СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ
(Фрагменты)
В переводах Игн.Ивановского
Игнатий Ивановский родился в 1932 в Ленинграде. Пережил блокаду. Окончил переводческий факультет Института иностранных языков. В 1960-62 гг. работал в редакции журнала "Костёр". В 1961 г. вступил в Союз писателей с рекомендациями Анны Ахматовой и Самуила Маршака. В 1962-70 гг. по творческим соображениям уехал в Архангельскую область, работал школьным учителем и сотрудником редакций местных газет. Вернувшись в Ленинград, был редактором в Гослитиздате. Издал 14 книг стихотворных переводов и переложений: сонеты Шекспира, Байрон, Шелли, Китс, Бёрнс, народные баллады, шведские поэты Люсидор, Фрёдинг, Андерссон, Ферлин, познакомил русских читателей с творчеством знаменитого шведского трубадура 18 в. Карла Микаэля Бельмана. Лауреат премии Шведской Академии, почетный член Бельмановского общества Швеции.
Главная работа Игн.Ивановского – стихотворное переложение Библии и фрагментов Священного Предания (обе рукописи по 8300 строк).
Живет в Санкт-Петербурге.
На нашу просьбу сказать несколько слов о приводимых переводах, Игн.Ивановский написал:
«Два источника христианского учения неотделимы друг от друга: Священное Писание и Священное Предание. Писание - это текст Библии. Предание - традиция церковной жизни, ее вероучения, духовности, церковного строя, богослужения, взгляда на исторические пути. Христианин осеняет себя крестом - этот обычай, как и многое другое, дошел до нас не через Писание, изустно.
Важнейшая часть Священного Предания - труды Отцов Церкви. Особенно плодотворным был 4 век, когда появились сочинения Трех Святителей, - Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, - и других святых подвижников, бывших одновременно блистательными писателями.
Но чтение священных книг - трудное чтение, для него нужны знания и навык. К тому же традиция семейного чтения во многом утрачена.
Помочь может стихотворное переложение. Оно не подменяет собой первоисточник, но дает о нем общее поэтическое представление, ориентирует и ободряет читателя. А главное - подводит его к самостоятельному чтению».
Мы публикуем небольшую часть этого труда.
СВЯТИТЕЛЬ ВАСИЛИЙ ВЕЛИКИЙ
329-379
О СОРОКА СВЯТЫХ МУЧЕНИКАХ
Их было не один, не два,
А сорок юношей из курии военной.
Ходила добрая молва
Об их отваге несравненной.
В те дни начальников уста
Читали воинам безбожный свиток:
Приказано под страхом смертных пыток
Не исповедывать Христа.
Но сорок юношей, не убоясь угроз,
Ряды сомкнули, как на поле брани,
И каждый твердо произнес:
"Казните нас. Мы - христиане."
Для пыток разожгли огни,
Грозили юношам железом и бичами,
Но, стоя перед палачами,
Не дрогнули они.
Их подкупом пытались совратить,
Сулили почести за святотатство,
Но не могли ничем смутить
Детей Христовых крепнущее братство.
Тогда начальник, лесть отбросив прочь,
К последней приступил угрозе:
Их обнаженными оставят на морозе
На всю губительную ночь.
Была река покрыта льдом,
В тот месяц холода ожесточились,
И сорок юношей, как велено судом,
Хитоны сбросили и в стужу облачились.
И стопами немеющими шли,
И меж собою говорили,
Что человека ветхого сложили,
А не одежды совлекли.
Когда зимой стоит столбами дым,
То и в одежде кровь не греет,
Но обнаженному мороз невыносим,
Скорбит всё тело, медленно мертвеет.
Но сорок юношей нагих
Беззлобно над мучителем смеялись,
И только одного боялись:
Не пал бы духом кто-нибудь из них.
И боль усилилась, и мышцы им свело,
А место пытки было рядом с баней:
Предай Христа - и попадешь в тепло,
Не испытав предсмертных содроганий.
И вот один из них ослаб,
Шатаясь, выбрался из круга.
Не вынес смертного испуга,
Христа оставил жалкий раб.
Но воин, их назначенный стеречь,
И юношам по возрасту ровесник,
Отбросил в сторону ненужный меч,
И в круг вошел, как добрый вестник.
Творил он христианам зло,
Своим несовершенством мучась,
Теперь же разделил их участь
И прежнее восстановил число.
Издревле весть передают
Об этом подвиге великом,
И сорок юношей в молитвах предстают
Одним соединенным ликом.
Исполнен христианский долг,
Бежал диавол с поля битвы.
О юноши, споспешники молитвы!
Священный лик! Неколебимый полк!
О ТОМ, ЧТО БОГ НЕ ВИНОВНИК ЗЛА
Приди хоть малая беда,
Хор маловеров раздается:
"Да есть ли Бог? И смотрит Он куда?
И почему о нас Он не печется?"
И люди сотворяют вред
И растлеваются постыдно,
Поскольку помощи не видно
И, значит, Бога нет.
Когда больного лечит врач,
Он прижигает, режет тело
И, несмотря на стон и плач,
Вершит спасительное дело.
Ниспослан на людей недуг
И города огнем палимы,
Чтобы одуматься могли мы,
Избегнуть худших мук.
Грех - это в совести дыра,
Деяние, достойное презренья.
А зло - лишение добра,
Как если глаз лишился зренья.
Зло без добра быть не могло
И не от Бога сотворилось.
Нам Бог ниспосылает милость
И в нож врача преобразует зло.
Зачем свобода выбора дана?
Зачем все люди не безгрешны?
Помедлим, ибо истина сложна,
И выводы не могут быть поспешны.
Хозяин строг к служителям своим,
Быть честными он их обяжет,
Однако ноги им не свяжет,
Ходить свободно предоставит им.
Бог выбор дал и сатане,
И тот, не от природы - из гордыни,
Желая чести с Богом наравне,
Добра лишился, как воды в пустыне.
На праведных готовит он набег,
Томит его вражда, и зависть гложет.
Диавол вынести не может,
Когда соблазны гонит человек.
Но тщетно злобу он таит.
Как умыслы его ни дальновидны,
Господь во благо их употребит,
Как врач употребляет яд ехидны.
Уже на зло наброшена узда,
Диавола держава скоротечна.
Он в мире князь, но власть его не вечна.
Улики собраны, и близок день Суда.
О ГНЕВАЮЩИХСЯ
Гневливец в ярости себя не узнает,
А распалясь, не узнает и близких,
Собой понятие дает
Об аспидах и василисках,
Язык не может обуздать,
Пускает в ход во время свары
Злоречие, пощечины, удары
И жаждет нападать.
На зло не торопись ответить злом
И на рычанье гневное рычаньем.
Когда идет гневливец напролом,
Останови его молчаньем.
Гневливца не бери в учителя.
Вот он багров. А ты не красен?
Он слышен издали. А ты не громогласен?
Не согрешил, его хуля?
Владей собой и унимай других.
Грех одолей в зародыше, в начале.
Ведь и гневливец бы утих,
Когда б ему не отвечали.
А если брань бушует без конца,
И шум велик, и зло уже окрепло,
Скажи себе: “Я из земли и пепла”
И помолись за наглеца.
Но если гневом, как норовистым конем,
Ты управлять умеешь властно,
То гневным опалишь огнем
Соблазн, тебя манящий сладострастно.
Нападки грубые и бранные слова
Господь гневливцу не прощает,
Но праведным отнюдь не запрещает
Гнев применять для врачевства.
Немало и таких бывает ссор,
Когда твой враг тебя бесславит
И ты даешь ему отпор,
Не понимая, кто им правит.
Ты мыслям указал неверный ход,
Как пес, который камнем огорошен
И яростно его грызет,
А не того, кем камень брошен.
Гневливца кротостью стреножь,
И если устранишь причину бедствий
И горький корень подсечешь,
То уничтожишь множество последствий.
Ответною обидой не греши,
И сколько гнев ни досаждал бы слуху,
Не заградит он вход Святому Духу
В покой твоей души.
К ОБОГАЩАЮЩИМСЯ
Добился ты, чего хотел:
Богатство принесла работа.
Теперь для милосердных дел
Уже не нужно ни труда, ни пота.
Великодушием надежду оживи,
Подумай и о старых, и о малых.
Чем больше золота в подвалах,
Тем меньше к ближнему любви.
Диавол, богачей коварный друг,
Тебе внушает тьму расходов
На множество жилищ, и колесниц, и слуг
Для разных случаев и обиходов.
Но Господу какой ты дашь ответ?
Что тканью дорогой одел ты стены,
А нищий, не имея перемены,
Бродил, в лохмотья гнусные одет?
Богата и твоя жена,
И, прихотям конца не зная,
Излишеств новых требует она.
И, значит, завелась болезнь двойная.
Просителей голодных не взлюбя,
Ты от ворот гоняешь их без счета.
Но царствия небесного ворота
Закрытыми пребудут для тебя.
Ты говоришь, что копишь для детей.
Знакомая пустая отговорка,
Прикрытие для низменных страстей,
Для совести хромающей подпорка.
Детей отправил в путь Господь,
А Кто отправил, даст и средства.
Оставь же детям менее наследства,
В них тоже нужно алчность побороть.
Недолог век и нищих, и вельмож,
И в час, когда пред Господом предстанешь,
Каких ходатаев наймешь?
Что будешь делать? И кого обманешь?
Восстанут те, кому ты не помог,
Не отделил им от богатства.
Всё станет явным: поруганье братства,
Обман лукавый и прямой подлог.
Так пусть уста Господню речь,
Не уставая, повторяют:
Хранением богатств не уберечь,
Лишь те, кто раздадут, не потеряют.
Взамен земной иную благодать
Нам даст небесный наш Наставник.
Ты при богатстве лишь слуга, приставник,
Твой долг - премудро раздавать.
ПРЕПОДОБНЫЙ ЕФРЕМ СИРИН
306-373
СКАЗАНИЕ О ЮРОДИВОЙ
В монастыре послушница жила
И всеми почиталась скудоумной.
Монахиням служила у стола,
Сновала взад-вперед стопой бесшумной
И, сторонясь от взглядов и речей,
Повязывалась тряпкой до бровей.
За трапезой никто ее не видел.
Она скребла остывшие горшки
И не смотрела, кто ее обидел,
Когда перепадали ей тычки,
Когда с насмешкой на нее взирали
Или, глумясь, одежду ей марали.
В те дни отшельник, старец Питирим
Дух возгревал в служении высоком.
И вот явился Ангел перед ним,
И Питирима вопросил с упреком:
“Что ты гордишься, Бога возлюбя?
Есть женщина достойнее тебя.
Ступай немедля в дальнюю дорогу,
В тот монастырь, где бедствует она
И ревностной душой стремится к Богу,
В нужде и голоде Ему верна.
Она скромна, противится огласке,
Но ты ее узнаешь по повязке.”
И Питирим, пройдя немалый путь,
В обитель впущен был как старец чтимый.
Он на монахинь пожелал взглянуть
И наяву узреть союз незримый.
Монахини сошлись, как на совет,
Но старец им сказал: “Кого-то нет”.
Монахини ему: “Все сестры в сборе.
Еще у нас послушница живет,
Но говорить с ней - истинное горе:
Скудна умом, не знает, что плетет,
Весь век при очаге да при корыте.”
И старец приказал им: “Приведите”.
Послушница хотела не пойти,
Но сестры повели ее насильно.
Угрозы расточали по пути,
Советы подавали ей обильно.
И вот, в повязке до бровей, она
К отшельнику была приведена.
Припав к ее ногам, дивясь немало,
Ей старец молвил: “Мать, благослови!”
Но и она к ногам его припала,
Как истинная дочь, в слезах любви,
Сказав от сердца, а не от устава:
“Нет, это ты благослови нас, авва.”
Монахини, ни живы, ни мертвы,
“Юродивая!” - старцу зашептали.
Но он сказал: “Юродивые - вы.
Духовной матери вы не узнали.
Одно теперь желание мое:
По мере сил достойным быть ее.”
И от послушницы приемля милость,
Монахини ей каялись в грехах:
Одна из года в год над ней глумилась,
Ее считая за ничтожный прах,
Другая наносила ей побои,
А третья на нее лила помои.
Все плакали в сознании вины,
И Питирим за плачущих молился.
Когда же сестры были прощены,
Оставил монастырь и удалился.
Послушницу же все наперебой
Почтить спешили славой и хвалой.
Но, в вере и смирении тверда,
Она исчезла и не возвращалась,
И не узнали сестры никогда,
Куда пошла, где скрылась, где скончалась.
Вот вера от души, не напоказ,
Юродство Богу, любящему нас.
ПРОТИВ ТЕХ, КТО ЕЖЕДНЕВНО ГРЕШАТ И ЕЖЕДНЕВНО КАЮТСЯ
Доколе угождать врагу,
Служить ему без меры и предела?
Внимай же, друг. Я помогу
Благим советом для души и тела.
У многих вера не крепка.
Грех победят - и снова им ведомы.
Так дети строят из песка
И разом опрокидывают домы.
Ты испытал укус змеи,
Тебя язвило жало скорпиона.
Так уклоняй стопы твои,
Поберегись от худшего урона.
Покайся в скорби и слезах,
И умоляй Всевышнего смиренно,
Да не погрязнешь ты в грехах,
И с ревом не пожрет тебя геенна.
Припомни, как волной волос
Блудница Господу отерла ноги,
И как Он душу ей вознес
И отвратил от пагубной дороги.
На малых Бог не мечет гром.
Но кто себя бесстыдно возвышает,
Тех, как Гоморру и Содом,
Всевышний беспощадно сокрушает.
Молись Ему, зови Его.
Он скор на помощь и готов на милость.
Проси же более всего,
Чтобы к душе здоровье возвратилось.
Преткнулся? Встань, иди вперед
И не служи греху как господину.
Как пес, не ешь своих блевот,
Себя отмыв, не падай снова в тину.
Ищи, приемли, припадай,
Смиряйся с порицанием суровым,
Но жар души не охлаждай
И к новым битвам пребывай готовым.
Один Христос, и крест один,
И благодать, и вера, и кончина,
Один Творец первопричин, -
Он за тебя послал на муки Сына.
Не будет нового креста.
Беги грехов и устремляйся к цели,
Омытый муками Христа,
И не дано тебе другой купели.
О МОЛИТВЕ
Молитва есть оружие души,
Источник благ, богатство без предела.
Холодною молитвой не греши,
Она не уврачует дух и тело.
Как широко текущая вода,
Твой дремлет ум, изнеженный простором.
Но вот запрудой выросла беда,
И ум стремится ввысь крутым напором.
Ты скажешь мне: ”Я весь покрыт стыдом,
Душа не смеет к Богу обратиться.”
Но это сатана вступает в дом,
Стыдит обманно, не дает молиться.
Живи, смиренномудрием храним.
Оно твоих заслуг не принижает,
Но, честь по праву воздавая им,
Смирением гордыню остужает.
Не раскрывай грехи перед людьми,
Но чаще исповедывайся Богу
И жар молитвы бережно возьми,
Как хлеб насущный, в дальнюю дорогу.
Молитва укрощала ярость львов,
Решала войны, прекращала битвы.
Старайся не от уст и не из слов, -
Из глубины души творить молитвы.
К НЕРАДИВОЙ ДУШЕ
Воспрянь, душа, крепи ветрило,
С пути не обращайся вспять.
Не исчисляй грехов уныло
И помни: падший может встать.
Тебя измучила тревога.
Не устыдись же, как Адам,
И не сокрой лицо от Бога,
Не потакай своим грехам.
Всё знает о тебе Спаситель
И о мучителях твоих,
Но примет в горнюю обитель
Не мертвых духом, а живых.
Гони ленивую истому
И, как заблудшая овца,
Вернись к молению благому,
Моли прощенья у Отца.
Ты отвратилась - обращайся.
Христос от нас не взаперти, -
Стучись же в двери, не смущайся,
И будет велено войти.
Чуждайся благодати ложной.
Зима уже недалека,
Пора спешить под кров надежный,
Стоящий вечные века.
СВЯТИТЕЛЬ ГРИГОРИЙ БОГОСЛОВ
329-389
О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ
Вчера, скорбями сокрушенный,
Я в роще был с собой наедине.
Кузнечики свой стрекот благозвонный
Дарили щедро мне.
Ручей журчал, и птицы пели,
В ветвях рождался ровный шум.
Но мысль не приводила к цели,
Кружился тщетно ум.
Кем был я? Кем я стал? И кем я буду?
Куда влекут меня враждебные ветра?
Дню новому дивлюсь, как чуду,
Но я и сам не тот, что был вчера.
Всему начало - матери утроба.
Она была темна, как гроб.
И так влачусь от гроба и до гроба,
Покуда смертный не придет озноб.
И если жизнь - лишь подступ к жизни новой,
Кров временный, как этих листьев сень,
Не смерть ли жизнь? А смерти день суровый
Не есть ли жизни первый день?
Ты, плоть, коварный зверь, души остуда,
Хоть горячее всякого огня,
Поистине, содеялось бы чудо,
Когда бы пощадила ты меня.
А ты, душа, привязанная к плоти,
Кто в трупоносицу тебя оборотил?
Как ты легка в божественной работе,
Как скована цепями плотских сил!
Одно противоборствует другому,
И если уступаешь ты в борьбе,
Не по природе ли склоняешься к дурному?
Как страшно это думать о тебе!
Преследует меня мой враг надменный,
Соблазнами теснит меня во тьму,
Высоковыйный и поползновенный,
Пощады не дающий никому.
Весь мир земной исполнен бед великих.
Шторм топит корабли, и буря валит дом.
И ты, Денница, в ангельских был ликах,
Но, возгордясь, низвергнут со стыдом.
Да будет мыслей ход проверен строго.
К чему ведешь меня, зломудренный язык?
Остановись. Всё ниже Бога.
Мы малодушны, Он один велик.
И показалось мне, что Бог меня услышал,
И хитроумная распалась западня.
Был поздний час, и я из рощи вышел,
И скорби отступили от меня.
К ДУШЕ И ПЛОТИ
Скажи, душа, чего ты хочешь?
Что для тебя удел благой?
Что превозносишь, что порочишь,
Кому желаешь быть слугой?
Не хочешь ли вести к победе
Неутомимые войска,
А после статуей из меди
Стоять бессчетные века?
Тебе милы алмазов груды
Или богатые дома?
Стада овец, волы, верблюды?
Что говорю - ответь сама.
Пускай мечтаешь ты о многом,
Земных сокровищ я не дам.
Но если хочешь жизни с Богом,
То по моим иди следам.
Скажи, а ты о чем томишься,
Зловонная срамная плоть?
Вином напиться ли стремишься,
Не в силах пьянства побороть?
Или на оргиях бессонных
Глазеть под варварский напев
На пляски полуобнаженных,
Стыд потерявших юных дев?
Полна ты козней сокровенных,
Но я тебя перехитрю
И вместо нитей драгоценных
Тебе удавку подарю.
Твоих служений мне не надо.
Постыдно нежа плоть мою,
И сам погибну я от яда,
Как тот, кто отогрел змею.
Я говорю душе и плоти:
Не в пламенном земном чаду, -
В посте, молитвах и работе
Остаток дней я проведу.
Одену плоть в верблюжий волос,
Уйду от всякого жилья.
И пусть от стужи хрипнет голос,
Но не остынет песнь моя:
Носитель правды бесконечной!
Благослови земные дни.
Помилуй древо жизни вечной
И вновь любовью осени!
К СЕБЕ ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
Где речи крылатые? В воздухе праздно повисли.
Где цвет моей юности? Даром пропал.
Где слава? Исчезла, как радость, как светлые мысли.
Где сила? Недуг до конца исчерпал.
Где дом и земля? Оказались в руках у злодея.
Где мать и отец? В тесных гробах лежат.
А я на чужбине брожу, милых чад не имея,
Хотя просвещаю премножество чад.
Где сброшу с себя это бренное старое тело,
И кто его мирно засыплет землей?
Рассудит ли Бог, чтоб оно на утесе истлело,
В далекой реке утонуло чужой?
Но истинно верую в то, что забыт я не буду.
Господь мне опора, надежда и щит,
И души воскресшие Он соберет отовсюду,
Воссядет над миром и Суд совершит.
ПРОТИВ ЛУКАВОГО
Знаю, зачем ты приходишь, злодей:
Хочешь лишить меня света.
Светом прикинулся ты для людей,
Как только выдумал это?
Душу ты точишь вначале легко,
Как ручеек неприметный.
Смотришь - река разлилась широко,
Тащит во мрак беспросветный.
Хитростью ты проникаешь в мой ум.
Хочешь прельстить меня негой.
Но от меня обретешь только глум,
Как по кривой ты не бегай.
Прочь, сатана, не тебе я служу!
Не окружай меня мраком,
Или Крестом я тебя низложу,
Страшным для нечисти знаком.
Вовремя твой я почуял приход,
Словно начало озноба.
Смрад тошнотворный тебя выдает,
Ибо прогнила утроба.
Скольких бы ты ни держал на цепи,
Вот тебе крайнее слово:
Дрогни, убийца, и прочь отступи.
Весь я - владенье Христово.
МЫСЛИ, ПИСАННЫЕ ДВУСТИШИЯМИ
Сбрось суетное с самого начала,
Не то корабль потонет у причала.
Не останавливайся на святом пути.
Тот вспять идет, кто перестал идти.
Нам должно Богом богатеть единым,
А прочее подобно паутинам.
Грех - это зверь, источник многих бед.
Умей распознавать звериный след.
Не вздумай, занемогший дух леча,
Скрывать дурные язвы от врача.
Будь не жестоким, не прекраснодушным,
Но меры истинной служителем послушным.
Кто, возмужав, отрекся от отца,
Тому легко отречься от Творца.
Всё поедает моль, греха подобье.
Но имя доброе - нетленное надгробье.
Щади родных, они не камнебитны.
А мертвые и вовсе беззащитны.
Плодит умы не каждый из отцов.
Бездетный лучше множества глупцов.
Душе бывает тягостно от гнева,
Уму - от переполненного чрева.
Дай помыслу благому крылья дела.
Без крыльев птица бы не полетела.
Глупца без лишней мудрости учи.
Глядишь, и подберешь к нему ключи.
Держись закона в спорах и делах.
Где есть закон, там отступает страх.
Чего не хочешь видеть от другого,
Не делай сам ему, ни дерзкого, ни злого.
Пока здоровы, мы хотим всего,
Но заболев, здоровья одного.
Богатство много бедствий принесло:
Дурная сила умножает зло.
Хоть время отдохнуть рукам усталым,
Великий труд спасен бывает малым.
Иной чужих пугается трудов,
А сам на много большее готов.
Земная слава - путь глухой, конечный.
Заботься же всегда о славе вечной.
Смотря на кости, кто не предречет,
Что минет и богатство, и почет.
Рак молодой идет путем кривым,
Как мать всегда ходила перед ним.
Ехидна, каково тебе рожать?
И ты когда-то так прогрызла мать.
Толпа, крича и распаляясь дико,
Теряет ум от собственного крика.
Всем по нутру шуметь и обличать,
Но золото заставит всех молчать.
О СТИХАХ СВОИХ
Вижу, что многие пишут теперь
Скоро, не мудро и речью немерной.
Много при этом бывает потерь,
Много является наглости скверной.
Следовать глупостям этим стыжусь
И ограждаюсь от помыслов бренных.
Крепко помыслил, и прочно держусь
Только писаний богодухновенных.
Да и какой же возможен тут спор,
Если в них столько надежных опор.
Но не могу отрешиться от мира,
Ибо грозит ему новый раскол.
Вот уже ветви срубила секира
И норовит устремиться на ствол.
Властно рукой моей движет тревога.
Знаю, что речь моя всюду слышна.
Так далеко не ходил я от Бога,
Но уж такие теперь времена.
Ныне для битвы с земными грехами
Вооружиться решил я стихами.
Этим, во-первых, себя я свяжу
И не нарушу благого порядка,
Ибо стихами немного скажу:
Мерными стопами пишется кратко.
А во-вторых, надо души увлечь,
Горькую правду слегка подслащая,
И вознести стихотворную речь,
Правде Христовой ее посвящая.
В-третьих, и смыслом врагов обличу,
И в красоте уступить не хочу.
Ну, а в-четвертых, недуг закоснелый
Одолеваю, победно трубя,
Ибо как лебедь грущу престарелый,
Кликом своим утешая себя.
Если же кто-нибудь, в споре бушуя
И преграждая дорогу стихам,
Скажет, что несообразно пишу я,
Пусть этот храбрый попробует сам,
Пусть он себе самому угождает,
Выродки ямбов на свет порождает.
Людям неопытным и молодым
Трудно себя на ходу перестроить.
Мерная речь поспособствует им
Правду Христа незаметно усвоить.
Бога достигнув, стихи уберем,
Как убирают подпорку у свода.
Только бы в душах настал перелом,
Ибо наследуют корни народа.
МАКСИМУ
Максим, что я слышу? Ты смеешь писать?
Ты смеешь плести непотребные враки?
Прилюдно от сора себя отрясать
Бесстыднее самой последней собаки?
Вот времени дух! Торжество похвальбы.
Глупцы мудрецами себя почитают.
Философы всюду растут, как грибы.
Епископы из ничего вырастают.
К чему утруждаться? Кидайся стремглав,
Берись за любое мудреное дело,
Веди вкривь и вкось, и докажешь, что прав,
Хотя бы и вовсе оно оскудело.
Премного стихов ты пустил в оборот,
Не зная начальных законов и правил.
Должно быть, напился пророческих вод,
Что ямбом нужду неотложную справил.
Слыхал я, что ты удостоен похвал.
Но толпы зевак пониманьем не блещут.
Напрасно, любезный, ты голос срывал:
Максимы и дурни тебе рукоплещут.
Ты черствый кусок почитал за трофей,
Ты мерзостной склокой был рад прокормиться.
Теперь не Максим ты, а новый Орфей,
Готова толпа пред тобой преклониться.
Что пишешь ты, пес? На кого восстаешь?
Ведь тот человек одарен свыше меры,
И стих его мудр и движеньем хорош,
И сами собой возникают размеры.
Отрадно душе моей думать о нем.
Тебе же, сквернавцу, советую ныне:
Не меряйся силой с могучим конем,
Свободно бегущим по дикой равнине.
СВЯТИТЕЛЬ ИОАНН ЗЛАТОУСТ
347-407
Оскорбляющий умирает,
как ужалившая пчела
Ты говоришь, тебя он оскорбил,
И с ним ты поквитаться хочешь.
Не мсти ему, умерь свой пыл,
Не то себя напрасно опорочишь.
За зло всегда платить добром
Апостолы нам завещали,
И если горе посетило дом,
Быть добрым должно и в печали.
Смотри, к тебе летит пчела.
Победоносно зажужжала,
Ужалила и умерла,
Не в силах вытащить зазубренное жало.
Вот так и оскорбитель твой
Судьбу пчелы бесславно повторяет.
Его душа была живой,
Теперь же в муках умирает.
Воистину, не тот душой возрос,
Кто выместил на ближнем озлобленье,
А тот, кто злое оскорбленье
Спокойно снес.
ЗА УТРАТУ ВРЕМЕНИ ДАДИМ ОТЧЕТ БОГУ
Бог дал тебе немалый век
И ждет, что ты усердием отплатишь.
А ты, безумный человек,
Ты понапрасну время тратишь.
Взамен молитвы и поста
Ты погружен в утехи и раздоры.
Тебя заполонила суета,
И что ни день, то шум и ссоры.
Положим, что для сына своего
Учителя ты взял за плату,
А сын сбежал бы от него
И предавался бы разврату.
Учитель бы наверняка
Спросил в недоуменье честном:
"Как вразумлю ученика,
Когда он в месте неизвестном?"
Так в Судный день нам скажет Бог:
"Я дал вам время для благого,
Но вот безрадостный итог
Препровождения пустого".
Итак, оставь свой путь дурной,
Стремись, как можешь, к совершенству,
Истрать с молитвой краткий век земной
И приобщишься к вечному блаженству.
КОГДА ГНЕВ ПОЛЕЗЕН И КОГДА ВРЕДЕН
Где гнев, там отлетает Дух Святой.
В раздоре яростном и шуме
Все одержимы глухотой,
И места нет глубокой думе.
Кто в гневе молится, теряет время зря,
Кто ест - страдает от перхоты,
Кто спит, свой разум уморя,
Тот и во сне всё те же сводит счеты.
Гневливец дело черное творит,
Он весь - подобье злобного оскала,
Не знает он, что говорит,
И вся одежда сбилась как попало.
Где нужен гнев? Ты скажешь, на войне.
Нет, гнев слепой мешает войнам.
Порядок нужен там вдвойне,
Успех приходит к мудрым и спокойным.
И псы при стаде знают гнев иной
И могут нрава быть не злого,
А за овец своих встают стеной,
Готовы разорвать чужого.
Пусть гнев твоих не губит дней
И ум твой не заполоняет,
Но от разумной кротости твоей,
Как пес, соблазны отгоняет.
КАК МОЖНО ОБРЕСТИ ГОСПОДА
Бог обретается, как золото, с трудом.
Спасения мы ищем в вере,
Как ревностно обыскиваем дом
При важной, дорогой потере.
Господь нам посылает чистый свет,
Но если закопаемся в пороки,
Его для нас как будто нет,
И мы во тьме пребудем одиноки.
Ты к Господу не воздеваешь рук -
Воздень же ум, насколько можешь,
И разорвешь греховный круг,
И силы слабые умножишь.
Особенно вредит нам гнев.
Он всем в ущерб, всегда некстати.
Ты, на гневливца поглядев,
Ему в душе посмейся, как дитяти.
Усердно ближним помогай,
Чтоб ночь души у них сменилась утром,
И благ небесных достигай
Долготерпением премудрым.
ИМЕТЬ БОГАТСТВО – НЕ ГРЕХ
Богатство - род несносных уз,
Обузы, для владельца ненавистной,
И сбросить непосильный груз
Способен только бескорыстный.
Всё в мире сотворил Господь,
А значит, и богатство тоже.
Не для того оно, чтобы изнежить плоть
На пышном и развратном ложе.
Богатые немало зла творят,
А встретившись, с согласием во взглядах,
О трапезах и винах говорят,
О займах, о процентах и закладах.
Бумаги их - обман и ложь
И не чернилами написаны, а кровью.
Но путь безгрешный ты найдешь:
Живи великою любовью,
Сокровищ не жалей своих,
Охотно раздавай их неимущим,
И, отрешась от благ земных,
Заслужишь блага вечные в грядущем.