Программу ведет Михаил Саленков. Принимает участие координатор климатической программы Всемирного фонда Дикой природы Алексей Кокорин.
Михаил Саленков : Борьба с такой проблемой, как глобальное потепление, в последние дни одна из самых главных тем обсуждения лидеров мировых держав. Эту тему поднимали три дня назад на Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке, а сегодня проблему климата на планете будут обсуждать на высшем уровне в Вашингтоне. Об опасности глобального потепления и его последствиях, если ничего не предпринимать, беседуем с координатором климатической программы Всемирного фонда Дикой природы Алексеем Кокориным.
Действительно ли деятельность человека приводит к столь угрожающим последствиям?
Алексей Кокорин : То, что человек виноват – это, к сожалению, верно. В тех научные доклады, которые вышли в последние годы, абсолютно твердый вывод, что на 90 процентов или более эффект изменения климата последних десятилетий вызван человеком. Это выбросами парниковых газов и сжигание топлива ископаемого и сведением лесом. Вторая причина тоже есть, прежде всего, тропических лесов, конечно. Там очень много потеряно тропических лесов в мире. Теперь вопрос о причинах, когда мы говорим о краткосрочном плане (несколько десятилетий в прошлом и в будущем, естественно), он уже не климатологический и не метеорологический, а тоже экономический вопрос стал. Что с этим делать?
Михаил Саленков : Есть же люди, которые говорят, что влияние человека минимально, что суша – это вообще всего лишь 27 или 29 процентов составляет от территории поверхности Земного шара. По большому счету влияние-то очень ограничено. А все что происходит – потепление, похолодание – это такие тысячелетние процессы, которые в природе происходят сами по себе.
Алексей Кокорин : Никто не спорит, что 70 с лишним процентов Земного шара – это океан. Но из этого совершенно не следует, что человек не может повлиять на атмосферу, толщиной ничтожной по сравнению со всем Земным шаром. Эта толщина чуть толще бумаги, наклеенной на глобус. Поэтому на эту тоненькую пленочку человек, к сожалению, способен повлиять и влияет, и изменил химический состав атмосферы. Концентрация СО2 увеличилась на треть, концентрация метана увеличилась тоже на треть примерно, причем очень быстро и достигла таких концентраций, которых никогда в истории человечества вообще не было. А СО2 – это парниковый газ.
Конечно, парниковый эффект всегда на Земном шаре был, есть и, надеюсь, будет, иначе у нас была бы температура минус 19. Главный парниковый эффект дает водяной пар. Его концентрация неизменная – это очень хорошо. Но та добавка, то усиление парникового эффекта, который человек сделал, выбросив в атмосферу СО2, она тоже значительна. Она вполне измеряема. Ученые в этой метрике сравнили все, все факторы, которые только пришли им в голову, то есть там есть реальные факторы, например, изменение солнечной активности, и всяческие мифические теории. И получилось, что, действительно, много естественных факторов влияет. Но численно доминирующим фактором является именно антропогенное влияние.
Правда, следует оговориться, антропогенное влияние в том масштабе, в котором мы временном рассматриваем, то есть несколько сотен лет, скажем, ХХ век, XXI век, XXII век. Потому что если мы будем брать тысячи и миллионы лет, то, конечно, там в дело вступают астрономические факторы. Из-за чисто астрономических причин Земля движется от одного ледникового периода к другому. Таких за последний миллион колебаний периодов произошло примерно семь. Безусловно, будет следующий ледниковый период, в этом нет сомнений. Другое дело, что скорость, с которой Земля движется к ледниковому периоду, то есть охлаждения, оно в тысячи и более раз меньше, слабее, чем вот этот пинок, который человечество дало, изменив химический состав атмосферы. Наши далекие потомки, наверное, об этом эффекте и забудут. Это, наверное, очевидно. Вот только за этот короткий промежуток времени, во-первых, жить-то нам, нашим детям и внукам, во-вторых, многие виды животных и растений мы просто потеряем. Они же не восстановятся.
Михаил Саленков : Алексей, а как бы вы сможете объяснить такой парадокс, что существует Киотский протокол, который выбросы СО2 вроде бы как ограничивает. Вместе с тем, выбросы СО2 увеличились на четверть.
Алексей Кокорин : Да, действительно, они увеличились, причем в основном за счет бурно развивающихся стран третьего мира – Китай, Индия, Южная Америка. Но вот Киотский протокол – это самый начальный шаг. Фактически дело обстояло так, что либо заключить такой слабенький протокол на 5 лет, либо не заключить вообще ничего. Конечно, было лучше, заключить хотя бы что-то. Влияние Киотского протокола, скажем, на концентрацию СО2 в атмосфере очень маленькое. Но дело в снижении выбросов – это следующее международное соглашение, о чем как раз сейчас и будет идти речь в Вашингтоне, а два дня шла речь в Нью-Йорке перед сессией Генеральной Ассамблеи.
Михаил Саленков : Я знаю, что обсуждать это будут не только сегодня, но и в декабре в Индонезии. Наверняка ведь ограничения по выбросам станут еще жестче. Многие считают, что и Киотский протокол, и все эти переговоры исключительно политикой, которая к экологии имеет достаточно отдаленное отношение.
Алексей Кокорин : Тут что можно сказать. Действительно, в Бали как бы предписано переговоры начать. Это было решено еще на «восьмерке». Но в Бали сначала будут заседать переговорщики, то есть люди не самого высокого политического уровня. А сейчас до Бали важно решить, каков будет формат будущих обязательств. К примеру, можно сказать, выбросы таких-то стран или таких-то должны быть снижены в среднем на столько-то, а дальше уже торговаться – кто больше, кто меньше. В Бали это будет уже такой технический этап. Наверное, будет не Балийское соглашение, а скорее Болийский мандат. Мандат – это что-то эволюционное, конечно, это такая как бы жесткая юридическая инструкция дипломатам уже – выработать соглашение. А дальше, к сожалению, ведь политика начинается с науки, начинается с экологии, но на заключительном этапе, конечно, будет политический торг.
Михаил Саленков : Действительно, уровень океана будет подниматься, если ничего не предпринимать? Некоторым странам это может грозить прекращением их существования?
Алексей Кокорин : Да, конечно. К сожалению, - да. Более того, некоторые страны (это малые островные государства) почти не спасти. Потому что климатическая система очень инерционна. И в XXI век почти наверняка уровень океана на метр-то поднимется. Другое дело, что будет дальше. Будет ли потом еще на 3 метра, или все это метром ограничится или двумя, выйдет на некую константу и все. Так вот даже 1-2 метра для малых островных государств Тихого океана это уже очень много. Потом один метр, казалось бы, это очень мало. Но в Голландии уже сейчас приходится закладывать проекты дамб. Конечно, их не зальет, они просто больше потратятся на дамбы. Теперь, что касается метра для России. Для всей России это, вообще, ничто, а для Санкт-Петербурга это много. Конечно, наверное, будет достроена дамба, защищающая Питер от нагонных ветров и, собственно, от подъема уровня. Но от подъема подземных вод такой дамбой не отгородиться.
