Еще сравнительно недавно католические сановники в странах Латинской Америки считались верными союзниками местных леваков. В моде была «теология освобождения», которая смиренную молитву и амвонную проповедь превращала в инструмент социалистического перевоспитания верующих. Под освобождением понимался примерно тот же набор идеалов, к которым стремились национально-освободительные движения второй половины столетия: свобода от рыночных отношений, от господства богатых латифундистов, от засилья североамериканских монополий.
Сегодня полемизировать с этими идеалами нет никакого смысла: время выгребло их в общую яму. Среди латиноамериканского католического клера нынче наблюдается процесс отрезвления от тяжкого похмелья уравниловки. Приходит понимание того, что социализм, хотя и освобождает обездоленных от какой-то бытовой чернухи, но при этом как бы невзначай навсегда отнимает у них наиглавнейшую свободу – свободу выбора жизненного пути, а с ней и ответственность за себя. На континенте, где более 90 процентов населения относят себя к католикам, такой перелом настроений может иметь далеко идущие последствия. Церковь, познавшая, что ценность свободы несравнимо выше обманки «освобождения», может сыграть здесь роль аналогичную той, что была ею сыграна в 80-е годы в Восточной Европе.
В декабре прошлого года венесуэльские епископы выступили с прокламацией, осуждающей президента Уго Чавеса за его непрекращающиеся попытки ограничивать простор свободы под предлогом заботы о бедных. «Такая подмена понятий для нас морально неприемлема, – можно прочитать в заявлении. – Попрание прав человека отбрасывает наше общество вспять, чем бы оно ни оправдывалось».
Не впервые иерархи из Каракаса бросают вызов революционному романтику Чавесу. Покойный кардинал Росалио Кастильо в прошлом не раз бичевал боливарский вариант социализма: «Концентрация всей полноты власти в руках одного человека, самодура и деспота, пусть даже избранного демократически, не может почитаться за благо. Скорее это политический обскурантизм и извращение, смысл которого – установление в Венесуэле такого же бесчеловечного режима, каким является режим Фиделя Кастро на Кубе».
Венесуэльские патеры не одиноки в своем чудесном прозрении. В последнее время растет напряженность в отношениях между воинствующими левыми движениями и духовенством в Мексике и Аргентине. В Мехико-Сити боевики левацкой Партии демократической революции регулярно пытаются срывать воскресные богослужения, врываясь в храмы, разгоняя прихожан и грабя церковную утварь – в отместку за сотрудничество католического клира с властями. На Кубе церковь уже взяла на себя роль оппозиции режиму.
Теология освобождения, возможно, еще вдохновляет завсегдатаев нью-йоркских салонов, которые видят в Кастро вечную надежду для сирых и угнетенных и принимают на ура браваду Чавеса. Но в самой Латинской Америке все меньше богословов, готовых хоралом благословить политику государственного перераспределения. У них появился опыт того, что единственным практическим результатом теологии освобождения оказывается гипертрофированное государство, отнимающее излишки у богатых, но неспособное искоренить бедность. Единственное подлинное освобождение – это освобождение политической и экономической жизни от постоянной государственной опеки. Латинским словом такое освобождение именуется либерализацией.
