Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Любовь Чижова.
Александр Гостев: Александр Гостев: Журналистка издания The New Times Наталья Морарь, которую снова не впустили на территорию России, намерена пожаловаться на действия российских пограничников и ФСБ в Страсбургский суд . Об этом она заявила во вторник в эфире молдавского телеканала ПРО ТВ. Адвокаты Морарь напоминают, что для обращения в Европейский суд по правам человека требуется пройти все судебные инстанции в России. Ситуация осложняется тем, что Морарь - гражданка Молдавии, и пока непонятно, в какой стране ей нужно будет проходить все необходимые юридический процедуры.
Любовь Чижова: Наталья Морарь вынуждена была вернуться в Кишинев 1 марта - после почти трехдневного пребывания в транзитной зоне аэропорта "Домодедово", где ей и ее мужу Илье Барабанову не давали есть, пить, спать и покупать предметы личной гигиены. К тому же у Натальи обострилась болезнь почек. Сейчас она в Кишиневе, но сдаваться не собирается. Наталья хочет обратиться с жалобой на действия российских пограничников и ФСБ в Европейский суд по правам человека. Вот что Наталья Морарь сказала в интервью нашим коллегам из молдавской службы Радио Свобода.
Наталья Морарь : Нас могли спокойно оставить, а не заставлять пристегиваться друг к другу ремнями с угрозами, что мы сейчас применим к вам силу, не лишать нас воды и еды, не лишать нас возможности за свои личные деньги приобрести, по крайней мере, средства личной гигиены. Они ведь не позволяли нам даже передвигаться дальше вот этой небольшой зоны, в которой мы находились. Не было никакой возможности спать. Нам не позволили на второй день даже вместе соединять скамейки. Поэтому у меня не было никакой возможности спать на этих железных скамейках, потому что они были с перегородками. Растянуться в длину мог только разве что 5-летний ребенок. Поэтому это полный правовой беспредел, потому что они нарушили все возможные и российские, и международные законы.
У нас набрался такой компромат на каждого из работников каждой из смен пограничный, которые работали в течение трех суток. У меня практически все разговоры с ними записаны на диктофон. Это, наверняка, будет для них неприятной неожиданностью. Все их заявления о том, что они не примут мои заявления, о том, что они не будут меня кормить, о том, что они не будут позволять пользоваться розетками - практически все это записано на диктофон. Так что, в Европейском суде они ответят.
Мы, прежде чем все это сделать, проконсультировались с адвокатами. Действительно, об этом практически ничего не знали, но с адвокатами мы проконсультировались. Взвесив все "за" и "против", адвокаты долго думали и в результате вынесли свое заключение - сказали, что если пограничники будут действовать в соответствии с буквой закона, вас пустят. Потому что и согласно Федеральному Закону "Об иностранцах", и согласно Семейному кодексу Российской Федерации, и, самое главное, согласно международной конвенции, Хельсинкской конвенции, о неразделении семьи меня обязаны были пустить. По Конституции Российской Федерации международные соглашения, конвенции и так далее, ратифицированные Российской Федерацией, имеют большую юридическую силу, чем все внутренние законы. А в этой секретной бумажке ФСБ, которую мы до сих пор не видели, мы не знаем, кто ее подписал, это просто внутренняя инструкция Федеральной службы безопасности. Речь идет о 27-й статье, первом пункте Федерального Закона номер 144. Но ведь не было даже решения суда по этому поводу. Поэтому юридически мы были чисты.
Более того, это было удивительно, но накануне, когда стало известно (мы ведь открыто объявили о том, что мы въедем), мы со своей стороны решили специально об этом заявить, чтобы дать им время, чтобы они могли понять, что у них есть возможность спокойно нас пустить, и не превращать это все в такой позор. А ведь это позор и для властей Российской Федерации, и для пограничной службы и, конечно же, самое главное, для ФСБ, которая анонимно до сих пор выступает против двух молодых людей, которые, сидя в аэропорту в течение трех суток, не боялись назвать их фамилии и просили кого-то из них обратиться открыто, прямо, не боясь взять на себя ответственность за все происходящее. Никто этого не сделал.
Это неправда, что все было провокацией. Это не фиктивный брак. Очень много пытались в этом нас обвинить. Мы с Ильей до этого встречались уже целый год. Мысли о свадьбе у нас, действительно, были. Мы думали либо на май, либо на лето 2008 года перенести, но поскольку ситуация сложилась таким образом, пришлось ускорить это. Но, в любом случае, у нас эти мысли были.
Любовь Чижова: Говорила журналистка Наталья Морарь. Ее московский адвокат Юрий Костанов уточнил в интервью Радио Свобода, что пока никакой жалобы в Европейский суд не подано. Для этого следует пройти все судебные инстанции в России.
Юрий Костанов : Никакой жалобы в Страсбург суд по страсбургскому закону не может быть, пока не рассмотрены все жалобы на национальном уровне. Страсбургский суд принимает жалобы только после исчерпания возможностей национального обжалования. Если нам откажут в национальных наших российских судах, тогда мы обратимся в Страсбург.
Любовь Чижова: Может быть, молдавские какие-то суды будут задействованы, или только российские?
Юрий Костанов : Молдавские суды к этому не имеют никакого отношения, вообще.
Любовь Чижова: Но Наташа же фактически гражданка Молдавии.
Юрий Костанов : Ну и что? Главное - обжаловать все эти действия, в том числе суд и прокуратура. Больше никаких планов нет.
Любовь Чижова: Муж Натальи Морарь, журналист издания The New Times Илья Барабанов напомнил, что первое судебное заседание Морарь против ФСБ должно состояться 17 марта в Мещанском суде Москвы. Илья также не исключает, что им придется обращаться в Страсбург, так как на объективность российской судебной системы молодые журналисты не надеются.
Илья Барабанов: Понимаете, это довольно сложные юридические моменты. Их все еще надо разрешить. Дело в том, что с российскими инстанциями не очень понятно. Учитывая то, что Наташа в Россию так и не попала, она находилась максимум на нейтральной территории, не очень понятно, как тут быть с российскими инстанциями. У меня, честно говоря, вызывает большие сомнения успешность наших обращений в российские суды, учитывая то состояние, в котором находится сейчас российская судебная система. Но, учитывая тот беспредел, который творили пограничники в аэропорту "Домодедово" все эти дни, что мы там находились, я думаю, что Европейский суд по правам человека может встать на нашу сторону.
Любовь Чижова: Что вам советуют ваши добрые друзья? Что вам делать сейчас остается?
Илья Барабанов: Наши добрые друзья, как и раньше, предлагают массу различных вариантов. Но мы с самого начала заняли жесткую позицию, что мы действуем исключительно в рамках закона. Поэтому никакие попытки, чтобы ехать Наташе нелегально через Украину или через Белоруссию - невозможно. Мы будем бороться исключительно законными путями. Мы будем бороться через суд. Мы будем думать над тем, как этот процесс можно ускорить. Мы надеемся, что все-таки не через 2-3 года, а уже в ближайшее время Наташа сможет вернуться в Москву, вернуться к выполнению своих прямых профессиональных обязанностей.
Любовь Чижова: Илья, а вдруг не получится? Что вы будете делать?
Илья Барабанов: За последние два месяца мы всем уже доказали, что все-таки в XXI веке мир глобален. Наташа может работать, может быть, не так эффективно, не так продуктивно, но она может полноценно работать в журнале The New Times , даже находясь в Кишиневе, что она и делала все эти месяцы. Если вы посмотрите, в каждом номере журнала с момента ее высылки, есть одна, а то и две ее статьи. Наташа постоянно публикуется и будет публиковаться.
Любовь Чижова: А как же ваша семейная жизнь?
Илья Барабанов: Я все это время летал туда постоянно, и сейчас буду летать туда постоянно. Это не так сложно, она все-таки не в Аргентине находится.
Любовь Чижова: Это был муж Натальи Морарь, журналист Илья Барабанов. Сама Наталья заявила, что ждет более активной помощи в решении ее проблемы от молдавских властей. В ближайшее время она намерена обратиться в Министерство иностранных дел и европейской интеграции Молдавии.