Анна Качкаева : По версии государственных каналов, «несогласных» в стране не было до вечера субботы. Воскресным днем информационные выпуски даже чуть более соблюдающего информационное сдерживание канала «Вести 24» упорно открывались репортажами о многотысячном шествии в Грузии. Информационный плюрализм демонстрировали новости «Евроньюс», они начинались картинкой разгона марша, да и репортаж в «Неделе» на «Рен-ТВ» тоже принципиально диссонировал с рассказами про корректный ОМОН. Про аресты на госканалах так и не сообщили, но к вечерним эфирам всякие митингующие: и коммунисты, и прокремлевские – все-таки в новостях появились. Но «несогласные» были дружно маркированы и названы «кучкой радикалов и провокаторов».
После «Вестей недели» залп по врагам, внешним и внутренним, дал Аркадий Мамонтов, выступивший с обновленной версией своего осеннего произведения «Бархат.Ру», посвященного технологиям «цветных революций». В частности, в начале произведения зритель узнал, что в ряды «несогласных» вливаются дети тех, кто в 90-е грабил страну. Этот тезис иллюстрировали кадры молодого «яблочника» Яшина и Марии Гайдар. Молодые люди, конечно, не дети, в том смысле, что выбор свой они, сделали не вчера и вполне сознательно, но сам посыл про детей, согласитесь, все-таки подловат. Мамонтов, кажется, тоже отец.
В целом же, тему национального лидера и его жестких ноябрьских тезисов каналы разложили по голосам. В НТВ сосредоточились на тезисах про врагов внутренних. В «Воскресном вечере» у Владимира Соловьева договорились, что о физическом уничтожении речи, конечно, нет, но вот политически обезвредить не помешает. «Россия» и Первый подчеркивали масштабность и историческую значимость происходившего в «Лужниках», повторив с незначительными купюрами 20-минутное выступление Владимира Путина, которого именовали исключительно «национальным лидером».
Между каналами поделили и бредущих в информационной тени преемников. В «Вестях недели» призвал голосовать Дмитрий Медведев, в воскресном «Времени – Сергей Иванов. Как и национальный лидер, дружно переоделись в экранные водолазки Борис Грызлов и Сергей Шойгу, при галстуке остался Юрий Лужков, и все эти агитаторы мелькали в главных программах страны. О связи возрождения страны с курсом Владимира Путина с экрана также говорили Минтимер Шаймиев, Валентина Матвиенко и Аман Тулеев. Фоном им были довольные заботой «Единой России» пенсионеры и ветераны, также молодые мамы и беременные, повсеместный показ которых совпал с Днем матери. Но главным триумфатором, олицетворением грядущих успехов и, конечно же, талисманом оставался Владимир Путин, который отметился в обстановке строгой (прикрикнул на военных), в обстановке благочинной (встретился с иерархами) и в обстановке массового шоу (выступил перед сторонниками).
Вот о том, как национальный лидер выглядит на фоне страны и об экранном образе страны на фоне национального лидера мы сегодня и будем говорить с профессором Высшей школы экономики Иосифом Дзялошинским и моей коллегой, обозревателем газеты «Коммерсант» Ариной Бородиной.
Я попрошу сейчас Арину своих красок добавить, как выглядел лидер и страна и «согласные», и «несогласные» на экране минувшей недели. А вам, уважаемые слушатели, мы задаем простой вопрос: как, по-вашему, менялся телевизионный образ Владимира Путина?
Арина Бородина: Во-первых, я хочу сказать, что уже вчерашние итоговые программы, вы справедливо сказали, подвели, резюмировали итог того, что показывали в информационных выпусках на неделе. Потому что я специально уже вчера без звука (нет уже сил) засекла, сколько шел сюжет про Владимира Путина о его выступлении в «Лужниках». Это было около 20 минут, то есть практически столько, сколько длилась сама речь. По 15 минут шли сюжеты с выступлением Владимира Путина в новостях, что в «Вестях», что в программе «Время». Вчера впервые, это очень редко бывает, программа «Время» перебрала свой эфир аж на 12 минут. Обычно они очень четко укладываются в отведенный хронометраж – это 45-50 минут. И за эти час с лишним, естественно, доминировал Владимир Путин, доминировала «Единая Россия». Два у нас были представителя высшей власти, это мэр Москвы Юрий Лужков и Сергей Иванов. И все они, естественно, при этом активно говорили о достижениях «Единой России». Других партий, судя, например, по итоговому воскресному «Времени», в стране нет. Более того, если так у нас хорошо живет и чувствует себя партия власти «Единая Россия», зачем же в течение вот этих часа 10 минут трижды (просто я другого слова не могу подобрать) пинать ногами Бориса Немцова. Ему досталось просто три раза на протяжении одной программы. Это даже для государственного канала было перебором. Ему вспомнили даже его давние вещи, которые были связаны с его соратниками Борисом Бревновым. Я все ждала, если мы возвращаемся к стилистике фильмов Аркадия Мамонтова, ну, наверное, сейчас ему припомнят, что у него четверо детей и незарегистрированные браки, простите. Потому что, как вы справедливо Аня сказали, в стране, когда на государственном канале господин Мамонтов (мне даже уже неловко становится) прибегает к таким низменным вещам, как рассказывает о том, кто, где и как справляет дни рождения, имея в виду Машу Гайдар, самое время Аркадию Мамонтову самому выйти в кадр в тулупе, лаптях и ездить на раздолбанной машине «восьмерка». Как будто он живет в какой-то прострации, как будто в нашей стране дети чиновников и состоятельных людей не отмечают дни рождения во всевозможных клубах, не ездят на иномарках, не отдыхают за границей.
Анна Качкаева : Просто они у нас не «блондинки не блондины в шоколаде». А так, в общем, если бы Ксения Собчак тоже случайно оказалась в этой компании, она бы была не героиней программы «Ты не поверишь».
Арина Бородина: Играется на низменных инстинктах граждан, что вот она здесь на стороне народа, хотя, строго говоря, никто не говорит, что на стороне народа. Мария Гайдар выходит на «Марш несогласных» высказывать свою точку зрения. И никто не запрещает ей отмечать свой день рождения где бы то ни было. У нас, как сказал Сергей Иванов, в стране демократия. Ну, про освещение «Марша несогласных» говорить даже тут не приходится, потому что освещение абсолютно под копирку сделано, как было на массовых митингах в апреле этого года. Я только замечу, что если в апреле в новостях НТВ был человек, который рассказывал нам якобы на камеру, что за 100 долларов его просили обливаться кетчупом, имитируя таким образом кровь, сейчас на Первом канале появился один молодой человек в черной повязке, и другой - оба анонимные. Один говорил, что он за деньги пришел поддерживать Гарри Каспарова, ему заплатили, и сейчас пока милиция есть, но нет Гарри Каспарова, он не знает, что ему делать, хотя ему за это и заплатили. А второй почему-то тоже на камеру Первого канала утверждал, что он приехал с Украины поддерживать тех, кто в свое время поддерживал «оранжевую революцию». Ну, сделано это настолько уже топорно, что мне кажется, что как-то с креативом надо подумать государственным каналам. А Аркадию Мамонтову специально подготовиться к следующему выпуску, который, наверняка, будет после выборов или в кампанию президентскую. Потому что намеки на гомосексуальность Ильи Яшина – это уже, понимаете, как-то даже не веселит, а скорее печалит.
Анна Качкаева : Тем более, что все уже было.
Арина Бородина: Все приемы уже отработаны. Надо выйти в тулупе и сказать про щедрую красивую землю, которую разворовывают эти негодяи.
Анна Качкаева : На самом деле, должна вам сказать, что вы просто «Вести 24» вчера не видели. Так вот Аркадий Мамонтов был, конечно, не в тулупе, но на фоне Ленинградского проспекта, он анонсировал свой фильм и говорил о том, что негодяи, которые не интересуются нашей с вами жизнью, которым все равно, как мы с вами живем, они хотят дестабилизации. Довольно пафосно представлял. Я уж не знаю, снято это было по случаю сейчас или чуть раньше. Но в любом случае был. Но не в тулупе.
Иосиф Михайлович, как бы вы сформулировали главный посыл, который на минувшей неделе обществу и стране окончательно сформулирован, и очень ярко, эмоционально, информационные окопы все определены. И как этот посыл связан с настроениями людей?
Иосиф Дзялошинский: Для начала, меня очень порадовало эмоциональное выступление Арины. Правда, я все время пытаюсь понять, она кого пытается воспитывать – Мамонтова, наше телевидение, наших журналистов? Я полагаю, что наше телевидение – это слуга, который исполняет волю неких командиров, и более или менее успешно. Следовательно, требовать креатива от слуги – это, наверное, было бы как-то даже нехорошо. Лучше пусть без креатива работает.
Анна Качкаева : Арина, вы сможете отреагировать.
Арина Бородина: Во-первых, я никого не воспитываю, это бессмысленно. Но насчет креатива я бы поспорила с вами. Потому что, вы знаете, все-таки они пытаются на государственных каналах даже как-то творчески подойти к теме. Раз поднимают люди архивы, раз ищут фотографии на сайтах личных – это все-таки некая работа, некий креатив, они каждый раз пытаются обновить эту пропаганду.
Иосиф Дзялошинский: Конечно, Арина. Я просто помню, когда работал в газете, если мне нравилось задание, я выкладывался, делал что-то креативное. Если мне надо было отписаться, то шел в архив, вытаскивал пару цитат, обкладывал их всякими словами и под псевдонимом… Но сейчас, видимо, нельзя под псевдонимом. Нет, Арина, спасибо, мне очень понравилось то, что вы сказали. Но я все-таки о кукловодах. Я о тех, кто либо задает команду, либо дает коридор толкованию своих команд. Мы можем констатировать… Я, в отличие от двух замечательных дам, профессионалов, не смотрю телевизор. По крайней мере, не так часто. Смотрю, потом сразу выбегаю на улицу, чтобы посмотреть на людей.
Анна Качкаева : Хорошая формула: я смотрю телевизор и выбегаю на улицу.
Иосиф Дзялошинский: Как раз когда началась свистопляска, я был в Томске. После того, как я выслушал речь Путина, я пошел к студентам в Томский университет, пытаясь понять, они такие же сумасшедшие, как те, кто были представлены в зале? Нет, они никто не слушал и не смотрел. Среди них не было ни одного человека, который с блеском в глазах сказал бы, что вот он восхищен и прочее, прочее. Я не думаю, что томские студенты сильно отличаются от московских. И я сегодня пойду к своим студентам в Высшую школу экономики и почти уверен, что они относятся ко всему этому довольно скептически. Поэтому я бы не переоценивал масштаб влияния всех этих маскарадных действий.
Теперь о сути, мне кажется, действительно, на прошлой неделе окончательно решены главные вопросы страны. Первое – страна заставила Путина принять на себя сан национального лидера. Думаю, что он, вообще-то, этого не хотел. Думаю, что он хотел быть управленцем. Думаю, что когда он начинал работать президентом, он очень хотел быть классным менеджером, который позволит вытащить страну из трясины, по крайней мере, как он думал, из трясины. А теперь ему говорят: «Нам управленец не нужен, нам нужен национальный лидер». Сама категория «лидер» предполагает единство трех вещей. Первое – это есть человек, который говорит: «Я за вас решу ваши проблемы». Второе – есть социальная общность, народ, община, которые говорят: «Нам нужен тот, кто возьмет на себя наши грехи и возьмет на себя ответственность за принятие наших решений». И третье – особая социальная ситуация, в которой находится эта община. Вот мы сейчас имеем как раз сбегающиеся эти три фактора. И как бы Путин ни уходил от необходимости быть не менеджером номер один, а национальным лидером, его заставили взять на себя это обязательство.
В обмен на это он в своей речи обозначил три вещи. Первое – как мне показалось, «Я сдаюсь, - сказал он элитам, - я буду отвечать за все, что будет происходить в стране». Собственно, мне кажется, что идея национального лидера была рождена в коридорах, где достаточно большое количество людей, которые знают, что в случае чего они будут отвечать за ситуацию в стране, и им нужно было на кого-то канализировать все ответственности. Вот мы нашли этого человека.
Анна Качкаева : Собственно, об этом и говорят, что он рискнул и взял. Это сейчас как некое служение подается.
Иосиф Дзялошинский: Совершенно верно. Вторая часть его речи – я ее назвал «Реабилитация». Имеется в виду, что он, во-первых, сказал, что «при мне, смотрите, все было хорошо» и на всякий случай вырыл те окопы, о которых вы говорите: «В случае, если у меня не получится дальше, то вот кто виноват». Поэтому он обо всех говорил не в прошедшем времени, а очень четко артикулировал: они есть, они действуют, и в принципе они достаточно сильны. Вот еще полгода назад об их силе речи не было. Да, предполагалось, что он уже задушил их всех. Сейчас он сказал, что они по-прежнему есть, финансируют, действуют. Я все оглядываюсь по сторонам, пытаюсь понять, где же эти мощные силы, которые кого-то там финансируют? Ну, это не важно. Зато речь сказана. Коллеги, имейте в виду, что есть мощные силы, если не получится, извините, значит, не удалось.
И третье – это речь мобилизующая, он призвал всех действовать, сопротивляться, бороться вместе с ним и разделить с ним ответственность. Вот эту часть никто не услышал. Я посмотрел на лица этих молодых людей: нет, нет, нет. На лица представителей «Единой России»: нет, нет, нет, они не собираются разделить никакой ответственности. Они вас сейчас выставят на передний план, к столбу. Вот, пожалуйста, ты все это затеял, ты это все тащи. Глядишь, потом, может быть, мы тебя не сдадим, хотя в этом никакой веры нет. Следовательно, мне кажется, сегодня российские элиты, которые завели страну вот в этот странный путь, путь противостояния всех со всеми, вынуждены находить способ уйти от ответственности. Вот они нашли гениальный способ. Как Владимир Владимирович, на мой взгляд, неглупый человек, будет выкручиваться из этого, я совершенно пока не представляю.
Анна Качкаева : Арина, как вам кажется, я не знаю, согласитесь вы с этим или нет, но то, что образ Путина трансформировался со временем за эти даже минувшие несколько месяцев, у меня лично сомнений не вызывает. Но связано ли это с традиционным страхом и воспитыванием страха? Или все-таки в основе, в конфликте, в драматургии нынешней предвыборной кампании лежит еще что-то?
Арина Бородина: Я перед анонсом недоговорила свою мысль, что все эти идеологические воплощения того же Мамонтова и наших государственных каналов, судя по рейтингам, не имеют какой-то особенной востребованности у массовой аудитории. Потому что все-таки в воскресенье людям привычнее развлекаться и смотреть какие-то фильмы и все традиционно рейтинговые форматы. По поводу Владимира Путина. Пассаж про «шакаливших у иностранных посольств», вы знаете, это очередная новая формула, которая, как мне показалось, самому президенту, произносящему это на многотысячную, многомиллионную аудиторию, доставляла удовольствие. Вот именно эти смачные выражения, они Путину особенно удаются. И, кстати говоря, эту идею подхватили почему-то только в программе «Время», сказав, что Березовский финансирует оппозицию, потому что тема вполне благодатная для государственных каналов.
Что касается трансформации образа, нет, мне кажется, что это, конечно, что-то еще. Потому что уж в последнее время агитация за «Единую Россию» забивает настолько, и все это делается в нарушение всяческих законов по части агитации, что здесь проявляется собственное я, собственное упоения от собственного величия. Мне трудно сказать, потому что это знает только он сам, мне кажется, что он сам себя убеждает в том, что все эти вот сюжеты, акции многомиллионные по всей стране они направлены на то, что без него страна просто рухнет и не выживет. И ему самому себя, мне кажется, пришлось в этом убедить. Мне не кажется, что он шел на поводу у каких-то людей, которые его уговаривали. Потому что эта речь в «Лужниках» говорила о том, что ее произносит человек, который абсолютно уверен в праведности того, о чем он говорит и что он доносит до масс. И ему нравятся все эти медийные вещи, это видно. Очень, кстати, занятно в программе «Неделя» Сергей Митрофанов показал кадры, смонтировав их встык, как это проходит в Америке. Джордж Буш и Керри, абсолютно идентичная картинка.
Анна Качкаева : Не из-за кулис, а через зал, к тысячам.
Арина Бородина: Через зал, пожимание рук – это все тоже говорит о том, что не чуждо нашему лидеру окунуться в эти уже десятилетиями сложившиеся традиции такой большой страны, как Америка. Все-таки там, как ее ни пинай, а есть традиции, есть некие ритуалы, которые, наверное, тоже хочется применить и для себя.
Анна Качкаева : И, похоже, что Владимир Путин, был хорош на аудитории, он ее держит уже.
Арина Бородина: Безусловно, ну, эти эпитеты прекрасные.
Анна Качкаева : Он, наконец, подрос для того, чтобы выйти к многомиллионной массе, и ему это действительно доставляет удовольствие.
Арина Бородина: Другой вопрос, что мне показалось, что массы, которые там были, не совсем это понимали. Может, не те массы пришли. Понимаете? А то, что он был хорош по телевизионной картинке, и что здесь не нужна была даже какая-то специальная постановочная режиссура, это безусловно. Хотя темный костюм был несколько мрачноват. Но, видимо, это должно было как-то усиливать психологическое давление.
Анна Качкаева : А я все время представляла, что если бы уж так совсем по законам западным, хотя, конечно, он нам не указ, если бы там оказались сторонники, дочери, даже собака бы вышла, представляете, как бы сменилась картинка.
Арина Бородина: Это было бы совсем другое.
Иосиф Дзялошинский: Да вы что!
Арина Бородина: У нас же «шакалят у иностранных посольств и принимают подачки». Это с собакой, дочерьми и женой никак не кооперируется. Это разные тогда контексты должны быть у выступления. И, конечно, безусловно, президент за это время просто прошел огромную трансформацию. Когда он выступает с какой-либо речью, это производит впечатление на аудиторию. Поэтому я сейчас в предвкушении, скажем так, того, что же скажет президент в своем телевизионном обращении 29-го числа.
Анна Качкаева : В этот четверг.
Арина Бородина: Потому что это должен быть еще один медийный ресурс.
Анна Качкаева : Тем более, что он первый раз приехал в «Останкино», и это такое очень редкое событие. Что ж такое там происходит, что в Кремле нельзя было записать?
В общем, суда по тому, что говорить Иосиф, неочевидно, что страна в едином порыве готова. Хотя , как я понимаю, ценностный ряд и ожидания большинства населения совпадают с тем, что артикулируется президентом и его идеологемой.
Иосиф Дзялошинский: Да, я думаю, что президент играет ту игру, которая ему предложена. Хотя Арина Бородина считает, что он управляет процессом. Но у меня подозрение, что, может быть, общая игра. Но он очень точно укладывается в тот набор ожиданий, который предъявляют к потенциальному своему лидеру большинство россиян, снимая вопрос о том, что такое большинство. У меня есть данные и по ВЦИОМу, и по «Левада-центру», и по нашим исследованиям, мы везде видим одно и то же, что подавляющее большинство россиян (60-70%) требуют, чтобы в стране был человек, который возьмет на себя ответственность за все, что происходит. Это данные по «Левада-центру», что следовало бы сейчас предпринять президенту и правительству. Жестче контролировать экономику и политическую жизнь в стране – 69%. Еще вопрос: должна ли деятельность судебной системы контролироваться органами исполнительной власти? Да, конечно, должна, какой вопрос. И так далее. Должна ли Государственная Дума, Законодательные собрания, местные органы контролироваться органами исполнительной власти? Да в полной мере. То есть речь идет о том, что наша страна, едва-едва выходящая из пут доиндустриальной цивилизации, постоянно понимает, что в одиночку выжить нельзя, что конкуренция губительна, что только большие общественные фонды, при которых стоит мудрый, строгий хозяин, могут помочь им выжить. Поэтому ценности свободы, демократии, либерализма на последних местах непрерывно. И поэтому наш президент, мне кажется, очень спокойно и говорит о всех этих вещах. И он очень спокойно понимает, что сторонники других точек зрения, либеральных, демократических, конечно, в данном случае не наберут сколь-нибудь значимого большинства. Другое дело – почему он все время боится? Почему люди, которые его опекают, которые пишут ему речи, люди, с которыми он советуется, почему они все так боятся этих действительно не очень значительных политических сил? Страшно интересно. Видимо, потому что внутри самой элиты, внутри тех, кто так или иначе окружает людей, принимающих решения, все-таки есть достаточно большое количество тех, кто понимает, что единственный способ развития России – это все-таки демократический вариант, свободная экономика, либеральные ценности. Поэтому хочется уже совсем подавить этих людей во имя создания великой, могучей, неделимой России, которая всем покажет «кузькину мать» и докажет всем, что мы и в первую пятерку войдем.
Анна Качкаева : Я, тем не менее, все равно для себя пытаюсь понять. Очень уж простая схема с этим страхом. Всю жизнь предвыборные кампании последнего двадцатилетия абсолютно построены на страхе – страхе перед коммунизмом, перед олигархами, перед угрозой нестабильности, сейчас перед западной угрозой и внутренними «шакалами». Почему страх и вот эта вязь слов вокруг страха - «хаос, контроль, захват, радикалы, дезорганизация», потом брезгливо-презрительное - «шакалы, делишки, коврижки», опасение - все еще не окончательно – почему этот набор, эта такая неуютно-неопределенная система координат все время в голову внедряется, хотя уже поколения сменились? Почему не позитивное?
Иосиф Дзялошинский: Не внедряется. Дело в том, что действительно достаточно большое количество россиян испытывают постоянный страх перед возможным разрушением того мира, в котором они живут. Вот сейчас возникла какая-то стабильность. Какая – никакая, но стабильность. Но подсознательно каждый понимает, что это все может рухнуть в мгновение. Почему рухнуть – это неважно. Но вот это ощущение зыбкости всего сопровождает жизнь большей части нашего населения. И они ни о чем так не мечтают, как о хотя бы иллюзорном состоянии стабильности. И поэтому каждый раз, когда ты им напоминаешь, что может все рухнуть, они готовы все что угодно отдать тому, кто их обезопасит от этого страха.
Анна Качкаева : То есть это такая компенсаторика на подсознании.
Иосиф Дзялошинский: Да, он говорит: «Я вас выручу». Кстати, не он первый. В истории были такие деятели.
Анна Качкаева : Арина, а как вам кажется, что происходит с нашими образами преемников? Они в информационную тень как-то удалились? Они зачем сейчас нужны? Вроде как для обрамления, или все-таки они как-то возникнут, по-вашему?
Арина Бородина: Мне очень понравилось то, что сейчас сказал Иосиф Михайлович, очень правильное объяснение реакции населения. И вообще, мне кажется, что, несмотря на смену поколений, нашей ментальности присуще это чувство страха, потому что страну слишком долго держали в страхе в разные годы. И вот эта тема внешних врагов тоже активно внедрялась в мозги. И я думаю, что даже за 10 лет это сложно выветрить из голов наших людей. Это очень сложно. И поэтому как раз эта благодатная почва сейчас, и спич-райтеры и все люди, которые окружают, и сам президент очень активно ее эксплуатируют.
Что касается преемников, вы знаете, я как раз за этой историей очень внимательно наблюдаю. Мне как раз не показалось, что на протяжении всей кампании, Дмитрий Медведев, например, уходил в тень, мне даже показалось, что он вырвался заметнее вперед, чем Сергей Иванов. Потому что как-то эти темы, связанные с социальной историей, с матерями, с семьями, со строительством – оно как-то очень все активнее показывается по тем или иным поводам. И Медведев так или иначе постоянно присутствовал на телеэкране. Но очень забавно, что вчера после интервью в «Вестях недели» тут же дали блок-нарезку с синхронами выступлений Сергея Иванова, чтобы, не дай Бог, видимо, Сергей Борисович не обиделся, что Дмитрия Анатольевича показали вот так более выигрышно что ли. Зачем их показывают? Ну, вы знаете, я все-таки допускаю, что карты до конца не ясны никому. Что в итоге будет, какая схема будет в итоге избрана для президентской кампании?..
Анна Качкаева : То есть, чтобы вообще интерес к ним не пропадал, и люди их не забывали.
Арина Бородина: Безусловно. И более того, я думаю, что и нынешнее выступление, и сегодняшний старт президентской кампании – они добавляют что называется ажиотажа в телевизионное освещение. И поэтому на всякий случай их не убирают. Заметьте, гораздо меньше показывают Виктора Зубкова.
Анна Качкаева : Его уже да.
Арина Бородина: Он на фоне двух преемников как-то ушел в тень. А Иванов и Медведев по-прежнему, во всяком случае, с точки зрения телевизионного освещения, актуальные персонажи. Уж какая им роль будет уготована пока трудно сказать.
Анна Качкаева : Если вы помните наш предыдущий разговор, Иосиф Михайлович, то ваши прогнозы не оправдались. Вы говорили, что нужен спокойный, мудрый, очень мне сначала показавшийся похожим на Зубкова человек.
Иосиф Дзялошинский: Это он для вас спокойный. У него голос низкий, он держится очень спокойно. Даже когда он выражается, это размеренная речь. Он как раз точно попал. По данным опроса «Левада-центра», если бы надо было голосовать за Зубкова в качестве президента, 34% россиян проголосовали бы «за». Они вообще о нем ничего не знают.
Анна Качкаева : Ну, это было в первые же два дня, какой-то фантастический опрос…
Иосиф Дзялошинский: То есть речь как раз о том, что он то как раз попал внешне, по крайней мере, в ожидания. Другое дело, что сейчас вообще не важно, кто будет президентом и премьер-министром. Важно, кто будет Путин. Потому что он в себе сконцентрировал все наши национальные ожидания. Дальше все понятно.
Анна Качкаева : Читаю. Сергей Митрофанов из Москвы: «Образ Путина изменился от молодого Брежнева до среднего. Если сейчас население не проголосует против, то через 25 лет мы будем иметь вариант Путина в очках. Может быть, не будет с трудом выговаривать буквы».
«Ура Путину! Ура России! Ура русским! Время ваше сочтено». Дальше про Израиль, понятно. «Ничего не получится. Кровавый доллар отрыгнется. Вас мало в России, русских много. И скоро хрустальная ночь». Вот эти призывы к хрустальным ночам… «Тогда будет Россия для русских». Очень странно, потому что семья Майоровых обычно пишет не так. Мне кажется, что это не семья Майоровых.
«Пока в защиту свободы на ТВ не будет выходить столько же народа, как в Тбилиси на защиту «Имеди», будем смотреть национальных героев в обрамлении выпускников валдайского университета», - Александр Семенович.
«Не смотрим, не слушаем, узнаем новости из радио. В последнее время начинает срабатывать стокгольмский синдром. Что же остается президенту делать», - тоже Майоровы. Видимо, какие-то другие Майоровы.
«Образ Путина изменился. Но что же будет дальше? Национальный лидер постепенно будет сбрасывать свой рейтинг в сторону того, кого определил в свое кресло. И проблем не возникнет. Правда, представители ОБСЕ выскажут особое мнение по итогам парламентских выборов», - это господин Добрый.
«Телевизионный образ Путина изменился радикально. Если раньше он был довольно флегматичным, но на митинге, посвященном ему уже, он преобразился в темпераментного лидера, не уступающего Уго Чавесу», - пишет Яковлев. Ну, в общем, в нем эта харизма давно уже проявлялась. Просто митинг энергии придал, раскрепостил.
«Я увидела больше трансформации в так называемых демократах. Это ж надо так измениться в лицах, душах и словах. А то, что трансформировался Путин, так мы давно этого ждем, чтобы он вышел из состояния зажатости», - Людмила Степанова.
«Страна продолжать медленно умерщвляться, достаточно ознакомиться с Семейным кодексом. Запутавшийся Путин нервничает, но деваться некуда с подводной лодки», - пишет Наталья.
Николай из Москвы, вы в эфире.
Слушатель: Скажите, пожалуйста, как только приходят новые президенты Украины, Грузии, даже Белоруссии, они одевают красивые значки, Украины – сине-желтый флаг, Грузии – бело-красный флаг. Путин ни разу не одел этот значок, никогда я не видел нигде. Даже президент Америки носит такой значок. У Путина никогда не было телефона, он всегда пользуется с удовольствием телефоном президента Франции, первого и второго, и других президентов. Почему?
Что он сказал? На детское пособие при том же СПС, когда они были у власти, можно было купить 10 бутылок масла растительного, сейчас одну можно купить. Кто мешал убрать Кириенко? Он полномочный полпред, а сейчас на самой главной ядерной кнопке находится. Он же устроил дефолт в 90-е. И что в посланиях было сказано. Когда он был на Селигере, он призывал, что «мы с вами одной крови». Сейчас в послании он сказал, что «нужно сделать правильный выбор», не правовой, не конституционный, а мы правильные пацаны, и надо сделать правильный выбор. Прокомментируйте это.
Иосиф Дзялошинский: Тут два вопроса. Первый – почему Путин не носит значков? Не знаю. Но у меня ощущение, что ношение – не ношение некой государственной символики государственным чиновником, чиновником первого класса – это некая прописанная в документации ритуальная вещь. Да, положено носить – носит, не положено носить – не носит. Как шпага.
Анна Качкаева : Думаю, что да, не прописано просто.
Иосиф Дзялошинский: Я думаю, что у нас просто нет этого элемента, поэтому он и не носит, а так носил бы и никуда бы не делся. Что касается второй части выступления, конечно, это очень точно, очень правильно, и это тоже очевидно, что это попытка стереть из памяти людей личную ответственность нашего президента за многое, что происходило в те годы. Он тоже был не маленьким человеком в те времена. Это очевидно. Но представляется, что сейчас это никто слушать не будет. Потому что общее ощущение, что во времена Ельцина было плохо, а теперь, наконец, наступила стабильность, у нас впечаталось уже в сознание людей, и они ничего слушать не хотят. И вообще, я сейчас хочу подчеркнуть мысль о том, что телевидение, конечно, плохое, тут я с Ариной согласен, и не креативное, но это на самом деле вообще ничего не означает. Потому что готовность к принятию концепта Путина, готовность к помазанию на должность национального лидера уже сформирована. И будут люди смотреть эти передачи, не будут – но можно предположить, что на этот раз голосование пройдет так, как надо, даже без административного ресурса. А вот что будет дальше – тут я с коллегой не согласен. Не будет у нас Путина через 25 лет. Это уж точно, поверьте.
Анна Качкаева : Теймураз Александрович из Москвы, вы в эфире.
Слушатель: Я вот Бородиной хотел огромное спасибо сказать, что она так все по полочкам разложила, что я вспомнил выступление Ходорковского до ареста, как он все по полочкам раскладывал.
Анна Качкаева : Какие ассоциации у вас, Теймураз Александрович!
Слушатель: А теперь по поводу Путина. Вы знаете, она звук выключила телевизора, я редко смотрю, но вчера, когда посмотрел, я не знаю, я чуть в обморок не падаю от этой лжи. «Сейчас, - говорят, - мы вам покажем этих кандидатов в депутаты. И про СПС такое показали, что уже дальше некуда». Я раздвоился. Раньше я агитировал за людей, что надо ходить на выборы, потом буквально месяц назад я говорю: «Не надо ходить. Зачем мы должны им сделать лишние проценты?» Потому что эта власть настолько обнаглела. Я уверен, они по 30-40% закинут.
Иосиф Дзялошинский: Это экстремизм.
Слушатель: И вот после того, как сейчас Путин стал мочить опять через экран врагов, теперь я понял, кто ему пишет, это Глеб Павловский. Вы вчера видели как он? Оказывается, уже не оппоненты у нас есть, а враги! Вы представляете!
Анна Качкаева : Спасибо. Это правда. И мы тоже все заметили, что информационный окоп действительно уже вырыт, и точки в данном случае расставлены: и лингвистические, и лексические, эмоциональные в том числе. И это, конечно, тоже некая законченность процесса. Арина, вы можете отреагировать.
Арина Бородина: Спасибо большое за внимание. Значит, не только мы, Аня, так пристально смотрим программу. Потому что вот в этом списке бюллетеня, о котором говорил наш слушатель, Немцова уж действительно так распаковали. Правда, сказали, что Никита Белых, предприниматель из Перми, ничем себя не проявил, это номер один в списке СПС. А вот Борис Немцов - по полной программе облит грязью. Но потом еще в сюжете Кирилл Брайнин (специально записала фамилию корреспондента Первого канала) опять прошелся по Немцову в Красноярске. Сделали эти кадры со студентом, политолог кремлевский Марков их откомментировал - негоже бить политику пацанов, лежащих на земле.
Но я хотела сказать еще о том, что по поводу мобильного телефона была забавная ремарка. Мы все помним выступление Путина еще во времена посадки Владимира Гусинского, когда он, по-моему, в Испании находился и не смог дозвониться до генерального прокурора, потому что у него нет телефона. И так же он не мог связаться, если не ошибаюсь, с Катанандовым по поводу Кондопоги. Они звонили ему в приемную, а другой связи почему-то у президента нет. Еще одна существенная вещь. Это чувство страха все-таки присутствует в политиках, потому что я смотрела вчера на все эти социологические исследования – полтора-1,8 %, которые обещают СПС. Но если они уже заведомо не проходят в Думу, ну, зачем же так жестко, безапелляционно и с такой мощью затратной уничтожать эту маленькую теперь, как выясняется, слабую партию, если она заведомо не проходит в Думу? Значит, что это? Чувство страха у власти? Что ими движет?
Анна Качкаева : Или все-таки драматургический сценарий, когда нужен конфликт, чтобы мобилизационные ощущения оставались. Это ведь еще закон предвыборной кампании.
Иосиф Дзялошинский: Нужно придумать врага.
Анна Качкаева : Почему он придумывается исключительно в негативной этой интонации, почему все-таки нельзя придумать идею конкуренции, успеха? Не знаю
Иосиф Дзялошинский: Слабо. Не подействует.
Анна Качкаева : Читаем еще несколько сообщений с пейджера.
Алексеевский Кирилл Михайлович из Москвы: «Россияне моего поколения помнят всеобщего отца, которому клялись в любви, он уничтожил потом подданных миллионами. Теперь вот объявился его последователь».
«Господа, вы забыли о группе бабушек, которых перевозят из одного города в другой и платят из своих пенсий. Большей мерзости я не видела», - Алла Павловна, пенсионерка. Вот она посчитала, что господин Мамонтов нам рассказал абсолютную правду. Будто в других автобусах в «Лужники» не возят сторонников другой партии.
«Теперь очевидно, что боятся всех «несогласных». Но самое главное, чтобы знали, что таких много, что они в основном молодые, и у России есть надежды», - это Елена Николаевна.
«Полностью согласна с Ариной, смачное, точное слово. Выступление Путина показало, как он упоен своим величием и значением. И это вбивается в мозги граждан», - Ольга пишет.
«Я против продолжения правления Путина и не более того. Надо выбрать по Конституции другого президента. Означает ли это, что я – «шакал», который «шакалит» у западных посольств?», - Андрей Александрович.
«Телевизионный Путин был ясен с самого начала, он представлял из себя чиновника среднего уровня, воспитанника советской агрессивной системы. Сейчас этот образ окончательно утвердился, самоуверенный…»
Ну, вот Майоровы объявились, настоящие: «Анечка, конечно, настоящие Майоровы во втором случае. Значит, появились и ложные. Придется менять фамилию на Генераловы».
Сергей Владимирович, мы вас слушаем.
Слушатель: Немножко хочу с Ариной пополемизировать. Арина, вы сказали, вчера не видел сюжета про Бревнова, но я эту историю отлично помню, как Борис Немцов притащил его из Нижнего Новгорода, сделал министром, и тот снял самолет для своей семьи за государственный бюджет. Вы понимаете, нам говорили, мне 61 год, когда был 22-й съезд партии, развенчали Сталина, и Тухачевского представили невинной жертвой, а потом уже в период «перестройки» напечатали, что он газом душил крестьян, восставших в Тамбове. Вы понимаете, почему об этом не писать? Мы знаем безнравственность Касьянова, который сегодня одевает одежды защитников всех обездоленных. Я думаю, телевидение и пресса не только должны поливать и критиковать власть, оно должно всех критиковать, и обществу показать, кто эти люди, которые рвутся к власти, как со стороны Кремля, так и со стороны так называемых демократов. Вчера Павловский позорно сбежал от Альбац в дискуссии, им нечего сказать. Но и людям демократического ориентирования им тоже нам нечего сказать. Ответьте, пожалуйста, на этот вопрос.
Арина Бородина: Я с большим удовольствием вам отвечу на вопрос. Я совершенно с вами согласна в части про Бориса Бревнова. Я тоже хорошо помню эту историю, эту вообще сомнительную историю его появления в таких высоких кругах. Но тогда давайте мы будем делать эфир сбалансированным. Я всегда выступаю только за то, чтобы была и та, и другая точка зрения. Но у нас почему-то телевидение делает это очень избирательно. И если малюют красками черными, то только Касьянова и Каспарова, называя его, кстати, ультра-большевиком, это, кстати, очень интересная формулировка. И Немцова тоже малюют черными красками, хотя я вам хочу сказать, что сегодня во власти очень много людей, которые работали и в середине, и в начале 90-х, и поверьте, у каждого своей «скелет в шкафу». Давайте мы будем об этом говорить и вспоминать про всех. А когда Аркадий Мамонтов говорит о том, что эти люди в 90-е уничтожали население, вы знаете, ну, вообще-то, это подсудное дело. Он, конечно, не называет фамилию Гайдара, но я бы хотела напомнить, что (это может не понравиться Аркадию Мамонтову), в начале 2000 годов именно Институт экономики переходного периода, который Егор Тимурович возглавляет, принимал те законы и разрабатывал ту экономическую стратегию, которая Путиным принималась и утверждалась. Поэтому не надо все переворачивать с ног на голову и малевать черным только одну сторону. Вот только за это я всегда и выступаю. А по поводу того, что пресса должна помнить и говорить об этом, ну, знаете, у Сергея Иванова тоже была очень неприятная история с сыном, когда он сбил старушку на пешеходном переходе. История не доказана, дело это спустили на тормозах. И почему-то больше никто не вспоминает, чем дело закончилось уголовное. Знаете, это тоже можно достать и представить в таком унижающем свете, как представлена была ситуация с Машей Гайдар. Еще раз. Не надо все переворачивать с ног на голову и доставать неприятные факты в тот момент, когда это очень удобно действующей власти. Потому что, я думаю, у Владимира Владимировича Путина за время его большого опыта работы в политике, наверняка, найдутся свои «скелеты». Не бывает людей в политике безгрешных, к сожалению. Поэтому надо, чтобы это было сбалансированно. Но при нынешней власти это невозможно. Они делают это избирательно и только так, как это выгодно нынешнему действующему президенту.
Анна Качкаева : И наш слушатель господин Добрый пишет: «Изменился не только образ Путина, но и образ рядового гражданина России». Арина, как вам кажется, как? Что такое в исполнении телевидения сегодня российское население?
Арина Бородина: Это очень сложный вопрос, на мой взгляд, потому что нам показывают только ту часть населения и тот облик населения, который опять-таки очень удобен и выгоден власти. Это человек, который без Владимира Путина и нынешней истории не мыслит своей жизни. Но есть еще и обратная сторона медали. При всем нашем благополучии и действительно какой-то наладившейся отчасти жизни никто не снимал тех проблем, никто не снимал цен на продукты, никто не снимал цен на коммунальные услуги, которые растут не по дням, а по часам, никто не отменял повышения цен на транспорт, на лекарства. Все это есть. Но об этом, к сожалению, в наших новостях говорить не принято. А говорят о той оболочке жизни, которая приятна и удобна власти.
Анна Качкаева : Алла Павловна пишет, что ее не так поняли, что она лично встречала бабушек на «Марше несогласных», которые лично из своих пенсий переводят на счет «Яблока» и СПС деньги. А то, что показал Мамонтов, Алла Павловна считает ложью.
Заканчивайте, Иосиф Михайлович.
Иосиф Дзялошинский: Я могу сказать, что независимо от того, что показывает телевидение, на сегодняшний день внутри населения есть несколько типов людей. И есть достаточно большая группа населения, процентов 20, которые все-таки настойчиво требуют демократии, либерализма, рынка. Двадцать, не меньше.
