Анна Качкаева : Первый канал в очередной раз вовремя запустил «Две звезды». Альковный анонс в исполнении Пугачевой и Галкиной точно попал в тему. Телевидение минувшей недели в буквальном смысле изменило Владимиру Путину с Дмитрием Медведевым. После выпусков новостей и итоговых программ осталось ощущение, что фраза «Берегите Россию» уже произнесена, и телевидение с облегчением присягнуло преемнику – молодому, энергичному, эффективному, дееспособному, образованному, либеральному, современному, делающему почти невозможное, успешному, блестящему юристу, серьезному профессионалу. И так семь дней. Все эти слова из выпусков новостей и итоговых программ. Дмитрию Медведеву, по сути дела, уже устроили телевизионный президентский тракт. Так на языке телевизионщиков называется репетиция. Свое обращение к народу Медведев произносил почти в полном соответствии с традициями – на фоне флага, сувенирного герба и телефона-вертушки – всех символических атрибутов российской власти. В итоговых программах обобщенное присягание длилось вообще больше 20 минут.
Накануне съезда «Единой России» школьно-студенческая сопливость с восторженными постаревшими одноклассницами и состарившимися учителями была уже ни к чему. И тему, каким он парнем был, затмила тема парного звездного дуэта – залога будущего великого блага (слова Патриарха). Тут то вспомнили про Владимира Путина, и о его возможном грядущем премьерстве уже говорилось как о самоотверженности, как о нелегком шаге стать из первого вторым, как о служении, о самопожертвовании и даже о подвиге (слова Виктора Черномырдина). Глеб Павловский на НТВ втолковывал новый код реальной политики, твердя слова «напарники», «команда», «товарищи». На Виктора Зубкова на экране было жалко смотреть. Премьер и так то улыбаться не приучен, а тут был вынужден публично одобрять своего подчиненного, который через его голову пригласил вышестоящего начальника занять еще не освободившееся кресло.
Первый канал все-таки полюбил Дмитрия Медведева с чуть большим чувством, чем Второй. И дело не только в словах и в привычном для преемника фоне – школы, больницы, фермы. Даже не в народном одобрении. Подверстаны строитель, шахтер и молодая мама. Дело в деталях. На Первом есть эксклюзивное октябрьское интервью, в котором Медведев очень живой и очень нарядный – в сиренево-синем на фоне чего-то фиолетового цветущего. Не говоря уже о редких и тоже символических кадрах. Владимир Путин сбегает по одной из кремлевских лестниц. Медведев поджидает его внизу. Доброжелательный кивок, рукопожатие, Медведев жестом приглашает Путина вперед. Вдвоем они начинают движение на камеру. Смена плана. В кадре бело-золотая дворцовая анфилада, по ковровой дорожке уверенно и энергично шагают двое: учитель и ученик, два товарища, две звезды.
Вот об отражении этого политического спектакля на экране и немножко в интернете, потому что у нас сегодня журналисты, которые пишут об этом в интернете. Наш сегодняшний разговор с Натальей Геворкян, она с нами на связи из Парижа. И Сергей Варшавчик, обозреватель издания PRS . Ru . Наталья, «Газетой» вас представлять или говорить просто журналист?
Наталья Геворкян: Наверное, просто журналист.
Анна Качкаева : Вопрос вам, уважаемые слушатели: что вы думаете об экранном образе Дмитрия Медведева, и что вы думаете вообще о том, что видели на экране? Сергей, начнем с вас, вы телевизор смотрели, какие впечатления у вас? Каких героев я, может быть, забыла?
Сергей Варшавчик: Вроде всех перечислили. Действительно, у нас теперь два героя, у нас две звезды политических. Знаете, что поразило? Я как-то, честно говоря, не думал, что Дмитрий Анатольевич настолько будет копировать Владимира Владимировича. Интонации, жесты, подчеркивания в нужных местах. Вообще-то, было ощущение, что и текст писали те же люди, которые писали до этого тексты Путину. Его походка.
Анна Качкаева : Мне кажется, Путин уже очень многое от себя добавляет сейчас в тексты. Как раз он то подрос в этом смысле.
Сергей Варшавчик: Я имею в виду такие какие-то тексты - Послание Федеральному Собранию. Мне все равно крутится фраза из Шварца «Убить дракона» про первого ученика при взгляде на Дмитрия Анатольевича. Очень интересно, что журналисты «Комсомольской правды» стали сравнивать рост руководителей государства и выяснили, что Петр Первый был 2 метра 4 сантиметра , Путин – 170 см , а его преемник ниже ростом. И это тоже некое понижение что ли имиджа. Это тоже Путин, но это немного другое, немного более адаптированный, более либеральный, более прозападный как бы. Ведь если вспоминать начало осени, там был два соискателя – Сергей Иванов – такой «ястреб», чекист, генерал-лейтенант ФСБ, и такой «яппи», человек, который всегда в галстуке.
Виктор Ерофеев: Но на сцену, для порядка скажем, их вывели в 2005 обоих. Просто долго, почти год не могли этого рейтинга нагнать ни доверия, ни узнаваемости. Потому что только телевидение, включившись всерьез с 2006 года и сопровождая их везде, каждый полет, поездку, приход, яичницу, ферму, детей и больницы и так далее, и прочие заседания, только тогда как-то их стали различать и ассоциировать с властью.
Сергей Варшавчик: Да, безусловно. Если вспомнить то, как сам Владимир Владимирович стал политиком федерального значения, это телевидение, благодаря телевидению. Я, собственно говоря, как-то беседовал с жительницей одной деревни, она мне сказала в октябре: «Вы знаете, мне очень нравится Зубков». «А чем он вам нравится? «А он везде ездит, встречается с народом. Он там бывает на фермах». Я говорю: «И до этого встречались люди, тот же Путин». «Да, да, вы знаете, вы, наверное, правы». Есть такая некая подмена, когда очередную политическую персону начинают раскручивать активно по всем тем же сценариям: фермы, больницы, школы, дети на руках, некоторых целую в живот, это уже отдельные моменты, и простые постсоветские граждане… За кого голосовать? Вот он, крепкий хозяйственник, вот он, суверенный политик – клише такие. И во многом телевизионщики правы. Если событие не показали, его не было.
Анна Качкаева : А если это продается, то почему бы не купить. Наталья, у вас какие впечатления из некоторого далека?
Наталья Геворкян: А мне как раз кажется, что, во-первых, рост Медведева – метр 62, как мне сказали. Но то, что он ниже меня, могу точно сказать, потому что я – метр 65, а он где-то до бровей был.
Сергей Варшавчик: То есть вы свысока?
Наталья Геворкян: Это по поводу физического уровня.
Анна Качкаева : Слушайте, ну, вот рост – это настолько неважно. Или важно?
Наталья Геворкян: Не знаю, мне кажется… Черт его знает, может, это тренд какой-то.
Сергей Варшавчик: Можно я вспомню в связи с этим? Помните, одно время не показывали Медведева ни с кем. Даже были материалы, журналисты выясняли, какого же он роста? Потому что рядом с ним никого не ставили просто.
Анна Качкаева : Ну, в свое время рядом с Путиным старались не ставить. То есть это все проходили. Ничего, Владимир Владимирович это преодолел. Теперь совершенно неважно, какого он роста.
Наталья Геворкян: У меня вот какое ощущение на самом деле по поводу раскрутки и всех этих историй. Конечно, если вы помните, Путин раскручивался как мачо, он летал на истребителях, он плавал на кораблях, он прилетал в Новый год в Чечню и так далее. И ситуация была военная, она была с запахом пороха. И то, что вокруг происходило, тому способствовало. А вот я вас слушаю, потому что я не вижу здесь русских каналов, кроме того, что я хочу посмотреть и заказываю себе по интернету, и судя по вот этим встречам с доярками, как раз Медведев, видимо, раскручивается как лидер мирного времени.
Анна Качкаева : Да, да.
Наталья Геворкян: Потому что мы же уже достигли какой-то стабильности. И вот раскручивается такой лидер мирного времени. И я должна вам сказать, что выступление, которое я посмотрела, медведевское, обращение к нации практически на фоне флага, оно очень жесткое. В этом смысле у меня вообще было ощущение, во-первых, сначала пошел звук, не было картинки, я думала, что говорит Путин, в интернете, когда я включила это. Я даже не поняла, что это Медведев, толком. То есть он, конечно, он такой клон. Пока он раскручивается как некий клон Путина.
Сергей Варшавчик: Пологий клон.
Наталья Геворкян: Да, то есть без каких-то особых ярких личностных характеристик вот такой вот клон. Почему нужно было делать именно такой жесткости заявление, мне непонятно. Потому что как раз мирный образ, мне кажется, более естественный. Безусловно, пишут тексты ровно те же, кто писал и Путину. Никаких сомнений в этом нет. Он позу занял Путина: рука на руке лежит, как вы помните. Путин всегда сидит в этой позе, одна ладонь накрывает другую ладонь. Он смотрит, говорит, режет фразы, рубит фразы точно так же. Я не понимаю, почему это надо делать. То ли для того, чтобы успокоить людей, что вот такой же, только с перламутровыми пуговичками.
Анна Качкаева : И добрым взглядом.
Наталья Геворкян: В общем, и взгляда не было доброго. Я должна вам сказать, вот этот образ абсолютно противоречит образу Медведева, например, давосского разлива, когда он выступал в Давосе. Там образ такого прозападного либерала. А здесь образ совершенной другой, здесь образ абсолютного наследника Путина, последователя Путина.
Сергей Варшавчик: Верный путинец.
Наталья Геворкян: Да, такого верного путинца. На самом деле, мне гораздо интереснее, что же в действительности там внутри этого человека. Можно я немножко скажу про Медведева самого? На самом деле, мне кажется, что слушателям очень любопытно было бы попытаться фиксировать какие-то вещи, которые происходят. Вот смотрите, увертюру к спектаклю сыграли до начала спектакля за несколько дней. Почему-то не дождавшись съезда «Единой России», который сегодня, пришли к Путину и предложила вот эта группу партий.
Анна Качкаева : Группы четверых.
Наталья Геворкян: Да, четверка разгневанных мужчин пришли и предложили заранее.
Анна Качкаева : Четыре танкиста. Нет, вообще ассоциаций вокруг всех этих…
Сергей Варшавчик: Ой, ну что вы, четыре танкиста и эта самая?,,
Наталья Геворкян: Ой, ой, только не говорите кто. На самом деле, это очень интересно, потому что никакой спешки, казалось бы, не было. Это говорит о какой-то ситуации, мне кажется, во властных структурах. Почему-то нужно было обозначить раньше. Вот это одна вещь, на которую я хотела бы обратить внимание. Теперь 17 или 18 лет ученик Путина. Что мы слышим? Медведев – ученик Путина, всегда при учителе, всегда второй, всегда в его тени и так далее. Это тоже любопытная характеристика, потому что вот мы все работаем в разных организациях. Вот представьте себе, 18 лет начальник, и вы даже работаете бок о бок с ним, у вас прекрасные отношения. 18 лет начальник. Вы, может быть, крайне лояльны к нему и наверняка так и есть, если 18 лет проработали. И, безусловно, вы лояльны к нему в кругу официальном и в кругу друзей и даже, возможно, в кругу семьи. Но один Бог знает, что вы думаете об этом начальнике наедине с собой, закрывая глаза вечером или глядя в свое отражение, когда бреетесь утром. Это вообще ситуация очень интересная. Вот люди, которые много лет работали с Медведевым и хорошо его знают, говорят, что у него, например, такое кредо жизненное, довольно любопытное. Они мне его сформулировали одной фразой: «Я – начальник, ты – дурак, ты – начальник, я – дурак». Я была совершенно удивлена, я не знала этого про него. Про Медведева известно, что он не блистательный юрист. Если я правильно помню, он из профессорской семьи.
Анна Качкаева : Да.
Наталья Геворкян: И тем не менее, никто из питерских людей не называет его типичным питерским интеллектуалом. У него все-таки этот чиновничий как бы штамп гораздо более ярко выражен. А все говорят, что он не кровожадный и не добивает, если какой-то конфликт, умеет договариваться. Он противоречит как бы Суркову, если вы возьмете все интервью его в «Эксперте» и так далее по поводу «суверенной демократии», тем не менее, у него хорошие отношения с Сурковым. Я хочу сказать, что да, вроде такой незаметный, да, вроде такой посредственный, но вот, судя по тому, что про него говорят, там есть такие тайные пружинки, которые могут выпрыгнуть.
Анна Качкаева : Да, я считаю, что мы еще узнаем что-то про него. На экране во всяком случае это угадывается, хотя до последнего времени, мне кажется, он очень скрывал это свое желание власти. Это неуловимые вещи. Только экран как рентген характера чуть-чуть просвечивает. Наташа, поскольку вы вместе с Андреем Колесниковым помогали Владимиру Путину отвечать от первого лица.
Наталья Геворкян: Отвечал он сам.
Анна Качкаева : Да, а вы записывали. Где он впервые в числе немногих, как я понимаю названных в этой книге персонажей, упоминает и Дмитрия Медведева (Диму, как мне помнится). Вы помните вот эту интонацию? Это ведь очень важно. Тогда еще мало кто понимал, кто такой Владимир Путин, а вот он уже про Медведева говорил. И напоминает ли вам сейчас Медведев того раннего Путина?
Наталья Геворкян: Нет, не напоминает мне того раннего Путина. Потому что абсолютно разные стартовые позиции. Тот, кстати, ранний Путин был гораздо мягче. Вот тот совсем ранний Путин, которого я увидела, был гораздо мягче. А вот образ, как вы помните, его первое выступление был такой же, как у Медведева сейчас.
Сергей Варшавчик: «Мочить в сортирах».
Анна Качкаева : Ну, нет, самое первое…
Наталья Геворкян: Самое первое телевизионное помните какое было жесткое?
Анна Качкаева : «Мочить в сортирах» было позже.
Наталья Геворкян: Что это было? Новогоднее обращение?
Анна Качкаева : Да, новогоднее обращение.
Наталья Геворкян: Очень жесткое. А сам он в общении был гораздо, я же не общаюсь сейчас с Медведевым, поэтому не знаю, но на личном уровне он был гораздо мягче. Он говорил очень тепло о Медведеве действительно. И вот это чувство локтя, которое есть, и что ему нравится работать вроде бы в нашей команде, он такой, и Дима его называл. И в этом смысле как бы было понятно, что этот человек близок ему. Там был один эпизод очень интересный, когда мы делали книжку, когда Путин практически, отвечая на вопрос по поводу будущей команды, сразу назвал Медведева как возможного кандидата на роль Волошина, руководителя администрации президента. И вот там была интересная ситуация, потому что Татьяна Дьяченко, например, ужасно обиделась.
Анна Качкаева : Это дочь Ельцина, может, уже кто забыл.
Наталья Геворкян: «Что же так обижать Александра Стальевича?» И вот тогда он как бы, когда мы сказали: «А Дьяченко чего-то так обиделась», и он согласился с Таней в некотором заочном споре и назвал цифру три года. Прошло три с половиной года. Он сказал: «А года через три Дима обвыкнется, подрастет и так далее». Мне кажется, что есть схожесть в ситуациях. Мы в данный момент находимся в ситуации условно 31 декабря 1999 года. Ельцин говорит, что он уходит, а Путин говорит, что вот Дима – будущий кандидат в президенты. Значит, вопрос: что будет условно 1 января? Потому что Ельцин сказал, что он уходит, и он ушел, соблюдя все договоренности, видимо, которые были между ним и Путиным. Вот это может быть существенной разницей. Путин, я не знаю, принял ли решение уходить или нет. Я почти уверена, что не премьер, но я не понимаю, уходит ли Путин. И это во многом определит будущую конфликтную и возможно конфликтную ситуацию. Потому что если Путин передает власть Медведеву и уходит, я совершенно уверена, что Медведев соблюдет все договоренности, как Путин соблюдал их с Ельциным. Но если ситуация совершенно принципиально иная, Путин не уходит, и остается Медведев, вот тут:
Сергей Варшавчик: :вступает принцип «я – начальник, ты – дурак».
Наталья Геворкян: Да.
Сергей Варшавчик: Я не думаю, что Путин захочет оказаться в дураках.
Анна Качкаева : Я прочитаю на пейджер сообщения. «Медведев – положительный и послушный герой. Сможет ли он остаться таким же – время покажет», - пишет наш слушатель Макеев.
«Медведев выглядит несерьезно, если только не предназначается в марионеточные президенты. Какой-то лощеный Винни-Пух», - Александр.
«Когда вижу Медведева, становится нехорошо», - Юрий Николаев.
«Впервые увидела Медведева с его программной речью. Можно было бы точно подумать, что это Путин», - Ирина.
«Очень много лестных эпитетов звучало в адрес Медведева, но подтекстом слышалось, что он все-таки слабоват, и Путин ему должен помочь. Как бы вариант ведомого и ведущего».
«Пока Медведев производит впечатление стажера. А нужен ли нам президент-стажер, когда России предстоит сложный экономический момент?» - говорит Полина.
Господин Добрый нам пишет: «Образ очень положительный. Подтянутый молодой человек, грамотный, взвешенный политик, крепок на слово. В общем, выбор Путина вполне удачный и достоин уважения».
«Я мало что знаю о Медведеве. Как и при Ельцине, мало что знала о Путине. Но если Путин обратится к населению проголосовать за Медведева, народ сто процентов проголосует», - пишет Андрей.
Тут нам задают забавный вопрос: «Почему в программе у Павловского у одного из героев нет головы?» Эту тему мы уже как-то обсуждали. Потому что удобно сакральный образ иметь.
Сергей Варшавчик: Не положено.
Анна Качкаева : Давайте вот к чему перейдем. Поскольку и политическая интрига не закончена, и много чего еще ждут от того, какая будет конфигурация, хотя все соглашаются с тем, что Медведев – практически третий президент России, несмотря на то, что все юристы и вроде один не избран, другой еще не ушел, про Конституцию в этом смысле тоже мало кто вспоминает. Что может быть вокруг? Какова будет драматургия? Если все так ясно, то как будут, по-вашему, вести себя в том числе на экране персонажи этой политической сцены, возможные кандидаты и все те, кто сейчас окружает, короля делает свита? Как вам кажется, Сергей?
Сергей Варшавчик: Наталья правильно сказала, что сейчас, собственно говоря, интрига, ждали, конечно, кто будет преемником, преемник назван. Теперь другая интрига – куда девать политически, какая судьба будет у Владимира Путина? Если он уходит – ельцинский вариант, это понятно. Тогда включается механизм опробованный.
Анна Качкаева : Нет, его сейчас нельзя включать. Вы же понимаете, как тогда телевидение кинулось поздравлять практически Медведева, то если только сказать, вы представьте, Путин уходит, то его забудут через неделю.
Сергей Варшавчик: Кого? Путина?
Анна Качкаева : Экран просто перестанет про него рассказывать. Просто все будут строем бежать к новому человеку. Это настолько, по-моему, очевидно. Вы посмотрите, как выстроена эта неделя. Только иерархи высказывались, только выбранные губернаторы, причем Медведева просто в кадрах рядом с Кадыровым практически как будто Путина на Медведева поменяли. И народ.
Сергей Варшавчик: Я думаю, все-таки два варианта.
Анна Качкаева : Интеллигенции и всем прочим вообще высказаться не дали.
Сергей Варшавчик: Два варианта. Либо это будет все-таки вариант Ельцина, когда Путин по договоренности уходит, о нем благополучно забывают, он спокойно где-то там сидит и так далее, передавая свои полномочия своему ученику лучшему. И второй вариант. Он принимает предложение остаться в политике, стать национальным лидером ли, премьер-министром ли, главой объединенных двух государств. И тогда все сложнее. Такой Дэн Сяопин. Тогда получается, премьер-министр, глава объединенного государства, национальный лидер, который влиятелен больше, чем глава государства. Но такого получиться не может, потому что автоматически в России всегда лидер государства на вершине властной пирамиды, и у него все властные рычаги. Иными словами, если Владимир Путин отпускает вот эти рычаги, то он уже становится…
Анна Качкаева : Вы уже о политических последствиях. Наташа, поскольку вам приходилось наблюдать за действиями, за кампаниями, какие сейчас могут быть драматургические шаги, что будут придумывать политтехнологи, чтобы поддерживать интригу и помочь людям сходить на выборы?
Сергей Варшавчик: Одну интригу я могу напомнить. Эндрю Катчинс тут доложил, что 7 января при выходе из Храма Христа-Спасителя Владимир Путин может быть убит.
Анна Качкаева : Ну, это фигура речи, скорее всего. Видимо, он предполагал, что это силовики могут где-нибудь вылезти.
Сергей Варшавчик: Да, там у него интересная была фраза, что не будут убийцы пойманы.
Анна Качкаева : Правильно, потому что если с экрана посмотреть на лица Иванова и Зубкова, как будто они лимон съели, так это есть некоторые ощущения.
Сергей Варшавчик: Вот вам интрига некая.
Анна Качкаева : Наташ?
Наталья Геворкян: У меня такое ощущение, что креатива много не будет, потому что я собственно и не вижу особого смысла в этом креативе. Интрига, на мой взгляд, самая главная – это в какой момент и станет ли Путин «хромой уткой»? И задача, на мой взгляд, всех креативщиков и, видимо, Путина, и, видимо, эта задача поставлена им, не знаю, сформулирована так четко, как я сейчас говорю, но он не должен стать «хромой уткой» до последнего момента. Вот это единственная интрига. На фоне вопроса о будущем Путина будет абсолютно неинтересными методами раскручиваться фигура Медведева. То есть я не думаю, что будут полеты на истребителях.
Анна Качкаева : Нет, это правда. Но ему придется эти медные трубы два месяца выдерживать, вот это славословие. О-хо-хо!
Наталья Геворкян: Я не знаю, как они собираются. Собственно, мы кампанию Путина помним. Вот я практически все назвала, все эти полеты, прилеты и неожиданные приезды в Чечню. Вот их было три или четыре так называемых приема. Больше ничего не было. Мне кажется, что у тех, кто раскручивает Медведева, даже необходимости в таких придумках нет.
Анна Качкаева : Да, тем более, что за два года столько поснимали, что теоретически можно из всякого архива лепить по фильму в неделю. Сегодня, кстати, будет.
Наталья Геворкян: Вот это обложка «Экономиста» вчерашняя – стоит Путин на обложке и маленький значок Медведева. Вот он себя на нем и несет. И все равно интригой остается не Медведев, а Путин.
Анна Качкаева : А вот Алексей спрашивает вас: «Объясните, зачем Путину заигрывать с либерализмом и западничеством, выдвигая Медведева? Либералы не собрали и 4%, Запад откровенно показывает себя врагом. Народу западники и либералы надоели». Зачем Путин, выдвигая Медведева, заигрывает с либерализмом и Западом?
Наталья Геворкян: Я думаю, что совершенно причина не в этом. Вообще, мне кажется, что он меньше всего думал о Западе, когда выдвигал эту фигуру. Мне кажется, что просто эта фигура наиболее условно договороспособная внутри команды. Вот и все. У меня такое ощущение, что даже Сечин дал волю на назначение Медведева.
Сергей Варшавчик: Я думаю, что все-таки держал Путин в голове вариант и чтобы товар лицом Западу показать, и чтобы человек был не чужой и элитам, и известен народу. С этой стороны, Медведев – почти идеальная фигура.
Анна Качкаева : «У нас президент имеет Медведева в качестве папы новорожденного ребенка. Этот папа ведет ребенка с самого рождения до выхода на самостоятельный уровень за ручку, как в семье», - так считает Михаил.
«Все, что происходит в Кремле по назначению президента, - полное пренебрежение мнением людей и неадекватная самоуверенность, что народ выберет именно этих личностей», - Савельева нам пишет.
«Павловский, Леонтьев и другие боятся ухода Путина, поэтому я им не очень верю», - Раиса.
Виктор Федорович просит напомнить, кто такая Наталья Геворкян. Журналистка, которая писала и пишет для разных изданий от «Коммерсанта» и « The new times » до «Газеты.Ру». Сергей Варшавчик – тоже журналист и мой коллега, который периодически занимается вопросами телевидения. А, кстати, что в сети, Сергей, по поводу этой недели? Там как-то иначе, наверняка, отражается эта история?
Сергей Варшавчик: В сети, конечно, достаточно более жестко оценивается вся эта ситуация. И там обсуждается в том числе вот этот доклад Катчинса, там, кстати, активно обсуждается кандидатура новой потенциальной первой леди. Там еще такая вещь. Мы, когда говорили об экранном образе, то помимо того, что Дмитрий старается быть похожим на Путина, тем не менее, внешне он похож на Николая Второго.
Анна Качкаева : Но это так интернетчики для себя решили, блоггеры.
Сергей Варшавчик: Но, по данным «Ленинградской правды», многие говорят, что у него в приемной висит портрет Николая Второго. И ему даже приятно, когда его сравнивают некоторым образом с последним российским самодержцем. Поэтому я думаю, что все-таки у него есть амбиции, и довольно серьезные. И в принципе, посмотрим, я думаю, это будет нечто новое, нежели было до Путина. И я не удивлюсь, если потом риторика будет несколько другая, нежели при Путине. Просто сейчас та риторика, которую использует Медведев, она политтехнологическая, она помогает безболезненно переходить, перетекать в другую политическую фигуру.
Анна Качкаева : А зачем тогда этот унизительный «одобрямс» для Иванова и Зубкова? Ведь можно было избежать, не ставить их под камеры. Все-таки взрослые мужики.
Сергей Варшавчик: А как? Ну, вот это клятва такая, что все довольны, что никто не будет никаких интриг плести, на всякий случай, может быть, и так. Вот и Сечина появление. Человек, который давно нигде не появлялся публично. А тут объявился. Это тоже неслучайно.
Анна Качкаева : У нас грядет, кстати, юбилей Службы безопасности. Это такое знаковое событие.
Сергей Варшавчик: 90 лет ВЧК.
Анна Качкаева : Когда Владимир Путин тогда выступал:
Сергей Варшавчик: :была знаменитая фраза.
Анна Качкаева : Посмотрим, что будет сейчас.
Сергей Варшавчик: А знаменитая фраза звучала так: «Внедрение в правительство прошел успешно».
Анна Качкаева : Да, это было восемь лет назад.
Наталья Геворкян: Я хотела сказать, что очень важно, это было рефреном и у Павловского, что собственно делают, когда они говорят: «ой, мы знали, мы согласны», мне кажется, что посылается все время сигнал, что команда едина. Хотя команда явно не едина. Но тем не менее, важный сигнал, что никакой распри, никаких разногласий, все договорились, все соблюдают все правила игры, и команда как была, так и есть. Вот мне кажется, что вот это собственно сигнал, который в том числе был озвучен Павловским. Потому что весь его сюжет про Медведева был сюжетом про команду, что с преемниками мы закончили, потому что это одна и та же команда, и вот она команда у власти, и это совершенно не называется словом «преемник». Кстати, это очень любопытно. И команда Ельцина стала командой Путина, все ключевые фигуры, а некоторые до сих пор остаются в лице Суркова, тем не менее, говорили слово «преемник». Я особой разницы не вижу. Не очень даже понимаю, есть ли у Медведева своя команда какая-то.
Сергей Варшавчик: Скорее, это не преемник, это скорее наследник, потому что у Путина нет сыновей.
Анна Качкаева : Павловский, кстати, очень любопытно о команде говорил, почему-то ругая всех женщин – президентов и возможных политических лидеров. Какой-то у него был мужской шовинизм в этой программе.
Сергей Варшавчик: Там по Фрейду надо толковать программу.
Анна Качкаева : В общем, иногда да. А я почему вспоминаю Запад в этой связи? Что, Наталья, говорят и пишут коллеги ваши, скажем, во Франции по этому поводу?
Наталья Геворкян: Пока довольно аккуратно и ничего доброго. Такая усмешка проскальзывает во всех заметках. Потому что они все-таки смотрят со стороны на эту ситуацию. И спектакль совершенно всем понятен, постановка, режиссер понятен и так далее. Поэтому ну, вот так они отслеживают процесс, но никакой серьезной аналитики нет.
Анна Качкаева : Ну, не о чем еще.
Наталья Геворкян: Да, пока, безусловно, нет. А вообще, до первых пяти шагов Медведева не о чем говорить. Очень по-разному. Одни говорят, что хорошо, что Медведев, а не «ястреб». А другие говорят: еще неизвестно, не «ястреб» ли Медведев, и посмотрим. Очень интересны мои разговоры с бизнесами разными разных национальностей, которые, с одной стороны, те, кто инвестирует, довольны тем, что практически Путин остается у власти, таким образом, можно спокойно работать, а другие говорят, что все отлично, Медведев – не Медведев, назовите как угодно, сделайте кого угодно следующим президентом, все будет хорошо до тех пор, пока держатся цены на нефть. И все станет очень плохо, когда эти цены упадут или если они упадут. Потому что вот это любопытно. И я думаю, что они правы.
Анна Качкаева : С другой стороны, фискальная политика…
Наталья Геворкян: Потому что в команде Путина нет ни одного кризисного менеджера. Эти ребята не являются кризисными менеджерами. Они хорошо действуют, потому что легко хорошо действовать в ситуации наибольшего благоприятствования. А вот если ситуация кризисная… Кстати, один человек сказал: «Единственным игроком сильным в кризисной ситуации мог бы быть Сечин». А вот Медведев – человек не кризиса. Как, впрочем, и Путин, как они считают.
Анна Качкаева : Олег из Москвы, мы вас слушаем.
Слушатель: 1989 год я очень хорошо помню, и мне очень трудно себе предположить и представить, что в 1989 году какие-то можно было заключать бизнес-соглашения. Еще труднее мне представить, что Путин, будучи зрелым мужчиной 37 лет, с опытом, вдруг познакомился с 23-летним юношей. В этом его возрасте даже психологически возрастная несовместимость.
Анна Качкаева : Да почему вы так?
Слушатель: Вот вы расскажите поподробнее, я не знаю таких случаев, чтобы 23-летний мальчик вдруг понравился 37-летнему мужику.
Сергей Варшавчик: Но мы говорим не про интимные отношения, а про служебные все-таки.
Слушатель: А про служебные вы расскажите поподробнее. Что за семья у Медведева? Кто он по национальности? Кто родители?
Анна Качкаева : Родители – профессоры.
Слушатель: А национальность?
Анна Качкаева : Причем здесь национальность? Русский он пишется. Мама у него филолог, преподавала теорию литературы в одном из ленинградских вузов. Жили, правда, они где-то на окраине, судя по сюжету, который в «Неделе» на «Рен-ТВ» показали. Школа не самая была благополучная, правда, они с женой к какому-то юбилею очередному, видимо, построили стадион. И очень тепло о них вспоминают учителя и одноклассники. Больше даже скорее про его супругу, такую изящную блондинку, как они говорят, за которой ухаживали многие мальчики, но она предпочла Диму Медведева.
Сергей Владимирович из Москвы, мы вас слушаем, здравствуйте.
Слушатель: Вы задали вопрос: почему «одобрямс» идет со стороны Зубкова и Иванова? Вы знаете, это глубокая традиция высшего эшелона власти. Когда Андропов выиграл, его выдвигал проигравший Черненко. Когда после смерти Андропова команда Черненко победила, его выдвигал проигравший Устинов.
Сергей Варшавчик: Нет, Романов, простите. Устинов то умер к тому времени.
Слушатель: Хочу сказать вам, что Медведев через полгода после инаугурации, я думаю, себя проявит довольно-таки жестким человеком. Он у меня все время ассоциируется с Никитой Сергеевичем Хрущевым. Абсолютно безликий человек при Сталине и потом потихонечку повалил гигантов – Маленкова, Молотова и так далее. Вот мы на это посмотрим. Теперь, так как Наталья Геворкян входила в кремлевский пул и хорошо знает политиков.
Наталья Геворкян: Я не входила в кремлевский пул.
Слушатель: Но вы общались и знаете многих наверху. Хотел бы ваше мнение спросить, как вы считаете, кого Медведев назначит премьером, потому что я сомневаюсь, что Путин возьмет эту должность? И развернется ли борьба «бульдогов под ковром», как говорил Черчилль, через полгода после прихода Медведева к власти?
Наталья Геворкян: Я не знаю, кого назначит Медведев. Потому что я считаю, что не Медведев будет назначать премьера, а все-таки Путин будет назначать премьера. Вполне допускаю, что Зубков может остаться. Это раз. А во-вторых, что развернется под ковром или не под ковром, будет зависеть только от одной вещи: уйдет Путин или нет. Говорят, что решение, что он не уходит, принято. Но я не знаю, я не уверена в этом.
Сергей Варшавчик: Я могу сказать насчет ковров и бульдогов, эта схватка, по-моему, идет давно, и это традиционно.
Наталья Геворкян: Она не будет больше видна.
Анна Качкаева : Не будет больше видна. Вот это для меня тоже очевидно. И мы, скорее всего, будем либо угадывать, либо вот так через пробивание экрана неких условных месседжей или каких-то картинок, которые можно, как паззл, потом складывать или разгадывать. Павел из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Товарищи журналисты, по-моему, вы усложняете простое. Как Путин взял под руку «Единую Россию» и провел ее в Думу, взяв 315 голосов, так же Путин, взяв под руку Медведева, проведет его в президенты, но премьер-министром он не будет. Ему это не нужно. Он будет председателем Конституционного суда. Мама у меня Медведева еврейка, но ничего страшного в этом нет. У меня тоже мама – еврейка.
Анна Качкаева : И вообще, причем здесь, скажите, пожалуйста, еврейка.
Слушатель: Так я и говорю, почему такие проблемы?
Наталья Геворкян: Это не мы.
Сергей Варшавчик: Это слушатели.
Слушатель: Я понимаю, что это слушатель сказал, но надо спокойнее воспринимать такие вещи. Ничего страшного здесь нет.
Анна Качкаева : Абсолютно, я тоже считаю, что ничего страшного нет. Судя по всему и судя по реакциям наших слушателей, в общем пока при всем славословии и том, что мы видим, не воспринимают Медведева самостоятельной фигурой.
Сергей Варшавчик: Надо сказать, что и Путина в свое время не особо воспринимали. Помните, у нас все это повторяется. Гадали: уйдет ли Ельцин, не уйдет ли? Отдаст ли власть, пойдет ли на третий срок, изменит ли Конституцию? Я прекрасно это помню. Потом эта ситуация повторилась сейчас, когда все гадали, куда же Путин? Вот он, наконец, назвал преемника. Правда, это случилось не под Новый год.
Анна Качкаева : И потом, не он, а четверка товарищей, немножко сценарий изменился.
Сергей Варшавчик: Да, четверка товарищей навязала Владимиру Владимировичу, и тот был вынужден согласиться с этим выбором. И сейчас, наверное, съезд «Единой России» согласится с этой великолепной четверкой. Путин сказал: «Мне очень приятно, что предложение проистекло из столь широких слоев общества. Посмотрите, тут и сельские аграрии, и адвокаты, и проигравшие, и выигравшие». Вот некий такой консенсус. Такая советская помпезная… Доярок не хватало и рабочих.
Анна Качкаева : Интеллигенции творческой.
Сергей Варшавчик: Там творческую интеллигенцию изображал Барщевский, я так понимаю.
Анна Качкаева : Адвокат разве у нас творческая интеллигенция? Нет, Никиты Сергеевича там не хватало.
Наталья Геворкян: А можно я заступлюсь за слово «советский»? Я прошу вас, коллега, не обижать «совок», между прочим. Потому что в «совке» весь этот маразм происходил тоньше, аккуратнее, изобретательнее и так далее.
Сергей Варшавчик: Сейчас время быстрее, торопятся люди.
Наталья Геворкян: Поэтому все выхолощенное. Вот меня, например, больше всего интересует: ваши слушатели, зрители реально верят в эти спектакли? Вот они верят, что эта четверка подумала, пришла и предложила без договоренностей предварительных? Вот я не могу понять, страна участвует в некотором спектакле. Уже второй раз она будет участвовать к марту за последние полгода. Сначала была та избирательная кампания «Единой России» - абсолютный спектакль, плохой, бездарный совершенно. Теперь второй.
Сергей Варшавчик: Знаете, это даже не спектакль, какие-то ритуалы такие, как чайная церемония. Вот люди делают какие-то ритуалы, пассы какие-то, говорят какие-то слова. Вот это надо, мол, для чего-то.
Наталья Геворкян: Хорошо, они это делают. Но это какая-то виртуальная сюрреальность. Все превратилось в виртуальную реальность. Но вот люди действительно верят, что пришла четверка, предложила и так далее? Аня, спросите слушателей, мне дико интересно.
Анна Качкаева : Верят ли они в эти спектакли?
Наталья Геворкян: Вот они верят в эти спектакли или понимают, что это спектакль?
Анна Качкаева : Мы как-то разговаривали уже на эту тему про достоверность и виртуальность. Можно, конечно, еще раз попробовать. Сейчас к этому время благоприятствует, в Новом году обязательно это сделаем. Но просто отвечая на конкретный вопрос, люди как раз говорят, что они умны, прозорливы и в общем в это мало верят, и у них есть на этот счет всякие позиции. Но вот в рейтинги и эффективность телевизионной пропаганды тем не менее каким-то образом все-таки работает или она тоже придумана? Понять этого до конца невозможно, потому что только среза разговора с одними слушателями все равно недостаточно.
Сергей Варшавчик: Я вам даже более скажу. Народ даже не обращает внимания на эту четверку. Главное, даже не кто предложил, а кого предложили. Это как декорация такая, лепнина, понимаете? С этими колхозниками, снопами.
Анна Качкаева : Как вам кажется, все-таки чем-нибудь Медведев в ближайшие два-три месяца проявится так, чтобы мы так же, как, например, про Путина в «Лужниках», говорили: о-па?!
Сергей Варшавчик: Я думаю, да. Либо полетит куда-нибудь на самолете, либо что-нибудь заявит.
Наталья Геворкян: Я тоже думаю, что да. Что-то такое должно быть.
Сергей Варшавчик: Что-то должно подтолкнуть, хотя бы после нашей программы.
Наталья Геворкян: Да, пару экшен придумают.
