Сотрудники российского издания «The New Times» Наталья Морарь и Илья Барабанов, задержанные три дня назад в аэропорту «Домодедово», сегодня вернулись в Кишинев. Вскоре после приземления в молдавской столице Барабанов дал интервью Радио Свобода.
- Кто из вас принял решение покинуть аэропорт «Домодедово» и вылететь в Кишинев?
- Я - на том основании, что Наташа ночью плохо себя почувствовала. И спать на холодных скамейках уже третью ночь было невозможно. А поскольку следующий рейс был только через сутки, то я посчитал невозможным еще 24 часа рисковать Наташиным здоровьем, учитывая ее болезнь почек. Я считаю, что даже пропуск в Россию, и чувство морального превосходства над теми людьми, которые устраивали нам мерзости все эти дни, не стоит Наташиного здоровья, а это самое ценное, и рисковать им мы не имеем права ни в коем случае. Мы всем показали, что готовы идти до конца, и будем добиваться Наташиного возвращения исключительно законными, легальными путями.
- Вы - гражданин России и живете в Москве. Собираетесь ли вы сами возвращаться?
- Я уже завтра утром вылечу в Москву. Но поскольку я не испытываю ни малейшего доверия к сотрудникам погранслужбы «Домодедово», я не мог позволить Наташе улететь одной. Я не знал, что с ней могут сделать во время посадки на самолет. И завтра утром я полечу домой, потому что надо говорить с адвокатами, планировать наши дальнейшие действия. Ну и надо, в конце концов, успокоить и мою семью тоже.
- А какова была реакция пограничников, когда вы им объявили о том, что летите в Кишинев?
- Она была, я бы так сказал, сдержанно-радостной. Пусть считают и думают, что они своего добились. На мой взгляд, они своими действиями показали всему обществу, которое следило за развитием этой истории, что методы их работы, они, скорее, применимы для сотрудников гитлеровской СС, а не для сотрудников ФСБ России XXI века.
На протяжении трех дней, пока Наталья Морарь и Илья Барабанов находились в закрытой зоне «Домодедово», в аэропорту также присутствовал известный адвокат Юрий Костанов, которому не дали возможность увидеться с молодыми людьми. Мы попросили защитника рассказать, какие юридические перспективы есть у этой истории, и какие именно законы, по его мнению, были нарушены российскими властями.
«Первое и главное нарушение: никто ее не уведомил о причинах аннулирования разрешения на проживание в России и не предоставил возможность обжаловать это решение в суде, - сказал адвокат. - Речь идет о женщине, которая жила и работала здесь, имела законное разрешение, срок действия которого был до июля 2008 года. Имела разрешение на работу, и место работы у нее было здесь. Она выехала всего лишь в кратковременную служебную командировку, а ее не пустили назад в декабре. По закону, если разрешение было, а его кто-то аннулировал, то орган, принявший решение об аннулировании, обязан уведомить человека и разъяснить ему его право обжаловать это решение. И пока суд не рассмотрит этой жалобы, человек имеет право продолжать здесь жить.
Второе нарушение: человека лишили права пользоваться услугами защитника. Это и международные нормы, и наши нормы.
Третье нарушение: нам стали заявлять о том, что на той территории, на которой она находилась, и которая, по их мнению, не является территорией России, наше законодательство не действует. Более того, вчера и позавчера их ограничивали в пище, воду не давали.. Когда человека подвергают всякого рода мучениям и страданиям (как физическим, так и нравственным) для достижения каких-то своих целей, это называется пыткой. А пытки, как известно, запрещены национальным и международным уровнем. И это является преступлением по нашему закону. Я, наверное, буду ставить вопрос и об этом».
Юрий Костанов не строит иллюзий по поводу дальнейших судебных разбирательств и понимает, что у него не очень много шансов одержать юридические победы по этому делу в России. Но, во-первых, он не намерен отказываться от борьбы, а во-вторых, в том случае, если все дела будут проиграны, остается последняя надежда – Европейский суд по правам человека.
