Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимает участие обозреватель Радио Свобода Александр Гостев.

Кирилл Кобрин: Кубинский лидер Фидель Кастро Рус, до сих пор, несмотря на болезнь, формально остававшийся президентом Государственного совета (высшего органа власти) и главнокомандующим армией, сегодня в обращении к народу, опубликованном газетой «Гранма», заявил, что больше не намерен занимать государственных постов, и слагает с себя полномочия. 24 февраля парламент Кубы - Национальная ассамблея - должна избрать новый Госсовет и нового президента. Кто займет этот пост, пока непонятно.

Александр Гостев: 81-летний Фидель Кастро, последние полтора года не появлявшийся на публике, в конце января стал депутатом кубинского парламента. Несмотря на разнообразные болезни, о которых достоверно ничего не известно, его кандидатуру выдвинули избиратели города Сантьяго-де-Куба. Однако впервые в истории на этих выборах он набрал на один процент голосов меньше, чем его родной брат Рауль, фактически руководящий страной с лета 2006 года. Тогда Фидель передал все полномочия, в том числе обязанности первого секретаря ЦК Коммунистической партии Кубы, брату Раулю - после сложной операции на кишечнике, вызванной внутренним кровотечением. Состояние здоровья кубинского лидера было объявлено государственной тайной.

Заявление от имени Фиделя Кастро 31 июля 2006 года зачитал по национальному кубинскому телевидению его ближайший помощник Карлос Валенсьяга.

Карлос Валенсьяга: «Мое здоровье, которое выдержало много испытаний, подорвано чрезмерной нагрузкой. Это вызвало кровотечение в брюшной полости - вот почему мне была сделана сложная операция».

Александр Гостев: В ближайшее воскресенье, 24 февраля, на Кубе состоится первое заседание парламента в новом составе, где и будет избран новый Госсовет и новый президент-председатель. В заявлении, опубликованном сегодня в газете «Гранма», Кастро говорит, дословно, «я больше не намерен занимать пост председателя Госсовета и главнокомандующего, и не дам на это своего согласия». Кастро добавляет, что не прощается с народом, и продолжит революционную борьбу, как идейный солдат и писатель, чей голос будет услышан.

Фидель Кастро руководил Кубой с момента победы революции 1959 года. В 1961 году, окончательно разругавшись с Соединенными Штатами, он объявил себя марксистом-ленинцем и начал строительство социализма. После развала СССР на Кубе, за десятилетия прочно встроенной в мировую социалистическую экономику, начались тяжелейшие проблемы. Как признался в 1992 году в одной из своих знаменитых публичных речей сам Фидель Кастро, речь шла о выживании народа.

Фидель Кастро: Теперь наша страна вновь взывает к мировому сообществу о помощи! Спасите кубинскую революцию! Спасите социализм на Кубе!

Александр Гостев: Несмотря на заметное с каждым годом ухудшение уровня жизни населения и проблемы со здоровьем, Фидель не терял оптимизма. За последние полтора года он дал несколько интервью кубинскому телевидению, написал около 60 статей и несколько раз встречался с иностранным политиками - в первую очередь со своим «молодым другом» и поклонником, президентом Венесуэлы Уго Чавесом.

Кирилл Кобрин: За полвека пребывания у власти Фидель Кастро и созданный им режим превратился не только в политический, но и историко-культурный феномен. Особенно велико было значение мифа о Кастро в 60-е годы минувшего века.

На эту тему мой коллега Андрей Шарый побеседовал с обозревателем Радио Свобода, писателем Петром Вайлем, соавтором книги "60-е. Мир советского человека".

Петр Вайль: Самое главное - его удивительная сохранность. Такое, я бы сказал, не политическое, а мифологическое долголетие. Потому что политического значения Куба никакого не играет уже несколько десятков лет. В 60-е годы действительно это было событие, в конце 50-х. Вот тогда это играло действительно важную роль. Как известно, в 1962 году разразился кубинский кризис, который чуть не закончился ядерной войной. Но вот мифология Кастро во многом, надо сказать, благодаря мифологии Че Гевары, который рядом с ним находился, вот эта революционность такая, отраженная во внешнем облике, борода, военный наряд, униформа, умение говорить без бумажки - это все напоминало о каких-то легендарных годах невесть какой революции. И вот этот образ запечатлелся.

Странным образом он нашел отражение и в русском журналистском языке. Обратите внимание, как до сих пор телекомментаторы называют Кубу островом свободы. Словосочетания, причем такие встречаются, "очередные преследования инакомыслящих на острове свободы", никого это совершенно не смущает. Потому что миф, как известно, долговечнее и надежнее, чем правда.

Андрей Шарый: В какой степени сам Кастро способствовал возникновению этого мифа? Я помню, я учил испанский язык по речам Кастро, пять часов действительно разговоров без бумажки. Там есть какая-то магия, надо сказать, там есть магия, есть убежденность, есть вовлеченность событий. Даже сегодняшнее, последнее такое публичное обращение, опубликованное в газете "Гранма", по-прежнему: революция продолжается, этот бодрый 80-летний старик. В чем тут загадка?

Петр Вайль: Конечно, Кастро человек одаренный, это не о чем было бы говорить, разумеется, харизматический человек. Что-то в нем, в конце концов, находили такие интеллектуалы, как Гарсиа Маркес. Кастро оказался в нужном месте в нужное время. В 60-е, когда торжествовала контркультура, молодежная культура во всем мире, он был единственный глава правительства, который в какой-то мере отвечал этому самому понятию "контр". Потому что его заслуги просто поразительно низки.

Все революции нелепы, но кубинская революция была просто баснословной. Ведь эта самая шхуна "Гранма" знаменитая, на которой Кастро прибыл со своими ребятами, они же приплыли совершенно не туда, куда собирались. Еще в 1953-м, когда они нападали на казарму Манкада, они просто-напросто заблудились на улицах городах. То есть бестолковость фантастическая.

Андрей Шарый: Но там режим был еще более бестолковый.

Петр Вайль: Совершенно верно. То есть режим Батиста просто упал в руки Кастро. Но и взял власть, Кастро тоже ничего не сделал: не построил экономику, не поднял на вершины культуры, не добился политического влияния, а оказался в изоляции. Тем не менее, он продолжал быть лидером, и это был режим и, собственно, продолжает оставаться тем режимом, который зиждется на одной-единственной вещи - на личности вождя, уже переставшего быть личностью, но оставшегося мифом.

Андрей Шарый: Как вы считаете, сейчас такой тип политика контркультурного, политика контркультуры, современной, антиглобалистской, какой угодно, можно разные термины выбирать, востребован или нет? Скажем, Уго Чавес или Ахмадинеджад могут быть причислены, условно хотя бы, к этому же революционному отряду.

Петр Вайль: Нет, конечно, потому что они лишь слабая тень Кастро. Не случайно, заметьте, как они ездят к нему обниматься. Постоять рядом с Кастро, сфотографироваться, побеседовать с ним - это тоже быть осененным его, так сказать, бывшим величием. Сейчас уже гораздо более прагматичная эпоха. Конечно же, если еще Иран в традициях восточной страны как-то может держаться, то не думаю, что долго продержится Чавес. Все-таки люди хотят жить хорошо и свободно.

Андрей Шарый: В чем тогда, если люди хотят жить хорошо и свободно, главная причина того, что этот кубинский режим так заморозился на 50 лет, смог просуществовать?

Петр Вайль: Потому что изоляция. Куба настояла на своем пути, о котором так много говорят в России, нелепый свой путь, который ведет, безусловно, в тупик. Конечно, огромную роль в этом сыграла американская изоляция Кубы.

Андрей Шарый: То есть, если бы Соединенные Штаты не изолировали бы Кубу, уже бы с этим режимом было покончено, вы считаете?

Петр Вайль: Подозреваю, что да, что логика событий была бы такая. То есть, может быть, политически дальновидно было как раз включать Кубу в какой-то культурный, торговый, экономический, политический оборот.