Марьяна Торочешникова: 1 января 2008 года вступает в силу четвертая часть Гражданского кодекса Российской Федерации. Этот документ регулирует отношения в сфере интеллектуальной собственности. Что изменится в сфере защиты авторских и смежных прав? Каких перемен следует ждать обитателям Рунета - полной свободы действий или тотального контроля?
Я представляю гостей в студии Радио Свобода - это специалист по правовому регулированию рекламы Алена Мироненко, начальник юридического отдела газеты «Аргументы и факты» Сергей Лебедев и юристы, специалисты в области авторского права Андрей Миронов и Юрий Яхин.
Собственно, прежде чем начать вот этот разговор и говорить конкретно о содержании четвертой части Гражданского кодекса, я прошу рассказать немножко о предыстории его принятия, потому что эту часть ждали дольше остальных. И очень много споров велось относительно того, как нужно регулировать эти отношения, от чего следует отказаться. В итоге, что собой представляет сейчас этот закон? На какие компромиссы пошли законодатели или, может быть, на чем решили поставить крест?
Юрий Яхин: Собственно, что касается самого кодекса и четвертой его части, то, действительно, довольно долго шел процесс ее принятия. Нужно сказать, что после того, как вторая часть Гражданского кодекса была введена в действие в 1996 году, дальше шла определенная работа по этому поводу. И было создано несколько проектов. Разработчики кодекса указывают на то, что, в общем-то, они заимствовали идеи еще Гражданского уложения начала XX века, в котором тоже в рамки гражданского законодательства были ведены нормы об интеллектуальной собственности. Ну а в наше время, соответственно, были проекты Исследовательского центра частного права, проекты Санкт-Петербургского университета, там профессор Сергеев этим занимался, и еще некоторые другие проекты.
Марьяна Торочешникова: А какие вопросы были наиболее спорными?
Юрий Яхин: В процессе принятия?
Марьяна Торочешникова: В процессе разработки этого документа.
Юрий Яхин: Дело в том, что, скажем так, в последней части разработки, когда остался один проект, вышедший на финишную прямую, он был... в общем-то, в самом его начале особых споров не было, поскольку разрабатывался он единой группой специалистов Исследовательского центра частного права при президенте, соответственно, с включением туда специалистов судебных органов, профессоров и так далее. Но уже в процессе поступления в Государственную Думу, правда, и перед этим, незадолго до того, когда проект был опубликован, естественно, он вызвал достаточно большую дискуссию, достаточно громкую.
Марьяна Торочешникова: А из-за чего? Чем, собственно, люди-то были недовольны? Или, наоборот, слишком довольны?
Юрий Яхин: Не частные лица, а в основном, скажем так, представители бизнеса, производители программной продукции. И недовольство вызывал, в частности, вопрос о том, что проект был достаточно быстро опубликован. То есть конкретно этот проект был быстро разработан, по мнению этих лиц, и соответственно, быстро опубликован, и соответственно, они не успели ни ознакомиться, ни поучаствовать в его принятии, и многие нормы им были непонятны.
Марьяна Торочешникова: Я просто сделаю здесь уточнение. Потому что, напротив, ведь очень часто жалуются люди на то, что проект законодательства очень поздно выкладывают, когда уже поспорить времени не остается.
Юрий Яхин: Вот об этом, собственно, и речь.
Андрей Миронов: Я немножечко добавлю со своей стороны. Дело в том, что за 15 лет существования текущего закона «Об авторском праве и смежных правах» в отрасли, которая применяет этот закон, так или иначе, сложилась уже строгая и стойкая система взаимоотношений, договоров, соответственно, все спорные моменты, которые существовали, они были урегулированы и в отношении телевизионных программ, радиопрограмм, и в отношении музыкальной продукции, и в отношении смежных прав, авторских прав. И Интернет с 2000 года по сегодняшний день тоже относительно уверенно стал применять закон «Об авторском праве и смежных правах». Тому, как говорится, очевидные подтверждения – и наличие судебных процессов, и наличие судебных решений, которые, несмотря на свою спорность, тем не менее, принимаются и обществом, и профессиональным сообществом.
Марьяна Торочешникова: То есть практика сложилась.
Андрей Миронов: Да, сложившаяся практика. Новый же закон довольно быстро был разработан, довольно быстро внедрен, довольно быстро принят и, собственно, введен в действие. У юристов, у профессионального сообщества был год на его изучение и понимание. Но сама по себе норма кодекса, она предусматривает собой просто из теории и права, что эта норма общая, норма, которая кодифицируется в общую практику вообще по вопросам. Соответственно, четвертая часть должна была собой представить свод основных, серьезных, текущих, глобальных правил. А отношения, которые под ними возникают, из каждого из них, они уже регулируются отдельно. В результате получилось, что в четвертой части объединили и авторское, и патентное, и законодательство о товарных знаках. Наконец-то появилось (не будем пока обсуждать качество) понятие фирменных наименований, их охрана. И что особенно смущает – внедрение в закон норм, которых в Гражданском кодексе, по идее, быть не должно.
Марьяна Торочешникова: Например?
Андрей Миронов: Это нормы о штрафных санкциях, о наказаниях по нарушениям авторского права, это нормы, которые очень спорные, о том, что при грубом или многократном нарушении авторского права можно ликвидировать предприятие. Это не норма гражданского права. Ну и собственно, количество этих вопросов к разработчикам, а соответственно, и к депутатам, которые его принимали, оно огромное. Но, тем не менее, как бы 1 января не за горами. И будем пробовать жить по новому закону.
Марьяна Торочешникова: Да, по новому закону, представленному вот в таком виде, о котором вы только что рассказали, с элементами, может быть, Административного кодекса, об административных правонарушениях, Уголовного кодекса. Правильно, да? Если речь идет об ответственности конкретной.
Андрей Миронов: Ну, получается именно так, да.
Марьяна Торочешникова: Сергей, пожалуйста.
Сергей Лебедев: Я хотел бы как раз дополнить, что вот этот год, который был дан сообществу для изучения кодекса, на мой взгляд, скорее, оказался даже вреден, чем полезен. С одной стороны, никакие внутриведомственные акты так до сегодняшнего момента разработаны и не были, которые должны подкреплять действие кодекса. А с другой стороны, он вызвал огромное количество споров, в том числе и в тех ведомствах, которые должны принимать эти подзаконные акты. В частности, например, Регламенты палат по патентным спорам до сих пор не утверждены, и насколько я понимаю, там идут достаточно большие дебаты по их вопросу.
Марьяна Торочешникова: В связи с принятием как раз нового документа, да?
Сергей Лебедев: Да, в связи с принятием. И я очень сомневаюсь в том, что они будут утверждены к 1 января, что приведет к тому, что мне, например, непонятно, как палата будет работать после 1 января. Более того, сейчас уже где-то в течение декабря палата принимает все жалобы, все заявления, но не рассматривает, ссылаясь на то, что необходимо принятие нового Регламента. И то, что эти споры начнут рассматриваться палатой после 1 января, я очень сомневаюсь.
Марьяна Торочешникова: Хорошо. Спасибо, Сергей.
И что, собственно, нового будет 1 января 2008 года, когда начнет действовать четвертая часть Гражданского кодекса? И этот вопрос я адресую каждому из вас. Какое из изменений в законодательство вы считаете просто важным и принципиальным? Андрей, пожалуйста.
Андрей Миронов: Новаций в законе, на самом деле, немало. Один из основных моментов, которому нужно уделить обязательно внимание, и я думаю, что все коллеги поддержат меня в этом, - это внимание и еще раз внимание к договорам, которые авторы, правообладатели будут заключать с потенциальными пользователями этих прав. Если до 1 января у нас все регулировалось авторским договором, договором о передаче прав, то сейчас закон предоставляет два вида договоров - это договор о передаче исключительного права и лицензионные договоры, которые похожи на то, что есть сейчас пока еще до 1 января. Это один из ключевых моментов, на мой взгляд, который, собственно, требует внимания.
Марьяна Торочешникова: А что вы думаете по этому поводу, Сергей?
Сергей Лебедев: В общем, я согласен абсолютно с Андреем. Надо, чтобы авторы четко понимали, что если раньше уступка исключительных прав означала фактически то, что сейчас закон называют исключительно лицензией, то теперь уступка исключительных прав означает именно продажу исключительного права, и автор обратно уже эти права не получит никогда. Он раз и навсегда отдает свои права, и фактически авторское право или любое право интеллектуальной собственности превращается в товар, который можно продать, который можно купить, заложить, сделать его предметом залога и на который можно наложить взыскание. Другое дело, что кодекс запрещает наложение взыскания по обязательствам на права именно автора, когда они находятся у автора, но стоит автору эти права продать, то они тоже смогут стать объектом взыскания.
Марьяна Торочешникова: То есть, если можно так выразиться, несколько материализовали что ли это авторское право?
Сергей Лебедев: Ну да, теперь у авторского права, у права интеллектуальной собственности, появился основной признак собственности – это признак оборачиваемости. Теперь можно его сделать объектом купли-продажи. Фактически авторское право может быть отчуждено. И это основное нововведение. И вот как раз хотелось бы обратить внимание всех авторов на то, чтобы они были очень внимательны, чтобы не заключили случайно договор именно об уступке авторского права вместо лицензионного договора. И на это надо обращать внимание.
Марьяна Торочешникова: И я Алену Мироненко хочу спросить. То, о чем сказали сейчас Андрей и Сергей, это, в общем-то, можно сказать, довольно далеко от того, чем озабочены пользователи российского сегмента Интернета. Скажите, пожалуйста, на ваш взгляд, что такого страшного в этой четвертой части Гражданского кодекса, что так все переполошились?
Алена Мироненко: Для обычного сегмента, на самом деле...
Марьяна Торочешникова: Может быть, и торговля, интернет-магазины... Я просто думаю, что вам это будет несколько ближе, как человеку, который занимается регулированием вопросов рекламы.
Алена Мироненко: На самом деле, коллективное управление здесь тоже... если иметь в виду интернет-магазины, то коллективное управление здесь тоже претерпело в четвертой части некие изменения, и в принципе, тоже считается, что не в лучшую сторону. На самом деле, теперь появятся просто организации и организации, которым требуется аккредитация. Аккредитованные организации будут фактически иметь больший объем прав, потому что они будут обслуживать практически все категории исполнителей, в частности. То есть они могут заключать договоры с ними, а могут не заключать. Другие организации, которые не пройдут аккредитацию, они, соответственно, обязаны будут эти договоры в обязательном порядке заключать. Соответственно, как бы у них, видимо, будет меньше прав. Но проблема в том, что форма этих организаций аккредитованных до сих пор не выбрана. То есть сейчас идут споры относительно того, в какой форме... Единственная, по-моему, форма выбрана. Потому что она должна быть основана на членстве. Членство в некоммерческих организациях... То есть там три признака. Членство в некоммерческой организации, и они имеют право обслуживать нечленов организации. Вот такой формы еще не предусмотрено.
Марьяна Торочешникова: Алена, а вот меня, как обычного пользователя Интернета, почему это должно беспокоить? То, что непонятно, как будут регулироваться вот эти отношения...
Алена Мироненко: Обычного пользователя Интернета, на самом деле, четвертая часть практически...
Марьяна Торочешникова: Я смогу точно так же скачивать музыку, скажем, из Интернета бесплатно?
Алена Мироненко: Косвенно, да. То есть для личных целей сможете. Но при этом имейте в виду, что есть такие библиотеки, где книги...
Марьяна Торочешникова: Да, очень много споров как раз вокруг них велось.
Алена Мироненко: Соответственно, авторы, если они не давали согласия на размещение в этих библиотеках, они могут защищать свои права. Новая защита, о которой говорил Андрей, она содержит признаки административного и уголовного права. Вот сейчас по запросу прокуратуры организации могут вообще ликвидироваться, то есть организации, где зарегистрированы эти библиотеки.
Марьяна Торочешникова: В соответствии с четвертой частью...
Алена Мироненко: Да. То есть четвертая часть – это Гражданский кодекс, но там указано, что прокуратура имеет право инициировать такие действия.
Юрий Яхин: Соответственно, решает суд, в любом случае, но как бы такая норма появляется в расчете на контрафакт. То есть организации, которые производят контрафакт в крупных объемах, которые днем, скажем так, работают на легальный рынок, а ночью – на нелегальный, соответственно, им будет сложнее работать под таким, скажем так, дамокловым мечом, когда, соответственно, такую крупную организацию – оборонную или какой-то крупный завод – могут закрыть за то, что они ночью штампуют эти самые диски.
Андрей Миронов: Однако норма сама очень неоднозначна, потому что она звучит как «могут применить подобные меры за многократные или грубые нарушения авторских прав».
Марьяна Торочешникова: То есть понятно, что такое многократные...
Андрей Миронов: Да. Эта норма сродни тому, как определяется у нас размер ущерба от нарушения авторских прав в целях возбуждения уголовного дела. То есть крупным ущербом признается ущерб на сумму свыше 50 тысяч рублей.
Сергей Лебедев: Но только теперь размер...
Андрей Миронов: Да, только теперь размер.
Марьяна Торочешникова: У нас есть дозвонившиеся. Иван из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я далек от сферы бизнеса и так далее. И у меня такое ощущение сложилось, слушая вашу передачу (может быть, я неправильно понял), что какой-то сырой закон, который, в принципе, нужен, но он недоработан, его приняли в спешном порядке. И так, что люди, которые будут с ними работать, просто не успели разобраться, тем более, поучаствовать в его разработке. И кому это надо? В чем дело? Поясните, пожалуйста.
Марьяна Торочешникова: Юрий Яхин, пожалуйста, поясните нашему слушателю Ивану из Москвы.
Юрий Яхин: Иван задает, несомненно, справедливый вопрос. Мы говорим, понятно, о недостатках, но как бы понятно, что кодекс не лишен и достоинств, и у него их, наверное, во всяком случае на мой взгляд, больше, чем недостатков. Просто когда мы о них говорим, соответственно, мы пытаемся обратить внимание слушателей на те вопросы, которые могут составить для них определенные проблемы.
Что касается необходимости принятия кодекса и вопрос о том, чем вызвано его принятие, то тут два момента нужно учитывать. Первое – это, собственно, необходимость развития законодательства, поскольку кодификация, в любом случае, - это в определенной мере развитие. А во-вторых, соответственно, и этого никто не скрывал, Россия стремится вступать во Всемирную торговую организацию, и соответственно, в связи с требованиями этой организации и требованиями международных документов, соответственно...
Марьяна Торочешникова: ...Россия обязана навести порядок в этой сфере.
Юрий Яхин: В сфере интеллектуальной собственности, совершенно верно.
Марьяна Торочешникова: И слушаем Александра из Петербурга. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Скажите, как вы думаете, удержит ли этот закон отток ученых на Запад? И о каких премиальных идет речь, и сопоставимы ли они с западными? Как им будут платить? Спасибо.
Сергей Лебедев: Дело в том, что этот вопрос фактически этим законом не регулируется. Планируется принятие постановления правительства о минимальных ставках авторского вознаграждения. Но не думаю, что принятие даже этого постановления решит эту проблему.
Марьяна Торочешникова: Проблему оттока ученых?
Сергей Лебедев: Да.
Андрей Миронов: И еще один момент. То есть ученые в смысле авторских прав, смежных прав, патентных прав больше у нас относятся к вопросам патентного законодательства, к вопросам патентных прав. Ситуация с выплатой вознаграждения по патентам и по использованию изобретений, соответственно, любых других запатентованных объектов, она практически не изменилась по сравнению с сегодняшним днем. Вопрос ставок... всегда остается открытым вопрос договора по поводу использования тех или иных изобретений. И новый закон – Гражданский кодекс, и это тоже одна из новаций, он предусматривает государственную регистрацию ряда объектов, которые, так или иначе, связаны с деятельностью специальных ведомств и специальных министерств. Секретные изобретения и так далее подлежат регистрации теперь по новому закону непосредственно в тех ведомствах, которые, собственно, по сути, финансировали и оплачивали их разработку.
Марьяна Торочешникова: Само это изобретение?
Андрей Миронов: Само изобретение, да. То есть это сделано, на мой взгляд, для того, чтобы исключить возможность иностранного, недоброжелательного проникновения в базы данных наших патентов со стороны недружественных Российскому государству элементов. И с другой стороны, чтобы, наоборот, сохранить за этими самыми ведомствами вот эти объекты. Вопрос того, коснется ли это непосредственно людей, которые связаны с разработкой этих объектов, то есть непосредственно ученых, он всегда открыт. Поэтому ответ с точки зрения авторского закона, он неоднозначен.
Марьяна Торочешникова: И вообще, вот насколько эта четвертая часть Гражданского кодекса, действительно, защищает права авторов? Можно ли сказать, что они себя теперь должны чувствовать увереннее, что они теперь, действительно, смогут реально зарабатывать очень неплохие деньги на своих изобретениях, на своей музыке, на своих книгах, на своих фильмах – на чем угодно?
Алена Мироненко: Кодекс, скорее, предусмотрел более серьезную ответственность, возможно, охрану. То есть если нарушены права автора, то он имеет право требовать не возмещения убытков, а некую компенсацию от 10 тысяч, по-моему, до 5 миллионов рублей. Но является ли это улучшением его прав – это спорно.
Марьяна Торочешникова: То есть и все? Сергей, пожалуйста.
Сергей Лебедев: Тут можно ответить и да, и нет. То есть, с одной стороны, права автора, действительно, защищены, но, с другой стороны, как не был понятен механизм реализации этих прав, так, на мой взгляд, он и остался непонятен. Оттого, что усилилась ответственность, оттого, что более, скажем так, четко прописаны нормы, не означает, что они будут работать.
Марьяна Торочешникова: Меня интересует ваше мнение как юристов. Когда Россия вступала в Совет Европы в свое время, она брала на себя обязательства в том, что будет либерализовывать свое законодательство, делать его более мягким. Это касалось и уголовного законодательства, и административного – вообще любого. А сейчас все идет к тому, что из любого закона (у меня складывается такое впечатление) пытаются сделать пугало. То есть не предусмотреть там какие-то реальные механизмы, которые могут защищать права конкретных людей, а предусмотреть много санкций. И это доходит даже до Гражданского кодекса, где такого быть просто не должно. Андрей, пожалуйста.
Андрей Миронов: Строгость закона в России компенсируется необязательностью его исполнения – это как бы известный факт. А что касается подобных обязательств, что свобода закона... да, послабления в законах все-таки есть, но вопрос в том, отвечают ли они интересам государства или нет. И здесь, собственно, главный момент.
Марьяна Торочешникова: Спасибо.
И раз уж речь идет об авторских правах, то тут просто и сам Бог велел... Готовясь к нашей передаче, я подсмотрела на «Ленте. ru », что по этому поводу людям, пользователям Интернета, дали возможность задавать свои вопросы. И несколько вопросов я выбрала оттуда, потому что они мне очень понравились. И я их тоже хочу задать гостям в студии Радио Свобода сегодня. Здесь, в частности, был такой вопрос. Арнольд спрашивал на сайте «Лента. ru »: «Сколь увесистым должен быть повод, который позволит начать проверять на предмет наличия контрафакта мой частный домашний компьютер? И нужен ли будет для этого ордер на обыск?». Вообще, странный вопрос, поскольку мы-то говорим о Гражданском кодексе. С чего вдруг у людей при обсуждении его возникают такие вопросы, которые нужно было бы относить...
Сергей Лебедев: К сожалению, как уже сказал Андрей, данный закон вторгся не только в сферу гражданского права, но, в том числе, как это ни парадоксально, в сферу уголовно-процессуального права. В частности, в новом кодексе есть статья 1302, которая регламентирует действия органов следствия и дознания при наличии информации о выпуске контрафактной продукции. И к сожалению, эта статья написана так, что она дает повод, в принципе, изъять любой компьютер, наложить арест на любое средство воспроизведения информации, потому что формулировка ее очень неконкретна.
Марьяна Торочешникова: То есть? Приведите, пожалуйста, формулировку.
Сергей Лебедев: Я вам могу привести формулировку. Формулировка звучит следующим образом: «При наличии достаточных данных о нарушении авторских прав орган дознания или следствия обязан принять меры для розыска и наложения ареста на экземпляры произведений, в отношении которых предполагается, что они являются контрафактными, а также на материалы и оборудование, используемое или (внимание!) предназначенное для изготовления и воспроизведения указанных экземпляров». То есть «предназначено» - это значит, что любой объект, который предназначен для звукозаписи, видеозаписи, может быть арестован и изъят.
Марьяна Торочешникова: При наличии достаточных оснований.
Сергей Лебедев: Да, при наличии достаточных оснований не того, что на нем это делают, а того, что это делается. А как вы понимаете, у нас в стране контрафактную продукцию выпускали и выпускать еще долго будут. То есть теоретически выпускают на компьютере одного лица, а изъять могут мой компьютер, потому что он предназначен для этого.
Марьяна Торочешникова: А если доводить ситуацию до абсурда, то могут ли расценить правоохранительные органы размножение вашего собственного фильма, например, с вашей собственной свадьбой или домашней вечеринкой, многократное его размножение, как какую-то незаконную деятельность?
Сергей Лебедев: В общем, да. Другое дело, что если это мой домашний фильм, то теоретически автором являюсь я, и это мое право - запретить или разрешить его тиражирование. И вот тут уже правоохранительные органы...
Другое дело, что я объясню, чего я боюсь. Я боюсь, что наши правоохранительные органы начнут использовать эту возможность фактически в корыстных целях.
Марьяна Торочешникова: Как пугало.
Сергей Лебедев: Не как пугало, а как средство достижения других своих целей со ссылкой на эту норму закона.
Марьяна Торочешникова: Это очень коррупционная статья, насколько я понимаю.
Сергей Лебедев: Да, это та статья, которая фактически развязывает руки правоохранительным органам.
Андрей Миронов: Попытки сделать это, как мы понимаем, уже были в России – это знаменитое дело пермского преподавателя по поводу контрафактных экземпляров продуктов корпорации « Microsoft ». Притом, что корпорация « Microsoft » заявляла, что «мы не инициировали никаких процессуальных действий против этого преподавателя». И все эти действия совершались исключительно по инициативе прокуратуры, потому что прокуратура посчитала, что действия преподавателя приводят к причинению серьезного ущерба корпорации « Microsoft », а следовательно, могут быть квалифицированы как уголовное правонарушение. И вот это предположение, исходящее от наших государственных органов, оно, собственно, и пугает, а особенно, когда подобное право на предположение на совершение активных действий фиксируется, в общем-то, в основополагающем нормативном акте. Это очень серьезное опасение, которое есть. И пока не представляется, что с ним делать дальше.
Марьяна Торочешникова: А кто лоббировал эту статью? Известно ли, откуда вообще она появилась?
Андрей Миронов: Коллектив авторов, он известен.
Алена Мироненко: Когда, кстати, у коллектива авторов спрашивали «а кто лоббировал?», то они улыбнулись и сказали: «Ну, вы догадайтесь...».
Андрей Миронов: То есть эта статья делается в государственных интересах, будем говорить так.
Алена Мироненко: Авторы не ответили.
Андрей Миронов: Второй момент. В связи с необходимостью, с намерением вступления во Всемирную торговую организацию это то, что началось в 2004 году с поправками к текущему закону и продолжилось с принятием нового кодекса, - это, конечно, американизация норм... вернее, привлечение норм американского закона в нашу российскую действительность, которые зачастую невозможно просто применить на практике. Это норма, которая пока неприменима, об обязательных отчислениях импортеров и производителей звукозаписывающей и иной аппаратуры, это норма о сроке охраны авторских прав, когда его увеличили до 70 лет, мотивируя международными соглашениями, а на самом деле, это исключительная калька американского закона – 12-ый закон об авторском праве.
Марьяна Торочешникова: Давайте послушаем дозвонившихся на Радио Свобода. Нам дозвонился Николай из Подмосковья. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. У меня вот такой вопрос. Например, авторское право есть на право использовать какое-то лекарство или бальзам и так далее, и если оно наносит мне ущерб, например, моему здоровью, вправе ли я обратиться в суд о том, что конкретно... не важно, может быть, даже это касается и информационных технологий, например, вправе ли я обратиться в суд с тем, что это авторское право чье-то нанесло ущерб моему здоровью или каким-то моим моральным, может быть, принципам? И куда по этому поводу обращаться?
Марьяна Торочешникова: Николай, я поняла. Спасибо. Надо просто немножко перефразировать ваш вопрос, потому что иначе не совсем понятно его происхождение.
Иными словами, как я поняла Николая, если чье-то изобретение конкретное (ну, он говорил о лекарственных препаратах), если чье-то конкретное произведение нарушает права другого человека или как-то, может быть, наносит вред его здоровью или что-то еще, что делать этому человеку, чьи права нарушены? Так примерно звучал вопрос, да? Вот Юрий готов на него ответить.
Юрий Яхин: В первую очередь, никто не может лишить человека права обратиться в суд. Он имеет право, так сказать, на это в любом случае, даже если у него нет достаточных оснований и он не сможет доказать это в суде. Но если он сможет доказать такое нарушение своих прав, то, естественно, честь ему и хвала, если он сможет...
Марьяна Торочешникова: А это повлечет ли отмену наличия авторского права у человека, который придумал это вредное изобретение?
Юрий Яхин: Дело в том, что на лекарства и на косметические препараты распространяется не авторское, а патентное право, и тут есть определенная разница. И в отношении объектов патентных прав предусмотрено, что такие, скажем, препараты, такие изобретения, которые могут повлечь в общем обороте вред здоровью граждан, то, естественно, они не могут быть просто зарегистрированы. Но если они зарегистрированы, то, естественно...
Марьяна Торочешникова: И кроме всего прочего, там есть особенности, если уж говорить опять же о лекарствах. Всегда есть противопоказания...
Юрий Яхин: Испытания должны быть определенные, конечно.
Марьяна Торочешникова: В общем, к авторскому праву это не имеет совершенно никакого отношения.
Юрий Яхин: Совершенно верно.
Марьяна Торочешникова: Алена Мироненко, вы хотите что-то сказать?
Алена Мироненко: Я просто хотела бы дополнить (я почувствовала родную сферу), на самом деле, как правило, возникают проблемы, когда именно идет реклама, и реклама не соответствует действительности. И я могу сказать, что вполне реально подавать заявление не только в суд, но и в антимонопольный орган. Антимонопольный орган полностью проверяет достоверность или недостоверность информации. И в конечном итоге, производители могут получить определенные штрафы, и это все может уйти...
Марьяна Торочешникова: Да. Но это уже тема другой передачи, в которой речь должна идти о недобросовестной рекламе, например, и о защите прав потребителей в том числе.
На пейджер пришло сообщение от Станислава Павловича: «Скачивание любых материалов может заразить вирусом (это он пишет как знаток). И потом, если я незаконно что-то скачал, то откуда можно узнать, что это незаконно? Вот на сайте вашего радио (нашего Радио Свобода) запрещено скачивание картинок. Правда, можно дать ссылку с картинкой – и тогда как бы качай сколько хочешь». Вот что людям-то делать в этой ситуации? Откуда знать, что я что-то скачал незаконно?
Сергей Лебедев: Дело в том, что, формально говоря, люди сами по себе, что-либо скачивая, не нарушают закон. Если они не занимаются дальнейшим распространением этой информации, если они не записывают это на дискету, на диск и не передают кому-то еще, то они закон не нарушают. Поскольку возможно свободное использование в личных целях. Более того, сейчас закон сделал еще одно послабление. Так как запись в памяти ЭВМ считается тоже воспроизведением, то запись на ЭВМ, сделанная для того, чтобы правомерно использовать произведение (а использование произведения в личных целях – это правомерное использование), не является нарушением закона об авторском праве. Соответственно, человек может скачать, прочитать и стереть. И в этом случае он не нарушит закон.
Марьяна Торочешникова: Алена, вы хотите что-то добавить?
Алена Мироненко: Разработчиков спрашивали часто по тому поводу, что делать простым гражданам, и они сказали, что... У нас небольшая проблема в этом: когда гражданин просто заходит на сайт, то он не может понять, защищается ли данная фотография, картинка каким-то законом, есть ли на нее какое-то право. За границей, как правило, все фотографии... там подписано, что «защищается». Они сказали: «Вы знаете, видимо, скоро у нас появится и это тоже. А сейчас просто догадывайтесь».
Андрей Миронов: Это вопрос правовой культуры исключительно, не более того, предупреждать о своих правах, собственно. Поэтому масса информационных изданий в российском Интернете, к примеру, они уже давно пользуются этой предоставленной законом возможностью. Она была предоставлена и в текущем законе, и в новом законе то же самое есть – это буковка «с» и ссылка на обязательное указание имени автора.
Про вирусы мы промолчим, потому что это забота каждого – собственная безопасность и безопасность своего компьютера. Есть, конечно, злонамеренное распространение вредоносных программ, и оно карается уголовным законом, не авторским законом.
А что касается скачивания информации, то всегда первично нужно исходить из добросовестности использования. То есть если я не знаю о том, что объект является чужим, не знаю, что объект является контрафактным, тем не менее, добросовестно, то есть за свой счет приобрел или загрузил из Интернета, по сути, потратив свои деньги на трафик (но это долго доказывать и объяснять), получил некий объект, и используя его в личных целях, то есть не преследуя цели дальнейшего его распространения, продажи и так далее, то, скажем так, для очистки совести можно считать, что мы используем его правомерно и что нарушения никакого нет. Хотя с точки зрения нового закона всегда до всего можно докопаться.
Марьяна Торочешникова: Хорошо. А если перевернуть эту ситуацию, если вы не тот человек, который скачивает что-то из Интернета, а если вы тот человек, который что-то размещает в Интернете. Ну, например, я веду блог какой-то, и мне понравилась какая-то песня, и я эту песню какого-то автора выкладываю, в частности, в своем журнале, например, я буду нарушителем в этом случае?
Андрей Миронов: Ведите блоги на иностранных серверах.
Марьяна Торочешникова: В этом случае я буду нарушителем или нет?
Андрей Миронов: Формально – да. Потому что формально вы будете распространять или содействовать распространению.
Алена Мироненко: Без согласия.
Марьяна Торочешникова: Интересно, какова же будет судьба (и об этом тоже очень много было вопросов и на «Ленте. ru ), в частности, файлообменников.
Андрей Миронов: Файлообменники – это немножечко другая тема. Юрий, у вас есть что сказать?
Юрий Яхин: Ну, по файлообменникам совсем недавно было уголовное дело, состоялся приговор в Ростове-на-Дону, где одного из пользователей вот такого файлообменника осудили, он, соответственно, теперь является осужденным.
Марьяна Торочешникова: А к какому сроку его приговорили?
Андрей Миронов: По-моему, на 5 лет.
Юрий Яхин: Но условно. Или 3 года. Условный срок, но лишение свободы. То есть в случае повторения он может...
Марьяна Торочешникова: А за что?
Юрий Яхин: За то, что он размещал программы... не знаю, можно ли произносить в эфире...
Андрей Миронов: За то, что он разместил ссылку на один дорогой программный продукт как раз в файлообменнике, в торрентах, и об этом стало известно, собственно, правообладателю этого коммерческого продукта, который и подал заявление...
Юрий Яхин: Но там не только ссылка. У него и в компьютере это хранилось. И он раздавал эту ссылку. И другие члены этого файлообменника могли по этой ссылке заходить к нему на компьютер и эти файлы, соответственно...
Марьяна Торочешникова: ...собирать.
Юрий Яхин: Да. И он утверждал даже, что он не открывал этот файл сам, а просто он забрал от кого-то другого этот файл и, соответственно, предоставлял его как бы без открывания. Поскольку одно из условий вот этих самых обменников является то, что чтобы что-то брать, нужно что-то давать. Соответственно, вот на этом основании как бы он и понес ответственность. Но в России это первое дело, за рубежом такие дела более распространены.
Марьяна Торочешникова: Но вот этот приговор и, вообще, вся эта история произошла еще до того, как вступила в силу...
Юрий Яхин: Совершенно верно, да.
Марьяна Торочешникова: То есть это было в этом году, вот сейчас. А что будет после 1 января 2008 года вот в таком же случае? Ничего?
Юрий Яхин: То же самое.
Андрей Миронов: Статья уголовного закона осталась прежней, а состав правонарушения, преступления в данном случае останется прежним. Просто разница опять же между российской и иностранной практикой. Иностранная практика: иски подаются не против конечных пользователей, против них уже потом, как вторым шагом, а против правообладателей, владельцев этих файлообменных Сетей, программ, разработчиков программ, позволяющих этот файлообмен, собственно, осуществлять. И решение американского правосудия, оно как раз носит характер, обязывающий вот этих разработчиков программ не просто раздавать эти программы безвозмездно пользователям, а собирать информацию: кто, когда и что качал, то есть, соответственно, пересылал с помощью этих программ.
Марьяна Торочешникова: То есть отслеживать.
Андрей Миронов: Да. И уже предоставлять по запросу эту информацию. То есть это вопрос закрытой и раскрытия информации. В нашем же случае, если это у тебя на компьютере лежит, и ты это раздаешь, даже если ты этим не пользуешься, то получается с точки зрения закона, что ты правонарушитель.
Сергей Лебедев: Как раз если ты раздаешь, то ты правонарушитель. А если ты взял и используешь, то ты не правонарушитель. Но это опять же за исключением программ. В программах – да, даже если ты пользуешься, то ты правонарушитель. Во всех остальных случаях – музыка, книга – ты не правонарушитель, если ты взял. Та правонарушитель, если ты отдал.
Марьяна Торочешникова: Послушаем Татьяну из Москвы, она дозвонилась на Радио Свобода. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Вот я являюсь автором многочисленных статьей, написанных в основном для иностранных изданий. И у меня в связи с этим возникают два вопроса. Во-первых, мои статьи без моего согласия массово растиражированы в Интернете на различных сайтах. Причем даже такая ситуация. Я для одного издания пишу эту статью, но издательство, которое владеет и другими изданиями, оно ее перепечатывает в другом своим издании под другим названием. И не платя мне дополнительно деньги, при этом говорит, что я якобы эксклюзивно написала для этого издания тоже. Это первая проблема.
Теперь вторая проблема. Я хочу издать книгу своих статей и хочу создать собственный сайт, на который, скажем, перенести как автор все, что я написала. Вот здесь у меня сразу возникает вопрос с той стороны, например, от адвоката. А авторское право кому принадлежит на перевод, на статьи? То есть у меня может при этом возникнуть коллизия с теми изданиями, для которых были написаны эти статьи, и которые сейчас размещают их на своих сайтах за деньги?
Марьяна Торочешникова: Спасибо, Татьяна, за ваши вопросы. Они достаточно профессионально заданы. Сергей Лебедев на них ответит.
Сергей Лебедев: Давайте начнем по порядку. Во-первых, если ваши статьи размещены в иностранных газетах или журналах, то исходя из статьи 10-ой Бернской конвенции, ваши статьи могут быть перепечатаны в любом другом издании. Поэтому это не будет являться нарушением авторского права, и это возможно делать без вашего согласия и без выплаты вам авторского вознаграждения. Другое дело, что поменять название они не имели права, поскольку изменение названия является уже внесением изменений в произведение, и вот за это можно привлечь их уже к ответственности.
Что же касается условий того, можете ли вы сами использовать эти материалы или нет, то все зависит от того, какие договоры были заключены у вас с иностранными изданиями. Дело в том, что в российском законодательстве раньше не было права отчуждения, раньше вы могли только предоставить им право использования, но могло быть оговорено, что вы сами не будете иметь права в течение срока использования их изданиями использовать эти произведения самостоятельно. То есть если вы в договоре подписали то, что вы не будете их использовать сами, то вы не сможете это сделать. Если у вас такого ограничения условий не было, то вы можете распоряжаться своими правами самостоятельно.
Андрей Миронов: И второй момент еще – уделить внимание территории, на которой вы предоставили права на свои произведения. И это тоже должно быть зафиксировано в договоре. То есть, в любом случае, консультация юриста.
Юрий, ты хочешь что-то дополнить?
Юрий Яхин: Да. У меня есть такое замечание, что... я так понял, что Татьяна сама не очень понимает, передала ли она авторское право издательству или нет. Возможно, что у нее был так называемый устный авторский договор с таким издательством, что предусмотрено законом для изданий периодической печати, то есть для газет и журналов. И в этом случае... во всяком случае, в законе это четко не прописано, но судебная практика идет именно этим путем, что если нет никаких доказательств обратному, то предполагается, что права переданы, скажем так, на конкретную публикацию, то есть на единоразовую публикацию. И дальше права возвращаются обратно автору. Соответственно, в этом случае, если это, действительно, устный договор и иного не было предусмотрено в каких-то бумагах, то Татьяна имеет право использовать свои произведения в дальнейшем.
Марьяна Торочешникова: Ну а более конкретную консультацию, наверное, нужно уже получать у специалиста, у адвоката, потому что в прямом эфире это сделать невозможно, при всем желании.
Василий из Москвы дозвонился на Радио Свобода. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Спасибо за тему, которая поднята. Она беспокоит уже пару лет. Дело в том, что инженер по своей инициативе создал технический каталог, представляющий интерес для различных объектов техники, а плату за издание внесло предприятие. Такое издание было выполнено в трех изданиях, а четвертое... После того, как ушел человек на пенсию, этот материал четвертым изданием издан, а люди по авторству, по художественному оформлению совершенно другие. Как в этом случае надо пользоваться... Имеет ли он право на авторство? Имеет ли он право на вознаграждение? Как ему поступить?
Марьяна Торочешникова: То есть принципиальное содержание каталога осталось прежним, а просто оформление другое и указаны другие люди, так?
Слушатель: Абсолютно до запятой все...
Марьяна Торочешникова: Спасибо, Василий.
Пожалуйста, Сергей Лебедев, ответьте на вопрос Василия.
Сергей Лебедев: Хорошо. Во-первых, дело в том, что если данный каталог был создан в порядке выполнения служебного задания, то исключительное право на его использование принадлежит работодателю. Другое дело, что никто и никогда не может лишить вас права на имя, права на то, что в этом каталоге было указано, что автором произведения являетесь вы. Что касается прав на вознаграждение, то для того, чтобы ответить на этот вопрос, к сожалению, надо видеть ваш трудовой договор с предприятием. Поскольку в нем может быть предусмотрено, что вы получаете заработную плату в качестве вознаграждения, в том числе, и за использование ваших авторских произведений. Если этого в трудовом договоре прямо не прописано, то за каждый способ использования вашего произведения вам необходимо платить вознаграждение отдельно, в том числе и за каждый случай издания.
Марьяна Торочешникова: Но, в любом случае, здесь опять та же ситуация, когда требуется, собственно, консультация у специалиста.
Сергей Лебедев: Да, требуется изучение документов по конкретному вопросу.
Марьяна Торочешникова: И давайте попытаемся просто развеять панику, которая у слушателей возникла в связи со статьей 1302. Мария пишет в ужасе, я так понимаю: «Правильно ли я поняла ваши серьезные опасения по поводу статьи 1302, формулировка которой позволяет властям вторгаться в жилище без решения суда для изъятия компьютера, а заодно могут быть созданы условия для подброски компрометирующих улик». Это вот мы говорили о том, что можно изъять, если правоохранительные органы допускают, что эта техника использовалась для размножения контрафактной продукции...
Сергей Лебедев: Нет, вторгнуться в ваше жилище никто не может без решения суда, если вы только сами не откроете дверь и не впустите. Это уже вопрос второй.
Марьяна Торочешникова: То есть в этом смысле ничего страшного произойти не может.
Сергей Лебедев: Нет, в этом смысле все-таки изменения в Уголовно-процессуальный кодекс и в Конституцию никто не вносил.
Марьяна Торочешникова: И вот опять же «для личного пользования», как понимают слушатели. Пишет Владимир из Люберец: «Если я скачал любую информацию для личного пользования, для себя, детей и других, и того 100 экземпляров, это как, наказуемо или «для личного пользования»?».
Сергей Лебедев: 100 экземпляров для личного пользования – это уже вряд ли.
Марьяна Торочешникова: Но это же для себя, для детей, для друзей...
Сергей Лебедев: Вот для себя и для членов семьи – пожалуйста. Все, что выходит за круг членов семьи, - это уже не личное пользование.
Юрий Яхин: И второй момент. Если идет тиражирование, то есть как раз создание этих самых 100 экземпляров объекта, то это уже другой вопрос, и это уже, скорее всего, является нарушением. То есть личные цели, они потому и личные, что они очень сужают круг тех, кто имеет доступ к этому объекту и к этому произведению, будь то музыкальное произведение, литературное, художественное, фильм и так далее.
Марьяна Торочешникова: «Как регулирует закон встраивание в контекст (я думаю) сообщения в Интернете выложенного фильмов, передач и рекламы?», - спрашивает Вадим Григорьевич.
Андрей Миронов: Фрагменты в объеме, оправданном целью цитирования, - ради Бога, можно. Но это цитирование, оно осталось практически неизменным по сравнению с текущим законом. Произведение целиком - скорее всего, это будет нарушением без заключенных договоров.
И вот еще один момент про письменные договоры, про обязательную письменную форму, наверное, стоит сказать.
Марьяна Торочешникова: Юрий Яхин, скажите об этом, пожалуйста.
Юрий Яхин: Дело в том, что это одна из главных почему-то претензий к четвертой части Гражданского кодекса, что необходимость письменного договора становится неотъемлемой частью любого действия в Интернете. То есть что бы мы ни делали, соответственно, это обязательно. Во-первых, это не совсем так, и это касается только объектов авторских прав. А во-вторых, соответственно, эта норма об обязательности письменной формы, она, в общем-то, остается неизменной. Она как существовала в законе достаточно уже давно, так она, в общем, и остается. Поэтому я думаю, что опасения в этой сфере не очень уместны.
Марьяна Торочешникова: Спасибо всем экспертам в студии Радио Свобода, которые сегодня рассказывали нам о четвертой части Гражданского кодекса Российской Федерации. Я надеюсь, что уже в новом году, когда это немножко поработает, мы здесь встретимся и попытаемся проанализировать то, что произошло.
