Новый телевизионный сезон по версии канала СТС

Анна Качкаева : Телевизионные кампании по поводу нового премьера и смены правительства разнообразием не блистали. В новостях новости отработали дежурно: восторженные рекомендации президента, единство Думы при утверждении, про родство премьера с министром обороны на госканалах не обмолвились, зато бывший совхоз, которым некогда руководил премьер Зубков, показали и сбоку, и спереди, и в исторической перспективе. Такое тихое хозяйство, наверняка, никогда не переживало нашествия журналистов. На нынешнем телевидении даже некому позлословить, как эффектно наш главный нас всех обставил. Хотя про фиаско в прогнозах аналитиков и политологов в «Вестях недели» все-таки сказали. Правильный поворот в гаданиях о преемнике нашли в мультяшном сериале программы «Реальная политика». У компьютерного президента, головы которого мы за весь сериал про кремлевскую жизнь так ни разу не увидели, появился такой же безголовый, но еще и молчаливый теперь двойник. Виртуальность реальной политики средствами компьютерной анимации доведена по сути до абсурда.

Экранный образ нового премьера традиционен, наверное, для поздних 80-х: из хозяйственников, партиец, но не карьерный, аккуратен, подтянут, лыжник и рыбак, не теннисист и не дзюдоист. Новый премьер не очень складно говорит, но в себе уверен, держится суховато, сдержанно, без робости, но и не без холодности, без лишней энергии, но с чувством хозяина. Видно, опытный аппаратчик. Характерная черта нового премьера, которая с экрана угадывается и, скорее всего, отличает господина Зубкова, - его педантичность. Если уж говорить об образе и мифе, то это новый старый типаж, и, может быть, он вполне и попадет в представление о новом преемнике.

Но говорить мы сегодня будем не о новом премьере и не о новом правительстве, а о том, каким будет новый телевизионный сезон по версии канала СТС – самого радостного по ощущению и мироощущению, одного из самых успешных негосударственных каналов России и Восточной Европы. Александр Роднянский, президент «СТС-медиа» сегодня в студии. Доброе утро, Александр.

Александр Роднянский: Доброе утро.

Анна Качкаева : И мой коллега – телевизионный обозреватель интернет-издания «ПРС.Ру» Сергей Варшавчик. Здравствуйте, Сергей.

Сергей Варшавчик: Доброе утро.

Анна Качкаева : Прежде чем мы перейдем ко всему, как вам, Александр, как документалисту и продюсеру премьер на экране? Вот психотип – что это такое по-вашему?

Александр Роднянский: Ну, он впечатляюще выглядит. Я таких видел. Кстати сказать, я его видел в конце 80-х. Я снимал месяца три первый экологический суд в Приозерске, который происходил в отношении целлюлозно-бумажного комбината и видел его там. Такой эффективный, советского стиля, большого стиля руководитель.

Анна Качкаева : Но действительно, в нем есть нечто от старого, но не плачущего Рыжкова, от премьеров того порядка.

Александр Роднянский: Ну, очень убедительно выглядит.

Анна Качкаева : И как его в мифологической сфере восприятия народа это возможный преемник?

Александр Роднянский: Не знаю, мне трудно судить. Мне кажется, сегодня возможно все. Но я не в состоянии, как и большинство экспертов, кто этим занимается, в отличие от меня, профессионально, сказать что-нибудь внятное по этому поводу.

Анна Качкаева : Ну, как ожидание? Вот вы же все равно ожиданиями аудитории работаете.

Александр Роднянский: Вероятно. В любом случае, я бы не удивился как аудитория.

Анна Качкаева : А сейчас наша рубрика традиционная о мире медиа.

Час прессы. Что происходит?

Диктор: В седьмой раз накануне церемонии ТЭФИ журналисты, которые освещают работу телевидения в 13 ведущих изданиях и радиостанциях, вручили награды телевизионщиках. Телевизионное событие минувшего сезона – фильм «Завещание Ленина», режиссер – Николай Досталь, канал «Россия», приз вручен за самый значимый и значительный телесериал сезона, заставляющий телезрителя думать и сострадать.

Лучшими телевизионными программами признаны «Закрытый показ» на Первом канале за возрождение дискуссии о смыслах современного бытия и фильм Сергея Мирошниченко «Рожденные в СССР», канал «Россия» - за подлинно документальное кино, дающее ключ к пониманию прошлого, настоящего и будущего.

Сериал канала СТС «Кадетство» награжден за открытие новых сериальных героев.

Марианну Максимовскую и творческий канал программы «Неделя» канала «Рен-ТВ» представители телепрессы назвали персоной сезона и вручили приз за гражданскую и профессиональную отвагу.

Специальных призов были удостоены супершоу Первого канала «Звезды на льду», «Минута славы», «Цирк со звездами» - за масштабность развлечений и канал ТВЦ за попытку возрождения серьезного разговора в жанре ток-шоу – «Народ хочет знать», «Сто вопросов к взрослому», «Ничего личного», «Скандальная жизнь с Ольгой Б.»

Антисобытием минувшего сезона журналисты, пишущие о телевидении, единодушно признали закрытие «Интерньюс» и грустную тенденцию унификации и стерилизации информационного вещания, ограничения доступа к эфиру и цензурирования не нашего, «других», «несогласных», ближних и дальних соседей, манипулирования фактами и опережающую лояльность.

Анна Качкаева : Мы поздравляем Александра. Сейчас есть возможность сказать добрые слова про «Кадетство» и вам, и продюсеру сериала, потому что нового за минувший сезон, в том числе героев, вы пооткрывали достаточно. Вот теперь, наверное, имеет смысл поговорить, куда же вы двигаетесь? Потому что, на мой взгляд, после первых дней, после первых уже двух недель эфира канал перестал быть детским, таким миленьким, нарядненьким, романтическим, даже целомудренным. И все эти уменьшительные суффиксы к нему теперь не подходят. Он гораздо более ершист, дерзок, напорист по своему стилю и не столько уютно провозглашает «Жизнь прекрасна», сколько расширяет формулу до понимания того, что жизнь прекрасна в своем драматическом разнообразии. Вы перестали говорить, а обычно вы говорили, что ваш канал – это романтическая версия жизни. Что вас в ней перестало устраивать?

Александр Роднянский: Нет, я бы не согласился с этим. Я считаю, что по-прежнему СТС – это романтическая версия жизни. Другое дело, что если раньше акцент скорее всего шел в известном смысле на слово «романтическая», то в нынешнем сезоне мы в большей степени сфокусированы на слове «жизнь». И поскольку жизнь в нашей интерпретации не может в силу массы обстоятельств, прежде всего среди которых приоритетными являются чувствуемая нами потребность аудитории, как бы ощущаемая физически, и у нас масса способов ощутить это своими рецепторами. То есть, иными словами, слово «жизнь» - это если вы сказали обо всех драматических проявлениях, я бы не утверждал столь радикально, у нас нет такой полноты и объема всего драматизма человеческого существования. Но понятно, что сегодняшние герои СТС – это герои, вполне уже очевидно, существующие рядом со зрителями телевизионного канала, а не находящиеся в неком абсолютно виртуальном, придуманном и искусственно созданном пространстве.

Анна Качкаева : Тогда, поскольку вы любите заниматься аудиторией, очень внимательно смотрите за тем, как она меняется, как, по-вашему, изменилась ваша аудитория? Она действительно повзрослела, или у вас произошла какая-то переоценка ценностей? Или люди как-то иначе стали смотреть ваш канал?

Александр Роднянский: Да дело не в нашем канале. Мне представляется, что вообще аудитория (мне вообще это слово стало даже в нашем разговоре несколько смущать, потому что аудитория – это некое однородное явление, как один человек). Но будем говорить о многообразии индивидуальностей, которые вместе эту аудиторию составляют. Вот переживают по ходу эти очень разные люди смены настроений. Это происходит с каждым из нас, происходит смена настроений ежедневно, они происходят еще и многосезонно. То есть с годом, с периодом, определенным отрезком времени, с времени года, то есть иными словами, мы чувствуем, как меняется востребованность и ощущения аудитории. Она меняется в связи с множеством факторов – с определенного характера телевизионным предложением, то есть иными словами, что есть вообще в телевидении. Не только в рамках одного телевизионного канала, но вообще в рамках очень такого в широком смысле полноценного телевизионного меню. С точки зрения соотношения этого телевизионного предложения, с тем, что хочется смотреть, о чем хочется говорить, с ролью тех альтернативных телевидению средств массовой информации или вообще в нашем случае очень важных форм досуга, которые занимают все большее и большее место прежде всего для аудитории ключевой и очень важной для СТС, то есть аудитории молодой. Совершенно очевидно меняющимся экономическим состоянием дел в стране. Масса факторов объективных и субъективных, которые требуют от телевизионных каналов как минимум попытки ответа на запрос вот этой аудитории и того времени, в котором она обитает.

Анна Качкаева : Какой?

Александр Роднянский: Мне кажется, если СТС пятилетней давности, вот мы вспоминаете мои слова о романтической версии, используя «фабрику грез», используя уменьшительные формы, суффиксы и все что угодно, это было очень актуально, мне кажется, пять лет назад на фоне чрезвычайно доминирующего информационного характера или информационного модуля. Я говорю исключительно о телевизионном жанре как таковом, доминирующем. То есть на фоне вот абсолютного доминирования информационного телевидения как способа разговора с аудиторией СТС выглядел абсолютной альтернативой. Мне очень хотелось предложить нечто, абсолютно радикально свежее, новое для той аудитории, которая была, по меньшей мере, на наш взгляд, не заинтересована в предлагавшемся большинством телевизионных каналов информационном характере вещания и диалога.

На сегодняшний день телевизионный ландшафт радикально претерпел изменения. И сегодня мне трудно сказать, я очень не люблю слово «развлекательное телевидение», если честно.

Анна Качкаева : Все не любят, оно ничего не объясняет.

Александр Роднянский: Все не любят. Вы знаете, когда по-английски говорят слово «интертейнмент», это как-то понятно всем, что речь идет о полноценном таком и очень объемном мире чувств и страстей, в которые включены очень разнообразные проявления.

Анна Качкаева : Развлечение – это, конечно, уплощение.

Александр Роднянский: Слово «развлечение» что-то в российском понимании, на русском языке имеет значительно больше общего с пониманием лености, безделья, ничегонеделания, не включенности в социальные, культурные контексты. Вот с этим я не согласен. Но тем не менее, совершенно очевидно, что в нынешнем российском телевидении приоритетного доминирующего фактора информационного журналистского телевидения нет. Да и журналистика претерпела большие изменения. Посему СТС, естественно, не мог на это не отреагировать и, оставаясь каналом принципиально не политическим, ориентированным на молодую аудиторию и на то, что мы, так не любя, называем развлечением, естественно, постарался ответить на этот запрос аудитории полноценно. То есть новые герои, новая жизнь, новые обстоятельства обитания этих героев.

Анна Качкаева : А можно я попробую ключевые тезисы, которые я уже как зритель за две недели для себя определила в вашем канале, если это? Благополучие не всегда гарантирует согласие с собой; любовь не только счастье; чувственность и эротизм не призыв к свободе нравов, а констатация внутренней раскрепощенности; женщина – не обязательно хранительница очага; мужчина – не обязательно хозяин в доме; а детали в историях не всегда бывают приятными. Это так?

Александр Роднянский: Ну, это правда, это совершенно очевидно. Самое главное, что СТС развивается вместе со своими зрителями. И если очень многие из нас были уверены, что ключевой задачей на определенном этапе жизненного строительства является достижение уровня материального благополучия, в рамках потребительского общества это естественно, то достигнув даже какого-то примитивного очень первоначального уровня благополучия, я уже не говорю о людях зажиточных и состоятельных, вдруг обнаружили, что мир неудовлетворенного человеческого существования привнесен, он не разрешен, он не остался позади. Посему если мы разговариваем со зрителями всерьез, а мы обязаны разговаривать с ними всерьез, если мы хотим, чтобы аудитория нас смотрела. И я исхожу прежде всего, может быть, из ложной, но унаследованной мною от моих учителей и старшего поколения моих коллег уверенности в том, что успех телевизионного канала строится прежде всего на доверии аудитории. И вот это для нас принципиальный момент. Доверие зарабатывается серьезным разговором в рамках того телевизионного канала и формата, о котором мы сейчас говорим.

Анна Качкаева : Сергей Варшавчик, наконец, и вы можете включиться в наш разговор.

Сергей Варшавчик: Я, собственно говоря, уже говорил Александру на вручении премии телекритиками о том, что мои дети с удовольствием смотрят именно этот канал. И в связи с тем, что торжественно было открыто в начале сентября сразу на трех каналах государственных детское вещание, я поймал себя на поразительной мысли: что ведь, собственно говоря, канал СТС давно работает в этой нише и давно является действительно детским и юношеским каналом.

Анна Качкаева : Выращивающим, я бы сказала.

Сергей Варшавчик: На самом деле, Александр сделал очень хитрую вещь: помимо того, что он ушел от лица общего выражения своего времени, когда все были очень такие политизированные, он ведь стал работать на аудиторию, которую он выращивал вместе с героями. Это так и есть, потому что в прекрасную няню, я знаю, играют, «Кадетство» - тоже уже пошли какие-то…

Анна Качкаева : Ну да, миллионы поклонниц в городах России.

Сергей Варшавчик: Когда мне говорят, что это такой-то, такой-то, у него автограф взяли, это «Кадетство»… То есть это уже идет какое-то ответвление, идет некая какая-то новая жизнь. Да, на мой взгляд, действительно, нельзя оставаться всегда в этом общем потоке. Тем более, что телевидение изменилось. С тех пор информационное вещание стало очень похожим, стало одинаковым и, хотя вы не любите этот термин, развлекательным телевидением. Но как его назвать? Ведь есть же информационное телевидение, да?

Анна Качкаева : Есть. Но моду завел Александр Роднянский. Ничего с этим сделать нельзя. Как этот термин ни определяй, сначала его буквально поняли, потом его расширительно стали толковать. А сейчас Александр Роднянский должен бежать от своей же моды, потому что лавры «Первого развлекательного» забрал к себе «Первый».

Сергей Варшавчик: Ну, я бы не сказал, что он все-таки забрал.

Анна Качкаева : Ничего, что мы обсуждаем «Первый»?

Александр Роднянский: Ничего, ничего, мне интересно.

Сергей Варшавчик: Там мне кажется, есть какое-то уже с этого сезона какое-то ощущение повторяемости, и есть какое-то у меня ощущение, что идет поиск чего-то нового на канале. Потому что «Первый развлекательный» - это было здорово в свое время, но сейчас немножко другие времена. И я – человек, конечно, более политизированный, мне кажется, что зрителю не хватает каких-то более людей, которые что-то достигли. Но для чего? Поиска какого-то смысла.

Анна Качкаева : Так вот мне поэтому интересно, какой герой – герой, которого мы уже сейчас видим на вашем канале? Во-первых, у вас изменилось отношение к женщине, как мне кажется. Во-вторых, изменилось отношение к мужчине. Или вы культивируете новый тип мужчины? Потому что женщины – такие стервы, как минимум, в трех сериалах. Одна бросила.

Сергей Варшавчик: Бросила аж с пятью детьми.

Анна Качкаева : Другая развелась с тремя детьми. И все эти папашки теперь воспитывают всех этих замечательных детей, и еще папашки пытаются младенцев воспитывать, пока мамы отдыхают. Что это такое? Вы пытаетесь изменить представление о модели семьи, о взаимоотношении людей друг с другом? Или вы чувствуете, что это и в стране стало меняться?

Александр Роднянский: Я меньше всего бы брал на себя, на телевизионный канал СТС и в целом на телевидение ответственность за смены таких важнейших фундаментальных институтов как семья. Больше того, СТС был, есть и будет семейно ориентированным каналом. Мы абсолютно убеждены в том, что, как и многие другие важнейшие институциональные фундаменты нашей жизни, семья претерпевает изменения. И вот то обстоятельство, что СТС реагирует на изменения прежде всего молодой и очень активной части аудитории, и очень, я бы сказал, чутко чувствует потерю интереса этой аудитории или, наоборот, его возникновения и мотивирует нас на то обстоятельство, которое мы для себя называем необходимость меняться и искать. Я бы не сказал, что мы нашли, скажем, своих героев, я бы не делал выводов о смене положения женщины в рамках канала. Больше того, я абсолютно убежден в том, что женщина – важнейший не просто зритель СТС, а я бы сказал, некий центр интересов, вокруг которого вращается все в рамках многочисленных жанров, форматов или историй, которыми мы пытаемся создать и заполнить телевизионный экран. Понятно, что и в «Кадетстве» речь идет не о молодых офицерах, а о мальчишках, которые становятся мужчинами и пытаются завоевать внимание девчонок. Понятно, что и главными героинями замечательного (очевидно, успех этого сезона в течение двух недель – «Папины дочки»)… Кстати сказать, первый русский, по-настоящему русский ситком, потому что он придуман и разработан дома. И в отличие от наших же «Няни»:

Анна Качкаева : Дочки все симпатичные, с характером.

Александр Роднянский: : «Кто в доме хозяин?», «Счастливы вместе», это своя история. Так вот, там все-таки главные героини – девчонки, и девчонки очень разные, и девчонки очень самостоятельные, девчонки, очень по-разному в будущем способные реализовать себя в жизни. Что касательно «Тридцатилетних», это правда, очень экспериментальное пространство. Я говорю общо сейчас. Совершенно понятно, что я бы не стал делать выводы после двух недель. Для нас самих в общем это активный поиск. Мы понимаем, что жизнь складывается для наших героев, для героев СТС, из значительно большего количества важных обстоятельств, чем это было раньше.

Анна Качкаева : Аудитория подрастает вместе с каналом.

Сергей Варшавчик: «Кадетство», третий курс.

Анна Качкаева : И канал ее подращивает. Ну, в общем, да, третий курс – это не первый, мы все это хорошо знаем. Это очень заметно.

Сергей Варшавчик: Я когда это посмотрел первый раз, подумал: как жалко, в военных училищах пять лет, у суворовцев, а не десять, потому что…

Анна Качкаева : Все равно закончится когда-нибудь. Хорошо, дальше они работать пойдут. Вы, слушатели, можете подключаться к нашему разговору, ответив на вопрос: на какие премьеры канала СТС вы уже обращаете внимание? Вот на «Папиных дочек» точно обращают внимание, что хорошо, потому что девчонки там…

Александр Роднянский: Ну, оригинально.

Сергей Варшавчик: Человек там остался с пятью дочерьми. Это уже само по себе анекдотично.

Анна Качкаева : Что за анекдотично? Ничего себе!

Сергей Варшавчик: Это как в анекдоте.

Анна Качкаева : Там в результате трагедия между прочим.

Сергей Варшавчик: Когда пожилой человек беседует, и старик говорит старухе: «Я хочу тебе открыть страшную тайну. Наши дети не от тебя».

Александр Роднянский: На самом деле, я не думаю, что важно, что его оставила жена, а важно, как они вместе живут с пятью дочками.

Сергей Варшавчик: Это предлагаемые обстоятельства.

Александр Роднянский: Это предлагаемые обстоятельства. И в ситкомах, в отличие от драматических сериалов, как бы акцент происходит прежде всего на бытовых обстоятельствах обитания. Там ресурс юмора – это масса мелочей жизненных историй, в которых мы сами все, зрители, пребываем, не обращаем внимания, и вдруг как бы узнаем в каждом эпизоде успешном, если он успешный.

Анна Качкаева : Вот в «Тридцатилетних» пока это узнавание, на мой взгляд, не происходит. Посмотрим, что будет дальше. То ли это вопрос актеров, которые не доигрывают то, что вы заложили словами в идею этого сериала.

Сергей Варшавчик: То ли в 30 лет так не ведут себя.

Анна Качкаева : То ли так себя не ведут, то ли очень много там этого буквального «я ищу себя через постель и перемену партнеров». Но дело даже не в этом. Почему в этом сериале, и мне это любопытно, отсутствует эта составляющая: то есть они себя ищут, но работы там, того, что называется индустрия, того, чего было в «Не родись красивой», вот этой сферы нет совсем? Это сознательно?

Александр Роднянский: Да.

Анна Качкаева : Такой поиск себя без вот этой внешней среды.

Александр Роднянский: Ну, вы знаете, мы были увлечены и по-прежнему остаемся идеей концентрации на внутренней, психологической сфере наших героев. И если «Не родись красивой» была история внешне очень простая, все равно интегрировать классический сюжет Золушки в нынешнюю офисную жизнь внешне кажется очень легким, это профессионально, творчески очень тяжело. Иначе бы получалось у каждого продюсера и каждый день. А получилось один раз. И успех всегда легко объяснять, неудачи сложно. Но тем не менее, там вот это состояние с как бы условностью обитания, что в офисе, что отношения между главными героями, создавало чрезвычайный комфорт отношений с аудиторией. Аудитория понимала, что в какое-то определенное время, в нашем случае в 8 часов вечера, она получит ответ на вопрос о том, как приятно, смешно, мило и симпатично жить, работать или делать вид, что работаешь, в нынешнем телевизионном офисе.

В случае с «Тридцатилетними» эта попытка принципиально другая. Она дискомфортна. С самого начала мы сказали себе, что мы не делаем новое «Не родись красивой», что мы пытаемся говорить о людях, которых мы видели, знаем и понимаем, о людях, которые добились в большей или меньшей степени материального благополучия, они не олигархи, не буржуазия особых возможностей. Они – то, что называется класс профессионалов, и они открыли для себя все сложности человеческого существования, прежде всего семейного сосуществования, которые заставляют их как бы сегодня подчас немотивированно и для зрителей не объяснимо метаться. Я понимаю, и, честное слово, мы можем обращаться с такого рода сюжетами, что проще всего было бы одной из главных героинь придумать историю сложностей жизни с мужем для того, чтобы мотивировать ее уход из семьи и тот факт, что она оставляет ребенка. Но для нас показалось важным, что она уходит из семьи просто потому, что она ничего не чувствует. Вот это ощущение, когда люди не чувствуют и ищут прежде всего себя в сфере и направлении того, чтобы что-то почувствовать, когда человеческая жизнь складывается не из системы постепенной и последовательной реализации рабочих или бизнес-планов, и заставила нас сконцентрироваться полностью на человеческих эмоциях и страстях, может быть, на данный момент с перегибом, может быть, с очевидно выпяченной другой частью жизни. Но просто намеренно уйти из этого разговора о том, сколько заработать, в каком бизнесе, кто из начальников или из партнеров, или из коллег по работе мешает, помогает в достижении этого рода или другого рода целей. Вот «Трицатилетние», то, что мы называем первый акт, первые несколько недель сериала – они полностью сконцентрированы на том, что эти мальчики и девочки, тридцатилетние молодые люди и женщины, впечатляющие внешне, и, по-моему, очень хорошие актеры, точно в основном свежие, это не пришедшие из множества других сериалов, идущих других телевизионных каналах одновременно, выясняют отношения друг с другом и сами с собой. Вот чего хотелось добиться. Для того, чтобы определить, до какой степени они свободны и до какой степени они – люди.

Сергей Варшавчик: Не кажется ли вам, что это все-таки продолжение сериалов, «мыльных опер» «Рабыня Изаура» и так далее? То есть обращение к неким эмоциональным мотивам женской аудитории.

Александр Роднянский: Нет.

Анна Качкаева : Там какая-то странная вещь происходит.

Сергей Варшавчик: На кого вы рассчитываете в принципе?

Анна Качкаева : С актерами проблема. Но у меня вопрос с ценностными ориентациями.

Сергей Варшавчик: Есть канал НТВ, например, «Владимирский централ» - там кровь, стрельба, понятно, что мужчины. Сейчас «Рен-ТВ» тоже переориентируется на мужскую аудиторию. У них там «Молодой тигр», они там рычат, там огонь и более брутальные программы. А вот эти «Тридцатилетние» - это что, это некая такая… Понимаете, ведь какая вещь? Многие ведь смотрят женщины, беседуют с подружками по телефону: «А Васька то женился? А Алла то развелась?», вот он сидят, обсуждают. Нет ли этого здесь подсматривания?

Александр Роднянский: Нет, подсматривания, пожалуй, что и нет. Но в любом телевизионном сериале есть некая модель жизни. Аудитория в той или иной степени ее узнает или знакомится с интересной для нее новой. Это некий такой психологический опыт, который в своей ежедневной рутинной жизни многие зрители не проживают, но хотят познакомиться. Некий такой эрзац:

Сергей Варшавчик: :красивой жизни.

Александр Роднянский: Нет, не красивой, она может быть очень некрасивая. На разных каналах она по-разному.

Сергей Варшавчик: Некрасивый сериал долго не будут смотреть.

Александр Роднянский: Могут смотреть. Почему? У нас достаточно успешным был, например, сериал «Зона». Масса чрезвычайно жестких.

Анна Качкаева : Вся НТВшная субботняя линейка смотрится на ура.

Александр Роднянский: Не обязательно это красивый.

Сергей Варшавчик: Ну, а кто смотрит? Может, это люди сидевшие.

Анна Качкаева : Нет.

Александр Роднянский: Неправда. Это совершенно разная аудитория, подчас вообще далеко никак не связанная с опытом криминальной жизни, или незнакомая с пенитенциарной системой. «Тридцатилетние» - совершенно другая история. Это не «мыло» принципиально.

Анна Качкаева : Роман даже называют его.

Сергей Варшавчик: Я почему спросил? Потому что я, когда провел опрос своих детей и их знакомых о канале СТС, их отзывы собрал о разных программах, про «Тридцатилетних» говорят: да, дураки какие-то, что-то там обсуждают какие-то странные вопросы. Я говорю: «Ну, вы же не тридцатилетние». И у меня просто мысль, что тут канал для детей и юношества, и вдруг как бы проблема тридцатилетних как-то… Некая склейка получается, нет?

Александр Роднянский: Нет, это канал для молодых и активных и далеко не ограничивающихся демографическими рамками аудиторных групп. Слушайте, вспоминали «Не родись красивой». Смотрели люди чрезвычайно зрелые и разнообразные. И «Кадетство» не для мальчишек и девчонок, их смотрят семейно, иначе бы не было такого успеха. И сразу начались «Папины дочки». Несмотря на то, что маленькие девчонки, смотрят его особенно в Москве.

Сергей Варшавчик: Точное попадание, между прочим.

Александр Роднянский: Очень семейная история. Ну, мы же каждый раз ищем. Это же абсолютно не гарантированные истории. Нам было важно заговорить. И по-прежнему самое главное – найти общий язык с аудиторией, которая телевидение вообще не смотрит. На сегодняшний день, кстати сказать, любопытный факт, что после завершения сериала «Не родись красивой» в рамках СТСовского эфира 50% аудитории не ушли ни на какие другие сериалы, они не остались на канале СТС, они просто выключили телевизор. У них просто совершенно иная жизнь. Они приходили на «Не родись красивой».

Сергей Варшавчик: Так это ломка какая-то наркоманская.

Александр Роднянский: Нет, это не ломка.

Анна Качкаева : А сейчас вы понимаете, где-нибудь будет такого рода успех?

Александр Роднянский: Это никто не может понимать. Вообще, это оксюморон – планировать успех или понимать что-то про него. Это невозможно. Если бы это было возможно, то наши коллеги бы в Голливуде угадывали бы каждый день.

Анна Качкаева : Но они не угадывают, но чаще угадывают.

Сергей Варшавчик: Но подождите, ведь этот сериал был во многих странах и прошел с большим успехом.

Александр Роднянский: Какой именно?

Сергей Варшавчик: «Не родись красивой».

Анна Качкаева : Ну, это то понятно.

Александр Роднянский: Ну, это удачная найденная схема, каждый раз по-своему адаптированная, далеко не всегда идущая чрезвычайно успешно. На самом деле, в Соединенных Штатах, они начали делать после того, как мы сделали, и во многом, как я понимаю, под впечатлением от успеха в России, он не идет так сказочно. Успешно, но не так. Там другие сериалы, кстати, которые мы показывали в эфире СТС, но не нашедшие своих зрителей в России. Например, у нас называлась «Анатомия страсти» - это замечательный медицинский сериал, который в Америке называется «Анатомия Грей» по фамилии главной героини, но вот история чужой жизни, чужих ценностей.

Сергей Варшавчик: Чужой медицины. У нас про медицину в фильме ужасов надо снимать.

Александр Роднянский: Ну, медицина – там не более, чем пространство обитания людей.

Сергей Варшавчик: Александр, но с другой стороны, обратите внимание, ведь существуют программа с 1991 года, которая одна из самых рейтинговых, это «Поле чудес», которая собирает стабильно. Ведь есть какие-то образцы непременного успеха.

Анна Качкаева : Так это тоже не имеет отношения к тому, чем она была в смысле «Колеса фортуны». Это абсолютно российский вариант. Дело уже не в игре, а в этом общении Якубовича с народом.

Сергей Варшавчик: Нет, там приветы родственникам. Предусмотреть можно нашу российскую действительность, просчитать?

Александр Роднянский: Ну, все можно, и все этим занимаются. Но поверьте, что «Поле чудес», во-первых, имеет свою чрезвычайно определенную аудиторию. Это не общенародный такой проект, как и все. Сегодня телевидение для всех не существует.

Сергей Варшавчик: Общенародное только бывает выступление президента.

Александр Роднянский: Ну, и слава Богу.

Анна Качкаева : А можно ли сказать, что вы в части этих сериалов, помимо традиционных семейных ценностей, пытаетесь сформулировать некие новые ценности нового поколения? И есть ли они? Вот вы все время говорите, и мы с вами все время говорим, что есть безвременье, которое очень трудно словами сформулировать, ощущенчески понять. Но тем не менее, что это?

Александр Роднянский: Я бы не сказал безвременье. Я бы сказал новая эпоха. Это принципиальный момент. Конечно, есть. И мы совершенно ясно понимаем, что у нас задача как у СТС, как у канала, ориентированного и по роду своего позиционирования общающегося с людьми не унаследовавшими механически, автоматически ту систему ценностей, которое несло советское телевидение.

Анна Качкаева : Да, это ни плохо, ни хорошо, это такой культурный стиль советский.

Александр Роднянский: Это ни плохо, ни хорошо, очень много хорошего там, такое витаминозное, опознавательное телевидение – это хорошо. Пропагандистское и идеологическое – это не очень сегодня убедительно, это не воспринимается людьми, которые живут в рамках так называемой победившей обыденной культуры. В основном люди говорят о частных ценностях, о семейных проблемах, выстраивают свою личную жизнь. Мы это очень все хорошо понимаем и чувствуем. Это касается абсолютного большинства людей, живущих в стране. Так вот мы понимаем, что роль индивидуальности изменилась, роль личности. И женщина в этом смысле для нас страшно интересна, потому что она всегда была дополнительной в российской семейной традиции. Она была центром, очагом, хранительницей. Сегодня это самостоятельный человек, делающий карьеру, воспитывающий детей, выбирающий себе мужа, то есть не просто получающая по достоинствам то лучшее, что может быть, этого самого принца, а выбирающая, далеко не всегда удовлетворенная результатами выбора, и ищущая точно так же, как и мужчина, для себя варианты счастья. Вот эта система индивидуальных ценностей в сочетании с возможностями и обстоятельствами изменившегося времени для нас сегодня становится самым главным. Поэтому и кадеты – не просто некая масса патриотически настроенных молодых людей, а симпатичные разные люди из разных социальных групп и слоев, совершенно разных, которым очень непросто было найти.

Анна Качкаева : Впрочем, и дети из «Школы номер 1».

Александр Роднянский: Как и, впрочем, попытка в «Школе номер 1». Мы пытаемся сводить вместе.

Сергей Варшавчик: А вот я хотел спросить. «СТС зажигает суперзвезду» - не кажется ли вам, что все-таки есть уже и «Фабрика звезд», и «Народный артист». Не боитесь некой вторичности, третичности?

Александр Роднянский: Нет.

Сергей Варшавчик: В чем ваша фишка?

Александр Роднянский: Точно так же, как мы не боимся делать сериалы и ситкомы, мы вообще ничего не боимся. Я считаю, что вообще каждый канал говорит на своем языке. И мы в больших этих шоу, которые называются «Поиск талантов», преследуем совершенно свои СТСовские цели, пытаясь делать это по-своему. Во-первых, это совершенно очевидно. Такое разнообразное, полноценное, дорогое телевидение, сходное с чем-то:

Анна Качкаева : Там жанры разные.

Александр Роднянский: :что называется телевидением средиземноморских стран, итальянским или французским, это совершенно другого жанра история, без которой СТС в сегодняшних обстоятельствах, особенно после успеха Первого канала прошлого года…

Анна Качкаева : Взрослых мужчин не хватает. На итальянском много красивых взрослых мужчин.

Александр Роднянский: Зрелых, даже не красивых, сколько остроумных и ярких. Вот это принципиальный момент. У нас же просто традиции такой нет. Вот если бы мне удалось в свое время или удастся в будущем такого персонажа, условно я говорю, я не собираюсь этим заниматься, как Миша Шац, уговорить вести подобного рода шоу, чтобы умный и остроумный человек:

Анна Качкаева : :и не юный совсем.

Александр Роднянский: :и не юный человек вел бы такого рода историю, будет сразу итальянское телевидение. И второе, поиск таланта. Вот то, чего не происходит ни у кого.

Сергей Варшавчик: Кстати, вот это интересное направление у вас, действительно интересное, для меня во всяком случае, это умный юмор. И то, что делает Шац в двух программах.

Анна Качкаева : Ну, оно и раньше было, а сейчас оно еще и импровизационного характера.

Сергей Варшавчик: Действительно, такого в принципе не было. Это импровизация.

Анна Качкаева : Сейчас актуальность к этой импровизации добавилась. Хотя очень непросто им, конечно.

Александр Роднянский: Очень тяжело. Сейчас еще появится Галыгин с неожиданным очень шоу, над которым работают ежедневно. Вот вчера вечером расстались, я как раз пришел к концу. Наши молодые люди, которые его придумывают, и, конечно, импровизационный юмор, неглупый юмор:

Сергей Варшавчик: :юмор выше пояса, я бы сказал…

Александр Роднянский: Да, юмор, ориентированный на узнавание аудиторией широкой совершенно точно, потому что иначе не будет смешно. Мы не можем представить себе юмора вне обстоятельств, в нашем случае, если мы говорим о Галыгине, то телевидения и иронии над телевидением, потому что программа, которую он делает, называется «Очень русское ТВ». Это такая пародия на некий совокупный, собирательный образ телевизионного канала, чтобы аудитория в нем прежде всего не узнавала что-то, с одной стороны. С другой стороны, это должно быть, во всяком случае, на уровне полноценного живого импровизационного общения, не написанного заранее, в рамках продуманного сценария. В общем, это достаточно сложное направление деятельности, над которым в Соединенных Штатах работают 50 лет. Там целая индустрия этих стендап-комиков.

Сергей Варшавчик: Но не хватает на телевидении сатиры.

Александр Роднянский: Может быть, и не хватает. Это всегда как бы грань. Вот то, о чем сказал, с Галыгиным, там будет такой активный элемент сатиры.

Сергей Варшавчик: Даже если брать Америку, там же есть сатирические шоу.

Анна Качкаева : Если продолжать аналогию Александра о том, что поскольку мы все время в противофазе с нынешним телевидением, поскольку канал начал взрослеть, то следующий сезон может оказаться таким, что будет и сатиру с публицистикой этот канал допускать.

Сергей Варшавчик: В принципе, да, надо посмотреть следующий год.

Анна Качкаева : Потому что тридцатилетние повзрослеют, и им будет, может быть, интересно не только про друг друга, но еще и про внешнюю среду.

Александр Роднянский: Ну, у них, наверняка, будет интересно про внешнюю среду, но я бы не стал преувеличивать политизированности наших персонажей. Это очень важный момент. Мы не боимся политики, мы не занимаемся принципиально, мы интересуемся жизнью людей, которые живут вне политики. Их огромное количество в стране.

Анна Качкаева : Это понятно. Но только вы знаете, что все равно их огромное количество, но она их все время задевает так или иначе. И это иллюзия того, что она где-то от них далеко.

Сергей Варшавчик: Если ты не занимаешься политикой, политика займется тобой.

Анна Качкаева : И часто оборачивается для них не очень хорошими вещами.

Александр Роднянский: Я бы не стал здесь спорить. Я говорю о другом, о том, что мы выстраиваем такие модели человеческого существования, в которых фактора политического влияния или участия наших героев в политике, нет. Это принципиальный момент.

Сергей Варшавчик: С другой стороны, вы пытаетесь все время сказать, что государство – это где-то там, вы как бы вне государства.

Александр Роднянский: Неправда. Мы хотим сказать, что государство – это прежде всего форма организации жизни очень разных людей. Да, это такой инструмент в рамках существования этих людей. И живут эти люди по-разному. Вот нельзя их выстроить в единую монолитную систему. И вот наши герои живут тоже по-разному, но совершенно точно сегментированно и непохожи на тех, кто увлекается политикой или слушает Радио Свобода.

Анна Качкаева : Все-таки шпильку вставил.

Сергей Варшавчик: Империя наносит ответный удар.

Анна Качкаева : Мы его каждый раз заставляем разговаривать, вернее упрекаем в том, что моду на аполитичность Роднянский завел. Георгий Александрович, мы вас слушаем.

Слушатель: Небольшая реплика. Я слушаю и хочу сказать: Боже мой, какая же пустая трескотня. И вопрос хочу задать простой: я не смотрю сериалы и не буду их смотреть. И сейчас кино, если есть, по четырем каналам все идет в одно и то же время, в 15:00 или после 00:00. Это когда-нибудь прекратится? А сериалы – это такое…

Сергей Варшавчик: Беседа стала более содержательной.

Александр Роднянский: На самом деле, сложно говорить с незрителями телевидения.

Анна Качкаева : Сергей Владимирович, мы вас слушаем.

Слушатель: Хотел бы сказать вашим гостям вот о чем. Скажите, на СТС существует такая система «пипл хавает, рейтинг высокий, рекламодатель деньги дает, все окей, жизнь канала удалась», или все-таки в новом сезоне руководство СТС планирует прививать хороший художественный вкус молодым?

Анна Качкаева : Это какой? Что вы имеете в виду, Сергей Владимирович, под хорошим вкусом?

Слушатель: Хороший вкус – это были передачи с Лихачевым покойным, были передачи с Солженицыным, там, где людям прививается нравственность.

Анна Качкаева : Нравственность точно привить нельзя.

Слушатель: Нельзя молодежь спрятать от политики. И здесь я с вами полностью согласен. Хотел бы, чтобы представитель СТС мне ответил: вот сейчас подкинули наркотики журналистке, представителю «Другой России», разве это не политика?

Анна Качкаева : Точно уж Роднянскому отвечать за историю с наркотиками…

Сергей Варшавчик: Он не подбрасывал.

Анна Качкаева : А вот что касается Лихачева и Солженицына, дело даже не в конкретных людях. Что вы полагаете с этим самым познавательным телевидением, тем, которое не навязывает дидактически нравственность и мораль, но просто когда такие люди разговаривают, а вы все время говорите о необходимости диалога, то хочешь – не хочешь по крохам телевидение влияет и эту самую нравственность и мораль воспитывает вполне. Нужны ли такие люди вашему каналу или нет, потому что язык все-таки совершенно иной?

Александр Роднянский: Я думаю, что это ключевой вопрос сегодняшних наших размышлений, как я думаю, и многих других наших коллег. А кто, собственно говоря, эти люди для канала СТС? Аудитория СТС, представьте себе, мальчишки, девчонки от 11 до 18 лет, молодые люди от 18 до 34 – это такое ядро. Естественно, я не говорю о множестве людей старше, которые смотрят канал. Но тем не менее, ядро принципиально лояльной аудитории телевизионного канала – для них мною чрезвычайно ценимый, я сам как бы вырос на передачах и на той же системе координат, о которой говорит уважаемый зритель, академик Лихачев является, я прошу прощения за провокативность высказывания, такого рода авторитетом? Услышат ли они его, включатся ли, начнут ли его слушать? А если нет, то кто? И вот такого рода вопрос: кто на сегодняшний день мог бы и претендовал бы и стал бы авторитетом для этой молодой аудитории, сумев разговаривать с этой аудиторией на своем языке на те же чрезвычайно важные темы, что и умел разговаривать Лихачев?

Анна Качкаева : Или Лотман.

Александр Роднянский: Или великий Лотман, хотя на самом деле Лотман, скорее, писал. Читать то можно. Вот такого рода людей на сегодняшний день, пожалуй, что и нет. Но мы, во-первых, ищем и что-то пытаемся для себя в этом смысле определить. С другой стороны, боюсь, что это не проблема одного телевизионного канала.