Владимир Бабурин: Сегодня у нас в студии Владимир Жидких, член Совета Федерации, представитель Государственной Думы Томской области в верхней палате российского парламента. Вопросы будут задавать журналисты Эдуардо Гедеш, московский корреспондент португальской газеты «Де Нотисиаш», и Дмитрий Беломестнов, обозреватель информационного агентства «Прима-Ньюс».
И, как всегда, коротко биография нашего гостя в начале этой передачи. Родился 11 ноября 1961 года в городе Северске Томской области. Закончил Томский инженерно-строительный институт и Российскую академию государственной службы при президенте России и аспирантуру этой же академии. В 1990 году был избран депутатов Совета народных депутатов города Томск-7, где проработал заместителем председателя по март 1992 года. В 1993 году возглавил комитет по координации правоохранительной деятельности администрации Томской области. С сентябре 1993 года заместитель главы администрации Томской области. Координировал совместную деятельность администрации области и правоохранительных, судебных и военных органов области. Одновременно возглавлял областную комиссию по чрезвычайным ситуациям. С 1995 года в должности первого заместителя главы администрации Томской области курировал различные направления деятельности, от общественной безопасности, информационной политики, работы с территориями до внешнеэкономических и межрегиональных связей Томской области и работы в представительстве администрации Томской области. С февраля 1998 года – полномочный представитель президента России в Томской области. 25 сентября 2002 года назначен представителем администрации Томской области в Совете Федерации. Член Комитета по делам Федерации и региональной политике, комиссии по естественным монополиям, комиссии по информационной политике. Декабрь 2003 года – май 2007 года – депутат Государственной Думы четвертого созыва по Томскому одномандатному избирательному округу (об этих выборах я бы хотел поговорить отдельно). Входил во фракцию «Единая Россия». В настоящее время Владимир Жидких в Совете Федерации работает в Комитете по международным делам, комиссии по естественным монополиям и комиссии по делам молодежи и спорта.
Так что круг очень широкий, думаю, что можно практически любые вопросы задавать. Я надеюсь, что все правильно? Тем более что я пользовался вашим сайтом.
Владимир Жидких: Да, все правильно.
Владимир Бабурин: Как я сказал, очень хотел бы вспомнить выборы 2003 года. Вы довольно с большим отрывом победили тогда просто легендарного человека в российской политике, коммуниста Егора Лигачева. Но это были последние выборы по одномандатным округам. Последние выборы в Государственную Думу проводились уже исключительно по партийным спискам. Вот как вы считаете, оправданна ли эта отмена, что нет теперь этого личного соревнования, как, например, было у вас и у Егора Кузьмича Лигачева? Это первая часть вопроса. И второе, выборы по партийным спискам показали, причем в основном это выборы по партийным спискам «Единой России», что во многих регионах выбирался практически «кот в мешке». Федеральный список возглавлял Владимир Путин, которые не вошел в Государственную Думу, и списки многих регионов возглавляли губернаторы, мэры областных центров, которые тоже в Государственную Думу не вошли, а кто там четвертый, пятый, шестой, десятый – избирательно просто зачастую и не знал.
Владимир Жидких: Прежде всего я хочу поприветствовать всех, и вас, Владимир, Эдуардо, Дмитрий, и всех, кто нас сегодня слышит. И если меня слышат сегодня мои земляки-томичи, то я из Москвы передаю большой привет, пользуясь возможностью, предоставленной мне Радио Свобода.
На самом деле, все, что вы сказали, Владимир, это все имело место в моей истории, в истории моей жизни, на самом деле я избирался по мажориторной системе. Причем у нас в Томской области округ был один, он был самый наполненный избирателями - 736 тысяч избирателей внесены были в избирательные списки, когда в среднем по России – от 350 до 400. То есть вся Томская область была… Ну, я не буду обсуждать тогда итоги, факт есть факт, я получил поддержку фактически большинства населения Томской области, и конечно, это огромный подарок судьбы, лично я так его расцениваю, потому что это возможность получить оценку за предыдущую мою деятельность. Фактически 10 предыдущих лет я был заместителем губернатора Томской области, полномочным представителем президента. А если говорить про Егора Кузьмича Лигачева, то он и по сегодняшний день очень уважаемый в Томской области человек. И надо сказать, что в выборах предыдущих, когда он стал депутатом Государственной Думы, и вот в выборах 2003 года вот как было у него 24-25 процентов поддержки населения в области, так и сохранилось, ничто, собственно говоря, не повлияло. Я считаю, что это оценка его вклада в историю Томской области, в ее становление, в ее развитие.
Что касается нынешней системы, сегодняшней, мы выбираем депутата, уже не непосредственно голосуя за его фамилию кандидата, а мы выбираем партию. Мы формируем партийный парламент. И в этом смысле я считаю действия новой политической фактически системы, формирующие первую палату российского парламента, вполне жизнестойкими. Потому что мы находимся только на этапе того, что прошли многие государства, европейские и мировые, на этапе становления политической системы как системы конкурирующих между собой политических партий. Понятно, что эти выборы были особыми, потому что впервые проводилась подобная практика, в России она реализовывалась, хотя у наших стран-соседей это уже десятки и сотни лет.
Наверное, вы правы, может быть, в критике, что в той системе праймериз симпатий избирателей на первом месте – президент – больше 70 процентов симпатия, на втором месте – губернатор, а депутатами становятся Иванов, Петров, может быть, даже малознакомые в регионе. Это, наверное, имеет место, но я хочу сказать, что это имеет место при условии, что все-таки ответственность за эту партию лежит на тех, кто во главе списки, и на президенте, и на губернаторе, и на всей политической партии. Ну, говорят в нашей стране: лиха беда начала. Но я считаю, что парламент сложился, сегодня это уже видно, он получился, там представлены четыре политические партии, они известны жителям. И сегодня, по прошествии лет, каждый человек может поставить оценку всем четырем политическим группам, которые взяли на себя ответственность за развитие нашей страны, за формирование политической системы либо со знаком плюс, либо со знаком минус.
Владимир Бабурин: Вот известных людей во главе списка называют «паровозами», и естественно, что состав, который состоит, условно говоря, из 20 паровозов, естественно, обгонит состав, который состоит из одного паровоза и 19 вагонов.
Владимир Жидких: Ну, факт, и его оспорить очень трудно. На самом деле, это так. Но в этом и конкурентность между политическими партиями. А кто мешал другой политической партии, участвующей в выборах депутатов Государственной Думы найти таких же 20 паровозов? Тогда соревнование, извините, между 20-ю и 20-ю…
Владимир Бабурин: Второго президента, второго губернатора – где же их взять (смеются)?
Эдуардо Гедеш: Вы занимаетесь международными делами. На сегодняшний день стоит очень важный вопрос об имидже России. Вот то, что на Западе думают о России, это не очень положительно. Сейчас выборы президента, и уже вчера были серьезные разговоры о том, что наблюдателей приглашают ограниченно, и уже создается такое впечатление, что опять будет не положительный имидж от того, что будет происходить здесь во время выборов. Что надо делать, чтобы менять такой взгляд на Россию?
Владимир Жидких: Ну, это вопрос не внутри нашей страны, а вопрос за пределами нашей страны. На самом деле, что нужно сделать для того, чтобы не столь критично было отношение к событиям, которые происходят внутри страны, как мы их реально ощущаем.
Я просто для примера вам приведу, только что состоялись выборы президента Грузии, и меня, честного говоря, порадовало, что на Парламентской Ассамблее Совета Европы прежнего восторга от посещения Михаил Саакашвили ПАСЕ уже не было, что у достаточного количества представителей европейского совместного парламента к нему возникло много вопросов. И прежде всего – «ну, как там, мы верили в то, что вы делаете демократию, - говорили парламентарии Михаилу Саакашвили, - а с 2 по 7-е у вас в стране было введено чрезвычайное положение, было использовано, в том числе, автоматическое оружие с резиновыми пулями для того, чтобы люди, которые пришли с протестом, были остановлены». И я вам хочу сказать, что и у самого Михаил Саакашвили немножко другая была позиция. Если первые два выступления в ПАСЕ он был достаточно категоричен по отношению к России, то здесь он был не только осторожен… я даже не хочу это слово применять – осторожен, а здесь он был настроен очень позитивно. Наступило время, когда мы – соседи, у нас очень много вопросов. Но он ответил на наш самый главный вопрос – о том, что не допустит применения каких-то силовых способов разрешения сегодняшнего конфликта между Грузией, Южной Осетий и Абхазией, и мы этому рады.
Понимаете, можно относиться к процессу, а можно смотреть на результат. Вот кто бы как ни относился к выборам депутатов Государственной Думы нынешнего созыва, прошедшим к декабре ушедшего года, но, первое, они легитимны, и это все признают. Второе, вызывает вопрос у других стран, ну, вот, Владимир Владимирович путин возглавил список. Но тут, вы извините, по действующему российскому законодательству это не запрещено, это возможно. Что говорить о сегодняшних выборах президента, но, честно говоря, до их завершения осталось не так много времени, и мы видим, что динамику президентские выборы набирают. Мы видим реальных кандидатов, а не одного кандидата, мы слышим политическую полемику. Я вот вчера, допустим, слушал Геннадия Андреевича Зюганова, и я вам хочу сказать, что это – оппонент моему кандидату, возникают политические споры, а это и есть основа демократии. Люди слышат разные точки зрения, в том числе и с помощью вашего коллектива Радиостанции Свобода.
И вопросы, видимо, есть, видимо, они где-то есть и на месте. Ведь, вы извините меня, несколько тысяч избирательных комиссий подводят итоги выборов в нашей стране, в отличие, может быть, от вашей, там, безусловно, намного меньше. Страна огромная, и где-то возможны ошибки, где-то, может быть, даже и глупость. Но то, что в целом мы абсолютно привержены всем требованиям к проходящим в нашей стране выборам, так же как и у вас, это вы мне поверьте. Мы сами заинтересованы в том, чтобы они имели наивысшую температуру поддержки населения, максимальное количество избирателей пришло, и наивысшую легитимную сторону, то есть законную сторону. Мы сами нуждаемся в легитимном, законном депутате, президенте, политической партии, которая выиграла выборы. Это наша цель, и в данном случае мы имеем одинаковые цели.
Дмитрий Беломестнов: Только что говорили о выборах, была такая Республиканская партия, которую закрыли, на мой взгляд, неправомерно, мне кажется, что она получила бы на выборах в Думу достаточно голосов, ну, уж 7-процентный барьер преодолела бы. Проверяли количество членов партии в региональных отделениях, как говорится, не очень прозрачным способом, кроме того там просто звонили людям, и если человека нет дома – значит, они записывали, что вот нет такого члена партии. Так два года назад Республиканская партия внесла в Госдуму законопроект о государственном регулировании тарифов естественных монополий. Согласно проекту, тарифы естественных монополий должен устанавливать парламент вместе с бюджетом, и в течение года без изменения бюджета тарифы меняться не могут. Механизм формирования этих тарифов и себестоимость продукции естественных монополий должны быть достоянием гласности. Вот депутат Валерий Зубов, который рассказывал об этом законопроекте, отметил, что цена горюче-смазочных материалов на 80 процентов складывается из налогов, и это приводит к упадку сельского хозяйства и, следовательно, регионов, где оно преобладает. Вот как вы считаете, нужно ли такое законодательное регулирование тарифов естественных монополий?
Владимир Жидких: На самом деле, Дмитрий, вы очень глубокую, не для одной передачи тему затронули. Тарифы и их образование, их регулирование со стороны государства или общества – это проблема любого государства. Причем я вам хочу сказать, просто зная, как живут европейцы, там эта проблема вообще выходит на первое место и по затратам семьи, и конкретного человека. И расходы на платежи за тепло, за воду, за свет, они становятся главнее, чем на продукты, на одежду и даже не содержание автомобиля. В этом смысле у нас некая фора по отношению к Европе все-таки есть. Я помню эту инициативу Валерия Михайловича Зубова, моего коллеги из Красноярска, бывшего губернатора красноярского. Безусловно, ее надо поддерживать, но как реализовать эту поддержку – вот это главный вопрос. То есть принять закон можно, а вот заставить его работать и получить результаты от этого закона достаточно сложно. Поэтому, на мой взгляд, мы тогда поступили достаточно разумно и правильно. Вообще, это не парламентская вещь – складывать плюсы, минусы, стоимость горючего, у нас нет такого уровня, возможностей, нет таких специалистов. Это задача правительства. И мы тогда приняли решение, была инициатива фракции «Единая Россия», приняли решение ограничить 20-процентным ростом тарифы в течение каждого текущего года и производить это один раз, а саму процедуру тарифообразования докладывать на парламентских правительственных часах или на заседании правительства, что, собственно говоря, про сегодняшний день и делается. Цены на услуги будут расти, потому что растут мировые цены, прежде всего на энергоносители. Сегодня в Америке очень сложная экономическая ситуация, и безусловно, это отразится, в том числе, и на нас, и на нашей экономике. И сегодня это самый главный вопрос.
Поэтому, отвечая на ваш, Дмитрий, вопрос, я считаю, что задача сегодняшнего парламента, правительства Российской Федерации – удержать динамику роста тарифов в тех рамках, которые удавалось делать предыдущие 5 лет.
Владимир Бабурин: Хочу продолжить тему, которую Дима только обозначил. Это вторая часть вопроса, потому что разговор на тему «что было бы, если бы» мне кажется абсолютно бесперспективным, тем более что отчасти Владимир Александрович на этот вопрос ответил в начале программы. О конкретных делах и проблемах Томской области. Непростой год будет, потому что в этом году на Сибирском химическом комбинате будут выведены из эксплуатации два атомных реактора. Разговаривали мы в этой студии с Виктором Мельхиоровичем Крессом, губернатором Томской области, и он назвал цифру довольно большую, что общее уменьшение генерирующих мощностей составит порядка 70 процентов, где-то 65-67. Тем не менее, очень большие планы в Томской области – это и проект «Бакчарская сталь», и правобережье, и строительство целлюлозно-бумажного комбината, и цементного комбината. Поэтому господин Кресс считает, что совершенно необходимо поддержать проект «Дорожная карта» Росатома, который предполагает размещение атомной электростанции в Томской области. При этом губернатор совершенно откровенно сказал, что большинство населения области – порядка 60 процентов – это решение не поддерживает. Изменилось ли сейчас отношение? И вопрос почему конкретно к вам, - насколько я знаю, предполагается размещение атомной станции в городе Северске, в котором вы родились, и наверняка там остались у вас и родственники, и друзья, и ситуацию вы знаете не только как депутат, а как человек, в этом месте выросший.
Владимир Жидких: Ну, прежде всего я поддерживаю все, что сказал Виктор Мельхиорович Кресс, губернатор Томской области, и поддерживаю все планы, которые стоят перед областью на ближайшую пятилетку, в том числе и по тем крупным инвестиционным проектам, золотым проектам, как мы их называем в Томске, вами озвученным. На самом деле вопрос энергообеспечения всех этих проектов для нас становится предельно актуальным. Я не скажу, что ничего не делалось, потому что и атомное министерство, и сегодня госкорпорация – постоянно мы чувствуем взаимную работу и поддержку. Выделялись средства на реконструкцию ТЭЦ Сибирского химического комбината, на увеличение ее мощности для замещения останавливаемых двух реакторов. Сегодня мы где-то близки к принятию решения о строительстве двух атомных энергоблоков на территории промышленной площадки Сибирского химического комбината, где эксплуатируются по сегодняшний день атомные реакторы.
Настроение населения в Томской области, ну, оно следующее. Как мне представляется, мы еще серьезно на эту тему с сообществом томичей публично, на различных площадках – молодежь, студенты, ученые, люди, работающие в различных сферах – не говорили. Потому что у нас, собственно говоря, и решения-то нет. Как только оно появится, я, по крайней мере, сделаю все для того, чтобы убедить томичей в том, что это решение правильное, верное, а самое главное, выгодное для тех, кто живет и чьи дети живут на территории Томской области. Это попадает в единую энергетическую стратегию развития энергетики нашей страны, это попадает в программу корпорации Росэнергоатом. Мы можем реально собственными ресурсами сделать очень многое для того, чтобы построить два этих энергоблока. И самое главное, что нашей экономике, экономике Томской области и Сибирского федерального округа нужна энергия. Она нужна для того, чтобы тот темп развития, который мы видим сегодня, реально его ощущаем, чтобы он не остановился, реально не остановился.
Что касается вопросов безопасности, то здесь все в соответствии с российским законодательством, с экспертизой, с представлением проекта всем, кто желает и проявляет интерес, с активной информационной программой, с открытием ворот для вопросов жителей Томской области и соседних регионов. Это все нам предстоит еще сделать, и мы будем это делать. И я лично очень надеюсь и даже честно хочу сказать, мечтаю, чтобы решение о строительстве двух блоков было принято. Это и новая жизнь для города Северска, в котором живет 100 тысяч граждан Российской Федерации и Томской области, это реальная возможность задействовать ресурс, людей, которые сегодня работают на Сибирском химическом комбинате, и этих атомщиков, живых, настоящих, подготовленных, высокопрофессиональных атомщиков, которые у нас сегодня живут в Северске, живут в Томской области.
Владимир Бабурин: Но, может быть, вам лично придется убеждать, используя именно те аргументы, которые я упоминал: «Я сам из этого города, здесь у меня друзья, здесь у меня родственники. Я не боюсь». Вы правда не боитесь?
Владимир Жидких: Я вам на самом деле хочу сказать, я не боюсь, и у меня родители там живут, папа, мама. Трудно представить, если бы я ощущал какую-то потенциальную возможность, и я не сделал бы того, чтобы эту опасность отвести от тех людей, которые дали мне жизнь, от своих родителей. Они у меня живут, здравствуют, и я этому очень рад. Что касается северчан, то все они понимают, ну, это город, которые присутствовал при создании и развитии, становлении монофункционального предприятия. Каждый считает себя впрямую атомщиком или опосредованно атомщиком. Речь о Томске, в котором проживает 500 тысяч людей, из них 100 тысяч – студенты, очень много ученых, очень много образованных людей. И здесь у людей, видимо, возникают вопросы, и на них надо отвечать. Мы к этому готовы.
Эдуардо Гедеш: Я бы сказал, что сейчас возможности российской ядерной промышленности растут. Вот мы видели, как подписали в Болгарии контракт. Но есть вопросы в том, что касается сотрудничества с Ираном. Вы, как человек, который хорошо знает промышленность атомную, считаете ли вы, что есть какой-то риск, что ядерные технологии все-таки развиваются и через строительство в Бушере? Насколько для международного сообщества может быть опасно вот это сотрудничество с Ираном?
Владимир Жидких: Вы такой интересный вопрос задаете. В Иране живут люди, там рождаются дети, там старики, и они, так же как и мы, нуждаются в том, чтобы у них свет горел, кондиционер работал, желательно в каждой семье, там нужна энергия. И то, что Россия, фактически сменив первоначальных партнеров по строительству Бушерской станции, пришла туда и выступила в качестве гаранта завершения строительства атомной станции и, значит, гарантом миру в том, что там будет построена атомная станция, а не что-то другое, я думаю, мир должен воспринимать позитивно, не негативно. Строительство идет, мы участвуем там, претензий я не слышу в наш адрес, а есть, наоборот, претензии к заказчикам, с нами не очень важно рассчитываются. Но все равно как бы строительство идет.
Владимир Бабурин: Не очень хорошо расплачиваются, я бы сказал.
Владимир Жидких: Да. Если вы спрашиваете меня, то мое субъективное мнение: я такой опасности не вижу. Более того, везде, где Россия будет строить атомные станции промышленного потребления электроэнергии для нужд экономики, населения стран, где они живут, опасности для мира не будет никакой, я вас в этом заверяю как человек, который знаете тему безопасности, в том числе и на атомных объектах.
Эдуардо Гедеш: Но вот опасаются, что может быть связь между атомной станцией и атомным оружием.
Владимир Жидких: Это большая пропасть – между атомной станцией и атомным оружием. Для того чтобы сделать атомное оружие, одной только атомной станции недостаточно. Если сделать беду для мира, я вам хочу сказать, что ее можно сделать на любой станции – и во Франции, и в Японии. Не буду называть свою страну, не хочу, постучу по столу.
Владимир Бабурин: Но согласитесь, Владимир Александрович, этот вопрос, возможно, и не встал бы, если бы президент Ирана господин Ахмадинеджад не заявил, что государство Израиль должно быть стерто с лица земли, и это заставило всех серьезно задуматься.
Владимир Жидких: Я что могу сказать, я не был рядом, не слышал, во-первых, этого заявления. Может быть, оно говорилось и в другом контексте. Люди, в том числе, и президенты различных государств имеют разную как бы психику, разную динамику, разные характеры, но то, что это заявление точно не вяжется с развитием мира, с тенденциями, которые происходят в мире, это факт, и она сама по себе может быть осуждена, безусловно. Меня, как жителя России и мира, и вас, сидящих вместе со мной за этим столом, конечно, оно насторожило, но при чем здесь Россия? Мы выполняем там очень четко обозначенную, согласованную со всем миром задачу, согласованную с МАГАТЭ, строится энергетический атомный объект. Не завод по производству оружейного плутония. И это можно реально поехать и посмотреть.
Дмитрий Беломестнов: В прошлом году, когда вы еще были депутатом Госдумы, членом комиссии по техническому урегулированию, вы рассказывали о законопроекте, цель которого – создать условия для повышения конкурентоспособности отечественных организаций атомного энергопромышленного комплекса на международных рынках. Вот многие считают, что ядерная отрасль получает огромный бюджет, сроки реализации проектов весьма велики, а будет отдача или нет, а если будет, то когда – в общем, не очень понятно. Достаточно ли обосновано столь щедрое финансирование ядерной отрасли? Вот у меня лично иногда складывается такое ощущение, что не ядерная отрасль существует для нас, граждан России, а наоборот, мы существуем для нее. И потом, разве в России мало возможностей для развития, например, гидроэнергетики? Ведь атомная отрасль предусматривает, в том числе, и большое количество отходов, которые надо где-то захоранивать, а мы еще везем отходы и из-за границы. Может быть, это все не совсем правильно?
Владимир Жидких: Я считаю, что вообще для всего мира с возникшее проблемой и опасностью парникового эффекта в результате сжигания углеводородов на территории всего мира, атомная энергетика – я не говорю, что совсем безопасна, но наименее опасная, наименее наносящая вред экологии мира, наиболее контролируемая с точки зрения научно-технического прогресса, максимально отдающая результат. Затраты произведены на строительство атомного объекта – на 25-30 лет регион рядом с этой атомной станцией в мире, а не только в России, обеспечен электроэнергией. И мировое сообщество пришло к тому, что атомную энергетику надо развивать сообща, вместе, взаимоконтролируя друг друга, делясь технологиями. И мы это реально видим.
Что такое госкорпорация Росэнергоатом? Это закрытое отраслевое, по сути дела, внутрироссийское ведомство под названием раньше – Министерство среднего машиностроения, потом – Росэнергоатом, и это превратилось сегодня в игрока атомной энергетики мира с полными правами, с полной ответственностью и с полной уверенностью в том, что наши действия внутри страны и за ее пределами будут согласованы с мировым сообществом. С возможностью участия мирового капитала в строительстве атомных объектов как у нас в стране, так и за пределами, за те объекты, за которые мы беремся, куда несем мы свои технологии, куда отправляем мы своих инженеров. И я лично на сегодняшний день альтернативы реальной не вижу. И мы способны это делать. Это одно из направлений, которое Россия имела, имеет сегодня и реально может иметь в будущем как приоритетное и для экономики, и для науки, и для статуса державы российской как государства мирового. Поэтому, по крайней мере, я принадлежу к числу тех российских парламентариев, и я не один, нас много, и мы занимается этой темой всесторонней поддержки развития, законодательной прежде всего поддержки и развития атомной отрасли России.
И последняя победа российских атомщиков – это заключенный контракт с Болгарией. Я считаю, что это подарок атомщиков, посленовогодний, для всей страны. Потому что, что такое – построить атомную станцию за пределами России собственными ресурсами? Да это колоссальные деньги, которые придут в российский бюджет, которые придут в российские семьи, это колоссальные возможности создания новых технологий. Это огромный вдох для строительного комплекса, для научного комплекса, для управленческого комплекса атомной отрасли Российской Федерации. Я очень порадовался этому событию и порадовался за Сергея Владиленовича Кириенко.
Дмитрий Беломестнов: Все-таки говорить о глобальном потеплении, о влиянии выбросов парниковых газов определенно довольно трудно, потому что очень многие ученые, в том числе наш известнейший ученый, профессор Андрей Капица считает, что примерно 90 процентов углекислого газа растворено в Мировом океане, и промышленные выбросы не могут оказывать существенного воздействия. То есть принимать это как 100-процентно верную посылку было бы не совсем правильно.
Владимир Жидких: Никоим образом не хочу спорить с академиком, но у меня свои источники информации, в том числе мировые источники информации. И озабоченность мира сегодня парниковым эффектом, его последствиями воздействия на природу, на температурный режим – в Европе, на мой взгляд, это одна из основных проблем, над которой думают люди, озабочены ею и переживают. Да, мы, может быть, в ближайшее время, я не знаю, за 30, 40, 50 лет придем к новым прямым источникам энергии, мы их найдем, найдут наши ученые, мы докопаемся всем миром и придем к этому, но на этот 40-50-летний период альтернативы у атомной энергетики, мое глубокое убеждение, еще раз хочу на это сослаться, нет. Это моя позиция.
Владимир Бабурин: Завершая предыдущую тему, все-таки примерно столько же людей, которые говорят о глобальном потеплении, о его грядущих опасностях, примерно такое же количество людей говорит о возможности нового ледникового периода, поэтому здесь долго можно спорить, я предлагаю эту тему не продолжать. Она, по-моему, так же малоперспективна, как еще одна, которую мы прекратили обсуждать. Я хочу закончить тему Росатома. О проблеме нераспространения ядерных технологий, о лоббировании российских интересов на международной арене мы поговорили. Вторая задача, достаточно важная, может быть. даже не менее важная, чем первая, на эту организацию возложена, для чего, собственно, Росатом и создавался. Говорил об этом и руководитель Федерального агентства по атомной энергии господин Кириенко, пообещав, что Росатом возьмет на себя всю социальную сферу в закрытых административно-территориальных образованиях. Вы сами выросли в таком закрытом образовании – городе Северске. Что конкретно может измениться? Останутся ли они столь же закрытыми? Хотя я знаю, что уже не столь закрытыми. Как-то в Париже встретил девочку из города Снежинска, тоже такой закрытый город, и на нее было просто больно смотреть, как она… Вот первый город, который она увидела после Снежинска, был Париж. Вы представляете. Взять на себя всю социальную сферу – это не так-то просто. Вот, вы знаете, в конце 70-х годов, когда открыли Владивосток, я туда приехал в командировку. И жители жаловались: не надо было открывать, так было хорошо, по крайней мере, у нас все было, а теперь все рванули… Но сейчас такой проблемы в таких масштабах, конечно, нет, тем не менее, проблем хватает.
Владимир Жидких: Хороший вопрос, Владимир, вы мне задаете. А я этот же вопрос задавал Сергею Владиленовичу, когда у нас шел закон о госкорпорациии Росэнергоатом, когда мы голосовали. Я как раз и говорил ему о том, что в практике отрасли – министерства, агентства – всегда было такое доброе шефское отношение, шефское с деньгами причем отношение к территориям, к закрытым территориальным образования, где живет более миллиона российских граждан, я хочу подчеркнуть. Это был целый департамент социальной политики закрытых городов, в министерстве существовал, и возглавлял его Борис Алексеевич Гедройц, авторитетнейший человек, сам в прошлом мэр одного из закрытых городов. И люди получали подарки в виде бассейнов, новых театров, дополнительно вводимого жилья на территории городов. Я Сергея Владиленовича просил: надо вернуть эту практику, прежде всего исходя из особого статуса, который несут на своих плечах люди, проживающие в закрытых городах.
Ведь жить в закрытых городах, на мой взгляд, сегодня (я сам родился в закрытом городе, сегодня по работе живу в Москве) это не благо, честно вам хочу сказать, это большая нагрузка. Одно только время, потраченное на преодоление контрольно-пропускной зоны закрытых городов, если его все посчитать, если человек каждый день въезжает и выезжает из города, то это годы уходят, если часто ездить. Поэтому я ничего особого, наверное, сегодня не скажу, но даже внутри закрытых городов уже значительное количество людей готовы рассмотреть предложения по открытию этих городов. И, видимо, надо к этому двигаться. Надо просто укреплять антитеррористический уровень защиты объектов, а возможности сегодня такие современные, технические возможности такие есть, нужно только на это выделить деньги и когда-то говорить об открытии наших городов.
Про социальную сферу я вам так хочу сказать. Вся социальная сфера закрытых городов сегодня интегрирована в социальную сферу территорий, то есть краев, областей, на которых находятся закрытые города. Мы этот этап прошли, период выхождения как бы одной экономики малого города в большую экономику региона, он завершился, и удачно, на мой взгляд, завершился. Прежде всего почему? Потому что в российском бюджет мы сохранили отдельную строчку – дотации федерального бюджета на поддержании инфраструктуры закрытых городов. Эти деньги трансфертом, так скажем, идут отсюда, из федерального бюджета, заходят в краевой или областной бюджет и доходят целевым образом до бюджета закрытых городов. Поэтому схему как бы жизни, финансирования… Хотя, безусловно, проблем очень много.
Владимир Бабурин: Довольно сложная схема, согласитесь. Неужели внутри Росатома как-то нельзя заработанные… Ну, вот, например, недавний контракт «Атомэнергомаша» и французского «Вальстома» - довольно большие деньги, вот хотя бы часть этих денег напрямую внутри Росатома нельзя переводить в закрытые города?
Владимир Жидких: Вот когда было федеральное агентство – нельзя. Сейчас, когда появилась государственная корпорация, - можно. И об этом мы говорили.
Владимир Бабурин: Потому что вы же прекрасно понимаете, чем больше инстанций деньги проходят, тем больше украдут.
Владимир Жидких: Ну, не совсем с вами соглашусь, там и контроля больше, если это настоящие инстанции. Но такова система сегодня, такова система взаимоотношения бюджетов разных уровней: местного самоуправления, регионального бюджета, федерального бюджета. И если раньше, правильно вы говорите, шли как бы совершенно каким-то своим каналом эти средства, я считаю, то, что они сегодня идут через региональные бюджеты – это правильно.
Эдуардо Гедеш: У вас есть тоже комиссия по спорту и молодежи. В этом году будут два важных события, связанных со спортом, - европейский чемпионат по футболу и Олимпийские игры. Какие надежды у России? Мы видим, что сейчас есть успехи во многих областях спорта, но все-таки я знаю, что народ чувствует футбол как особый вид спорта, а Олимпийские игры – это Олимпийские игры…
Владимир Жидких: Вот я, наверное, с Олимпийских игр хочу начать. Они пройдут в Пекине, пройдут в августе, если мне память не изменяет, с 6 по 20 августа. Ну, для Китая это событие века, безусловно. Безусловно, что китайцы хотят победить. Одновременно они хотят продемонстрировать все свои успехи в различных сферах. Но не меньше задача стоит и перед нашей командой, перед нашей олимпийской сборной, российской олимпийской сборной. Потому что у нас предстоит Олимпиада 2014 года, она пройдет в Сочи, мы выиграли этот тендер, и это тоже одно из событий ушедшего года, которое вселяет в нас уверенность в том, что мы сильная страна. И сегодня идет подготовка российской команды. Совсем недавно мы встречались с Вячеславом Александровичем Фетисовым, руководителем российского спорта. Я вам хочу сказать, что люди даже не работают, люди живут этим. Огромное количество энергии сегодня тратится на то, чтобы собрать все самое лучшее, лучших спортсменов, максимально их подготовить, а самое главное – психологически их зарядить на те результаты, которые каждая страна ждет от своей олимпийской сборной. Очень многое зависит от позиции регионов, потому что спортсменами великими становятся мальчишки и девчонки, которые родились в селах, в городах, во всей России. И я думаю, что у нас высокие шансы на победу в Олимпиаде, которая произойдет в Китае. И все мы, безусловно, будем болеть.
Что касается футбола, ну, футбол для многих народностей и народов мира, испанцев, французов, немцев, для россиян это то, что нас объединяет внутри нашей страны. Сегодня томская команда «Томь» играет в Высшей лиге, и я вам хочу сказать, что огромное количество людей в Томске считают это одним из главного, наверное, в своей жизни – быть болельщиком, ходить на заполненный абсолютно стадион. Когда 17 тысяч зрителей одновременно поддерживают свою команду или переживают за пропущенный гол, ну, что может быть лучше? Да и вообще, что может быть лучше спорта? Инвестиции в спорт – это то, что не требует обсуждения, не нужно это осуждать. Поэтому вам хочу сказать, что тема спорта в нашей стране сегодня одна из приоритетных, и это видно даже по тому, что происходит в российских городах и в российских селах. Мы хотим вернуть себе традиции одной из величайших спортивных стран мира. И таким этапом, вершиной этого, конечно же, будет Олимпиада в Сочи в 2014 году, где я хочу, чтобы российская олимпийская команда победила по общему зачету медалей в этих играх. Так что будем надеяться на наших футболистов и на российскую сборную в Китае.
Владимир Бабурин: Я думаю, что в России есть такой осторожный оптимизм, что победить Швецию на австрийских и швейцарских полях будет несколько проще, чем вашу команду, Эдуардо, на полях Португалии, чего не удалось сделать на прошлом чемпионате Европы. Я хочу продолжить эту тему. На этой неделе было объявлено, что Гус Хиддинк в марте подпишет новый контракт с Российским футбольным союзом, и даже объявлена сумма этого контракта, что он будет получать порядка 2 миллионов евро, причем чистыми. При этом между Россией и Голландией нет договора о двойном неналогообложении, и поэтому ему придется платить 52 процента налогов в Голландии и еще 13 процентов в России. И сейчас господин Мутко изыскивает деньги. Причем кто-то из журналистов его уже успел просить: «Ну, что, Роман Абрамович поможет?» - «Ну, сколько может Абрамович спонсировать Российский футбольный союз!»
Вопрос такой. Очень многих в России по понятным причинам раздражает эта безумная по российским понятиям зарплата господина Хиддинка.
Владимир Жидких: А меня не раздражает. Так же как не раздражают зарплаты наших теннисистов, зарплаты наших футболистов, зарплаты наших хоккеистов. Потому что не будем мы платить эти зарплаты – будут платить другие. Но тогда, когда нам нужно что-то сделать для прорыва, ну, надо идти на это. Не воспитали свою такую мощную концентрирующую силу – я не вижу ничего страшного, что мы пригласили тренера из Голландии. Он приехал сюда почему? Потому что те условия, которые ему здесь предложили, Россия предложила, ему показались более выгодными, чем могла бы предложить другая любая страна, в том числе и Нидерланды. Что касается двойного обложения, ну, есть выход: надо стать гражданином Российской Федерации и платить 13 процентов, это первое. А второе, вот опять же к тому, что в российской экономике есть такие звездные места, вот, пожалуйста, в России налог на доходы физического лица значительно ниже, чем в Нидерландах, если сравнивать два этих государства. Не знаю, мне кажется, Виталий Леонидович очень мудрый человек, перед ним поставлена очень серьезная задача, решение будет найдено. И мне бы лично хотелось, чтобы Гус Хиддинк продолжал оставаться какое-то время тренером российской сборной.
Дмитрий Беломестнов: К сожалению, Владимир Александрович, я услышал все то же примерно, что говорится о спорте по радио и по телевидению отечественному. То есть речь идет только о развитии профессионального спорта. Речь идет об Олимпиаде, к сожалению, как сообщают и экологи, и общественные организации, для того чтобы провести Олимпиаду, разрушается заповедная зона, для того чтобы провести Олимпиаду, выселяются массово местные жители. С другой стороны, есть. мне кажется, большая проблема: у нас нет массового физкультурного движения. Может быть, это важнее, чем когда тысячи людей переживают и сочувствуют своей команде. Может, пусть лучше они физкультурой занимаются?
Владимир Жидких: Традиционный вопрос, как мне представляется, звучащий в российских СМИ. Вот смотрите, Дмитрий, конечно же, нам нужен итог, результат, финал. Я хочу, чтобы у меня адреналин вырабатывался, когда я смотрю за тем, как борются мои сограждане в том или ином виде спорта, и это здорово. И здесь мы позиции, надо сказать, не утеряли. Если по совокупным результатам, по медалям за все прошедшие Олимпиады посмотреть, если все посчитать, то получается, что Россия сейчас берет больше медалей, чем когда это был Советский Союз, хотя сегодня мы соперничаем с нашими же согражданами бывшими из Украины, из Казахстана и так далее. Но не об этом речь. Я вас поддерживаю в том, что провал в развитии массового спорта, массовой физической культуры в нашей стране был. И тому были причины, очень серьезные причины и очень серьезные проблемы России переходного периода и российской экономики. Я вас заверяю, что этот этап закончился, что сегодня спорт становится одной из приоритетных тем, что собственное физическое состояние, твое здоровье – это не только достояние врача, к которому ты приходишь, а это твое достояние, это твоя ценность, это то, что нужно улучшать, за чем нужно следить. И это уже давно пришло в Европе в сознание людей, и поэтому, кто хочет быть успешным, то утром бегает, независимо от того, есть у него стадион там, где он живет, или нет, он просто бегает по парку. К нам это все очень быстро придет, я абсолютно в этом убежден. И это востребовано, это то, чего хотят сегодня люди, живущие в нашей стране, в том числе и мои избиратели. И то, что сегодня происходит массовая застройка спортивными объектами не только Москвы и Московской области, а регионов, сдаются и ледовые дворцы (и я хочу сказать, при помощи Вячеслава Александровича Фетисова и Сергея Кужугетовича Шойгу такой Ледовый дворец был открыт в городе Северске), сдаются новые футбольные поля… Вот Мутко Виталий Леонтьевич мне недавно сказал, что 115 покрытий футбольных было в стране Футбольной ассоциацией уложено на футбольные поля в российских городах. И вы, наверное, видите, что, на самом деле, вопросам спорта в последнее время на государственном уровне, на международном уровне уделяется значительно больше внимания, чем в 1996-98 годах. Поэтому вы правы, эта проблема реально существует, и эта проблема одна из ключевых, и ею нужно заниматься всем, кто любит и верит в нашу страну.
Владимир Бабурин: И это был последний вопрос программы «Лицом к лицу». Спасибо.
