Ирина Лагунина: Общественные организации Адыгеи, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии намерены добиться международного признания геноцида черкесского народа со стороны России во второй половине 19 века. Лидеры Черкесского конгресса выразили протест по поводу выделения огромных средств на подготовку Олимпиады в Сочи, в то время как государство отказалось от финансирования процесса возвращения черкесов на родину. Рассказывает наш корреспондент Олег Кусов.
Олег Кусов: Активисты черкесских организаций утверждают, что Олимпиада 2014 года должна пройти на исконных землях их предков. Прошлое русско-черкесских отношений далеко не безоблачно. Последствия вооружённого противостояния на Западном Кавказе во второй половине 19 века дают о себе знать по сей день. Слово главе Черкесского конгресса Мурату Берзегову.
Мурат Берзегов: Самая большая сегодня проблема, можно сказать, что это вопрос прошлого. Но вопрос настоящего то, что большая часть черкесов, а это около 80%, даже больше 80% коренных жителей, не живут на Кавказе. Они так же находятся в изгнании. Вот это сегодняшняя проблема. И Олимпиада, которая призвана сближать народы через спорт – это ее основной принцип. И сегодня федеральная власть, которая обманывает все мировое сообщество, представляя Сочи и при этом не говоря о том, что это за проблемная территория, какая проблема большая существует по отношению к черкесам, неприемлемо это. Сначала надо решить ту проблему, вернуть 80% жителей на свою историческую территорию, а потом уже проводить Олимпиаду. Но путем обмана сегодня, зная точно, что миллионы черкесов до сих пор находятся в изгнании, представлять мировому сообществу и в таком виде и проводить Олимпиаду тем более, мы считаем неприемлемым. Потому мы и выступили категорически против.
Олег Кусов: Такой народ черкесской этнической группы, как убыхи, например, был практически полностью уничтожен в ходе вооружённой борьбы, а шапсуги значительно потеряли в численности, напоминает Мурат Берзегов.
Мурат Берзегов: Эта территория была зачищена в 1864 году от коренного населения. Именно Красная поляна, район Сочи – это земля убыхов. Этот народ был практически истреблен и выселен на сто процентов. Сегодня на этой территории нет ни одного убыха. А от многочисленного шапсугского народа соседнего, относящегося к черкесскому обществу, тоже. Если насчитывалось порядка 700 тысяч до кавказской войны, то по прошествии 140 лет они сегодня насчитывают около 9 тысяч.
Олег Кусов: Необходимо отличать геноцид от депортации – Российская империя не стремилась к истреблению черкесских народов, отмечает старший научный сотрудник Центра кавказских исследования МГИМО Николай Силаев.
Николай Силаев: Решение о депортации, о выселении адыгов из горных районов северо-западного Кавказа было, без сомнения, очень жестоким, но оно не преследовало цель уничтожения адыгов как этнической группы. Если угодно, это можно сравнить, например, с высылкой судетских немцев после Второй мировой войны. Это примерно такого же плана этническая чистка. Поэтому я не согласен с определением этих всех событий как геноцидом. При том, что они действительно очень трагические, действительно на властях Российской империи лежит огромная моральная ответственность.
Олег Кусов: Общественные лидеры черкесских организаций правомочно ставят вопрос о геноциде своего народа в шестидесятых годах 19 века, считает заведующий отделом Кавказа Института этнологии и антропологии РАН Сергей Арутюнов.
Сергей Арутюнов: Более миллиона их было изгнано из родных мест и из них примерно четверть, 20-25% погибло в результате трудностей. Они, во-первых, скопились на побережье, их не всегда удавалось вовремя перевезти на судах через Черное море. Многие погибали в море, поскольку суда были очень легкие и ненадежные. Еще больше погибали в ожидании транспорта на берегу от голода и болезней, потому что они собрались в огромном количестве, им просто жрать было нечего. Ну и турки старались ими затыкать самые неблагополучные дыры. Так что и на новых местах им пришлось трудно осваиваться первоначально. Можно считать, что до миллиона нашло убежище в Турции. Причем не столько в самой Турции, сколько во владениях Турецкой империи. Совсем недавно несколько сот человек вернулись в Адыгею из Косово. Больше всего черкесов в Иордании, в Сирии, вообще в арабских странах и в Израиле. Потому что в Израиле две деревни по несколько тысяч человек, черкесские деревни. Кстати сказать, они очень хорошие граждане Израиля и в отличие от арабов они идут в армию и очень хорошо в армии служат. В сирийской армии тоже черкесов много. Гражданская армия и полиция вообще целиком держится на черкесском офицерском корпусе. Потому что если бы не ООН и не элитные части, составленные из черкесов и чеченцев, то эти палестинские бандиты давно бы эту королевскую династию скинули и там неизвестно, какой бардак устроили бы.
Олег Кусов: Проблема репатриации черкесов и Олимпийские игры в Сочи между собой не связаны, отмечает заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа Сергей Маркедонов. На его взгляд, репатрианты создают проблемы и для самого черкесского, или как его ещё называют, адыгского этнического сообщества.
Сергей Маркедонов: Мне доводилось в Адыгее общаться с представителями духовного управления мусульман, которые высказывали большие опасения, что с приездом репатриантов могут появляться представители салафитского исламского течения. Можно вспомнить того же Рамадана Цея в Адыгее, исламского радикала. И те же самые исламские репатрианты из Косово принесли это течение. И вообще слаживание двух частей адыгского мира не идет. Можно вспомнить пример репатриантов из Косово, многие из которых вернулись назад, даже в Косово вернулись, потому что ситуация в Адыгее показалась им просто чужой и разный язык. Скажем, адыги здесь в значительной степени русифицировались, их отношение к исламу вовсе не столь трепетное как соплеменников в Турции. Это разные адыги. И проблема не в злой воле российского государства или проблема Олимпийских игр или в отношении мирового сообщества, а в отношении внутри самих адыгских социумов.
Олег Кусов: Старший научный сотрудник Центра кавказских исследования МГИМО Николай Силаев тоже считает, что опыт репатриации черкесов не удачен.
Николай Силаев: Лидеры черкесских организаций, они представляют себе хотя бы примерно, сколько людей готовы вернуться и хотят ли вернуться? На самом деле попытки репатриации были по всему адыгскому миру, начиная от Абхазии, до Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Были попытки наладить какие-то контакты, чтобы кто-то вернулся. Чем это закончилось в Абхазии? Они пытались возвращать махаджиров, но через некоторое время поняли, что к ним едут не столько абхазы, сколько турки. Второй момент: уверены ли мы при той безработице, которая есть на Северном Кавказе, в том числе и в субъектах федерации с адыгским компонентом, что они настолько привлекательны, эти субъекты федерации, что туда начнется массовая репатриация. Когда в рассуждениях лидеров черкесского конгресса вот эти вопросы не звучат, даже не обсуждаются. Я у них когда-то спрашивал, как они оценивают, какое число людей готовы вернуться. Мне стали называть в ответ цифры, показывающие численность адыгской диаспоры вообще при этом с точностью до миллиона. Скажем, у них есть вполне разумное предложение программу возвращения соотечественников, принятую в прошлом году, распространить на адыгов. Вот это вполне практическое решение. Но тогда нужно работать с каждым конкретным человеком, с каждой конкретной семьей, которая хочет вернуться.
Олег Кусов: Проблемы черкесов сегодня российское государство решать не намерено, убеждён Мурат Берзегов.
Мурат Берзегов: Закон о репрессированных народах, в который вошли практически все – карачаевцы, балкарцы, чеченцы, 17, по-моему, народов. По отношению к ним действует государственная программа, они возвращаются на свои места, государство им компенсирует жилье, имущество. Что касается черкесов, категорически не то, что государственная программа, вообще запрещено упоминать о черкесах. До сих пор наложено табу. Слово «черкес», «черкесская проблема» - это приравнивается моментально сразу, без всяких оговорок к экстремизму. Множество раз мы обращались и к Путину, и к Государственной думе, проблему геноцида поднимали. Не сказать, что это проблема не существует, не доносится. Другой вопрос, что совершенно чиновники глупеют на глазах, когда речь заходит о черкесах. Они свободно могут размышлять о ком угодно, только не о черкесах. Лавров был на Кавказе и говорит, что не соответствует международному положению то, что сегодня осетины разъединены и находятся в разных государствах. А то, что черкесы находятся, даже останки черкесов в шести субъектах на своей же земле, нельзя об этом говорить. Если скажешь – это экстремизм.
Олег Кусов: Мурат Берзегов утверждает, что среди черкесов, проживающих в странах Ближнего Востока, есть желающие вернуться на историческую родину, но на помощь Москвы он уже не надеется.
Мурат Берзегов: Я не думаю, что федеральная власть, сегодняшний режим способен на какие-то решения, по-моему, исключенный вариант. Ищем поддержку в Европе, много есть правозащитных, много есть таких организаций, которые интересуются именно вопросами геноцида. Россия не способна решать эту проблему, она отказывается от диалога. Нет разговора и нет проблемы – вот как они исходят. Как страусы голову спрятать где-то, а проблема она есть. Когда мы об этом говорим, нам преподносят, что мы экстремисты, мы хотим начать войну. Но просто говорим: те кто делает невозможным мирное решение проблемы, делает ее неизбежным военное решение. В конце концов проблема должна быть решена. Но не может быть в современном мире, в Европе, чтобы 80% какого-то населения в изгнании было. Что дальше будет, я тоже не знаю. Мы пойдем своим путем, будем обращаться к мировому сообществу, к Европе, Организации Объединенных Наций. Вот тот путь, который мы видим.
Олег Кусов: Заведующий отделом Кавказа Института этнологии и антропологии РАН Сергей Арутюнов считает, что среди черкесов желающих вернуться на Северный Кавказ немного, но эта ситуация вскоре может измениться.
Сергей Арутюнов: Вообще вся эта Олимпиада – это безобразная история и она нам будет еще долго отрыгиваться, не только ближайшие шесть лет или семь лет, но она будет отрыгиваться еще несколько лет после этого события. Однако, нет большого количества желающих возвращаться именно в район Сочи. Да вообще пока нет желающих возвращаться, потому что все-таки уровень жизни даже в арабских странах, не говоря о Турции, лучше того, что могут предложить наши кавказские регионы. Но эта ситуация может измениться, там положение ухудшится, здесь положение улучшиться и тогда они захотят репатриироваться. Это будет огромная проблема, потому что их сейчас гораздо больше двух миллионов за рубежами России.
Олег Кусов: Говорил заведующий отделом Кавказа Института этнологии и антропологии РАН Сергей Арутюнов.
К этому следует добавить, что проект «Олимпиада в Сочи» вызывает возмущение не только у лидеров общественных организаций Адыгеи, но у экологов и жителей города-курорта. В Краснодарском крае прошли протесты жителей Имеретинской низменности в связи с их выселением. К тому же эксперты говорят о недопустимости обширной застройки спортивными объектами буферной зоны Кавказского биосферного заповедника, взятого под защиту ЮНЕСКО, и Сочинского национального парка.
