Иван Толстой: В итальянских книжных магазинах появилась книга отца Павла Флоренского, вышедшая в престижном издательстве Bollati Boringhieri. Назван том - «Символ и форма. Статьи по философии науки». Книга вышла благодаря стараниям двух ученых – Наталино Валентини, из Римини, и Александра Горелова, из Москвы. Рассказывает Михаил Талалай.
Михаил Талалай: Русский Леонардо – так в Италии прозвали Павла Флоренского.
Расскажем сначала вообще о процессе вхождения Павла Флоренского в итальянскую культуру.
Открыл Флоренского для итальянской публики Элемире Цолла, недавно скончавшийся литератор, опубликовавший еще в 1974 году, одним из первых на иностранном языке, главную его книгу «Столп и утверждение истины». Характерно, что публикатор принадлежал к «правому», консервативному крылу католической интеллигенции, и, помимо своего искреннего интереса к экзотической фигуре, противопоставлял священника-мученика доминировавшей в то время левой культуре. Элемире Цолла, невзирая на идеологическую полемику, всерьез занялся Флоренским, который привлекал его, в первую очередь, как мистик: Цолле принадлежит также честь публикации на итальянском «Иконостаса» (1977), в престижном издательстве «Adelphi» и нескольких других работ священника. Энтузиазм первооткрывателя тогда разделяли немногие: сам Цолла считался эксцентриком, и к его мнению прислушивались мало.
Если в 1970-е годы Цолла оставался одиноким рыцарем Флоренского, то в 1980-е интерес к нему качественно и количественно вырос.
Об отце Павле несколько раз написал философ Массимо Каччари, ставший позднее мэром города Венеции. В первую очередь назовем его крупные трактаты «Icone della Legge» («Иконы Закона» - 1985) и «L’angelo necessario» («Необходимый ангел» -1987). Каччари, к мнению которого в Италии прислушиваются, всегда был не равнодушен к проблематике трансцендентного, к «изображению невидимого». Популярного философа-мэра, имеющего «прогрессивное» реноме, часто приглашали сочинять разного рода вступления и введения к каталогам и к сборникам, и в этих кратких текстах он не раз умело пользовался цитатами из Флоренского, что способствовало возрастанию интереса к русскому мыслителю в среде самой широкой публики.
Николетта Мислер, известный специалист по русскому искусству и преподаватель неаполитанского университета «Orientale», собрала и перевела статьи Флоренского, посвященные иконописи – «La prospettiva rovesciata ed altri scritti» («Обратная перспектива и другие сочинения» - 1990). Хотя Мислер более всего плодотворна в области «мирского» искусства, она не оставляла своего увлечения Флоренским и в 1995 году выпустила при издательстве «Adelphi» второй свой сборник «Lo spazio e il tempo nell’arte» («Пространство и время искусства»). Мислер, тонко знающая русский язык, выступила и переводчицей данных очерков.
Увлеклась Флоренским и пассионарная славистка Нина Михайловна Каучихшвили, организовавшая в 1988 году при своем университете в Бергамо первую международную конференцию, посвященную отцу Павлу. Это событие стало эпохальным. Конференция дала мощный импульс «флоренсковедению», и не только итальянскому.
Именно там, в Бергамо, выковалось местное прозвание Флоренского – «русский Леонардо». Конечно, это сравнение неточно и относительно, и указывает преимущественно на широту интересов и энциклопедичность его знаний, но оно уже устоялось, да и Леонардо да Винчи – мерило тут очень высокое.
Как филолога, Каучихшвили увлекли, прежде всего, лингвистические изыскания отца Павла, поэтому первой большой ее работой стала книга «Attualità della Parola» («Актуальность слова»).
Главную же эстафету в отношении Флоренского в Италии принял философ из Римини Наталино Валентини, побывавший в 1988 году на «исторической» конференции в Бергамо и «заболевший» там Флоренским. Мыслителем он заинтересовался ранее, при написании своей диссертации о «русском Христе», то есть о понимании Бога в России, на рубеже XIX-XX веков. Вскоре стали выходить его многочисленные публикации.
Первой обратила на себя внимание книга Валентини «Memoria e Risurrezione in Florenskij e Bulgakov» («Память и Воскресение у Флоренского и Булгакова»), опубликованная в 1996 году. В последующем году вышла другая обстоятельная монография «Pavel A. Florenskij: La sapienza dell’amore» («Павел А. Флоренский: премудрость любви»).
Пораженный не только глубиной мысли отца Павла, но и цельностью его трагической судьбы, ученый из Римини первым в Италии детально реконструировал его биографию, постоянно подчеркивая, что у Флоренского «жизнь и идеи – это одна единая ткань тончайшей выработки».
Валентини не отказывается от эпитета «русский Леонардо», подхватывая его и полагая, что обоим корифеям «характерна множественность форм, создаваемых с удивительной компетентностью», а также «гениальная интуиция, предвосхищающая многие интересы и открытия современности».
Теперь крупнейшие книгоиздательства Италии выпускают, благодаря Валентини, все новые и новые переводы трудов отца Павла. В 1999 году вышли сразу две книги под его редакцией: «Il significato dell’Idealismo» («Значение идеализма») и в том же году «ll Cuore Cherubico, raccolta di scritti teologici» («Херувимское сердце. Сборник богословских работ»).
В 2003 году гигант печати «Mondadori» предоставил итальянской публике сборник автобиографических заметок Флоренского «Детям моим. Воспоминания прошлых дней». Местные рецензенты поставили книгу «Детям моим» Флоренского в один ряд с «Исповедью» Блаженного Августина.
Последними вышли две монографии о жизни и творчестве Флоренского, подытоживающие долгие годы изысканий Валентини. Первая, брешианского издательства «Morcelliana», – это глубокий биографический очерк. Во второй книге, сборнике «Свидетели Духа: святость и мученичество в ХХ веке», отец Павел включен составителем в триаду мучеников трех основных христианских конфессий - вместе с католической монахиней Эдитой Штейн и лютеранским пастором Дитрихом Бонхоффером, замученными нацистами.
Благодаря Флоренскому исследователь из Римини неожиданно для себя попал в русский мир, с которым прежде его ничего не связывало. Теперь он много читает и рассказывает о России, а его жилище превратилось в музей русских икон.
И вот, несколько месяцев тому назад, в конце 2007 года, появилась новая книга, теперь, собственно, Флоренского, в прекрасном переводе Клаудии Зонгетти и в тщательной редакционной обработке Наталино Валентино и Александра Горелова.
Рассказывал Михаил Талалай. Мы позвонили в Москву Александру Горелову и попросили его ответить на несколько вопросов. Как получилось, что Вы выпустили книгу по-итальянски?
Александр Горелов: Я учился в Падуанском университете, специализировался в области философии и писал диплом по философии науки. Научный руководитель предложил мне заняться философией науки Флоренского. В процессе работы над дипломом я познакомился с итальянским специалистом по Флоренскому Наталино Валентини, наши контакты продолжились, в дальнейшем я продолжил работу над сборником произведений Флоренского, посвященных философии науки или науке, на итальянском языке. Я начал эту работу, редактируя переводы и составляя комментарии. Сейчас эта книга вышла, мы с Наталино стоим в ней в качестве редакторов. Я очень рад этому.
Иван Толстой: Но для того, чтобы заняться Флоренским в Падуанском университете, надо в него попасть. Как же это случилось с вами?
Александр Горелов: В России работал итальянец, католический миссионер Бернардо Антонини, и в какой-то момент он мне предложил продолжить образование в Италии. Мне удалось поступить в Падуанский университет. Я человек с высшим образованием, по первому образованию я физик, а тут я получил философское образование. Бернардо Антонини договорился с епископом города Падуи и на средства епархии я учился.
Иван Толстой: Насколько, с вашей точки зрения, современны идеи Флоренского?
Александр Горелов: На этот вопрос довольно сложно ответить. Сейчас, я вижу, существует интерес к Флоренскому, но больше биографический. Мне кажется, что понимание философии Флоренского и его научных идей очень интересно именно для современных людей. Оно многое делает понятным в пути культуры в России и, вообще, в отношении науки - что собой представляет наука. Потому что, и это не только мое мнение, философия науки в 20 веке пошла несколько по другим путям. И, возможно, следовало бы вернуть философию науки на те пути, на которых работал Флоренский.
Иван Толстой: Доходят ли до вас в Москву отзвуки о вашем труде из Италии?
Александр Горелов: Доходят, благодаря Наталино Валентини, который мне прислал несколько рецензий на эту книгу, опубликованных в различных итальянских газетах, в том числе, в « Corriere della Sera », в « La Repubblica » - в очень читаемых газетах. Я очень рад этим отзывам.
Иван Толстой: Спасибо большое, Александр. И последний вопрос: что вы сейчас делаете, над чем вы работаете? Вернулись ли вы в физику или теперь Флоренский или Италия определяют ваши интересы?
Александр Горелов: Я сейчас работаю над изданием Католической Энциклопедии. Это такой проект, там не только я работаю. Выпускает ее Издательство Францисканцев, которые живут в Москве. В печати находится уже третий том энциклопедии, а мы сейчас работаем над четвертым. Католическая Энциклопедия посвящена самому широкому спектру вопросов: исторических, искусствоведческих, философских и богословских. Что касается Флоренского, то я надеюсь в ближайшее время защитить в Москве кандидатскую диссертацию по философии Флоренского.
