Ирина Лагунина: Британский гражданин – серб из Хорватии по происхождению – был арестован в Белграде по подозрению в массовом расстреле хорватских пленных. Военизированные формирования сербов расстреляли около 200 хорватов на свиноферме в пригородах Вуковара, когда город пал в ноябре 1991 года.
И хотя арест Милорада Пейча произошел 19 марта, информация о нем поступила только в среду. Это сообщение об аресте человека, которого разыскивает международный трибунал по преступлениям в бывшей Югославии, - исключение. Ничего подобного уже давно в Белграде не случалось. И, по мнению наблюдателей, причина тому – усиление националистических настроений после провозглашения независимости Косова. Рассказывает наш корреспондент в Белграде Айя Куге.
Айя Куге: Часто в последнее время в Белграде можно услышать оценку, что политическая атмосфера начинает напоминать ту, какая была в начале девяностых годов, перед войной в бывшей Югославии. В стране снова самыми громкими стали голоса националистов, общество делится на «патриотов» и «предателей», и военные преступники порой подпадают именно под категорию «патриотов».
По окончании трёх войн – в Хорватии, Боснии и Косово, - в каждой из которых участвовала Сербия, процесс раскрытия совершенных военных преступлений развивался относительно успешно. Международное правосудие часто хвалило работу созданной в Белграде пять лет назад специальной прокуратуры по военным преступлениям. Всё больше судебных процессов проходили перед национальным судом, а Международный Гаагский трибунал вернул несколько дел сербских граждан для совершения правосудия в Сербии.
Наша собеседница – ведущая сербская правозащитница, директор Фонда гуманитарных прав Наташа Кандич.
Влияет ли нынешняя политическая ситуация в Сербии на состояние дел в правосудии, ведущем расследование военных преступлений?
Наташа Кандич: Я бы сказала, что влияет. Как защитница прав человека и интересов жертв перед судом в Белграде, я очень чётко вижу, что политическая ситуация в стране влияет на все процессы по обвинениям в совершении военных преступлений. Прежде всего, она влияет из-за того, что произошёл явный поворот в сербской политике относительно наследия прошлого. Этот поворот всё больше напоминает возвращение к политике режима Слободана Милошевича. Вследствие этого, специальная прокуратура Сербии по военным преступлениям постоянно подвергается критике и нападкам националистов. Сейчас прокуратура, как будто преднамеренно, начала передавать в суд обвинения без весомых доказательств. Но правосудие, которое должно заниматься исключительно законом, не может из-за политического климата позволять себе такое зависимое положение.
Важно отметить и то, что после митинга протеста против независимости Косово, после беспорядков в Белграде в конце февраля, у нас получил широкую поддержку экстремизм. Семьи жертв из Боснии, Хорватии и Косово, которые до сих пор присутствовали на судебных процессах в Белграде, теперь не приезжают – не чувствуют себя безопасно в Сербии.
Айя Куге: Да, известно, что специальная прокуратура начинает оттягивать с выдвижением новых обвинений против сербов, подозреваемых в совершении военных преступлений. Белградская прокуратура в последнее время отказывается передавать дела обвиняемых граждан соседних государств для того, чтобы они предстали перед судом у себя дома – согласно ранее достигнутой договорённости. Не выдвигаются новые обвинения против военных преступников сербской национальности. Почему?
Наташа Кандич: Это происходит, чтобы снизить напряжённость из-за независимости Косово. Так диктуют экстремистские политические партии. В такой ситуации прокуратура стала приспосабливаться к политике, стала очень неуверенной в правовом смысле, она постоянно пытается оправдываться. Она попала в ситуацию, когда ее шаги определяются страхом, а не фактами.
Например, через два дня после информации, что бывший прокурор международного трибунала Карла дель Понте в своей книге мемуаров написала, что она получала сигналы о том, что захваченные албанцами сербы в Косово были отправлены в Албанию, где у них изымались внутренние органы на продажу, прокуратура Сербии оформило досье и открыла новое дело по соответствующим военным преступлениям. И никто у нас даже не ставил вопрос, с какой стати? Ведь годами все сербские полицейские службы в Косово занимались расследованием албанских преступлений против сербов, но никто никогда и не упомянул возможность, что у сербов изымали органы. Даже власти не ставят вопрос, если это правда, почему тогда у сербской полиции нет этих данных?!
Айя Куге: Бывший главный прокурор Международного Гаагского трибунала Карла дель Понте, окончившая свой мандат в конце минувшего года, написала книгу мемуаров под названием «Охота – я и военные преступники», которая вот-вот должна выйти в Италии. В этой книге Понте упоминает, что она получила информацию о том, что в конце девяностых годов косовские албанцы якобы отправляли пленных сербов в Албанию, в импровизированную больницу, где у них изымали органы и переправляли их для продажи на Западе. Как сказала наша собеседница Наташа Кандич, этими слухами немедленно начали заниматься белградские следственные органы – несмотря на то, что им такие данные не доступны.
Официальный представитель Специальной прокуратуры Сербии Бруно Векарич это подтверждает и в какой-то мере даёт понять – что причины политические.
Бруно Векарич: Никто из наших свидетелей, ни по одному делу, не упомянул даже, что когда-либо и кто-либо занимался торговлей человеческих органов. Но важно подчеркнуть то, что мы не можем представить никаких результатов следствий, никаких доказательства того, что подобное преступление имело место в Косово – тем более в нынешней сложной политической ситуации, когда лица, возможно, совершившие такого рода преступления, находятся где-то в Косово, или в другом государстве, например, в Албании.
Айя Куге: Власти Сербии в начале марта пытались остановить выход книги Карлы дель Понте, обращаясь и в ООН, и в Международный трибунал. Почему? Председатель Национального совета Сербии по сотрудничеству с Гаагским трибуналом Расим Льяич объясняет это тем, что в книге есть информация, которая помешает поиску аресту четырёх оставшиеся на свободе сербов, разыскиваемых трибуналом. Сербия обязана выдать этих четырёх обвиняемых в Гаагу. Среди них бывший лидер боснийских сербов Радован Караджич и генерал Ратко Младич.
Расим Льяич: Оперативная работа не завершена, группа поиска всё ещё работает. А, насколько нам известно, в книге говориться и о деталях, связанных с функционированием это группы и остальных служб, о том, как именно они работают. Это не только противоречит любому дипломатическому и политическому протоколу, это, вне всякого сомнения, мешает достижению цели: отправить всех обвиняемых в Гаагу. Этот протест не оправдание и не попытка найти алиби бездействию. Если бы это было так, то мы книгу не упоминали бы вовсе, нас бы она не интересовала. Но страшно, что книга выходит в тот момент, когда работа по поиску преступников не окончена, когда, напротив, на нас оказывается давление Евросоюза арестовать их. Из-за не сотрудничества с Гаагским трибуналом приостановлено подписание соглашения с Брюсселем о включении в ЕС. Поэтому книга дель Понте – это скандал. С этим согласны почти все.
Айя Куге: Наташа Кандич считает, что протест сербских властей имеет другую цель.
Наташа Кандич: Я считаю, что это политическое заявление, ещё раз отражающее политическую нестабильность в Сербии, тот факт, что здесь нет никого, кто бы считал, что в данный момент для Сербии важно сотрудничество с Гаагским трибуналом. Национальный совет по сотрудничеству с международным трибуналом протестует против книги потому, что его члены знают, что те люди в Сербии, которые располагают информацией о том, где находится генерал Младич, больше абсолютно не заинтересованы предоставлять такие данные, не готовы сотрудничать с Гаагским трибуналом. Сербские политики считают: если они будут выступать против издания мемуаров Карлы дель Понте и обвинят книгу в том, что она якобы мешает поискам преступников, будет выиграно время. Но у них нет никаких аргументов. В действительности совсем другое: сербская политическая элита и полицейские группы считают, что наступила пора прекратить поиски военных преступников.
Айя Куге: В последнее время сотрудничество Сербии с Международным Гаагским трибуналом практически прекратилось. Новый главный прокурор трибунала Серж Брамерц в феврале посетил регион, но не Белград. Его визит в столицу Сербии сначала был отложен на 18 марта, а потом и на более поздний срок. Белградская правозащитница Наташа Кандич и этот факт объясняет политическими причинами.
Наташа Кандич: Если бы приехал Брамерц, у него бы не было собеседников, ни у кого не было бы, что ему сказать. Полиции и службам безопасности пришлось бы признаться, что у них нет новых данных о поисках обвиняемых в Гааге. Президент Сербии Тадич принял бы его, но он ведь не располагает совершенно никакой информацией, несмотря на то, что возглавляет Совет по национальной безопасности. Президент не имеет ни авторитета, ни влияния на политические группировки и те части полиции и органов безопасности, которые этой информацией располагают. Главному прокурору трибунала Брамерцу не с кем разговаривать, и поэтому сербская прокуратура и Расим Льяич, возглавляющий Совет по сотрудничеству с международным трибуналом, поторопились в Гаагу, чтобы предупредить визит Брамерца. Они пытались уговорить его не упоминать в своем очередном официальном отчёте необходимость выдачи трибуналу Младича и Караджича, чтобы это было снято как условие для подписания Сербией соглашения о сближении с Евросоюзом.
Айя Куге: Бывший представитель Гаагского трибунала Флоренс Артман заявила для нашего радио, что Сербия просто не готова арестовать главных обвиняемых в совершении военных преступлений – Караджича и Младича.
Флоренс Артман: Я не верю, что кто-либо работает над их арестом – не потому, что у Сербии много других проблем, которые надо решать, а потому, что сейчас нет настроения признать, что то, что творили Караджич и Младич, является преступлением – проблема в этом.
Айя Куге: Действительно, в Сербии, кажется, забыты все обещания руководства о том, что страна готова сама справиться со своим прошлым и предать правосудию всех, ответственных в совершении военных преступлений.
