«Здравствуйте, Анатолий Иванович! У меня возник такой дурацкий вопрос: почему на Украине минимальная пенсия составляет $100, тогда как в России – где-то $60. Но при этом украинцы в подавляющем своем большинстве (50/50) готовы линчевать своих тимошенок и януковичей, а русские носятся со своим «кормильцем» как курица с яйцом?».
Подавляющее, говорит, большинство готово линчевать своих тимошенок и януковичей, и тут же в скобках: пятьдесят на пятьдесят. Так пятьдесят на пятьдесят или подавляющее большинство? В Украине было бы пятьдесят на пятьдесят и в том случае, если бы заработки и пенсии были вдесятеро выше, чем в России. В сто раз были бы они выше, и всё равно своих начальников украинцы ругали бы охотнее и крепче, чем россияне – своих «кормильцев». Ларчик этот открывается просто. В Украине ругать правителей можно без всякой опаски, а в России – приходится опасаться. В Украине такая ругань – просто ругань, а в России – геройство или хулиганство (в зависимости от точки зрения).

Мало кто относится к нам более враждебно, чем слушательница, приславшая нам следующее письмо, - так нас, по её словам, ненавидит, что я даже называть её не хочу, но и слушает нас она тоже так внимательно, как мало кто. Во первых строках своего письма она напоминает нам, что исполнился год со дня, когда «был совершен вопиющий, позорный акт – казнь законного президента суверенного Ирака Саддама Хусейна». Так она пишет. И дальше: «Палачи, руководимые из-за океана, не смогли убить память о Саддаме Хусейне. В Египте была выпущена Книга памяти Саддама Хусейна. Мы, граждане России, тоже не должны забывать героического политика, вся вина которого состояла лишь в противостоянии гегемонии Соединенных Штатов».
Написавшая это письмо слушательница «Свободы» сочинила трагедию в стихах под названием «Саддам», но прислала нам не всю её, а отрывок. Называется этот отрывок: «Патриотический монолог». Герой обращается к своей родине:
Мне за тебя отрадно умирать!
Клянусь тебе – не дрогну пред врагами
И встречу казнь спокойно и бесстрашно,
И за тебя Аллаху помолюсь.
Затем поэтесса переходит к другим современным деятелям. Говорит о них прозой: «Фиделю и Ким Чен Иру желаю долгих лет жизни, чтобы как можно дольше не пришлось писать о них реквиемы и трагедии. К Путину моё отношение пятьдесят на пятьдесят. Когда он за Косово в составе Сербии, я целиком за. А вот когда ссорится с Белоруссией и отключает газ Украине перед выборами, способствуя тем самым победе "оранжевых" – тогда, конечно, нет. А самое обидное – что назначил своим преемником Медведева, за которого не буду голосовать ни при каких условиях. Я надеялась, что будет патриот Сергей Иванов. А Медведеву вы, либералы, должны радоваться, он ваш. Медведев – либерал в экономике и нуль во внешней политике. Это будет возвращение ельцинизма. Ельцин тоже думал, что будет влиять на Путина, но куда там!».
Вот судьба, вот положение сочинителя в России! Ни в одной солидной российской газете эта поэтесса не может напечатать ни строки из своей поэмы о Саддаме Хусейне, ни строки из письма о других своих кумирах – шлёт всё на «Свободу». Осуждать Америку ей в России позволено, а оплакивать Саддама и славить Ким Чен Ира – ни-ни, «суверенная демократия» стесняется. И даже «патриота» Иванова противопоставить «либералу» Медведеву не можно.

«Как вы думаете, Анатолий Иванович, - это письмо прислал чеченец, живущий в Вене, - почему Путин не сказал Кадырову, чтобы в отчёте о результатах думских выборов в Чечне не была нарисована цифра 100 – 100-процентная явка и 100 процентов голосов за «Единую Россию»?».
Этот слушатель ошибается, сто процентов и не было нарисовано. В обоих случаях значится немножко меньше ста. Означает ли это, что Путин-таки велел Кадырову не переборщить, не знаю.

Беру следующее письмо о думских выборах в России:
«Здравствуйте, уважаемый Анатолий Иванович! Насчёт массовых фальсификаций декабрьских "выборов" могу привести очень много фактов и выкладок, помимо тех, что уже вроде общеизвестны. Например, во второй половине дня 2 декабря многократно повторялось, что на 12 часов московского времени по всей России проголосовали 12,6 процента избирателей. Даже если бы по московскому времени жила вся Россия, то всё равно с этим показателем итоговые официальные 63 процента явки никак не стыкуются. Всерьёз можно говорить о реальных 40 процентах. Нетрудно догадаться, какой партии достались голоса виртуальных 23 процентов. Фальсификация шла какими-то совершенно неправдоподобными скачками. Из официальных данных следует, что между 17 и 18 часами проголосовал лишь один процент избирателей, а в каждый из двух следующих часов (когда уже закрылись участки не только в Сибири, но и на многолюдном Урале) почти в четыре раза больше. Представить такое в масштабах всей России можно только в бреду. А 99 с половиной процента голосов за «Единую Россию» в Чечне и 98 – в Ингушетии (как и в Мордовии)? Вам известно, кстати, что ингушские оппозиционеры собрали около 90 тысяч заявлений местных избирателей о том, что в этих выборах они не участвовали. Это более половины всех избирателей Ингушетии».

Следующее письмо: «Когда критикуют США жители России, вы всегда отвечаете что-то типа: "Вы там не были, вы не знаете, а мне витрину показали, и я знаю». Когда критикуют Америку за её тоталитаризм люди, которые прожили в этом рассаднике демократии много лет и своё мнение подтверждают конкретными фактами, у вас один ответ: «Почему не возвращаетесь в Россию?». Но такой ответ не опровергает фактов, а значит, опровергнуть тезис о тоталитарной сути США вы не можете. Телевизора у меня дома нет, и дети мои здесь, в США, смотрят только хорошие советские мультфильмы на DVD. Пишу это, так как вспомнил, что вы любите говорить: "Если американское дерьмо такое дерьмовое, почему вы его едите". Так вот, я его не ем».

О том же пишет и автор следующего письма, но живёт он не в Америке, а в России: «Телевизор я уже не включаю, из Москвы идёт смрад, смотрю только заграничные каналы, там даже реклама не такая мерзкая».

Слушайте письмо от Михаила Кашлева: «Здравствуйте, Анатолий. Я возвращаюсь к теме, с которой началась моя переписка с вами. Тема эта – ночные снимки из космоса Северной и Южной Кореи. Вас тогда поразила темнота Северной Кореи и яркое сияние Южной. Я откликнулся на вашу просьбу и прислал вам снимки России и Украины. Из этих снимков следовало, что дела в России и в Украине обстоят не так уж плохо. Хуже, чем в Прибалтике, но уж точно не так, как в Северной Корее. На этом, казалось, дело и кончилось. Однако оказалось, что освещенность земной поверхности в связи с динамикой экономического и политического развития стран и регионов – это тема серьезных научных исследований. И результаты этих исследований поразительны! Как говорил один поэт, на снимках этих "дышит почва и судьба". Динамика освещенности земной поверхности говорит о многом, перекрывая хор всяких балаболов», - пишет господин Кашлев.
По его подсказке я нашёл эти карты в Интернете. Само собою разумеется, лучше всех освещены те части глобуса, где США, Япония, Южная Корея, Западная Европа, и тут не позавидуешь нашему русскому американцу, когда представишь, что могут сказать ему с этими снимками в руках наши слушатели… Я же скажу только одно. Он пишет, что мне была показана витрина американской жизни – и я, мол, затрепетал от восторга, приняв всё за чистую монету. Но сегодня, как мы слышали, можно обойтись и без витрины, и без погружения в пространство за витриной. О любой стране мира можно судить не по личному опыту жизни там, не по чьим бы то ни было рассказам и даже не по научным книгам и статистическим сборникам, а по снимкам из космоса. Господин Кашлев обращает наше внимание на динамику освещённости планеты. Дело в том, что Землю снимают из космоса уже много лет, и – непрерывно, так что можно следить за тем, как меняется освещение тех или иных мест и таким образом знать, что там происходит с хозяйством – развивается оно или приходит в упадок. Есть карты, на которых обозначен «вымерший свет». Эти участки окрашены в синий цвет. Была жизнь – и не стало жизни. Больше всего синего на карте бывшего СССР, отражающей десятилетие 1993-2003 годов. Успешнее всех выбралась из-под развалин Эстония, хуже всех пришлось Средней Азии, Грузии, Молдавии, Украине и России. «Зато ярко вспыхивают Москва и Питер, и цепь городов на магистрали Москва - Санкт-Петербург, - говорится в одном из объяснений к снимкам. - Подтверждается гипотеза о росте крупных городов за счет рабочей силы из провинции. В Москве уже 10 процентов населения России. Упадок мелких населенных пунктов "вычищает" области миллионников, создавая цепь тысяч "погасших" поселков вокруг "золотой цепи" огней».

Теперь прочитаю одно из писем о Всемирной Паутине, об Интернете, который предоставил мне фантастическую возможность увидеть всё то, о чём мы только что говорили.
«В последнее время я задумываюсь об Интернете, Анатолий Иванович. Общение пользователей напоминает мне адские миры ментала и астрала, описанные у оккультистов. Флирт в Интернете – вообще полное безумие. О той же политике спорят до посинения, но всё уходит не в реальность, а в никуда. Люди переживают, мыслят, но мир себе создают абстрактный. Это же превосходит фантастику: миллионы людей уходят в параллельный мир сети! Если из него что-то и выплёскивается в "реал", то очень редко и уродливо. Недавно участники дебильных интерактивных игр встретились физически в кафе, и один пробил другому голову. Интернет – клоака, сколько там низости человеческой! Это уже тот век, который предсказан в Писании: мир, где «из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят». Модель потустороннего мира ментальных и астральных энергий», - говорится в письме. Верно, конечно. Клоака в той же мере, что и род человеческий. И в той же мере – кладезь всего здорового и бесценного. Ничего более умного я на сей счёт сказать не в состоянии. Не одного этого слушателя «Свободы» приводит в отчаяние то, что с 30-х годов прошлого века называется в философской публицистике «восстанием масс».

Читаю письмо из Москвы: «Не отмечаю я новых годов, Анатолий Иванович, потому и вас не поздравил. Что ни год, то короче к могиле наш путь. Когда-то у нас по соседству одна компания так отмечала, что все перепились и сгорели от украшенной ёлки. Да и сейчас многие получают увечья от фейерверков, собаки в испуге убегают от хозяев. Москва становится всё страшнее. Я знаю, что вы не любите тоталитарного прошлого, но тогда хоть как-то сдерживалась массовая подлость и криминал. Западного обывателя сдерживает, насколько возможно, не только воспитание, но и довольно строгий административно-полицейский контроль. И, конечно, самоконтроль. Один наш тележурналист, лизоблюд и демагог, уезжал в США, потом вернулся и жалуется, что сосед, с которым он дружески беседовал, написал донос на какое-то мелкое нарушение, допущенное им. Для меня это нормально, я понимаю американцев, которые не хотят, чтобы их страна стала притоном. Как-то в Америку приехала московская эстрадная группа, обыкновенные артисты, в кафе они стали подмигивать американкам, те сразу позвали полицейских, наших мастеров искусств арестовали и выдворили из страны. Я бы их не высылал, а расстрелял на месте. У нас, похоже, не может быть ничего среднего. Или тоталитаризм, или притон. Мы быстро движемся в сторону второго варианта. Молодняк – зоосад, чудовищное падение нравов. Нация "дедовщины" заканчивает своё историческое бытие. Потеряли значение слова "подонок", "негодяй", "подлец". Нормальный мужик, умеет жить, забил своего директора бейсбольной битой в подъезде, и теперь сам владелец водокачки, а то и мэр или губернатор. Страна во главе со своей столицей всё больше обособляется даже от своих соседей, прибалты уже стали, как голландцы или датчане, украинцы – почти враги, о грузинах и говорить нечего. Что это? Это гибель царства, Анатолий Иванович».
Много таких слов было сказано в 18-м году, а, между прочим, и перед тем: после 905-го, а о падении нравов, разгуле хищного стяжательства немало говорилось сразу после отмены крепостного права.

«Здравствуйте, Анатолий Иванович! Хочу поделиться с вами простой человеческой радостью. Плохо у меня было со сном, да и вёл я себя порой плохо. Получал уколы на ночь, а то и к кровати привязывали. Но вот недавно случилось чудо. Разозлился я как-то раз, возьми да и брякни: "Кто нас обидит – и трёх дней не проживёт!" Что бы вы думали? Все вокруг выпятили глаза и о чём-то задумались. А я ещё: "Буду мочить в сортире!" (А сортир у нас страшный.) Начали все от меня потихоньку отступать. "И нечего сопли жевать!" – заорал я. Все кинулись кто куда. "Не видать вам больше котлет, кушать будете..." Тут я назвал тех несчастных существ, которых требуется отделять от котлет. Всё! Прибежал главврач, выписал меня из богоугодного заведения на все четыре стороны! И сон сам собой наладился, и личная жизнь задалась. Всё в порядке, Анатолий Иванович! Теперь пребываю за кольцевой, в собственном доме, в полном здравии. Мурен бон Слюсарев к вашим услугам!».
Мне подумалось над этим письмом, сколько подобных сатириков может появиться на российских экранах в любой момент. «Может», - говорю из осторожности. Наверняка появятся, по-другому не бывает. Помню, как меня cмутило, когда НТВ окрестило подопечного «Мурена бон Слюсарева» крошкой Цахесом. Он только-только вступил в должность, и не совсем по своей воле, и не успел ещё показать себя во всей красе, а они его так… Мне казалось, что следовало бы повременить. Не хотел бы я оказаться на его месте теперь. Крошка Цахес – герой знаменитой немецкой сказки, крошечный злобный урод, который кажется красавцем обалдевшему народонаселению. Никогда ещё в почте радио «Свобода» не было столько нападок на Путина, как сейчас, под занавес. Может быть, это начало того представления, которое скоро развернётся?

И тут же – вот какое письмо: «Знаете, Анатолий, хочу сказать вам необычные слова. Спасибо вам за то, какой хорошей вы показываете Россию. Мне это важно, мне это нужно. Советский Союз я не любил, была эта страна для меня тюрьмой. Как только стало возможно – вырвался, уехал. В 1991 году, в дни путча, был в Москве. Увидел, как плачут женщины у метро. Увидел защитников Белого Дома. И меня осенило: это другая страна! Тогда я полюбил Россию – страну, где громко звучал голос интеллигенции, голоса русских людей, желавших вернуть свою родину в семью человечества. Но как быстро исчезла та Россия! Снова с экрана телевизора смотрит на меня советское мурло. Обкорнанная империя жалеет о своем прошлом. И я бы опять крепко невзлюбил эту страну, но ваши рассказы о письмах радиослушателей меня удерживают от этого. Я вижу, как много в России честных, переживающих, умных людей, страстно любящих то же, что и я люблю – свободу, справедливость, братство. Таких людей там не меньше, чем в других странах, ведь они повсюду составляют меньшинство. Просто не слушают их в России, не идут за ними. Но это дело поправимое. Главное, что они есть. Новая Россия, победившая тогда, в дни путча, не умерла. Она затаилась и еще проявит себя. Игорь Белов».

В предыдущей передаче (или в одной из предыдущих) был упомянут Мартин Иден – герой одноимённого романа Джека Лондона. В подкрепление своего невысокого мнения об окружающей действительности один наш слушатель ссылался на высказывания этого героя, а самих высказываний я в электронном письме не нашёл. Оказывается, они всё-таки там были – я просто не заметил приложения. И нет худа без добра. Сейчас он нам пригодится, этот знаменитый «социальный дарвинист» Джека Лондона, ненавистник человеческой обыкновенности, серого большинства. «Слабых и незадачливых природа отвергает, она отбирает только лучших, - говорит он. - Этим методом, подражая ей, люди выводят скаковых лошадей… Сильный и его потомство выживают, и пока существует борьба, сила каждого поколения возрастает. Это и есть развитие… Стоит создать общество рабов, и оно начинает вырождаться». В собрании, где Мартин Иден произносит свою речь, его спрашивают, как это может быть приложено к Соединённым Штатам. «Рабы стали сами себе хозяева, - отвечает он. - Никто не правил ими сильной рукой. Но жить безо всяких правителей невозможно, и появились правители новой породы - хитрые пауки-торгаши и ростовщики».
Роман «Мартин Иден» появился в 1909 году, а в 1930-м – книга испанского философа Ортеги-и-Гассета «Восстание масс». В ней было провозглашено нечто совершенно противоположное – то самое, о чём мы слышали пару минут назад в письме, автор которого отмечает гибельное растление не правителей (то – само собою разумеется), а управляемых, всей российской массы. Эта мысль давно стала обычной для части наших слушателей. Вслед за испанцем они пишут о том, что тон в современном обществе задают не единицы, не меньшинство (творческое меньшинство!), а большинство, обывательская гидра с миллионами голов. Именно она навязывает всем, то есть, по существу, самой себе свои убогие понятия о том, как жить. Технические достижения заметно повысили благосостояние простого люда, вот он, мол, и обнаглел. У него появилось свободное время, его уже не всецело поглощает забота о пропитании. Он стал безудержным покупателем. Демократия дала ему власть. Теперь он может управлять своими правителями. Он не знает, что такое стыд и чувство ответственности. В голове у него «мешанина прописных истин,
несвязных мыслей и просто словесного мусора, скопившихся по воле
случая». Он не знает, что с ним происходит, что он собою представляет, он «действует по простоте душевной, а потому без страха и упрека”. «Если эта порода людей будет хозяйничать в Европе, - писал философ, - через каких-нибудь 30 лет Европа вернется к варварству». Через тридцать лет на дворе был 1960 год. Попытка вернуть Европу к варварству осталась далеко позади. Полной власти сытая толпа, слава Богу, не получила нигде. Нигде не получило полной власти и меньшинство самой высокой пробы – тоже слава Богу. Но давно осознанные лучшими умами опасности остаются.

«Наше "министерство правды" уже занимается проектом закона о контроле над Интернетом, - пишет молодой человек из Казахстана. - Если проект приведут в нужный вид, обеспечат техническую базу, то он будет принят "на ура", при полном одобрении широких слоев. Эта "фильтровка" вполне может пригодиться в ближайшие полгода-год, потому что ситуация в стране непонятная. Цены, как и все предполагали, через пару месяцев после августовских выборов начали расти, как на дрожжах. Граждане, еще помнящие "веселые 90-е", тут же начали скупать соль, сахар, муку, масло, макароны и крупы. А начальство дружно говорит, что всё это временные трудности».
Видите: автор этого письма тоже не жалует широкие слои, тоже хорошо понимает, что толпа не знает других способов наведения порядка, кроме запретов, насилия, травли и уничтожения неугодных.
И последнее на сегодня письмо: «Уважаемый Анатолий Иванович! Спасибо вам за вашу позицию относительно геноцида на Украине. Это память о погибших братьях и сестрах моего деда. Дед с бабкой и тремя детьми уцелели благодаря его предусмотрительности. Он умудрился припрятать немного зерна в яме около скотомогильника с сибирской язвой. Туда чекисты побоялись сунуться. Но весной 1934 года семью обвинили в том, что она выжила: значит, что-то припрятала. Выслали на Беломорканал». Слова «спасибо вам за вашу позицию» могут показаться не совсем уместными в таком письме, а с другой стороны – русский язык это допускает. Или лучше сказать: русская привычка. Так люди просто усиливают своё согласие с точкой зрения, которая им особенно близка. В Украине только что опубликовано исследование одного американца. Он не согласен со словом «геноцид». Он доказывает, что в Советском Союзе имело место то, что он называет тяжелым зерновым кризисом. В его труде много цифр, таблиц, графиков. Отрицать невозможно: зерновой кризис был. Но почему у людей отнимали все съестные припасы, буквально до последнего зёрнышка, до последней горошины, не объясняется. Под кризисом же подразумевается развал сельского хозяйства, когда за него взялась советская власть.