Иван Толстой: «Усадебный мир» – так называется новая книга, вышедшая в Италии и посвященная русской дворянской усадьбе. Рассказывает историк русско-итальянских культурных связей Михаил Талалай.
Михаил Талалай: Меня не перестает удивлять и радовать тот широкий и постоянный интерес, что проявляют итальянцы к русской культуре. Здесь продолжают выходить книги на самые неожиданные темы, вот и до русской усадьбы они добрались.
Передо мною – новая красивая книга, вышедшая в декабре прошлого года, «Il mondo delle usadby», то есть «Усадебный мир», причем слово усадьбы оставлено в его русской оригинальной форме, подчеркивая самостоятельность и уникальность этого явления.
В самом деле, здесь, собранные под одной обложкой пять итальянских авторов, один поляк и одна одесситка - воссоздают ушедший мир русских усадеб, находя ему важное и почетное место в мировом культурном процессе.
На обложке – Кандинский, хорошо узнаваемый, хотя еще не ушедший целиком в свои абстракции. Белые размытые формы некоей усадьбы с непременной колоннадой в Ахтырке, совершенно неизвестная картина из Этнографического музея города Череповца Вологодской области.
Собрала авторский коллектив, «направив» его в усадебный мир, Мария-Луиза Додеро.
Эта видная исследовательница живет в Турине, на крайнем итальянском севере. Я живу на юге, и мы видимся редко, но переписываемся и, как говорится, «поддерживаем контакт».
Нас объединяют общие интересы и даже некоторые участки прошлого: Мария-Луиза один отрезок своего научного пути провела в Петербурге, в Государственном университете.
Затем профессиональные славяноведческие дорожки привели ее в Варшаву, в Институт итальянской культуры. Этот ее польский эпизод, отразился, кстати, и в новой книге, куда она пригласила варшавского итальяниста Еугениуша Кабатца. Он предоставил интересный очерк «Дворянское гнездо в Западной России, то есть в Восточной Польше», погрузив материал в конфликтный контекст этих пограничных территорий, вошедших в состав Российской Империи при Екатерине Второй. Здесь зрела оппозиция царской власти, здесь же, однако, существовала Беловежская Пуща с царскими охотничьими угодьями.
Мария-Луиза Додеро – прежде всего, литературовед, с ярко выраженными пристрастиями и соответствующими героями. Но при этом ей присущи и наклонности историка, которые я с удовольствием отмечаю в ее творческом пути.
Любовь к Карамзину, переводы на итальянский его сентиментальных повестей, но и биография Карамзина-историка. Интерес к творчеству Мережковского, но и исторический рассказ о малоизвестной итальянской жизни Мережковского и Гиппиус.
Эти стыки истории и литературы ярко проявились и в новом сборнике.
Помимо того, что Додеро – ее редактор и составитель, она написала два очерка: один называется «Усадьба и домовой» (но его содержание шире названия), другой – «Путешествие в усадебную культуру», это широкая панорама от державинской Званки через толстовскую Ясную Поляну до блоковского Шахматова, сгоревшего в 1921 году и закрывшего, согласно Додеро, усадебную культуру в России.
Профессор Мария-Луиза Додеро долгие годы преподавала русскую литературу в Генуе. Неслучайно страницы нового сборника предоставлены трем представителям генуэзской школе русистики, пользующейся доброй репутацией.
Это Мария-Кристина Брагоне и ее очерк о саде в древнерусской литературе, Августа Докукина-Бёбель, представившая культурологический образ петербургского Летнего Сада, и Марио-Алессандро Курлетто, проанализировавший усадебный мир у Аксакова. Преподаватель университета города Триеста Патриция Деотто уже знакома радиослушателям – я рассказывал о ее книге о казацких станицах в Северной Италии во время Второй мировой войны. На сей раз, размышляя об усадьбе, она предоставила итальянской публике петербургскую уменьшенную ипостась усадьбы – дачу. Cлово dacia уже известно и употребимо в Италии, но в очень узком значении – как загородные хоромы номенклатуры и олигархов.
И, наконец, наша соотечественница, историк архитектуры из Одессы Надежда Ексарьева поведала о знакомом ей материале – об усадьбах черноморской Новой России, что теперь Новая Украина.
Иван Толстой: Рассказывал Михаил Талалай. Мы позвонили в Турин профессору Марии Луизе Додеро и попросили ее ответить на наш вопрос: кто же в Италии читатель подобных книг?
Мария Луиза Додеро: У нас и популярная, и научная, и культурная традиция очень близка к теме сада и к теме архитектуры вообще, архитектурного развития. Хотя, конечно, в большинстве своем, итальянская публика мало знает именно о русской архитектуре и о русских садах. Что касается классической русской литературы, то каждому итальянцу дороги имена Тургенева, Толстого, Чехова и Пушкина. Может быть, меньше знают о поэзии, но вообще эти основные имена входят в корни нашей культуры и нашей литературной традиции. Я в книге попыталась представить картину классической литературы на фоне природы, и тема эта еще не очень у нас изучена. Может быть, поэтому книга окажется (это только начало представления этой книги для публики) интересной. В этот раз мы попытались расширить круг наших читателей, представляя книгу в разных городах. Это только начало, мы начали в феврале, продолжаем и теперь. Это архитекторы (одна линия глубоко связана с архитектурным развитием России), студенты, любители русской литературы, которых в Италии совсем немало. И вообще, конечно, наши знакомые и друзья. Было уже несколько научных рецензий. Какой будет путь этой книги я еще не могу сказать, это все перед нами, но до сих пор она была встречена с большим интересом.
