятки других депутатов, показывали: вот это неправильно, это неправильно. Теперь «Единая Россия» признает, президент в послании признает, а изменения уже три года внести не можем.
То есть у меня две содержательные претензии к «Единой России». Мне кажется, что «Единая Россия» вот в этом своем раже лояльности и как бы в чувстве команды утратила две важнейшие парламентские функции. Первая – защита от дурака, когда... Ведь чиновники, они тоже не ангелы. Они вносят законы (Евгений прекрасно знает) с такими иногда ляпами... Вот мы работали по закону о туризме, например, или по другим... То есть невозможно читать. Понимаете? Но вот эта лояльность, сверхлояльность приводит к тому, что принимаются законы под давлением бюрократии с гигантским количеством ошибок.
И второе – нет контроля, нет парламентских комиссий, нет контроля над нормальным расходованием средств, нет нормального контроля над исполнением законов. И в итоге парламент получается куцый. Да, он голосует, да, он принимает, да, важные законы. Но общество нуждается в снижении коррупции, общество нуждается в качественных законах. А этого нет. Вот это две, пожалуй, основных у меня претензии к парламентскому большинству.
Михаил Соколов: Евгений Федоров, пожалуйста, вы можете ответить.
Я, правда, насчет статистики и важности этого закона могу сказать. Да, закон, действительно, важный. Но, понимаете, вы в него вносите, как и во все, элементы КГбешнго, полицейского государства. Например, обязанность предоставлять в органы статистики любые сведения о бизнесе со стороны частных предпринимателей, включая коммерческую тайну и сведения о налогоплательщиках. Мало вам было того, что ФСБ во всех уже находится коммерческих структурах крупных? А теперь мелочь вся будет сама на себя бегать с доносами.
Евгений Федоров: Ну, подождите! Вы хотите внести поправки в закон? Давайте мы с вами их обсудим...
Михаил Соколов: Нет-нет, я вообще не участвую в политике. Я просто фиксирую то, что есть.
Евгений Федоров: Ну, это не политика, а это наша жизнь. Вы же политику фиксируете. Поэтому идет нормальная работа над законами.
Теперь по парламентам. А я и не спорю, что было много ошибок, на самом деле, конечно, было много.
Михаил Соколов: Покайтесь.
Евгений Федоров: Причем здесь покаяться?
Михаил Соколов: Перед народом, перед избирателями. Еще можно.
Евгений Федоров: Подождите! А я вам скажу, что с точки зрения управления такой огромный, масштабный поворот от тотального падения всего в стране, от бандитизма на улицах...
Михаил Соколов: Падения чего?
Евгений Федоров: Жизни нашей. Голод в стране был 10 лет назад, бандитизм...
Михаил Соколов: Правильно, при коммунистах был голод, конечно.
Евгений Федоров: Да какие коммунисты?!.. При Ельцине.
Михаил Соколов: При Ельцине – полные прилавки. Что вы?!
Евгений Федоров: Полные прилавки и бандитизм на улицах – вы что, забыли?
Михаил Соколов: А сейчас у людей что, денег больше стало?
Евгений Федоров: Конечно, больше стало денег.
Михаил Соколов: Очень много, да? У 10 процентов, у олигархов, у членов вашей партии?
Евгений Федоров: Очень много не бывает. Денег вообще никогда не бывает очень много.
Михаил Соколов: Это правда, да. Потребности растут неограниченно.
Евгений Федоров: Вообще не видеть, что страна изменилась за последние пять лет – это, значит, просто не дружить со здравым смыслом.
Михаил Соколов: Конечно, цены на нефть...
Евгений Федоров: Изменилась радикальным образом. И люди прекрасно это почувствовали.
Мало того, мы определили вообще приоритеты. Мы четко сказали, что социальная сфера для нас (и записали это в законах, кстати) важнее на ближайшие несколько лет, чем развитие даже экономики. У нас социальная сфера развивается в 3-4 раза быстрее, чем развивается экономика. Экономика – 9 процентов... А зарплаты и пенсии у нас, в сравнении с экономическим ростом, в 2-3 раза больше. Вообще, с точки зрения здравого смысла, это большой натяг. Но эти решения состоялись. И мы их выполняем. Мы вытаскиваем ту ситуацию, которая была в стране еще 10 лет назад, когда вообще стоял вопрос о существовании России как государства. И мы эту проблему решали. И естественно, во время этого колоссального, революционного, я не побоюсь этого слова, поворота были ошибки, конечно, были. Люди-то те же, что и 10 лет назад, что и при Ельцине. Перевоспитывать людей – это сложнее во много раз, чем принимать хорошие законы.
Михаил Соколов: Вы уходите от того, что сказал Владимир Рыжков: о парламентском контроле и о том как сделать, чтобы законы были качественными, а за бюрократией был контроль. Понимаете?
Евгений Федоров: Сейчас дойдем. И законы, кстати, между прочим, в течение последних... вот только три-четыре года назад ситуация... вообще все писались на американские и немецкие гранты – это тоже факт. Ни одного крупного закона в России 10 лет назад не было написано, исходя из курса национальной...
Михаил Соколов: Вы такой брезгливый? Экономили деньги казенные.
Евгений Федоров: Вопрос в другом. Вопрос в том, что за законами стояла стратегия, и эта стратегия была совершенно четко направлена на одностороннее развитие экономики, если мы говорим об экономике. И нас это не устраивает.
Михаил Соколов: Про «великую энергетическую державу» заговорили не при Ельцине, а сейчас.
Евгений Федоров: Мы считаем, что наша экономика должна быть разносторонней – и это наш национальный выбор. И мы многое изменили радикально. И сразу мы почувствовали результаты. И люди прекрасно это увидели. Но мы в начале пути. Мы прекрасно понимаем, что это развитие будет... еще пять-десять лет, как минимум, чтобы мы могли изменить ситуацию.
Михаил Соколов: Я вот вижу, вы в точности повторяете те же лозунги, которыми пользовалась КПСС, обещая людям светлое будущее через много-много лет и говоря об отдельных недостатках в жизни тогда советских людей.
Евгений Федоров: О недостатках я вам скажу. Младенцу, о котором мы говорим, - новая Россия – буквально три-четыре года. И за такой срок, конечно, нельзя сделать все сразу и идеально.
Михаил Соколов: Вы как-то очень нигилистически относитесь к предыдущему периоду, на дрожжах которого выросло все, чем вы сейчас пользуетесь, и ваша партия.
Евгений Федоров: По очереди приходится…
Михаил Соколов: Какие три-четыре года?..
Евгений Федоров: И мы понимаем прекрасно, что у нас вот этих плохих вариантов, плохих звеньев, недостатков и проблем, их просто тысячи. И мы понимаем, что поднять сразу все невозможно. И делаем это постепенно. И парламентский контроль... Я согласен абсолютно, что его надо разворачивать. Но просто нельзя все сразу делать. Мы обязательно к этой теме подойдем. И я уверяю, что в следующий созыв здесь будет значительно более серьезно... Мы, кстати, и сейчас затронули. Вы обратили внимание, с прошлого года Дума начала, например, давать поручения Счетной палате официально. А ведь раньше этого не было. Поэтому то, что мы вообще тут ничего не делаем, я с этим не согласен.
Владимир Рыжков: А в 90-е годы Дума каждую неделю давала поручения.
Евгений Федоров: Я согласен.
Михаил Соколов: Владимир Александрович, у вас есть возможность высказаться. Пожалуйста.
Владимир Рыжков: У меня просто немножко другой взгляд на эту ситуацию. Дело в том, что я, например, не вижу (давайте начистоту говорить) поворота в социальной политике. Я вот посмотрел внимательно трехлетний план бюджетный, и я вижу, что 42 процента всех расходов федерального бюджета пойдет на три статьи – это силовики, то есть армия, полиция, милиция, ФСБ, пограничники, ФАПСИ и так далее; это содержание госаппарата, который при президенте Путине вырос в 1,5 раза по численности, и сейчас уже более 1 миллиона 600 тысяч человек, что более чем в 2 раза больше, чем в СССР, и продолжает быстро расти; и так называемые госинвестиции. Я за госинвестиции, я за то, чтобы государство вкладывало в порты, в дороги, в мосты, в развязки – я только за это. Но при одном условии: при эффективном контроле. Чтобы были тендеры, чтобы качественные дороги строились по минимальной цене и так далее. 42 процента – такой доли расходов на силовиков, госинвестиции и бюрократию нет ни в одной развитой стране мира. И при этом доля расходов (Евгений, вы знаете об этом) на здравоохранение, на науку, на пенсионную систему, на социальную систему в разы меньше, доля ВВП, чем в развитых странах мира, в 2-3 раза меньше. Где социальная ориентация?
Я, напротив, вижу, что наиболее сильные группы элит, а это – чиновники и силовики, рвут бюджет под себя, а парламент, вместо того, чтобы поставить этому заслон и сказать: «Нет, ребята, так не годится. Давайте посмотрим, сколько вы тратите на себя. Давайте посмотрим, что там у нас с силовыми структурами, с их реформой. Давайте посмотрим, почему у вас в Большом театре метр квадратный капитального ремонта в 4 раза дороже, чем «Ла Скала». Давайте посмотрим, почему МКАД обошелся бюджету в 5 раз дороже, чем аналогичная дорога в Европе. Давайте посмотрим, почему тоннель под Невой в городе Санкт-Петербурге в 4 раза дороже, чем аналогичные тоннели в Альпах», и так далее, - а вместо этого Дума говорит: «Хорошо, берите, тратьте. Мы проверять ничего не будем». То есть я не вижу социальной ориентации бюджета, я этого не вижу.
И вы говорите, что «да, вот мы возьмемся в следующей Думе контролировать чиновников и так далее». Но тогда возникает вопрос: вы уже в этой Думе конституционное большинство, в прошлой Думе у коалиции «Единство», «Отечество-Вся Россия» было большинство так называемое центристское, но именно вы приняли закон о передаче полномочий по Счетной палате, по назначению председателя, заместителя и аудиторов по внесению предложений президенту, именно вы приняли закон о парламентских расследованиях, хотя была, в том числе и моя, вы помните, альтернатива более либеральная, более простая. То есть вы сами на этом этапе приняли законы против парламентского контроля. А теперь вы говорите обществу: «Ребята, это было так, а в следующий раз мы изменим это». А где гарантии? Если вы сами на трехлетний бюджет отдаете приоритет чиновникам и силовикам, если вы сами в эти четыре-пять лет сократили возможности для парламентского контроля, как можно вам верить, что в следующие годы вы измените эту ситуацию?
Михаил Соколов: Евгений Алексеевич, докажите, что вы не пособники коррупционеров и разнообразных бюрократов, которые им помогают.
Евгений Федоров: Давайте все-таки не подменять понятия. Президент – член нашей команды, а мы – члены команды президента.
Михаил Соколов: А он об этом знает, что он – член вашей команды? Он в вашей партии не состоит.
Евгений Федоров: Он об этом говорит. Это команда России. И фактически вопрос идет не о том...
Михаил Соколов: То есть вы хотите сказать, что есть «наши» и «не наши»?
Евгений Федоров: ...кто и с какими идеями, а кто идет за возрождение России, а кто против него.
Владимир Рыжков: А те, кто критикуют...
Михаил Соколов: А кто против возрождения? Ну-ка назовите поименно.
Евгений Федоров: Сколько угодно.
Владимир Рыжков: Я – не Россия, по вашему мнению?
Евгений Федоров: Да многие бюрократы, в том числе, против возрождения. Потому что каждый из них решает свою проблему.
Михаил Соколов: Хорошо! Пофамильно.
Евгений Федоров: И пофамильно, кстати, сколько угодно. Я могу назвать фамилии в больших количествах.
Поэтому то, что мы с президентом работаем вместе, в том числе и по вопросам Счетной палаты, я не вижу здесь никаких проблем. Президенту народ доверяет. Почему бы нам не дать дополнительно моментов, связанных...
Владимир Рыжков: Это не разделенная власть...
Евгений Федоров: Это нормальный процесс. Кроме того, одновременно мы начали давать поручения Счетной палате, которых раньше не давали. То есть мы одновременно усилили работу и по линии президента со Счетной палатой, и по линии...
Теперь по социальным подходам и по всем этим направлениям. Вы говорите правильно: в социальном плане у нас меньше, чем в Европе, например, или в Америке. Я с этим согласен.
Владимир Рыжков: Причем не в деньгах, а в доле ВВП.
Евгений Федоров: Но в социальном плане, в сравнении с тем, что было пять-десять лет назад, колоссальный рывок. Даже та же упомянутая монетизация, о которой мы говорили, в отношении по расходам для этих людей... из бюджета расходы возросли в несколько раз.
Михаил Соколов: Вот мы и спросим у людей, что они думают о ваших выступлениях.
Пожалуйста, Кирилл из Рыбинска, ваш вопрос нашим гостям. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотел бы спросить Владимира Александровича. Вот сейчас идет выдвижение кандидатов от «Другой России» и в то же время параллельный процесс – вливание в системные партии несистемных политиков, так сказать. А вот какой бы вы, Владимир Александрович, все-таки предпочли бы путь – влиться в одну из системных партий либо все-таки выступить кандидатом от внесистемной оппозиции? Как вы считаете, что было бы лучше?
Михаил Соколов: Раньше была такая идея: всем вступить в КПСС и делать как лучше, улучшить эту партию. А теперь, видимо, в «Единую Россию» просят вступить.
Владимир Рыжков: Нет, вопрос по существу. Потому что особенность этих выборов заключается в том, что впервые после распада СССР огромное количество политиков просто не смогут в них принять участие. По той причине, что округа ликвидированы и из 44 партий осталось 15 зарегистрированных, из них примет 8-9. То есть это реальный вопрос о том, что огромное количество граждан не могут принимать участия в выборах.
Я не понимаю, честно говоря, до конца, что такое «кандидаты от «Другой России». Кандидаты куда? То есть понятно, что «Другая Россия» не зарегистрирована, она не может участвовать в выборах, она не может выдвинуть свой список. И я, действительно, вел и веду переговоры с несколькими демократическими партиями, точнее, с одной, которая будет участвовать в выборах. Но решать ей. Посмотрим... Это решится все до конца этого месяца.
Михаил Соколов: Слушатели нам пишут. «Единая Россия» - фан-клуб Путина В.В. Поэтому от нее нечего ждать, кроме ритуального поклонения гаранту бесплатного футбола», - пишет света.
Вы знаете, еще и пишут так: «Единая Россия» не способна к честной борьбе, запрещает брать в списки другим партиям популярных политиков – Рыжкова, Касьянова, Глазьева и Рогозина».
Ну что, вы играете, так сказать, ваша партия, господин Федоров, на бесчестном поле, да? За полем бьют каких-то политиков по голове, а потом говорят: «Мы играем в нормальный футбол. У нас тут судья хороший из ЛДПР, бородатый в Центризбиркоме. Мы, вообще, отличные ребята». Только половину чужой команды выбили, да?
Евгений Федоров: Это все какие-то просто слова...
Михаил Соколов: Как слова?!
Евгений Федоров: ...а за этими словами ничего нет. Ну, нормальная партия, нормальные выборы. Нас поддерживает просто народ, а вас это злит. Ну, что же делать...
Михаил Соколов: Меня это абсолютно не злит. Это слушатели вам пишут.
Владимир Рыжков: Если можно, я хотел бы дать справку по поводу поддержки народа. «Единая Россия» очень любит говорить, что «за нами большинство». Вот Борис Вячеславович Грызлов после мартовских выборов, когда «Единая Россия» набрала порядка 50 процентов голосов на этих выборах, он сказал, что «за нами большинство». Это не так, уже не знаю, к счастью или к сожалению, - кому как. Дело в том, что средняя явка была чуть выше 50 процентов. 50 процентов от 50 процентов – это четверть от списка избирателей страны. Вот по последним опросам, причем всем – ФОМ, ВЦИОМ, «Левада-Центр» - 50-51 процент на сегодняшний день собираются идти на выборы. Рейтинг «Единой России» - порядка 50 процентов. То есть, Евгений Алексеевич, за вами четверть избирателей страны. И это далеко не большинство. Это относительное большинство от тех, кто пришел, безусловно, но это от общего списка, от 100 миллионов – 25 миллионов.
Самый важный вопрос заключается в том, почему половина страны не ходит на выборы, почему половина граждан страны притом, что у нас источником власти является народ, просто не собирается идти на эти выборы. У меня есть свой ответ на это. Мне кажется, что это как раз является следствием того, что искусственно ограничивается политическая конкуренция, искусственно навязывается одна идеология, одна партия, идет разнузданная пропаганда в СМИ успехов (а есть, конечно, успехи, но есть и неудачи, которые замалчиваются) – и в этом вся проблема.
И поэтому я просто призвал бы «Единую Россию» не говорить на каждом углу, что «за нами большинство», а помнить о том, что относительное меньшинство избирателей на самом деле. И по всей видимости, если не будут какие-то спецтехнологии применены, на этих думских выборах будет самая низкая явка за последние пять выборов, и соответственно, легитимность этого парламента будет самой низкой, и об этом тоже нужно говорить.
Михаил Соколов: Ну что, ответите, господин Федоров? Вам вот пишут. «Если ваш Евгений порядочный человек, то ему следовало бы помалкивать об имеющем место якобы колоссальном росте пенсий в 2-3 раза», - Оксана Андреевна пишет.
Оксана Андреевна, господин Федоров не говорил о росте пенсий. Ему стыдно сказать, что никакого роста пенсий нет, если сравнить его с инфляцией, конечно.
Евгений Федоров: Я говорил о том, что у нас рост пенсий, прописанный в законе и четко идущий, в 2-3 раза выше, чем рост экономики. С точки зрения здравого смысла, это большое напряжение. То есть мы считаем, что надо вкладывать...
Владимир Рыжков: Но инфляция...
Евгений Федоров: Подождите! Причем здесь? Речь идет о том, откуда реально взять деньги. Мы считаем, что надо вкладывать в людей, решить их материальную проблему для того, чтобы они потом поддержали государство, страну, нацию. Вот это наш четкий и приоритетный путь развития.
Михаил Соколов: Вот вы все время государство с обществом путаете.
Евгений Федоров: Сказки про то, что можно мгновенно в тысячу раз поднять зарплаты и пенсии, - это просто сказки, которые... ну, смешно о них слушать. Невозможно это сделать.
Михаил Соколов: А кто это сказал?
Евгений Федоров: Об этом фактически говорят... да вот даже в нашей дискуссии говорят: «А вот у нас меньше, чем в Европе, на здравоохранение тратят». Так невозможно потратить, как в Европе...
Михаил Соколов: Пропорционально меньше.
Владимир Рыжков: Я говорил не о деньгах, а о доле ВВП.
Евгений Федоров: У нас нет таких денег, как в Европе, - вот и все.
Владимир Рыжков: Я говорю, что у нас доля ВВП на здравоохранение – 3 процента, а у них – 9 процентов. И наоборот, на содержание чиновников и силовиков у нас в разы больше. Вот о чем идет речь – о структуре.
Евгений Федоров: Поэтому мы и говорим, что для нас приоритет – социальное развитие - выше даже, чем экономическое развитие, которое является основой. То есть, в принципе, мы сейчас, скажем, напрягаем все силы именно в социальной сфере. А то, что при этом у нас много проблем и недостатков, конечно, много, и ошибок много.
Вот вспомните, года три назад мы попытались запустить реформу правоохранительной системы – у нас не получилось – не хватило власти ни у Путина, ни у «Единой России».
Михаил Соколов: Так вы снова за нее взялись. И даже ваш «единоросс» Хинштейн печатает сегодня статью. Знаете, как называется? Ваш коллега по фракции. «Эра беспредела».
Евгений Федоров: Поэтому мы планируем завершить это в следующей Думе. Мы от своего не отступимся. Мы вытащим Россию. И поэтому мы уверены в победе на будущих выборах, потому что за нас не те, которые...
Михаил Соколов: Подождите! Это уже агитация. А мы можем агитировать?
Евгений Федоров: За нас – это моя уверенность, я о своей уверенности говорю, - потому что не те, которые разделяют какие-то детали наших взглядов, а просто люди прекрасно понимают, что это единственный вариант на сегодняшний день для России. Россию вытаскивают из вот этой грязи, вытаскивают из вот этого болота. И сейчас все люди, которые за Россию...
Владимир Рыжков: Десятикратный рост коррупции – это вытаскивание России из грязи, да?
Евгений Федоров: Подождите! Решим и с коррупцией.
Люди, которые за Россию... А мы призываем: приходите, тащите с нами этот воз. Сейчас заниматься разборками, бросаться туда-сюда – это, значит, вернуться в 90-е годы. Выбор-то в этом. Опять голод, опять на улице бандитизм, опять войны...
Михаил Соколов: А сейчас бандитизма нет?
Евгений Федоров: ...опять развал страны. Или движение вперед. И постепенное вытаскивание к 2020 году уровня жизни, как в Европе, - четко задача обозначена.
Михаил Соколов: Пожалуйста, Владимир...
Владимир Рыжков: Я просто вынужден... потому что здесь очень много идеологии, а я вынужден говорить о фактах. Число тяжких преступлений ежегодно возрастает все последние семь лет. Раскрываемость находится примерно на уровне 50 процентов. Социальное расслоение в проклятые 90-е годы между 10 процентами самых богатых и 10 процентами самых бедных было в 12 раз, а сейчас – в 16 раз. Смертность по-прежнему в 1,5 раза превышает рождаемость, несмотря на то, что «Единая Россия» уже семь лет находится у власти во главе с президентом. Поэтому я вот как-то слушаю про гигантские успехи страны...
И я, кстати говоря, человек объективный, я могу сказать, что есть огромные достижения. Например, я к ним отношу практически полную выплату государственного долга – это реально огромное достижение. К ним я отношу достаточно ответственную бюджетную политику, которую проводит государство, - это тоже достижение. К ним я отношу то, что, действительно, больше денег сейчас выделяется в те же больницы, в те же школы – это тоже достижение. Я очень рад и считаю достижением то, что нет сейчас задержек с выплатой пенсий, зарплат бюджетникам. Это, Евгений, все абсолютно реально.
Но я, как человек объективный, должен говорить и о других вещах. Например, рост коррупции колоссальный - и это позор. Социальное расслоение – позор. Все мои друзья-бизнесмены (Евгений Алексеевич, вы должны это знать, и точно знаете, как глава комитета) говорят о том, что такой коррупции и беспредела на низовом уровне со стороны чиновников городского, муниципального, областного уровня...
Михаил Соколов: Не забудьте милицию.
Владимир Рыжков: ...не было в 90-е годы никогда. То есть полный беспредел чиновников, который сейчас создан, - это тоже обратная сторона той вертикали, о которой мы говорим. Социальное расслоение, разница между регионами, она не сокращается, а растет, это я вам говорю как член Комитета по делам Федерации и региональной политике. То есть, да, есть процветающие регионы – Москва, Санкт-Петербург, к счастью, сейчас тоже начал лучше развиваться, Тюмень, Ханты-Мансийский округ. Но есть абсолютно депрессивные и убитые регионы, а особенно – Европейская часть страны. И разница между ними растет.
Поэтому давайте все-таки смотреть на картину более объективно и комплексно и не говорить о том, что все замечательно. Больше того, я скажу, что вы целый ряд вещей заложили... системных ошибок. Потому что ослабление парламентского контроля, произвол бюрократии неизбежно влекут за собой коррупцию. Монополизация экономики колоссальная произошла. Сегодня российская экономика более монополизирована, чем в 90-е годы. Гигантские госкорпорации, которые неподконтрольны и непрозрачны. Гигантский рост тарифов. Спросите у любого хозяйственника, что происходит с тарифами на электричество, на воду, на отопление, на газ и так далее. Это все – монополии, которые вы создали за эти годы, и от которых страдает все население. Поэтому не надо изображать, что Россия встает с колен. Во многих отношениях структурная экономика, социальное расслоение, коррупция... ситуация системно ухудшается с каждым годом.
Михаил Соколов: И все-таки надо слушателям дать слово, а не только депутатам, они должны разговаривать с народом.
Ефим из Москвы, пожалуйста. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер всем присутствующим, а особенно – Рыжкову. Я вот сначала по поводу товарища из «Единой России»...
Михаил Соколов: Нет, вы на личности не переходите, вы вопросы задавайте.
Слушатель: Одну секундочку! Я инвалид второй группы по туберкулезу, и как раз заработал тогда, когда был голод. Я просто хотел спросить, на какую машину этот товарищ пересел с тех пор? У него была машина как у депутата. А на какой машине он сейчас ездит? Почему ему 75 процентов платят от пенсии? Насколько у него выросла... Вы поймите, сейчас разговор я поведу о лояльности, за счет чего идет эта лояльность. Они строят великую Россию для себя. Они ее уже построили, они ее уже обжили. У каждого огромное количество охранников. Все у них есть. И вот эти разговоры про народ... Для них великая Россия – это не народ.
Михаил Соколов: Это Рублевское шоссе.
Слушатель: Это не народ. Вот я пенсионер и инвалид, понимаете, у меня пенсия...
Владимир Рыжков: Сколько у вас пенсия на руки?
Слушатель: 5 тысяч 200 рублей вместе с инвалидностью. Лекарства мои стоят... я даже говорить не буду. За это время цена на хлеб выросла в 2 раза, сигареты самые дешевые, которые я курю, - на 50 процентов, мясо дешевое (Фрадков, говорят, закупил в Бразилии) было 135 рублей три месяца назад, а сейчас – 160 там же.
Михаил Соколов: В общем, понятно. Ефим, мы вас поняли. И сейчас мы господину Федорову дадим ответить.
А вот кстати говоря, я еще добавлю просто сообщение с пейджера для убедительности. Вот пишет Николай: «Благодаря действиям «Единой России» пенсионеры получили увеличение пенсий на 8 процентов в 2006 году, а инфляция по товарам (видимо) общего потребления составила 20 процентов. Обнищание – 12 процентов».
Ну, отвечайте. Вы же – партия власти, «План Путина» реализующая.
Евгений Федоров: Значит, мы – партия власти, и мы отвечаем за страну.
Михаил Соколов: Давайте.
Евгений Федоров: И мы понимаем, что сразу все решить нельзя.
Михаил Соколов: А вы что-нибудь решите.
Евгений Федоров: А мы решили главное – мы изменили вектор развития страны.
Михаил Соколов: Для жителей Рублевского шоссе.
Евгений Федоров: Мы определили вместе с президентом, что такое российская нация, мы определили ее цели и задачи, мы поставили в центр человека, мы изменили тот вектор, который нам был забит в 1992 году не нашими... да, мы за него голосовали, но это не был наш выбор. Мы его изменили. И теперь мы создаем ту страну, в которой мы хотим жить, которая была бы комфортна для российских граждан.
Михаил Соколов: Я вот помню, в 1993 году вы ведь тоже депутатом были и поддерживали Ельцина.
Евгений Федоров: Да, был. В 1993 году Ельцин нас распустил, поскольку я был депутатом Ленинградского областного совета.
Михаил Соколов: Ну, ничего...
Евгений Федоров: А до этого я был офицером-афганцем, служил на Байконуре и занимался военными делами. А потом распустил... Это я говорю как факт.
Это была четкая ориентировка и четкое движение страны. Мы переломили эту тенденцию. И именно поэтому у нас рост, а не потому, что нам повезло, как пытаются придумать.
Михаил Соколов: А цены на нефть не поднялись?
Евгений Федоров: Мы дали самое главное. Ельцин, прежде всего, как лидер дал народу движение, направление движения. И к этому движению подошли все люди, которые любят Россию. Мы пять лет назад жили одним днем, а сегодня мы отлично знаем, да, проблем – море, огромное количество. И больше того, я скажу, что проблем оказалось даже больше, чем я, занимаясь госуправлением много лет... во много раз больше. Проблема в людях, в тех же бюрократах, чиновниках. Именно поэтому президент идет даже на такие законы... например, реформирования ЖКХ. Вы вообще смотрели, что это такое? Напрямую, через головы чиновников, которым президент не доверяет, «Единая Россия» не доверяет, деньги даются собственникам жилья для того, чтобы они были... не для того даже, чтобы они решили проблему своего города или подъезда, а для того, чтобы они стали политической основой новой России и помогли президенту решить проблему с чиновниками. Потому что для этого нужен базис, для этого нужна опора на людей, на народ...
Михаил Соколов: Евгений, Алексеевич, получается, что вы создаете, извините, эти корпорации, как этот фонд ЖКХ, как корпорация нанотехнологий, в правление которой вы входите, помимо той власти, которая существует. Это опять новые чиновники?
Евгений Федоров: Вот тут вообще какая-то странная ситуация.
Михаил Соколов: Ну да.
Евгений Федоров: Если вы сейчас посмотрите статистику, сколько я говорю, то я говорю на процентов 10 почему-то. То есть вопросы задают, потом как бы они повисают в воздухе, и не дают возможности даже ничего сказать.
Итак, я тоже считаю, что свобода слова, она должна быть все-таки...
Михаил Соколов: У вас на «Первом» и «Втором» каналах есть много возможностей выступать.
Евгений Федоров: Понятно. То есть вы задали вопросы здесь, а потом мне надо пойти на «Первый» и «Второй» каналы…
Владимир Рыжков: Я за свободу выступаю.
Михаил Соколов: Но не за равенство и братство.
Евгений Федоров: Дальше. Вы говорите о том же малом бизнесе. Конечно, проблемы. А для нас это главный приоритет. Просто это тоже не все получается. Ведь идет огромное сопротивление. Ведь тысячи, миллионы людей получили свои богатства, должности и так далее из той эпохи 90-х годов реально на крови, на голоде народа. И вы думаете, они куда-то делись? Они не сопротивляются реформам Путина? И это же все нужно переделывать, это разворачивать страну, в которой девять часовых поясов. Вы хотите, чтобы завтра пришел Путин, пришла «Единая Россия» - и завтра все стали жить в шоколаде? Так не бывает.
Михаил Соколов: Да не завтра. А восемь лет прошло. Восемь лет – это целое поколение.
Евгений Федоров: А сколько гробили?
Михаил Соколов: А вы скажите – сколько.
Евгений Федоров: Я вам скажу. С 1992, с 1993 года...
Михаил Соколов: А почему с 1992 года? А почему не с 1917 года?
Евгений Федоров: Потому что тогда были танки, которые направили вектор развития страны совсем в другую сторону – в сторону маленькой страны с однобокой экономикой, в сторону бесправного народа. И сейчас это все приходится разворачивать.
Михаил Соколов: А сейчас у народа прав прибавилось что ли? Вы ему прав дали больше?
Евгений Федоров: Сейчас все приходится разворачивать. Конечно, больше.
Михаил Соколов: Каких прав?
Евгений Федоров: Люди подключаются к развитию страны.
Михаил Соколов: Подождите! Каких прав вы дали больше народу? Вы можете перечислить: пункт первый, второй третий?
Евгений Федоров: ...
Михаил Соколов: Вот тяжелый вздох. Владимир Александрович, что с правами?
Евгений Федоров: Право участвовать в повороте страны и право развивать страну.
Кстати, еще был вопрос по охранникам. Но у меня никогда их не было и сейчас нет. Я никогда не занимался бизнесом, был распущен в Ленинградском областном совете Ельциным. И с тех пор только был в системе государственного управления. И соответственно, никаких богатств и охранников у меня нет.
Что касается малого бизнеса, который вы упомянули. Для нас это приоритетный вопрос, однозначно. Потому что это политическая опора страны. Малый бизнес для нас является точкой опоры, которая поможет решить политические проблемы на втором этапе.
Михаил Соколов: Ох, кто бы нам позвонил из малого бизнеса... Очень хочется знать, что он получил от вашей партии.
Евгений Федоров: Именно поэтому задача... А знаете, как тяжело идут эти законы? Тяжелейшим образом. Мы приняли рамочный закон накануне лета. Сейчас – второй и третий законы из этой серии. В сторону развития... Мы тоже понимаем, что сегодня мы вышли на решение буквально 50 процентов проблем. 90 процентов – впереди. Впереди предстоит огромная работа. И мы хотели бы, чтобы к этой работе подключились все люди.
Именно поэтому я и говорю, что на этих выборах за «Единую Россию» будут голосовать не те, кому она нравится или не нравится, а те, у которых найдется полчаса в неделю подумать о стране.
Михаил Соколов: Да... Вот Маргарита Михайловна мне пишет: «Пожалуйста, уберите Федорова из эфира». Не уберу. Чем больше господин Федоров выступает, тем больше вы узнаете о партии «Единая Россия».
«Вытащили из одного болота, но втащили в другое. Раньше рэкетом занимались братки в кожаных куртках, а теперь – госслужащие России. Государство взяло на себя бандитские функции», - вот пишет...
Евгений Федоров: Вот даже Маргарита Михайловна говорит о том, что вытащили из болота. И вытащим до конца.
Михаил Соколов: «...втащили в другое», - пишут. Дочитывайте до конца.
Владимир Александрович, меня все-таки волнует вопрос, на который господин Федоров не ответил. Какие права дала народу партия «Единая Россия»?
Владимир Рыжков: Ну, я, прежде всего, хочу отреагировать на те слова, что «Единая Россия» стремится подключить граждан к решениям проблем страны. Вот я вижу ровно противоположное. Сейчас все губернаторы, как известно, за малым исключением, - члены «Единой России». Все мэры столичных городов, за малым исключением, - члены «Единой России».
Теперь посмотрим, что делают члены «Единой России», губернаторы и мэры, когда граждане пытаются что-то делать - например, протестовать против точечной застройки или, например, протестовать против вырубки какого-то парка или какого-то сквера. Или, например, когда граждане пытаются поучаствовать в решении вопросов, например, в родном для вас Питере - строить ли 400-метровую башню «Газпрома» в историческом... в городе, который входит во всемирное наследие ЮНЕСКО, или нет.
Михаил Соколов: А они ОМОН вызывают.
Владимир Рыжков: Что делают власти? Вызывают ОМОН, разгоняют, запрещают митинги, разгоняют демонстрации, запрещают... То есть я-то как раз вижу, что «Единая Россия» в лице своих представителей на местах, прежде всего, не хочет людей, боится их, преследует, разгоняет, препятствует проведению митингов, демонстраций и так далее. То есть я вижу антигражданскую направленность в деятельности «Единой России».
И когда речь идет о том, что якобы граждане получили права, то я напомню, каких прав граждане лишились за эти годы. Граждане лишились права проводить референдумы по новой редакции закона о референдумах, и не случайно ни одного референдума за последние годы нет. Граждане лишились права выдвигать себя кандидатами на выборы де-факто, потому что только партии теперь, уже независимых кандидатов нет. Граждане лишены права избирать губернаторов, потому что раньше они избирали, а теперь губернаторы де-факто назначаются президентом страны. Граждане ограничены в их праве на проведение митингов и демонстраций, что мы видим в постоянных отказах в проведении маршей, митингов протеста и так далее. Граждане лишены массы социальных прав. Например, сегодня пособия для жертв репрессий в Вологде порядка 700 рублей, на Алтае – 120 рублей, и так далее. То есть разрушено единое социальное пространство страны. Детские пособия, ветеранские пособия и так далее – это разрушено.
То есть граждане лишены огромного количества политических, гражданских и социальных прав. И я не знаю ни одного права, которое они бы получили за эти годы. Но я знаю десятки случаев, когда граждане лишены тех или иных прав. Поэтому когда вы говорите, что вы стремитесь подключить граждан к решению проблем страны, то чего-то я не вижу этого. Я вижу, наоборот, что бюрократия все больше отодвигает граждан от управления страной.
Михаил Соколов: Да, право они получили одно – любить президента, это правда.
Пожалуйста, господин Федоров.
Евгений Федоров: Во-первых, я не согласен, потому что граждане получили... Каждый пункт можно, кстати, обсуждать и говорить о том, что все это не так. Потому что все у нас с выборами нормально, все у нас со свободой слова нормально – это факт.
Владимир Рыжков: Да ладно!
Михаил Соколов: А вы такую дискуссию где-нибудь на телевидении можете провести с Владимиром Рыжковым?
Евгений Федоров: Я очень спокойным образом смотрю у себя телевизор дома...
Михаил Соколов: Дискуссию не на Радио Свобода.
Евгений Федоров: А вы в курсе, что, допустим, еще два года назад...
Михаил Соколов: А вы когда видели последний раз Владимира Рыжкова по телевизору?
Евгений Федоров: ...еще два года назад в моем телевизоре из 10-ти программ, например, не было ни одной иностранной. А сейчас целый канал – « EuroNews ». И если с точки зрения новостей, я получаю новости из Европы, которые формируются в Европе, в 2-3 раза больше, чем получаю новости из России, но больше уже просто нельзя физически. Пожалуйста! Этого не было два года назад. Говорить, что у нас закручивается в этом плане, я считаю, совершенно неправда. Новости формируются в Европе, и мне демонстрируют их по моему обычному телевизору, у которого нет никаких спутников, ничего, обычная антенна.
Михаил Соколов: Ну, вам повезло...
Евгений Федоров: Социальное развитие. Еще раз говорю, в 3 раза больше у нас развитие социальных вопросов, чем это позволяет экономика. Больше невозможно, просто нереально с точки зрения профессионализма. Сильнее развивать социальный сектор, чем это позволяет экономический базис страны, просто невозможно. Тем не менее, мы сделаем это. То есть мы реально вкладываем все силы в вытаскивание социальной части, понимая, что это очень важно. Потому что социальная свобода человека определяет его политическую свободу. Когда он перестает думать о хлебе, он начинает думать вообще о государстве, о выборах, о стране, о нации и обо всем остальном. И мы это прекрасно понимаем.
Михаил Соколов: И давайте теперь слушателей подключим. Валерий Аркадьевич из Московской области успеет задать свой вопрос. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. У меня сначала короткий вопрос. На Байконуре служил, в Афгане служил... наверное, замполитом.
Михаил Соколов: Обижаете. Он строитель.
Евгений Федоров: Не строитель, вы ошиблись. Энергетик.
Слушатель: Тем более. Все понятно. Скажите, вот вы смотрите « EuroNews »… Это прекрасно, может быть, только для вас. Я на них не смотрю, потому что они не дают картину того, что творится в России. А ваша прямая обязанность – смотреть не « EuroNews », а изучать, что на самом деле на заросших полях в России, на уничтоженное сельское хозяйство...
И вам, как офицеру бывшему, вопрос. Вы, «Единая Россия», ограбили военных пенсионеров. И сколько вам ни теши кол на голове – все без толку. Конституционный суд обязал вас с 1 января этого года принять решение соответствующее, а вы его провалили. Сейчас уже девятый месяц. И у нас просто люди руки моют, когда случайно здороваются с членом «Единой России».
Михаил Соколов: Все-все, Валерий Аркадьевич, пожалуйста, не обижайте гостя, а то он к нам не придет, обидится, а мы страдать будем.
Евгений Федоров: Валерий Аркадьевич, я знаю эту проблему, о которой вы говорите, - это по пенсиям, недоплаченным пять лет назад, военным пенсионерам. Конституционный суд, кстати, не нас обязал это сделать, а Минфин. И мы так же, как и вы, кстати, боремся с Минфином.
Я еще раз говорю, у нас не выстлан пол розами. Нам приходится преодолевать сопротивление огромного количества чиновников, у которых другой взгляд. Они создались в 90-х годах, и их мышление направлено в другом направлении. И это все – борьба. И я хотел бы, чтобы вы были в наших рядах в этой борьбе, в рядах «Единой России» - тогда мы победим. Другой вариант – мы потеряем страну. Тут нет никаких исключений.
Михаил Соколов: А почему так трагически: либо победим, либо потеряем страну?
Евгений Федоров: А как?
Михаил Соколов: А кого вы победить-то собираетесь?
Вот вам пишет Юрий Николаевич: «Если у нас Путин такой хороший и умный, а «Единая Россия» принимает законы согласно указаниям Путина и правительства, то почему простому народу, пенсионерам и бюджетникам, живется все хуже и хуже?».
Вот понимаете, когда вы к себе привязываете президента, вы начинаете его дискредитировать. Потому что народ любит царя, а бояр он не всегда любит. А уж депутатов точно не любит.
Евгений Федоров: Удивительное дело, но слова «народ живет все хуже и хуже»... я с этим не согласен. Я довольно активно езжу по стране, активно общаюсь с людьми, и я не согласен с тем, что люди живут все хуже и хуже. Это неправда. И я думаю, что даже автор этих слов... может быть, да, есть часть людей, жизнь которых не стала лучше, к сожалению, к большому сожалению. И кстати, Путин говорит четко, что вот это расслоение между богатыми и бедными, его надо решить. Он много что говорит.
Вот мне не дали ответить, а Владимир перечислил целый ряд проблем, с половиной из которых я согласен. Мало того, с этим согласен и президент, но он обозначил...
Владимир Рыжков: Да. Но действия власти усугубляют эти проблемы.
Евгений Федоров: Подождите! Он обозначил...
Владимир Рыжков: Расслоение усугубляется, коррупция усугубляется, расслоение между регионами...
Евгений Федоров: Подождите! Он обозначил это как проблемы, которые обязательно надо решить.
Владимир Рыжков: Все хуже и хуже...
Евгений Федоров: И мы их обязательно решим.
Михаил Соколов: Но уже при другом президенте, наверное, правда?
Евгений Федоров: Мы не можем все решить сразу.
Михаил Соколов: Вы выбрали своего кандидата в президенты, кстати, ваша партия? Она же самостоятельная. Есть у вас кандидат в президенты?
Евгений Федоров: Наша партия имеет лидера...
Михаил Соколов: Грызлов такой есть, да?
Евгений Федоров: Это Владимир Владимирович Путин.
Михаил Соколов: Подождите! У вас лидер – Грызлов.
Евгений Федоров: Грызлов – руководитель партии.
Михаил Соколов: А, то есть лидер и руководитель... У вас раздвоение в партии, видимо.
Евгений Федоров: У нас в партии вообще много людей, которые помогают строить стратегию партии. И мы считаем, что президент Путин сегодня президент, а завтра не президент, он остается лидером нации. И мы ориентируемся на него, как на лидера нации. Для нас важнее человек, который предложил идею и программу развития страны, а не посты и должности, которые он занимает.
Михаил Соколов: Владимир Рыжков, пожалуйста.
Владимир Рыжков: Ну, я могу только сказать, что все лидеры «Единой России» работали в 90-е годы и сформировались как личности и политики там.
Евгений Федоров: А у нас нет других людей...
Владимир Рыжков: Поэтому противопоставлять нынешнее время и 90-е годы просто некорректно.
Что касается того, что один лидер будет формировать повестку страны на будущее, то я надеюсь, что у нас все-таки будут альтернативы, потому что многие проблемы, которые сегодня России переживает, созданы этим президентом и этой властью.
Михаил Соколов: Спасибо.
