Ирина Лагунина: Два первых фильма сразу обеспечили Майку Николсу высокий статус в Голливуде: «Кто боится Вирджинии Вулф?» и «Выпускник». Это было в конце 60-х годов. А сегодня кинозрители спешат посмотреть его новый фильм «Война Чарли Уилсона», вышедший на экраны в прошлом году. Его творчеству посвящаются все новые исследования. Рассказывает моя коллега в Нью-Йорке Марина Ефимова.
Марина Ефимова: В начале 1966 года в квартире эстрадного комика и начинающего театрального режиссера Майка Николса раздался телефонный звонок. «Говорит Элизабет Тэйлор, - сказал голос, который нельзя было спутать ни с чьим другим, - Хочу пригласить вас на ланч. У меня есть к вам деловое предложение». И во время ланча самая знаменитая в Америке (а, может быть, и в мире) актриса предложила Николсу, никогда до этого не снимавшему кино и даже никогда не снимавшемуся в кино, стать режиссером экранизации пьесы Эдварда Олби «Кто боится Вирджинии Вулф» с ней и Ричардом Бартоном в главных ролях. Николс согласился. Фильм был снят быстро и стал сенсацией. Рассказывает киновед Томас Доэрти:
Томас Доэрти: Мы говорим о ПЕРВОЙ работе Николса. И уже в ней - такое мастерство! Конечно, помогает прекрасная пьеса и прекрасный состав актеров. Обе актрисы - Тэйлор и Сэнди Дэннис – получили Оскаров. Оба актера – Бартон и Джордж Сигал - вполне их заслужили, хоть и не получили. Но искусство режиссера в этом фильме уже бесспорно: фильм стал одним из лучших, если не лучшим, переводом драматургического произведения с языка сцены на язык экрана. Николс получил двух Оскаров – за лучший фильм и за лучшую режиссуру. Это был самый невероятный дебют в истории Голливуда.
Марина Ефимова: Критик Ли Хилл в статье «Николс и искусство жить» написал (и я абсолютно с этим согласна), что если не считать фильма Дзеферелли «Укрощение строптивой», фильм «Кто боится Вирджинии Вулф» - единственная работа, в которой режиссер сумел использовать огромные таланты Элизабет Тэйлор и Ричарда Бартона по назначенью. Что же подсказало Тэйлор и Бартону такой выбор режиссера?
Начнем по порядку. Михаил Павлович Пешковский родился в 1931 году в Германии, в семье русско-еврейского врача. Вырос в Берлине и даже успел походить там один год в школу, где его не могла спасти от антисемитской травли даже мать-немка. Семья бежала в Америку в последний момент, в 38-м. Отец умер в 44-м, и Майку пришлось оплачивать учебу в университете, работая ночным сторожем, почтальоном, шофером... Но еще будучи студентом, Миша Пешковский, ставший Майком Николсом, нашел свое первое призвание и признание.
Томас Доэрти: Пара эстрадных комиков – Майк Николс и Илэйн Мэй – появилась в конце 50-х. Они познакомились в Чикагском университете, оба играли в молодежном театре «Компас», и в 1960-м году абсолютно покорили Нью-Йорк. В университете Майк сразу оценил остроумие Илэйн, но она была снобка, недотрога и, вообще, - университетская элита. Однажды он увидел ее на автобусной станции. Она сидела одна и читала газету. Майк подсел и начал импровизировать роль секретного агента на явке. Илэйн тут же подыграла ему, отвечая с нарочитым русским акцентом. Так появился их первый номер. Они создали шоу «Вечера с Майком Николсом и Илэйн Мэй». Это были шаржи на американский средний класс, который оба знали изнутри. И должен сказать, что в начале 60-х не было более острых и смешных комментариев на тему социальной жизни Америки.
Марина Ефимова: Несколько записей из этих шоу сохранились. В вестибюле отеля встречаются замужняя женщина и ее любовник – друг мужа. Перед тем, как подняться в номер, между ними происходит разговор:
- О, Луиз, почему ты опаздываешь, когда мы и без того собираемся сделать такую ужасную вещь...
- Действительно ужасную!.. Что я за человек?!.. Как я могу?!..
- Я физически болен от чувства вины... Джордж – мой лучший друг!
- Он – добрейший, благороднейший человек...
- Святой, просто святой! И так доверчив!..
- Так доверчив... если бы не его доверие, я не смогла бы придти.. О-о, если бы я не была такой слабой, я бы наложила на себя руки...
А я?! Каково мне?! Если бы я уже не заплатил за комнату, я бы бросил всю затею...
Марина Ефимова: В своем шоу, которое шло с 56-го по 61-й год, Николс и Мэй весело издевались над всеми священными коровами американского среднего класса: святость высшего образования, этикет любовной жизни, психоанализ, уважение к начальству и к родителям. Эти-то комические шоу Николса и две-три его театральные постановки и привлекли внимание Элизабет Тэйлор к молодому режиссеру.
Если первый фильм Николса буквально с премьеры стал классикой, то второй - «Выпускник» – (1967 года) был бунтом и триумфом целого поколения. О самом Майке Николсе написана всего одна книга – в 1978 году - и немного обзорных статей, а про его фильм «Выпускник» - целая библиотека. Сценарий был написан по довольно слабому роману, и все отказались экранизировать неприличную историю о любви молодого человека к девушке, с чьей матерью у него была тайная связь. Но Николс почувствовал, что эта неприличная моральная путаница и есть подлинная путаница юности. Выпускник университета Бэн Брэддок возвращается домой – буквально «с корабля на бал», устроенный родителями в его честь. Он хочет побыть один, он страшится будущего, но толпа родительских друзей кидается на него с поздравлениями, а один гость отзывает его в угол, чтобы показать ему верное направление на блестящее будущее. Его совет стал самой знаменитой фразой фильма, символом, ненавистным и смешным для поколения, взбунтовавшегося против благополучия:
- Бен!
- Мистер МакГвайр..
- Идем на минуту, я хочу сказать тебе одно слово... только одно...
- Да, сэр...
- Ты слушаешь?
- Слушаю, сэр.
- ПЛАСТМАССА !
Марина Ефимова: Профессор Доэрти вспоминает первую реакцию публики на фильм «Выпускник»:
Томас Доэрти: Я был подростком - представителем той публики, которая приняла фильм на свой счет. В нем всё было новое: не только насмешка над стандартами среднего класса, но и сам герой. Кто в те времена мог представить себе в голливудском фильме на роли главного героя безвестного молодого актера – некрасивого и с еврейским носом - Дастина Хоффмана? Теперь-то я знаю, что на эту роль претендовал Роберт Рэдфорд - друг Николса. Николс вспоминал: «Я сказал Рэдфорду: «Роберт, ты не можешь играть неудачника»- «Что за чушь, - ответил он, - конечно, могу». Я спросил: «Тебе девушки давали когда-нибудь от ворот поворот?» - «Что ты имеешь в виду?», - спросил он серьезно. Ситуация явно была ему незнакома». Еще от одной новизны фильма мы были в восторге – Николс использовал в нем живые, нестудийные звуки и музыку наших современников – песни Саймона и Гарфанкеля. Но главное, «Выпускник» был один из первых фильмов, на котором мы с волнением поняли, что американское кино – не обязательно некий вид развлечения, изобретенный Голливудом, что оно может быть... искусством.
Марина Ефимова: Два следующих фильма Майка Николса были так неуспешны, что привели к личному кризису режиссера: к смятению, к разводу (и даже, кажется, не к одному), к творческим метаниям... Несколько лет он занимался только театром, забросив кино. Смешно сказать, что этими неудачами, раскритикованными в пух и прах, были: знаменитая теперь политическая сатира «Уловка 22» и один из лучших американских фильмов о трудностях отношений между мужчинами и женщинами - «Плотская любовь». Вот отрывок из диалога двух юных друзей из этого фильма:
- И что потом?
- Она сказала, чтобы я убрал руку с ее груди.
- А ты?
- А я сказал, что не хочу.
- А она?
- Спросила, как это может доставлять мне удовольствие, если я знаю, что ей этого не хочется?
- Боже правый…
- Я сказал: «я думал, я тебе нравлюсь». Она говорит: «ты мне нравишься, но по другим причинам».
…по другим причинам?..
- Тогда я сказал, что мне очень нужно… Что она – моя первая девушка.
- Ты так сказал?!
- Это была ошибка?
- Не знаю. Я бы так не сказал. Ну, а потом?
- Потом она помягчела… Она положила мою руку себе на грудь.
- То есть, ты положил, а она не сняла?
- Нет, она сама взяла мою руку и положила. Я спросил, девственница ли она?
- Ты спросил ЭТО?!
- Это была ошибка?
Марина Ефимова: Фильм «Плотская любовь», который начинается такими интимными разговорами двух друзей: Джонатана (Джек Николсон) и Сэнди (Арт Гарфанкел), становится чем дальше, тем темней. Отсутствие сокровенности и романтизма в их отношениях с женщинами, эгоизм одного, нерешительность другого приводит каждого из них в свой тупик. Критик Ли Хилл пишет о героях фильма:
«Джонатан становится сладострастником, но ненавидит женщин, к которым испытывает плотское влечение. Его ненависть – форма отвращения к себе (она странно, но и очень убедительно выражается в том, что в фильме он без конца принимает душ). Самоотвращение замораживает все чувства Джонатана и делает его импотентом в прямом и метафорическом смысле. Сэнди впадает было в традиционное самодовольство семьянина среднего класса, но не выдерживает и по уикэндам вырывается на волю и гоняется за молоденькими женщинами - с возрастом все более безуспешно. Интересно, что другой режиссер – Нил ЛаБьют – пытался сделать «римэйк» фильма «Плотская любовь», но потерпел неудачу, не сумев вложить ту ноту истиного трагизма, которая есть в работе Майка Николса и его актеров Джека Николсона и Арта Гарфанкела. Оба героя фильма – и хищники, и жертвы… люди, плывущие по течению в мире иллюзорного выбора».
Марина Ефимова: Майк Николс относится к тем режиссерам, чьи фильмы знает вся Америка, а имя – только ценители. Потому, я думаю, что все его лучшие фильмы стали популярны в разных слоях публики. Фильм «Кто боится Вирджинии Вулф?» оценила серьезная публика и критика. Революционный фильм «Выпускник» сделало культовым поколение бэби-бумерс. Политическая киносатира «Уловка 22» стала знаменем левых радикалов, предметом возмущения правых радикалов и тайным удовольствием ценителей мастерства – даже тех, кто не одобряет политической направленности фильма. В его так называемых тихих и чрезвычайно персональных картинах «Плотская любовь», «Ревность», «Почтовые открытки с грани безумия» Николс знает, о чем говорит: свое собственное счастье он нашел только с четвертого раза, женившись на знаменитой тележурналистке Диане Сойер... Эти его «персональные» фильмы сделались источником раздумий для многих людей зрелого возраста, а, скажем, его ошеломительно яркая сказка «Деловая женщина» - нью-йоркский вариант Золушки, взявшей быка за рога, – стал источником соблазна (и вдохновения) для молодых покорителей мира.
Что общего во всех этих фильмах? Я бы сказала – взрослая неоднозначность морали и европейская, не свойственная американскому кино, смесь смешного и трагичного. В фильме «Ревность» героиня, с маленьким ребенком на руках и беременная вторым, убегает от мужа, который завел любовницу, и обращается за сочувствием к отцу:
- Папа, Марк мне изменяет...
– Ш-ш-ш... Все будет хорошо... Ты – прелесть, а он – дерьмо. Мужчины ужасны – они это делают постоянно... Что я могу тебе сказать, детка? Хочешь моногамии – выходи замуж за лебедя.
Марина Ефимова: Именно благодаря «ВЗРОСЛОСТИ» своих фильмов, Майк Николс стал гордостью американского не массового, но серьезного, авторского кинематографа наряду с Робертом Олтманом и Мартином Скорсезе - несмотря даже на некоторые потачки массовому вкусу (например, в фильмах «Деловая женщина» или «Кое-что о Генри»). Сам Николс рассказывал, что в 73-м году он отказался снимать фильм «Экзорсист», и после колоссального кассового успеха фильма огорчился, что упустил такие деньги. На что Илэйн Мэй сказала ему: «Ты напрасно огорчаешься. Если бы этот фильм делал ты, он никогда бы и не заработал таких денег».
О другой важной черте фильмов Николса – о непременной смеси смешного и трагичного автор единственной книги о нем – Уэйн Шат - пишет:
«Николс так часто выражает свое видение мира комедией для того, я думаю, чтобы мы не отшатнулись в ужасе от того, что он изображает. Без смешного его фильмы было бы слишком больно смотреть и даже, может быть, - снимать... Однажды, обсуждая жанры трагедии и комедии, Николс сказал: «Я категорически отказываюсь признавать эту разницу жанров. Жизнь – не комедия, и не трагедия. Но чем бы, черт возьми, она ни была, она всегда включает в себя и то, и другое. И секрет настоящего успеха произведения (в каком бы жанре ни работал автор) – в том, чтобы зритель УЗНАЛ в этом произведении хоть какую-то долю своей собственной жизни».
Марина Ефимова: Майку Николсу – 77 лет, и в этом году у него – две премьеры: новый фильм «Война Чарли Уилсона» (в самом конце прошлого года), и новая бродвейская постановка старой пьесы «Деревенская девчонка», на которую ломится сейчас весь Нью-Йорк.Когда-то Николса спросили, почему, при разнообразии талантов, он стал именно режиссером. И он сказал: «Я не могу думать в одиночестве. Мне лучше всего думается вместе с группой людей».
В статье по поводу его премьер, критик Ли Хилл пишет:
«Подводя итог, надо сказать, что Николс за полвека своей карьеры достиг огромного успеха, и творческого, и коммерческого. Он делал иногда выбор, который приводил всех в недоумение... Он был то «вундеркиндом», то «анфантом террибль»... Он заплатил свою цену за неудачи, за осуждение публики, за пренебрежение критиков... Но, погружаясь в трясину неудач, он не снижал своих стандартов, а возносясь на вершину успеха, оставался всегда чуть-чуть аутсайдером, не совсем подходившим на роль голливудского и бродвейского «мистера Успеха». Если обобщать его работы, то все они – о людях, которые считают своим главным бизнесом – бизнес жизни, и пытаются вести его, не теряя достоинства, чувство юмора и способности мечтать. Эта щель между реальным и желаемым - и есть место, где Николс варит ту смесь трагедии и юмора , которая стала уникальной и специфически его».
Марина Ефимова: Словом, оглядев жизнь и карьеру Михаила Пешковскго – Майка Николса, дважды иммигранта, знавшего и нищету, и богатство, унижение и преклонение, равнодушие и любовь – можно закончить рассказ о нем сценой из его фильма «Деловая женщина». Героиня, оказавшаяся владелицей шикарного кабинета с окнами на Гудзон после глухого кубика секретарши, звонит подруге и говорит: «Угадай, где я!..»
