Владимир Бабурин: Сегодня в нашей студии член Совета Федерации, представитель от Алтайского краевого Совета народных депутатов, первый заместитель председателя комиссии Совета Федерации по жилищной политике и жилищно-коммунальному хозяйству, заместитель председателя Комитета по бюджету, член комиссии по естественным монополиям Владимир Германенко.
Вопросы будут задавать Виктор Тимошенко, московский корреспондент газеты «Голос Украины», и Александр Евтушенко, телеканал «Россия».
И по традиции, - Владимир Сергеевич у нас, по-моему, в студии первый раз, - биография нашего гостя. Родился 22 февраля 1944 года в Харьковской области, на Украине (коллеге Тимошенко будет о чем спросить). Закончил Омский институт инженеров железнодорожного транспорта по специальности «инженер путей сообщения, электрик» и Академию общественных наук при ЦК КПСС. 1968-69 годы – главный инженер, начальник Барнаульского эксплуатационно-технического узла связи. 1969-77 – заместитель начальника Алтайского краевого производственно-технического управления связи. 1977-80 – управляющий трестом Алтайсельэлектросетьстрой. 1980-84 – начальник управления жилищно-коммунального хозяйства, заместитель председателя, первый заместитель председателя исполкома алтайского краевого Совета народных депутатов. 1991-96 – заместитель, а затем первый заместитель главы администрации Алтайского края. 1996 – председатель Комитета по промышленности, экономической политике и собственности Алтайского краевого законодательного собрания. 1997-2001 – первый заместитель главы администрации Алтайского края. С декабря 2001 года – представитель администрации Алтайского края в Совете Федерации. С мая 2004 – представитель Алтайского краевого совета народных депутатов в Совете Федерации. Срок окончания полномочий – март следующего года. Как я уже сказал, заместитель председателя Комитета Совета Федерации по бюджету и член комиссии по естественным монополиям. Обращу внимание, для тех, кто знает и следил за ситуацией в Алтайском крае, что наш сегодняшний гость был заместителем двух губернаторов – и господина Горшунова, и господина Сурикова. Я имею в виду уже новейшее время. И член регионального политсовета партии «Единая Россия».
Все правильно, Владимир Сергеевич, я надеюсь.
Владимир Германенко Владимир Германенко: Да.
Владимир Бабурин: Тогда первый вопрос такой. Ситуация, которая возникла после достаточно неожиданного назначения вашего коллеги по Совету Федерации Игоря Слюняева на губернаторский пост в Кострому, и в алтайских, и в федеральных средствах массовой информации появились вроде как ваши комментарии, а потом было опровержение. Объясните как-то ситуацию, что произошло все-таки?
Владимир Германенко: Здесь ситуация такая, что, действительно, Игорь Николаевич Слюняев избран костромским представительным органом губернатором Костромской области по предложению президента. И ко мне обратилось агентство «Банфакс», несколько раз они меня искали, потом кое-как они со мной связались и спросили, как я считаю, кто будет сенатором от Алтайского края. И я ответил, что, конечно, это прерогатива, по нашему закону, губернатора Алтайского края, только он может определить. Если при выборов от представительного органа в Совет Федерации, каковым я являюсь, возможны альтернативы, то при назначении от исполнительной власти это только прерогатива губернатора. Они мне сказали: «Неужели у вас нет никакого мнения?» Я говорю: «Конечно, как я могу… Мое мнение может губернатора учитывать или не учитывать». «А вот, - говорят, - ходят слухи, что на Алтае может быть Назарчук (это председатель нашего краевого совета) или Леонид Фаинский (депутат Государственной Думы)». Я ответил, что это очень достойные люди, и при обоюдном желании губернатора и их желании они могут стать достойными представителями в Совете Федерации. Каково же было мое удивление, когда было на сайте опубликовано, что я сказал, что главное соперничество будет между Назарчуком и Фаинским. Конечно, я вынужден был давать опровержение, что я такого не говорил.
Владимир Бабурин: А как вы вообще оцениваете сегодняшнюю ситуацию с назначением так называемых губернаторских сенаторов, тех, кто представляет в Совете Федерации главу администрации края, области, республики? Первоначально это право рассматривалось в губернаторском корпусе как совершенно неотъемлемый… журналисты употребляли такой термин, как «коммерческий бонус», что это, да, безусловно, вотчина главы региона. Привел это к тому в прежние времена, когда губернаторы избирались всенародным голосованием в регионе, что возникли, и даже большое количество, несколько десятков так называемых «коммерческих» сенаторов. Сейчас, с заменой корпуса губернаторов избранных на предложенных президентом и фактически назначенных, избираемых в законодательном собрании, здесь появился уже некий нюанс, потому что уже новые губернаторы были несколько поражены в правах и потеряли право подбирать подходящего себе сенатора. Как бы прокомментировали ситуацию? Чтобы слушателям было понятно, что я имею в виду, в соседней с вами Республике Алтай именно таким образом появился такой уже немолодой питерский человек Виктор Лопатников.
Владимир Германенко: Дело в том, что мы недавно одобрили закон, принятый Государственной Думой и одобренный администрацией президента, - о цензе оседлости. Теперь сенатором может быть человек, который не менее чем 10 лет прожил на территории того региона, откуда он делегируется хоть от исполнительной власти, хоть от представительной. Исключение сделано только для военнослужащих и для прокуроров. Поэтому здесь есть такая придержка, которая не дает возможности так вольно любого человека, когда на карте, может быть, даже не найти территорию, от которой он отправляется, теперь ему труднее быть назначенным представителем того или иного региона. Я-то за то, чтобы избирался Совет Федерации. Хотя есть страны, в которых примерно такая же схема есть, например, в ФРГ. Скажем, американский Сенат избирается. Мы не можем избираться, уже давно бы был закон, и несколько раз вносились эти законы. Дело в том, что в Конституции написано, что Совет Федерации формируется, понимаете, не избирается, а формируется. Поэтому надо менять конституцию, чтобы избираться. И чтобы прекратить эти всякие разговоры о том, о чем вы говорили, надо, наверное, избирать, лучше было бы избирать членов Совета Федерации.
Виктор Тимошенко: Российские либералы говорят, что, в принципе, одной из проблем после того, как Владимир Владимирович Путин уйдет из власти и будет новый президент страны, является то, что может быть дестабилизация России по причине передела или раздела властных полномочий между центром и регионам. На ваш взгляд, вы очень хорошо знаете всю кухню Совета Федерации, сенаторы должны, по большому счету, быть из местных политиков, лидеров или из талантливых, пробивных московских лоббистов, которые, вероятно, тоже могут оказать неоценимую помощь развитию региона?
Владимир Германенко: Я считаю, что, вообще, по классической схеме, конечно, должны быть представители регионов, достойные представители регионов. А экономические отношения должны быть таким образом отрегулированы, чтобы не надо было ничего пробивать. Это мы по старой такой советской привычке привыкли, что в Москве надо ходить, оттаптывать пятки до спины и что-то пробивать для региона. Вообще, сенатор должен заниматься законодательной деятельностью.
Виктор Тимошенко: Но все равно же это лоббистская законодательная деятельность.
Владимир Германенко: Да, она лоббистская в плане именно принятия закона, а не тех вопросов, которые приходится решать практически, которые мы сейчас решаем с исполнительной власти, что-то в бюджете пробиваем, какие-то объекты для региона. И конечно, вы правильно сказали, что те, кто работает в Москве, у них, наверное, больше возможностей помогать региону, но есть люди, которые… Я, например, начиная с 1969 года, уже хожу с протянутой рукой, у меня уже правая рука длиннее левой сантиметров на 20. То есть я уже все в Москве знаю и не хуже любого москвича могу ориентироваться в коридорах московских. Поэтому это разные люди, разные регионы, и здесь индивидуальный подход должен быть. Может быть, для какого-то региона это нужно, где нет таких людей, которые знакомы с московскими коридорами. Может быть, и надо москвичей, это должно решаться в каждом конкретном случае.
Александр Евтушенко: Владимир Сергеевич, не из политической сферы (хотя, как знать) вопрос. Кроме ЖКХ, кроме бюджета, вы не так давно вплотную занялись подъемом сельского хозяйства у нас в Российской Федерации, добились либо с группой товарищей, либо, как говорите, удлинив правую руку на 20 сантиметров, добились-таки повышения дотаций сельского хозяйства из бюджета. И тут же – если не взрыв, то взлет цен на продукцию сельского хозяйства, на молоко, на масло и так далее, на другие виды продукции. С чем это связано? И хорошо ли это? И должно ли быть так?
Владимир Германенко: Понимаете, в чем дело, действительно, я добился того, что меня избрали членом комиссии по разработке государственной программы по развитию сельского хозяйства в нашей стране, во исполнение закона, принятого по сельскому хозяйству, долгожданного, который долго ждали и который предусматривает создание этой программы. Но это стало возможным не потому, что я такой умный, а в значительной степени потому, что Алтай является одним из крупнейших сельскохозяйственных регионов, и почти 50 процентов населения на Алтае живет на селе, и он входит в десятку регионов, которые производят 80 процентов продукции сельского хозяйства. А вообще по зерну, по молоку, по мясу он входит в пятерку, в тройку по некоторым показателям. Поэтому я работал в этой комиссии. И Совет Федерации принял три постановления, касающиеся программы, которые мы твердо, очень принципиально отстаивали, вопросы кардинального изменения подходов к развитию сельского хозяйства. Нам удалось добиться того, что вот сейчас поддержка на уровне 60 миллиардов рублей, к 2012 году она должна быть 130 миллиардов рублей, почти в 2 раза. Хотя мы ставили вопрос, чтобы довести этот показатель хотя бы до 5 процентов от расходной части бюджета. В некоторых развитых странах он равняется 15-20 процентам расходной части бюджета. Мы три раза принимали постановление Совета Федерации, обращались непосредственно к президенту и считаем, что именно благодаря настойчивости Совета Федерации стало возможным хотя бы такое увеличение. И теперь и министр сельского хозяйства, и министр финансов оперируют этими цифрами, хотя они очень сильно, особенно Минфин, нам тормозили в этом плане. Они теперь все говорят: «Мы поддерживаем сельское хозяйство».
Что касается взлета цена на продовольствие, то, конечно, здесь двоякое отношение. Для крестьян это, конечно, благо, хотя не совсем. Основные виды продукции, вот это повышение, результат этого повышения достался посредникам. Но там, где это коснулось крестьян, скажем, по зерну, по молоку, это, конечно, благо, потому что крестьян надо поддерживать. С другой стороны, оно ударило очень сильно по социально незащищенным слоям населения. Причем если в среднем инфляция выросла на 20 процентов у этой продовольственной группы, то по наименее обеспеченным слоям, для них этот рост колеблется около 50 процентов. Вот здесь, я считаю, так надо поступить государству: не зажимать крестьян по отношению к ценообразованию, рынок должен регулировать, но надо установить нижний порог цен и верхний порог цен, и цены должны находиться между этим верхним и нижним порогом. Если цены опускаются ниже нижнего порога, надо поддерживать товаропроизводителей. Если выше верхнего порога, то надо оказывать помощь малообеспеченным слоям населения. Такая система, кстати, работает в США, наиболее продвинутой в рыночном отношении стране. В компьютерной базе данных есть все незащищенные слои населения, и как только цены перескочили этот порог – на их счета автоматически поступает поддержка от государства. А если просто так брать и втупую ограничивать цены, то мы тогда уничтожим сельского товаропроизводителя. Вот моя точка зрения.
Владимир Бабурин: Саша предложил поворот в теме, и я его, пожалуй, поддержку, а потом опять вернусь к политике. Вероятно, для многих наших слушателей это будет открытие, что я сообщу, что сибирское зерно очень высокого качества, алтайское в частности. И даже есть такой термин, как «улучшатель», его смешивали с украинским, с кубанским, именно потому что очень высокого качества. И для того чтобы смешать, нужно было поставить это зерно на европейскую территорию, на рынок. Сегодня, насколько я знаю, алтайские производители такой возможности в достаточно большой степени лишены по причине того, что железнодорожные тарифы не позволяют конкурировать продукции алтайских производителей зерна. Это касается всех сибирских регионов, но алтайского в частности. И получается, насколько я знаю, что алтайские зернопереработчики сегодня работают практически вполсилы, где-то на 50 процентов, из-за невозможности конкурировать на рынке. Как вы полагаете, возможно решить проблему тарифов и создать для всех равные конкурентные условия или есть силы, которые этому будут очень серьезно противиться, причем не столько установлению тарифов, а именно созданию равных конкурентных условий?
Владимир Германенко: На самом деле, вы правы. И еще до разработки указанной выше программы я занимался этим вопросом, чтобы установить исключительный тариф для сибирских регионов для перевозки зерна в северные районы, дальневосточные порты и в европейскую часть России. Нам удалось сдвинуть этот вопрос только в отношении самого зерна. Но ввиду того, что созданы большие мощности по перемолу зерна в мукомольно-крупяной промышленности, в том числе в Алтайском крае, любому региону выгодно не зерно продавать, а продавать муку или готовые уже изделия из муки – это и налоги остаются. И занятость рабочих. Но нам удалось только добиться снижения тарифов на зерно, и такие тарифы действительно снижены. В госпрограмме, о которой я говорил, заложена такая позиция с поручением правительству и Федеральной службе по тарифам дальше прорабатывать этот вопрос, и мы этот вопрос не оставили. И вот недавно проходили дни Алтайского края в Совете Федерации, и мы записали в постановление Совета Федерации вопрос о 10-процентном снижении тарифов именно на продукты перемола, то есть на муку, на крупу, на макароны, вот на эти изделия, чтобы они высококачественные были. Вот макароны практически можно только из алтайской пшеницы делать, чтобы они были конкурентоспособны в отношении логистики, в отношении тарифов при поставке их в другие страны.
Владимир Бабурин: А как РЖД на это отреагировали?
Владимир Германенко: РЖД требуют, чтобы был источник компенсации этих тарифов.
Владимир Бабурин: Как у Галича, «а где ж и взять»…
Владимир Германенко: Ну, источники есть разные, можно брать от грузовых перевозок, где мы все время согласовываем повышение тарифов, можно, конечно, из бюджета это компенсировать. Но я думаю, что еще один есть источник, о котором они с нами спорят, и это даст возможность… Вы правильно сказали, что загруженность – на 50 процентов. Если снизить тарифы, за счет вала они получат больше выручки, чем они сейчас имеют с завышенных тарифов. То есть за счет вала объема продукции при сниженном тарифе будет та же выручка, которая была бы при высоких тарифах, а может, даже и выше.
Владимир Бабурин: Но на деле получатся так (вот упоминали макароны), что в Москве проще купить макароны итальянские, тоже очень высокого качества, чем алтайские.
Владимир Германенко: К сожалению, да. Но уже пробиваемся мы на рынок, уже есть такая марка «Гранмулина», у нас построили финский завод, и эти макароны уже есть в продаже в Москве. Все думают, что это итальянские, а на самом деле макароны с этим брендом произведены на территории Алтайского края.
Виктор Тимошенко: Я бы хотел продолжить тему цен на сельскохозяйственную продукцию, но связать это все-таки с межгосударственными торговыми отношениями. Вы знаете, в свое журналистской деятельности я сталкиваюсь с таким явлением, которое мы условно называли таможенные войны. Вы знаете, в Украине по отношению к России, не ко всем регионам, наверное, но цены на мясо, молоко, молочные продукты, сыр, сухое молоко, вероятно, ниже, чем в Российской Федерации. Но получить лицензию украинскому предприятию, чтобы торговать на российской таможенной территории, просто невозможно. Нет законодательного регулирования, и, в конце концов, только чиновник определяет, кого на рынок российский пустить, кого нет. Вы понимаете, что за этим стоит. Можно ли как-то на законодательном уровне регулировать все-таки членов правительства, чтобы они все-таки поступали по закону, а не так, как им бы хотелось, в том числе, и учитывая, наверное, свои корыстные какие-то интересы?
Владимир Германенко: Конечно, вы правильно ставите вопрос. И я думаю, что у нас традиционные были связи и с Украиной, и с Белоруссией, и с другими республиками, но особенно эти три славянских государства, мы традиционно торговали. Я считаю, что мы вообще должны сделать свободную таможенную зону, вообще чтобы товары перемещались без всяких таможенных пошлин на этой территории. И мы этого пытаемся добиться, систематические инициативы Совета Федерации в этом отношении. У нас есть специальный комитет по делам Содружества независимых государств, Густов Вадим Анатольевич его возглавляет, и мы, во-первых, сейчас пробиваем закон о приграничном сотрудничестве, это тоже повлияет на то, что вы сказали. И конечно, надо добиваться создания свободного единого таможенного пространства. И уже подписаны документы между Казахстаном, Белоруссией и Россией в этом направлении. Я думаю, что в Украине когда-нибудь все-таки устаканится власть, окончательно решится вопрос, как там будет расставлена исполнительная, законодательная власть, и я думаю, что Украине тоже бы надо хотя бы по вопросам продовольствия присоединиться. Потому что я знаю, что резервы, ресурсы Украины в этом плане практически неисчерпаемы, и мы могли бы вместо того, чтобы покупать огромное количество мяса, молока в странах Запада и в Америке, мы могли бы это все получать с Украины.
Владимир Бабурин: Я все-таки хочу опять вернуться к политике. В Москве, не только среди журналистов, сложилось твердое мнение, что большинство высших эшелонов власти сегодня составляют земляки президента Владимира Путина, и что Совет Федерации тоже не является исключением. Хотя если просто посчитать, посмотреть, оказывается, что в верхней палате преобладают вовсе даже не питерцы, а москвичи, которых порядка 70 из 178 человек, а выходцев из города на Неве всего семеро. Тем не менее, они являются очень влиятельными членами Совета Федерации, начиная с главы палаты Сергея Миронова, который был делегирован питерским Законодательным собранием, а через несколько месяцев после этого стал третьим лицом в стране, возглавив палату (по слухам, его поддержало питерское крыло президентской администрации, Сечин, Виктор Иванов). Сейчас, когда уже принят закон о цензе оседлости, как вы полагаете, произойдут ли изменения какие-то серьезные в Совете Федерации, исчезнут ли оттуда какие-то яркие лица? Или все равно надо ждать завершения президентских выборов?
Владимир Германенко: Дело в том, что верхняя палата, Совет Федерации довольно-таки инерционный, я бы сказал, консервативный орган в плане того, что он отличается от Государственной Думы тем, что полномочия членов Совета Федерации зависят… Он непрерывно работает, Совет Федерации, у нас не может быть такого, как Дума закончила свою работу – и избирается новая Дума. У нас идет все время перманентный характер такой, и мы зависим от сроков избрания того или иного представительного органа или от сроков пребывания в должности главы исполнительной власти того или иного региона. Поэтому здесь сказать так, что мы будем привязаны к тому, что пройдет думские выборы или выборы президента. У меня, например, срок кончается в апреле, у другого члена Совета Федерации через четыре года кончается срок, когда его представительный орган будет переизбирать. Поэтому сказать здесь однозначно, что что-то сильно на нас повлияет. Конечно, влияние президента есть на расстановку исполнительных и законодательных органов в стране, и в зависимости от этого влияния, конечно, какое-то влияние будет на сенат, но оно не такое яркое, не такое зависимое, как на депутатов Государственной Думы. Потому что у них срок заканчивается – выбираются новые. Поэтому у нас вот таким вот образом, и мне трудно сейчас прогнозировать, что изменится, что не изменится. Все будет зависеть от того, как будет расставлена в регионах власть, и она будет влиять на выборы того или иного члена Совета Федерации.
Виктор Тимошенко: Я хотел вам задать очень простой вопрос, который, вероятно, интересует не только россиян, но и белорусов, и украинцев. Почему так дорого стоят квартиры? Почему стоимость квадратных метров квартиры буквально каждый месяц увеличивается на десятки долларов? Неужели жилищное строительство такое дорогое?
Владимир Германенко: Дело в том, что вы, наверное, судите только по ценам в Москве.
Виктор Тимошенко: И в Киеве, Одессе, Харькове.
Владимир Германенко: Я думаю, что рентабельность, скажем, в моем родном Алтае процентов 20, то есть продажная цена от себестоимости отличается на 20-30 процентов. В Москве она, конечно, выше. Это связано с тем, что мы очень сильно развили в России ипотеку, и появилась возможность средним слоям населения и богатым брать ипотечные кредиты, ну, богатые их и не берут, а средний класс берет, очень много взято ипотечных кредитов. А жилищное строительство в значительной степени отстает от потребностей рынка, от возможностей приобретения этого жилья. И это отставание обусловлено несколькими факторами. Первый фактор – это отвод земельных участков. Для этой цели принят новый Градостроительный кодекс, и очень жестко сейчас поставлено в рамках национального проекта «Доступное и комфортное жилье», который ведет первый вице-премьер Медведев, сейчас очень жестко требуют от всех губернаторов и от муниципальных органов упростить систему отвода земельных участков. Здесь очень много было злоупотреблений, коррупции, и это очень сильно сдерживало строителей. Второе – это то, что вот мы приняли такой закон, чтобы оградить от обмана людей, которые принимали долевое участие в строительстве жилья, мы приняли такие жесткие законы, что долевым участием перестали пользоваться, а просто берут кредиты строители, жилье строят, а потом эти кредиты впихивают в цену. И это тоже удорожает строительство. Поэтому президент сейчас поставил такую задачу, что мы должны по одному квадратному метру на человека жилья производить, строить к 2012 году. То есть мы сейчас введем, наверное, в этом году под 60 миллионов, за 9 месяцев на 30 процентов вырос ввод жилья, а надо вводить 140 миллионов квадратных метров. Вот если мы сейчас это вот переломим, эту ситуацию, и сделаем… Да, и еще третье, о чем я не сказал, это промышленность строительных материалов. Для того чтобы вводить 140 миллионов квадратных метров жилья, говорят, что надо одну тонну на тысячу квадратных метров, но сейчас коэффициент – 0,8, значит, где-то примерно 100 миллионов тонн надо производить цемента. Мы пока производим 55 миллионов. То есть надо решить вот эти задачи: отвод земельных участков, дешевые кредитные ресурсы, ипотечные, промышленность строительных материалов должна развиваться. И, конечно, работа губернаторов, муниципальных органов, я думаю, эти вопросы сдвинуть и решить проблему жилья. Жилье, года через 2-3, я считаю, цены на него должны снижаться. Хотя бы, по крайней мере, стабилизироваться и больше не расти.
Александр Евтушенко: Владимир Сергеевич, а теперь, наверное, все-таки из политики. Просто интересно, может быть, вы приоткроете дверь кухни Совета Федерации. Вот, казалось бы, в Госдуме все понятно: Борис Грызлов – спикер нижней палаты парламента, он же лидер «Единой России», за ним самая сильная в Госдуме фракция, вроде как не перешибешь. А в Совете Федерации? Вот Сергей Миронов – лидер «Справедливой России», вы – представитель «Единой России». Наверняка есть какие-то коалиции по партийным признакам. И вот сейчас…
Владимир Бабурин: Запрещена, Саша.
Владимир Германенко: В Совете Федерации запрещена политическая деятельность.
Александр Евтушенко: Ну, наверняка есть, поэтому я и сказал «какие-то». И сейчас, особенно в пиковое предвыборное время как вы уживаетесь на одной этой политической площадке?
Владимир Германенко: Очень просто. Вы знаете, вроде кажется, что это нереально, но Сергей Михайлович очень ревниво относится к тому, чтобы в Совете Федерации не было никаких групп политических, и сам он никакими партийными делами в Совете Федерации не занимается. У нас это в регламенте записано и запрещено категорически. Я вам скажу, что у нас дисциплина в Совете Федерации. У нас нет такого, что, как в Думе, 20 человек из 450 присутствуют и голосуют, карточку один раз выдали и все. Мы каждый раз, на каждое заседание индивидуально, лично получаем карточку. И при каких-то ключевых голосованиях производится сбор и раздача карточек для проверки. Если ты оставил ее, то кто-то за тебя должен голосовать. У нас в этом плане очень серьезная дисциплина. Хотя у нас больше 100 человек – члены «Единой России» в Совете Федерации, но такого влияния, как, скажем, в Думе, нет, у нас оно очень ослаблено, партийное влияние.
Владимир Бабурин: Очень заманчиво – пойти за коллегой Евтушенко, продолжит эту тему, но я все-таки пойду за коллегой Тимошенко и продолжу тему жилищного строительства, тем более что наш сегодняшний гость – первый заместитель председателя комиссии по жилищной политике Совета Федерации. С введением нового Жилищного кодекса капитальных ремонт жилых строений лег на плечи жильцом многоквартирных домов. Многие пока этого не поняли, хотя это уже действует с января этого года. Ну, то есть, пока жильцы не выбрали форму управления, ремонтировать здание должен муниципалитет, но сейчас… Но час расплаты недалек, и расплата может оказаться достаточно тяжелой. Что я имею в виду? Чтобы привести в порядок жилищно-коммунальное хозяйство России, нужно, насколько я знаю, порядка 3 триллионов рублей, из них выделено 25 миллиардов, это первое. Второе, порядка 30 процентов оплаты услуг ЖКХ идет в амортизационный фонд, из которого власти уже берут средства на оплату коммунального ремонта. Иначе говоря, 3 триллиона рублей – это долг государства России перед ее гражданами. И когда предлагалось перед передачей домов в собственностью полностью отремонтировать их, то единственным аргументом против этого был размер суммы, о котором так и не договорились. Сегодня программу ремонта аварийных зданий ликвидируют, долг в 3 триллиона остается, он перекладывается фактически на плечи граждан. Пока этого не заметно, хотя год это уже действует, но вот лет через 5-7 проблема будет стоять очень серьезно. Условно говоря, придется решать: либо жить с дырявой крышей, либо ходить голодным и без штанов.
Владимир Германенко: Я думаю, не совсем так. Дело в том, вы назвали правильную цифру – 3 триллиона – она примерно такая. Речь идет о том, что не только жилье, но и инфраструктура, имеются в виду сети водопровода, канализация, теплосети, газовые сети, все в комплексе жилищно-коммунальное хозяйство. Чтобы его привести в надлежащий вид, запускалось это дело, приходило в такое состояние все годы советской власти и уже в постсоветской России это все происходило. Поэтому, конечно, такая сумма есть. Какие меры принимаются? В своем последнем послании президент Российской Федерации поставил задачу коренным образом пересмотреть эту проблему. И он потребовал от правительства создать специальный фонд содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства, в который было выделено 240 миллиардов рублей. И такой закон на днях он подписал, который был одобрен Государственной Думой и Советом Федерации. Эта часть является софинансированием со стороны федерального центра. Уже назначен руководитель этого фонда. Вообще, выделено 250 миллиардов, и 10 миллиардов уже отдано регионам, просто непосредственно регионам, а 240 миллиардов будет выделяться как софинансирование федеральной части. Остальные ресурсы должны в виде софинансирования выделить регионы. Кроме того, в тарифы на жилищно-коммунальное хозяйство должна быть тоже включена составляющая, касающаяся капитального ремонта. И на население будет переложено только 5 процентов стоимости того или иного вида капитального ремонта. А вот эти деньги, которые будут состоять из федеральной части, из части, которую выделят регионы, и та, которая в тарифах, и плюс 5 процентов населения – таким образом, в соответствии с программами, разработанными в регионах, будет приводиться в порядок все жилищно-коммунальное хозяйство. Причем федеральная дверь не закрыта, и речь идет о том, что в процессе выполнения бюджета трехлетнего и последующих бюджетов при изыскании дополнительных ресурсов на эти цели имеется в виду направлять еще дополнительные средства. Поэтому если сейчас регионы серьезно подойдет к разработке региональных программ реформирования ЖКХ, то от этого будут зависеть темпы решения этой проблемы. И население сильно страдать не должно. Тем более что у нас предусмотрен специальный федеральный стандарт, выше которого та или иная семья не может платить за жилищно-коммунальные услуги, в том числе и капитальный ремонт. Сейчас он по России составляет 22 процента, в некоторых регионах он снижен до 18, до 15 процентов, и если тариф получается выше, и там же сидит капитальный ремонт, то этой семье выделяется специальная субсидия из муниципального бюджета.
Владимир Бабурин: Вы знаете, все это очень красиво и заманчиво звучит – и личное вмешательство президента, и то, что деньги выделяются. Я хочу напомнить вам такой короткий сюжет из истории вашего Алтайского края. 16-километровый мост через Обь строили, долго очень строили, господин Макаров – директор строительства, отец родной, зарплату месяцами на выплачивает – все равно отец родной. Личное распоряжение Ельцина – достроить, деньги выделить. Не помню, Макарова-то поймали или до сих пор бегает?
Владимир Германенко: Нет, его и ловить не надо, он ни в чем не виноват. Дело за давностью закрыли, но на самом деле я отвечал за строительство этого моста. Причем этот мост мы строили в самую разруху, когда в стране вообще не было никакого порядка. Ельцин приехал и прямо на мосту давал указания министру финансов Барчуку в присутствии строителей, которые шесть месяцев не получали, действительно, зарплату. Но этот мост мы в этот момент построили. Ульяновцы начинали на два года раньше, и они до сих пор еще строят. Поэтому вина Макарова не доказана, там очень много натянутого было. Он действительно исчез, но если бы он не исчез, он был бы освобожден. Но он просто испугался, и там было несколько процессов в крае, других, и он взял и уехал куда-то за границу, его долго искали, не нашли. А сейчас закрыто это дело.
Виктор Тимошенко: Владимир Сергеевич, я смотрю, российские политики с такой иронией смотрят на те политические события, которые проходят на Украине, но я хотел, чтобы вы свое мнение высказали насчет прогнозов выборов в Государственную Думу. Уже понятно, что там будет «Единая Россия», возможно, коммунисты, и вряд ли еще кто-либо. Если говорить о классическом принципе политологии, в законодательном органе законодатели представляют интересы тех или иных социальных групп, которые существуют в России, национальных, религиозных, молодежных, партийных и так далее. Как вы считаете, однопартийная система – это хорошо или плохо для страны?
Владимир Германенко: Я считаю, что плохо. Я считаю, что идеальная система – это двухпартийная система должна быть, такая примерно, как в США, что там меняются президенты, меняются лидеры Конгресса, а экономика работает автоматически и без особых потрясений. Однопартийная – это не годится, в двухпартийная, я считаю, была бы нормальная система.
Александр Евтушенко: Владимир Сергеевич, я сейчас озвучу два-три мнения, с которыми можно не согласиться, но, наверное, это трудно сделать, о Совете Федерации. Роль Совета Федерации в законотворческой деятельности минимальна, если не ничтожна. Совет Федерации – это некий курорт для экс-губернаторов и экс-чиновников высокого уровня. И нужно ли он вообще (совсем крамольная мысль) для страны, не дань ли это неким демократическим принципам, которые провозгласила Россия, не бантик ли это такой вот?
Владимир Германенко: Я думаю, что в федеральном государстве обязательно должна быть палата, которая представляла бы регионы и автономные образования, которые входят в состав этого федерального государства. Это непременный атрибут, я считаю, и, наверное, не только я так считаю, но и политологи видные все считают так. Что касается того, какую роль играет Совет Федерации, он является как бы буфером между Государственной Думой и президентом при определении судьбы того или иного закона. Мы, действительно, не вмешиваемся в сам текст закона, а мы или одобряем или отклоняем этот закон. Правда, на стадии нулевого чтения мы участвуем в этом процессе, и мы имеем право вносить поправки в законы, которые принимает Государственная Дума. А уже после того, как Дума его примет, мы имеем только право отклонить или одобрить тот или иной законопроект. И я считаю, в этом как раз проявляется роль региона: через своего представителя в Совет Федерации доносится до парламента мнение региона, мнение автономного образования Российской Федерации по тем или иным законам или по тем или иным документам, которые принимаются на федеральном уровне. И эта палата, конечно, для нашего государства необходима. Если бы у нас было унитарное государство, тогда другое дело, как, скажем, на Украине Верховная Рада или в других государствах. А у нас это нужно обязательно. Другое дело, что, может быть, нужно поднимать роль Совета Федерации в этом плане, наверное, резервы здесь есть.
Владимир Бабурин: Владимир Сергеевич, вы сказали в первой части программы, что являетесь сторонником того, чтобы Совет Федерации избирался, хотя это и противоречит конституции. Как вы оцениваете представительность нынешней власти после того, как не стало всенародных выборов губернаторов, в декабре впервые депутаты Государственной Думы будут избираться только по партийным спискам и исчезнут мажоритарные округа, вернее, уже исчезли? Более того, люди, которые придут на участки, увидят в списке «Единой России» фамилию Владимира Путина, пришедшие на московские участки увидят фамилию мэра Лужкова, в других регионах – соответственно, фамилии губернаторов, и все эти люди, естественно, не пойдут в Государственную Думу. И выбирать будут людей, которые есть в списке, его даже можно дочитать до конца, правда, боюсь, мало кто будет это делать. Такая мысль меня на той неделе посетила, что, да, в 1999 году мало кто, кроме Волошина и Березовского, точно знал, кто такой Путин. Меня, честно говоря, не греет в этом смысле, а вас?
Владимир Германенко: Вы про Совет Федерации или про Думу?
Владимир Бабурин: Я про выборы вообще. Я про выборы, про представительность власти вообще, и федеральной, и региональной.
Владимир Германенко: Дело в том, что «Единая Россия» сейчас является как бы проводником политики президента. И мне кажется, что политика президента устраивает большинство населения нашей страны. И на данном этапе то, что он является первым в списке, это как раз говорит о том, что как бы есть такое желание – проверить легитимность президента, и, главное, не легитимность самого президента, а приемлемость его политики для большинства нашего населения. Если большинство населения (а я думаю, что будет подавляющее большинство) подтвердит этот выбор, то политика президента, «План Путина» должен быть продолжен и на последующие четыре года. И поэтому на данном этапе, когда мы преодолели такие трудности, о которых вам известно, почти 10 лет мы были в очень тяжелом положении, и с приходом Владимира Владимировича Путина, что тут греха таить, все-таки значительное улучшение произошло во всех сферах социально-экономического развития нашей страны. Есть, конечно, очень много еще вопросов, которые надо решать, и прежде всего надо устранить нашу зависимость от этой иглы углеводородной, развивать обрабатывающие отрасли промышленности, наукоемкие отрасли промышленности, но все-таки магистральный путь, магистральное направление политики президента верное. И я думаю, что на данном этапе было правильно сделано, что он является первым в списке крупнейшей партии, и народ выскажет свое мнение о дальнейшем курсе, которым должна идти наша страна.
Владимир Бабурин: Это был последний вопрос этой программы, и теперь, по традиции, мы почти час слушали гостя, и у журналистов есть по несколько секунд, чтобы резюмировать, что было для них самым главным, самым интересным, самым важным в этой почти часовой беседе с Владимиром Германенко. Виктор Тимошенко, газета «Голос Украины», пожалуйста.
Виктор Тимошенко: На мой взгляд, Владимир Сергеевич один из ярких представителей региональной элиты, и все, что он говорил, это было очень профессионально и интересно, талантливо, образно. Очень рад встрече с ним.
Владимир Бабурин: Александр Евтушенко, Российское телевидение, пожалуйста.
Александр Евтушенко: Я тоже очень доволен, что встретился наконец-таки с членом Совета Федерации, представляющим тот регион, который он знает, в котором он жил, в отличие от других (не будем называть фамилии), которые вряд ли более двух раз бывали в тех местах, которые якобы представляют в верхней палате парламента.
Владимир Бабурин: Была такая легенда, когда не смог найти свой регион один из новоназначенных членов Совета Федерации. Для меня самый важный вопрос был, который касался жилья. Я, вообще, такой пессимист по жизни, наверное, журналисту так и положено. Мне бы хотелось, чтобы те оптимистические прогнозы по поводу состояния российского жилищно-коммунального хозяйства, осторожно-оптимистические, которые здесь высказал господин Германенко, все-таки сбылись, а мой пессимистический прогноз про дырявую крышу и хождение без штанов не сбылся. Честное слово, мне очень этого хочется.
