Анна Качкаева : С Рождеством вас и с Новым годом! Первая программа в Новом году, и в новое время она теперь выходит. И, в общем, с новым главным героем вас на нашем телевидении, который, как теперь уже ясно из телевизионного контекста, не будет героем-одиночкой. Дмитрий Медведев стоял рождественскую службу с женой в окружении стайки детей, похожих на ангелов, и, конечно, сводил жену на «Иронию судьбы». Есть теперь такая традиция в России – обязательно в Новый год ходить в кино. Сдающий весной пост не мешал преемнику осваивать эфирное пространство. Владимир Путин был далеко: принял лыжную трассу в Сочи, покатался с гор, тоже в окружении детей и в сопровождении красивой чемпионки лыжницы, на Рождество уехал на родину Деда Мороза, как всегда, один.
Дети и семья – сквозные темы большинства фильмов и многих шоу праздничного телевидения. Поющие близнецы, танцующие детские пары, живые детские мордашки на рождественском богослужении, непосредственная девчушка лыжница, бросившая президенту «Туман – это наша стихия».
Новогоднюю рождественскую идиллию нарушали только репортажи из Грузии. Первый канал так старался объявить выборы в этой стране недемократичными, что не заметил, что даже грузинская оппозиция говорит не про отсутствие демократии, а про нарушения и давление. И показывая данные опросов общественных организаций, скандалы на участках, активность части грузинских граждан, митинги в центре Тбилиси и наличие реальных кандидатов, ни один из которых не способен победить с результатом 70 или 80%, журналисты Первого, видимо, полагают, что зомбированный российский зритель окончательно отвернется от гримас такой демократии и не будет сравнивать эту картинку с предсказуемостью сусальных кадров грядущих российских выборов. «Вести» в минувшие выходные были куда более сдержанными. В общем, с информационным вещанием никаких перемен и в Новом году.
В отсутствие новостей были у меня опасения, что из драмы ухода Александра Абдулова телевидение устроит свистопляску, но слава Богу, телевидение сумело проводить артиста с достоинством. А вот новогоднее развлекательное зрелище было очень разным: и предсказуемо зрелищным, как на Первом, и патриотично олимпийским, как на «России», и дурновато-пошловатым, как на НТВ.
Случились на неделе и некоторые премьеры: любопытная пародийная программа «Большая разница» на Первом и несколько блестящих концертных трансляций на «Культуре» и на ТВЦ. Вот от плотности анонсов продолжения «Иронии», которыми прошит весь эфир Первого канала, просто уже никуда не денешься. «Фильм еще идет», - вкрадчиво шелестит Первый с утра и до вечера. «А вы уже сходили?» - вопрошает тут же через паузу. И это массированное продвижение очень мешало получить радость от того, что с 1 января рекламы на телевидении стало действительно меньше – на 3 минуты в час, с чем я вас и поздравляю.
Ну, а о новогоднем телевидении, о радостях просмотра и, возможно, о телевизионных досадах мы сегодня поговорим и тоже уже по традиции с моим коллегой, обозревателем «Московского комсомольца» Александром Мельманом.
И вопрос вам, уважаемые слушатели, что вам понравилось в эти новогодние каникулы на экране, какой канал порадовал, с каким из каналов вы встречали Новый год, какие, может быть, выключили, разозлившись? А может быть, кто-то и вовсе не включал телевизор, о чем мы тоже с любопытством послушаем. Во всяком случае, это тоже будет показателем того, как эти дни прошли в нашей стране и в вашей жизни, в ваших домах.
Мы начнем с того, с каким каналом вы выпили за Новый год?
Александр Мельман: Правильный ваш посыл. С одной стороны, у нас выработалась такая традиция, что мы с вами сразу после 31 декабря собираемся и не ходим в баню, но на Радио Свобода и все это обсуждаем. Вопрос действительно, насколько эта тема достойна серьезного обсуждения. Но это действительно другой вопрос. Действительно, приходится встречать с каким-то каналом. Во-первых, все мы встретили Новый год с нашим пока еще нынешним президентом Владимиром Владимировичем Путиным, потому что куда же без него? Как же еще узнать, когда открывать шампанское?
Анна Качкаева : Но как-то речь в этот раз мимо меня проскочила, я даже ни на чем слух не задержала. Или специально она уже была такая обычная, то ли не ждем мы уже ничего от этого. Вы не поймали себя на этой мысли?
Александр Мельман: Нет, безусловно. Потому что у меня были проблема с открыванием шампанского, у меня всегда с этим проблемы. И я, конечно, не вслушивался. Хотя на вашей станции очень подробный анализ с точки зрения психолога, социолога, как это все было преподнесено. По-моему, все очень грамотно было и добротно. Но все-таки я, конечно, включал телевизор и включал, может быть, из-за того, что когда мы приехали, мы встречали у мамы Новый год, она сказала, что в мюзикле на канале «Россия» «Королевство кривых зеркал» Киркоров должен петь мою любимую песню «Хава нагила». И вот мы ее ждали и дождались. И когда дождались, потанцевали под эту песню. И вообще, вот этот мюзикл мне понравился. А дальше, когда начался Новый год, я переключал каналы, я потом смотрел и в целом записи, но переключал, на разных каналах побывал, ничего интересного для себя не увидел и с удовольствием через какое-то время пошел гулять под петарды, и было нам достаточно хорошо.
Анна Качкаева : То есть, короче говоря, обсудить с вами новогоднюю ночь практически не представляется возможным, потому что так я понимаю, все меньшее количество людей, во всяком случае из тех, кого я знаю, делает телевизор собеседником или сослушателем в Новый год, потому что оно уже превратилось окончательно в фоновое смотрение, видимо. И поэтому мне не очень ясно, почему, например, в интернете было несколько раздраженных реакций на НТВшное безобразие. Я даже без всякого осуждения говорю. Потому что, это, в общем пошло, дурно, несимпатично – все эти пальмы, искусственные бассейны, снимаемые смокинги, девушки топлесс. Зачем тогда это было смотреть? И зачем НТВ это, главное, делало?
Александр Мельман: Мы все знаем генерального директора канала Владимира Кулистикова как любителя похулиганить в хорошем смысле. Человек сознательно провоцирует и зрителя, и телекритиков, к которым тоже очень определенно относится, на такой некий эпатаж. Я за двумя руками. Я за хулиганство, за эпатаж. Вопрос в качестве того, как это делать. Меня, честно вам скажу, вы сказали, что нечего обсуждать, нет, есть что обсуждать, все-таки мы с вами на работе так или иначе всегда, даже когда мы не хотим этого, все равно включается какое-то подсознание. Мы смотрим то, что, наверное, не стоило бы смотреть. Но в данном случае у меня не вызвало какой-то аллергии то, что было показано в новогоднюю ночь на НТВ. Это еще покажут 13-го числа, насколько я знаю. И люди уже в твердой памяти потом это все пересмотрят.
Анна Качкаева : Они в твердой памяти все пересмотрят: девушки хорошенькие, грудь открытая. Просто не очень понятно зачем. Хорошо, ну, одеты они, ну, раздеты они, ну, водичка в этом фонтане… Уже не знают во что, еще надо где-нибудь на Эвересте раздеться и перепевать песни, или в склепе, или еще где-нибудь.
Александр Мельман: «Отпустите меня в Гималаи, там раздеться смогу догола я», - уже Маша Распутина пела. Это стремление удивить, как думают об этом, наверное, продюсеры и руководство НТВ. Наверное, многих они удивили, наверное, многих в отрицательную сторону. И, тем не менее, просто то, что вы читали в интернете, люди писали, но люди смотрели. И это для них было главное. Этим они удивили. Другое дело, все-таки раз уж мы обсуждаем эти новогодние огоньки, такие какие-то открытия, какие-то победы, с моей точки зрения, бывают не часто, и не могут быть часто. Потому что на моей памяти из последнего это было на «Рен-ТВ» «Вот и все. 3000». Была прекрасная компьютерная графика, прекрасная ирония по отношению к власть предержащим. Если вы помните, что там была голова Владимира Владимировича или Чубайса, а потом ноги были артистов, и все это было очень хорошо и интересно подано. Был, скажем, «Неголубой огонек» - тоже очень хорошая история. Был два года назад на Первом канале «Первый скорый». Это очень качественно получилось. И все эти клипы, которые повторяли частично и в этот Новый год, перед 12 ночи, с удовольствием все это я смотрел. Просто это не получается часто и не должно получаться, и не может получаться. Просто люди, как мы понимаем, отрабатывают. Надо закрыть это время, надо традиционно подготовиться к «Огоньку», традиционно это подать и традиционно потом посмотреть рейтинги и традиционно сказать, что Первый канал победил. Наверное, это было и в этот раз.
Анна Качкаева : Думаю, что да, потому что это было вполне зрелищно. Хотя и на «России» все было вполне нарядно традиционно. И «Призрак оперы» был совсем неплох на СТС, и резиденты в «Камеди-клабе» тоже были вполне ожидаемы.
Александр Мельман: Вот именно, что ожидаемы.
Анна Качкаева : А вот НТВ в этом смысле выпендрилось.
Александр Мельман: Да.
Анна Качкаева : И поэтому, наверное, тоже получит какой-то свой рейтинг любопытства, а может, и не получит.
Александр Мельман: Но разница в том, что раньше оно выпендривалось, но уже в кавычках, где под руководством Парфенова были такие новые идеи, когда «Старые песни о главном» люди перепевали, это было очень по-новому и очень здорово, с моей точки зрения, тогда. Теперь выпендреж пошел не вглубь, а просто открылись такие границы, и пожалуйста, и все. Вот это уровень новизны такой теперь стал. Это достаточно легко сделать. А дальше, как вы сказали, да, действительно, только в Гималаи. Но думать над этим глубоко не надо.
Анна Качкаева : Не надо, точно, потому что можно теперь просто угадывать, в каком еще месте, где они будут плясать канкан и перепевать следующие главные о главном, новые о старом, старые о… и так далее.
Тамара Дмитриевна нам пишет: «Большое счастье, что на Новый год канал «ДТВ» показывал Шерлока Холмса весь день». Да, это такая замечательная теперь традиция, когда-то изобретенная, что сериал можно показать в течение дня. И люди могут получить от этого дополнительное удовольствие.
«Смотрели записанную на канале ОРТ в новогоднюю ночь с 1996 на 1997 программу». Что ж там такого было?
Александр Мельман: Я думаю, «Старые песни о главном».
Анна Качкаева : Потому что это еще не «Скорые» никакие. «С праздником, дорогие! – пишет Ирина. – Много лет практически не включаем телевидение в новогоднюю ночь, но на этот раз прочно подсели на канале «Культура». Правда, сначала Спивакова на ТВЦ посмотрели, потом «Новогоднюю ночь с Башметом» и «АББу» на «Культуре». Да, это был действительно очень достойный набор. И действительно, по-телевизионному сделан. Пожалуй, очень удачно за несколько минувших лет, когда популярную классику было легко смотреть и по телевидению. Хотя филармонический оркестр, о чем тоже пишет Ирина, - бесподобно на следующий день. Это уже тоже традиция из Вены, и тоже очень нарядная и хорошая.
Александр Мельман: И Паваротти, запись 1990 года.
Анна Качкаева : Все это тоже входит в традиционный набор новогодне-рождественских праздников. Это означает, что телевидение находит своего зрителя в этом смысле.
Александр Мельман: Нишевое телевидение. Кто хочет культурно провести время, пожалуйста, канал «Культура» и теперь «ТВ-центр» тоже в какой-то степени.
Анна Качкаева : Давайте теперь, что вас удивило, порадовало, возмутило?
Александр Мельман: Понятие «возмутило» - это очень сильное чувство, может быть, оно не применимо к новогодним программам все-таки, но премьера Первого канала «Большая разница» меня и удивила, и порадовала, потому что я прежде всего увидел, можно оценивать каждую шутку и каждый скетч в этой программе. Если наши радиослушатели видели, мне интересно было бы их мнение тоже узнать. Просто сам посыл, что телевидение…
Анна Качкаева : Давайте скажем, что «Большая разница» - это премьера программы на Первом канале, которую ведут Иван Ургант и Александр Цекало. Она вся построена на пародиях телевизионных программ и Первого канала, начиная от «Минуты славы», «Ледникового периода» и программы «Время» (самая неудачная, на мой взгляд, была пародия), очень жесткими пародиями, но понятными на программы и проекты НТВ - «Программа максимум» и «К барьеру!», кинопародиями на рекламу (были довольно любопытные ролики, связанные с «Титаником», и с «Би-лайном»).
Александр Мельман: Они еще пародировали «Фабрику» на Первом канале, где были какие-то едкие вещи.
Анна Качкаева : Собственно, об этой программе Александр и говорит, что она его порадовала и по-хорошему удивила.
Александр Мельман: Да, порадовала тем, что в последнее время наши телевизионные персонажи слишком серьезны, слишком надуты, слишком пафосны. И это, конечно, по-моему, никуда не годится. И умение смеяться над собой, иронизировать над собой – это большая сила любого как человека, так, в частности, и телеканала. И если Первый за это взялся, я только двумя руками за, я аплодирую. И если они и дальше будут продолжать в том же духе, то, может быть, Ань, мы, телекритики, вымрем как класс. Потому что если они так будут хорошо шутить и качественно смеяться над собой:
Анна Качкаева : :чего их анализировать? Я думаю, что мы будем анализировать, потому что это программа не первая в этом сезоне из пародийных на телевидении. Другое дело, что они не стали предметом серьезного обсуждения на других каналах. И на ТНТ, и на СТС появились программы, которые, пародируют тоже вроде бы телевидение. Но поскольку там пародируется телевидение в общем, не конкретно – в этом подходе и есть проблема. Естественно, пародия узнаваемая работает, когда она завязана на сюжет, на персонаж, на время, на людей. В данном случае, я думаю, что у этой программы, конечно, есть возможность стать популярной в большей степени, чем, скажем, у программ похожих на ТНТ или на СТС.
Александр Мельман: Да, хотя она, как видно, очень дорогая, технологичная.
Анна Качкаева : И неизвестно, хватит ли силенок. И все ли согласятся с тем, что иногда нужно и рискнуть. Пародий на программы канала «Россия» не было пока в этой передаче.
Александр Мельман: Да, почему-то не было, но я призываю людей побольше, почаще смеяться над собой. Это только придает вам, наши любимые телевизионные персонажи, силы и дальнейшего дерзания желаю просто. Потому что юмор был во многих. Да, можно оценивать по-разному. Программа «Время» была, может быть, менее зубастой. Но это тоже можно по-разному. Другие скажут, может быть, и нет, потому что это была программа «Время» в будущем, интернетовская подача и так далее, как это все будет. Это все тоже довольно забавно. Но вот мы говорим очень часто и очень долго об отсутствии юмора на телевидении настоящего. То здесь во многих пародиях, в частности, Ань, то, что вы сказали по НТВ они очень хорошо прошлись, но и про себя не забыли.
Анна Качкаева : Да, «Ледниковый период» был тоже такой вполне себе.
Александр Мельман: Да, и «Фабрика» местами ничего. И качество юмора меня тоже порадовало, вот именно качество юмора. То есть есть еще значит порох в пороховницах. А то, что мы видим юмор вообще, того же Максима Галкина, может, мы тоже можем про это отдельно сказать, потому что Галкин все-таки заслуживает достаточно серьезного к себе отношения. Мне кажется, это все-таки явление при всем бэкграунде, при всем окружении, которое вокруг него вылепливается. Потому что мне кажется, что после Райкина и Хазанова это достойный преемник этих великих людей.
Анна Качкаева : Но он в реальном смысле преемник. Он уже который год провожает старый год
Александр Мельман: Да, никто его не назначал специально. Он сам себя сделал, причем он очень талантливый человек. Просто можно говорить о том, что вокруг. Потому что вот это третий раз программа Галкина перед Новым годом, она достаточно уже приевшаяся, достаточно такие похожие пародии на тех же самых людей, все одно и то же, за исключением пародии на Тимошенко и Януковича. Все остальное было примерно так же. Вот явление Галкин заслуживает достаточно серьезного разговора. А вот явление «Комеди-клаб», мне кажется, они еще не доросли до того, чтобы их называть так. Аня, если вы видели, и наши радиослушатели последнюю в этом году «Школу злословия», где была встреча с Гариком Мартиросяном. И я впервые увидела Дуню Смирнову такую беспомощную, которая полностью проиграла дуэль, хотя она стремилась к этой дуэли. А все потому, что она слишком серьезно, мне кажется, отнеслась и к самому Гарику, и к «Комеди-клабу», и в результате полностью проиграла.
Анна Качкаева : Да. Но они не претендуют на то, чтобы провожать для всей страны Старый Новый год, и становиться рядом с настоящим преемником. По возрасту они сравняются со следующего года.
Александр Мельман: Они артикулируют эту якобы философию, но вот это «как бы» не претендуют. На самом деле, у них амбиции тоже есть, конечно.
Анна Качкаева : Андрей из Одинцово нам пишет, что «не смотрел телевизор в Новый год, потому что везде одно и то же, российская попса, прямых эфиров не было. Зрителям от 30 до 40 смотреть в общем нечего, поэтому я выключил и пошел гулять».
Александр Мельман: Ну, и правильно.
Анна Качкаева : Как и Александр тоже пошел гулять. «А я новый год провел с «Пятым каналом», так как в новогоднюю ночь там была по-настоящему добрая новогодняя программа». Тоже я в интернете прочла, что людям понравился «Пятый канал». Но я, к сожалению, не включила, как-то нет еще привычки. Поэтому не знаю, что там. Поэтому если вы нам позвоните и расскажите, что же там было такого хорошего, мы вам будем признательны.
Валерий Аркадьевич из Королева, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день, с праздником вас! К сожалению, нисходящая спираль, зацикленная в круг. Цивилизация уничтожает культуру. Но спасибо, конечно же, Шерлоку Холмсу, хотя это давно уже не детектив, а просто интеллектуальная пища. А все остальное – пошлость, которая неистребима была еще в пещерное время. Но, к сожалению, сегодня она обрела мощный инструментарий. Поэтому, на мой взгляд, все это НТВ и тот, кто развлекался ради себя, просто поганой метлой надо гнать от передатчиков от телевизионных.
Александр Мельман: Жестко, жестко.
Анна Качкаева : Жестко. Но я думаю, что таких мнений будет достаточно. И я думаю, на них отчасти и рассчитывалось, когда этот проект делался. Потому что ничего, кроме разделения аудитории по принципу «да ладно, пусть будет» и «я это не принимаю» и «поганой метлой», создатели этого проекта не получат. Потому что ни о чем другом там, в принципе, разговаривать не приходиться.
Александр Мельман: Наш радиослушатель сказал о пошлости, понимаете, я очень осторожно к этому понятию отношусь. И когда в той же «Школе злословия» Дуня Смирнова сказала о пошлости юмора, и Гарик Мартиросян сказал: «Юмор не может быть пошлым. Он либо смешной, либо нет». Здесь, конечно, можно было бы поспорить, но это очень хорошая тема о пошлости телевидения вообще, что это такое.
Анна Качкаева : Мы с Александром уже четвертый год по традиции проводим посленовогодние эфиры.
Александр Мельман: Какая-то ирония судьбы…
Анна Качкаева : Вот к которой мы сейчас и перейдем, которая, честно говоря, с точки зрения телевизионного продвижения, меня просто замучила, потому что все эти анонсы, которые не звучали разве что только из утюгов - утомили. Если у кого-то телевизоры в доме были включены, так вот это все время сопровождало всю эту неделю: «А вы еще все не сходили? А вы уже пошли? А фильм еще идет?».
Александр Мельман: Аня, я уже пошел.
Анна Качкаева : Так я тоже в результате. Но я не из-за рекламы.
Александр Мельман: Я тоже до Нового года.
Анна Качкаева : Ну и?
Александр Мельман: Хочу сказать, что меня эти анонсы не раздражают, они меня в чем-то, наверное, сагитировали все-таки пойти. Потому что действительно это любимейший фильм «Ирония судьбы», и очень правильно, с точки зрения промоушна и технологии, что сделана вторая часть, и что делал ее не Эльдар Александрович Рязанов, а делал Тимур Бекмамбетов. Все очень правильно. Что касается самого фильма, то и он, по-моему, очень правильно технологически сделан. То есть современный, очень рассчитанный фильм. Есть некая идея.
Анна Качкаева : Все слова точные вы говорите: рассчитанный, современный, продуманный, сконструированный – паззл такой. В этом мы с вами сходимся.
Александр Мельман: Но там есть идея, кстати, идея причем очень позитивная и очень правильная, когда Безруков бесконечно говорит по телефону с кем непонятно, для чего непонятно. То есть мы все вот так разобщены и давайте как-то соберемся, и давайте опять в семье, что-то такое в этом смысле. Но это все идет от ума. То есть нужно было продюсерам и сценаристам, а мы их знаем, это Константин Эрнст и Анатолий Максимов, вот они все правильно просчитали и дали правильный посыл. Но дали правильный посыл именно от головы, там нет, простите, души и нет той химии, которая есть вот в этой настоящей «Иронии судьбы». Поэтому я посмотрел один раз, вышел и практически забыл. И я могу точно предсказываю, что этот фильм не будут так смотреть, как настоящую «Иронию судьбы», когда мы уже ее 32-й раз посмотрели, и хочется смотреть бесконечно, и там нет ни одного лишнего кадра. Там есть причем и разные уровни философии, как социально даже политической, так и какой-то личной…
Анна Качкаева : Конечно, все-таки это была сатира на унификацию советской жизни по плану.
Александр Мельман: Но кроме этой сатиры, как мне кажется, там еще есть такое приятие советской интеллигенцией правил игры, которые советская власть предлагает. Да, мы на кухнях, мы поем на стихи Цветаевой, Ахмадуллиной, мы все понимаем, мы иронизируем над штампами советскими «Город на Неве», «Моя столица моя Москва», но мы эти правила принимаем, мы ходим на работу, и нас практически это устраивает. Так я это вижу. Но дело не в этом, просто я говорю, что этот фильм, там просто каждый кадр, каждый жест, каждое слово играет. В новом фильме ничего этого, как мне кажется, нет, фильм достаточно холодный. Я его посмотрел, спасибо за воплощение идеи, и на этом я его, наверное, уже и забуду.
Анна Качкаева : Тогда я тоже, наверное, несколько слов скажу, потому что для меня фильм не стал ни разочарованием, ни прорывом. Это такая констатация того, что это продюсерский, как всегда талантливый, с точки зрения продюсирования проект, про слово «паззл», «конструктор» и «холодность», подражание всему и себе самим, и мастерам – это совершенно точно. На мой взгляд, это такой набор из монтажа скетчей, некоторые из них хороши, несколько провисающих, пара сцен очень достоверных. Хороша, например, сцена в милиции. Прекрасные эффекты. Очень холодная актриса, очень живые парни, которые тоже предсказуемы вполне. И утомленные ходульные старики. Молодежь признает фильм за свой. Я посмотрела и видела, как ржут люди в зале там, где полагается. Те, кто постарше, по-разному его воспринимают. Тоже посмотрела и на своих, и на чужих, кто постарше. Одни радуются тому, что их любимцев возраст не щадит, и что они так же постарели, а сказка продолжается - и от этого они умиляются. А другие брюзжат, потому что не хотели развенчания этой сказки, и современной пошлости не хотели. В общем, все просчитано, это правда, и с музыкой, и с сотовой связью, и с судьбой. Но все это смотрится.
Александр Мельман: И с прекрасной песней в конце Пугачева – Орбакайте, очень хорошая песня.
Анна Качкаева : За что я признательна, и вы это уловили, с точки зрения того, что герой Безрукова бесконечно разговаривает непонятно с кем, непонятно о чем, непонятно зачем. И в этом есть, конечно, смысл. А я благодарна продюсерам за это эстетическое высказывание главных выразителей нынешнего времени. Они ведь талантливые имитаторы старых песен о главном, новых песен о главном, еще чего-то главного, еще про что-то ново-старое. И вот у новых героев, я думаю, сознательно или, может, бессознательно, но это случилось в этом фильме, у этих новых героев все заимствованное: все приключения, романтика, друзья. У них же нет друзей, у них даже друзья отцов. Это все ностальгия по настоящему, на самом деле, потому что этого настоящего не улавливается у этих благополучных героев. Не появилось своих страстей и своих глупостей.
Александр Мельман: А вы даете понять, что это в чем-то даже исповедальное кино для вот этих продюсеров?
Анна Качкаева : А Бог его знает. Я не знаю, сложилось так или так получилось, не знаю. Просто мне кажется, что это там угадывается. И этот Ираклий гораздо симпатичнее, чем Женя, в отличие от предыдущего фильма. Потому что этот странный человек все имитирует, даже пьянство имитирует. То есть не по случаю совершает глупость и романтически увлекается, а сознательно имитируя , потому что на самом деле он - и не доктор, и не пьет. Во всем этом какое-то перевертышное существование. И главное, чего там, конечно, нет – вот этой угаданной, сотканной 30 лет назад атмосферы любви, потому что, конечно, это магия, которая почему-то в той первой «Иронии» всеми угадывается: и детьми, и подростками, и средним поколением, и старшим.
Александр Мельман: Это вне времени.
Анна Качкаева : Вне времени. А здесь … Вот не чувствуешь. Но я убеждена, что в кино будут ходить, кино будут смотреть, и на телевидении оно пойдет лучше, чем в кино.
Александр Мельман: Я тоже думаю. Другое дело, мне кажется, что они хотят собрать сколько миллионов?
Анна Качкаева : Там уже, по-моему, собрали.
Александр Мельман: Уже собрали?
Анна Качкаева : То ли половину суммы уже собрали, в общем, собрали.
Александр Мельман: Мне кажется, что это немножко утомляет и утомляет вообще. Сейчас люди устали от этого длительного отдыха. Я не знаю, ходят ли они сейчас на этот фильм. Мне кажется, что, может быть, даже в чем-то не досчитаются они денег. Я не скажу, что это провальная история, но не досчитаются. А что по телевизору, может быть, действительно в следующем году покажут две подряд «Иронии», безусловно. Это будет прекрасный рейтинг, безусловно.
Анна Качкаева : Да, да.
Александр Мельман: Но дальше судьба вот этой новой «Иронии» не кажется такой благополучной и удачной. Просто есть фильм. Аня, вы видите такие некие посылы.
Анна Качкаева : Нет, точно я убеждена, что никто, кто ходит в кино, вот с этими нашими разгадыванием кодировок, раскодировками и декодированием заниматься не будет, потому что это не про это, потому что разгадывать это все не надо. Надо просто посмотреть и кому-то посмеяться, кому-то поплеваться, кому-то разойтись. Вот и все. Поэтому я и говорю, что для меня этот фильм и не потрясение, и не разочарование, и не желание по этому поводу ругаться. Но все-таки в нем есть некоторое высказывание поколения, которое ищет смысл в безвременье.
Александр Мельман: Это всегда. У господина Эрнста и Максимова всегда идут такие подобные высказывания, достаточно глобальные, как они этого хотят и стремятся. Насколько это получается, не знаю. Другое дело, действительно интересно, выскажется ли в какой-нибудь беседе, в каком-нибудь интервью наш условно будущий президент господин Медведев, который посмотрел этот фильм.
Анна Качкаева : А он высказался.
Александр Мельман: Уже высказался?
Анна Качкаева : Так, здрасьте! После того, как - сюжет то какой был на Первом канале -, он пришел в кино с супругой, он высказался по поводу кино вообще. Зачин был у этого сюжета просто в стилистике, конечно, Первого: «Новогодняя Москва утонула в огнях, ударил легкий мороз, четвертый праздничный день расставил свои акценты. Народ пошел в кино. В столичных кинотеатрах почти нет свободных мест (что неправда – это моя ремарка). Билеты на вечерние сеансы давно проданы (что тоже неправда). Праздничные походы в кино всей семьей и с друзьями – примета нового времени». Дальше Дмитрий Медведев, проходя (видимо, это был кинотеатр «Октябрь», судя по картинке), пропуская вперед свою супругу, прошел в зал, дальше в сюжете комментируют, что «кино надежды оправдало, и этого нельзя было не прочитать по лицам». Дальше идет синхрон Дмитрия Медведева: «Очень отрадно то, что наш российский кинематограф реально возрождается. Мы снимаем уже достаточное количество добротных фильмов в год. Речь идет о сотнях фильмов, и часть из них, на мой взгляд, уже соответствует высокому уровню, уровню мирового кинематографа. Но самое главное, что это фильмы о нас, о нашей стране, о нашей истории, о современной жизни. В этих фильмах играют наши артисты, которые говорят на нашем языке, на современном языке и на языке классики. Поэтому чем больше мы будем снимать хороших фильмов, тем лучше для всех для нас». Вот, собственно, как он высказался, очень аккуратно.
Александр Мельман: Боже мой! Какое правильное заявление! Что ты будешь делать!
Анна Качкаева : Очень аккуратно после «Иронии судьбы». Я думаю, что это «Иронии судьбы» весу то придаст. Если мы с вами сейчас проследим, на какие фильмы у нас президенты ходили за последнее время. «Девятая рота», «12». Но эти фильмы привозили. А теперь вот сходил.
Александр Мельман: Еще не забудем фильм «Жара», от Суркова идущий, тоже некие смыслы пропагандирующий. Причем многие телезрители, по опросам разных изданий, признали этот фильм худшим фильмом года, и тем не менее.
Анна Качкаева : В общем, я говорю, народный ритуал точно случился, потому что теперь, помимо хождения на рождественскую службу, можно еще ходить в кино. Значит, Федор Максимович нам пишет: «Если страна разделилась на бедняков и богачей, то это не значит, что телевидение должно быть однозначно буржуазным. Процент бедных гораздо больше, а есть где телевидение отсутствует полностью». Оно отсутствует полностью не в так уж многих местах.
Александр Мельман: Я бы спросил Федора Максимовича, а как он понимает телевидение для бедных?
Анна Качкаева : Я тоже не очень понимаю.
Александр Мельман: Да и для богатых. Это все достаточно условно.
Анна Качкаева : Николай нам пишет из Москвы, который смотрел питерское телевидение: «На Пятом канале вели Ирина Мазуркевич и Фоменко. Пошлости никакой не было, были Городницкий, Галина Хомчик». А, значит, были барды.
«Новый год спасала «АББА», всех с новым годом».
Александр Мельман: А барды тоже не для всех.
Анна Качкаева : Да.
Александр Мельман: Они тоже для определенной и очень ограниченной аудитории. В Новый год не всегда хочется многим слушать.
Анна Качкаева : Нам позвонили.
Слушатель: Я вас поздравляю с Рождеством! Я вчера смотрела передачу из Сретенского монастыря. Я такое получила удовольствие, бесподобно, такой хор! Я вчера смотрела, правда, очень поздно, кончилось около 6 часов утра, фильм «С новым счастьем», где играет Муравьева, Коренева. Бесподобная картина! Но почему она так редко идет? Это очень хорошая картина.
Анна Качкаева : Как вас зовут?
Слушатель: Марья Петровна. Я такое получила удовольствие! Мне много лет, но это не играет никакой роли, по характеру я жизнелюбивый человек.
Анна Качкаева : На самом деле, было много рождественских милых и веселых фильмов, но смешных действительно, скорее, со старым составом актеров, чем нынешних, потому что производство 2004 – 2007 годов – как-то они все немножко натуженно выглядели. Вчера, например, где главный герой – сотрудник МЧС.
Александр Мельман: Где Саша Урсуляк играет.
Анна Качкаева : Такой «продакт плейсмент». В честь дня спасателей, конечно же, вчера поставили. И видимо, МЧС постаралось, чтобы обеспечить съемочную группу всеми возможностями. Ничего страшного! Опять же фильмы про профессии должны быть. Другое дело – качество драматургии и того, что там и как зашито.
Александр Мельман: И вот я вижу, что вот эти длинные праздники, и я вижу, сколько у нас такого киношного, извините, мусора, который копят каналы для того, чтобы закрыть эти дырки. И вот они это закрывают.
Анна Качкаева : Такие сладенькие истории про брошенных и не брошенных, про старые новые связи, про вечные треугольники, про деток-ангелочков. Но все это какое-то сладенькое… А в общем, наверное, пусть так, фон милый.
Александр Мельман: Всегда есть фон, и всегда есть лучшее. Лучшее для нас, может быть, и для наших слушателей – это в программе «Закрытый показ» из российского кино. Но это не новогодние истории. Вот новогодние такие легкие, незамысловатые. А я вот скажу Марье Петровне, вы, наверное, уже видели неоднократно, а я вчера посмотрел впервые полностью фильм «Фантазии Фарятьева» по «Культуре», я раньше не смотрел. Я просто для себя открыл, это открытие для меня. Тонкий фильм Авербаха.
Анна Качкаева : Света нам пишет, что «видела только кусочек из «Большой разницы», понравилась пародия на «Криминальные новости» на НТВ», на «Максимум» на самом деле, и на Америку. Впервые вижу здоровую, не ущербную антиамериканскую иронию». Да, там было все достаточно умно, прямо скажем.
«Анна, есть ли на спутнике Hot bird RTVI ?» - Александр спрашивает. Есть на нескольких спутниках, точно есть в интернете.
«На «Пятом канале» в первые часы Нового года показали концерт с кадрами встречи Нового года во времена СССР, затем было показано шоу пяти песен с участием…» Не дописано. Значит, перекличка была со старым Новым годом.
Александр Мельман: Это интересный, очень хороший ход.
Анна Качкаева : Вадим, мы вас слушаем.
Слушатель: Удовольствие в эти дни я получил не от телевидения, а от Радио Свобода , от передачи Ивана Толстого «Мифы и репутации» о судьбе русской женщины, написавшей гимн французских партизан. Это шедевр, я считаю.
Александр Мельман: Я тоже это слышал, прекрасно, да.
Слушатель: Мне кажется, гости Радио Свобода могли бы отмечать такие шедевры.
Анна Качкаева : Это, пожалуйста, вы отмечайте. Мы то все больше про телевизор.
Александр Мельман: А я как гость могу сказать: безусловно, была прекрасная передача.
Слушатель: А что касается тех пародий Галкина на Тимошенко или на Америку, то мне кажется, это аморально, потому что над своими то боимся смеяться и подшучивать. А над чужими – пожалуйста. Мне кажется, это неэтично даже. А так я посмотрел фильм «Глянец», получал удовольствие от Каррераса, Хворостовского, а сегодня от Анны Нетребко думаю получить.
Анна Качкаева : Замечательно. Да, действительно, «Глянец» прошел, это правда.
Александр Мельман: Да, но я его смотрел как раз во второй раз, в первый раз в кинотеатре он мне почему-то активно не понравился, а после второго просмотра я просто понял, как точно и тонко Кончаловский все это выстроил, для чего и почему он это сделал. Я понял, что там нет швов. Это очень, теперь я могу сказать, со второго просмотра, качественное кино. Поэтому действительно фильмы надо смотреть не один раз, чтобы о них иметь какое-то свое мнение.
Анна Качкаева : Петр, вы в эфире.
Слушатель: Я присоединяюсь к слушателю, который перечислил передачи, которые он видел. Я смотрел еще в прямом эфире, кстати, Рождество по «России». И мне показалось, что наш Дмитрий Анатольевич – это и есть главное действующее лицо, а отнюдь не тот, кому посвящено богослужение. Я не знаю, допустимо ли это, пошло ли это, но, по-моему, все-таки в светском государстве, где у нас живут много мусульман и других вероисповеданий, нужно молиться, если хочешь в какой-то своей частной церкви. Но зачем же так это все на фоне маленьких детей, чтобы выше ростом, и на фоне патриарха?
Александр Мельман: Мне кажется, вот этот наш слушатель вы его воспитали. Он находит детали, которые вы всегда любите и умеете находить.
Анна Качкаева : Я, заметьте, этого не говорила.
Александр Мельман: Нет, вы то не говорили, но вы воспитываете таких слушателей прекрасных. Мне кажется, он очень, безусловно, прав. Но это наша жизнь. И действительно, пиаром становится все, что только возможно, в данном случае вот этот прекрасный праздник.
Анна Качкаева : Нет, там было очень забавно, потому что, как всегда вы знаете, на втором плане,бывают живописные детали. Ты же всегда смотришь, если второй план активен, если там происходит действие, то ты все время отвлекаешься от крупного плана, если особенно он статичен, а когда иерархи читают молитву или обращаются к пастве, то этот кадр статичен, и камера выхватывает другие детали. И вот на этом размытом втором плане было видно, как все эти милейшие дети, потому что они уже утомились, они вертелись, переговаривались, головы вытягивали. Это было забавно.
Александр Мельман: Это живая история такая.
Анна Качкаева : Конечно. Просто действительно не очень ясно, зачем Дмитрия Анатольевича было в этот венок детей обряжать, совершенно неясно. Потому что, в общем, вполне мог бы и так стоять, рядом с женой и, по-моему, сын рядом с ним был. Ну, и стояли бы уже.
Александр Мельман: Ну, вот кремлевские пиарщики:
Анна Качкаева : :почему-то решили, что нужно в окружении херувимчиков его обязательно поставить.
«Переключала программу на Новый год, искала что-нибудь приятное. Хочу поблагодарить за «Дискотеку 80-х» руководство канала не помню какого. Смотрела до утра», - Наталья. Блестяще! Вот это то, что я хотела сказать. Главное, чтобы оставалось приятное ощущение.
Александр Мельман: Да, чтобы остался осадок.
Анна Качкаева : Да, послевкусие. Если уж остались до утра с телевизором, то значит, хорошо, что вот какая-то дискотека там была.
Александр Мельман: Это тоже старые песни о главном. Я, например, тоже очень подвержен ностальгии и с удовольствием тоже смотрю «Дискотеки 80-х». Это очень точно просчитанная история, когда их показывают. Этим активно сейчас занимаются.
Анна Качкаева : Слушайте, Александр, а вы обратили внимание, что, пожалуй, впервые за последние годы, пока мы с вами подводим итоги вот этих новогодних дней, активно не ругаются?
Александр Мельман: Да. Понимаете, праздник Рождества просто не приемлет, чтобы в это время ругались. И я понимаю наших радиослушателей. Я думаю, придет потом время, будут другие темы, другие передачи и еще как будут ругаться радиослушатели.
Анна Качкаева : Я думаю, что все-таки что-то такое меняется в отношении к телевидению. Не потому что все вдруг его полюбили, не поэтому, а просто потому что научились его смотреть.
Александр Мельман: То есть не хочешь – не смотри, переключи или выключи.
Анна Качкаева : Да, мне кажется, что, во всяком случае, у наших слушателей вот этого умения появилось чуть больше, чем мы предполагали предыдущие пару лет. И телевидение стало набор некоторый предлагать для того зрителя, который пытается все-таки какое-то разнообразие для себя найти.
Александр Мельман: То, что вы сказали, такая позитивная концепция. А я скажу, может быть, о негативной, а может быть, радиослушатели «Свободы» все-таки политизированные слушатели, и они уже понимают, что, скажем, все, о чем много лет уже говорилось о политическом вещании, здесь уже нет просвета, они просто устали с этим бороться. Они уже не хотят, у них нет сил, и чувств и времени не осталось, они просто действительно выбирают себе, потому что безнадежно опять ругать одно и то же, если ничего от этого не меняется. Хотя наш слушатель перед этим сказал о юморе, о том, что легче пародировать украинских товарищей руководящих, чем наших. Да нет, вопрос в качестве юмора. Потому что Максим Галкин пародирует и Путина по-прежнему, и каких-то других людей. Просто вопрос о зубастости или беззубости этого юмора, о качестве этого юмора. Он все-таки безусловно ставит на качество этих пародий. Потому что пародии в исполнении «Кукол» Шендеровича никто не забыл, наверное, из наших радиослушателей «Крошку Цахес», это была обиднейшая для руководящей команды пародия, безусловно.
Анна Качкаева : Безусловно. Но вот в том то и дело. Я с таким некоторым любопытством и все равно с сомнением смотрю на «Большую разницу».
Александр Мельман: Вы думаете, что они исчерпают себя уже на второй программе?
Анна Качкаева : Я думаю, что они довольно быстро себя исчерпают – раз, потому что слишком мало форматов, над которыми всерьез можно смеяться. А замахнуться всерьез на то, на что следовало бы замахиваться, они не рискнут. И поэтому вот это вот между молотом и наковальней, вот эти ножницы их будут сдерживать, как всяких людей, способных и талантливых. Они начнут себя секвестрировать, потом это будет все снижаться до какой-то, вероятно, пошловатой… Дай Бог, чтобы этого не случилось, но мне кажется, что это тоже исчерпаемая история, к несчастью.
Александр Мельман: Может быть, да. Но вот смотрите, КВН – он существует уже 40 лет, он прошел разные этапы нашей страны.
Анна Качкаева : Вот кто-то мне сейчас написал, что «вырезали из КВНа номер команды Курска». Я не знаю, действительно, может, вырезали. Узнать надо?
Александр Мельман: Наши шутки КВНов в 2000-е и 90-е уже годы совершенно не политизированные, и тем не менее, это смотрится, тем не менее, это имеет хорошие рейтинги и поддерживается руководством Первого канала. Тем не менее, КВН прошел разные этапы, и мы помним «перестроечный» КВН, его действительно вырезали, действительно были скандалы, как там одесситы выступали, и как это все купировалось. Но все это прошло. Другое время и другие шутки. КВН живет. Будет ли жить вот эта «Большая разница»? Хотелось бы, чтобы да. Действительно, нужен очень большой потенциал юмора, иронии, самоиронии.
Анна Качкаева : И она очень действительно сложная в технологии. Если они будут соблюдать принцип, например, делать пародию на рекламу, это же все снимать трудоемко.
Александр Мельман: Безусловно. Но это очень важная даже имиджевая история для нашего всего телевидения, для Первого канала, в частности. Если они будут это продолжать, дай Бог им удачи.
